Название: In Shadows and Darkness, вторая часть трилогии "The Son of Suns", AU

автор: Pax Blank

беттинг: Jediula

первая часть ("В Шторме") здесь: https://www.jcouncil.net/topic26006.html

ссылка на оригинал: http://www.alongtimeago.org/page22.htm

Глава 1 Глава 17
Глава 2 Глава 18
Глава 3 Глава 19
Глава 4 Глава 20
Глава 5 Глава 21 (1) Глава 21 (2)
Глава 6 Глава 22 (1) Глава 22 (2)
Глава 7 Глава 23 (1) Глава 23 (2)
Глава 8 Глава 24 (1)
Глава 9 Глава 25 (1)
Глава 10 Глава 26 (1) Глава 26 (2) 26 (3)
Глава 11 Глава 27 (1) Глава 27 (2) 27 (3) 27 (4)
Глава 12 Глава 28 (1) Глава 28 (2) 28 (3)
Глава 13 Глава 29 (1) Глава 29 (2) 29 (3)
Глава 14
Глава 15
Глава 16

Сообщение отредактировал Алита Омбра - 16.6.2012, 23:42

.

Риис вошел в темную гостиную, где Люк спокойно стоял перед рядом высоких окон, пристально всматриваясь в ночь. Раненая левая рука поддерживалась правой, сломанные ребра болели от слишком долгого стояния на ногах.

- Все прошло, как планировалось, сэр?

Люк пожал плечами, не поворачиваясь.

- Настолько, насколько это возможно.

- Но Император остался доволен? - уточнил Риис.

- Пока да.

- Тогда мы можем продолжать?

Люк долго молчал, раздумывая. Какая-то его часть все еще не желала двигаться по этому пути, ступив на который он уже не сможет свернуть и уйти - но он откладывал и мешкал слишком долго, и вот к чему это привело. Галактика шла дальше, а он остался барахтающимся в своих сомнениях, уязвимым, и в результате заплатил за это.

Палпатин вложил много времени и усилий, связывая руки Люка, и теперь Люку нужно будет вложить не меньше, чтобы высвободить себя. И в настоящий момент было очень мало людей, которым он бы достаточно доверял в этом. Риис был одним из них, как и Халлин. Мара - определенно нет, как и его отец.

Что касается Альянса… Он надеялся, что смог бы открыть диалог с ними, избежав прямого конфликта, но теперь это казалось полностью вне рассмотрения. Впрочем, шансы принятия ими его условий и раньше были весьма слабыми, становясь все призрачнее с каждым проходящим годом. В реальности он нуждался в смене их руководства, но это было вне его контроля - до сих пор. Сейчас настал момент, когда он мог двинуться к своей цели, прикрываясь местью.

Месть будет прекрасным алиби, потому что он действительно искренне хотел ее; и в этом случае месть будет всем, что ощутит его Мастер. И те небольшие приступы угрызений совести, шепчущие так долго в уголках его души, наконец, стихли, лишившись дара речи под грузом реальности совершенного предательства.

Как он мог чувствовать вину за то, что остановит тех, кто пытался уничтожить его? Это просто самозащита. Естественный отбор, законы дикой местности. Он бежал со стаей уже довольно долго, чтобы понять, что единственным способом остановить тех, кто хватал его зубами за пятки, было устранить их.

Люк улыбнулся своим мыслям, его Мастер гордился бы им. Но прежде чем Ситх торжествующе поздравит себя с созданием своего драгоценного "волка", он должен понять характер зверя-

Палпатин хотел обязательств от Люка - что ж, в общем, он получил их. Он получил своего волка. И одной из ведущих амбиций сущности каждого волка... было стремление опередить других.

- Сэр? - мягко позвал Риис, возвращая мысли Люка к настоящему моменту.

По правде говоря, он уже начал кампанию, приказав Риису связаться с его агентом среди ботанов и велеть тому наблюдать сегодня жилье Наследника в Западной Башне. И к этому моменту изображения его, живого и здорового, гуляющего по широкому балкону Парлемианских апартаментов, давно должны быть на пути к Восстанию.

