Название: In Shadows and Darkness, вторая часть трилогии "The Son of Suns", AU

автор: Pax Blank

беттинг: Jediula

первая часть ("В Шторме") здесь: https://www.jcouncil.net/topic26006.html

ссылка на оригинал: http://www.alongtimeago.org/page22.htm

Глава 1 Глава 17
Глава 2 Глава 18
Глава 3 Глава 19
Глава 4 Глава 20
Глава 5 Глава 21 (1) Глава 21 (2)
Глава 6 Глава 22 (1) Глава 22 (2)
Глава 7 Глава 23 (1) Глава 23 (2)
Глава 8 Глава 24 (1)
Глава 9 Глава 25 (1)
Глава 10 Глава 26 (1) Глава 26 (2) 26 (3)
Глава 11 Глава 27 (1) Глава 27 (2) 27 (3) 27 (4)
Глава 12 Глава 28 (1) Глава 28 (2) 28 (3)
Глава 13 Глава 29 (1) Глава 29 (2) 29 (3)
Глава 14
Глава 15
Глава 16

Сообщение отредактировал Алита Омбра - 16.6.2012, 23:42

Прошло восемь дней с начала первого рейса «Патриота». «Несравненный» и «Бесстрашный» уже были оставлены позади, в мертвой зоне на краю системы Суллуст, перед тем как новый флагман ушел в последний гиперпространственный прыжок их довольно сложного пути. Основываясь на времени и неком неопределенном, смутном ощущении и умении ориентироваться в пространстве Люк предполагал, что они выйдут где-то в секторе Модделл или в Абладжеке; впрочем, с такой же легкостью это могли стать и сектор Спар, и сектор Вивенда.

На настоящий момент можно было сказать, что полет прошел на удивление гладко - с точки зрения нераскрытых тайн. Почти безупречно, учитывая ситуацию. Конечно, Люк и сам старался не искать неприятностей - фактически получалось, что чем больше он хранил секретов, тем меньше был готов раскачивать лодку. Но, как показывал опыт, его жизнь редко шла по тому пути, на который он надеялся, а если и шла, то, как правило, оказывалась лишь затишьем перед бурей.

Сейчас Люк шел рядом с Мастером по широкому мостику корабля. Палпатин в который раз анализировал события, отметившие запуск нового суперразрушителя, Люк углубился в собственные мысли - вспоминая как легко он поменял тогда решение, как легко повернулся против мятежников. Как легко обосновал необходимость их устранение тем, что оно отвечало их же интересам.

- Что здесь существенно, так это значительные изменения в их методах, - Палпатин чуть повернул голову к Люку в то время, как они неспешно добрались до начала мостика. Говорил он тихо, но в водворившейся тишине его слова все же звучали довольно четко. Впрочем, любой, кто мог их разобрать, слышал лишь обсуждение тактики между Императором и его Наследником, не больше. Более тонкая, лежащая позади этих слов игра была понятна только им. И Палпатин ожидал ответной реакции. - Они становятся более смелыми, идут на более серьезные риски... Какова причина, на твой взгляд?

- Честно? - произнес Люк. - Я думаю, что Мадин становится более значимой фигурой среди их лидеров, набирает вес. Раньше его сдерживала Мотма, теперь нет.

Он надеялся, что имя одного из офицеров Палпатина, давно перешедших на сторону Восстания, возымеет бо́льший эффект. Однако Палпатин промолчал. И лишь через несколько секунд небрежно спросил:
- Это мнение твоего шпиона?

Люк продолжил спокойно идти, смотря прямо, и так же спокойно, ровно ответил:
- Да. А что говорит ваш?

У него не было никаких доказательств, что его Мастеру удалось разместить очередного шпиона среди мятежников, но для безопасности Арго, Люку необходимо было выяснить это. Игра шла. Палпатин молча перевел взгляд к широкому обзорному иллюминатору, явно не желая вестись на эту уловку. Но отсутствие ответа являлось ответом само по себе.

