Хотелось бы узнать, что кому снится? Мне часто снится, что я джедай, но ещё чаще, что я Супермен, спасаю людей (в основном девушек), потом правда интим, но это не по теме!!!

Ну, более подходящего слова я не могу подобрать.

Похоже, чтение Lost Tribe of the Sith не проходит даром и стабильно вызывает интерес к "другой стороне" - ибо в сегодняшнем сне я неожиданно оказался, ни много ни мало, младшим офицером в нацистской Германии в годы войны. Судя по архитектуре, расквартированы мы были на небольшом форпосте либо в одной из западных земель, либо на самой кромке восточной Франции. Вокруг - красивейшие бледно-золотистые поля хмеля, над головой стелется пасмурное серое небо, а под ногами стабильно хлюпает земля, на которой то и дело попадаются навозные "мины".

Работал я в паре с одним не очень приятным типом-связистом; как кажется, наша взаимная неприязнь зародилась еще в школе. В те годы я был очень горд, что музыкальный слух у меня лучше, чем у него, и, следовательно, я могу чище петь - это-то, должно быть, и бесило его. Особенно неприятным это должно было быть из-за того, что этот парнишка происходил из богатой семьи и априори должен был обладать большими возможностями - как-то раз он задел меня, в ответ на мои восторженные впечатления от редкой поездки в прекрасную Италию сказал презрительно и кратко: "Да был я в этой Италии - с другими странами даже рядом не стоит!" Вот так, изредка обмениваясь взаимно-уничижительными комментариями, мы все же исполняли свой долг: прочесывали поля и проверяли развернутые тут и там точки связи.

В конце смены мы вернулись нам форпост - и как раз вовремя: наш непосредственный начальник, офицер с внешностью Кеннета Браны, привез с инспекцией какого-то сухопарого старичка из высшего командования. Тот нашей функциональностью был доволен, и финальная часть его визита прошла в более неформальной обстановке. Все мы испытывали какое-то радостное возбуждение, желали помочь этому усталому старику, выполнить любую его просьбу - да хотя бы помочь убрать со стола после десерта, пусть даже обычно это не принято. Офицер-Брана выглядел в его присутствии несколько более напряженно, чем обычно, и то и дело смахивал пот со лба, но все же старался улыбаться. И улыбка эта сохранилась - хотя и стала несколько натянутой - даже тогда, когда на обратном пути за заграждение наша группа сопровождения попала на какое-то особенно коварное "минное поле" и была вынуждена быстро и негромко подсказывать друг другу безопасную траекторию, и точно так же, как можно менее заметно, одним движением губ или небольшим кивком, благодарить за эти подсказки.

Когда начальство - высокое и браноподобное - уехало, мы вернулись на кухню, чтобы составить компанию местной хозяйке, которая доверительно поделилась с нами своей радостью оттого, что ее сын все-таки вырос настоящим арийцем. Сын, парнишка лет восьми, был тут же, помогал матери по ее домашним делам, и она пропустили его вперед, чтобы продемонстрировать нам. "Правда же, он стал очень красивым?" - обратилась она ко мне с надеждой в голосе. "Действительно, очень прелестный мальчуган" - ответил я, хотя что-то в его внешности мне показалось неправильным, будто рассеивающим внимание. Но свои сомнения я решил оставить при себе, чтобы не расстраивать мать. Уж больно счастливо она выглядела в тот момент; и это счастье и меня наполняло радостной, триумфальной гордостью за то, что я живу среди таких прелестных и дружелюбных людей в нашей общей, Великой стране. Это ощущение стоило того, чтобы хранить его, несмотря ни на что.

Весьма походит на недурственную, пусть и несовсем оригинальную, завязку для военного фильма.

Приснилась вольная экранизация "Маска красной смерти" По.

Наши дни, мир повержен страшной болезнью, ее зовут красная смерть. Где-то один богатый человек решил спасти своих друзей, но меня там нет, я далеко, я убегаю от этого поветрия, со мной был друг, мы пытались найти сигнал, на телефоне, что бы позвать на помощь. Мы знали что мир умирает, но все же надеялись на помощь. Мы знали о болезни всё, ее предсказал древний писатель Эдгар По. Но потом, я узнал, что мой товарищ так же болен, и вынужден был его убить. И дальше продолжил путешествие по равнинами неизвестной страны один, а потом, я понял, что я тоже заражен....

