Что совсем-совсем не жалко темного гения? ;) Не будет дальше скучно без него?




Резко да, но "долго", думаю, выражалось в долях секунд, просто Палпатин не тот противник, с кем можно себе такое позволять.
Ну, он еще никого так "неэтично" не убивал.. Долгая, жестокая смерть. Его не сам факт убийства смутил, он от него не отказывался, просто слишком накатило воспоминаниями, какого это чувствовалось на собственной шкуре. Возможно, его шокировало, что он ведет себя как Палпатин.




Да, занятный кусочек, несмотря на серьезность ситуации:)




А можно нечестно?:) По переводу боя с Вейдером, я знала, что бой с Палычем грозит мне нервным истощением:) Я тоже далека от всех этих приемов с сейбером, прыжков и т.п. Поэтому начала его переводить начерновую давно и потихоньку.
Ну, учитывая уровень мастерства обоих противников, короткий бой, возможно, был бы неправдоподобен.




Да почему бы не поспорить? Просто категоричности можно поменьше, а так - у каждого свое мнение, это интересно.
А вот спойлерить не нужно. Хотя, сказанное вами очень сомнительный спойлер, но тем не менее.

Я хочу всех попросить: не делайте этого, пожалуйста. Есть читатели (например, моя бета), которые ничего не знают и принципиально не желают знать о дальнейшем развитии событий.
Иногда мне приходят в личку жалобы на то, что кто-то в комментариях завуалированно спойлерит... А одна читательница, прочитав случайно в контакте о смерти Вейдера, убивалась еще в начале второй части. Я почти потеряла ее тогда:)

Алита, где же вы? Нельзя же быть настолько жестокой к читателям :)). Ждем, очень ждем проду.

В сотнях световых лет от Корусканта флагман мятежников "Дом Один" удерживал синхронную орбиту вокруг Яга Минор и только что миновал темную сторону планеты; пронзительный свет нового дня уже закрадывался в иллюминаторы, посыпая поверхности каюты мягкими тенями.

Лея резко дернулась в кровати, вытянувшись в струнку и широко распахнув глаза.

- Нет!! - выкрикнула она в ночи, руки вскинулись против... чего? Стремясь защитить... что-то - кого-то. Отодвинуть от...

Хан повернулся к ней вместе с подушкой на голове, за которую он цеплялся рукой; послышалось приглушенное:

- Ммм?

- Что? - спросила она в ответ, стараясь энергично проморгаться; холодящий душу ночной кошмар уже поблек и исчезал из памяти.

- Что ты говоришь, золотце? - пробормотал он; только несущееся в панике стадо бант могло бы сейчас разбудить Хана.

Лея замерла в холодном свете звезд, кожа блестела от пота и она зябко дрожала; сон... его разрозненные отрывки, яркие и напряженные осколки воспоминаний врывались в уже бодрствующее сознание; больше эмоции, чем образы - но ужасающе реальные. Опасность и насилие, безумство, безудержная ярость. Как грозовой фронт, дикий и бурный, непреклонный, безжалостный…

И так или иначе… неотвратимый. Она поняла, что шторм надвигался уже давно, будучи сначала лишь темной клокочущей тенью на горизонте. Но он набирал силу и подступал все ближе, ощущаясь как изменяющееся давление, как заряженные ионы в атмосфере. Все больше изменяясь, капризный, непостоянный, и в то же время необъятный, необозримый. И судьбоносный…

Она нахмурилась, сердце по-прежнему отрывисто колотилось о ребра, руки обернулись вокруг живота, пронзенного жгущей болью, мысли мчались, упорно пытаясь догнать туманные чувства. Зная только одно, но зная это абсолютно…

- Что-то случилось, - пробормотала она, никогда за всю жизнь не уверенная так, как сейчас.






Мара вышла на широкий балкон, глубоко вдыхая свежий воздух, острый от первого заморозка вступающего в силу нового сезона. Солнце медленно вставало над городом, между высокими зданиями клубился пойманный в узкие проходы студеный туман, еще не успевший растаять под лучами занимающейся зари.

Рассвет нового дня новой Империи. Хотя никто еще не знал об этом. На краях высоких башен Дворца, величественно выступавших из тумана, заиграли первые золотистые блики…

Новая Империя… одна, без Императора. Только у нее был Император.

