Название: In Shadows and Darkness, вторая часть трилогии "The Son of Suns", AU

автор: Pax Blank

беттинг: Jediula

первая часть ("В Шторме") здесь: https://www.jcouncil.net/topic26006.html

ссылка на оригинал: http://www.alongtimeago.org/page22.htm

Глава 1 Глава 17
Глава 2 Глава 18
Глава 3 Глава 19
Глава 4 Глава 20
Глава 5 Глава 21 (1) Глава 21 (2)
Глава 6 Глава 22 (1) Глава 22 (2)
Глава 7 Глава 23 (1) Глава 23 (2)
Глава 8 Глава 24 (1)
Глава 9 Глава 25 (1)
Глава 10 Глава 26 (1) Глава 26 (2) 26 (3)
Глава 11 Глава 27 (1) Глава 27 (2) 27 (3) 27 (4)
Глава 12 Глава 28 (1) Глава 28 (2) 28 (3)
Глава 13 Глава 29 (1) Глава 29 (2) 29 (3)
Глава 14
Глава 15
Глава 16

Сообщение отредактировал Алита Омбра - 16.6.2012, 23:42

Халлин вернулся в медблок после очередного и очень тревожного вызова по комлинку, тревожного не только из-за личности вызывающего – Императора, требовавшего почти ежечасного отчета о состоянии пациента –но вновь из-за самого содержания разговора.
При первом вызове несколькими днями ранее он был тщательно опрошен по каждому аспекту ран Наследника, пока фактически находился в операционной с вытянутыми перед собой руками в перчатках, а комм для него с весьма брезгливым видом держал офицер. При этом, не отвлекаясь, пять хирургических дроидов продолжали работу над внутренними травмами Скайуокера, а команда еще из пяти дроидов пыталась восстановить раздробленные кости руки.
Прибегая к недвусмысленным выражениям, Палпатин довольно ясно дал понять, что, несмотря на объяснения Халлина о необходимости ампутации левой руки Наследника из-за обширности ее повреждений, делать это при любых обстоятельствах было запрещено. За исключением ситуации, когда травма станет прямой угрозой для жизни. Но даже тогда, это допускалось только с прямого разрешения Императора. Если в будущем рука вызовет осложнения, тогда эту проблему и решат. В данный же момент задачей Халлина было стабилизировать Наследника в ожидании прибытия Лорда Вейдера.
При втором разговоре Император уточнил, какие препараты могут использоваться, а какие нет, учитывая их действие на организм форсъюзеров.
В следующий раз он сообщил, что в случае смерти Наследника Халлину необходимо собрать различные органические образцы его тела и сделать это нужно будет до того, как начнется распад на клеточном уровне. В абсолютной конфиденциальностиот всех, включая Джейд, Рииса и Лорда Вейдера.
Во время последней коммуникации Халлину было разъяснено - способом, каким умел это делать лишь Палпатин – как отразится смерть Наследника на продолжительности собственной жизни доктора. И перспективы эти были не слишком радужными.
Все это ставило Халлина в весьма затруднительное положение. Потому что преданность его принадлежала Скайоукеру, не Палпатину, так было уже некоторое время. И снова, для обсуждения этих разговоров, он зашел в апартаменты Рииса, которые Наследник регулярно очищал от приборов слежения, а потом, на обратном пути в отделение интенсивной терапии, который раз тревожно обдумывал факт, что пока Наследник не очнется, у них попросту связаны руки.
Он прошел через многочисленных солдат и посты охраны, организованные перед входом в медблок и устало поплелся по темному отделению, заглядывая в палату через стеклянную стену, завешенную жалюзи, приоткрытыми под углом, позволяющим наблюдать то, что происходит внутри… и встал, замерев на месте.
Как и почти все четыре предыдущих дня, Мара Джейд по-прежнему находилась в палате, свернувшись в кресле возле кровати. Ее золотисто-рыжие волосы практически пылали в тусклом освещении. Она спала, опираясь головой о край высокой больничной кровати командующего, изогнув и положив туда руку, переплетя свои пальцы с его…
Халин оставался неподвижным, словно камень. Не загляни он в нужный момент, он никогда бы не увидел этого. Были ли они...?
Все время, что Халлин знал командующего, Мара почти всегда была рядом, и доктор знал, что командующий намеренно держал ее близко к себе и никому не позволял оскорбительно отзываться о ней… но в то же время он предупреждал и Халлина, и Рииса, что ей нельзя доверять. С другой стороны, он никогда не раскрывал своих карт, пока не чувствовал, что это необходимо – и пока он не был уверен, что они должны что-то действительно знать, шансов на то, что он расскажет им это, не было. Но даже Халлин мог видеть, насколько сногсшибательной женщиной была Мара. Внезапно ему в голову пришла мысль, а знал ли об этом Риис? Или он просто все не так понял?
Подойдя к двери, доктор пнул по ней ногой и громко кашлянул, прежде чем зайти внутрь, опустив голову… и вот, когда он вошел в комнату и поднял взгляд, Джейд сидела, вытянувшись в струнку и положив обе руки на подлокотники кресла.
Интересно...
.

