Этот топик для людей, которые любят и умеют писать литературным русским языком. Ваши интересные мысли, выраженные в небольшом рассуждении, эссе и маленькие рассказы - сюда. Все что имеет больший объем - идет в отдельную, вашу личную тему. =)

И вновь оживляю тему
Какие-то мысли пришли сегодня утром, когда после бессонной ночи в Бирюлёво возвращался домой на другой конец города.
Сразу предупреждаю, не рассчитываю ни на что, просто хотелось, чтобы оценили и подправили.
Как приехал, сразу что-то набросал, и получилось это:

Город

Я шёл по улице. Казалось бы, чего такого? Выйди из дома, да или хотя бы посмотри в окно – вон, сотни других ходят также по улицам, площадям, бульварам, преследуя свои цели, и никак их не догоняя, спеша по своим делам, и не опаздывая на встречи. Но сейчас ситуация немного другая. Я созерцал город. Я наслаждался им. Я впитывал его атмосферу, его массив, его красоту. Яркие, освещённые дороги центра, скверики окраин, старые улочки, широкие трассы, переулки и переходы… Вены гигантского организма, что несут на себе микроскопические клетки.
-Я люблю тебя… - Прошептал с глупой улыбкой я. Держа руки в карманах, я подставляю лицо прохладному ветру, что бессовестно треплет волосы. Сердце тревожно застучало. Чуть поморщившись, опускаю взгляд на проходящих мимо людей. Их серые, суетные лица словно смешались в одну массу, что монотонно проносится по заданной программе. Что-то волновало меня. Свет вокруг немного померк. Задрав голову, я увидел, что небо чуть поблекло, а солнце не било в глаза, а словно потеряло свою яркость. Нахмурившись, я огляделся. Серость, медлительность… и отсутствие жизни пугали. В воздухе витал запах угрозы, и я чувствовал его, как чувствует пёс едва уловимый дым, предчувствуя пожар. Под глазами начали плыть круги, лишь страх того, что веки могут опуститься и не подняться более никогда, позволял не упасть и не потерять сознание. Через пару вечностей, не так далеко от меня начала проявляться тень. Они собиралась в единое целое не сразу, а по частице. Возможно, она собирала чуть раньше свет вокруг и вбирала его в себя. Возможно. Но мои мысли занимало не это. Впереди начала появляться маленькая девочка, и нельзя было сказать, сколько ей лет. Присматриваясь, можно было углядеть под её глазами вековые морщины, но они в следующую секунду пропадали, под прищуренными яркими глазами, которые тоже не желали оставаться определённого цвета. Не смея сказать ни слова, я просто стоял. Она звонко рассмеялась, и её смех показался мне немного странным в густой тишине. Она запрыгала вперёд, удаляясь от меня. Остановилась она лишь у поворота во дворы. Поманив меня за собой, она скрылась в переулке. Я, пытаясь вспомнить, как нужно ходить, неумело побежал следом. Девочка обнаружилась почти сразу, она была где-то в центре арки. Она вновь засмеялась, и её смех мне напомнил мне какую-то старую мелодию. Девочка побежала прочь, и я старался не отставать, хотя, как широко я не шагал, расстояние между нами не сокращалось. Под ногами мелькали какие-то образы, но я не обращал на них внимания, пытаясь не потерять из поля зрения девочку. Почему-то мне казалось, что она может дать ответы… не важно на какие вопросы. Просто она обладала Знанием. Да хотя бы знала, что произошло с улицей, и могла, наверное, сказать, зачем она вообще появилась посреди этой самой улицы. На секунду я всё-таки посмотрел вниз. На асфальте едва различались детские рисунки мелками, что почти стёрлись. Трава, дом, солнце… Я отвлёкся всего на секунду. В арке, которая чуть раньше казалась бесконечной, девочки не оказалось, а сама арка кончилась в глухом дворе. Я стоял на пороге этого двора. Подняв голову, можно было увидеть многочисленные этажи домов, чья жёлтая краска давно облупилась и потрескалась, а выбитые стёкла сиротливо глядели чёрными провалами окон. Где-то на небе переливчатого оттенка проплыло облако, и было съедено горизонтом. Спиной почувствовал чей-то взгляд, от чего резко обернулся. Девочка стояла рядом с рисунками и смотрела необычайно серьёзно на меня.