И он боролся за свою жизнь в медцентре позади Мары.

Она должна была знать... И она знала. Просто никогда не могла признаться себе в этом. Она знала это с самого начала - с тех пор, как он разрушил окна из усиленного транспаристила в его роскошной тюрьме, разработанной Императором специально для своего нового джедая. Специально для того, чьи способности были равны способностям Палпатина...

И тем не менее он разрушил те окна - разбил вдребезги, раскрошив до пыли и обломков.

И не просто разбил - а сделал это для скрытых целей, оставшихся непонятыми не только Марой и Вейдером, но и - что наиболее важно! - Палпатином. Она должна была понять уже тогда, что ее учитель не сможет удержать своего драгоценного Волка. В лучшем случае он держал бы его загнанным в угол только какое-то время.

Своего Волка...

Внезапно перед ней словно спала завеса – и с осознанием того, почему Палпатин дал Люку это имя, в голове вспыхнули воспоминания о видении! О видении, которое нахлынуло на нее в ту ночь, когда Люк разрушил окна - когда она впервые увидела, как он использует Силу.

Два солнца, кроваво-красная луна… черный волк, бегущий в тенях, скребущие о камень когти, заиндевелое дыхание в лунном свете, охота...

Ее мастер спросил тогда, кого преследует волк, но видение уже рассеялось, не оставив никакого следа – растворившись словно тот волк в темноте… Однако по взгляду Палпатина, по тону голоса, Мара поняла, что он видел это видение о волке тоже – видел много раз.

Но он не видел, за кем охотился волк - или отказывался видеть. Он видел только его силу, его потенциал - и полагал, что сможет завладеть этим, полагал, что сможет связать и повелевать волком, думал, что сможет удерживать его. Поэтому он выследил и поймал волка… и заявил о своих правах на него. Но правда состояла в том, что Палпатину было не под силу приручить его – несмотря на все старания, волк по-прежнему оставался диким существом, необузданным и непокорным, и чем больше Палпатин тянул цепь, тем больше волк обнажал зубы…

Вполне логично, оцепенело размышляла Мара, что Палпатин потерял свою Империю почти так же, как создал ее: силой, в пламени неистовой ярости; все крутилось и завязывалось вокруг линии Вейдера и Скайуокера, через драгоценные пророчества ситхов и джедаев, в которые верил ее мастер.
И теперь солнце рассветало в новой Империи… с новым Императором…

И как бы Маре ни нравилось думать, что она хорошо знает его, у нее не было никакого, абсолютно никакого представления, какой будет Новая Империя.

Пока Джейд раздумывала об этом, позади послышались тихие шаги. Повернувшись, она увидела подходящего Халлина.

- Я до сих пор не находил возможности поблагодарить вас.

- За что?

- Вы могли бы уйти... вместо того, чтобы связаться с Риисом. Могли бы просто повернуться и уйти. Или просто стоять и наблюдать, как он умирает - за то, что он сделал с Императором. Ему понадобилось бы немного времени.

Мара отвернулась обратно к пробуждающемуся городу.

- Я не могла уйти. Давным-давно я уже говорила тебе об этом.

- Да, - сказал он просто. - Но все-таки спасибо. Я хотел также извиниться за наше недавнее поведение. Мы все немного... напряжены сейчас. Вы видите нас не совсем в лучшем виде.

- Напротив, - заметила Мара, - я думаю, что наконец вижу вас настоящих. И вообще вижу намного больше. - Она искоса взглянула на худощавого доктора, опершегося на тяжелую каменную балюстраду рядом и протиравшего усталые, изможденные многочасовой операцией глаза. - Так, как давно это надо было ожидать? – без всяких обиняков спросила она.

Халлин нахмурился и опустил взгляд на терзаемый в руке камушек, вынуждая Мару заполнить образовавшуюся неловкую тишину.

- Я не слепая, Халлин. Все уже было согласовано; имелись коды, линии связи, предопределенные процедуры, порядок действий. У Рииса уже есть какие-то заявления для ГолоНета, с ума сойти. - Несмотря на произносимые слова, ее голос оставался приглушенным и удивительно спокойным - даже для нее самой.