Пять дней спустя, Халлин нервно сопровождал Скайуокера вниз по рампе шаттла, приземлившегося на одну из небольших посадочных площадок вблизи частного медцентра Дворца. Массивная, полностью оснащенная медицинская капсула служила системой жизнеобеспечения. Состояние Скайуокера оставалось критическим с тех пор, как он впал в кому. Но с прибытием Лорда Вейдера его постепенное ухудшение приостановилось, поскольку теперь Вейдер проводил часы со своим сыном, часто стоя у изголовья кровати, опустив в концентрации голову и приложив покрытые кожаными перчаткам ладони к вискам сына, либо же стоя сбоку и положив одну руку на его оперированную грудь.
Люка дважды возвращали в операционную, когда его давление резко падало; второй раз над ним работал один из специалистов-травматологов, для которого «Экзекутор» сделал небольшую остановку, чтобы он смог взойти на борт и дать свою экспертную оценку врачебной бригаде. От способностей которой сейчас зависела не только их карьера, но, вероятно, и их жизнь.
На данный момент они бились только за то, чтобы держать Наследника среди живых.
Процессия, сопровождающая Скайуокера, остановились лишь на краткий миг, когда к ним подошел Император. С напряженным выражением лица, болезненная желтизна которого была особенно заметна при резком свете дня, он на мгновение приложил ладонь к плотно закрытой капсуле и затем отступил, позволяя небольшой группе серьезных и нервных врачей в белых одеждах пройти дальше. Внимание всех было устремлено к хрупкому пассажиру капсулы.
Халлин не расслабился даже после того, как Скайуокера устроили в отделении интенсивной терапии, ибо всё, что они могли сделать на сегодняшний день- это следить за ситуацией. Пока еще не было никакой реальной стабильности, и правда заключалась в том, что здесь, во Дворце, квалифицированных специалистов и продвинутых технологий было не больше, чем на «Несравненном».
Скайуокер ни разу не приходил в сознание, и его мозговая активность не указывала на то, что он находится в каком-либо трансе, вызванном Силой, за исключением тех моментов, когда его отец тихо стоял возле него, приложив руки к его вискам, как он делал в данный момент.
Лорд Вейдер оставался удивительно… подавленным во время сражения за его сына, постоянно находясь рядом - что лишало такой возможности Джейд с тех пор, как они прибыли на Экзекутор пять дней назад; они с Вейдером представляли собой гремучую смесь и в лучшие времена. Халлин ожидал взрывной, карающей реакции на их головы, как только Вейдер прибыл, но тот оставался странно и нехарактерно пассивным. Сдержанным и хранящим самообладание; даже в момент, когда его сына вновь срочно забрали в операционную.
Сейчас двери медцентра распахнулись перед Императором и его свитой, которой он жестом указал оставаться снаружи. Желтые глаза безжалостно впились в Халлина.
- Как мой джедай, доктор?
- Он ээ... ост… ээм... «Возьми себя в руки!» - Я… боюсь, он остается в критическом состоянии, Ваше Превосходительство. У него очень серьезные травмы. Из-за близости взрыва он получил множественные тупые и проникающие ранения, которые привели к внутреннему кровотечению и гиповолемическому шоку. Вследствие тупой травмы головы образовалась трещина в лобной части черепа, что привело к начальным судорогам. Последующее сканирование показало, что это находится под контролем, хотя мы пока не можем делать прогнозы касательно дальнейших осложнений. К тому же он получил множество внутренних повреждений от шрапнели, некоторые из которых очень серьезны - один осколок повредил трахею, нанеся острые повреждения, что привело к большой потери крови. В результате произошло резкое падение давления, что в свою очередь ограничило поступление кислорода в мозг. И, как вы знаете, он также получил сложные раздробленные и спиральные переломы в левой части тела, которые разрушили лучевой и плечевой суставы руки, акромион, лопатки и обе ключицы. Последний удар привел к повреждениям позвоночника в области поясницы, а точнее 4-ого и 5-ого позвонков. А также, вероятно, к вывиху бедра и лодыжки, и к перелому нескольких ребер, одно из которых прокололо правое легкое.