Наряду с этим, Люк продолжал ощущать едва уловимое любопытство своего Мастера, когда тот попробовал подойти с другой стороны в стремлении разобраться со своими собственными негласными подозрениями.
- Возможно, дело в Лее Органе. В конце концов, это она возглавила Восстание.

Люк не колебался ни на миг, не сделал ни единого движения для ее защиты:
- Возможно. У нее более милитаристские взгляды на будущее, чем у Мотмы, и она, безусловно, чувствует необходимость упрочить свое положение.

В памяти, полыхнув огнем, кратко вспыхнули картинки лица Леи, в момент, когда он со всей мощью напал на ее группу, страх в глазах, когда удушливый дым рассеялся, и она уставилась на него в ужасе.

Где проходила черта? Пересек ли он ее во время той атаки? Пусть даже он знал, что мятежники, в любом случае, уже раскрыты. Или он просто купил Лее жизнь за счет тех, кто окружал ее - смотря при этом на бо́льшую картину. Приемлемые потери. Неправильная вещь по правильным причинам. Или все было наоборот?

Его страх больше не заключался в том, мог ли он вести эту игру - его страх стал гораздо глубже: поймет ли он, когда нужно остановиться.

Император говорил дальше, продолжая давить, пытаясь подловить Люка на какой-либо слабости, которую смог бы ощутить, и он постарался сосредоточиться - скрыть грызущие его сомнения от ментального поиска Мастера.
- По твоему мнению, она может быть зачинщиком подобных действий?

Люк пожал плечами. Он понимал, что Палпатин стремится прочитать его истинные мысли насчет Леи – особенно учитывая факт ее чудесно легкого спасения. Но Люк не собирался делиться ими.

- Прошло много времени с тех пор, как я разговаривал с ней последний раз. Время меняет людей.

- Однако ты хорошо знал ее.

Палпатин остановился перед обзорным транспаристилом, вглядываясь в водоворот световых линий, но по-настоящему не видя его. Люк сохранял на лице невозмутимое выражение, держа разум под плотными непроницаемыми щитами. Острые, ищущие чувства Мастера полностью были направлены в этот момент на него. Чем было в действительности это обсуждение? Лишь праздной беседой, колкостью, язвительным напоминанием о прежней наивности Люка - или Палпатин знал, что что-то не так, но не мог пока что выявить причины этого ощущения.

Что бы там ни было, разговор, конечно же, не был направлен на настоящее выяснение взгляда Люка на ситуацию; Палпатин всегда поступал так, как желал, независимо от мнений окружающих.

- Если основываться на опыте прошлого, то можно сказать, что она не избегала подобных действий, если их предлагали, - спокойно кивнул Люк, заставляя разум сконцентрироваться поверх отвлекающих его образов, запечатленных в памяти. - Все существа, что сейчас ей советуют, имеют или военный опыт или военное мировоззрение - так что неизбежно, что ее позиции должны стать более жесткими и агрессивными.

- Ты думаешь, я должен устранить ее?

- Я думаю, вы должны устранить все Восстание полностью. Но это, судя по всему, представляется слишком трудным, - аккуратно ушел от прямого ответа Люк. Что происходит? Он не мог разглядеть за дюнами пустыню? Что-то большее было скрыто за обычными, привычными проблемами Люка, позади того, что беспокоило его. Он волновался о Маре, о Нейтане, находящемся на грани нервного срыва, а Палпатин вновь и вновь возвращал мысли Люка к действиям мятежников. Это было отвлекающим маневром? Хитроумными манипуляциями? Или Люк не мог задать главный вопрос? И если да, то… какой?

Он нахмурился, разум раскалывался между тем, что говорил Мастер и поиском причины этого разговора. Конечно же, главный вопрос состоял не в значении слов Палпатина и не в том, куда он вел эту беседу, а в...

Почему Палпатин находился здесь вообще?