- Я свяжусь с Эрго - скажу, что мы начинаем ставить западню, и нам необходимы сообщения о любых изменениях в распорядке Восстания, - произнес наконец Люк. - Ты должен связаться с адмиралом Джоссом по официальному каналу и передать мой приказ готовить "Несравненный", "Бесстрашный" и "Ярость" к широкому обходу колоний под моим командованием. Затем свяжись с ним снова на безопасном канале и скажи выпускать спецгруппы 701-го, как только они достигнут Ондерона, они должны получить Белый код и немедленно начать продвигаться к местоположению ботанов. Я должен знать, когда они будут там. Свяжись с генералом Райзом…

- Я прошу прощения, сэр, - генерал Райз получил перевод во флот Внешнего Кольца, - перебил Риис, говоря об одном из центральных военачальников Люка и их надежном союзнике.

Люк нахмурился, сузив несоответствующие друг другу глаза.
- Чьим приказом?

- Приказом Императора. Его заменил генерал Вирс - хотя, как я понял, прошение о переводе он подал сам.

Люк отвернулся, расстроенный, немедленно вспоминая, как видел Вирса в палате аудиенций своего Мастера несколькими месяцами ранее.
- Он агент.

- Палпатина?- нахмурился Риис. – Он не значится в моих списках.

- Ну, значит, внеси его туда. И сообщи мне, когда Райзу удастся связаться с тобой по безопасному каналу с "Экзекутора". Я сомневаюсь, что мы получим что-нибудь полезное от него сейчас - мой отец будет наблюдать за ним как ястреб - но он может быть полезен в будущем. Когда он вступит в контакт, установи надежную частоту и скажи ему больше не делать этого - мы оставляем его «спящим» на некоторое время, пока все не уляжется.

- И что с Вирсом?

- Информируй адмирала Джосса, что Вирс - шпион. У него не должно быть никакого контакта с 701-ым, - ответил Люк, говоря о личном воинском подразделении, которое он полностью охранял от внешнего влияния. - Если по этому поводу будут вопросы, пусть Джосс передаст, что это мое личное распоряжение и направит его ко мне.

В качестве личного полка Наследника, 701-ый поддерживал видимое присутствие на борту "Несравненного", но, в действительности, все - от количества до назначения и местонахождения команды - было тщательно скрыто. На борту одновременно находилось не больше половины команды, остальные были тайно рассеяны маленькими независимыми единицами. Конечно, какие-то имена и количество должным образом сообщались для статистических отчетов Палпатину и для воинской службы разведки на Корусканте, иногда даже правильно - во всяком случае, достаточно, чтобы пройти при необходимости проверку.

Люку потребовались два года, чтобы из маленького, стандартного полка, назначенного ему личной командой, как был назначен 501-ый его отцу, создать независимое, преданное ему, отборное подразделение. Быть продвинутым в 701-ый означало быть окончательно признанным в Центральном Флоте. Попадали туда только по личному распоряжению Люка с учетом образцового поведения, и, следовательно, это являлось знаком доверия и надежности. Медленно они отделились от регулярных войск, станов полностью самостоятельным объектом, и в то же время Люк был вполне уверен, что разведка Палпатина располагала приемлемыми сведениями о численности и преданности полка, не зная в действительности настоящего расположения и назначения единиц - и он не собирался позволять Вирсу изменять это.

Палпатин мог, конечно, расформировать 701-ый в любое время, но Люк играл осторожно, тонко и расчетливо, тщательно стараясь не выказывать наружу никакого неповиновения или инакомыслия. И он знал, что его Мастеру не хотелось никаких публичных демонстраций разногласий и недоверия между собой и его Наследником, поэтому распускать этот полк было бы политически вредно. К тому же, Палпатин должен был дать своему Волку некоторое чувство независимости и автономии… и, в конечном счете, оба знали правду: подразделение Люка было прочным и лояльным, и если бы Палпатин дал директиву о его расформировании, большая часть 701-го стала бы действовать тайно, исполняя приказы Люка и формируясь таким образом в преданную лишь Наследнику, cкрытую экс-воинскую единицу, о которой ничего не будет известно.