- Я не спрашивал, что случилось, - вымучил из себя Император. - Я спросил о его нынешнем состоянии.
Чтобы успокоиться, Халлину потребовалось время, равное одному удару сердца.
«Значит, медицинскими терминами его не ослепить».
- При таких тяжелых травмах вторичные последствия довольно частое явление, вызванное шоком и последующими осложнениями, что создает проблемы в настоящее время и делает трудным стабилизацию пациента, хотя с ним работает крайне опытная команда специалистов, пытающихся сделать все, что возможно.
- Без какого-либо результата, вы это хотите сказать?
Халлину нечего было ответить на это язвительно-режущее замечание.
Палпатин с отвращением отвернулся, вошел в затемненную часть комнаты, где находилась система жизнеобеспечения, и встал возле мальчика. Его отец отошел в сторону, выправляясь и отдавая почтительный поклон, полностью проигнорированный Императором.
В мальчишке была неподвижность - и в теле, и в разуме; неподвижность в Силе. Он положил ладонь на истерзанную грудь мальчика, раздвинул пальцы и, закрыв глаза, начал искать… Крохотная искра… которая и не гасла и не пыталась разгореться. Палпатин открыл глаза, полный разочарования и опасений. Неужели вся его работа, все затраты сил и времени были потрачены впустую?
Если мальчишка сейчас умрет, это не станет концом его великого плана, конечно, но в значительной степени замедлит его. Жизнь Скайуокера можно поддерживать искусственно до тех пор, пока его полезность не сойдет окончательно на нет. Но Палпатин не хотел терять то, в чье создание столько вложил. Он не хотел терять эту мощь. Палпатин долго и пристально всматривался в своего падшего джедая, наблюдая, как в тусклом свете медицинского сектора лишь при помощи машин вздымалась и опускалась его грудь. В конце концов он протянул руку и провел своим длинным кривым ногтем вдоль глубокого, страшного и все еще воспаленного шрама, идущего от багрового заплывшего глаза через щеку и бледные губы джедая.
Медленно он осознал, что отец мальчишки тихо стоит рядом, и поднял голову.
Вейдер наблюдал, как Император, прижав ладонь к груди мальчика, искал знакомое присутствие в Силе - обычно похожее на раскаленный поток света сейчас оно походило на тлеющие угли - и он знал, что скажет его Мастер. Он наблюдал, как тот изучал мальчика, потерявшись в мыслях и видя лишь свои драгоценные планы, напуганный, что они могут разрушиться; и все же он знал то, что скажет Император. Вейдер наблюдал, как тот протянул руку и коснулся воспаленной уродливой раны на лице его сына, идущей от самого лба до подбородка, обжигая Вейдера, словно она была его собственной, и он ждал слов, которые должны были последовать.
Он знал их, потому что они проносились в его собственной голове уже тысячу раз с тех пор, как он увидел своего сына, истерзанного, раненого и изломанного, лежащего в смертельной неподвижности.
Палпатин взглянул на него и произнес холодным и целиком непреклонным голосом:
- Это должен был быть ты.
Он развернулся и вышел из комнаты, и Вейдер вновь склонил голову к сыну, абсолютно жалея, что это не так.