- Вы должны понять, Мара, он никогда бы не начал действовать, если бы не верил, что это послужит для общего блага.

Мара молчала, и Халлин в конце концов вздохнул, щурясь на восходящее солнце; осенний воздух еще не успел прогреться и от дыхания шел пар.

- Это должен был быть поэтапный переворот, - признал доктор. - Сначала войска; но он уже начал движение и во дворе, и в Королевских Домах. У него есть молчаливая поддержка более половины моффов и флотских адмиралов, плюс капитаны разрушителей и фрегатов - еще год и он бы держал все вооруженные силы; они последовали бы за ним даже против прямого приказа Палпатина.

Мара покачала головой:

- Нет, Импе... - она запнулась, внезапно заколебавшись. - Палпатин преднамеренно разделил Флот. Ни у одного главнокомандующего не было доступа к другому флоту; это было преимущество Палпатина - он имел бы перевес, даже если бы восстала большая часть любого флота.

- Но он ошибся в том, что сделал перестановку и обмен высокопоставленных офицеров между двумя флотами - стремясь разместить на ключевых позициях тех, кому доверял...

- Вот именно - тех, кому доверял, - подчеркнула Мара, но Халлин мягко покачал головой.

- Они-то, может, и являлись верными сторонниками Палпатина, но их бывшие места службы необходимо было заполнить. А при таком количестве неприметных, рядовых офицеров, лояльных Люку и никогда не встречавших Императора, действия того лишь способствовали распространению инакомыслия. Люк же находился с флотом практически все время, он во многом мыслил, как военачальник. Большая часть пополнения, сделанного им, была произведена в средних чинах - которые он затем спокойно ухитрялся повышать в званиях и передвигать на более высокие позиции. К тому времени, как те добирались до постов главного командования, они уже были преданы ему.


Мара кивнула, вспоминая количество молодых офицеров в Центральном Флоте и помня, как обращала внимание на постепенные изменения в их отношении к службе - которое, кажется, и положило начало всему. Это происходило прямо у нее на глазах!

- И они добирались до этих постов довольно быстро, не так ли?

- Люк не устранял кого-либо просто по причине нелояльности ему - если вы об этом. Но он перемещал их, чтобы обеспечить равномерное распределение своих офицеров. - Даже в ответ на обвинение Халлин продолжал говорить спокойным, мирным тоном, явно чувствуя необходимость объяснить, но не желая при этом спорить. – Те, кого он удалял, были шпионами. И Палпатин, размещая их в штат Наследника, прекрасно знал, что они будут обнаружены и убраны.

- То есть, ты хочешь сказать, что это была ошибка Императора?

- Нет, коммандер. Я говорю о том, что мы все делаем то, в чем чувствуем необходимость.

- Очевидно, он был прав, что размещал их, - язвительно заметила Мара, хотя в ее словах не было подлинной эмоции; оба погрузились в созерцательную тишину, наблюдая как потихоньку наступает новый день. В конце концов Мара покачала головой: - Он не должен был давать Люку свободный проход во Внешнее Кольцо.

- Не должен был, - спокойно согласился доктор. - Это сильно продвинуло планы Люка – подготовило почву там, где они могли застрять.

Мара по-прежнему хмурилась на восходящее солнце.

- Но я так внимательно наблюдала за ним... я знаю, что новоприбывшие офицеры и персонал на "Проекте Восстановления" не были лично знакомы ему.

- Он знал, что вы наблюдаете, - ответил Халлин просто.

Теперь, когда риски остались позади, с двуличием покончено, а Люк все еще находился здесь, Маре послышалось что-то очень близкое к участию в мягком голосе доктора. Возможно, это было сочувствие, вызванное осознанием, что она, как и он, была поймана в ловушку этой сумасшедшей гонки по непредсказуемым рельсам. Возможно, это было понимание яростно терзающей ее разделенной лояльности - вынуждающей мучительно раскачиваться между тем, что ей было ценно, изо всех сил пытаясь достигнуть соглашения с изменениями, которые она и отчаянно желала и боялась. Чем бы это не было вызвано, его голос смягчился; старая вражда и обычная неприязнь были оставлены под прессом более значительных событий. А, возможно, он просто чувствовал, что она заслужила некоторое разъяснение.

