Название: In Shadows and Darkness, вторая часть трилогии "The Son of Suns", AU

автор: Pax Blank

беттинг: Jediula

первая часть ("В Шторме") здесь: https://www.jcouncil.net/topic26006.html

ссылка на оригинал: http://www.alongtimeago.org/page22.htm

Глава 1 Глава 17
Глава 2 Глава 18
Глава 3 Глава 19
Глава 4 Глава 20
Глава 5 Глава 21 (1) Глава 21 (2)
Глава 6 Глава 22 (1) Глава 22 (2)
Глава 7 Глава 23 (1) Глава 23 (2)
Глава 8 Глава 24 (1)
Глава 9 Глава 25 (1)
Глава 10 Глава 26 (1) Глава 26 (2) 26 (3)
Глава 11 Глава 27 (1) Глава 27 (2) 27 (3) 27 (4)
Глава 12 Глава 28 (1) Глава 28 (2) 28 (3)
Глава 13 Глава 29 (1) Глава 29 (2) 29 (3)
Глава 14
Глава 15
Глава 16

Сообщение отредактировал Алита Омбра - 16.6.2012, 23:42

Мара вздрогнула и проснулась, обнаружив, что так и заснула, свернувшись на одном из стульев, стоявших по сторонам длинного пульта в коридоре, который вел к личным комнатам Скайуокера; тело покрыла дрожь - изысканно-легкий, тонкий шелк нисколько не защищал от утренней прохлады.

Разбудивший ее шум издавала утренняя обслуга, накрывавшая завтрак в обшитой темными панелями столовой - первой из трех комнат, составлявших прибежище Люка в просторных Парлемианских апартаментах. Закончив, по-видимому, с приготовлениями, оттуда вышли двое мужчин и, нервно взглянув сперва на Мару, затем снова на дверь столовой, поспешили убраться подальше.

Нахмурившись, она быстро прошла к двери, торопливо пересекла пустую столовую, гостиную, направляясь в скрытую за ними спальню. Что-то мелькнувшее в поле зрения привлекло ее взгляд к балкону, заставив повернуться...

- и замереть, с подскочившим в груди сердцем.

Сглотнув, она выбежала на широкий балкон. С него открывалась панорама на простирающийся внизу величественный город. Мара не смотрела туда, лишь отметила краем сознания, на какой высоте они реально находятся:

- Скайуокер... - тревожно произнесла она, не зная, что еще сказать.

Скрестив ноги и спокойно удерживая равновесие, Люк сидел спиной к ней на широком, скошенном краю каменной балюстрады, обрамляющей балкон, и смотрел поверх ограждения на город. Он был в одних только светлых пижамных штанах, обнаженный торс пересекали старые поблекшие шрамы, заметные в ярком солнечном свете. На полу неподалеку валялся халат, тонкая ткань слегка трепетала под утренним бризом. Он не двигался, никак не реагировал на голос Мары, и в конце концов она пошла к нему... медленно, осторожно.

И, дойдя до балюстрады, остановилась в десяти шагах, опасаясь подойти ближе.

Теперь она видела, что его глаза закрыты, запястья слегка опираются на колени, ноги подвернуты к телу на резном парапете, едва достаточной ширины, чтобы сохранять равновесие, руки свободно свешиваются. Казалось, Люк прекрасно контролировал свое тело, не прилагая никаких усилий для балансировки. Он ничего не сказал и так и не открыл глаза, хотя Мара знала, что он слышит ее.

- ... Люк? – вновь окликнула она.

- Что, если я был не прав?

- В чем? - Мара попыталась втянуть его в разговор, хотя прекрасно знала, о чем он думает. Люк не ответил. - Она пыталась бы снова и снова, - проговорила Мара в итоге. - Ты сделал то, что был должен.

- Это вовсе не делает меня правым, - произнес Люк, не поворачиваясь. - Пять лет назад, видя другого си... кого-то вроде меня, приходящего к власти... Я, вероятно, помог бы ей.

