Название: In Shadows and Darkness, вторая часть трилогии "The Son of Suns", AU

автор: Pax Blank

беттинг: Jediula

первая часть ("В Шторме") здесь: https://www.jcouncil.net/topic26006.html

ссылка на оригинал: http://www.alongtimeago.org/page22.htm

Глава 1 Глава 17
Глава 2 Глава 18
Глава 3 Глава 19
Глава 4 Глава 20
Глава 5 Глава 21 (1) Глава 21 (2)
Глава 6 Глава 22 (1) Глава 22 (2)
Глава 7 Глава 23 (1) Глава 23 (2)
Глава 8 Глава 24 (1)
Глава 9 Глава 25 (1)
Глава 10 Глава 26 (1) Глава 26 (2) 26 (3)
Глава 11 Глава 27 (1) Глава 27 (2) 27 (3) 27 (4)
Глава 12 Глава 28 (1) Глава 28 (2) 28 (3)
Глава 13 Глава 29 (1) Глава 29 (2) 29 (3)
Глава 14
Глава 15
Глава 16

Сообщение отредактировал Алита Омбра - 16.6.2012, 23:42

К тому времени как Хан направлялся на борт флагмана Наследника, «Патриот» готовился к своему пятому рейсу, неведомо куда и зачем, на верфях в секторе Фарлакс. Он подозревал, что вместе с ним с поддельными документами туда летело еще двое, и несколько беспокоился, что те могли опознать его, вопреки правилу, что посланные не должны ничего знать друг о друге.

Тем не менее, судьба благоприятствовала им - каждый раз, когда новый суперзвездный разрушитель вновь появлялся в центральных системах, внутри флота происходило перемещение кадров, что и помогло с относительной легкостью попасть на "Патриот"; хотя думы по поводу причин таких изменений в экипажах приносили Альянсу много головной боли.

Как и то, где пропадал новый флагман каждые три недели из четырех, начиная со своего запуска. Ответ на этот вопрос был главной задачей шпионов, пробравшихся на его борт. Шаттл с новым пополнением приземлился в широко растянувшемся главном трюме «Патриота». По мнению Хана, такие трюмы были очень удобной вещью в звездных разрушителях. Огромные ангары огромного корабля, плотно укомплектованного техникой и людьми, что могло быть лучше, если ты не хотел привлекать внимания к своему появлению.

Хану потребовалась почти неделя, чтобы убедить Массу отдать один из поддельных идентификаторов ему и затем почти столько же, чтобы получить согласие Леи. Иногда нахождение твоей второй половины в позиции лидера Альянса серьезно затрудняло работу. Но, в конце концов, его сомнительная слава о бывшей службе в имперских рядах – пусть он и был позорно оттуда уволен – дала Хану преимущество. Как никак, он был знаком с рабочими процессами и порядками на борту ИЗР.

Или так он утверждал… На самом деле, все это было очень давно и он в те времена обращал крайне мало внимания на подобную ерунду.
Тем удивительней было то, с какой волнующей ясностью возвращалась к нему память о ней в течение девяти дней, проведенных им в ожидании на одной из баз Фарлакса. Что сделало и пребывание там, и последовавший перелет на «Патриот» довольно пустячным делом. Теперь ему лишь оставалось, как можно дольше продержаться на борту, чтобы иметь возможность тайно понаблюдать за Люком; посмотреть, как он действует здесь, как работает и общается с людьми. Это не входило в круг задач Хана, конечно… Его основной целью было заложение в систему последовательного ряда ошибок, необходимого для сбора информации - но он полагал, что любой мог сделать это. А вот «прочитать» малыша мог только Хан. Он был единственным, кто хорошо раньше знал его и мог бы основывать на этом свои суждения и кто был бы искренне непредвзят в них.

Со времени запуска "Патриота", да нет, черт, со времени, как малыш отпустил его, запихнув на "Сокол", Хан отчаянно пытался понять, что происходило в голове Люка. О чем он думал, когда помешал покушению на жизнь Палпатина, а затем повернулся на 180 градусов и спас Лею?
Хан сказал себе, что он сделает это для Альянса - что это важная и необходимая информация, понимают там это или нет - но какой-то маленький, тихий голос придирчиво продолжал спрашивать: было ли то, в чем он убеждал себя правдой? Или он просто хотел увидеть Люка - хотел взглянуть ему в глаза и... И что?

Он понятия не имел. Возможно, ему хотелось взглянуть Люку в глаза и все. Возможно, только в этом Хан и нуждался.

