Представляю вашему вниманию небольшое дополнение к Трилогии Трауна

Это первый рассказ из будущего цикла моей "Трауниады"



ВЛАДЫКА СНОВ

Время действия - параллельно с поисками флота "Катаны"

Глава первая – Эндорский артефакт

Имперский звездный разрушитель «Химера» плавно скользил в непроглядной черноте космоса. Краешек восходящего солнца, едва показавшийся из-за ночной стороны безвестной планеты, проплывавшей под днищем огромного корабля, напоминавшего своими очертаниями наконечник гигантской стрелы, окрасил его в оранжево-пурпурные тона. «Химера» совершала плановый обход баз Убиктората. 
Бортовой хронометр показывал пол-одиннадцатого вечера. Гранд-адмирал Траун находился в своем командном центре. Он сидел в высоком кресле в окружении двойного полукольца тактических дисплеев. Если не считать слабого свечения, исходившего от многочисленных голографических скульптур, заполнявших помещение, в нем царил полумрак. Траун задумчиво прикрыл глаза – он вспоминал свой последний разговор с Марой Джейд, когда она назвала его предателем и попыталась задушить при помощи Силы. Забавная была ситуация, он тогда даже немного «подыграл» ей и сделал вид, что пытается ослабить воротник и смахнуть невидимый захват с шеи. На самом деле он догадался, что Сила почти полностью покинула Мару и ее потуги не причинят ему никакого вреда. Траун улыбнулся, вспоминая об этом. Мара Джейд, Клинок Императора и его рука…удивительная женщина, красивая и опасная и такая непоследовательная. Она занимала такое видное положение в Империи, а превратилась в контрабандистку. Он пытался ее понять. Почему службу Империи она променяла на банду Тейлона Каррда? Какой странный поворот карьеры! Очевидно, в ее случае имело место сложное переплетение привязанностей, а это непозволительная роскошь для имперского офицера, нет, ей нельзя доверять.
Гранд-адмирал поднялся с кресла и подошел к одному из огромных, во весь рост, иллюминаторов. Он прижался лбом к холодной транспаристали и всмотрелся в мрак космоса. Где-то там, за тысячи световых лет отсюда лежит его далекая родина, Доминация Чиссов. Он так давно не был там…Траун тряхнул головой, отгоняя от себя тягостные воспоминания, ведь вернуться назад он не мог, у себя на родине он стал изгнанником. Здесь же, на чужбине, он достиг вершины своей карьеры, стал первым лицом Империи. Здесь его уважали и боялись, но боялись вовсе не потому, что он был жесток, а вследствие укоренившейся в Империи привычки испытывать страх перед вышестоящим руководством, а может быть еще и потому, что он был не человеком. Империя была больна ксенофобией, и Траун намеревался решительно бороться с этой болезнью, если конечно ее вообще можно побороть. В той или иной степени ксенофобия присуща всем расам, в том числе и чиссам, его расе. Ксенофобия – это нечто более сложное, чем расизм и простая неприязнь к чужакам, ее истоки находятся за гранью сознания, где-то на уровне инстинктов, а конкретней – инстинкта самосохранения. На поверхности – неприязнь к чужакам и ко всему чужому, а глубоко внутри – страх перед неизвестным.
Адмирал повернулся к своему креслу и его взгляд упал на исаламири, мирно дремавшую под столом. Он наклонился, взял ее на руки и почесал за ушами. Разбуженное животное нехотя приоткрыло один глаз, окинуло хозяина ленивым взглядом и снова уснуло. Траун посадил его себе на плечо и снова подошел к иллюминатору. Он скорее почувствовал, чем услышал, как в комнату кто-то тихо вошел.
- Проходите капитан, – негромко произнес он хорошо поставленным голосом.
Смущаясь оттого, что ему пришлось потревожить начальство в столь поздний час, Гилад Пелеон прошел в центр полутемного помещения и осмотрелся вокруг, но так и не заметил Адмирала. 
- Гранд-адмирал? Сэр? – позвал капитан и тут же заметил пару миндалевидных, горящих алым пламенем глаз, смотревших на него из темноты. Адмирал стоял в неосвещенном углу, его силуэт был едва различим в полумраке, казалось, что его светящиеся глаза парят в воздухе. Траун сделал два шага вперед к более освещенной части комнаты и материализовался перед Пелеоном.
- Сэр, я увидел, что вы еще не удалились ко сну. Получено сообщение с «Мертвой головы». Они столкнулись с повстанцами в системе Эноут и одержали победу.
- Очень хорошо, – удовлетворенно произнес Траун, - каковы потери повстанцев?