Мара колебалась, пытаясь понять, как ей действовать, прикидывая, как он отреагирует, если она попросту рванется вперед и схватит его, чувствуя, практически слыша, как колотится сердце, пока она отвечает:

- Возможно, если бы это был кто-то еще, а не ты, ты был бы и прав, пойдя против него. Возможно, тогда и она была бы права. Но это ты, а ты - другой.

Люк слегка улыбнулся, неслышно бормоча слова, которые Мара не поняла:
- Нет, не другой. Другой только в твоей голове. - Он открыл глаза и спокойно взглянул вниз, на провал перед собой, глубиной почти в сорок уровней, ведущий к жесткой гранитной крыше главного Монолита. - Мне нужно было закрыть глаза, - туманно сказал он.

Мара нахмурилась, сомневаясь, что понимает, о чем он говорит: когда нужно было закрыть глаза? Вчера во время казни? Он так много видел их раньше, зачем...

- Когда произошел взрыв, - объяснил Люк. - Я должен был просто... закрыть глаза. - Впервые он повернулся к ней, смотря разномастными глазами, яркими, как утреннее небо. Длинный послеоперационный шрам, идущий от ключиц по центру груди, был все еще виден на солнце. - Но тогда там бы все умерли. Все. Щиты бы не справились. - Он снова отвел взгляд к пропасти, неуверенно:
- Но я не знал этого - не наверняка. Я мог бы закрыть глаза. Закрыть и позволить этому произойти.

- Ты и твоя Судьба? - в устах Мары слово прозвучало, как ругательство.

Люк улыбнулся, чуть подернув уголками рта.
- Я не верю в судьбу.

Мара нахмурилась, не понимая: после всего, что он говорил ей, после того, что делал...
- Тогда... почему?

Вместо ответа он пожал плечами и снова взглянул вниз.
- Разве у тебя так не бывает, Мара? - пробормотал он в итоге, неестественно спокойным голосом. - Не бывает таких моментов, когда ты на мгновение попадаешь в самый центр шторма, и все наконец затихает… все наконец спокойно впервые за столь долгое..., - он глубоко вздохнул, закрывая глаза, словно окунаясь в подобное состояние, - и когда это происходит, ты сделаешь что угодно - все - чтобы удержать это мгновение. Потому что ты видишь шторм вокруг себя, прекрасно знаешь его... и сделаешь что угодно, лишь бы удержать этот мир.

Мара медленно шагнула вперед. Он открыл глаза, смотря на далекий Монолит внизу, темная гранитная крыша легко поглощала ранний утренний свет, и Мара сделала еще один осторожный шаг в хрупкой, натянутой до предела тишине.

- ...Люк...

Он чуть изменил положение, и она замерла, глядя, как он делает это, по-прежнему легко удерживая равновесие над абсолютной пропастью. Люк не смотрел на нее, никак не давал понять, что слышал свое имя.

- Что, если я был не прав? - вновь спросил он. На этот раз чуть слышно, почти шепотом.

- Люк, ты пугаешь меня. - Мара больше не приближалась к нему, вообще не двигалась, застыв на месте.

Спустя долгие секунды он взглянул на нее, словно только сейчас осознавая, что она сказала, и усмехнулся - почти засмеялся, растянув шрам на губах.
- Мару Джейд нельзя напугать.

- Кроме случаев, когда она рядом с тобой. И боится за тебя, - откровенно ответила Мара.

Эти слова, казалось, ненадолго выдернули его из задумчивого состояния. Люк, нахмурившись, посмотрел на нее и вновь отвернулся, отклоняя ее беспокойство - близость. Мара сделала еще шаг вперед, сердце подскочило к горлу...

Он разогнул ноги и небрежно ударил пятками по балюстраде снаружи, наклонившись немного вперед и заставив ее похолодеть.
- Не так уж и высоко, Мара. Вероятно, это не убило бы меня. Не меня.

- Я бы предпочла не проверять, - тут же отозвалась она, и он улыбнулся, продолжая глядеть в пропасть.