А, может, это было последнее, что ему было нужно. Следует признать, что их последняя встреча точно не отличалась приветливостью. Она подняла больше вопросов, чем дала ответов, и ни один из них не был приятным. Но на сей раз Хан был настроен более оптимистично. Ясно, что он больше не собирался позволять Люку застать его врасплох, не собирался ослаблять бдительность или терять самообладание или как-то еще загонять себя в угол. Нет, его планом было держаться в стороне от пути Люка, подальше от прямого контакта. Наблюдать из укрытия. Наблюдать, узнавать и ждать подходящего случая, чтобы объявиться.

Да, это имело смысл. Насколько трудно это будет осуществить?

Хан твердо кивнул, уверяя себя, что справится. Он спускался по трапу в огромный, гулкий служебный ангар, наполненный ревущим эхом невероятного шума. Повсюду виднелись войска и различные грузы снабжения, все во впечатляющем количестве. Он огляделся вокруг, чувствуя себя окостеневшим и чопорным в своей приталенной форме петти-офицера. Вытягивая шею, Хан попытался отодвинуть пальцем край высокого воротника, продолжая успокаивать себя, что все будет легко. Ему нужно лишь вступить в должность. Хан ухмыльнулся…



Они все стояли строем в ангаре неподалеку от офицерских кают. Хану жилье уже было назначено, комната восемь на восемь метров с прикрученными к полу столом и кроватью и, что радовало, приличным иллюминатором. Зашифрованные данные его допуска прошли проверку без каких-либо проблем. Таким образом, он прошел прямо мимо контрольного пункта службы безопасности, пронося с собой большой рюкзак с пятью передатчиками дальнего действия и отваживаясь подмигнуть тощему блондину, кивнувшему ему в качестве разрешения. Передатчики, которые ему надлежало установить, были пока спрятаны - настолько хорошо, насколько позволяла скудная обстановка каюты. Едва успев расположиться, Хан вернулся в ангар в соответствии с приказом, чтобы слушать хронически затянувшееся разъяснение различных деталей установленных на корабле порядков. О часах, в которые работали смены, о времени приема пищи и прочее, прочее, прочее. В основном все то, что Хан игнорировал раньше и за что с позором был выгнан из флота. За это и за спасение Чуи...

Подняв брови, Хан чуть пожал плечами: это была их потеря, а не его. Он вернул взгляд к наставлявшему их начальнику отделения, понимая, что давно не слышал ни слова из того, что тот говорил...

- Несколько правил, связанных с тем, что Наследник находится на борту. - Хан навострил уши: наконец его заинтересовало то, что гундосил офицер. – Маловероятно, что кто-то из вас встретит его при своих ежедневных обязанностях, но есть определенный протокол, установленный на случай, если это все-таки произойдет. И вы будете придерживаться его так, словно от этого зависит ваша жизнь, потому что, если я узнаю, что офицер, служащий под моим командованием, нарушил его, я лично разжалую эту задницу до рядового, понятно?

"Славный парень, с приятными навыками общения", - сухо размышлял Хан, заново вспоминая, за что ненавидел вооруженные силы.

- Итак, правила, запоминайте. – Дюжий, дородный офицер медленно шел вдоль строя. - Вы должны обращаться к командующему каждый раз по соответствующему званию. Его личные штатские помощники, находящиеся на борту, обращаются к нему по его гражданскому титулу - "Наследник". К вам это не относится. На борту - и всякий раз, когда вы носите форму имперского Флота - вы будете помнить его военное звание – Главнокомандующий. В том маловероятном случае, если вы окажетесь в его присутствии, вы будете помнить, что он предпочитает просто "командующий". Когда вы обратитесь к нему так один раз, дальше вы будете называть его"сэр". Вы должны делать так всякий раз, когда встречаете его: сначала "командующий", потом "сэр". Никаких попыток втянуть его в свою пустую болтовню, он не ценит этого. Вы не должны подходить к нему ближе, чем на четыре шага, если он не обратится к вам и не кивнет головой. Даже если нужно будет что-то передать ему, вы будете стоять и ждать, когда он кивнет и позволит подойти. Если он войдет в комнату, в которой вы находитесь, вы отдадите вначале шейный энергичный поклон, а затем щелкните каблуками и вытянетесь по стойке "смирно". И вы должны тренировать и оттачивать это движение беспрестанно - чтобы когда настанет необходимость в нем, оно не выглядело небрежным. Если вы находитесь в помещении вместе с командующим, вы не можете уйти без его приказа или разрешения. Если вам нужно будет отойти от него, вы поклонитесь, сделаете четыре шага назад, щелкнете каблуками и только потом посмеете отвернуться. Если я увижу, что кто-то из вас поворачивается спиной к нему в пределах четырех шагов, вы будете возить мусор в ночные смены весь жалкий остаток вашей карьеры. Позади него также запрещено находиться ближе, чем эти магические четыре шага. Если он повернется к вам спиной, вы продолжите стоять, как стояли. Вы не будете сидеть в его присутствии, если вам не будет сделано недвусмысленное приглашение, в чем я очень сомневаюсь. Вы не будете есть в его присутствии, если вас не пригласят. Вы не будете пристально смотреть на него. Вы не будете заводить разговоры с гражданскими членами его окружения – помните, что во всех аспектах, не касающихся задач флота, они превосходят вас, и вы должны обращаться к ним в соответствии с их рангом и званием. Вы выучите их ранги и звания. Вы не будете просить у них введения в круг главнокомандующего, это не поможет вашей карьере; они потратили много лет, чтобы занять свои места и верьте мне, черта с два они помогут кому-либо из вас заменить их.