- Мон-каламарский фрегат и пять крестокрылов, – ответил капитан и тут же поспешил добавить, памятуя о заинтересованности Адмирала в заполучении вражеской техники, - фрегат получил не слишком серьезные повреждения и вполне подлежит ремонту, в первые же минуты боя у него вышли из строя кормовые отражатели, удачный выстрел турболазеров «Мертвой головы» повредил его гипердвигатель. Весь экипаж взят в плен.
- Наши потери? – поинтересовался Адмирал.
- Два СИД-истребителя.
- Меня интересуют все подробности, капитан.
Траун протянул руку и Пелеон подал ему мини-комп. Адмирал несколько минут молча изучал отчет о ходе сражения. Отсвет дисплея, падавший на его бледно-голубое лицо, придавал ему сероватый оттенок. Пелеон на минуту задумался о том, почему всякий раз при виде Адмирала ему становится как-то не по себе, особенно когда тот смотрит ему в глаза. Может все дело в том, что Пелеон воспринимал его, как человека. Да и трудно было воспринимать его как-то иначе, ведь выглядел-то он почти, как человек, лишь необычные цвета кожи и глаз составляли отличия, но в тоже время невозможно было забыть, что Траун – экзот. Да, выглядит он почти, как человек, но при этом он не человек, было странно это осознавать. Видимо, такая двойственность восприятия и порождала некоторый дискомфорт.
Траун оторвался от мини-компа. 
- Прикажите переправить захваченный фрегат в наши ремонтные доки, капитан.
- А пленники? Что прикажете с ними делать?
Траун немного помолчал, потом тихо сказал:
- Отпустить.
Пелеон недоуменно уставился на начальство.
- Вы не согласны с моим решением, капитан? – спросил Траун, усаживаясь в кресло.
- Нет, сэр, просто это необычно.
- Вы думали, что я велю расстрелять их или сослать на рудники Кессела? – Траун улыбнулся. - Покойный Император или Дарт Вейдер вероятно так бы и поступили, но я не заинтересован в стяжании славы тирана, меня подобные лавры не прельщают. – Траун откинулся на спинку кресла и немного помолчал. - Капитан, мы должны думать о том, что будет с нашей возрожденной Империей, когда мы отвоюем Галактику, а этого осталось недолго ждать, нам следует уже сейчас побеспокоиться о том, чтобы расположить к себе наших будущих подданных. Мы отпустим этих пленников, они вернутся на Корускант и расскажут о том, как гуманно мы с ними обошлись, известие об этом быстро облетит всю Новую Республику. Еще несколько таких случаев – и население Новой Республики перестанет ассоциировать нас с вселенским злом и не будет так категорично настроено против нас.
- Сэр, вы полагаете, что некоторые миры захотят присоединиться к нам добровольно? – спросил Пелеон.
Траун приподнял иссиня-черную бровь.
- А почему нет?
Пелеон не стал спорить. Он обвел комнату взглядом и задержал его на голографических проекциях скульптур.
- Вам нравится? – поинтересовался Траун.
- Да, очень красиво, – вежливо ответил Пелеон. Он гадал, к какой же культуре принадлежат эти произведения искусства. 
- Это работы лучших мастеров Ксиллы – ответил Траун на его невысказанный вопрос, правда, это название ни о чем Пелеону не говорило. Он собирался с духом, но не знал, как начать с Адмиралом разговор на тему, еще десять минут назад, казавшуюся ему очень важной, но теперь он засомневался, стоит ли вообще начинать этот разговор. Но тут Адмирал неожиданно сам пришел ему на помощь:
- Капитан, это ведь не все, что вы собирались мне сказать. Вы пришли ко мне не только за тем, чтобы доложить о сражении.
Пелеон в который раз поразился проницательности Адмирала.
- Да сэр, вы правы. Речь пойдет об одном странном предмете, обнаруженном мной среди обломков, выловленных с орбиты Эндора…после той битвы. 
Поминать Эндорское сражение, закончившееся для Империи позорнейшим поражением, считалось дурным тоном, поэтому без крайней необходимости о нем не говорили. Тогда при Эндоре погибли сам Император, верховный главнокомандующий и лучшие офицеры флота, также было потеряно много единиц военной техники, не говоря уже об уничтожении почти достроенной боевой космической станции и имперского флагмана. Сейчас без упоминания об Эндоре было не обойтись. Пелеон смутился.
- Адмирал, может быть это ничего не значит, может это сущий пустяк и я зря отнимаю у вас время… - начал было он.
- Капитан, на войне не может быть пустяков, важна любая мелочь, – оборвал его Траун. - Говорите, я вас внимательно слушаю. 
