Из-за закрытой дюрастиловой двери освежителя доносились страдальческие стоны, совмещенные с частым спуском воды и тяжелым, хриплым дыханием. Капитана несло. То и дело сочувственно оглядываясь, двое патрульных заняли позиции недалеко от отхожего места и сами отчаянно боролись с приступами подступающей тошноты.

Было от чего прийти в подобное состояние: с работами местного «художника» они хотя и сталкивались ранее, но это было, пожалуй, чересчур. На этот раз дело произошло на одной из некогда на Эриаду многочисленных ткацких фабрик. Сначала жертва была задушена производимыми здесь нитями, затем подвешена к станку, а потом, как видно, убийца… Патрульный понял, что на него снова накатывают рвотные позывы, а потому вспоминать дальше не стал и в очередной раз стыдливо отвернулся.

-И как только «судмеды» выдерживают, не пойму? – тихо, почти шепотом, спросил его напарник, сам прислонившийся к стене и избегающий смотреть на картину произошедшего. Но что там смотреть? Картина ничто – запах все… Офицер зажал пальцами нос, и ему тут же полегчало. Несильно, конечно, но полегчало. Он выпустил воздух уголком рта:

-Для этого, мне кажется, нужно иметь либо пермакритовые нервы, либо извращенное мышление...

-Либо ко всему относится с юмором.

Офицеры обернулись и обнаружили перед собой улыбающегося во все тридцать два зуба немолодого низенького лысого человека в некогда белом, а теперь замызганном кровью халате. Он с интересом посмотрел на бледные лица блюстителей законности и порядка, затем пожал плечами, усмехнулся и продолжил:

-Сами посудите: смерть в своем роде – шутка над жизнью. Своеобразный черный юмор… - он, казалось, на секунду задумался и хмыкнул, - Вот, например, вы, господа офицеры. Мы, кажется, уже все собрали, что этот парень вынул, но вот печеночки не достает. Вы случаем, на ней не стоите, а?

Патрульные синхронно посмотрели под ноги, побелели и, как по команде, дружно отвернулись под раскатистый смех медика.

-Шучу, расслабьтесь.

-Вас, док, за такие шуточки… - офицер слева от двери тяжело задышал, -… самого надо… под нож…

«Судмед», кажется, обиделся. Но уже через секунду на его лице вновь воцарилась улыбка:

-И под ножом я был, юноши – часть моей… практики. Впрочем, речь не об этом. Где ваш капитан?

Дюрастиловая дверь открылась и, осторожно держась за косяк, вышел бледный и фыркающий, как бык, Анвар Двельн – ответственный за расследование преступлений так называемого «Работодателя». Это также был человек, на вид лет тридцати-сорока, довольно высокий (или, по крайней мере, такое создавалось впечатление из-за идеально-армейской выправки). Жестким чертам лица соответствовали довольно грубые руки, пронзительные глаза и нос, похожий на клюв хищной птицы. Коллеги знали Двельна как непримиримого борца с преступностью в городе и на всей планете, неутомимого и неукротимого.

Однако, маньяк, похоже, оказался не по зубам и ему. Да и еще умудрился на этот раз превзойти себя и устроить такое, отчего Двельн провел в туалете последние десять минут, избавляясь от ужина. Но теперь-то капитан был готов к бою, зол и решителен. Он яростно сверкнул глазами на медика:

-Что скажете?

-Множественные колото-резаные раны, нанесены коротким острым предметом, чуть поменьше виброскальпеля. Я бы предположил…

Двельн снова фыркнул:

-Вы здесь не для того, чтобы предполагать. Мне нужны факты.

Медик и ухом не повел, сохраняя все свое профессиональное хладнокровие.

-Нужны, так получайте. После проведенных… надрезов… убийца вынул большое количество внутренностей, а вспоротое брюхо жертвы зашил нитками, произведенными, судя по всему, на этой фабрике.

-Жертва скончалась от полученных ранений?

-Нет. Тонкие следы на шее говорят о том, что сперва этот несчастный был задушен. Теми же нитками. Затем убийца подвесил его над станком и проделал все вышеописанные манипуляции.

Капитан некоторое время молчал, обдумывая все услышанное, затем звонко щелкнул пальцами и, не говоря не слова, подошел к одному из самых стойких патрульных, который в это время что-то сосредоточенно вычитывал с деки. При приближении старшего по званию, офицер обернулся и отдал честь. Капитан перешел сразу к делу:

-Есть, что доложить?

-Да, сэр. Мы установили личность убитого, - он глубоко вздохнул, готовясь к продолжительному монологу, - зовут Роган Крийктар. 34 года, не женат, детей нет, родители умерли. Работал на этой фабрике в течение пяти лет. Одно время подозревался в убийстве своего коллеги по станку, около трех лет назад. Но потом выяснилось, что виновата корулагская мафия, и Крийктара отпустили. С тех пор ни слуху, ни духу. Живет словно по собственному графику…

Двельн хмыкнул и задумчиво кивнул.

-А что по поводу убийцы?

-То, что это «Работодатель» - сомнений нет. Незаметно проник, незаметно исчез, никаких свидетелей. Сработал быстро, аккуратно и… -офицер замялся, потому что определение явно не подходило под кровавую баню, что маньяк здесь устроил, - профессионально. Только вот я подобных зверств от него не ожидал…

Капитан вздохнул и покачал:

-Да никто не ожидал. Рапорт к утру будет готов?

-Разумеется, сэр.

-Ну и прекрасно. Заодно заскочи, как сможешь, к «судмеду». У него наверняка найдется, что поведать.

Не дождавшись ответного «так точно, сэр», капитан Анвар Двельн развернулся и прошествовал к выходу. Ночь предстояла бессонная, нужно было подготовится. Или хотя бы запастись нужным количеством кафа…

Над делом «Работодателя» он работал уже несколько месяцев. За это время маньяк оставил после себя около дюжины трупов, все из которых были убиты в соответствии с так называемой «идеей» - тем, без чего не происходит ни одно серийное убийство; тем, о чем думает маньяк, забирая в мир иной еще одну душу. Идеей «Работодателя» являлся принцип убийства на основе профессии. Иными словами, он убивал жертву в соответствии с тем, кем эта жертва работала: одними из первых его «работ» являлись утопленный ныряльщик-виквай, сожженный заживо в собственной квартире пожарный, погибший в чане с расплавленным дюрастилом металлург и даже «упакованный» в маленький контейнер из под вина грузчик, которого едва не перевезли в столицу, на Корускант, да в последний момент по характерному трупному запаху обнаружили. Шеф Службы Безопасности, помнится, тогда рвал и метал, представив себе, какой срам был бы для его любимой Эриаду, если бы посылка дошла до пункта назначения и Сенату стало бы известно о том, что на планете завелся душегуб, причем настолько изобретательный…

Двельн невольно тяжело вздохнул, подумав о том, что придется выслушать от начальства, которое утром придет на работу и узнает о произошедшем убийстве. Но ничего, капитан выдержит – не впервой. Такова была его плата за сохранность спокойствия и безопасности в городе и на планете. И ради этой благой цели он был готов принести любую жертву.







Солнце взошло над городом, прогоняя ночь со всеми ее тайнами и ужасами. Жизнь по утрам, казалось, обновлялась, страдания дня прошлого стирались, а взамен их приходили планы на день будущий. Для большинства нормальных людей утро было самым благостным временем суток, хотя и вставать на работу очень не хотелось. Они еще не устали за день, не поругались с коллегами и соседями, не выпили привычное количество алкоголя, не помирились с тем, с кем поругались, не посмотрели новости ГолоНета и не разочаровались отсутствием чего-либо мало-мальски полезного в этих новостях. В общем, для нормальных людей жизнь была с утра прекрасна.

Сэв нормальным человеком не был. Он был мандалорианцем – это все меняло. В его жизни не было коллег – только конкуренты. У него не было соседей – легкий транспортник класса «динамик», где он спал и принимал пищу, принадлежал ему и только ему. Он не пил – предпочитал держать мозг постоянно бодрствующим и трезвым, привычка еще со времен войны. И в новостях он всегда находил что-нибудь интересное, что могло бы пригодиться в его непростом ремесле. Он был убийцей. Охотником за головами, профессиональным и неподкупным, верным только одному заключенному контракту, не жадным, но запасливым, не жестоким, но практичным. И он собой гордился. В то время, как многие его собратья-мандалорианцы после Джедайской Гражданской Войны, закончившейся около двадцати лет назад, подались в мародеры и разбойники, лишившись воинской чести, он сохранил свое достоинство и не видел ничего постыдного в том, чтобы сказать «я – охотник за головами». Сэв делал то же, что и раньше – убивал. Просто теперь ему за это платили. Столько, сколько считали нужным при его навыках. А навыки были неплохие: несколько лет напряженных боев в войне, далее годы и годы активной «практики», в течение которой он смог выделится из толпы себе подобных убийц и стать вполне уважаемым и респектабельным наемником, услуг которого не гнушались даже первые лица различных планет. Вот, помнится, был заказ от хапанского королевского двора...