Я боюсь, Роспотребнадзор может закрыть Жесси из-за наличия этого топика...

И почему же?

Сегодня приснилось, как я должен был жениться на одной даме, причем она была дочкой военного, и считала, что я должен отслужить, не год не два, а целых три, но не суть. Я сказал, что не хочу, ибо мои взгляды не сходятся с тем, что я обязан служить, не важно где. Сказал, что вскрою вены, и откошу...
В это же время на фоне в армию у нас стали брать всех, неважно какой степени тяжести заболевание было, не брали суицидников только.
В общем она сказала, что со вскрытыми венами я тоже отслужу, и папа ее меня найдет, и я убежал, убежал оочень далеко в другую страну. Только там всегда была ночь, и туман...
А за мной охотились на старом фольксвагене, а я всё убегал, хотя вены уже вскрыл, но она этого хотела, очень, хотя даже помолвку с ней разорвал...

Сегодня приснилось, что я был в какой-то старомодной квартире (точнее, почти весь сон на кухне этой квартиры) с другом. Только вот не помню точно, с кем именно. Был уже поздний вечер. Кухня освещалась толи настольно лампой, то ли светом из вытяжки, в общем, свет был неярким, царил полумрак. Мы что-то обсуждали. Он, как мне сначала подумалось, занимался готовкой, а я что-то писал за столом. Затем он взял откуда-то почти десяток белых мышей. Я спросил, зачем это, он ответил, что нужно с ними кое-что сделать. Он стал совать некоторых в духовку, сразу же её включая. Мыши сразу начинали бегать, сгорать и громко пищать. Я с отврщением отвернулся от этого зрелища и продолжил что-то писать. На вопрос почему он это делает, он ответил: "Это необходимо". И действительно, во сне данная процедура воспринималась, как что-то обыденное, но мне всё равно было жалко мышей. Когда он начал отрезать им лапки, я попросил его продолжить только когда я уйду.

Приснилось, будто я купил какой-то комикс про Паучка, но рисунки были трёхмерные. Выглядели он как двухмерные, но если наклонить страницу, то объекты на панелях как бы поворачивались в пространстве, и их можно было увидеть с другой стороны. При этом они так же выглядели двухмерными.

Позже приснилось, что я наблюдал из окна в пасмурный день, как огромная строительная техница разрушает город.

Нет, с моей психикой в последние недели что-то все-таки определенно не так. Я уже не могу припомнить ни одной ночи, во время которой на разных образах не тасовались бы одни и те же мотивы: побег, изгнание, угроза, несоответствие. Так, например, в одном сне меня бросает семья на какой-то заснеженной крыше, так как сам я уже не могу идти и задерживаю их продвижение к спасению от какого-то надвигающегося катаклизма - я их решение понимаю и за это не виню. Другой ночью я оказываюсь у подножия заснеженного холма, спускающегося к реке; наверху меня ждет один из родственников, но добраться до него по снегу не представляется возможным. Я иду вдоль реки в поисках более пологого подъема, но тут понимаю, что снег под моими ногами проваливается - прямо в воду. Пусть даже она недостаточно холодна и глубока, чтобы я утонул сразу, но мое продвижение замедляется достаточно, чтобы я понял, что не успеваю. Что именно я не успеваю, я понял только ко времени следующего сна, когда вместе с тем же родственником оказываюсь в нашей квартире, в которой помимо нас находится источник некой сверхъестественной угрозы. Он сводит нас обоих с ума своим шипением и обещанием неминуемой смерти, и в конечном итоге жизнь в квартире и правда оказывается парализована - мы замираем у самой двери.