.

Халлин тихо стоял у кровати, проверяя показания приборов, уже в который раз за этот день, и надеясь на хоть какие-то изменения. Он осторожно попытался приоткрыть правый глаз командующего, белок передней камеры глаза и радужная оболочка зрачка до сих пор были красного цвета от внутреннего кровоизлияния. По прошествии времени кровь потемнела, но по-прежнему не рассасывалась. Вдобавок из-за сильного удара в лицо, радужная оболочка раскололась, повреждая хрусталик зрачка, и это вызывало опасения, что он ослепнет на этот глаз. Специалисты уверяли, что это поддается лечению или, по крайней мере, искусственной замене, но все ждали, когда уйдет кровь и спадет опухоль, прежде чем сделать более точный прогноз.
Все просто ждали…
Пятнадцать дней со дня взрыва, и они все еще только ждали. По истечению четырнадцати дней Люк прошел границу предпочтительных сроков. И хотя у него оставалось немало времени до конечного предела в тридцать пять дней, теперь его шансы на полное восстановление неизменно уменьшались в пользу возможности регрессии до вегетативного состояния.
Халлин наклонился поближе и громко и четко сказал:
- Просыпайся. Ты делаешь это нарочно, и это не смешно.
Он осмотрел левую руку Скайуокера, по-прежнему заключенную в поликарбонатовую, перетянутую ремнями форму. От запястья до локтя и от локтя до плеча торчали длинные органические высокопрочные спицы, снимающие напряжение с разрушенных костей, настолько ужасно поврежденных, что удержаться по-другому они не могли. Еще две спицы поддерживали сломанные ключицы.
В самой первой колоссальной по объему серии операций команда из трех хирургических дроидов почти семь часов собирала фрагменты разрушенных костей, чтобы спасти руку Скайуокера, пока Халлин со своей командой был сосредоточен на внутренних травмах.
Недостающие фрагменты они заменили лабораторно выращенным губчатым материалом, ламинируя раздробленные части костей вместе и закрепляя их десятками хирургических булавок, используя внешние растяжки, чтобы ослабить давление во время такой тонкой работы и покрывая вновь собранные кости и суставы ксенотолом. Они восстановили раскромсанные мышцы, практически оторванные от костей яростью взрыва, заполняя места потерянной плоти большим количеством специально выращенных культур клеток, прежде чем зашить кожу, используя пропитанную бактой синтетическую плоть там, где зашивать было нечего, и затем поместили руку в отлитую поликарбонатовую фиксирующую форму, разрезанную на отдельные части, чтобы была возможность установить в кости спицы. Две добавочные внешние спицы, установленные в кроваво-синюю измученную кожу над его ключицами, сейчас мягко поднимались и опускались синхронно шипению дыхательного аппарата.
Нейтан проверил трубку на шее Люка – ту, что держала открытой его восстановленную трахею, затем проконтролировал трубку, отводящую жидкость из отказавшего легкого. И потом, нахмурившись, снова взглянул на металлические спицы и крепления на левой руке Скайоукера. После взрыва она была сплошным месивом – гораздо лучше было бы ее ампутировать. Халлин и собирался так сделать, и уже загрузил специальную программу в хирургического дроида, когда Император по связи остановил его. Теперь, в лучшем случае, впереди ждало очень долгое и трудное восстановление.
Искусственная правая рука Люка была повреждена настолько, что уже не подлежала ремонту, и ее удалили. Для нового протеза уже выращивалась искусственная кожа. Вживленные контакты, которые связывали органические нервы с синтетическими сейчас были аккуратно отсоединены и связаны в узел в ожидании новой установки. Длинный хромированный фиксатор, вживленный в кость три года назад, когда устанавливался первый протез, торчал из обрубка руки.
Одним словом, выглядел он ужасно - пугающе, по сути, даже для Халлина. Он устало потер глаза.
- Ты мог бы спать, друг мой, но это стоит мне собственного сна. Если бы ты не возражал сейчас проснуться, я смог бы, возможно, хоть немного вздремнуть.
Кто-то тихонько постучал в дверь, привлекая внимание Халлина - коммандер Джейд вопросительно подняла брови, и он кивнул ей в ответ.
- Есть какие-нибудь изменения? - с робкой надеждой произнесла она. Прошло пять дней с тех пор, как Мара была здесь последний раз, пять дней с того дня, что они прибыли во Дворец.
Халлин отрицательно покачал головой:
- Никаких, мне жаль. Может, вы хотели бы посидеть с ним немного? Лорда Вейдера не будет несколько часов.
Он сразу же пожалел о последних словах, неблагоразумно говорить так открыто здесь; сказывался недостаток сна. Но она, не отрывая взгляда от Скайоукера, только кивнула и подошла ближе.
- Вы должны говорить с ним. Его барабанные перепонки восстанавливаются, и теперь он может услышать вас. Иногда, это помогает, - он слышал пораженческие нотки в собственном голосе, но был слишком усталым, чтобы скрывать их. Разворачиваясь и шаркая ногами, он побрел из комнаты.
Когда он был уже возле двери, Джейд тихо окликнула его:
-Халлин? Я только хотела… - лицо ее было смущенным, а голос лишен привычной уверенности. - Спасибо. За то, что вступились за меня. Я знаю, что это были вы.
Он устало улыбнулся:
- В этом месте бывают какие-нибудь тайны?
Она склонила голову набок, сверкая зелеными глазами при тусклом свете.
- Больше, чем вы думаете.
Халлин замер от этих слов, но все же сумел выдать маленькую смущенную улыбку, и впервые она улыбнулась в ответ, глядя куда-то вдаль.