- И он все же спокойно использовал проект, чтобы скрыть передвижение своих офицеров и единиц 701-ого по всему периметру между двумя флотами, и продвинуть нужных офицеров к позициям власти, когда вышестоящие над ними требовались на "Проекте Восстановления". Он также расформировывал опасные участки скопления офицеров с укоренившейся лояльностью Императору, разделяя и перемещая их якобы для укомплектования пустующих позиций. Все следили за тем, кого он вводил в проект - поэтому он всегда назначал правильных специалистов для работы… Но никто не проверял, кого он ставил на их место во флоте; иногда они возвращались сами, но только когда необходимая работа была уже сделана. Строительство такого масштаба, особенно когда он еще и предположительно наращивал его темпы, требовало ожидаемо внушительной текучести кадров. При данной реорганизации вполне возможно было скрыть процент лояльных ему средних чинов, отбирая их для нужной службы не только в Центральном флоте, но и во Внешнем. Ему лишь нужно было сообщать отцу имена тех, чьего повышения он хотел.

- И все это время, что он направлял лояльный ему персонал в позиции командования, он создавал свою личную небольшую армию.

Прямо под ее носом. Ей было приказано наблюдать, с кем он пытался вступить в контакт, куда шел, когда говорил с высокопоставленным штатом, который назначал на станцию, добиваясь их лояльности; и ей никогда даже не приходило в голову смотреть более тщательно на то, откуда они прибывали и кто заменял их.

Ну конечно, он никогда не проявлял ни малейшего интереса к самой станции; он никогда не ходил дальше уровней управления, когда бывал на ней - деля свое время между ними и рабочим местом на "Патриоте". Эти уровни на станции всегда казались ей похожими на улей, такими же оживленными и деятельными; бесконечные цифры, графики, диаграммы… и бесконечно текущий через них персонал и техническое снабжение. Люк тратил массу времени с различными опс-офицерами, когда находился там, с офицерами среднего уровня, которых он разместил, людьми, которым он доверял - знал, что они в точности выполнят все его приказы; и он имел массу информации, присылаемой ему в кабинет на «Патриоте» - где он изучал ее, просчитывал, проверял, исправлял, и делал переназначения… Мара фактически была с ним в одной комнате, когда он занимался этим! Наблюдала, как он подписывает документы, утверждая целые группы кадров, разделяя и вновь объединяя их внутри двух флотов - используя весь этот масштабный проект, как шикарный театральный павильон для распространения готовых военных формирований.

Она наблюдала за тенями, а он работал в простом дневном свете.

- И что он собирался делать дальше с "Проектом Восстановления"? - спросила она наконец, уверенная теперь, что Люк не вернул бы станцию Императору.

- У него был кто-то на примете, - признался Халлин. - Из Внешнего Флота. Но он еще не дал этому ход. Мы… думали, что у нас есть время - еще год, по меньшей мере. Это все довольно преждевременно.

C губ Мары слетел пустой смех:

- У вас даже были крайние сроки?

Она должна была, наверное, чувствовать себя возмущенной, разгневанной - такой, как вчера утром... Неужели это было только вчера? Но бушующие ранее эмоции уже истощились, и сейчас оставалась лишь оцепенелая усталость - притупляющая чувство вины… И понимание, что если так должно было случиться, то именно этого результата она хотела бы.

- Не столько крайние, сколько ориентировочные, - признал Халлин. - Думаю, теперь нам предстоит очень интересный год.

Мара резко повернулась к нему:

- Ты знаешь, что он собирается делать?

Халлин пожал плечами:

- Не думаю, что кто-нибудь может на самом деле знать, что он собирается делать. Вчерашний день тому подтверждение. Но у меня хорошие мысли по этому поводу… и вера.

Она медленно повернулась обратно, к рассветным лучам над новой Империей.

- А вы, коммандер? Что теперь будете делать вы? - спросил Халлин спокойно; и для Мары его вопрос значил гораздо больше, чем тот понимал.