- Может, мне нужно назначить награду за ее голову? - не прекращал Император.

- Я буду очень удивлен, если вы уже этого не сделали.

Палпатин коротко хохотнул, прежде чем закинуть другую наживку:
- Что ж, может, мне нужно послать за ней тебя?

Люк не вздрогнул.

- Может, вам нужно сделать меня единственным ответственным за преследование Восстания в целом?

Палпатин снова рассмеялся, явно забавляясь прямодушной решимостью Люка.

- Ты давно хочешь этого.

Люк чуть повернулся навстречу, теперь полностью погрузившись в разговор, хоть и промолчал в ответ. Он знал, когда нужно нажать, а когда дать Императору время почувствовать, что решение зависит исключительно от его воли.

Это было правдой, конечно, что он хотел, чтобы ответственность за повстанцев перешла к нему. Пусть и не по тем причинам, в которые он позволял верить своему Мастеру. Хотя Люк должен был признать, что обучение Палпатина повлияло на его взгляды, как иметь с этим дело.
Как любил говорить его Мастер, знание было властью, и если Люк намеревался изменить сложившееся положение вещей между Империей и Восстанием за последние два десятилетия, тогда он нуждался в двухстороннем обмене информацией с Восстанием через агентов, насколько скрытно он бы не происходил. Это был единственный способ сдерживать их. Направлять. Но глубоко укоренившееся презрение отца к мятежникам означало, что он никогда не позволит сыну держать с ними связь, даже ради достижения личных целей Люка. Фактически, опасаясь раскола лояльности сына, Вейдер бесспорно сделал бы все, что было в его весьма значительной власти, чтобы остановить Люка. Так что, несмотря на их установившееся недавно сотрудничество, факт оставался фактом: пока ответственность за Восстание лежала на Вейдере, Люк всегда будет зависеть от воли и благорасположения отца.

Люк по-прежнему не открывал свои главные стремления отцу и не испытывал никакого желания делать это. Потому что, даже сейчас, он вынужден был признать, что ни на миг не доверял отцу по-настоящему. Люк не мог зависеть от него, не мог рассчитывать, что тот не поставит свои собственные интересы превыше целей Люка, как он делал не единожды в прошлом. И пока это обстоятельство не менялось, Люк по-прежнему нуждался в получении контроля над антимятежным спецподразделением, занимающимся Восстанием. Это был единственный способ обеспечить себе личный доступ к ним.

- Я… рассмотрю твою просьбу, - наконец произнес Палпатин после затянувшегося молчания, вновь направляя взгляд к сверкающему великолепию гиперпространства. - У тебя вскоре будут новые обязанности - новые обязательства - и я не хотел бы, чтобы твое внимание отвлекало что-то еще. Но в перспективе эти задачи можно будет совместить... Да, я обдумаю это.

- Спасибо, Мастер, - пробормотал Люк и опустил голову, чтобы скрыть свое удовлетворение.

Меньше дня спустя, когда они наконец прибыли к своей цели, он стоял на том же месте, рядом с Мастером, и наблюдал, как ведущаяся Палпатином игра приобретает новый и ошеломляюще резкий поворот.






- Ты не одобряешь, - протянул Палпатин, стоя перед обзорным иллюминатором и не спуская глаз с полупостроенной боевой станции, похожей на серебристую жемчужину, висящую в бархатной темноте. Становившуюся с каждой секундой крупнее – и все более узнаваемой.

Он стоял неподвижно, направив все свои чувства к находящемуся рядом Скайуокеру, в поиске любого достоверного признака истинной реакции мальчишки. Но ничего не находил; тот стал слишком опытным теперь – не допуская даже в такой ситуации никаких щелей в своей броне.

- Я не вижу пользы от этого, - мягко проговорил Скайуокер, сжимая за спиной руки, готовый к подозрениям и недоверчивому вниманию Мастера.
Мальчишка говорил так обыденно, словно его вообще не сильно затрагивало то, что он увидел; хотя Палпатин был уверен, что его мысли сейчас кружатся вихрем.