- Иди. – Тихо сказала она и глянула куда-то во двор. Я повернулся обратно. В одном из домов виднелся подъезд. Старые деревянные двери выглядели так, словно простояли с момента основания этого подъезда, и не видели ремонта с того же момента, но я мог поклясться чем угодно, что секунду назад их не было. Я почему-то жалостливо посмотрел в далёкую улицу, огонёк которой был едва различим в темноте длинного перехода арки.
- Хочешь обратно? – Всё также тихо спросила девочка. Я посмотрел на неё, на секунду задумавшись о том, что стою на пороге понимания, и помотал головой. Она снова рассмеялась. Её смех успокаивал, убаюкивал.. Я тряхнул головой. Она указала пальцем на раскрытые двери и побежала вприпрыжку куда-то мимо меня. Я бросил взгляд на подъезд и вдруг окликнул девочку, но её уже не было. Завертев головой, я так и не обнаружил её. Вздохнув, сделал первые шаги к крыльцу. Где-то внутри слышались грохот кастрюлей, звон кружек и чей-то приглушённый спор. Немного помявшись на пороге, я собрался с духом и всё же вошёл. Тут же в глаза ударил свет неприкрытой ничем лампочки, что одиноко висела под потолком. У старой плиты копошилась женщина в потёртой домашней одежде. Из кастрюль, в которые она периодически опускала половник, исходил запах жжёной резины. Сами кастрюли, наверное, когда-то были белыми, но сейчас их цвет уже было невозможно. У дырявой скатерти, которая лежала на низеньком покосившемся столе, сидело трое мужичков, перед ними же стояла немаленькая (и уже початая) бутылка подозрительной жидкости. Перед каждым обязательно находилась несколько карт и стопка. Кто-то из них пробурчал:
- На-те, валет! – Вдруг, один из них толкнул того, что был ближе ко мне локтём.
- Смотри-ка. – В то же мгновение, все трое обернулись. Мне стало не по себе под их пристальными взглядами, тут же захотелось слиться с дверным косяком, чтобы меня не было заметно. Я обернулся и встретил взглядом лишь кромешную тьму. Тот, что был ближе ко мне, заговорил хриплым голосом:
- Да не бойся ты, подходи ближе. Мы не кусаемся.. если водка есть. – Ухмыльнувшись собутыльникам, он продолжил:
- Знакомься, значит. Это, - Он указал на соседа, что толкнул его. – Кузьмич. Этот, - Он ткнул пальцем в другого мужика. – Никифорович. Я Петровичем буду. Эта баба – Ивановна, но для тебя. – Заговорил вдруг менторским голосом назвавшийся Петровичем. – Зинаида Ивановна. – Он многозначительно поднял вверх указательный палец под одобряющий смех своих товарищей. Я немного стушевался. Они выпили ещё по стопке. Зинаида Ивановна недовольно на них оглянулась, и повернулась ко мне, почему-то обратившись доброжелательно:
- Ты не теряйся, парень. Это они так каждого встречают. Тебе туда. – Она указала пальцем куда-то себе за спину. Там обнаружился чёрный проём. Видя, что я медлю, она улыбнулась.
- Да не беспокойся, всё будет хорошо. – Вдруг, раздался грохот бьющейся посуды, и нечто рыжее и лохматое пронеслось по помещению. Зинаида Ивановна всплеснула руками и начала прибирать образовавшийся беспорядок.
- Опять Врунгель безобразничает.. – Хмыкнул один из мужиков, кидая на стол очередную карту. Его голос начал таять. Лица присутствующих никак не могли сохраниться в моей памяти, вместо них были какие-то расплывчатые пятна, что никак не хотели упорядочиться и принять единую форму. Я выдохнул и поспешил к проёму. Поднявшись по кособокой лестнице в четыре неровных ступеньки, я оказался в старом, почти неосвещённом подъезде. Отчётливо чувствовался запах мочи, рваные газеты мялись под ногами. Держась за изломанные перила, я поднялся по бетонной лестнице. На грязном подоконнике сидела молодая девушка. Услышав мои шаги, она немного испуганно обернулась, но, завидев меня, медленно улыбнулась и поманила пальцем. Лицо её оказалось почему-то знакомым, но я отбросил неясные воспоминания, и подошёл ближе. Она указала куда-то в окно, вдаль. Там я увидел дома, что росли из асфальта, а на их кронах покоились антенны-листья. Обнимая дома, рядом с ними расцветали деревья.