Необходимость вынуждала обходить многие принципы здесь, и со временем Люк обнаружил, что вопреки его ранним опасениям, неприязнь им политических уловок и ухищрений не означала, что он не пользовался ими. Он провел всю свою жизнь, находясь в жесткой труднопереносимой окружающей среде, и постоянная борьба стала частью его характера - борьба за выживание - было это в глубоких пустынях Татуина или в дипломатических джунглях Корусканта.

- Какие-нибудь распоряжения относительно генерала Вирса на это время? - спросил Риис.

- Стандартные процедуры флота, - ответил Люк и затем добавил: - Я буду говорить с ним, когда "Несравненный" выйдет на орбиту. Лично.

- Вы думаете, у него… есть потенциал?

- Очень сомневаюсь, - сказал Люк. - Но я хочу знать, почему Палпатин удалил Райза и дал мне Вирса. Или он знает, что Райз поменял свою лояльность или он просто хочет еще одного шпиона в моем лагере, что кажется маловероятным, учитывая, что назначение Вирса так очевидно связано с Императором. Впрочем, я предполагаю, Вирс должен знать это, и я более вероятно вытяну это из его головы, а не Палпатина. - Подумав какое-то время, он добавил: - И нам нужен наемник - независимый специалист по проникновению, который сможет быстро и под умеренным прикрытием войти в Восстание. Он не должен будет слишком долго оставаться нераскрытым. Узнай у Каррде, знает ли он кого... Скажи, что тот будет расходным материалом. И скажи, что мне нужны три контрабандистских модифицированных и хорошо вооруженных фрахтовщика на... ммм... Название главной транспортной компании на Ботавуи...?

Риис ответил не сразу, сбитый с толку неожиданным вопросом:
- Гм... Тионн Каллат? Mанил? - назвал он то, что первым пришло в голову.

- Необходима безупречная документация от той компании. Я сообщу потом дату, когда встречусь с ним.

- Могу я спросить, что мы будем перевозить контрабандой?

- Тебя, меня и 701-ый, - уклончиво ответил Люк, ничего больше не объясняя. Затем вздохнул, утомленный бесконечными играми, в которые он был вынужденно втянут, долгим днем и несвоевременным назначением Вирса. - Это все на сегодня, Вэз. Свяжись с адмиралом Джоссом утром. И разбуди меня в семь, пожалуйста - мне нужно начинать возвращаться к обычному распорядку. Я пойду в тренировочный зал с утра.

Риис поднял брови.
- И как вы будете тренироваться, сэр? Могу я спросить?

- Тщательно, - ответил Люк сухо, отворачиваясь, чтобы указать, что разговор закончен.

Однако от Рииса нельзя было так легко отделаться.
- Я полагаю, что Халлин рекомендовал вам подождать пока не будут удалены спицы, прежде чем начать тренировки с лайтсейбером, - вежливо напомнил он.

- Их скоро вынут, - ответил Люк просто.

Риис продолжал еще долго стоять, уставившись на его спину, оставаясь, как всегда, нечитабельным для Люка, с естественно приглушенным присутствием в Силе. Но Люк знал, что тот должен понимать необходимость форсирования его восстановления. Он не повиновался Императору много раз, но сейчас он собирался ступить на шаг дальше, чем когда-либо, и если Палпатин выяснит это, то не будет никакого разумного объяснения его явно предумышленного неподчинения.

Единственной вещью, позволившей сохранить себя от гнева Палпатина, будет успех. Только он позволит Люку скрыть свои истинные намерения за результатом… и при этом продвинуть его к собственной цели.

Если же он потерпит неудачу, а Палпатин узнает… тогда Люк не мог позволить себе слабости, потому что Палпатин разорвет его по частям.

.

.

.

Шаг Мары становился медленнее по мере приближения к апартаментам Скайуокера, на лицо легло хмурое выражение. В дверях стояли только два алых гвардейца, и до конца еще не проснувшаяся голова Мары пыталась осознать тот факт, что это, вероятнее всего, означало отсутствие Скайуокера внутри.