Они спокойно маневрировали, подходя ближе к невероятной по размерам, частично завершенной боевой станции, висящей над зеленой планетой, чье название Палпатин никогда не старался запомнить.

Перед выходом "Патриота" из гиперпространства, после того, как прозвучало соответствующее объявление офицера, Император медленно прошел в начало мостика, чтобы встать рядом со своим джедаем – чтобы быть рядом в этот момент. Повинуясь инстинкту, все остальные присутствующие там офицеры тут же поторопились ретироваться, оставив их одних.

И сейчас Палпатин повернулся к своему джедаю и наблюдал как у того напряглась челюсть, когда пункт их назначения стал очевидным.
Огромная тарелка суперлазера была практически закончена, хотя в сущности станция представляла собой еще только скелет. Но Люк не мог не узнать эти формы. Воспоминания о ее предшественнике обжигали – о станции, которую он лично разрушил у Явина 4 – что и привлекло к нему внимание Императора.

- Всегда нужно средство для поддержания стабильности, - ответил, в конце концов, Палпатин, провоцируя реакцию Люка.

- Возможно, - допустил его дикий джедай, - но я не думаю, что средство в этом.

- Это демонстрация моего могущества и власти. Сила обеспечивает стабильность; одна воля над всеми другими.

- Слишком большое притеснение способствует инакомыслию, - мальчишка постарался скрыть все эмоции и в голосе, и в Силе, ясно понимая, что Мастер ищет эти чувства и отклики и не испытывая никакого желания открывать себя.

- С инакомыслием можно будет разобраться.

- Если вы знаете, что оно существует, - возразил Люк. - И знаете где. Это эффективное средство устрашения лишь при условии, что вы знаете, куда направить его. Вы предполагаете, что у вас единственный враг, а они по этой причине берут и рассеиваются.

- Ты найдешь цель, - уверенно заявил Палпатин.

Мальчишка оглянулся, осознавая сказанное, и Палпатин встретил его острым взглядом ядовито-желтых глаз.

- Тебе вменяется в обязанность закончить этот проект и обеспечить его работу, друг мой. Здесь нужна сильная рука для руководства. После твоего появления на Корусканте я стал нерадив и невнимателен в управлении этим строительством, у меня много других более важных дел. Но в то время как Восстание ушло из основных систем, оно остается слишком ощутимым в мирах Внешнего Кольца. Оглядываясь назад, я думаю, что возможно ты был и прав, когда утверждал, что можешь сделать то, с чем не справляется твой отец.

- Внешнее Кольцо - сложная область для патрулирования, - слова прозвучали фактически защитой отца, и Палпатин резко взглянул на мальчишку, но тот по-прежнему не сводил глаз с незаконченной Звезды Смерти и его следующие слова умерили подозрительность Палпатина, демонстрируя, что мысли Скайуокера находятся на поставленной задаче. - Даже эта станция может быть только в одном месте сразу.

- Этого достаточно - если ее правильно использовать. Любое средство устрашения эффективно ровно настолько, насколько позволяет направляющая его рука; если бы я отдал его твоему отцу, он использовал бы его без всяких терзаний, и как ты сказал, это породило бы только инакомыслие.

- Если не осталось ничего, что можно потерять, то почему бы не рискнуть и не бороться? – произнес мальчишка, осознавая парадокс. - Это всеохватывающее, обезличенное оружие, которое не сможет отделить невинных от повстанцев. Кара будет сплошной, неразборчивой.