Сэв в ярости вдарил кулаком по переборке. Есть ли смысл вспоминать прошлое и гордиться тем, какой ты хороший наемник, если заказов нет уже больше месяца?! Скверно начиналось утро: он просчитал, что денег осталось только на месяц вольготной жизни, а новых целей и, соответственно, способов заработка как не было, так и нет. Никто, видимо, не хочет убить ближнего своего, а жаль, по-человечески жаль. Кушать-то хочется, да и платить за стоянку чем-то надо. Конечно, в последнее время ходили слухи о каком-то сумасшедшем, что зверски убивает случайных прохожих, но Сэву до него дела не было. Разве что послушать сводки Службы Безопасности и угрюмо подумать о том, насколько мир несовершенен, если талантливые убийцы вроде него сидят без дела, а всякие безмозглые маньяки постепенно вырезают население Эриаду и на жизнь не жалуются. Они не знают, что такое прекрасное убийство. Они не знают цену профессионализму. Они верят в какую-то безумную идею и посвящают ей весь процесс. А истинный мандалорианец видит прекрасное уже в подготовке, планировании и четком и блестящем исполнении задуманного. Маньяку никогда не понять сути убийства – это не служение чему-то (будь то какая-то нелепая идея или собственные низменные желания), а сам процесс. Ему не обязательно быть кровавым или жестоким, чтобы вызывать шок и восхищенный трепет. Убийство должно быть красивым и изобретательным. Но главное – умным. Любой профессионал ценит ум – как убийца, так и следователь. Из полицейских сводок Сэв знал, что умом на Эриаду не блещут ни душегуб, ни Служба Безопасности.

Как же ему все осточертело! Почти весь день Сэв снова провел на корабле – неожиданно захотелось прибраться и в очередной раз отладить все системы корабля. Он свою «птичку» любил, холил и лелеял, надеясь в самое ближайшее время снова тронуться в путь. И тем хуже для него было новое утро без смысла и цели. Ближе к обеду в переборку вежливо постучался родианец в серой униформе сотрудника доков, который пришел за свежей выплатой, которую Сэв, хотя и недовольно скривившись, отдал до последнего кредита. Однако часам к пяти стало куда интереснее – неожиданно ожил его комлинк и, когда Сэв ответил, он услышал знакомый голос, который странным образом привел его в радостное возбуждение по поводу предстоящей (возможно) охоты.

-Вы - тот, кого именуют Сэвом?

-Он самый. А Вам что-то от меня нужно? Предупреждаю сразу – если это снова услуги интимного характера, то тут я не помощник.

По ту сторону связи раздалось знакомое фырканье:

-Все так же бездарно шутишь. Ты ничуть не изменился, да, Сэв?

-Анвар? – наконец, узнал собеседника мандалорианец, - Анвар Двельн? Хаар’чак, какого ситха? После стольких лет…

-Да. Давно не виделись, старый друг.

Сэва вдруг захлестнули воспоминания. Он вспомнил, как познакомился перед самым окончанием войны с молодым и амбициозным бойцом местных сил коллаборационистов Анваром Двельном. Вспомнил, как они вскоре оценили и начали уважать силу и ум друг друга. Вспомнил, как они расставались – как настоящие боевые товарищи и даже больше: друзья.

-Анвар, в чем… Чем, собственно, дело? Двадцать лет ни слуху, ни духу, а теперь вдруг связываешься со мной. Ты, я слышал, с местными силами правопорядка, работаешь? Неужто меня решил поймать и засадить за решетку?

Поток вопросов собеседник остановил в своей манере, властно и резко:

-Нет! Мне требуются твои профессиональные услуги.

Ну и ну. Удача сама летела в руки! Сэв навострил уши и приготовился слушать.

-Это официальный заказ?

-Да, и он буден оплачен из кармана властей, так что постарайся выполнить работу чисто.

-Ты же знаешь, как я это люблю. Кто цель?

Комлинк несколько секунд молчал, а потом Анвар сразу заговорил на порядок тише, как-то «по-заговорщицки»:

-Данные о цели я тебе перешлю. Убрать надо чем скорее, тем лучше. Готов оказать любую поддержку в том, что касается доступа к базам данных.

Сэв рассмеялся прямо в динамик комлинка:

-Я к вашим базам данных и так доступ имею, не обольщайся. Ты мне лучше скажи, сколько ты готов за это заплатить?

Анвар выждал идеально-выверенную паузу, прежде чем нанес удар по самому больному месту наемника – по кошельку.

-Миллион.

-Мне нужно полтора. Миллион двести в лучшем случае.

-Миллион и сто, больше я из правительства не выбью.

Мандалорианец хмыкнул. Занятное предстояло дельце. Хотя и, похоже, деликатное – абы за кого правительство такими суммами разбрасываться не станет, да и секретность разводить не к чему. Но правила игры обычно назначал заказчик – от Сэва требовалось по этим правилам играть. Так он и поступит.

-Я согласен. Деньги переведешь на мой счет… - он задумался над тем, за сколько он сможет выполнить пусть даже самую деликатную миссию, - в течение двух дней.

-Сделаю.

Разговор на деловую тему был окончен. Казалось бы, стоило немного поговорить о жизни, как-никак не виделись целую четверть века. Но нет, не в привычках Сэва было затевать подобные разговоры, пусть даже он и хотел встретиться со своим бывшим боевым товарищем лицом к лицу, взглянуть в его глаза и пожать его руку. Но… если прошло несколько долгих секунда, а Анвар все не поднимал эту тему – значит, на то есть причина. Сэв два раза щелкнул комлинком, как в старые-добрые времена, и отключился.

Ничего, они еще с ним поговорят, как нормальные люди. Просто Сэв никогда не был нормальным человеком. Он был убийцей. И сейчас, похоже, настало время убивать.







День был просто сумасшедший. Даже со своим неизменным цинизмом и довольно саркастичным отношением к жизни у него были серьезные проблемы с тем, чтобы не лишиться рассудка, не сорваться и не послать все и всех на пески Татуина. Он продрог, более десяти часов кряду провел в «веселом» обществе вчерашнего трупа, составляя рапорты для различных служб, и, кажется, уже раз пятнадцать продемонстрировал всем желающим, как именно погиб работник ткацкой фабрики, что ему вскрыли, что вынули, где зашили и тому подобные факты.

Нет, свою работу доктор Кифар Лазран любил и ценил, но иногда всему наступает предел. Мало того, что он еще на самой фабрике натерпелся от этого капитана-грубияна, так тот и сейчас не давал ему покоя, то и дело присылая в морг своих подчиненных. А меж тем добрый доктор уже немолод – пора бы и честь знать. В конце концов, для чего нужна Служба Безопасности, если не ловить маньяков различного толка, которые с завидным постоянством отправляли в лазранову обитель свежих «живчиков»? Но нет, вместо этого ему приходится сидеть сиднем у холодильников и ждать, пока кто-нибудь еще снизойдет сверху в его холодные края.

Когда на хронометре красные цифры показали, что, наконец, наступил вечер и его смена стремительно приближалась к концу, Лазран испытал неподдельное облегчение. Наконец-то домой, к чашечке горячего кафа, в теплую постель и к верному снотворному, чтобы кошмарные образы его подопечных не отравляли мирный и спокойный сон. Он уже собирался встать из-за деки и сообщить ассистенту, что уходит, однако тот сам в ту же секунду возник на пороге. Выглядел он взволнованно и то и дело нервно моргал. Лазран нахмурился – что еще? Новый труп? Оказалось – хуже. Живой. И от капитана. Велев пригласить его внутрь, медик уже очень скоро понял, почему ассистент был в таком шоке.

На пороге стоял статный, смуглый и до того мужественный молодец, что, казалось, от переизбытка тестостерона даже на броне, которую он носил, в самое скорое время проклюнутся усы. На вид – мандалорианин… или манадлорианец? Кто их там разберет, не это важно. Важно то, что он пришел за ответами и явно намеревался их получить любой ценой. Серьезный человек, не поспоришь. Только сначала неплохо было бы проверить законность его действий и право на то, чтобы задерживать спешащего домой судмедэксперта:

-Так значит, Вас прислал капитан Двельн?

