Итак. Дарт Вейдер был действительно верен Палпатину. Не надо упоминать, как эта верность закончилась. Дело было с отрубленой правой рукой, корчащимся под молниями и прямо таки кричащем о добре в нём(а Анакин и Вейдер, как кому бы не хотелось верить, были одним и тем же человеком) сыном и вторым по счёту предложением о замене. Но. Двадцать с лишним лет Вейдер, перешедший под руку Палпатина только ради Падме и Республики, хранил ему верность, хотя и та и другая почти сразу перестали существовать. Он не порубил Палпатина, когда тот предал его, предлагя Галену Мареку занять его, Вейдера, место, он не убил его после взрыва, когда Палпатин был без сил и без Сил. И всю Гражданскую он, несмотря на это, хранил ту же верность до самого Эндора, да и там изменил ему только при вышеуказанных обстоятельствах. Почему?

И в эту же секунду ты наконец-то осознаешь ловушку темной стороны, подлинную жестокость ситхов...

Потому что ты - это все, что тебе остается.

И ты приходишь в бешенство и направляешь Великую силу, чтобы раздавить тень, которая уничтожила тебя, но тебя даже меньше, чем было раньше, теперь ты наполовину машина, ты подобен ослепшему художнику, оглохшему музыканту, ты помнишь власть, но прикоснуться к ней можешь лишь в воспоминании, и со всей своей крушащей миры яростью ты можешь разметать лишь дроидов и оборудование и сотрясти стол, к которому ты привязан. Тень неприкасаема.

А в конце концов тебе даже этого не хочется.

В конце концов лишь тень тебе и осталась.

Раздавлен своей совестью, растерт в порошок обломом с Падме, изранен, искалечен, остался один на один с ситхом, который вытащил его из ада. Облачил в костюмчик, можно сказать подарил новую жизнь. Ничего удивительного в такого рода верности я не вижу. Деваться ему было некуда. Кому еще он был нужен.