Остров Проклятых
Shutter Island

Режиссер: Мартин Скорсезе
В ролях: Леонардо ДиКаприо, Марк Руффало, Бен Кингсли, Мишель Уильямс, Макс фон Зюдов
Сценарист: Лаэта Калогридис (по роману Дэнниса Лихейна)
Продюсеры: Мартин Скорсезе, Лаэта Клогридис, Дэннис Лихейн, Майк Медавой, Крис Бригхэм
Оператор: Роберт Ричардсон

Производство: США, 2010

Цитата: «Многие знают правду, но не расскажут. Они напуганы. До смерти» - Тедди Дэниелс



Два американских судебных пристава отправляются на один из островов в штате Массачусетс, чтобы расследовать исчезновение пациентки клиники для умалишенных преступников. При проведении расследования им придется столкнуться с паутиной лжи, обрушившимся ураганом и смертельным бунтом обитателей клиники, которые бросают их на острове, как в ловушке.

Собственно, как и говорил:

ЗЛО. ВЕК ДВАДЦАТЫЙ.

За окном – двадцать первый век. Позади сотня лет кровопролития, насилия и агрессии. Сотня лет, за которые произошли две мировые войны и несколько десятков локальных конфликтов. Человечество старательно пыталось себя истребить. Теперь же настала пора задаться вопросом: «почему?». В чем причина того, что планета захлебнулась в крови и что люди убивали друг друга не только на войнах, но и в мирное время? Где корень зла? Исследовав эту тему, Михаэль Ханеке, например, получил Золотую Пальмовую Ветвь за прошлогоднюю «Белую Ленту». Теперь за немецким классиком свое высказывание делает классик американский (пусть и европейских корней) Мартин Скорсезе.

Конечно, высказывание это в определенной степени принадлежит Дэннису Лихейну, автору одноименного романа, вышедшего в 2003 году, который Скорсезе экранизировал весьма близко к тексту. Но именно Скорсезе, его режиссерское видение и уникальный стиль, сделали это высказывание громким и четким; режиссер проводит необходимые параллели, грамотно создает столь необходимую атмосферу безысходности и меняет концовку романа на более трагичную. В отличие от Лихейна, Скорсезе находит выход для главного героя – федерального маршала Тедди Дэниелса, расследующего исчезновение пациентки островной психиатрической лечебницы для особо опасных преступников и страдающего от мигрени и посттравматических галлюцинаций. Но и выход этот, и обнаруженный в процессе его поиска источник человеческих несчастий – все говорит об отсутствии будущего.

Почему же, по Скорсезе, будущее невозможно? Потому что проблема – в нашем сознании, изменить которое не могут ни таблетки, ни доброе слово, ни лоботомия. Зло человечества пошло от зла отдельного человека, ожидающего зла от ближнего своего. Сам человек при этом может и не быть злым: Тедди Дэниелс тому лучший пример. Он, как главный герой, персонаж положительный, страдающий, упорно ищущий правду и потому вызывающий сочувствие. Его никак нельзя назвать злым. Но его напряженность, его паранойя, взывающая к повышенной агрессивности, в итоге приводит к кошмару, центральной фигурой в котором становится он сам, до самого конца и не понимающий своей роли в происходящем. Вернее, не желающий ее понимать.

Так, в одной из сцен Тедди уверяет начальника тюремной охраны в том, что «не стремится никого убивать», на что получает ответ: все и всегда стремятся к насилию, и потому охранник и маршал на подсознательном уровне «знакомы уже сотню лет». Так, за психологией одного человека Скорсезе показывает психологию человечества в целом и неоднократно подчеркивает то, что Тедди немногим отличается от убийц, заточенных в стенах тюрьмы – на этом, к слову, и строится важнейший сюжетный поворот. Они, как и Тедди, поначалу предстают вполне разумными людьми, но, ведомые своим сознанием, срываются в бездну: молодой парень убивает сиделку своего отца, потому что ему кажется, что она хочет его соблазнить и насмеяться над ним; женщина средних лет рубит топором своего мужа, потому что ей кажется это справедливым ответом на его измены и домашнее насилие. Разумеется, Тедди тоже пытается оправдать свое поведение и свою агрессивность лучшими побуждениями, поиском правды. Насилие для него – необходимая мера преодоления препятствий. А убийство – мера крайняя, но оправданная: он убивает, чтобы освободить от мук; он убивает, чтобы наказать охранников концентрационного лагеря. Но он убивает, и это не отменяет тяжести убийства, которое отпечатывается на его личности.