-Да, - мандалорианец сам предупредил действия Лазрана, - подтверждение можете найти здесь.

И он достал из-за пояса деку, которую бросил медику. Тот с завидным для его возраста проворством ее поймал и на несколько секунд ушел в чтение, пытаясь, правда, краем глаза приглядывать за столь странным посетителем. Посетитель, впрочем, не делал резких движений, не пытался Лазрана атаковать и вообще вел себя, прямо сказать, не как мандалорианец, которых за свою жизнь судмедэксперт видел предостаточно. Шутка ли – профессию он получил именно благодаря мандалорианцам, один из которых лет двадцать назад всадил заряд в грудь стоящего рядом с тогдашним неудавшимся аспирантом солдата Республики. Лазран провел быструю и успешную операцию прямо на поле боя, что мигом произвело его в ранг полевого медика, а позже и весьма влиятельного хирурга. Правда, потом был один очень неприятный инцидент, который и сбросил его до положения «судмеда», но все-таки, отрицать нельзя, этим свирепым воинам он был обязан многим.

Сегодняшний «свирепый воин» свирепым не выглядел, да и воина в нем выдавала лишь тяжелая броня и бластерный карабин в кобуре, возле которого он, как подметил медик, постоянно держал правую руку. Привычка что ли?

Он вернулся к деке, которая, похоже, содержала в себе всю информацию, которая была у Службы Безопасности на «Работодателя» - возможные приметы, описания жертв, даты убийств, версии, свидетели, медицинские заключения (автором половины из которых был сам Лазран)… То есть почти все. Судмедэксперт подавил желание присвистнуть:

-А не боитесь мне рассекречивать настолько серьезный документ?

Мандалорианец пожал плечами:

-С чего бы? Я ведь всегда смогу Вас прикончить, если что-то кому-то расскажете.

Лазран кисло улыбнулся:

-Плохая шутка.

-Я и не шутил, - заметив, что медик явно вчитывается в содержание деки, посетитель морга повысил голос, - Вы в самом низу читайте.

Лазран с сожалением прокрутил текст до конца и на последних строчках увидел все нужные данные: личный номер капитана Анвара Двельна, код управления Службы Безопасности и приписку: поговори с судмедэкспертом Кифаром Лазраном.

-Так значит, он вас лично ко мне направил? – пробормотал медик, – С чего такая доверительность?

-У него и спросите при встрече, - ответил непреклонный мандалорианец, - Теперь, если вы согласны сотрудничать, перейдем к моим вопросам.

Лазран вздохнул, открыл ящик стола и достал оттуда пару причудливых на вид окуляров, которые надел, предварительно протерев белым халатом. И пусть многие считали окуляры достоянием прошлого века или даже прошлого тысячелетия, но как бывший хирург и нынешний патологоанатом Лазран на собственном опыте убедился в пользе, которую они оказывают практикующему медику. Он широким жестом пригласил «гостя» к операционному столу, где распростерся труп с ткацкой фабрики.

-Итак, вот он наш подопечный. Что именно хотите знать?

Мандалорианец некоторое время смотрел на изуродованное тело, затем поднял взгляд на Лазрана:

-Профессиональное мнение при минимуме специальных терминов.

-Хо-хо, - усмехнулся медик, - Вам бы словари составлять с такими меткими определениями…

Он вызвал на экран на стене голографическое изображение жертвы и в очередной раз за день начал рассказ, выделяя те или иные участки тела для большей подробности.

-Итак, приступим. Эта тонкая складка на шее указывает, что жертва была задушена. Очень жесткой удавкой, заметьте – об этом говорит шершавая поверхность складки. Разумнее всего предположить, что орудием убийства стала нить, производимая на этой фабрике…

Несмотря на свой нрав, мандалорианец оказался на редкость внимательным слушателем и перебивал только пару раз, когда медик слегка перегибал палку в описаниях.

-А что это за излом в позвонках шеи?

-Это, насколько я понимаю, также последствие удушения. Очевидно, что убийца – человек незаурядной силы, что я уже отмечал в отчетах о его предыдущих жертвах. По-видимому, наш парень пытался сопротивляться, и его губитель чересчур резко дернул удавку.

Теперь перейдем к самому интересному – брюшным разрезам. Они точно были сделаны после смерти, но не очень большое время спустя. Я бы сказал, что прошло минуты две-три. Химический анализ разрезов не выявил ничего интересного, но гораздо более примечательно то, что они выполнены чрезвычайно аккуратно и неглубоко, будто убийце было важно не задеть внутренние органы. Также аккуратно, к слову, разрезы и были зашиты.

-Что можете сказать об анализе внутренних органов?

Лазран развел руками:

-Немногое. Учитывая, что убийца разбросал их вокруг и около по грязному полу, анализ было провести невозможно. Тем не менее, сам факт того, что изнутри было изъято все, что можно отрезать – и изъято весьма аккуратно, должен заметить – очень показателен. Убийца явно профессионал и это убийство для него – вопрос профессиональный. Как, впрочем, и некоторые другие.

Мандалорианец кивнул:

-Как раз об этом я и хотел спросить. Есть ли связь с предыдущими жертвами?

-Не со всеми. Но, например, труп металлурга также показывает высокий уровень мастерства и анатомических познаний. Хотите ознакомиться?

-Воздержусь.

Медик ухмыльнулся:

-Как Вам угодно. Что-нибудь еще?

-Только вывод. Значит, по вашему, убийца имеет отношение к медицине?

Лазран покачал головой:

-Разве я это сказал? Не обязательно быть медиком, чтобы разбираться в анатомии и искусно и аккуратно резать тела. Я считаю, что тот, кого вы ищите, просто очень трепетно относится к своему ремеслу и очень ценит каждую жертву, - он улыбнулся, - Ведь чтобы придумать смерть на основе профессии, требуется немало времени и выдумки.

Медик наклонился поближе к мандалорианцу и озорно ему подмигнул – рассказ в своей области распалил уже было утихший в нем костер:

-Он умен. В своем роде, вундеркинд. И безмерно талантливый.

-Вы будто им восхищаетесь.

Лазран улыбнулся и подошел к столу, намереваясь вернуть окуляры на место:

-Поймите меня правильно. Меня восхищает его профессионализм и его дотошность в соблюдении своей Идеи, - он обернулся, - Вы ведь знаете, что такое Идея для серийных убийц?

Несколько секунд мандалорианец молчал, затем кивнул и направился к выходу. Но в дверях он едва не столкнулся с вбежавшим взмыленным ассистентом. Уж на этот раз точно приготовившись к новому трупу, Лазран снова был разочарован. И еще больше он был разочарован, когда узнал причину столь неподобающего вида подчиненного.

-Доктор Лазран, это уже просто кошмар какой-то! Пятый халат за месяц – и снова порвался!

Медик угрюмо хмыкнул.

-Я начинаю понимать убийцу. Я бы тоже за столь некачественный товар кого-нибудь убил.

После этой фразы мандалорианец неожиданно замер в дверном проходе, чем заставил ассистента испуганно прижаться к стене. Затем странный визитер обернулся:

-Вы говорите, что жертва работала на фабрике, которая выпускала плохую ткань?

-Да, полгорода, наверное, жалуется.

Суровый визитер задумался и промычал пару несвязных фраз, ни к кому конкретно не обращаясь, как бы в пространство:

-Значит, это в своем роде… Наказание за непрофессионализм… Интересно… Интересная версия…

Затем он решительно ответил самому себе «да» и, не дав никаких объяснений, удалился. Лишь раздался негромкий стук каблуков вверх по лестнице. Медик с ассистентом переглянулись, затем Лазран пожал плечами и устало выдохнул:

-Иди-ка ты домой, отоспись, - затем он поморгал и угрюмо пробормотал, - И я, пожалуй, тоже скоро пойду.