- Я падал с большей высоты, - отозвался он с искривленной, самоуничижительной иронией, все также продолжая смотреть вниз. Подначивая самого себя. Мара видела это в его глазах.

Еще один бесконечно маленький шажок, Люк не среагировал, она незаметно продвинулась ближе...


- Прекрати подкрадываться ко мне, Мара. Это раздражает меня.

- Раздражает тебя! - громко возмутилась Мара. - Как ты думаешь, чувствую себя сейчас я?!

- Уставшей, - повернулся он к ней, захватывая Мару невозможно синим взглядом. - Очень уставшей.

И Мара почувствовала себя уставшей: поплывшей и отчаянно жаждущей лечь отдохнуть, хоть на несколько секунд... Она чуть пошатнулась, колени и плечи расслабились, мышцы размякли, и она ощутила, как готова упасть прямо там, где стоит...

- Сын саурон... - Мара встряхнула головой, борясь с непреодолимым желанием, и разорвала зрительный контакт с Люком, сбросив стороннее воздействие. Хмурая тень пересекла его лицо, и Люк вновь отвел взгляд, оставив ее задыхаться в бешенстве.

- Никогда не делай больше этого со мной! - Она почти вопила. - Даже не думай, что ты...

Он повернулся к ней, в разноцветных глазах читалось теперь совсем другое выражение; мгновенно-изменчивое, как обычно.
- Не ставь мне ультиматумы, Мара. Я не просил тебя приходить сюда.

- Не ставить ультиматумы? Прекрасно, и как насчет такого не ультиматума? Прыгай! Давай, вперед. Мне все равно! Ты в любом случае тратишь половину жизни, торча на этом краю - пытаясь решить, прыгать тебе или нет. Ну, давай!

Он раскинул руки... и упал.

С выскочившим из груди сердцем Мара рванулась вперед.

Потянувшись, она схватила его за запястье, падая всем своим весом на тяжелые каменные перила, разбивая колени. Плечи вывернулись, ноги скользили, каждый мускул напрягся до предела, чтобы удержать его; только высота балюстрады мешала ей свалиться вместе с ним.

Вытянувшись почти наполовину над ограждением, Мара потрясенно взглянула на Скайуокера, разметанные ветром рыжие волосы хлестали по лицу.
- Что, черт возьми, с тобой не так?!

Все еще раскачиваясь слегка над бездной, Люк оглядел раскинувшийся в отдалении город, медленная улыбка разошлась по лицу. Затем он поднял взгляд на Мару, сжал рукой ее запястье, и босые ступни заскребли по гладкому камню, пытаясь нащупать точку опоры. Она дернула его на себя, Люк нашел ногой выступ на резной каменной ограде, выпустил ее руку и встал на месте, по другую сторону от Мары, усмехаясь.

- Мне нужно столкнуть тебя с этой проклятой штуки! - завопила Мара, испытывая одновременно облегчение и ужас, загнанное сердце с шумом перекачивало по венам кровь.

Люк перекинул ноги через балюстраду и легко спрыгнул на безопасную площадку балкона, с беспокойством ощупал свое правое плечо, наружу прорвался его естественный акцент Внешнего Кольца:
- Похоже, ты вывернула мне руку.

- Я вывернула...! - Мара запнулась и замолчала, не в силах сказать что-то еще.

- Да, это моя больная рука. - Плечо, тяжело пострадавшее во время покушения, все еще беспокоило его, хотя он об этом не распространялся.

- Что... Ты... - Мара наконец перестала заикаться и составила из слов предложение, указывая на пустоту за парапетом: - Что, черт возьми, это было?!

- Просто проверка, - он небрежно пожал плечами, оглядываясь назад.

- А если бы я не поймала тебя?! А если бы поймала, но не смогла удержать?!

- Судьба, - отклонил он, массируя плечо.

- Ты... - Все еще мертвенно-бледная, она шагнула к нему и толкнула руками в грудь, не зная, что еще сделать.

Он откинулся назад, беззаботно, и Мара обрела дар речи.