Пелеон продолжил:
- Тогда, после сражения, повстанцы позволили нам забрать тела погибших и их вещи, найденные среди обломков сбитых кораблей. У меня были друзья среди погибших, поэтому я отправился на опознание тел и потом зашел посмотреть, какие именно вещи были найдены, думал, может найду что-то, что принадлежало кому-то из них и возьму себе на память. Но ничего такого я не нашел, зато мое внимание привлек вот этот предмет.
Пелеон протянул Трауну небольшой куб. Траун взял его и поднес к глазам. Казалось, куб был отлит из золота, но он был слишком тяжел для золотого предмета таких размеров, скорее всего он был сделан из какого-то прочного сплава и покрыт позолотой. Кроме того, на каждой грани куба были выгравированы не поддающиеся описанию замысловатые узоры, и только одну из них украшал вполне узнаваемый символ - солнце с расходящимися лучами, на концах которых были цифры и буквы, неизвестного Трауну языка. Он покачал куб на ладони – внутри него явно что-то было, значит, он должен как-то открываться. Он стал вертеть его в руках, пытаясь понять, как же его открыть, но на кубе не было никаких замков или кнопок, он казался цельнолитым, не было заметно никаких стыков. 
- Сэр, я не смог его открыть, сколько ни пытался. – сказал Пелеон.
Траун оторвался от созерцания куба и испытующе посмотрел на капитана.
- Почему вы сочли этот предмет странным? 
- По многим причинам, Адмирал. Во-первых, как только я его увидел среди вещей, принадлежавших нашим погибшим офицерам и простым солдатам, я очень удивился – столь дорогостоящей штуке там явно было не место, никому из погибших она не по карману. Во-вторых, когда я подобрал ее и стал рассматривать, у меня возникло множество вопросов, на которые я не мог найти ответы. Например, почему на этой вещице нет ни единой царапины, в то время как все прочие имеют те или иные повреждения или хотя бы следы оплавления и гари. Если это просто сувенир, то зачем его сделали из такого сверхпрочного сплава, что он не пострадал при крушении корабля. Зачем нужно было оснащать сувенирную шкатулку столь хитроумным замком, что невозможно догадаться, как его открыть. Тот, по чьему заказу сделан этот контейнер, явно не хотел, чтобы его смогли открыть те, для кого он не предназначен. Одновременно он позаботился и о том, чтобы его трудно было уничтожить, стало быть внутри него находится нечто очень важное. 
Пелеон немного помолчал и добавил:
- Все вышеперечисленное я счел достаточно серьезным, чтобы оставить этот странный предмет себе и поразмыслить над его тайной. И я не мог допустить, чтобы он попал в руки повстанцев, – Пелеон посмотрел Трауну в глаза, - Адмирал, я думаю, что он мог принадлежать Императору или Владыке Вейдеру.
- Вы поступили правильно, что оставили его себе. Думаю, эта вещица действительно могла принадлежать Палпатину или Вейдеру, – сказал Траун. – Среди тех, кто тогда находился на орбите Эндора, больше не было никого, достаточно состоятельного для того, чтобы владеть вещью такой ценности. Вы пытались ее просканировать?
- Да сэр. Но сканирование лишь подтвердило, что куб полый внутри, ничего больше выяснить не удалось. Я пробовал делать спектральный анализ и исследовать его другими методами, но ничего не вышло. Сплав, из которого он сделан, обладает способностью рассеивать лучи. Я разве что не пробовал просверлить его, боялся, что так я поврежу его содержимое. 
- Надо полагать, Император предусмотрел и этот вариант, – Траун задумчиво прикрыл глаза, – Он не хотел, чтобы его секретом завладел кто-то другой.
- Вы полагаете, что эта вещь принадлежала именно Императору, а не Дарту Вейдеру? – спросил Пелеон.
- Именно так. 
- Но ведь Император находился на «Звезде Смерти» в момент ее взрыва, каким бы сверхпрочным не был бы сплав этого куба, уцелеть при взрыве он все равно бы никак не смог, его бы разнесло на атомы, как и все, что находилось на «Звезде Смерти», – осторожно возразил Пелеон.
- Вы абсолютно правы, капитан. Я не утверждаю, что куб в это время находился у Императора. Вероятней всего, он находился у Вейдера на борту «Палача». Возможно, Вейдер должен был доставить куб Палпатину, но во время сражения он был слишком занят, в результате куб так и не попал на борт «Звезды Смерти», благодаря чему и уцелел.
Пелеон вспомнил, как погиб «Палач» - он столкнулся со «Звездой Смерти» и взорвался. Если обломки корабля успели разлететься достаточно далеко, чтобы их не испарило и не оплавило взрывом боевой станции, то это объясняет, почему странный куб, если он действительно находился на борту «Палача», не получил никаких повреждений. 