Пожелав начальнику спокойной ночи, ассистент также вскоре ушел и Лазран остался один наедине с замороженными трупами и своими собственными мыслями. Что-то в последней реплике мандалорианца не давало ему покоя. Ведь если подумать…

Он вскочил с кресла и подошел к доставленному сегодня трупу. С определенной точки зрения без внутренних органов он действительно походил больше не на человека, а на одежду, где кожа словно ткань... А эти нити, которыми завязан живот – своеобразная аллюзия на застежку! Сердце медика забилось сильнее, он вдруг понял, что недооценил убийцу. Он не был просто умен или талантлив. Он был натуральным гением! И эта задумка, подобное раскрытие Идеи… гениально, по-другому не скажешь. Он, забыв про всякие мысли о доме, повытаскивал из холодильников предыдущие жертвы «Работодателя» и начал искать в них те же следы, ту же аллюзию. Тот же своеобразный черный юмор… И он их нашел. От восторга хотелось просто скакать по моргу, презрев лета и откровенно неподходящую обстановку. А, самым окрыляющим в этих совпадениях, было то, что Лазран, похоже, начинал понимать, кому под силу подобный трюк…

В дверь постучали столь неожиданно, что медик пару секунд приходил в себя, прежде чем не узнал гостя на пороге.

-А, это снова Вы. Чем-то еще могу помочь?

-Нет, доктор. Уже ничем. И никому.

И тут взгляд медика упал на знакомый предмет в руках визитера. Закричать он не успел – воздух застыл в его горле, а кожа покрылась ледяной коркой быстрее, чем судмедэксперт Кифар Лазран смог осознать, что только что присоединился к своим «подопечным».







-Ужасная смерть, - тихо заключил новый судмедэксперт-тви’лек по фамилии Гетал, глядя на куб льда, в котором была заключена отделенная от остального тела голова его предшественника, замороженного медицинским криогенным аппаратом, - Но, как говорят на культурно-образованных планетах, «такова жизнь», - он усмехнулся,- Или, вернее, смерть.

Капитан Анвар Двельн презрительно фыркнул:

-Вы что, над всем шутите?

-Только над самым серьезным.

Капитан на мгновение закрыл глаза. Несмотря на ранний час, он уже чувствовал усталость. Новое убийство – новый ворох проблем и волнений. Но даже не это сейчас было главным: Двельн должен был знать, как много и что именно понял доктор перед своей смертью? И, что еще важнее, как этому поспособствовал Сэв?

Что мандалорианец был у медика перед тем, как того убили, сомнению не подлежало: ассистент мог выступить очень надежным, хотя и испуганным свидетелем. Конечно, ассистент мог и слышать, о чем разговаривали доктор и мандалорианец, но вспомнит ли он все дословно, припомнит ли, чем занимался его начальник перед тем, как оказаться в ледяном кубе и быть разрезанным на шесть кусочков? Почему-то Анвар в этом сильно сомневался.

И тут решение само приплыло в руки: запищал комлинк.и, когда Анвар ответил на вызов, в динамике послышались металлические нотки голоса Сэва:

-Выйди на свежий воздух. Нужно поговорить.

Затем комлинк сухо щелкнул, и связь разорвалась. Вне себя от нервного возбуждения, капитан уже через полминуты вылетел из дверей морга и остановился у порога, ожидая нового звонка. Он поступил примерно через пятнадцать секунд, и его содержание было довольно неожиданным для Двельна:

-Посмотри на свою грудь.

Он так и сделал, от чего кровь застыла в его жилах, а на шее вздулись вены: по белоснежной рубашке униформы, прямо на уровне сердца, плясала маленькая красная точка лазерного прицела, наверняка принадлежащего снайперской винтовке. Капитан поднял взгляд по возможному направлению источника угрозы, но дом на другой стороне улицы был слишком далеко, чтобы можно было рассмотреть, в каком именно из многочисленных окон засел Сэв. Анвар мысленно выругался, а вслух громким шепотом произнес в комлинк:

-Чего ты хочешь?

-Поговорить.

-О чем?

Голос Сэва вдруг сильно прибавил в громкости, а слова наполнились какой-то обычно несвойственной ему весомостью:

-О наших профессиональных вопросах.

Анвар замер на месте: стоял прямо, ничем не выдавал того, о чем думал, и вообще старался походить на того, кем ему нужно было быть по логике вещей – взволнованным из-за произошедшего убийства капитаном Службы Безопасности, который получил звонок с еще более тревожными вестями. Вести, впрочем, были и вправду тревожные. Двельн, затаив дыхание, ждал развязки. Признаться, он недооценил прыткости мандалорианца. Когда он его нанимал, то надеялся, что Сэв пустится по следу убийцы и не будет задавать лишних вопросов. Что ж, теперь он, оказывается, решил наведаться к своему нанимателю и… Впрочем, существовал и еще более страшный вариант. О нем Двельн старался не думать, понимая его абсурдность. Тем не менее, возможность была. Хотя, по трезвому разумению, подобная резвость наемника капитану была даже на руку. Важно было сейчас выйти из-под прицела, а там уже и…

Сэв оборвал все его рассуждения:

-Повернись на девяносто градусов влево, - когда капитан так и сделал, - Видишь узкий переулок? Иди по нему.

Двельн пошел вперед, сначала медленно, а потом, оказавшись за надежным укрытием дома, припустил изо всех сил. Он не знал, на какие меры предосторожности пошел Сэв, но вряд ли его винтовка могла пробить тяжелые двойные стены. Пока он несся по переулку, который упирался во всего одну старую дюрастиловую дверь, Двельн успел перебрать многие варианты: от мин, до камер-шпионов, но ни один из «вариантов» ему на пути не встретился, а потому, вбегая через дверь, он был уверен, что оторвался. Как оказалось зря: мандалорианцу профессионализма не занимать. Либо он очень быстро сменил позицию, либо у него был сообщник, либо насчет существования камер-шпионов Двельн не ошибся. Как бы то ни было, через грязное стекло окна неутомимо и даже как-то нагло, будто насмехаясь над тщетными попытками капитана сбежать, пробивался луч лазерного прицела, который оказался на груди Двельна быстрее, чем капитан, собственно, остановился и перевел дух.

В отчаянии, он вновь поднес ко рту комлинк и дважды утвердительно щелкнул – мол, понятно, что не сбежать, рассказывай. Из динамика вновь донесся голос Сэва, с теми же интонациями и ни звуком лишних эмоций, будто мандалорианец даже не заметил, что капитан попытался сбежать.

-Поднимись по лестнице в соседней комнате на третий этаж и подойди к балкону в западной части.

Капитан, стараясь ничем не выдавать того, насколько он думал о возможности побега, сделал, как было велено. Но разговор Сэв неожиданно начал еще тогда, когда Двельн поднимался по древним деревянным ступенькам лестницы.

-Скажи честно, почему ты нанял именно меня?

Капитан фыркнул:

-Потому что я был уверен в твоей компетенции и знал, что ты выполнишь то, за что берешься.

На лестничной площадке Двельн развернулся и, поднимаясь, продолжил:

-А еще я руководствовался простым принципом: хочешь найти убийцу – посылай убийцу.

По ту сторону связи раздался ехидный смешок:

-Между наемником и маньяком существует огромная пропасть.

Капитан поднялся и, найдя на нужном этаже нужный балкон, пошел туда. Выходил он, правда, не на улицу, как того бы хотелось все еще лелеющему мечты о побеге Двельну, а в узкий переулок, заваленный различным строительным хламом. Настолько узкий, что до балкона на другой стороне было совсем ничего – меньше метра. Он обернулся и увидел, что спину ему по-прежнему буравила красная точка. Не сбежать. Он тяжело вздохнул и направился к балкону, одновременно отвечая в комлинк:

-И в чем же эта пропасть? Он – убийца. Ты – убийца. Вы оба убиваете. В чем же разница?

-В том, что я гораздо непредсказуемее, - ответил Сэв. Но голос пришел не из комлинка.

Мандалорианец появился на балконе перед капитаном. В полном боевом комплекте, при шлеме и карабине. У стороннего наблюдателя могло создаваться впечатление, что Сэв действительно собрался кого-нибудь убить. Но у Двельна создалось впечатление, что его жестоко обманули.

-Но… как… что?..

Сэв поднял перед собой небольшой округлый цилиндр и нажал на кнопку. Капитан, сперва не поняв этого жеста, вновь обернулся. Точка прицела исчезла.

-Наличие лазерного прицела еще не говорит о том, что он присоединен к винтовке.

Двельн побагровел одновременно от стыда и ярости, но сказать ничего не успел – мандалорианец тут же продолжил:

-Не спеши звереть. Ты мне тоже кое-чего не сказал.

Бровь на раскрасневшемся лице поднялась:

-Правда? Чего же?

-Как получилось так, что в присланном мне отчете не оказалось психологического портрета?