- Я полагаю, это зависит от Люка, - ответила она нейтрально, прекрасно понимая, что ее доступ к нему может быть немедленно закрыт, если только они узнают правду. Люк еще не возвращался в сознание, и потому никто не знал все факты - о том, что именно ее действия спровоцировали произошедшее. Ее предательство.

Только вчера Люк стоял на посадочной площадке и говорил ей, что его судьба в ее руках… Прошел лишь день, и Мара каждой клеточкой понимала, что теперь все в точности наоборот.




Во внешнем мире все шло гладко, как по маслу; тщательно организованный захват власти, удивляющий Мару своим аккуратным исполнением… и своим размахом. Первыми, кому официально сообщили о смерти Императора, стали вооруженные силы; в заявлении к ним акцент был сделан на их особую роль в обеспечении безопасности и стабилизации Империи, на то, как много зависит от них в деле мира и спокойствия населения после обнародования новостей общественности.
По существу, это был искусный намек на сохранение их статуса, и при существующей поддержке Скайуокера по вооруженным силам прошла лишь рябь недовольства и волнений. Более тревожный ропот возник при дворе и в Королевских Домах, но там из тени на передний план быстро вышли сторонники Люка – зная, что их день наступил и что в их интересах, чтобы реорганизация власти прошла как можно более гладко - и необратимо.

Одним из главных домов, поддерживающих нового Императора с расчетливым, но пылким рвением стал дом Д'Арка; положение леди Кирии в обществе усиливалось в немалой степени благодаря слухам о ее близости с Люком. Д’Арка уже запрашивали личную аудиенцию, и, судя по тому, что Маре удалось увидеть при быстром взгляде в деку Рииса, прежде чем тот выключил экран, они находились на самой верхушке выстроившейся к Люку очереди.

Все члены Алой Гвардии были тихо и спокойно перераспределены небольшими группами в отдаленные казармы – в течение десяти часов после смерти Палпатина. Их заменили члены 701-ого и 501-ого, прибывшие с находящихся на орбите "Патриота" и "Экзекутора"; Риис не желал рисковать, оставляя что-либо на волю случая, и действовал наверняка - хотя не было никаких явных намеков на то, что смерть Императора была неестественной.

Регулярные, систематические сообщения о его кончине запускались по ГолоНету в течение следующих двух недель и сопровождались тремя короткими фрагментами речи нового Императора, заверяющего, что все находится под контролем.

Никто не знал, конечно, что эти записи были сделаны заранее - и что сейчас масса усилий направлена на то, чтобы это и не стало известно. Кадры с Люком шли на темном, простом фоне – не содержащим никакой подсказки о месте его нахождения. Тщательно подобранные слова произносились в настоящем времени и были достаточно неопределенны, чтобы соответствовать любым обстоятельствам. Указывая на необходимость спокойствия во время этого переходного периода, они взывали к единству и сплоченности. И в то же время завуалировано давали понять большее: наступление новой эпохи - новых возможностей и перспектив для реформ и преобразований.




Инаугурация была запланирована в мельчайших деталях на пятнадцатый день после объявления о смерти Палпатина. Установленный срок якобы давал время высокопоставленным лицам добраться до Корусканта. На самом же деле он давал время Люку оправиться. К тому же Риис настаивал, чтобы церемония проходила в Тронном Зале, и все эти дни там шли усиленные восстановительные работы.

За семь дней до назначенного дня Люк полетел к охотничьим угодьям Императора на полуострове Иссиг. Там кремировалось тело его отца. Это не обставлялось, как большое событие, но смысл его был и не в этом. Это был способ Люка сказать отцу "до свидания", положить отца на покой с достоинством, оказав ему честь и уважение.

Люк был единственным присутствующим на похоронах, о которых не объявляли. Даже ближнее окружение не поддерживало его в этот момент – и последние минуты с отцом он проводил так же, как это бывало обычно на их встречах: неофициально и наедине, и какие бы слова прощания Люк не произносил, они предназначались только для них двоих. И оставались загадкой для Мары - как и вообще все эти очень неоднозначные отношения Люка с человеком, которого он и любил, и ненавидел.

Все еще слишком слабый, чтобы стоять на ногах больше пяти минут - факт, который очень тщательно скрывался от посторонних и любопытных глаз - Люк сидел в мрачной тишине и наблюдал за пламенем погребального костра, с нейтральным лицом и потерявшимся в языках огня взглядом.