- В любом случае… спасибо.
Перед тем, как выйти из комнаты, он, приподняв брови, многозначительно посмотрел на Люка и идеально-выдержанным, как всегда, тоном произнес:
- Я сделал это не ради вас.
.

Мара вновь повернулась к Скайоукеру и ласково улыбнулась ему.
- Эй, помнишь меня?
Ей было запрещено посещать Люка с тех пор, как они прибыли во Дворец – с тех пор, как в первую же ночь, застав ее в этой комнате, Палпатин обрушил на нее свой гнев.
- Что ты здесь делаешь?- прошипел он, заставляя Мару внутренне содрогнуться. Она еще не видела Мастера после их прибытия.
- Я просто… проверяла…
- Ты не имеешь права быть здесь, - едкие слова были пропитаны ожидаемым обвинением, но Мара сморщилась, не зная как вести себя под его испепеляющим взглядом. – Учитывая, что ты, кажешься, неспособной к исполнению обязанностей, которые я возложил на тебя, ты освобождаешься от них. Возвращайся к себе. Больше никаких контактов между тобой и моим джедаем.
Мара похолодела. Еще до того, как она услышала это, у нее все сжалось внутри, но сейчас наказание камнем обрушилась на нее.
- Я не могла его остановить - я пыталась…
- Пыталась? – с нажимом и насмешкой презрительно спросил он. – Рука Императора не пытается и не ноет, как ребенок. Ты – жалкое существо. Убирайся.
Он повернулся к своему джедаю, протянул к нему руку и затем вновь взглянул на застывшую Мару.
- УБИРАЙСЯ! - заорал он, и тяжелый удар Силы отбросил ее назад, выбив воздух из легких; она только успела в защите поднять перед собой руки, прежде чем, задыхаясь, врезаться в стену позади.
Скайоукер вздрогнул во сне, показатели на мониторах на мгновение подпрыгнули вверх, возвращая к себе внимание Императора. Он не смотрел, как Мара, взяв себя в руки, поклонилась ему и, пошатываясь, вышла из комнаты. В коридоре она прошла мимо Халлина - тот никогда не отходил далеко от Наследника – но не повернулась и не посмотрела на него, идя вперед с опущенной головой и безжизненным взглядом.
И теперь, внезапно, ей было позволено вернуться. После пяти выворачивающих наизнанку от беспокойства дней и бесконечных запросов по комму о его состоянии, на каждый из которых в ответ приходило краткое официальное уведомление о том, что Наследник недоступен и его местонахождение конфиденциально.
А потом, менее часа назад, ее посетил Сейт Пестаж. Он сообщил, что Император, в своем щедром великодушии, решил дать ей еще один шанс реабилитироваться в его глазах. Она будет восстановлена – условно - на ее прежнюю должность. И не потому, что он верил в нее, а потому что он получил совет с медицинской точки зрения: в настоящее время в интересах Наследника лучше держать рядом с ним тех, кто был ему хорошо знаком.
Она сразу направилась сюда. Фактически она бежала.