- Ты и твое глупое, безответственное... глупое...

- Это ты уже говорила, - мягко сообщил он.

- Я думаю, это стоит повторить дважды! - Она фактически кричала, под действием адреналина страх перешел в гнев.

Люк отвел взгляд, и она услышала, как позади к ним мчатся Риис и Клем, среагировав, по видимости, на шум. Они остановились в дверях, не обнаружив ничего, кроме благополучно стоящих на балконе Люка и Мары, банально спорящих друг с другом.

Люк слегка мотнул головой, и они ушли обратно, рискнув при этом бросить любопытные взгляды на Мару. Командующий, вероятно, показался им полностью спокойными и рациональным. Она могла почти услышать, как они обсуждают увиденное: "Мне кажется, или Джейд действительно замахивалась на него, когда мы вошли?"

Великолепно. Лучше не бывает!

Лишь еще один день в домашнем хозяйстве Скайуокера.

.

.

- Хан, - Лея села напротив уснувшего за столом корабельной столовой Соло.

Моментально встряхнувшись, тот уставился на нее широко-распахнутыми, забавно сверкавшими на заспанной физиономии. На щеке виднелся отпечаток металлической сетки столешницы.

- Что!? – он дернулся из сна так резко, что едва не опрокинул кружку кафа в руках. Содержимое наполовину выплеснулось на стол и тут же просочилось сквозь плетеную поверхность, вынуждая Хана с грохотом отодвинуться вместе со стулом, чтобы спасти от неприятности свой синий летный костюм, завязанный на поясе рукавами скинутого верха.
С некоторым смущением Лея молча ждала, пока он придет в себя. Хан протер глаза, хотя это, похоже, мало помогло прояснить зрение. Синие получили всего шесть часов отдыха, и вновь вылетали на патрулирование через тридцать минут.

Лея склонила голову набок:

- Ты тако-о-ой симпатяга.

- Эй, утро не мое время суток, - попытался защититься Хан, утащив из ее тарелки зерновую галету.

- Сейчас одиннадцать, - многозначительно указала Лея.

- Верь мне, малышка, для меня это рано, - он откусил галету и с отвращением на лице вернул ее на тарелку:
- Что за хрень?

- Это полезно.

- Ну, наверное. Не представляю, зачем еще это можно есть.

- Может, если бы ты больше питался такими продуктами, ты сейчас не чувствовал бы себя так, - поддела его Лея.

- Ну, может, если бы ты... – он осекся на полуслове, усталый мозг явно был не в состоянии сообразить, как закончить начатую языком насмешку, - а, черт, перестань. Ты знаешь мой режим. Для меня еще рано.

- Не могу поверить, что тебе собираются доверить истребитель меньше, чем через час, - ирония в голосе Леи смешалась с сомнением и беспокойством.

Хан потер рукой заросшее грубой щетиной лицо, по-прежнему пытаясь прийти в себя:
- Да не говори. Халявщики.

Она взглянула в тарелку, отламывая кусочек галеты.
- Когда ты вернешься?

- Мм, пять часов, потом еще пять, - ответил он. Смена делилась пополам. - Два рейда в сопровождении фрахтовика. А что у тебя?

- Встречи, - уклончиво ответила она, затем с деланным безразличием подняла взгляд:
- Я говорила с Тэж утром. Она... конфиденциально сообщила мне, что к ней снова приходил Мадин.

Хан застонал, поворачивая голову:
- Человеку, что, реально больше нечем заняться? Ему надо предложить мою работу.

Мадин не раз уже обращался к руководителю разведки Тэж Массе с высказыванием подозрений по поводу причастности Хана к их фиаско у Ботавуи, обвиняя того в шпионаже на борту "Дом Один". К счастью, между Леей и руководителем разведки всегда были доверительные рабочие отношения, и Тэж практически немедленно сообщала эту информацию Лее... но Мадин продолжал нажимать и упорствовать.