Мара и Халлин находились на тактичном расстоянии – вряд ли понимая и разделяя, но осознавая горе Люка, они не желали уходить совсем, хоть и не могли подойти ближе.

- Он использовал его, - сердито проговорила Мара в конце концов - не в силах скрыть свое отвращение, говоря о границах взаимоотношений Вейдера с собственным сыном.

- Он знает это, - откликнулся Халлин, притягивая взгляд Мары к себе; доктор пожал плечами, не сводя глаз с отдаленной скорбно-уединенной сцены. - Некоторые узы более глубоки, - тихо добавил он, никак больше это не комментируя.

Мара повернулась обратно к одинокой фигуре.

- Я не смогла бы простить, - сказала она, очень уверенная.

- Это редко кому удается – сознательно смотреть за пределы очевидного, - Халлин отвернулся от Люка, наконец решив оставить своего друга в покое; но прежде чем уйти совсем, он задержался и остро взглянул на Мару: - Я думаю, вы как никто должны ценить эту способность в нем.

В его голосе не было осуждения, но Мара уставилась в удаляющуюся спину с одной стучащей в голове мыслью: «Неужели, он все знает?»

К этому моменту она уже пыталась несколько раз объяснить Люку свое неохотное участие в событиях, повлекших смерть его отца и его собственный решающий поединок с Мастером, надеясь принести извинения - и быть если не прощенной, то хотя бы понятой. Но Люк каждый раз давал совершенно ясно понять, что ему не нужны ее уточнения - что он не хотел обсуждать это, как бы там ни было; каждый раз он уклонялся или останавливал ее, не разрешая продолжать.

Она убеждала себя, что возможно он еще не готов, что события слишком свежи, чтобы разговаривать о них. Она убеждала себя, что произошедшее было неизбежно. Что эти события случились бы все равно, потому что так было предназначено с первой минуты, как Люк появился перед лицом Императора - втянутый во все это собственным отцом - когда в игре присутствовали три очень разных характера с разными стремлениями, все упрямые, непреклонные и уникальные, несравнимо одаренные. Она говорила себе, что он знал по личному опыту, каким был Палпатин - как он умел манипулировать и просчитывать. Говорила себе, что Люк очень хорошо знал, как быстро события выходили из-под контроля, когда их Мастер брался за дело. Убеждала себя, что Люк знал, что в случившемся есть и его вина. Убеждала себя, что ему просто нужно время.

Она говорила себе все это, но боялась - по-настоящему боялась - сказать одно...

То, что он не хотел знать, насколько она действительно была причастна. Потому что, если бы он узнал… смог бы он вообще когда-нибудь простить ее?

Сообщение отредактировал Алита Омбра - 21.7.2012, 20:50

Перевела кусочек из пролога третьей части. Там пролог (на 14 страниц) будет о тех же событиях, что в этой главе.
И мне захотелось последнюю страничку перевести. Мне кажется она хорошо к предыдущему куску подходит.





Был поздний день, когда сообщение вышло по всем официальным каналам ГолоНета: «Император Палпатин, основатель Галактической Империи, скончался прошлой ночью после кратковременной болезни».

На борту главного крейсера мятежников "Дом Один" Лея услышала эти новости от шпионской сети ботанов где-то за два часа до их объявления - но она все же ждала подтверждения, не решаясь передать такую информацию дальше по флоту Альянса.

Так или иначе, она не верила в это, не осмеливалась поверить - и все же каждым фибром своего существа знала, что Палпатина больше нет. И точно так же знала, непостижимым для нее образом, что абсолютно все изменилось - что они оказались в зыбучих песках, что вся галактика сейчас дрожала и раскачивалась.

Все или ничего. После официального оглашения была показана короткая речь Скайуокера - великолепно произнесенная на языке корусканти. Выражение сожаления, заверения в преемственности, гарантии стабильности.

Лея находилась вместе с остальными в общей столовой, когда это заявление было выпущено – она пришла туда сразу после объявления о смерти Палпатина по ГолоНету, зная, что ей будет задан тысяча и один вопрос, ни на один из которых она не сможет ответить. Помещение было охвачено шумом и волнением, когда кто-то бросился включать холо-эмиттер, крича и утихомиривая толпу.

