Изначально задача казалась вполне тривиальной – добраться до места, проникнуть на территорию и взять фотографические «образцы» материалов и текстур, необходимых нам для одного разрабатывающегося в данный момент проекта, немалая часть действия которого проходит под землей. Однако, чем дальше, тем меньший интерес стали представлять фотозадачи, а сама экспедиция превратилась в своего рода джедайские испытания. Точность на самом деле пугающая – то, через что мне сегодня довелось пройти, в общих чертах соответствует пяти Испытаниям на получение титула Рыцаря, а локация живо вызвала в памяти воспоминания о лабиринтах пещер Илума.



Местный «Илум» находится в 19 км от Москвы, пять из которых необходимо пройти своими ногами от станции, чтобы оказаться у порога так называемых Никитских Пещер. Это - бывшая каменоломня по добыче известняка, создание которой некоторые приписывают аж XV веку; достоверно же известно только то, что после падения Империи она начала приходить в упадок и где-то во второй половине XX века была благополучно подорвана. Но уничтожение организованной сети тоннелей лишь привлекло внимание спелестологов, которые за несколько десятилетий успели «обжиться», составить систему опознавательных знаков, в значительной степени (но все же не до конца!) исследовать территорию и даже составить некое подобие карты. Впрочем, как предупредил нас проводник, карта во многом ненадежна – на ней нет новейших обнаруженных путей, многие отмеченные проходы успели обрушиться, а масштаб весьма условен, так как провести точные замеры в таких условиях чрезвычайно сложно. Впрочем, я на собственном опыте смог понять, что точность пространственно-временных координат под землей вообще постоянно ставится под сомнение – в отсутствие нормальных средств отслеживания времени один час становится в лучшем случае полутора, а сбиться с пути рискуют даже опытные профессионалы. И вот где для случайного «туриста» начинаются испытания.



Уже сама готовность войти – Испытание Смелости. Поначалу узость первого лаза, в котором необходимо пробираться ползком сравнительно долгое время, обескураживает и заставляет на мгновение задуматься об отступлении. Но, впоследствии, удается обрести контроль над собой и буквально головой вперед, проталкивая мешок со снаряжением, добраться до первой «комнаты», в которой хотя бы можно перейти в сидячее положение. В дальнейшем же проводник пояснил, что пещеры представляют непосредственную опасность для тех, кто по неосторожности коснется головой (или, как в моем случае, филейной частью) потолка или заденет деревянные подпорки, удерживающие огромные каменные плиты. В довершение списка опасностей была рассказана местная легенда о призраке пещер, которая обычно узнает исследователей и подсказывает им дорогу к выходу, но, если кому не повезло увидеть ее обезображенную обвалом сторону, то тому человеку скорее всего из лабиринта не выбраться.



Легенды легендами, но все же предостережение об опасных поверхностях было воспринято всерьез, и тут уже настал черед Испытания Мастерства – способности сравнительно быстро и чрезвычайно аккуратно в различных позах и с использованием огромного количества техник передвижения пробираться по узким и низким лазам, следуя за блистающим вдали огоньком фонарика проводника. Пещеры постоянно предлагают неординарные ситуации: «Лифт», например, предполагает спуск через провал в верхнем тоннеле на находящийся где-то на два метра ниже второй уровень. Более того, у новичков предполагается и способность через тот же провал забраться обратно, но проводники сжалились и раскрыли маленький профессиональный секрет – менее очевидный и более простой лаз для спуска/подъема. Сразу за «лифтом» находится проход в несколько десятков метров длиной; потолок довольно низкий, а по всему периметру в, казалось бы, случайном порядке расставлены деревянные подпорки, его удерживающие – а как вы помните, ни первого, ни второго касаться не рекомендуется. Где-то приходится проползать на животе, стараясь не слишком поднимать по ходу движения зад; где-то надо переворачиваться на спину, постоянно отслеживая расстояние до нависающей над телом подпорки; где-то продвижение наиболее удобно на боку, когда необходимо отталкиваться одновременно и локтем, и ногой; где-то мягкая глинообразная «грязь» облегчает передвижение, где-то ее сменяет жестко впивающийся в руки камень. А один из последних этапов в нашей экспедиции подразумевал сравнительно резкую смену высот, когда за узким тоннелем следовал подъем по большой плите, за которой скрывался новый нырок в низкий лаз и изобретательный поворот, пройти который «чисто» можно, только приняв форму вопросительного знака.



Честно признаться, при своей стремящейся к минимальным значениям физической форме Испытание Мастерства я почти провалил, всегда двигаясь, пожалуй, немного медленнее, чем нужно, и с куда большей неловкостью, чем остальные три члена группы. Грубо говоря, там, где можно вскочить, я с трудом переваливался, и при любой встрече с труднопроходимым участком просил ушедших вперед принять во временное пользование сумку с фотоаппаратом (основное задание-то оставалось), чтобы освободить руки и облегчить прохождение. Вообще, руки под землей оказываются, пожалуй, наиболее важной частью тела. В свое время мои пешие прогулки по Риму, Флоренции, Парижу, Бостону и даже Нью-Йорку и Москве развивали так называемое «чувство ног» - способность мгновенно привязывать пространство маршрута к восприятию, что впоследствии намертво вписывает даже малейшие детали пройденного пути в память. Здесь же в дело вступало аналогичное «чувство рук», привязывающее ощущение различной породы под руками к памяти о верном пути назад. У профессионалов оно, разумеется, разработано настолько, что в лабиринте пещер они просто не способны заблудиться и потому даже в новые разведывательные экспедиции они отправляются без лишних мыслей. Что, собственно, и произошло в нашем случае.