И сейчас она сидела в комнате наедине с человеком, который медленно пробрался через все построенные ею барьеры – в попытке отгородиться от него. И что было довольно раздражающим: он даже не понимал и не осознавал этого. Но независимо от того знал он это или нет, он пробирался под ее кожу, приводил в беспорядок ее мысли и заставлял ее желудок делать маленькие сальто всякий раз, когда позволял своей собственной защите опуститься достаточно, чтобы улыбнуться ей или взглянуть в ее сторону глазами, полными сдержанного юмора и легкого шарма. Пять дней вдали от него… угрожающая мысль, что она, возможно, никогда больше его не увидит, висела над ней подобно грозовой туче. И это прояснило для нее несколько вещей.
Она с раннего возраста жила во Дворце, и ее готовили к тому, что когда-нибудь она станет солдатом, а солдата учили, что в любой сложной ситуации нужно отстраниться, успокоиться и здраво взглянуть на факты. Прийти к заключению, основанному на этих фактах и затем наметить курс действий, который сведет воедино твои выводы с целями твоей задачи.
Ей потребовалось крайне много времени, чтобы прийти к таким выводам касательно Люка и точно понять, чего именно она хотела; многое из этого шло вразрез со всякой логикой. Но ей стало ясно, как никогда раньше - в таком случае нужно попросту послать свод правил к черту, забросив его куда подальше. И продолжать жить с этим, справляться с этим и прекратить пытаться игнорировать это. Она пыталась последние три года, и результаты на сегодняшний день были далеко не блестящими.
Новая тактика. Новое направление.
– Слушай меня внимательно, Люк Скайуокер. - Слова должны были прозвучать грозно и сердито, но получились тихими и испуганными, и это редкое явление заставило ее чувствовать себя так еще больше. - Слушай меня внимательно и прекрати валять дурака. Ты вернешь свою задницу в строй и откроешь свои глаза, потому что если ты думаешь хоть на секунду, что я позволю тебе снова оставить меня совсем одну, ты очень ошибаешься. Это все твоя вина – твоя и твоих глупых больших голубых глаз. И тебе лучше бы открыть их, прежде чем я подобью их оба! С кем, черт возьми, я должна играть в сабакк, если нет тебя? Мне даже не нравится сабакк! Я провожу десять часов в неделю, играя в игру, которая мне даже не нравится, задолжав тебе жалованье почти за два года! Это ведь должно что-то говорить тебе… Для парня, который может читать мысли, ты кажешься чертовски неспособным понять мои. - Она рассматривала его еще долгое время, ожидая какой-нибудь реакции…
В конце концов, она вновь тяжело села, протянула руку и провела тыльной стороной пальцев по его израненной щеке, нежно убирая с лица волосы и глубоко вздыхая.
-Проснись, Скайоукер, - тихо произнесла она. – Не морочь мне голову. Ты уже заморочил мое сердце.
Халлин тихо стоял за углом, в нескольких шагах от двери, и улыбался. Вот, что ему было нужно - забыть про все эти сканирования, данные и цифры; вот, что было нужно Люку Скайуокеру. Ему был нужен кто-то, кто бы заботился о нем, кто-то, с кем у него была связь, кто-то, кто мог бы прийти и вернуть его обратно. Ему был нужен кто-то, кого он хотел слышать – ему был нужен кто-то, кому был нужен он сам.
- Черт возьми, а я - молодец, - уходя, пробормотал Халлин.