Все погрузились в неторопливую, неловкую тишину, чтобы услышать спокойные слова одетого в мрачные одежды Наследника; ни следа эмоций не было ни в его голосе, ни на его лице.

Вот только, подумала она, он больше не Наследник - и смятение чувств, поднявшееся внутри нее при этой мысли, вызвало головокружение, вынуждая схватиться за стоящего рядом Хана.

Что ей было делать? Что делать, когда человек, которому ты верил, которого знал так хорошо, становился Императором? Что было делать, когда это казалось самой ужасающей мыслью, которую она могла предположить?

Его последние слова, произнесенные по традиции двора на старом корусканти, были тонко нацелены на Королевские Дома, а не на население в целом - и тихое достоинство, с которым они были сказаны, не скрывало подчеркивавшие их дюрастиловую твердость и абсолютную убежденность:




Сообщение отредактировал Алита Омбра - 22.7.2012, 18:45

Мням, ням, вкусно. Люк стал тонким троллем. Вожди восстания будут шхерится еще сильнее ведь теперь новый Император может спустить на них не только 701-й. Я бы на его месте не делал ничего сверх того что уже сделано. Пустить пару тонких намеков и мятежники сами себе таких ужасов напридумывают ожидая когда за ними придут...
Гм если с недельку завершать передачи новостей фразой вроде "Император мертв. Да здравствует Император!" мятежники окончательно впадут в уныние. Ибо это намекает на то что мочить Императора нет смысла. Новый нарисуется. Вон, его по голонету показывают.
Я так понял что дальше акцент будет больше на политике и вопросе что делать и кто виноват Лее и Ко?

Отрывок из пролога это уже после коронации?

И спасибо за, как всегда, великолепный перевод.

Сообщение отредактировал Относящийся - 23.7.2012, 11:41

Да уж, нежданчик из Люка образовался :D




Люк сказал: «Император мертв. Да здравствует Империя!» Акцент немного другой. Хотя для мятежников смысл тот же :)




Я третью часть давно не читала, помню только ключевые моменты… и, честно сказать, не знаю, о чем можно рассказывать на присланных мне 669-ти вордовских страницах (10-ого размера шрифта). Количество ввергло меня в шок. Мягко сказать...





Нет, не после коронации. Это момент сразу после официального объявления о смерти Палпатина.
То есть Люк еще даже не очнулся после боя и операции.
Записи с ним были сделаны заранее. Жаль Палыч при жизни не посмотрел:D

До конца осталось полглавы. Остаток разделю на две части. А пока страничка из следующего отрывка, в качестве рекламы:)




Была ночь перед инаугурацией, когда на комм Мары поступил сигнал, которого она боялась и которого, так или иначе, подсознательно ждала.

- Мара, Люк с тобой? - это был Халлин, неприкрытая нервозность в его голосе заставила ее сесть в кровати, хлопая рукой по световой панели.

- Нет, где ты?

- Я в его апартаментах... его нет здесь.

Ее сердце замерло, пропуская удар - она фактически почувствовала его остановку, прежде чем оно сумасшедше заколотилось дальше.

- Жди там, я иду.

Она бежала весь путь; с внешней стороны Парлемианские апартаменты казались спокойными и невозмутимыми, лампы у входа горели тусклым светом, как и положено ночью, главные двери закрыты, охранники перед ними неизменно на месте.

За дверями же все было по-другому - когда Мара прошла внутрь, она оказалась в столпотворении; каждая комната была ярко освещена и только в проходе в помещение службы безопасности, напротив главных офисов штата, скопилось около дюжины доверенных охранников - все пытались найти последние известные передвижения Люка на записях наблюдения.
Однако это было не просто - они отсоединили практически все линзы безопасности в апартаментах по приказу Люка еще неделю назад, оставив их только при главном входе.

- Вы сделали проверку на признаки жизни? - спросила Мара, проталкиваясь; Халлина нигде не было видно, но Риис стоял впереди толпы.

- Нет, мы только вызываем всех из комнат, чтобы получить ясное чтение. Мы провели визуальную проверку - фактически не меньше трех раз.