И так далее, и тому подобное. Меня отстраняют от какого-то важного проекта, после чего я должен сообщить об этом ничего не подозревающей и счастливой семье. Я пытаюсь удержать балансирующий на грани пропасти кусок комнаты, в котором скопились почти все важные для меня вещи - и каждый раз, когда я пытаюсь что-нибудь перетащить в безопасность, я сам рискую сорваться вниз вместе с этим обломком. Кто-то из многочисленных гостей открывает душ как раз в тот момент, когда я оказался под ним в одежде, пытаясь что-то достать. Ну и, наконец, сегодня ночью вернулся один из представителей моего "золотого фонда кошмаров" (да, такой есть) - побег из замка Чудовища, выполненный в формате классической игры: не снабженной чекпоинтами, обладающей строгим лимитом времени и безжалостно карающей игрока за малейшие ошибки. Кажется, в прошлый раз от кошмара мне таки удалось избавиться, дойдя до конца, но даже тогда это получилось скорее случайно - как и в большинстве случаев прохождения таких игр в реальности. Казалось бы, не так уж сложно добраться из точки "А" в пункт "Б", но, как я уже сказал, эта игра безжалостна. Нельзя остановиться и подумать - Чудовище очень скоро найдет даже в узком темном проходе над чердаком. Нельзя просто пробежать по самому короткому пути - Чудовище всегда догонит. Нельзя шуметь - у Чудовища острый слух, и каждый лишний звук выдает меня ему. И, конечно же, нельзя быть уверенным, что Чудовище не прячется за ближайшим углом или, когда ты уже покинул пределы самого замка, не несется за тобой по пятам. Оно всегда рядом. И любой контакт с ним ведет к смерти и возвращению на исходные позиции. Что, в принципе, одно и то же.

Хм, про угрозу тоже недавно что-то снилось. Будто я вышел из какого-то здания, и его тут же окружили то ли наёмники, то ли спецслужбы. На меня навели пару стволов. Командир приказал им стрелять при малейшём движении. Он находился с другой стороны здания. Помнится, стоял я так очень и очень долго, ожидая, чем всё закончится, пока, наконец, те двое, что наставили на меня винтовки не решили втихую помочь мне убежать.
Тоже иногда бывает. И именно всё так, как ты и описываешь, только зачастую у меня это не замок, а подъезд в высоком доме, который либо разваливается и почти без лестниц, либо в нём очень много лифтов, и мне приходится побывать чуть ли не в каждом.

Обожаю сны, которые бывают в последнюю ночь перед экзаменами/сдачей курсовых. Образная система, подстегиваемая расшатанной психикой, работает на полную катушку.

Первый сон: глубокая ночь, роскошный отель с багровыми ворсистыми коврами в коридорах, мягким светом чуть ли не масляных ламп и бесчисленным количеством этажей. Корпусы стягиваются к центральному "колодцу", который кажется бездонным. И по этим багровым коврам, скрываясь в тенях, неслышимый даже в колодце, бродит маньяк-убийца, безжалостно убивающий постояльцев. На этот раз его цель - я, и мне тоже приходится скрываться в тенях, неслышно скользить по ковру, проникать из номера в номер, чувствуя, как смерть невидимо и неизбежно приближается. Вот убийца уже прямо за мной, и я бегу прочь от колодца. Но на другом конце корпуса обнаруживаются новые колодцы, чуть поменьше. Понимаю, что в этом - мой шанс на спасение, и прыгаю, чудом цепляясь за какой-то балкон справа от меня. Еще один прыжок, еще один балкон, выше, дальше. Понимаю, что убийце это расстояние точно не преодолеть. Спасен?

Как бы не так. Убийца вдруг начинает увеличиваться в размерах. Его ноги пробивают багровый ковер и уходят в малый колодец, его лицо приближается ко мне - и я с удивлением понимаю, что меня преследовал Пол Джиаматти. Правда, когда он обращается ко мне, он делает это голосом Хавьера Бардема, но, может, это просто показалось. Из колодца поднимаются другие великаны, и каждый из них говорит со мной - маленьким человеком, загнавшим себя на крохотный балкон над бездонной пропастью, лишившим себя спасения. Но что-то не так. Почему они не убивают меня? Почему продолжают говорить? И почему из их слов, которые мне сложно разобрать и еще сложнее вспомнить, следует, что я - часть их семьи?..