Капитан фыркнул и щелкнул пальцами правой руки:

-А так получилось потому, что у нас его нет. Ты думаешь, почему мне понадобилась твоя помощь? Потому что мы отчаялись. Этот парень просто неуловим и зацепок не оставляет.

Мандалорианец покачал головой:

-Неправда. Вы работаете над ним уже несколько месяцев, а я в деле всего пару дней…

На лице Двельна отразилась зародившаяся внутри надежда:

-И ты что-то понял, чего не поняли мы?

-Я вычислил его психологический портрет.

Двельн взволнованно прерывисто задышал и нетвердо улыбнулся:

-Правда? Поздравляю, это же просто велико…

-И я не верю, что у вас в Службе работают такие идиоты, что они не смогли до этого догадаться. Я не верю, что ты до этого не догадался.

Улыбка капитана померкла.

-Скажи мне, что ты выяснил. И потом уж я скажу тебе, почему я об этом не знал.

Наемник недоверчиво хмыкнул, но все же рассказал:

-Он одержим идеей перфекционизма – убивает тех, кто, по его мнению, допустил промах, заслуживающий смерти. Я навел справки и выяснил, что многие из жертв были повинны в чужой смерти, пусть даже порой они сами не знали об этом.

Двельн выглядел шокировано, и лишь смог произнести:

-Даже доктор Лазран?

-Его ошибка превратила его из хирурга в судмедэксперта – в больнице под его скальпелем погиб пациент. Но подробности не важны. Главное, что я знаю, что твой убийца умен, незаметен, довольно силен, уверен в своей безнаказанности и обладает хоть и больным, но богатым воображением.

Капитан кивнул и мрачно прибавил:

-А также, похоже, у него есть связи в полиции.

-С чего ты это взял?

Но Двельн, похоже, его не слушал, а в задумчивости начал ходить взад-вперед по балкону:

-Клифт.

-Что? – не понял Сэв.

-Клифт – один из моих подчиненных по этому делу. Как раз отвечает за анализ совпадений… - капитан посмотрел прямо в Т-образный разрез визора на шлеме наемника, - Он должен был составить психологический портрет. Но единственное, что он выяснил – это метод «Работодателя» и его Идею. Я счел это… достаточно важным.

-То есть, если я тебя правильно понял, ты его подозреваешь?

-Да… да, ты правильно понял. Наверное, тебе стоит проверить в первую очередь его. Сегодня я еще немного подумаю над тем, что ты выяснил, а завтра свяжусь с тобой, - в голосе Двельна неожиданно прибавилось бодрости, и он чуть ли не приплясывал на месте. Что касается Сэва, то тот несколько секунд молча стоял, затем кивнул:

-Да, так и сделаем.

Затем, ни слова больше не сказав, он вышел с балкона. Но был окликнут Двельном и остановился, ожидая чего угодно, но только не того, что капитан… Анвар… сказал:

-А потом давай заскочим в кантину и выпьем по кружке кореллианского. Нам есть, что обсудить. Помимо работы, я имею в виду.

Мандалорианец развернулся:

-Что было, то было. Обсуждать нечего, я теперь - абсолютно другой человек.

Двельн погрустнел и угрюмо покачал головой:

-Жаль, жаль… Не ожидал, что так оно все обернется.

-Я же тебе говорил. Я наемник – я непредсказуем.

Затем он исчез в глубине здания. Лишь через несколько минут брожения по трущобам, он снял шлем и удовлетворенно улыбнулся. Подозрения оправдались – Двельн действительно скрывает от него что-то. Это было видно и в его наспех придуманной отговорке про помощника по имени Клифт, и в игнорировании важных вопросов и даже в финальном всплеске сентиментальности. Но Сэв – человек с опытом, на такое не клюет.

Что ж, похоже, настало время порыться в грязном белье капитана.














Сэв был доволен результатами своей работы. Хоть и понадобилось около пяти часов, чтобы найти подходящую позицию, закупить и разместить нужную аппаратуру, а заодно проверить, насколько хорошо получившаяся станция работает, но теперь он мог спокойно и беспрепятственно наблюдать за капитаном Анваром Двельном. В узенькой комнатушке, окнами выходящей как раз на гостиную квартиры наблюдаемого, располагался набор, которому могли позавидовать даже лучшие шпионы времен войны: камера с сорокократным увеличением, присоединенный к ней микрофон для больших расстояний, который в свою очередь вел к увесистой дюрастиловой коробке, куда записывались данные. Получить к ним доступ и проанализировать можно было также на месте – к блоку хранения был подключен терминал с выходом в ГолоНет. В общем, все было готово к слежке. Ждать пришлось недолго – Двельн вернулся часов в девять, ушел в соседнюю комнату, переоделся, прошел, по-видимому, на кухню и обратно в гостиную вернулся уже с кружкой горячего кафа. Он разместился в диване спиной к дому, в котором засел Сэв, и лицом к голоэкрану. Микрофон вырвал из городского постороннего шума его голос:

-Активировать файл 1138.

Голоэкран включился, и на нем появилось множество фотографий, видимо связанных с делом «Работодателя». На момент Сэв даже оторвался от объектива камеры – настолько ужасны были некоторые «работы». Одно мгновение мандалорианцу даже было жалко своего бывшего друга – копаться в настолько пахучем поодо долго не смог бы никто. Но он смог. И за это его можно было, пожалуй, даже уважать. Но Сэв тут же вспомнил, почему он сейчас сидит в тесной каморке в соседнем с домом Анвара здании, уткнувшись глазами в объектив камеры, и любая толика уважения мигом потонула в океане недоверия. Двельн лгал – и Сэв должен был знать, почему. Возможно, он пытался кого-то защитить?

Между тем капитан вновь приказал голоэкрану:

-Активировать файл 1138, часть четвертая.

Экран утвердительно мигнул, и на него быстро выплыли в три ряда различный графики, схемы и изображения, на первый взгляд отношения к делу не имеющие. Но, приглядевшись, Сэв распознал на картинках плавильный станок, образец нитей, устройство криогенного аппарата… Значит, сейчас капитан просматривал орудия убийства и их характеристики. Довольно занимательно. Сэв даже поразился, насколько обширен «ассортимент» орудий, при помощи которых маньяк изобретательно отправлял свою жертву на тот свет. Действительно, зло и умно. Мандалорианец даже был готов признаться, что начал испытывать и к убийце уважение, но… нет, пожалуй, нет. «Работодатель» действовал хоть и изобретательно, но грязно. А грязи Сэв не выносил. Его убийства были…

-Активировать файл 1138, часть шестая.

…более…

…элегантными?

Сэв не верил собственным глазам. С голоэкрана, на котором появились новые фотографии, на него смотрели лица, навечно врезавшиеся ему в память. Лица тех, кого он убил. Он помнил их всех до единого, несмотря на то, что давно перестал считать, скольких лишил жизни. И тем не менее, пока Двельн показывал на экране шесть страниц его объемного «трудового листа», Сэв вспомнил всех – насчиталось 162 трупа, список внушительный даже для наемного убийцы.

Но дальше капитан затронул еще более ранние страницы его жизни – на экране появились хроники и отчеты по битвам, в которых мандалорианец принимал участие. И, наконец, на последней странице файла 1138 Сэв увидел собственное лицо и официальную информацию о себе. И тут холод прошелся у него по спине.

Значит… Двельн подозревает его. Это все объясняло. Более того: с самого начала подозревал, а тот факт, что Сэв оказался последним, кто видел доктора Лазрана в живых, еще больше бросал на него тень. Поэтому и информировали его плохо, и Двельн лгал при встрече. Все было спланировано. И от этой простой мысли он почувствовал одновременно и прояснение в мыслях, и всю угнетающую тяжесть безвыходности ситуации.

Так значит, старина Анвар играет с ним в игру и, наверняка, старается заманить его в ловушку? Да, наверняка. Осталось лишь понять, как избежать расставленного капкана. Казалось бы: ответ очевиден – привести в руки правосудия истинного убийцу. Но времени наверняка осталось мало, а Двельн, каким его знал Сэв, откладывать дело в долгий ящик не станет, и в ближайшие день-два мандалорианец окажется под стражей, будет осужден за серийные убийства, которых он не совершал, и будет, согласно местным законам, приговорен к смертной казни. Учитывая, насколько народ ненавидит мандалорианцев (еще свежи рубцы, полученные двадцать лет назад), аппеляцию вряд ли кто подаст. И тогда все, прервется славная карьера наемника по имени Сэв.