Она прошла вдоль главного холла обширных апартаментов к рабочему офису, и обнаружила там лишь одного Рииса, поднявшего на нее взгляд, как только она вошла. Хоть они и оба действовали по тайному приказу Императора, теоретически ни один из них не знал об истинных обязанностях другого, но Мара была весьма уверена - Риис был слишком умен, чтобы не понимать правды, и это отражалось в нем как в настороженной неприязни, так и в поддерживаемой им притворно-учтивой дистанции, что сбивало с толку намного больше.

- Доброе утро, коммандер Джейд. Я могу помочь вам?

- Где Скайуокер?

- В настоящее время Наследник находится в Зале Практики, - исправил ее Риис ледяным тоном.

На Мару это никак не повлияло.

- И что он там делает?

Риис многозначительно поднял брови.

- Только не говорите мне, что вы позволили ему идти туда в его состоянии тренироваться с лайтсейбером?

- У меня вряд ли бы получилось забрать его, коммандер, - насмешливо ответил Риис.

- Халлин знает?

- Да. Его доктор сообщил, что если Наследник - его слова, не мои - такой дурак, что пытается тренироваться с сейбером, ему только остается ждать скорого вызова в Зал Практики для собирания оставшихся частей, - сухо ответил Риис.

Мара уже отвернулась, направляясь к выходу. Дойдя до широкой базальтовой лестничной площадки, она остановилась в раздумье... было достаточно времени, чтобы быстро обернуться и взять кое-что из своих собственных апартаментов...


Два алых гвардейца энергично расступились в стороны, давая ей пройти, когда она открыла двери в огромный зал, уже нагретый от окружающих стеклянных стен, несмотря на раннее время. Скайуокер стоял приблизительно в центре, в чисто-белой спортивной майке и таких же штанах, в которых он всегда упражнялся при таком ярком утреннем солнце. Казалось, он буквально сверкал на фоне абсолютно черного эбенового пола.

Жмурясь от яркого света, Мара прошла вперед; Скайуокер полуобернулся к ней в легком приветствии. Лайтсейбер он держал в правой руке, левая была по-прежнему бесполезна, находясь в полимерном фиксаторе, который вместе с видимыми из него спицами вспыхивал бликами на солнце.

Люк казался удивительно естественным и непринужденным, как это часто бывало во время его тренировок, словно все остальное переставало существовать на этот момент - когда он полностью отдавался своей страсти. Всякий раз, когда он находился во Дворце, он возвращался к бесчисленным часам упражнений в Зале Практики - так же, как это было во времена его тренировок с Императором. Насколько понимала Мара, это было и способом держаться подальше от двора, сохраняя, таким образом, здравомыслие посреди этой безумной жестокой среды и реальной необходимостью, граничащей с одержимостью. Но это можно было объяснить - учитывая его положение, в один день эти тренировки могли бы спасти ему жизнь.

Он взглянул на нее, волосы были взъерошены, лицо осветила теплая, скромная улыбка, которую Мара не смогла не вернуть. Он выглядел настолько расслабленным. Никакой настороженности, никакой подозрительности, никакой отстраненности. Он был очень... обаятельным.

- Тренируешься? - она тут же мысленно пнула себя за то, что спрашивала очевидное, но он только спокойно кивнул ей.

- Пытаюсь, - признал он, небрежно очерчивая сейбером справа от себя петлю бесконечности, заканчивая ее крученым движением вверх, заводя клинок назад и останавливая его в миллиметре от своей головы. Мара слегка вздрогнула, но Скайуокер казался полностью раскованным во время маневра.

- Знаешь, я отчетливо помню, как Халлин сказал, что тебе еще рано практиковаться с лайтсейбером.

- Я думал, ты никогда не слушаешь Халлина.

- Вовсе нет, - храбро возразила Мара. - Я говорила только, что слушаю его меньше, чем ты.

- Здесь ты права, признаю, - улыбнулся он, салютуя ей аккуратно поднятым перед лицом клинком и слегка поклонившись. Отстраняясь от нее, он сделал два шага назад - явно, чтобы освободить себе место для размаха сейбером.

- Ты очень великодушен, - невозмутимо ответила Мара, но не смогла удержать маленькую улыбку, подернувшую губы, одновременно подходя к нему, чтобы сохранить между ними близкое расстояние.