Второй сон: зима, предрассветный час - что, впрочем, в такое время года, может быть уже весьма близко к полудню. Определенно, прошло немало времени: снег на улицах засыпан пеплом и усеян ямами от разорвавшихся снарядов. И люди в потертых грязно-бурых шинелях лежат посреди этого черно-белого месива будто мертвые. Но нет, пока еще живы. Поднимаются. И я вместе с ними. Поднимают. Меня вместе с ними. Враг еще жив, и явно намерен встретить восход солнца в одиночестве: грязно-бурых выживших сгоняют в одну плотную группу перед ровным строем черных фигур с оружием наперевес. Черные что-то говорят - по-видимому, нам, но слова и сам язык разобрать сложно. Грязно-бурые не слушают и не смотрят на черных, там не на что смотреть: ряд вооруженных людей, забор, кустарник и высокая серо-бежевая стена, верхушка которой теряется где-то в тумане.

Рассвет приближается. Грязно-бурые переглядываются - и падают на землю. Все. Сразу. И поднимаются уже через несколько секунд. Кто-то один кричит "Ура!", но в следующий момент вся грязно-бурая толпа его подхватывает, вливает в свои окоченевшие тела и наполняется его простой, почти первобытной энергией. Ее не остановить, нас не остановить. Продвигаемся вперед, сминая на своем пути ряд черных фигур, забор, кустарник. Движения стремительны - и только лица, будто в другом времени или вовсе в другой реальности, медленно искажаются, пока из глоток рвется сильнейшее, бесконечное "Ура!"

Кажется, что своей силой звук рассеивает туман над нами; крик словно пытается пройти вверх по стене на самый верх, к восходящему солнцу. И мы стремимся за ним: первые ряды еще не успели оказаться у уходящего в небо препятствия, как задние передали им разобранные лесенки из того, что раньше было забором. Поднимаемся, слой за слоем, вдоль серо-бежевого, по бесконечной лесенке из людей и заборов, сквозь туман - к солнцу, на самый верх. Кто-то из грязно-бурых уже добрался до крыши и готов помочь отстающим, и вовремя - лестница вдруг заканчивается. Я хватаю предложенную мне руку, кто-то снизу хватается за меня, а за него уже держится следующий. Неделимая человеческая цепочка, на краю пропасти, у самого солнца. Остается сделать лишь последнее усилие, подтянуть себя на крышу. Но "Ура!" больше не слышно - крик ушел выше, освободившись из заточения в грязно-бурой массе. Больше нет его энергии, больше нет сил. И если человек на крыше поднимет меня, то спасутся все. Если же я признаю свое поражение, то все, кто находится подо мной, исчезнут в тумане, в снеге, в земле...

Третий сон: яркое солнце, чистое небо - здесь, кажется, и не бывает по-другому. Уже которую ночь я оказываюсь здесь, в этом крохотном дворе. Он стерильно чист, несмотря на мусорные контейнеры. Он все еще белоснежен, хотя его не могли не испачкать машины, которые заблокировали все выходы. Он снова удивительно спокоен - словно каждую ночь кто-то стирает ему память и заставляет забыть о том, что происходит. Том, что неизбежно произойдет сейчас. Снова.

Из машин выходят люди. Первая волна - самая простая, и после стольких попыток их убийство происходит почти в автоматическом режиме: ушел в укрытие, высунулся, выстрелил, попал и снова ушел в укрытие. Менее, чем через минуту, они "мертвы". Крови снова нет - запачкать чистоту, царящую вокруг, было бы преступлением. Разогревшись, готовлюсь ко второй волне, которая каждый раз преподносит сюрпризы, вынуждает адаптироваться... Сегодня не успел - она подошла совершенно бесшумно и оплела мою голову своими руками. Крепкий захват, из которого так просто не вырваться. И хотя пошевелить головой я теперь не могу, мои ноги все еще свободны. Отступаю назад, вынуждая ее двигаться спиной вперед. Разгоняюсь - и заставляю нас врезаться прямо в один из мусорных контейнеров. Столкновение заставило ее потерять координацию, но лишь на мгновение: вырваться я не успел, она же разозлилась и решила ускорить процесс. Давление ее правого запястья на моем горле усилилось. Левой же она потянулась к своему оружию. Застрелит, стало быть?..