Действовать надо было немедленно: он это понимал. Но что делать, было решительно непонятно. Скрываться он мог, но вряд ли бы это получилось достаточно долго. Он мог бы бежать с планеты, но… Но его это решительно не устраивало! Он, чего бы это не стоило, найдет настоящего убийцу, очистит свою репутацию и лишь затем отправится в путь. Он сохранит свою честь воина, не будет ползать или в страхе бежать. Нет-нет! Он – верд. И его предки будут им гордится, а потомкам незачем будет стыдиться.

Решено! Но, тем не менее, будь он вердом хоть трижды, ни на шаг к маньяку это его не приближало. И, увы, на ум не приходил ни один из возможных путей поиска. Но тут, впрочем, пришла хоть и довольно самоубийственная, но единственно возможная идея: продолжать играть по правилам Двельна – возможно, это к чему и приведет. Он навестит этого Клифта, поговорит с ним, узнает от него все, что можно. А затем, если это ловушка, он сбежит. Если нет, лучше и для Клифта, и для Двельна.

Итак, кто не спрятался – он не виноват, мандалорианец начинает свою игру!

С этой мыслью, Сэв принялся за дело и, прежде всего, подошел к терминалу и путем нехитрых махинаций вошел на закрытый сервер Службы Безопасности. Нужно было навести справки, ибо даже ребенку понятно: предупрежден – значит, вооружен. Нужно было знать, что за человек этот Клифт и насколько он опасен. Быстрый поиск выдал несколько имен – фамилия, как ни крути, на Эриаду довольно популярная. Первым как раз оказался нужный Клифт – 39 лет, работник отдела убийств, подчиненный капитана Анвара Двельна, занят по делу «Работодателя». В списке достижений «отличник физической подготовки» не значится, что Сэва несказанно обрадовало. В общем, можно ехать, не опасаясь. Главное – внезапность, а там разберемся.

Через несколько минут мандалорианец, сняв шлем, чтобы не испугать потенциального водителя, оказался на тротуаре и с рукой, протянутой в знакомом тем, кто часто путешествует автостопом, жесте, ожидал транспорт. Ждать пришлось недолго: рядом с ним опустился, призывно помигивая огоньками на раме лобового стекла, желтый спидер с открытым верхом. За рулем сидел смуглый, мускулистый и весьма усатый человек, похожий на заправского дальнобойщика. Сэв приветственно кивнул и сел на свободное переднее сидение, разместив шлем на коленях.

-Куда путь держим?

Мандалорианец назвал адрес Клифта. Заметив, что шофер краем глаза косится на довольно угрожающего вида головной убор, Сэв поспешил его обнадежить:

-Не боись, война давно окончилась.

Смуглый водитель издал гортанный смешок, поднял машину в воздух и лишь затем веселым тоном произнес:

-А чего своих боятся, бур’ша?

Сэв удивленно заморгал:

-Вод? Не ожидал увидеть мандо’ада в роли таксиста.

-А что тут ди’кута? Каждый выживает, как может, вод.

Сэв неожиданно легко разговорился с собратом о том и о сем и даже не заметил, как они добрались до скромного коттеджа в западной части столицы Эриаду. Там, попросив необычного шофера-мандалорианца подождать, мандалорианец-следователь подошел к зданию и осмотрел его. Света в окнах не было – значит, либо хозяин уже спит, либо его нет дома. «Либо это ловушка» - добавило обостренное подсознание. Что ж, почему бы не проверить?

Сэв оглянулся на шофера, но тот лишь утвердительно кивнул: мол, дело не мое. Нужно – делай, каждый выживает, как может. Сэв искренне порадовался столь понимающему товарищу и вытащил из кармашка на поясе маленький металлический приборчик, во все стороны топорщащийся отмычками всех форма и размеров. Где-то через полминуты обнаружилась отмычка, подходящая к двери, а еще через минуту замок сухо щелкнул. Сэв вошел внутрь и попал в аккуратную темную прихожую, из которой в другие комнаты вели три двери. По опыту зная, что дверь напротив входа обычно ведет в гостиную, Сэв решил попробовать правую. За ней обнаружилась мило устроенная кухня с относительно современной плитой, стеллажом с кухонными приборами (особенное внимание мандалорианец обратил на длинные блестящие ножи) и посудомоечной машиной. Убедившись, что хозяина здесь нет, он развернулся и, снова пройдя через прихожую, бесшумно прошел в спальню. Но и здесь господина Клифта не оказалось: кровать была аккуратно заправлена, а окна закрыты. Все выглядело так, будто хозяин дома куда-то ушел.

Но это ломало все теории Сэва. Если бы Клифт работал на пару с капитаном Двельном, чтобы схватить его, то здесь можно было бы ожидать, по меньшей мере, двух офицеров Службы Безопасности. Но никого не было. Интереса ради стоило проверить гостиную (вдруг хозяин решил заночевать на диване?), но особых надежд мандалорианец на последнюю из комнат не возлагал. Из спальни в гостиную также вела дверь – на этот раз стеклянная, которой Сэв и решил воспользоваться, чтобы не возвращаться в прихожую. Но, когда мандалорианец подошел к двери и ненароком взглянул в отражение, он понял, что скромный коттедж на западе города не так пуст, как показалось. Одновременно с приходом этой мысли черный сапог пнул его в спину, и Сэв, проломив дверь, растянулся на полу гостиной. В одно мгновение перевернувшись и одной рукой уже тянясь к кобуре, мандалорианец увидел в дверном проеме смутную человеческую фигуру, с ног до головы в черном. Угрожающе сверкнуло в свете луны лезвие кухонного ножа…







Человек бросился вперед с пугающей скоростью, занося нож для атаки. Сэв едва успел вытащить бластер и направить его на противника. Но выстрелить он все же не успел: удар, который должен был разрезать ему шею, оружие по счастливой случайности приняло на себя. Бластер вылетел из руки, убийца замахнулся, чтобы добить жертву, но тут же получил мощный апперкот в челюсть, от которого он, неловко взмахнув в воздухе ногами, с грохотом повалился на пол. Сэв вскочил на ноги и попытался рассмотреть нападающего, но полумрак в комнате не позволял выделить каких-нибудь деталей в черном силуэте. Да и времени не было: убийца двигался довольно быстро и, уже поднимаясь, умудрился чиркнуть ножом в опасной близости от мандалорианца.

Сэв отступил на пару шагов назад и достал из кармана на бедре маленький, но остро заточенный стилет, приняв оборонительную стойку. Противник перехватил свое оружие обратным хватом и провел серию выпадов, заставив Сэва отступить еще чуть дальше. Затем убийца неожиданно ринулся вперед и с невероятной точностью ударил кухонным ножом по стилету, который, покинув руки владельца и лихорадочно вертясь, с негромким стуком вошел в книжный шкаф. Сэв на очередное обезоруживание вновь ответил ударом в голову, который отбросил противника на стеклянный стол в центре гостиной, который он звонко проломил, выронив при этом нож.

Мандалорианец не стал ждать, пока противник придет в себя, и с кулаками наголо бросился в атаку, которая неожиданно прервалась ударом ноги в броню на животе. Больно не было, но остановиться пришлось. В это время убийца словно выстрелил собой из разрушенного стола и, оказавшись в непосредственной близости от Сэва, схватил его за горло. Мандалорианец поразился, насколько крепкой оказалась хватка, и сразу начал задыхаться. Впрочем, остатки духа из него вышибло тогда, когда противник отбросил его на книжный шкаф, который при столь грубом вмешательстве обвалился и придавил Сэва к полу на несколько долгих секунд.

Временным преимуществом убийца воспользовался странно: вместо того, чтобы добить павшего воина, он медленно пошел в дальний угол комнаты и поднял бластер, выроненный Сэвом. И пока тот выбирался из-под шкафа, черная фигура лишь с сожалением покачала головой и произнесла глухо-шипящим, явно наигранным, голосом:

-Жаль. Я думал, что все будет проще и красивее. Но, похоже, придется тебя попросту пристрелить.

У Сэва не было сил что-либо предпринять или перейти в наступление. Он просто стоял и ждал, пока убийца наведет на него дуло бластера. Затем ему в голову пришла интересная мысль, которая все же могла дать ему шанс на спасение. Мандалорианец проворно нагнулся, выхватил из обломков шкафа округлый диск-книгу и запустил его, словно бумеранг, в противника. Затем запустил еще один.