Не потеряв присутствия духа, он отступил еще на два шага - Мара приблизилась еще на столько же. Он взглянул на нее, нахмурившись, глубокий шрам на его лице исказился.
- Мы танцуем?

Мара позволила себе усмехнуться:
- Я все еще жду ответа на мой вопрос.

- Я думал, что я уже согласился с тобой.

- Я подразумеваю вопрос о Халлине, о том, что ты еще не готов к таким напряженным тренировкам.

- Я следую его рекомендациям.

Мара нахмурилась.
- И когда это?

- Когда я отошел от тебя - чтобы не задеть тебя сейбером, - ответил он ровно.

- Это не ответ, а только игнорирование вопроса.

Он склонил голову набок, переходя на снисходительный тон:
- Если ты занудствуешь, я хотел бы заявить для протокола, что в действительности ты не задавала мне вопрос, это было больше похоже на утверждение.

Он вновь отстранился, улыбка изогнула его шрам и достигла лазурных глаз, что всегда было редкостью, хотя - удивительно - Мара наблюдала это множество раз за последнюю неделю. И она все еще пыталась решить, стоило ей радоваться этому или отнестись с подозрением. Но в любом случае она была очарована этим новым привлекательным завихрением в характере Скайуокера. Халлин предупреждал о колебаниях в настроении и изменениях характера после комы – и если это и было тем результатом, то она, несомненно, могла бы жить с ним.

Он еще раз отступил.

- И ты по-прежнему на моем пути.

Мара вновь нахмурилась, отказываясь сдаваться; если она не могла заставить его остановиться, то, по крайней мере, она могла бы попытаться ограничить то, что он делал -

- Нам нужно попрактиковаться в поединке, - сказала она, протягивая руку к своему простому, утилитарному сейберу, который дал ей Палпатин много лет назад, выглядевшему как шлифованная стальная труба с кнопкой.

Изящная и стройная, на таком близком расстоянии к Люку, Мара была чуть выше его плеча, но это нисколько не пугало ее. У нее не было его силы, но зато было тренированное, спортивное тело, ловкое и проворное, и она с ранних лет обучалась таким поединкам. Правда, он без усилий побил ее в их коротком спарринге раньше, но она тренировалась с тех пор.

Однако ее предложение фактически заставило его рассмеяться, он опустил сейбер и дезактирвировал яркий рубиновый клинок, наружу внезапно прорвался акцент систем Внешнего Кольца:

- Ну да, потому что ты так любезно проигрываешь.

- Может, я побью тебя, - поддразнила она, все больше притягиваясь отсутствием его обычной защиты.

Он выдержал многозначительную паузу, сказавшую ей, как сильно он в этом сомневался, и затем произнес на отличном, полностью восстановленном корускантском произношении:
- Нет.

- Ну, не знаю, - легко продолжала подтрунивать Мара. - У тебя сломана рука, плечи скованы, бедро и лодыжка повреждены. Так что, думаю, у меня хороший шанс на этот раз.

- Нет у тебя шанса.

Мара подняла брови.
- Я что, так плоха... или ты настолько хорош?

Он пожал плечами, игнорируя комплимент, но полностью уверенный в своих способностях.
- Немного и того, и другого.

- Возможно, ты тогда мог бы дать мне несколько уроков?… Я попытаюсь не выходить из себя на сей раз.

- Я думаю, это и есть первое, что тебе нужно сделать - не выходить из себя, - проговорил он сухо. - Вернись, когда ты научишься этому.

- Думаю, тебе стоит поискать бревно в своих словах.

- Видишь? - в голосе слышалась ирония. - А ты еще даже не активизировала сейбер. Мара пожала плечами, смирившись с поражением, и удивилась, услышав: - Возможно, в другой раз.

Он попытался отойти в другом направлении, но она не собиралась сдаваться, заканчивая их разговор, когда Скайуокер был в таком очаровательно-легком настроении; вместо этого она взглянула на сейбер в его руке:
- Можно посмотреть?

Это было невероятное нарушение этикета, она знала, но ей было искренне любопытно. Он носил и использовал этот сейбер уже три года, и она никогда не видела его вблизи. Люк посмотрел на нее, улыбаясь, пальцы лишь чуть заметно напряглись на рукояти оружия.

