Ilan Thorn
""""""ой как мило!"""" ну просто талант!

Мне крышу снесло.
Окончательно спекся.
Безумным лиризмом
Лирично увлекся.

Я спать не могу
И во сне я пишу.
Не ем и не пью,
Ну почти не дышу.

И смысл всей жизни
Смешался опять
В строчек бредовых
Странную прядь.

Я выбит из жизни,
Жизнь идет как стихи,
Стихи провоняли
Как Шанельи духи.

Агонии приквел,
Сиквел к смерти писать.
В блокбастере жизни
Еще мне играть.

Со сцены пока
Мне рано уйти.
Стихи побуждают
Дорогу найти.

И каждуую ночь
Отправляюсь я в путь,
Чтобы прийти
И тихо уснуть.

Что я ищу
И ищу я зачем?
Найду ли ответы
На тысячи тем?

Я не знаю вопрос,
Я не знаю, кто я.
Болото фантазий
Засосало меня.

Это медленный яд,
Заколдованный круг.
Бросишь ручку, но тут
Вновь накинешься вдруг.

Эйфория секунд,
Ну а дальше затменье.
И опять ожиданье
Секунд пробужденья.

Я попал в западню,
Где сошел я с ума.
Но логика тут
Отнюдь не важна.

Природа дала мне
Мозайку души.
Голове ее даст
Лишь горсть анаши.

Я поэт и маньяк.
Я не знаю, где я.
В яркости ночи
Или в серости дня?

P.S.Вырвалось даже для себя неожиданно...

вы будете смийацо, но вчера совершенно случайно я нашел в каком-то архиве свое стихотворение трех или четырехлетней давности
навеяно Гессе и Воннегутом

Утекает сон сквозь пальцы.
Нам нельзя его поймать,
Засияли тьмою танцы -
На тот свет пора опять.

Умирали мы недавно,
Слыша Бога голоса.
Поднимались души плавно,
Чтобы жить на небесах.

И от скуки все сгорело,
Вечность ждет нас впереди.
Бесконечность - слишком мало,
Жизнь постылая, уйди!

кто найдет эсхатологические аллюзии и назовет книги гессе и вонегута, которые навеяли стишочег - молодец

Разрушив природу
От некой обиды
Стоишь наверху
Пищевой пирамиды.

Владыка Земли -
Эгоист от природы.
Леса вырубай,
Строй бетонные своды.

Терракты, реформы,
Война и дебош -
Обычные нормы
Там где правит ложь.

Империю строишь
На трупах людей?
Ты просто диктатор,
Ничтожный злодей.

Зачем посыпать
Солью старые раны?
От воли твоей
Рассыпаются страны,

Летят самолеты
"Теряя" ракеты.
Лицо твое, гад,
Не украсит газеты.

Подумай о том,
Чтобы было с тобою
Живи ты обычной
Людскою судьбою.

В воскресенье.

Ура! Бодя вернулся!

импрессивно

BogdanSkywalker
Super.

Мне жизнь игриво улыбалась,
Давая каждый день урок,
Во мне свобода просыпалась,
И мне казалось, я пророк!

Пророк несущий справедливость,
Владыка собственной судьбы,
И отступала нерешимость,
В часы безжизненной борьбы!

Но вдруг душа ко мне взывает
Покинуть пир в победный час,
И взгляд мой смертью застилает,
Чтоб жизненный огонь угас...

И ей покорно подчиняясь,
Я в грудь вонзаю острый меч,
И гроб свой тканью закрываю,
Стоящий среди черных свеч...

И урну с прахом засыпая,
Я похроню в нем часть себя,
Картины прошлого стирая,
Что погребет в себе земля!

И в тот же миг, как заалеет
На темном своде неба край,
Я расцвету перерожденный,
Как расцветает поле в май!!!


Жаль, что так банально только...

Кондуктор

Отлично, банальности у нас у всех находятся, поэтому уже все к ним привыкли. =)

Konduktor
очень...
... хорошо...

Она вообще повсюду... Вот и остается писать, что-то типа этого, хотя тоже банально, млин:

Я плохо пишу стихи.
Ужасно. Писать не умею.
И, плача в ночной тиши,
Пойму, что глупа моя фея.

Я плохо пишу стихи,
Я хуже, чем все на планете.
Заблудший в дурной глуши,
Завидую я всем на свете.

Я плохо пишу стихи, -
И их никто не читает.
Прохожий смеется: "хи-хи".
Над мукой моей угорает.

Я глупый, и слов я не знаю.
Значенья их, красоты.
Я рифмы науки не знаю,
Не вижу её простоты.

Да-да, ничего не знаю!
Я плохо пишу стихи...

Итак, "Рассуждения о Жизни" или "Меня-Косит-Под-Ломоносова"

Когда бы жизнь казалась нам малиной,
Была бы интересна эта жизнь?
Нет, жизнь - не мед. Жизнь - бочка гуталина,
Жаль толко сапоги не всем нашлись.

