Подхватив информатора под локоть, он поспешил вглубь тупичка и торопливо осмотрел стены. Ни других выходов, ни воздушных шахт или задних дверей, но до крыш не больше метра-двух. Кассиан был не мастак лазать по стенам, но эта задача ему вполне по плечу. Секунда-другая, и он исчезнет в лабиринте улиц.

Тивик быстро смекнул, что затевает его спутник:
- Ты свихнулся? Мне туда ни в жизни ни добраться. – Он вырвался из хватки оперативника, который не стал слишком упорствовать, и поправил перевязь. – Моя рука… - И он неуклюже повернулся ко входу в переулок.

Кассиан услышал шаги и далекий искаженный окрик. Оглядев спутника сверху донизу, он пришел к выводу, что тот прав: без посторонней помощи информатору по стене не взобраться, да и о быстроте говорить не приходилось. Даже в самом лучшем случае штурмовики успеют их заметить и перекроют все пути к отступлению.

- Эй! – От былого напора в голосе Кассиана не осталось и следа. Он коснулся плеча Тивика – на этот раз гораздо мягче. – Успокойся. Ты хорошо потрудился. То, что ты мне сказал, - это правда?

- Сущая правда. – Тивик отвечал, как сконфуженный ребенок.

«Очередная плата».

- С нами все будет хорошо, - пообещал Кассиан. И в третий раз за день надавил на спусковой крючок бластера. Раздался слабый электронный визг, и до ноздрей донесся запах паленой плоти. Информатор осел на землю и, в последний раз застонав, словно ему привиделся дурной сон, затих.

«Тебя схватили бы, Тивик. И сломали. Ты бы все равно погиб. И никто из нас не доставил бы твое послание».

Дрожащими руками Кассиан подтянулся и стал карабкаться по стене, цепляясь за трубы и перепачканные сажей балки.

… [добрался до своего корабля, обдумал то, что узнал]

Кассиан даже представить не мог, что привезет с этого задания целую сокровищницу фактов, домыслов и связующих звеньев. Хватит, чтобы занять лучшие аналитические умы на недели – а то и на месяцы или даже годы.

И, если повезет, этого хватит, чтобы не дать и самому себе снова и снова прокручивать в голове предсмертный стон человека, которого пришлось хладнокровно убить.

Взгляд Джин метнулся от разведчика к его солдатам. Они были вооружены, но стояли непринужденно, опустив винтовки. Некоторые даже посмеивались.

- Мы вызываемся добровольцами, - пояснил капитан.

Джин ему не поверила. Она не верила ничему, что ни с того ни с сего ей подкидывала вселенная.

- С чего бы это?

На его лице промелькнула улыбка.

- Некоторые из нас… - Он помялся, ловя взгляд Джин. – Да почти все… Мы творили жуткие вещи во имя Восстания. – Он говорил об этом так обыденно, как о само собой разумеющемся факте. – Мы – шпионы, диверсанты, убийцы.

Девушка снова оглядела солдат. Они все, как один, следили за её реакцией, словно ожидая вердикта.

Неужели вот оно – признание?

- Все, что я делал, - добавил Кассиан, - было во имя Восстания. И каждый раз, поворачиваясь спиной к результатам своих трудов, я убеждал себя, что это ради наших общих идеалов. Ради высшей цели.

Каждая фраза давалась ему с огромным трудом, он выдавливал из себя слова, пока хватало решимости.

Капитан продолжил:

- Без нее, без нашей цели, мы – последняя сволочь. Всем нашим поступкам не будет оправдания. Я не смогу примириться с собой, если сейчас сдамся. Никто из нас не сможет.
…
- У меня… - начала было Джин.

«У меня нет для вас высшей цели».

Но она неловко попятилась, увидев в глазах разведчиков отчаяние, которое читалось и во взглядах остальных солдат. Она не имела права распоряжаться тем, к чему они стремились. Джин не могла отвергнуть их, так же как капитан не смог бросить её после Джеды.

Она коротко кивнула, и кто-то из команды рассмеялся.
...