- Я смогу увидеть твой? - изумив ее, он протянул ладонь левой руки, смотря полными юмора несоответствующими друг другу глазами.

Улыбаясь, Мара согласно поместила туда свой лайтсейбер, ударяя им о твердый полимерный фиксатор, но не отпустила его. Одновременно она захватила рукоять его меча. Он сжал руку, и какое-то время также держался за оба сейбера, таща их слегка к себе, как и она.

- Кажется, сейчас наши отношения стали неразрывны, как никогда.

Ни уловки, ни подозрительности, лишь искреннее откровенное развлечение. Она не помнила, когда последний раз застигала его в таком отличном настроении. Таком… притягательном. Возможно, причиной было его возвращение к заветным тренировкам, чувство, что он что-то фактически делал для того, чтобы восстановиться. Хоть что-нибудь.
В ответ она смогла только усмехнуться - казалось, в это утро подобная реакция была самой естественной для них.

- Очень забавно. Отпусти.

Он отпустил, как и она; Мара осталась с его мечом в руке. Лайтсейбер был очень личной вещью, и хоть оболочка этого сейбера была подарена, сущность меча - его клинок - Скайуокер несомненно сконструировал и создал сам.

Когда-то, давно, полагали, что лайтсейбер являл собой душу джедая, использовавшего его - говорили, что джедай, касаясь чужого меча, мог ощутить призрачную личность его владельца. Хотя Мара ни на секунду не верила в эти романтические сказки, она вполне допускала, что форсъюзер мог что-то прочесть по такой крайне личной, индивидуальной вещи другого чувствительного к Силе существа. Получить некую информацию, которая вполне вероятно наполняла долго и интенсивно используемый сейбер.

Этот меч был значительно тяжелее ее оружия и чуть длиннее и шире. Черная поверхность рукояти, подаренной Палпатином, была сделана из драгоценного металла перенниума, покрыта скрупулезно выполненной изящной гравировкой и элегантно украшена по всей протяженности изогнутыми вставками платины и золота. Верхняя половина цилиндра была обрезана по длинной дуге, чтобы выставить наружу восемь катушек-активаторов поля, каждая из которых была окаймлена тонкой платиновой полосой. Мара была уверена, что этого не было, когда Палпатин дал Скайуокеру рукоять, что это было сделано преднамеренно, впоследствии, приближая почти бесценный предмет к более утилитарному виду.
Кожух клинка был классической срезанной конической формы, сверкая полированной платиной, как и торец сейбера. Несмотря на его очевидную ценность, несметное число мелких царапин и зарубок, накопившееся за несколько лет исключало какую-либо претенциозность, гравированная верхушка из перенниума местами была уже затерта до зеркально гладкой поверхности, даже тактильно давая ощущение интенсивного характера использования.

Произведение искусства, но сдержанное и непритязательное, противоречащее своей смертоносной природе.
Вызывающее чувство… опасности. Непривычный вес делал меч довольно неудобным для хвата, лишая, таким образом, уверенности и заставляя немного нервничать.

Скрытая внутри безудержная мощь.

- Могу я? - не ожидая разрешения, Мара отвела рукоять в сторону и активизировала сейбер.

Клинок ожил с неожиданно мощной отдачей, и ей потребовалось как следует задействовать мышцы, чтобы справиться с напряжением.
Она не видела, но ощутила небольшое изменение в позиции Скайуокера, хотя он не поднял и не активизировал ее собственный сейбер. И, казалось, при этом он не чувствовал необходимости отойти в сторону.

Все лезвия имели небольшую тянущую силу, создаваемую резонансной вибрацией, зависящей от уникального кристалла, так называемый «крен», дающий клинку его «вес». Некоторые были ровными и легкими, что увеличивало их маневренность. Однако весь импульс движения должен был идти от владельца меча. Таким образом, клинок позволял более легко совершать сложные шаги и движения, но делались они без какой-либо мощи.
У "тяжелых" лезвий был низкий резонанс и более выраженный "крен", требующий гораздо большего мастерства для управления оружием. С такими клинками стиль борьбы был другим; для контроля их гироскопического эффекта требовалось постоянное движение. Но их импульс давал им мощь в самых сложных движениях, делая эти трудные, "тяжелые" лезвия намного более смертоносными при точном ударе.