К слову, упомянутый концентрационный лагерь, в котором происходит ряд важнейших сцен, используется Скорсезе не только для того, чтобы добавить черт к образу главного герою. Трупы в нем – это демонстрация последствий агрессивности человека, а потому они подчеркнуто ужасны. Вывалившиеся из забитых товарных вагонов обледеневшие костлявые тела, слившиеся в однородную серо-синюю массу; кадр расстрела американскими солдатами немцев, в котором камера быстро, но при этом мучительно-долго движется вдоль рядов падающих на сетку заграждения людей; комендант с изуродованным попыткой самоубийства лицом, лежащий в луже крови, на которую ложатся листы списков и приказов (немного эстетская, но все равно очень стильная деталь).

Но основное действие разворачивается уже после войны и это придает дополнительную остроту поднимаемой теме – в середине 1950-х уже была попытка проанализировать причины, поставившие мир на грань уничтожения, что привело к расцвету психологии, основанной на зверском хирургическом вмешательстве, и (опять же) взаимному недоверию новообразованных сверхдержав. 50-е – это также время недобитых нацистских преступников, которые нередко находили приют в учреждениях, подобных островной лечебнице. Так, один из второстепенных героев – «легально иммигрировавший» немецкий доктор, выступающий за радикальные методы лечения и блистательно (хотя и неожиданно) исполненный живым классиком европейского кино Максом фон Зюдовым.

Несложно понять, что эта эпоха сама собой способствует паранойе, развивающейся у главного героя, а потому выходит своеобразный замкнутый круг: Тэдди Дэниелс - человек, уже пострадавший в результате воздействия чужого и своего сознания – сталкивается с новой волной противоборства воображения и реальности, воображению способствующей. Он обречен.

И нет ничего странного в том, что исполнить эту обреченность Скорсезе пригласил своего нового фаворита Леонардо ДиКаприо, уже игравшего персонажа, попавшего в безвыходную ситуацию, в скорсезевских же «Отступниках» 2006 года. С одной стороны, для актера эта роль – своего рода повторения пройденного: ирландский полицейский под прикрытием Билл Костиган тоже имел проблемы с психикой и пользовался таблетками, чтобы подавить агрессивность. Но, с другой, Тедди Дэниелс – герой все же более сложный с психологической точки зрения, не говоря уже о том, что Скорсезе в его лице представляет все человечество, равно обреченное. ДиКаприо с ролью справляется весьма достойно, выдавая очень крепкую игру в непростых для исполнения сценах, особенно тех, что касаются его галлюцинаций. Он прекрасно показывает эмоциональный надлом своего персонажа: плачет, кричит и одержимо бьется в поисках правды, которую ему нашептывает сознание. Но, время от времени, на его лице нет-нет, да появляется довольно грубая маска удивления; впрочем, тут уже скорее вина не ДиКаприо, но номинального жанра фильма, который представляется мистическим детективным триллером и, само собой, вынуждает героя (а вместе с ним, и зрителя) много удивляться.

Скорсезе, как режиссер матерый, двойственность своего проекта понимает, а потому пресловутая форма триллера в его исполнении ничуть не уступает психологической драме, являющейся основой содержания. Напряжение нагнетается профессионально, в соответствии с растущей неуравновешенностью героя и опасностью обстановки: из относительного спокойствия «кукольных» красных домиков административного корпуса, через мокрые и темные подземелья каменного форта-блока для самых опасных заключенных к неконтролируемому хаосу бушующего у отвесной скалы моря. При этом, что весьма показательно, Скорсезе избегает банальных приемов, вроде столь привычного для триллеров «бу-эффекта», сиречь внезапного громкого звука после гнетущей тишины (а это погубило не один триллер). Тут скорее саспенс хичкоковский: плавное развитие, которое в определенный момент переходит рамки контроля и потому вводит зрителя в напряжение.

Один просчет: музыка, являющаяся, несомненно, одним из важнейших элементов при создании атмосферы в фильме. Здесь, пожалуй, заметен один из немногих «зазоров» между двумя жанрами «Острова Проклятых». Психологическая драма к музыке не располагает – потому ее здесь мало. Но триллер требует раздражающее звуковое сопровождение – потому та немногая музыка, что звучит в фильме, представляет собой резкие, грубые «удары», которые всегда (кроме, пожалуй, финала) звучат чуть более громко, чем необходимо.

Но в остальном Скорсезе умудрился установить нужный баланс между жанровой многогранностью своего нового произведения, чем в очередной раз показал американский подход к созданию фильмов. Они для всех: массы пойдут на качественный триллер, более узкая прослойка зрителей пойдет на не менее качественную драму. И что они получат – зависит, в конечном итоге, от них самих.

А Скорсезе же обеспечил максимальный охват аудитории, особенно важный для поднимаемой им темы. Зло XX века затронуло всех, в нем родившихся, и, судя по всему, имеет все шанс перейти на век XXI. Режиссер, как уже было сказано, герою и человечеству в спасении и будущем отказывает. Но, как знать, возможно, после ряда фильмов, подобных «Острову» и «Белой Ленте», кто-нибудь менее пессимистичный найдет выход. Ибо выход необходим. Как необходимы и такие фильмы.