Он снова и снова упирал на тот факт, что именно Хан оказался тем единственным, кто необъяснимым образом выбрался с борта "Ярости", и не просто без единой царапины, а ни много ни мало на собственном фрахтовике, забранном четыре года назад Империей.

С точки зрения Мадина, это служило достаточным доказательством предательства Хана. К тому же, разве не Соло таким же волшебным способом сумел сбежать из императорского дворца, находясь в плену, за считанные дни до того, как имперцы разгромили ячейку повстанцев на Корусканте, ту самую, что по случайному совпадению, помогла ему бежать с планеты. К тому же, как сообщал Мадин любому, кто готов был его слушать, Соло появился в Альянсе не пойми, откуда, в связке со Скайуокером, сразу же полетев в сражение против Звезды Смерти... и, надо же, вернувшись невредимым в числе крошечной горстки уцелевших, одним из которых, тоже по совпадению , оказался никто иной, как все тот же имперский шпион "Скайуокер".

Да, станция была разрушена, но теперь в рядах Альянса широко распространилось мнение, что она, по всей видимости, имела некий неисправимый дефект; предполагали даже, что она никогда и не задумывалась оружием многократного использования, как было заявлено, что вся эта история с ней была спроектирована, чтобы расшевелить и выманить на свет глубоко законспирированную шпионскую сеть мятежников, вынудив их работать над получением планов. К тому же станцию использовали для уничтожения Альдераана - предполагаемого зачинщика Альянса и прибежища для его членов - всегда обладающего независимым мнением и являющегося давней, раздражающей колючкой для Императора. Ко всему этому разрушение станции позволило Скайуокеру проникнуть в самое сердце Альянса, обеспечив его наивысшим доверием. Очень долго он был героем вне всяких подозрений, обманув даже ее саму, размышляла сейчас Лея с сухой иронией.

Слишком много совпадений; и когда Хан не смог объяснить свою причастность ко всему этому, некоторые начали слушать Мадина.

К счастью, большинство, к которому относилась и Масса, отклоняло эти обвинения, как паранойю, и в итоге все сошло к мелким, но надоедливо-постоянным и беспокоящим Лею трениям между Ханом и Мадином. Впрочем, их убеждения различались настолько, что в любом случае, эти двое были не способны ни на что большее, чем просто терпеть друг друга.

- Ну, твой добрый друг вновь пел тебе дифирамбы сегодня, - сухо произнесла Лея, вынуждая Хана закатить глаза. - Он просит встречи Руководителей Штаба, и был очень несчастен, когда Тэж предложила пригласить на нее одного из знакомых ему коммандеров летной эскадрильи.

- Отлично, - отреагировал Хан. - Передай ему, что я с радостью пропущу его небольшую вечеринку.

Лея скорчила гримасу:
- Я передала бы, но думаю, у него что-то серьезное, и мне действительно хочется, чтобы ты присутствовал. Тэж еще сказала, он намекнул, что меня не ввели в курс дел по генераторам ДЭМП из-за тебя, и поэтому перенесли место встречи.

Хан сердито вздернул голову:
- Так это моя вина?! Я не знал, где будет встреча! Место изменили практически за час до нее, уже на пути к Ботавуи!

Лея пожала плечами:
- Он думает, что я сказала тебе.

- Да что ты? Ну передай ему, что он может спросить об этом у меня лично, в любое время, - прорычал Хан, - если кишка не тонка.

Лея выгнула брови: мужская агрессивность, как всегда, оставалась одной из характерных черт Хана, также как и Мадина... и никто из них не собирался меняться.

- Как он смеет? Одно дело клеветать на меня, мне реально плевать, что он, или кто еще, думают обо мне, но втягивать тебя в свои бредовые теории заговора? Он - один из твоих старших военных советников, член Совета Альянса, нашептывает такие вещи о своем Главнокомандующем? И ты серьезно доверяешь мнению такого парня по каким-то вопросам?

- Он талантливый статистик, - ответила Лея. - Нам повезло, что он у нас есть.

- Ну, он мог бы применить немного своих больших мозгов, чтобы помнить на чьей он стороне сейчас. Серьезно, я встречал более приятных хаттов, чем он, - мрачно произнес Хан.