В этом пункте Хан начал «отключаться», частично бессознательно, частично начиная впервые реально понимать, до кого он пытался добраться. Вплоть до этой минуты он хотел добраться до Люка. И внезапно до него стало доходить, насколько сильно изменился его мир. Хан больше не пытался урвать несколько минут с гиперэнергичным малышом с Татуина, который только случайно оказался на борту звездного разрушителя, нет, он пытался добраться до Наследника Императорского Трона. Кого-то, кто жил той жизнью. Этой жизнью. Все эти поклоны и сэры и сопровождающие лица. Никто не смотрит, не подходит и даже не думает начать разговор...

Наконец, словно удар по голове, до него дошло, что Люка Скайуокера может просто больше не существовать - того Люка Скайуокера, которого он знал. Пять лет... чертовски долгое время для такой жизни, полностью отрезанной от всего нормального, окруженной людьми, заставлявшими тебя соблюдать все эти правила, потому что таков протокол.

Хан также начал постигать, что малыш не был больше малышом - он был Главнокомандующим Центрального Флота и следующим в очереди к управлению Империей. Недоступным и обособленным.

Было ли это его выбором? Или он действовал под принуждением?

Начальник отделения ненадолго замолк, отвечая на вызов по комму, и Хан понял, что снова не слышал ни слова… Вероятно, это было неважно...
Отдернув китель, старший офицер вновь поднял сердитый взгляд на стоящий перед ним строй:

- Поэтому рассматривайте это как свою возможность выделиться передо мной, а не главнокомандующим. Я заверяю вас, что он даже не знает о вашем существовании. Но все что вы будете делать с этой минуты, отразится на мне, поэтому только я решаю, чем вы будете заниматься следующие двенадцать месяцев и только я определяю остальную часть вашей карьеры. Не облажайтесь.

Хан приподнял брови, вслушиваясь в слова: может, и важно…

Несколько секунд спустя, гермодверь ангара отъехала в сторону, и дежурный старшина подал сигнал – три свистка.

- Командующий на палубе! - прокричал с военной четкостью их болтливый, напыщенный офицер и лихо вытянулся по стойке «смирно». Все тут же последовали его примеру, щелкая в унисон каблуками…

И Люк вошел. Руки позади спины, нейтральное, нечитаемое выражение на травмированном лице.

Он выглядел... другим, отметил Хан, старше. Глупо, конечно же он стал старше. Но... дело было не в этом. Каким-то образом Хан никогда не совмещал окутанного тенью человека из тюремного блока "Ярости" с... ну… с Люком, малышом. Хан просто мысленно заменял тот образ с "Ярости" тем Люком, которого знал, настоящим Люком. И все холоизображения, которые приносила разведка, ну.. в общем, на них тоже был не реальный Люк. А какой-то парень, Наследник, враг. Не Люк.

И теперь он был здесь снова, эта странная тень Люка. Но в ясном «дневном» свете.

Подтянутый, аккуратный, одетый в безукоризненную форму темно-серо-синего цвета, он казался выше ростом и шире плечами. Таким… совсем взрослым. Волосы, слегка вьющиеся и непослушные, падали почти до плеч, темные - заставляющие кожу казаться бледнее… а шрам на лице глубже.

Ломаная линия шрама пересекала всю правую сторону лица, идя от брови через щеку и губы и затрагивая подбородок. Один адский шрам... Почему он до сих пор не избавился от него?

С другой стороны не Хану было это говорить: он сам сохранял старый шрам на подбородке. В качестве памяти, напоминания о тяжело выученном уроке. И по-новому глядя на грубый, толстый рубец, он задавался вопросом, какие еще шрамы хранил малыш.

Люк махнул затянутой в черную перчатку рукой в сторону тянущейся за ним группы старших офицеров и помощников – ни один не шел ближе четырех шагов, с сухой иронией отметил Хан - приказывая остановиться. Оставшись один, он медленно пошел вдоль длинного строя, равнодушно осматривая новый призыв...