Да чем была бы жизнь без доли риска?
Без взлетов и падений, без преград?
Без страха, чтобы пробрало до визгу?
Ты был бы этой скучной жизни рад?

Была бы жизнь прекрасна без угрозы
Любой свой день последним днем считать,
И каждый день быть словно под наркозом,
Не чувствовать, а лишь существовать?

Не интересней ль жить под взгядом хладной смерти?
Без поражений так ли сладок дым побед?
И если я не убедил вас, то проверьте:
Без хлеба так ли вкусен ваш обед?

Нет, жизнь - не грязь, чтоб в ней валяться, словно свиньям.
Жизнь без страданий - словно тело без руки.
Так что ныряйте в свою бочку гуталина,
Да только не забудте сапоги.



[img]style_images/newgreen/mod_i.gif[/img] Сообщение модератора: бобры добры

Как здорово, что мысли бесполезные
Всё чаще мне даются без труда.
Я раскрываю шкафчики железные
И скоро ухвачусь за провода.

Тогда-то я задёргаюсь загадочно,
И буду очень жалостливо выть.
Затеют старушенции припадочно
В отсутствии стыда меня корить.

Не гнутся части тела обожжённые,
Запёкся рот, короста на руках,
Глаза мои, счастливо отрешённые,
Задержатся на чьих-то каблуках.

На всё придётся мне смотреть по-новому.
Да и вообще, придётся ли смотреть?
По жизненному замыслу хреновому
Со мной дружиться скоро станет смерть.

Прощайте же, друзья мои любезные!
Отныне - не на миг, а навсегда -
Я раскрываю шкафчики железные
И скоро ухвачусь за провода...

Не чувствуя боли -
Боишься ее причинить.
Потеряв все былое -
Лишь потом начинаешь ценить.

Пробегая по кругу
Ты на миг остановишь свой шаг.
Оцени обстановку:
Друг ли друг, или он уже враг?

Грядут перемены.
Не грози ты судьбе кулаком.
Перед сном ты мечтаешь
И тоскуешь. Понятно о ком.

Я приклоняю колени
За мудрость своих друзей.
И мимолетные тени
Вползают в проемы дверей.
В сумраке воспоминаний
Я улыбаюсь вам…
Множественностью признаний
Скользит ответ по щекам.
Словно бескрылая птица
Или без света луч.
Прожитая страница
Готовит к разгадке ключ.
Без мрака не властен над нами
Свет, что льется с небес,
Маленькими шагами
Каждый возносит крест
Только в компании с другом
Легче идти по песку,
Битву давать недугу,
И отгонять тоску.
Пронизывая столетья
Вбирать в себя свет звезды,
Во времена лихолетья
С Истиной быть на Ты…
И перед трудным решеньям,
Боясь первый шаг ступить.
За руку с откровеньем
Сам друг готов испить…

Буду неоригинален. =) Ты гений, конди.

Сообщение отредактировал BogdanSkywalker - 30.9.2006, 13:23

ААА!!!

На камне сидел лишь я,
Вокруг ничего – земля.
Потом проросли цветы
Тихо и без суеты.
Позже явился зверь,
Открыв человеку дверь.
А тот не заставил ждать,
Явился и взялся ваять:
Он в собак превратил волков,
Из оленей наделал коров,
Заложил семейный очаг
И придумал понятие – враг.
Для защиты построил дом,
Хорошо укрепился в нем,
Дверь навесил, врубил замок,
Работал, старался как мог,
Наставил стенок вокруг,
Замкнул свой мир в темный круг
И тут разглядел сквозь тьму,
Что отгрохал себе тюрьму.
Понадеялся - стал умней.
Попытался все сделать светлей:
Рассадил вокруг дома сад,
А по саду прошелся отряд.
Захотел всему миру мир,
Захлестнул все кровавый пир
Надрываясь, кто-то орет,
В небесах ревет самолет,
Шум, беготня, приговор,
Гонки, стреляют, мор...
И вдруг.. опять тишина -
Это случилась война...
Ну вот, я опять один,
А вокруг лишь земля и дым.

Да, конди. Ты прав.

Позвольте немного прозы предложить.