Скайуокер слегка обернулся к Мастеру, зная, что тот хотел услышать и о недостатках, и о преимуществах, которые видел Люк.
- Но вы считаете, что в этом также и сила, потому что мятежники станут непопулярными - нежеланными везде, где бы они не попытались скрыться. Расправа стала бы абсолютной, безоговорочной и всеобъемлющей. Целый мир мог бы заплатить за ошибки одного существа. Повстанцев, находящих убежище на противоположной стороне планеты, перестали бы игнорировать, никто не захотел бы подвергать себя и своих родных опасности их присутствием на планете. Не будет больше никаких поблажек, никаких умалчиваний, если результат таких действий отразится на домах укрывателей. Каждое отдельное существо в каждом мире будет заинтересовано в устранении таких опасностей с их планеты, будет докладывать о них. Так что достаточно только одного существования этой станции.

Мастер улыбнулся: мальчишка хорошо выучил свои уроки.
Когда-то Палпатин намеревался вложить свои усилия в обучение его отца - во многих отношениях это вызвало бы намного меньше проблем – с учетом того, каким молодым был мальчик, когда Палпатин впервые встретился с ним. Но Вейдер потерял свои права, сам поставив на них крест, когда не смог сразить Кеноби. Он потерял мощь, которую Палпатин так долго культивировал в нем и стал - как любой другой ученик ситха в глазах Палпатина – только предметом потребления. Инструментом, который используют и отбросят. Печально - им было бы легче управлять, чем его сыном. Но опять же, учитывая этот фактор, теперь он получал удовольствие... и удовлетворение от того, что довел мальчишку до данного момента.

- Ты понимаешь тонкую природу такого оружия. - Он отвернулся назад, рассматривая находящуюся вдали боевую станцию, преемника первой Звезды Смерти, продолжая потакающим тоном: - Ты сам всегда был моим тонким лезвием.



Взгляд Люка был буквально прикован к фантому перед ним, настоящее и прошлое столкнулись и заставили его напряженно и нерешительно молчать; постигая то, что происходило – понимая, что ему не обязательно нужно соглашаться.

Хотя он не был настолько наивен, чтобы высказать свои мысли вслух – чтобы позволять даже их следу просочиться сквозь плотные щиты.

Поэтому Палпатин продолжал дальше, считая, что они достигли согласия:
- Когда она будет закончена, она будет прикреплена к твоему Флоту вместе с предписанием использовать ее против Восстания. Ты неоднократно просил у меня об этом назначении, и я всегда отказывал тебе, полагая, что ты не готов. Но твои действия на борту "Патриота" были весьма показательны и достойны поощрения. Я уверен, что теперь ты дорос до этой ответственности; и что ты выполнишь все обязательства, которые потребует от тебя эта задача.

- Я не нуждаюсь в этой станции. Предоставьте мне доступ к системам Внешнего Кольца, и я разнесу Восстание, в любом случае. Мне нужен хотя бы год для этого. Дайте мне год и контроль над антимятежным спецподразделением Вейдера...

Палпатин непреклонно покачал головой… но в заключение предложил награду, зная точно, как привлечь своего Волка - дав ему то, что он желал больше всего остального:
- Нет. Но когда ты закончишь это оружие… я дам тебе свободу для его использования везде, где ты посчитаешь нужным, друг мой.

Какое-то время Люк только смотрел перед собой, безмолвный…, но зная своего Мастера уже очень давно, он обдумал детали предложения, рассмотрел скрытый смысл и значения...

Палпатин давал ему то, что он хотел – прося заплатить цену.

Всегда и у всего была цена.

Люк поднял взгляд на полупостроенное чудовище, висящее в космосе, эхо его прошлой жизни, скоблящее в душе и оставляющее там глубокие опасения. Он помог разрушить его предшественника - он серьезно согласен помочь создать потомство? Был ли он готов отступить от того во что верил настолько...

Он прервал ход мыслей, взглянув на маленькую луну позади скелетообразной станции и на звезды вдали, пытаясь сориентироваться...

- Где мы? - он тут же разбавил вопрос другим, скрывая его истинное значение. - Можно гарантировать, что здесь безопасно?