Руку удалось перехватить. Теперь она пытается вырваться, но в своем желании победить мы друг другу не уступаем. Я вижу, как в напряженной, но удивительно тихой борьбе за оружие мне все таки удается завладеть им и развернуть его так, чтобы дуло смотрело на нас обоих, скованных убийственным объятием. Нажимаю на спуск, даже не задумываясь о том, что могу ошибаться. И не ошибаюсь: раздается грохот выстрела, оружие падает на землю, а захват на моей шее ослабевает. Оборачиваюсь, чтобы увидеть своего убийцу, но тело будто провалилось сквозь асфальт - двор убирает за нами мусор, словно за шаловливыми детьми. Без осуждения и упреков, будто так и надо. Шалость за шалостью, дети убивают, умирают и возвращаются - каждую ночь.

Наконец, вернулся и третий сын, последний. Он не скрывается: мы видели друг друга столько раз, что с закрытыми глазами способны описать себе черты друг друга. Лицо, напоминающее то ли Джета Ли, то ли Тони Люна. Стройное тело. Как всегда, черные одежды. Меняется только оружие - впрочем, меняется ли? Оружие остается оружием в любом своем виде; если что и меняется, то только тактика. Рано или поздно любому становится скучно повторять одни и те же движения каждую ночь - и тогда происходит смена тактики, смена оружия. Я нападаю первым: подхожу и предлагаю поговорить.

Разговор оказался весьма увлекательным для нас обоих. Попрощались, до следующей встречи, до новой тактики, до очередного оружия. До следующей ночи.

Приснилось, что некий профессор изобрёл мотоцикл времени, который мог принимать форму любого одноколёсного транспорта или скейта. Похож этот профессор был на Джека Блэка и Дэвида Теннанта одновременно (при том, что "Доктора" я не смотрю). У него был помощник - я, хотя первую часть сна, которая вообще воспринималась как трейлер некого фильма, я наблюдал со стороны. Когда профессор демонстрировал возможности своего изобретения, он упомянул Марти Макфлая, и во сне было даже камео Майкла Джея Фокса. Затем он рассказал, что построил сей агрегат не просто так, а с тем, чтобы выяснить странные обстоятельства смерти своего давнего друга и учёного. Когда мы с ним пришли к тому в лабораторию, там был бардак и мы выяснили, что он в последнее время работал над каким-то комиксом, а убил его скорее всего один из женских персонажей.

Вторую часть сна я очень грубо ругался с какой-то девушкой, птаясь вернуться к своим делам, но она так просто уйти не давала.

Батенька, да вам сценарии к аниме нужно писать. "Врата Штайнера" отдыхают.

Спасибо, я пишу комиксы.

О, а где можно найти ваше творчество? Сори что не по теме.

Пока что нигде, к сожалению. Процесс весьма долгий, плюс художник, которого я знаю - очень и очень занятой человек, так что появится это всё нескоро. Но при удачном раскладе, думаю, к Новому году что-то будет.

Признаю, подсознанию все-таки удается иногда меня удивлять. Сегодня ночью имел честь наблюдать новаторский советский фильм, сделанный, судя по качеству изображения, где-то на заре перестройки. Помимо прочего, там была мощная драматическая сцена в гостинице - внезапно, даже не без элементов эротики, что для советского кино всегда было табуировано. Также были представлены боевые роботы по образу ED-209 (или, скорее, вот этого), которые охотились на свадьбу, справляемую в закрытом бункере.

Вообще забавно, как одни и те же декорации переходят из сна в сон: гостиница полностью перешла из вышеописанного сна про маньяка, а бункер регулярно появлялся прошлым летом. Даже не берусь предположить, что это значит.

Мне принсился просто шикарный сон, нуар с элементами технотриллера о том как я пишу диплом и переплетаю его.

Сообщение отредактировал Hayte - 18.6.2013, 10:36

Сегодня ночью во сне посмотрел два новых фильма Ларса фон Триера. К сожалению или к счастью, "Нимфоманки" среди них не было.

Зато был Николас Холт в роли молодого актера, который вынужден сниматься в каком-то трэше про марсиан на фоне идиллического средиземноморья, а также Джеймс МакЭвой, постепенно сходящий с ума, а в финале самозабвненно пытающийся привести себя в чувство игрой на рок-концерте. Сразу же после встречи с Либераче в метафизической пустыне, исполненной в сверхконтрастных цветах. Обалдеть.