Первый снаряд поймал выстрел, с грохотом разлетевшись на кусочки. Зато второй попал точно по адресу – в голову убийцы, который вскрикнул, судорожно поднял дуло и вновь выстрелил. Заряд ушел в потолок – прямо в лампу, которая, ослепив всех яркой вспышкой, взорвалась.

Сэв, воспользовавшись моментом, припустил к окну, намереваясь через него тактически, как он это называл, отступить. Но неожиданно голень ему обожгло огнем и он, вскрикнув, вместо того, чтобы пробить стекло, лишь покрыл его трещинами при столкновении. Издав глухой стон, он, распластавшись на полу, судорожно начал осматривать все в пределах досягаемости, что можно было бы использовать в качестве оружия, но не было ничего подходящего, разве что относительно недалеко из обломка шкафа торчала ручка стилета. Но добраться до нее ему не успеть: к убийце быстро возвращалось зрение, и он уже наводил бластер…

И тут через двойные двери в гостиную вломился шофер-мандалорианец, который врезался аккурат в спину противнику и повалился вместе с ним наземь. Сэв бросился вперед, стараясь не наступать на раненую ногу, и оказался у стилета как раз в тот момент, когда помещение огласилось звуками двух выстрелов и водитель с дырой в груди осел на землю.

Не было времени скорбеть по погибшему воду-мандо’аду, сперва, по законам, требовалось за него отомстить. И законы на удивление четко совпадали с желаниями самого Сэва, который резким движением выдернул стилет из дерева и бросил в темную фигуру. Затем, не дожидаясь каких-либо результатов, мандалорианец в очередной раз попробовал протаранить окно, и на этот раз все удалось – в дожде осколков и под яростный крик раненого убийцы Сэв покинул столь негостеприимный дом.

Затем, так быстро, как только возможно при одной раненой ноге, наемник полу-скача понесся к тротуару и на всем ходу запрыгнул в желтую машину, таксист которой больше не придет. Хорошо хоть, ключи в замке зажигания оставил. Сэв закрыл дверь и поднял спидер на воздух. Двери из дому распахнулись настежь, и активировавшиеся фары выхватили из темноты силуэт схватившегося за кровоточащее плечо убийцы с бластером наперевес.

Сэв врубил форсаж, надеясь просто раздавить этого гада к терентатековой матери, но противник в очередной раз показал свое недюжинное проворство, несколько раз выстрелив и в самый последний момент уйдя с пути спидера, который, издав длинный пронзительный гул, рванулся в ночное небо, унося с собой бывшую потенциальную жертву.

Сэв откинулся в кресле и тяжело, надрывно дышал. Боли в ноге он уже не замечал, не до того было. Его волновало то, что задание, похоже, стало для него чересчур сложным. Для него, для наемника! Срам какой. И, главное, пристыдил его всего лишь какой-то маньяк, только и способный что ножом размахивать. Конечно, этому парню нечеловечески везло, но, тем не менее, по здравому разумению Сэв не видел никаких причин, по которым он мог бы так проиграть. Первой мыслью было вернуться и доказать то, что произошедшее было лишь случайностью, и грубый маньяк – не чета стремительному и смертельно-опасному тренированному наемнику, но…

Мандалорианец укорил себя. Он сам знал, что в таком состоянии сражаться не может. Более того, за него отдал жизнь другой воин, что по законам битвы, говорило о полной несостоятельности Сэва, как бойца, или о том, что он был слишком труслив, чтобы погибнуть самому. В общем, ни один из вариантов его не устраивал, хотя, несомненно, в них была изрядная толика правды. Но он вернется, обязательно вернется. И тогда…

…И тогда этот мерзавец, этот никчемный маньяк…

….Познает всю ярость мандалорианца!

Воинственный полу-крик, полу-рычание Сэва неожиданно прервалось, когда в желтый такси что-то врезалось сзади, бросив голову наемника на приборную панель и покрыв визор шлема тонкой паутинкой трещин. Сэв очнулся и оглянулся: сзади в белом открытом спидере сидел неугомонный убийца! Мандалорианец оскалился и прорычал:

-Тем лучше.

Затем резко дал по тормозам, намереваясь нанести ответный удар по машине противника. Но не получилось: тот резко ушел вправо, да вдобавок левой рукой (по-видимому, правая раненая у него держала штурвал) поднял бластер и сделал несколько выстрелов, покрывших желтый корпус уродливыми ожогами.

Сэв накренился вправо и несильно толкнул белый спидер. Затем еще. И еще. Мандалорианец все ближе подгонял спидер к краю старой дороги для наземного транспорта, ведущей прочь из города к покрытому пожухлой зеленью каньону. Летели они низко, чтобы при первом удобном случае размозжить противника о земную твердь. Затем, через несколько долгих десятков секунд безуспешных попыток друг друга уничтожить в ход пошли трюки посложнее: белый спидер резко, хотя и ненамного, поднялся, а затем, чуть сдав влево, снизился. В теории данный маневр должен был закончиться на крыше такси и натурально не оставить от нее и мокрого места. Но Сэв, увидев, что противник сменил тактику, просто нажал на тормоз и в нужный момент оказался позади убийцы. В этот момент он резко дал по газам и врезался в белый спидер с такой силой, что тот на несколько секунд потерял управление и замотался из стороны в сторону в опасной близости от поверхности. Сэв спустился еще чуть ниже и попытался поддеть противника за задний бампер и тем самым заставить противника перевернуться.

Но тут неожиданно для сосредоточившегося на этом рискованном маневре мандалорианца спидеры влетели в каньон и некоторое время Сэв был занят тем, что хаотично старался не врезаться в из ниоткуда появившиеся стены. Эта его ошибка дала передышку убийце, который ей воспользовался, внезапно ускорившись и оставив желтое такси далеко позади – как-никак гражданский транспорт сильно проигрывал в скорости персональным машинам. Сэв уж было думал, что все потеряно, но тут сообразил, что противник просто готовит ловушку, поэтому он начал плавно сбрасывать скорость. Мимо пролетали метры и секунды, в то время как сердце в груди стремительно ускорялось…

Каньон причудливо изгибался. Поворот за поворотом. Секунда за секундой. Метр за метром. Но тут вдруг всему пришел конец – каньон стал широким и прямым, а время словно застыло, в то время как раскуроченные остатки фар осветили остановившийся на земле белый спидер и черную фигуру за ним с бластером наизготовку.

Сэв действовал более инстинктивно, чем руководствуясь разумом: завидев противника, он резко дал по газам и, согнувшись в три погибели за надежным укрытием из приборной панели, приоткрыл дверь, готовясь к прыжку. Послышались первые выстрелы. Транспаристил лобового стекла разлетелся вдребезги. Рано. Раздался третий выстрел, за ним четвертый. Всего в паре миллиметров над Сэвом кожа сидения вспыхнула. Рано. Убийца открыл шальной огонь и спидер затрясся от попаданий. Запахло паленым. Пора!

Сэв запустил себя из салона, будто ракету, и сильно ударился плечом о стену каньона, в то время как машина, издав подобие прощального стона, потеряла контроль, впилась в землю, подлетела, в полете взорвалась и обрушилась на белый спидер. Раздался второй взрыв, окативший мандалорианца дождем маленьких обломков и заставивший и так потрепанный визор почернеть по краям.

Сэв вдруг понял, что мало того, что взрыв его ослепил, так еще и пошевелиться он не может – то ли от усталости, то ли от чего похуже. Броня вдруг надавила на него всей своей тяжестью. Стало тяжело дышать. Сэв не знал, что именно он сломал, но каждый вздох отдавался в грудной клетке омерзительной и невыносимо-тягучей болью.

И тут настал апофеоз. Судьба будто решила сегодня сбросить на мандалорианца все тяжести и отомстить ему за всю удачу, что она несла ему на протяжении этих сорока-пятидесяти лет. На фоне полыхающего огня появилась черная фигура, которая нетвердой походкой контуженного приближалась. Пламя наконец позволяло рассмотреть убийцу во всех подробностях: высокий, сильный, в тугих черных брюках и оборванной взрывом куртке с высоким воротником. На голове – маска, также. Изготовлена неряшливо, будто вручную: можно было рассмотреть несколько швов-«экваторов», то там то здесь выделяющихся на гладкой коже, будто шрамы.

И тут убийца, видимо, чувствуя себя окончательным триумфатором… сорвал с себя маску.







Я срываю маску и бросаю ее на взрытую желтым такси землю. Ноги дрожат. Да и не только ноги – дрожь бьет все тело. Хорошенько же меня приложило. Признаю, мандалорианец, недооценил тебя. Но теперь всему конец. Надо лишь… поднять бластер…

Ситх раздери, не хватает сил. Я теряю сознание. От усталости или от ран, или от чего еще. Но нет, надо завершить начатое. Не для того я через столько прошел, чтобы провалить столь ответственное задание.