- Да, - скрипучий голос Палпатина был исполнен свойственной ему самоуверенности. - Все время, что ведется строительство, подтверждает это; мы довольно далеко от проторенных путей, так что уединение и конфиденциальность здесь гарантированы.

- Планета обитаема? Выглядит вполне пригодной для жизни.

Император опустил взгляд, сморщился, приложив все усилия, чтобы вспомнить название планеты и с пренебрежением ответил:
- Эндор затерян во Внешнем Кольце, близко к границе Неизведанных Регионов. На планете нет никаких технологий и никаких минеральных ресурсов, поэтому она не связана с цивилизованной галактикой - но она обладает единственной вещью, в которой я нуждаюсь: энергией.

Люк едва слышал, его разум был охвачен не предложением Палпатина относительно разрешения свободно передвигаться за пределами основных систем, если он закончит новую игрушку Императора… а пониманием, что принятие этой задачи может потребовать намного более раннего послабления его ограничений. Он сохранял прохладно любопытное выражение на лице, но его мысли мчались галопом; Эндор… Во Внешнем Кольце.

Император продолжал, не замечая рассеянного внимания Люка:
- Я не оставил бы настолько жизненно важный проект незащищенным - с тайной базы луны проецируется защитное силовое поле...

Люк кивал, думая о своем, о вспыхивающих одна за другой возможностях. Эндор. Если он примет эту задачу, тогда он будет регулярно летать на территорию Внешнего Кольца – используя методы сокрытия, так как существование станции было, безусловно, засекречено. А обход всех официальных и неофициальных радаров мог позволить ему уклоняться и от тщательного строгого надзора Императора. И так же важно, что это обеспечит Люку то, от чего Палпатин его всегда очень бдительно ограждал - регулярный личный доступ не только во флот Основных Систем, но и во флот Внешнего Кольца.

Мысли мчались, обрабатывая открывающиеся перспективы. Он смог бы постепенно переслать сюда доверенных людей от обоих флотов под предлогом комплектования стройки необходимыми специалистами, установить ту вертикаль командования, которая даст ему здесь неограниченный контроль. Количество поставок ресурсов и техники должно быть огромным - будет легко приспособить и изменить часть их маршрутов; расширить и усилить 701-ых намного быстрее, чем он ожидал. Удвоить и разделить их между "Несравненным" и "Патриотом" и опять же между "Патриотом" и этой станцией. Он уже оставил на борту "Несравненного" тайно рассеянный доверенный контингент вместе с надежным командиром; если и когда он решит двигаться, они обеспечат ему лояльность предыдущей команды Люка.

Что давало ему "Несравненный", "Патриот", "Экзекутор"... и теперь это. Плюс надежных командиров разрушителей и командный состав многих других кораблей, совмещенных с оперативниками глубокого покрытия как 701-ого, так и 501-ого полка его отца, которые гарантировали бы, что те доверенные офицеры в нужное время выполнят то, что от них ожидается…

Его Мастер продолжал что-то монотонно говорить, и Люк время от времени кивал, но разум все еще раскачивался от внезапного шанса...

Он помнил, как смотрел когда-то на первую Звезду Смерти, помнил свои осуждающие мысли и убеждения... Но они исчезли в мгновение, сокрушенные идущими ему в руки возможностями. Он, в конце концов, не собирался помогать Палпатину. Он собирался воспользоваться шансом, который так желал в тех далеких воспоминаниях – низвергнуть Императора. В своем жестоком, слепом и безудержном желании получить больше власти, Палпатин стал архитектором всех потерь Люка; это было просто правильно и соответствующе, что предельное утверждение этой власти должно стать ключевым поворотом к его погибели.

Люк не мог отказаться от этого - все, что он теперь видел было открывшимися возможностями .

Его Мастер был прав; сила обеспечивала стабильность, одна воля над всеми остальными... Только не воля Палпатина.

Сообщение отредактировал Алита Омбра - 11.2.2012, 11:53