Все клинки были, в сущности, соотношением между непринужденностью и скоростью небольшого "крена" и трудно-контролируемой смертоносной мощью "тяжелого" лезвия. Клинок ее Мастера, как и клинок Мары, был легким и быстрым, усиленным скоростью и требующим меньшего количества умения в плане постоянных тренировок и практического опыта. Клинок же Вейдера очень походил на клинок его сына, что побудило Мару на мгновение с любопытством задуматься о том, какое зрелище представлял поединок, который, как она знала, состоялся между ними раньше.

Подача на это лезвие была очень низкой, ощущаясь словно пульс, и она почувствовала, как чутко ускорилось в ответ ее собственное биение сердца. Кинетический "крен" тянул руку, настолько сильно, что ей приходилось бороться, чтобы удержать рукоять оружия, казавшегося живым. И все же, когда она повернула его в медленной "восьмерке", оно практически само повело ее руку, таща ее в своем рвении к движению.

Это было уникальное, живое лезвие, созданное гораздо больше для наступления, чем защиты, требующее скорости реакции и мощи. Предназначенное брать инициативу и теснить в атаке.

Клинок Ситха.

Она подняла ярко-красный клинок в широком размахе, держа наконечником вниз. И хотя ее глаза были прикованы к лезвию, Мара знала, что все ее внимание сосредоточилось на Люке, как и его на ней.

Ощущая это, она взглянула на него; те пронзающие, несоответствующие друг другу глаза пристально смотрели на нее. Сейчас, изучая его раненое лицо, глубоко в душе, Мара понимала, что каким-то образом их отношения перешли на другой уровень. Воздух буквально гудел между ними, отчего вставали дыбом волосы на затылке и по спине бежали мурашки.

Она вновь перевела взгляд на борющийся, пытающийся вырваться клинок, очаровывающий и притягивающий своим противоречивым характером - и сопротивляясь ей, и желая сотрудничества.

- Любопытный клинок... Опасный.

- Все клинки опасны.

Она посмотрела на него - в глаза, которые не отпускали ее.

- Этот больше остальных.

- Тогда, возможно, ты должна остановиться.

- Должна. Но я чувствую, что не хочу этого, - сказала Мара так небрежно, как могла, опять перемещая клинок в восьмерке и наблюдая за ним, низкий гул отозвался эхом в пустой комнате. - Он притягивает меня.

Люк едва заметно улыбнулся, шрам у глаза слегка искривился, но тихий, осторожный голос не выражал ни развлечения, ни предостережения, глаза следили за медленно-двигающимся клинком.

- Тщательно подумай - не начинай ничего, полагая, что ты справишься с управлением. У таких движений есть привычка выходить из-под контроля.

Мара точно знала, о чем он говорит, но в тот момент она полностью потерялась в тех разительно-пронизывающих глазах.

- Ты думаешь, мне нужно остановиться?

Он колебался, и это было тем ответом, который она хотела. Они долго и неотрывно смотрели друг другу в глаза, не желая нарушать момент. Наконец, все также не отводя от нее взгляда, Люк плавно протянул руку и положил ее поверх ее руки на сейбере, дезактивируя его.
- Я думаю, нам нужно прекратить играть в опасные игры, - ответил он, спокойно забирая у нее меч.

- Я думала, тебе нравится играть в опасные игры? – прошептала Мара с сумасшедше бьющимся от собственной смелости сердцем.

- Не здесь, - сказал он просто, многозначительно поднимая взгляд к камере наблюдения на потолке.

Безоговорочный отказ или только отсрочка до более безопасной ситуации?
Фактически закончив разговор, он уже уходил. Не выдержав, Мара бросила ему в спину:

- Ты имеешь в виду другое место?

Он коротко рассмеялся, не оглядываясь. Когда он заговорил - вновь в своей обычной прохладно-отстраненной манере - в его сдержанном, бесстрастном и несколько забавляющемся голосе не было и намека на произошедшее, будто все это было лишь мгновенным отвлечением.

- Удиви меня.