… Я делаю это ради тебя, братец. Не сожалей, даже если я умру. Он – хороший человек и сможет помочь тебе. Жаль, что ты оказался втянутым во все это. Но ничего, живи и пусть умирают другие, плохие, недостойные этой жизни. Ведь, братец, пойми: этот человек по сути святой, и миссия у него святая, с самыми благими намерениями. Ублюдок Крийктар получил по заслугам, и я искренне горд, что ты помог его убить, горд, что исполнил столь важное поручение. Жалко было только доктора Лазрана – но ведь он тоже убийца. Ты пойми, братец, так мы делаем Галактику чище. И Эриаду – только начало. До конца еще далеко. По крайней мере тебе. За меня можно не волноваться. Теперь моя судьба в руках Службы Безопасности, которая наверняка уже увидела зарево взрывов вдалеке и на пути сюда. Успеют – я продолжу свое Великое дело. Не успеют – и плевать…

Нет, стоп. Стоп. Хватит! Общаешься с братом, будто ты уже действительно помирать собрался. Нет-нет, ты выживешь. Собери свою волю в кулак, сделай еще несколько шагов, подними бластер и нажми курок… Так, прекрасно… Еще несколько шагов…

Проклятье! Ноги не выдерживают ноги и я опускаюсь на колени перед ним. Все еще с бластером в руке. Он видит мое лицо, узнает. Наверняка узнает. Я поднимаю оружие и упираю дуло прямо в его мандалорианский шлем. Не могу удержаться, хочется сказать ему что-то перед смертью. А то это слишком неправильно, нелогично. Убийца убивает свою жертву и при этом не говорит ей не слова. Так даже в дешевых голодрамах не бывает. Но…

Но что сказать? Объяснить ему его роль, смысл его смерти, его подчинение Идее? Сказать, что он – истинный воин и погиб, как того обязывает его профессия – в бою? Нет, он не поймет. Мандалорианцы упрямы, а наемники – тем паче. Уперлись в свою воинскую философию, построенную на чести, и не желают слушать ничего другого. Да и рассказывать больно долго. Лучше уж просто сказать первое, что придет в голову. Чтобы он хотя бы подумал, прежде чем умереть. Я наклоняюсь к нему и шепчу прямо в лицо:

-Это все ради тебя, братец.

Я улыбаюсь и напрягаю палец на курке. Но затем все тело вдруг пронзает резкая боль и бластер выпадает из моих пальцев. Мир стремительно теряет свои краски, я чувствую, как по шее течет вязкая жидкость… кровь? Этот мурглачий сын вскрыл мне горло?! Но как?!

Я зажимаю порез, но это помогает несильно. Кровь бьет между пальцев по-прежнему. Рука сама падает под своим собственным весом. Из артерии вырывается тугая фонтанообразная струя и заливает визор моему убийце. Он откидывает голову на землю и лишь устало кладет на грудь руку, из прибора на запястье которой высовывается окровавленное миниатюрное лезвие. Подло, мандалорианец, очень подло.

Я уже почти ничего не вижу, органы чувств стремительно теряли поддержку крови. Я понимал, что не выживу, теперь я это явственно понимал. Но он… Почему выжил он? Это несправедливо, нечестно! Нет! Нет!!

И тут я краем сознания понимаю, что стены каньона освещают фары новоприбывшей машины? Вроде бы свупа, одноместного. С него слезает… Он! Я в мольбе подобострастно протягиваю к нему руки. Учитель! Он смотрит на меня. Прямо мне в глаза, в мои едва живые глаза. Я здесь, Учитель! Я загнал добычу. Не убил, виноват, но теперь вы можете… Он прерывает мои суждения своим голосом – тихим, рассудительным и поразительно спокойным:

-Ай-яй-яй… Что же вы двое натворили? Чуть не поубивали друг друга. Признаюсь, я недооценил тебя, Сэв, но и ты мог бы выступить получше. А теперь?

В его голосе звучит досада. Я не могу говорить, я даже мыслить теперь четко не могу. Я лишь протягиваю к нему руку и из последних сил хриплю:

-У…учитель…

Он вновь смотрит на меня. Затем вынимает из кобуры бластер и… Нет! За что? Учитель, я же старался помочь! Он не слушает, ему наплевать. Братец, это все ради тебя!..







Он разрядил бластер прямо ему в лицо. Жалко, конечно, но свою роль он уже сыграл, и притом даже достойнее, чем можно было бы ожидать. Да и все равно он был почти мертв, требовалось лишь удостовериться. Вот и удостоверились.

Он отошел от трупа и приблизился к еще живому мандалорианцу. Снова досадливо покачал головой и звонко щелкнул пальцами в темноте:

-Как он тебя, а? Ты ведь мог умереть сегодня, но, увы, придется пока отложить, - он цокнул языком, - Но не волнуйся, ты умрешь. Когда будешь готов – умрешь обязательно.

Затем он поднялся и улыбнулся ночи и звездам, которые единственные сейчас могли видеть его лицо, не скрытое никакими масками. Они видели его намерения, его цели и его миссию. Они их молчаливо одобряли. Но ему не требовалось их одобрение, он отчитывался прежде всего перед своей совестью. Он считал себя рожденным звезд, но не видел себя среди них – его место было среди живых существ. И он должен был научить их, улучшить этот мир. Пусть и даже приходилось идти на такие жертвы, как при последней авантюре.

Как же они не поймут: чем сильнее жестокость, тем сильнее и дольше будет выжжено воспоминание о ней в памяти, урок не будет забыт. Идея, о которой все так долго говорят, это не цель, а средство. Что ж, Сэву повезло – средства к нему будут применены наиболее грандиозные, он станет его шедевром, финальным аккордом, после чего он сможет покинуть Эриаду и начать свой тяжелый труд в других системах…

Он отвлекся от будущего и на одно короткое и яркое мгновения взглянул в прошлое. И там он увидел то, что навсегда заставило его изменить отношение к миру. Война. Хаос. Торжество порока. Галактике требовался Избавитель. Чистильщик, если угодно так назвать. Учитель, по сути. И он знал, что именно он – тот человек, которому суждено звездами научить разумных существ. Через боль, через жестокость, через трупы. Он был готов усеивать свой путь тем, что он ненавидит, лишь бы вызвать отвращение других: как к его поступку и к жестокости, с которой он был проведен, так и к самим жертвам, которые своей жизни были недостойны.

Он тяжело вздохнул и понял, что устал за сегодняшний день. Вся эта комбинация его порядком утомляла. Да и Сэву наверняка требовался отдых. Что ж, он даст ему нужное время. Он даст ему все, чтобы можно было осуществить кульминацию. И, когда настанет момент, защелка сработает, а он проверит, как работает столь тонко и долго настраиваемый механизм. Затем он покинет Эриаду. Навсегда.

-Сладких снов, друг мой! – вскинул он руку в шутливой отдаче чести и уже было собирался вернуться на свуп, как вдруг взгляд его упал вниз, на кожаную маску. Он ее подобрал – было бы негоже, если бы Служба Безопасности получила еще один ключ. Пока им рано обо всем знать.

На дальней стене каньона отразилось перемигивание красных и синих огоньков полицейских спидеров. Он посмотрел на хронометр: точно по графику. Затем сел на свуп и, аккуратно объехав стороной место аварии, устремился в ночь, разрывая тишину ревом двигателя.

Великолепно=)

Класс

Просто ахренительно

L0rd D@rth $m1th

те кобуры, что имелись для бластерных карабинов (в частности у штурмачей для Е-11) являются больше чехлами для преноски оружия, извлечь быстро карабин из такой кобуры нельзя. Лучше замени карабин на пистолет.


ИМХО, профи не стал бы заходить в дом без бластера в руке.

Starhunter

Этот фан-фик не Смита, а Илана :)
Смит его только выложил.

Барг, тогда надо было указать автора.

Просто был конкурс и все работы были анонимными.)

В целом рассказ неплохой.
Просто пара моментов в глаза бросилась.

Starhunter,
все работы которые было выложены- АНОНИМНЫ. и только координатор ( в данном случае я) знает кто автор того или иного Фан- Фика.

Понятно. Просто заметил пару тех.недочетов.

ну учитывая, что теперь известны авторы, это даже необходимо выискивать подобные недочёты)