Лея улыбнулась и, протянувшись, сжала его руку:

- Послушай, Тэж отмахнулась от этого. Она совершенно ясно сказала ему, что, если бы ты был шпионом, имперцы бы точно не стали привлекать внимания к этому факту, не так ли?

- И что он ответил на это?

Лея пожала плечами, внезапно почувствовав себя сильно уставшей:
- Ты знаешь Мадина.

- Да, я знаю Мадина, - сухо произнес Хан. - Если бы это было во власти генерала, только одно знакомство с Люком считалось бы преступлением, заслуживающим смертной казни. Можно забрать человека из Империи, но невозможно забрать Империю из него.

Несмотря на все, каким-то странным образом, Лея знала, что Хан все еще хочет доверять Люку. Он не говорил с ней больше об этом, как поначалу, но глубоко внутри по-прежнему хотел верить. Хотя это можно было понять, Хану было трудно отступиться, его не было здесь, когда правда вышла наружу, когда обнаружили доказательства – веские, убедительные доказательства того, что Люк был шпионом. Хана не было здесь, когда им пришлось связывать воедино все продолжающие нарастать факты, поэтому он никак не мог похоронить свою веру, как это сделала Лея. И к тому же, на нем не лежала ее ответственность; в своем положении Лея просто не могла позволить себе верить, даже если бы хотела. Ей необходимо было заботиться о большем, смотреть на всю картину и следовать наиболее безопасным путем.

Хан был всегда непреклонен в утверждении, что за все время его плена на Корусканте у него ничего не выясняли, никакой информации. А зачем тогда было держать его там, сохраняя жизнь, спрашивал Хан. Но он нисколько не облегчал этим свое положение, многократно споря с Мадином , что если бы Люк был агентом, то он, разумеется, постарался бы вытащить из Хана хоть что-нибудь, когда они были вместе, особенно если не собирался возвращаться в Альянс.

Зато Лея была уверена, что Люк получил от Соло, что хотел. Просто умело управляя им, чтобы тот сам выложил все, что нужно. Возможно, это развлекало его... последняя игра, как в старые добрые времена. Результат, как ни крути, был тот же: ему удалось ликвидировать их единственную надежную базу на Корусканте. Именно так видел ситуацию всегда остающийся тактиком Мадин. Три базы в Центральных Системах, если подсчитать те две, что были ликвидированы спустя несколько часов после прохождения через них Леи и Чуи во время их собственного "побега".

И с тех пор Люк последовательно использовал Хана, чтобы заставить Альянс подозревать его. Использовал, чтобы скрыть факт наличия имперского шпиона у них, чтобы запутать и отвлечь их. Подозрения продолжали падать на Хана, потому что Люк всегда делал его козлом отпущения... а Хан по-прежнему защищал его!

Нет, они все следовали за ним в этом бесконечном и безупречном танце... кем бы он, черт возьми, ни был! Потому что он не был Люком Скайуокером - а если был, то не тем Люком Скайуокером, которым казался, когда находился здесь.

Поворотным моментом, после которого Хан перестал, наконец, высказываться, стал не их разгром у Ботавуи, а его результат. На самом деле, в течение короткого времени, первые несколько дней после того, как Хан был спасен с "Ярости", когда Лея благодарила все звезды за то, что он вернулся, что был цел и невредим, и когда Хан сказал ей, что это именно Люк поймал его и именно Люк позволил ему уйти... В течение этих нескольких дней она начала вновь задаваться вопросом… Начала надеяться.

И затем по ХолоНету вышли новости. И Лея обругала себя за то, что позволила Скайуокеру опять добраться до нее. За свое желание надеяться.

Поскольку теперь не осталось ничего, о чем можно было бы спорить. Даже для Хана. Мон Мотма была мертва, участие в этом Люка неопровержимо. Это была с начала до конца его операция. Он провернул ее, несомненно используя знания, полученные в Альянсе. Применил типично завуалированные, расчетливые методы, чтобы захватить Мотму и доставить ее Императору на Корускант в качестве подарка. Он присутствовал на том фиктивном судебном процессе, протянувшемся всего лишь каких-то пять дней, и, как говорили источники, посетил ее казнь… получив бурные овации, не меньше.