Мысли Хана вращались с бешеной скоростью, Люк подходил все ближе. Что ж, это было полной неожиданностью, как гром среди ясного неба, кто мог подумать, что Наследник Империи бродит по нижним палубам? Кореллианин смутно помнил свой расчет – что ему только нужно оставаться в стороне от Люка, не давая застать себя врасплох, и тогда все будет прекрасно. По всей видимости, этот план только что вылетел в трубу.

Если бы Хан был более умным человеком, то он, вероятно, потел бы к этому времени.




Люк шел неторопливым темпом вдоль строя, уже зная, что Хан был в дальнем конце ряда. В последнее время он выработал привычку приходить сюда под предлогом личной проверки каждый раз, когда новобранцы прибывали на борт - для того, чтобы когда ему действительно это понадобится, его приход не казался неуместным. В конечном счете, среди новичков должен был оказаться Хан, в числе пяти шпионов Восстания, четверо из которых уже были отмечены. Последнего же Люк выискивал для себя. Это было личное дело.

Замедляя шаг, он остановился перед Ханом и в полной тишине начал рассматривать его с ног до головы. Тот выглядел слегка позеленевшим, однако твердо держал прямой взгляд.

- И вы? - спросил Люк, в конце концов.

- Лейтенант Солин, сэр, - энергично отсалютовал Хан и затем заколебался, явно сомневаясь, должен ли отдать поклон. Офицер позади Люка резко кашлянул, и Хан запоздало понял, что также использовал неправильное обращение. - Командующий! - исправился он быстро.

Люк продолжал пристально смотреть на него, будто не заметил эту оплошность, сужая глаза в раздумье и медля. Он чертовски хорошо знал, насколько от этого было тревожно и неудобно. Спустя долгие-долгие секунды он наконец заговорил:

- Мы не знакомы?

- Нет, сэр, не думаю, что мы встречались.

- О, а я уверен, что да, - быстро возразил Люк. - Очень уверен.

Снова повисла долгая тишина, пока Люк внимательно смотрел, как Хан неловко переступает на месте - частично от общей трудности ситуации, а частично от беспокойства, что вообще было не свойственно Соло. Возможно, он осознавал, что изменения в его старом друге были чем-то бо́льшим, чем внешность. Люк тянул время… позволяя Соло немного вспотеть за свое безрассудство, за то, что так опрометчиво надеялся избежать здесь неприятностей.

И потом затянувшаяся минута была прервана:

- Это было... на открытии галереи на Корусканте. Мы обсуждали искусство, одну картину... По-моему "Ночное сражение" Инего.

Соло позволил себе вздох. До этого он даже не осознавал, что сдерживал дыхание.

- Да, сэр, я думаю, вы правы. У меня до сих пор есть... копия.

- Серьезно? Я предполагал, что вы уже продали ее.

- Нет, сэр. Она дорога моему сердцу.

- Думаю, вы слишком высоко ее оцениваете, - произнес Люк с пренебрежительной уверенностью. - Я пришел к выводу, что потерял пристрастие к работам Инего, со временем. Он был всегда таким наивным - пытаясь писать картины, которых в реальности больше не существовало.

- Видите ли, это как раз то, что я люблю в картине, которая есть у меня - каждый раз, когда я смотрю на нее, мне кажется, я встречаю старого друга.

Люк улыбнулся, Хан не потерял свое остроумие - хотя оно было бесполезно, если он думал, что мог что-то изменить... или вернуться к прошлому.

– Возможно, пришло время идти дальше. Я иду.

- Спасибо, сэр, но думаю, что я буду беречь ее… Мм, художник, может, и не в почете в тех местах, откуда я родом, но это не изменяет мое собственное представление о нем.

- Возможно, общепринятое мнение право.

- Это лишь поверхностное суждение о том, кого они никогда не знали. - Хан прочно стоял на своем. – Не так, как я.

- Вот именно, знали. Инего мертв, лейтенант Солин.

- Может... - попытался возразить Хан, но Люк обрезал его решительным голосом:

- О, верьте мне, его больше нет. Нельзя вернуться из мертвых.

Хан нерешительно помолчал и предпринял последнее усилие:

- Это печально, сэр. Я всегда думал, что у нас много общего.

Люк шагнул назад, с резким умышленным пренебрежением заканчивая разговор:

- Вам нужно позаботиться, чтоб это была не ваша кончина, лейтенант Солин.

Он удерживал взгляд Хана еще секунду, и затем хладнокровно отвернулся, начав идти обратно, ни разу не оглянувшись назад.



Хан чуть высунулся вперед, провожая взглядом спокойно шагающего вдоль строя Люка, бесстрастного и уверенного. По мере того как он проходил, каждый в линии поворачивался самую малость вслед, чтобы также смотреть на него, а когда двери ангара закрылись, в едином движении повернули головы в противоположном направлении - чтобы уставиться на Хана.

Тот тут же выпрямился, выравнивая дыхание. Теперь он потел.