Дерево склонилось над ним, нависло. Оно изо всех сил тянулось голыми, уродливыми ветвями, но никак не могло дотянуться до его забытого тела, лежащего на пожухлой траве. Оно жаловалось ветру, угрожающе скрипело и постепенно ему удалось немного искривить пространство, сдвинуть его, сдавить плотно, так, что, иногда открывая глаза, он видел как через увеличительное стекло множество звезд, помигивающих ему колкими разноцветными лучами.
«Им там холодно», - думалось ему.
«Они пытаются долететь до меня, дотронуться, как безуспешно пытается совершить это же старое несчастное дерево. Дотронуться, чтобы согреться. Но у них ничего не получается. Проходят века, тысячелетия, звезды гаснут, рождаются заново, а цель остается прежней, неосуществимой. Я лежу, знаю, зачем они зажигаются, но молчу об этом, и никому не расскажу. Это моя и их тайна, необыкновенная».
Он был растворен в мнимой неподвижности природы окружающей его; он слился со звуками, красками, формами того, что возвышалось над ним, и растекалось под ним. Он умер и воскрес. И новая жизнь, тихо бродившая в нем, ничем не похожая на прежнюю, ласково трогала его лицо, пробегая тенями по прикрытым глазам, кружилась в хороводе из вспышек тьмы и смутных образов, словно выхваченных из калейдоскопа цветных стеклышек, вращаемых невидимой, но опытной рукой. Приоткрыв губы, он жадно пил ветер, впитывал в себя свет и уже ощущал, как внутри прорастает из красного содрогающегося зернышка нечто нежное, пуская корни по сосудам с вялой, застоявшейся кровью. Он видел себя подсолнухом, качающим золотой головой, тяжелой от черных зерен, головой готовой быть срезанной острым ножом. Но сердце не успело сбросить оболочку; цветок не распустился. Громкие, грубые голоса взорвали покой дремлющей души. Очарование поблекло, рассыпалось отвратительным смехом, переходящим в визг. Обнаженные чувства съежились, постарели и обратились в прах. Он упрямо продолжал лежать, еще надеясь, что, быть может, исчезнувшее вернется, если удастся отрешиться от хаоса, внезапно нарушившего гармонию его «я».
Превращение куколки не состоялось.
Отряхивая куртку от сосновых иголок, сухих изогнутых травинок, кусал губы и молчал, удерживая последние фрагменты в себе. Оно было. То, о чем он неотступно мечтал. Оно коснулось его, оставив сожаление от утраты и память о пережитом. Уходить не хотелось. Он стоял и не слушал восторги людей, резко ставших ему чужими, неприятными. «Ах, если бы их не было. Как хорошо быть наедине с самим собой, прислушиваться к вечно звучащей музыке, далекой, но родной. Невыразимой, сладостной болью отзывающейся в многочисленных ранах».
Он ехал в автобусе и соглашался со всем, что ему говорили. Ему ли не знать как далеки они от истины. Что они не скажут, что ни придумают – им не угадать, не попасть в цель. Их зрение не различит неосязаемое, ту суть, от которой способна расплавится вода и вырасти камни.
Сожаления о прогулке не было. Легкая грусть, светлая как небо в этот солнечный ясный день. Почти все забылось, кроме одного странного сна, однажды смутившего покой.
Погрузиться бы в него вновь. Остаться в нем. Дома долго, под настольной лампой перебирал фотографии, а тени от пальцев и карточек чудовищными летучими мышами бились на оконных занавесях, а на светлых обоях вздымались их огромные перепончатые крылья.
Как часто бывает – некуда себя деть. И сознание, как уродливый неприкаянный зверь бродит из одной пещеры в другую.
Мрак разъедает, точит своей завораживающей непроницаемостью. И, кажется – видишь как слетаются, выползают сонмы снов из укромных уголков и накидываются на отдыхающие, бормочущие тела, разметавшиеся по простыням бесформенными кусками мяса, пародиями на людей.
Ночь не ближе к смерти, чем день. И днем умирают. Но ночь всегда таинство, великое, истинное. О нем остается смутное впечатление, быстро тающее под лучами солнца. Мы боимся ночи, когда замирает жизнь, уступая власть и силу мраку, потому что боимся самих себя, того, что есть в нас, неизведанное и от того страшное. Заглядывая в себя, мы боимся оступиться, зная – из бездны не возвращаются.
Что же горести все и печали по сравнению с тем, что является ему порою по ночам? И что дела череды сменяющихся поколений и славные подвиги на благо человечества? Сравнишь, и хочется смеяться. Под панцирем обычно прячется слабое и беззащитное существо. Чем крепче броня, тем жальче существо. Как много сегодня укрывается за мнимо прочными щитами напуганных вечностью тварей, весною изгнанных из мелеющих болотц. Тварей, для которых нечаянная радость предстает отчаянным горем.

Зачем мне жить на этом свете,
Вдыхая лишний кислород?
Зачем мечтать зимой лете,
Что может даже не придет?

Зачем сидеть, развесив ноги,
Держась за воздух, на краю?
Зачем нас прокляли те боги,
Что жить нам не дают в раю?

Зачем я соверщаю глупость,
Чтобы всю жизнь потом жалеть?
Зачем ползти, сдирая ноги,
Коль можешь ангелом лететь?

Зачем любить, боясь ответа,
Не веря радости в глазах?
Зачем я злюсь, все проклиная,
Забыв мечту - последний крах...