Мон была мертва из-за Люка. Никого другого. Не было ничего, никакой зацепки для ошибки. Никакой неясности и размытости в понимания произошедшего…

Даже у Хана не было ответа на это. Даже он неловко затих.

Потрескивающий коммуникатор корабля подал сигнал о пересменке, и Хан поднялся, продолжая держать чашку:

- Мне нужна еще порция, иначе я не проснусь для этого брифинга, не говоря уже о вылете, - произнес он извиняющимся тоном, отодвигая стул. - Я буду на вашей встрече - придам ей смысла.

Лея улыбнулась, зная, что он не подведет ее. Хан подмигнул и, развернувшись, растворился в толпе, заполнившей большую столовую, среди синих комбинезонов медленно пробивающихся к выходу изнуренных пилотов.

Временами она могла поклясться, что все обмундирование держалось на них за счет кофеина и скотча.

Когда беспорядочное движение сменилось практически полной тишиной, Лея вздохнула и встала сама. Она не сказала Хану об остальном; не сказала, что в случае участия Хана во встрече Мадин категорично попросил занести этот факт в данные протокола Разведки, в специально открытый на Хана файл.

Не сказала, что про себя она подозревала Скайуокера, что тот делал это нарочно. Он, в конце концов, спровоцировал значительный раскол в иерархии Альянса; заставил их казаться нестабильными, как в собственных глазах, так и для всей галактики в целом. Лею избрали новым Главнокомандующим Альянса спустя несколько дней после казни Мон, и одним из первых приказов, которые она должна была подписать, стало разрешение на открытие Службой Разведки досье на Хана.

Тэж Масса была как всегда любезна и обходительна, заверив Лею, что это был обычный порядок, стандартная, рабочая процедура, что она должна открыть файл, если к ней поступило больше трех запросов от старших офицеров, и несмотря на то, что она заведет это досье, причины тратить время своих людей на его проработку она не видит.

Файл был бы просто открыт, ничего большего.

Но факт вышел наружу - как обычно случалось в подобных ситуациях - не в общее пользование, конечно, но в различные разведывательные ведомства, усердно работающие на сомнительных основаниях между Империей и Альянсом. Там стало известно, что лидер Альянса находится в прямом разногласии с одним из ее самых высокопоставленных офицеров, потому что защищает возможного шпиона. Едва ли это давало хорошую перспективу на будущее, на которую она надеялась в своей новой роли.

Тэж уверяла Лею, что эти вещи со временем забудутся, и с присущей ей острой, как игла, проницательностью, замечала, что несмотря на свой военный гений, Мадин во многом был излишне прямолинейным человеком и открыто разбирался с подобными проблемами, считая, что при отсутствии любых других доказательств действовать нужно на основании того, что кажется правдой.

Искусственно созданной правдой, и Лея знала, чьими стараниями. Такая замысловатая игра не походила на действия Вейдера; она была больше ближе Палпатину, но все же не совсем. Нет - она точно знала, кто играл в эти игры, расставляя капканы и мутя воду.

Когда Скайуокер только начал облавы на ботанов, Тэж высказала мнение, что отношение Наследника к Альянсу попадало под категорию "не трогайте меня, и я не трону вас".
Неудивительно, что после покушения на него, Волк Палпатина решил, что Альянс перешел границу. Они объявили войну… и сезон охоты был открыт.

И Лея помнила... не могла не думать о предупреждении Тэж, сделанном ею перед покушением на Скайуокера:

"Если примут решение убить его, я сделаю все, что от меня зависит, чтобы гарантировать безупречное исполнение, и всем сердцем буду надеяться на успех - потому что в ином случае - да поможет нам всем Сила."



Большое спасибо emuna за помощь в работе над этой частью главы.