- Этот куб – сплошная загадка. Загадки любил Император, а не его правая рука. Вейдер был прямым человеком и не любил загадки, он не мог быть автором идеи куба, но в его тайну наверняка был посвящен. А что это за тайна, нам еще предстоит выяснить и чем скорее, тем лучше, – задумчиво произнес Адмирал Траун.
- Пока мы не догадаемся, как открыть этот куб, мы можем лишь гадать, что скрыто внутри него. Сэр, за пять лет, прошедшие после Эндора, я перебрал множество вариантов. Это может быть все, что угодно: от планов нового сверхоружия и координат какой-то тайной сокровищницы Императора, вроде Горы Тантисс, до механизма судного дня, – предположил капитан Пелеон.
- Механизм судного дня можно отбросить, если бы при помощи этой штуки хотели кого-то убить, она бы уже взорвалась. Какой смысл выставлять таймер на срок, превышающий пять лет?
- А может таймер отключился при столкновении «Палача» со «Звездой Смерти»?
- Нет, это не механизм судного дня, слишком он дорогой вышел. Ведь эти узоры на гранях куба – настоящее произведение искусства. Зачем бомбу заключать в такую красивую и дорогостоящую оболочку? 
- Чтобы подарить ее, как презент, тому, кого хотят убрать. Например, кому-то, кто неравнодушен к искусству, – стоял на своем капитан.
- Вы намекаете, что такая бомба могла предназначаться мне? – Траун улыбнулся. – Это слишком сложный и затратный способ убийства. Гораздо проще было бы нанять охотника за головами.
Адмирал был прав. У Пелеона закончились доводы в пользу механизма судного дня.
Траун вновь принялся разглядывать куб и вертеть его в руках. 
- Эти буквы и цифры на концах солнечных лучей…думаю в них кроется ответ, – произнес он, – вы не пытались выяснить, что это за язык?
- Я показывал эти буквы протокольному дроиду, владеющему шестью миллионами форм коммуникаций, но он не нашел соответствий, – ответил капитан. - Вероятно это какой-то шифр, известный только узкому кругу посвященных.
- Может быть вы правы, – тихо сказал Траун, поглаживая исаламири, обвивавшую его плечи.
- Сэр, меня почему-то не покидает ощущение, что я уже где-то видел этот знак в виде солнца с буквами и цифрами на концах лучей. Может мне это только кажется.
- Не кажется. Если у вас присутствует ощущение дежа вю, значит на то есть причины. 
Траун порылся в ящике стола и извлек инфочип. 
- Возьмите капитан, здесь вы найдете методики улучшения памяти, очень полезная вещь, я сам иногда ими пользуюсь, когда надо вспомнить что-то важное.
Пелеон взял инфочип.
- Спасибо сэр.
- Не стоит. Это я буду благодарить вас, когда вы вспомните, где вы видели этот знак. Вы кому-нибудь еще показывали этот куб?
- Нет, сэр.
Траун удивленно поднял иссиня-черные брови.
- Почему? 
Пелеон заметно смутился.
- Адмирал, мне некому было его показывать. Пока не появились вы, здесь не было никого, кто бы отнесся к моим предположениям серьезно. Если бы я и подошел к кому-то из командования с этой штукой, боюсь, у меня бы ее просто отобрали, как дорогую безделушку, а мои соображения по поводу ее стратегической ценности подняли бы на смех.
- Спасибо за доверие, капитан. Прошу вас и впредь держать в тайне все, что связано с этим Эндорским артефактом. Если вы не возражаете, пусть он пока побудет у меня, я подумаю над тем, как его открыть. 
- Адмирал, если эта вещь принадлежала Императору, то теперь она по праву принадлежит вам.
Траун улыбнулся.
- Спасибо, капитан. Если вы вспомните, где и когда вы видели солнечный знак, прошу вас сообщить мне об этом тотчас же в любое время суток, где бы я ни находился и что бы ни делал.
- Да, сэр.
Траун резко откинулся на спинку кресла, его иссиня-черные волосы разметались по подголовнику, лохматая тварь на его плече пошевелилась, угрожая нарушить безупречность белоснежной гранд-адмиральской униформы своими длинными когтями. Взгляд Адмирала стал мечтательным, в глазах заплясали алые огоньки, а на губах заиграла довольная улыбка.
- У меня такое чувство, капитан, что скоро у нас появится новое оружие, и когда цилиндры Спаарти заработают на полную мощность, – он сделал многозначительную паузу и добавил ледяным тоном, - повстанцам придется совсем худо. Впрочем, победа и так будет наша. С новым оружием или без него.
Пелеон не смог сдержать улыбку, ему нравилась уверенность Адмирала и его настрой на победу.