Дойдя до последней безопасной точки, наиболее отдаленной от входа, группа разделилась. «Туристы»-фотографы остались на месте, чтобы делать свое черное дело; оба проводника же отправились дальше на поиски некой мифической комнаты, о которой многие спелестологи слышали, но лишь единицам удалось воочию ее увидеть – тем более что регион оказался нестабильным и многие потенциальные пути подхода скрылись под завалами. В конечном счете, проводник допустил, что и сама комната, возможно, засыпана, и потому найти ее не представляется возможным. Что, впрочем, не отменяет того, что он попытался это сделать и фактически оставил двух новичков, слабо ориентирующихся по карте, в самом дальнем углу пещер и уговором «вернуться примерно через час», что в столь опасном месте и при отсутствии каких-либо часов у проводников не слишком обнадеживало. Необходимость в одиночку провести час или полтора, а может быть и два (а также перспектива самостоятельного возвращения по пройденному пути в случае невозвращения проводников) – это самое настоящее Испытание Плоти, в данном случае причудливым образом совмещенное с Испытанием Духа.



Первые полчаса на точке по сути были уделены отдыху. Отдых же оказался весьма сообразным – по взаимному согласию было принято решение погасить на время любые источники света; как для того, чтобы не тратить драгоценную энергию в фонариках, так и для того, чтобы уменьшить число внешних раздражителей и тем самым ускорить восстановление энергии. Вот только оказалось, что после отключения фонариков раздражители вообще перестали существовать – точка превратилась в своего рода барокамеру: абсолютно темное пространство, в котором царит практически полная тишина, раз в минуту нарушающаяся звуком падающей в соседней комнате капли. Открыты глаза или закрыты, напряжен слух или расслаблен – никакой разницы. Передвижения также свелись к минимуму, как только были обнаружены удобные для каждого позиции. От восприятия внешнего мира чувства постепенно обратились внутрь. Будь я более сведущ в искусстве медитации, обязательно бы воспользовался моментом, но, увы, мне удалось лишь приблизиться к некоему околомедитационному состоянию… а моему соратнику удалось немного вздремнуть.



Последнее испытание оказалось неожиданным – как то и следовало. Вернувшись, главный проводник сообщил, что намерен присоединиться к другой группе исследователей, который как раз отправились в неизведанные территории, чтобы разыскать Ту Самую мифическую комнату. Поэтому он предлагает нам в компании проводника менее опытного пробираться к выходу самостоятельно. Засим он исчез, и началось Испытание Проницательности – способности успешно перемещаться по лабиринту тоннелей, отслеживая пройденный ранее путь и выбирая на развилках верный из двух-трех возможных вариантов. Ранее упомянутое "чувство рук" вступило в действие, и все прошло даже лучше, чем ожидалось: хотя мы и умудрились один раз заблудиться, мы сделали это, отслеживая собственные шаги на пути к дальней точке; по дороге в глубину пещер мы в том же месте допустили ту же ошибку. Так что уже в течение часа группе удалось успешно выйти к промежуточной остановке на пути к выходу, а там после краткой трапезы, предложений посетить другие области комплекса и решительного отказа (время все-таки уже поджимало) путь на поверхность продолжился. Продолжился, даже несмотря на шутливую угрозу проводника запутать нас у самого выхода, чтобы мы оказались как раз на пути к еще не увиденным комнатам.



На поверхности, между тем, прошло около четырех с половиной часов. И хотя на первый взгляд почти ничего не изменилось, я редко когда был настолько рад видеть небо, реку и домишки. То, что утром казалось мрачным и проржавевшим насквозь кладбищем, теперь же стало спокойным заснеженным комплексом участков, ожидающих своих хозяев. Впрочем, все еще настолько же проржавевшим. Как бы банально это ни звучало, но, возможно, в том и смысл погружения под землю – чтобы позднее подняться и увидеть мир по-новому. Даже хаотичная и сложная, а более всего грязная процедура чистки мешка (ну хорошо, буду профессиональнее – «транса») и переупаковки его содержимого в процессе сборов в обратный путь, как-то не вызывала ожидаемого раздражения. Только очередные неприятные мгновения стыда за неловкость, с которой я делал нечто, что для других кажется таким простым. Наконец, хотя к концу экспедиции в пещерах казалось, что силы на исходе, обратный пятикилометровый марш до станции прошел на удивление легко, хотя масса мешка – «транса»! – с утра навряд ли изменилась. Возможно, в пройденных Испытаниях действительно есть некий воодушевляющий смысл, некий меняющий восприятие «энергетический» потенциал.



Да уже одно то, что я написал этот текст, хотя уже почти месяц едва ли мог выдавить из себя хоть пару строк, - демонстрация положительного эффекта сегодняшнего Обряда Посвящения. Сила с нами, а как же иначе?