Но здесь и сейчас истина опровергает сон. Оба меча - в его руках,  и  у
того, что сжимает его живая ладонь, клинок - цвета крови.
    Дуку, съежившись, в шквале ужаса, все же находит в сердце  надежду.  Он
думает, что ошибся, что Палпатин  не  предал  его,  что  все  идет  согласно
плану...
    До тех пор, пока не слышит слова:
    - Великолепно, Анакин! Хорошо! Я знал, что ты справишься!
    До тех пор, пока не понимает,  что  произносит  их  голос  канцлера.  И
осознает, что последует дальше.
    - Убей его,- говорит Палпатин.- Убей его сейчас же.
    В глазах Скайуокера он видит лишь пламя.
    - Канцлер, прошу вас! - отчаянно и беспомощно всхлипывает Дуку.
    Аристократизм исчезает, храбрость - лишь горькое воспоминание. Он низко
пал - он умоляет сохранить жизнь, как умоляли его собственные жертвы.
    - Прошу вас, вы же обещали мне неприкосновенность! Мы заключили сделку!
Помогите мне!
    И мольбы дают результат - каплю милосердия, равную той, какую  отпускал
он сам.
    - Сделка могла состояться, если бы вы отпустили меня,- холодно отвечает
Палпатин.- Но меня использовали, как приманку, чтобы убить моих друзей.
    И тогда Дуку понимает, что все действительно идет согласно плану. Плану
Сидиуса, не его. Воистину джедайская ловушка, но джедаи - не жертва.
    Приманка.
    - Анакин,- негромко говорит Палпатин.- Прикончи его.
    Годы тренировки останавливают Скайуокера; он смотрит на Дуку и видит не
ситха, а сломанного,  разбитого,  съежившегося  от  боли  и  страха  старого
человека.
    - Я не...
    Но  когда  Палпатин  взрывается  криком:  "Не  медли!  Давай!",  Анакин
понимает, что это совсем не приказ. Собственно, это именно то, чего он  ждал
всю свою жизнь.
    Разрешение.
    А Дуку...
    В последний раз встречаясь взглядом с Анакином Скайуокером,  граф  Дуку
понимает, что его обманули не только сегодня,  ему  лгали  долгие  годы.  Он
никогда не был истинным учеником. Как никогда не  был  наследником  славы  и
могущества ситхов. А был всего лишь инструментом.
    Вся его жизнь  -  все  победы  и  все  сражения,  все  принципы  и  все
жертвоприношения, все, что он когда-либо совершил, все, чем владел, все, чем
был, все мечты и видения будущего... все это - жалкая подделка. Фон для  вот
этого.
    Он существовал лишь для него.
    Чтобы  стать  жертвой  первого  хладнокровного  убийства,  совершенного
Анакином Скайуокером.
    Первого, но уж будьте уверены, далеко не последнего.
    Затем клинки скрестились на его горле, как ножницы.
    Клинк...
    И все, что было им, стало ничем.