- А вчера был дождик. – Негромко и с какой-то детской наивностью и непосредственностью сказала девушка. Я немного постоял у раскрытого окна и вдыхал запах сирени. Странно мне улыбнувшись, она выпорхнула наружу. Испуганно отстранившись, я продолжил своё восхождение. Оказавшись на пролёт выше, я встретил молодую женщину, что облокотилась руками о подоконник. Окно её было закрыто, по стеклу стучали тяжёлые капли воды. Она обернулась на моё приближение и вновь посмотрела в окно.
- Завтра будет. Лучше. – Прошептала она и медленно начала исчезать. Дождь омывал деревья, что ещё не сбросили свою красно-жёлтую листву. Серая пелена воды играла какую-то, только ей понятную, мелодию. Я с трудом продолжился подниматься. Когда же я захотел в последний момент взглянуть на этот подоконник, взгляд упёрся в глухую стену. У следующего окна я встретил преклонных лет женщину, которая водила ладонью по заледеневшему стеклу. На нём мороз нарисовал странные изображения, которые переплетались в одну общую картину. Лишь я подошёл, старуха прокашляла:
- Вчера ушло, завтра не настанет… - И рассыпалась в прах. А за окном светлые трупы многоэтажек высыхали, обнажая чёрные швы, свои шрамы, язвы, что располосовали всё здание. Потемневшие стволы деревьев расчерчивали серые громады облаков, что застилала всё небо. Грязный снег прилипал к домам и таял. Летел и таял… Вздохнув, я вновь зашагал по ступеням. В конце лестницы я не встретил больше ни одного окна, однако обнаружился люк, по краям которого виднелось лёгкое свечение. Недолго думая, я толкнул его. К моему собственному удивлению, люк легко поддался. Свежий воздух вновь наполнил мои лёгкие. Я выбрался на крышу. Напротив меня стояла фигура в чёрном балахоне. Я усмехнулся.
- Косу забыла. – Неожиданно, балахон мешком слетел с фигуры. Я посмотрел в серые глаза. В свои же собственные глаза. Молодой человек напротив меня заговорил моим голосом:
- Зиму я люблю за то, что в это время всегда праздники. Очень светло и хорошо. Семья, все добрые и весёлые. – Передо мной внезапно появился пятилетний мальчик.
- Весну я люблю за то, что природа пробуждается, и вновь оживает после холодной зимы. Приятно, запахи цветения врываются в сознание. – Рядом с мальчиком возникло подобие меня, когда мне было приблизительно десять лет.
- Лето я люблю за его тепло, и за девушек, которые носят в это время короткую одежду. – Лукаво подмигнул парень лет пятнадцати.
- Осень я люблю за очарование природы, которая неожиданным образом сливается в единый узор. – Произнёс молодой человек лет двадцати с вздохом. – Вдохновляет. – Пояснил он. К ним откуда-то из-за спины подошла маленькая девочка и поманила их за собой. Те четверо ушли, постепенно тая и превращаясь в тени, подобные тем, которые сейчас окружали крышу дому. Их тихий шёпот едва доносился до меня, различить хоть слово было решительно невозможно. Девочка повернулась ко мне и рассмеялась:
- Мы будем ждать тебя… - После чего, тени унесло ветром. Я оглянулся. С каждой стороны крыши мне открывался вид на одно из времён года. Я улыбнулся и поднял голову к небу. По нему проплыло облако и скоро скрылось. Я вскинул руку, ощущая прохладные потоки воздуха. Вобрав в себя окружающий мир, я прикрыл глаза от удовольствия.
Распахнул веки я от внезапных нахлынувших и громких звуков. Моргая, я различил улицу. Скосив глаза, я увидел молодого человека, что сидел на скамейке и что-то писал в своей тетради. Когда я прошёл мимо, он, не глядя, кивнул мне. Навстречу шёл парень, и лицо под низко опущенным капюшоном озорно ухмыльнулось. Чуть поодаль, мальчик лет десяти ждал маму у магазина, нетерпеливо переступая с одной ноги на другую. Прошагав дальше по дороге, я увидел маленького мальчика, который что-то рисовал с девочкой на асфальте мелками. Девочка подняла голову и, увидев меня, указала на переулок. Я помотал головой. Она надула губы, но в следующее мгновение рассмеялась. Я прошёл дальше, вбирая в себя жизнь города. Я видел его снизу, сверху, и изнутри. И я понял, что…
- Я люблю тебя. – Прошептал я в воздух и рассмеялся.

А Девочка Весна побежит себе дальше…