- Если он не хочет быть замеченным, его не заметят, - напомнила Мара.

Поступающие сообщения проверки мониторились грозным Клемом, давним членом службы безопасности Люка – который сделал переход от Палпатина к его Наследнику, не моргнув глазом. Сейчас он повернулся к Риису, говоря напряженным голосом:

- Полный осмотр завершен – результат вновь отрицательный.

Риис покачал головой, ему на самом деле не нужна была проверка признаков жизни.

- Его нет в апартаментах.

- Как он прошел мимо десяти охранников? - спросила Мара, испытывая внезапно некое неловкое чувство - дежа вю; ситуация сильно напомнила ей давний побег Люка, когда он сделал это для спасения своего друга Соло.
Но тогда он намеревался остаться во Дворце, на сей же раз…

Риис взял ее за предплечье, отводя от толпы.

- У нас меньше девяти часов до официального начала инаугурации. Мы будем выглядеть весьма глупо на ней без Императора.

Мара вырвалась от него:

- Тогда тебе нужно было лучше смотреть за ним - не говори, что не видел, что к этому все и шло!

- Ты, как предполагалось, должна была стабилизировать его.

- Не волнуйся, Риис, он будет при твоем драгоценном вступлении в должность. - Она отправилась прочь из комнат службы безопасности, зная, что нет никакого смысла оставаться там. Люка можно найти, только если он захочет быть найденным. Вопрос: а захочет ли он этого - когда-нибудь?

Отрывок, что был до этого, будет здесь, не сразу. Прошу прощения, если запутала.



Вез Риис, судя по всему, принадлежал теперь к правящему кругу; с другой стороны, он всегда верил в это, в то, что «коридоры власти» - его место.
На данный момент его внимание было сконцентрировано на обновленной сводке службы безопасности. За несколько дней до инаугурации они все еще перебирали штат Дворца, особенно охранников и оперативников разведки - пытаясь разобраться, кто надежен, а кого необходимо убрать. Это была колоссальная задача - и, несмотря на то, что ей уделялось первостепенное значение на ее завершение, вероятно, понадобится несколько месяцев; всегда были те, кто проскальзывал через поставленные сети. Именно по этой причине был открыт новый департамент Внутренней Разведки; уже существующая разведывательная сеть должна была в итоге слиться с новой, более благонадежной и заслуживающей доверия - когда закончатся все соответствующие проверки, разумеется.

Тем временем члены 501-го – верного и испытанного полка отца Скайуокера - и члены его собственного 701-го настолько незаметно и широко распространялись и разворачивали деятельность, что многие из тех, кто в будущем могли представить угрозу, уже исчезли из поля зрения, некоторые – в течение буквально нескольких часов после смерти Императора.

Нигде не было видно Сейта Пестажа, как и четырех Великих Моффов, хотя их корабли оставались во флоте. Арс Дэнгор был три раза замечен на Билбринжи - при такой небрежности его возьмут до окончания месяца.

Несколько членов Правящего Совета также покинули Корускант и затаились; однако их обнаружили люди Каррде и теперь вели за ними наблюдение. Было решено ждать несколько недель – дабы посмотреть, что те предпримут; по словам Скайуокера, они должны были осудить себя собственными действиями. Лично Риис был бы более счастлив просто устранив их и остальных членов Правящего Совета, но Люк утверждал, что хоть они и несли личную ответственность за повседневное управление Империей, они по-прежнему оставались ее фактическими законодателями, а он нуждался в стабильности… пока.

Это было правильно, конечно, при данных обстоятельствах; хотя, по мнению Рииса, сбежавшие уже демонстрировали весьма сомнительную лояльность – оставив посты и забрав все свои накопления. Но Палпатин был старателен в постоянном сборе информации и силами старого департамента разведки вел досье на каждого – через несколько часов после переворота эти файлы были уже в руках агентов нового Императора. Так что далеко сбежать не удастся никому. Империя, как и прежде, не собиралась прощать неверности.

Те, кто доказал свою преданность, будут приняты, те, кто помогал переходу, будут вознаграждены. Те, кто давно сотрудничал, наконец пожнут выгоду. Сам Риис твердо причислял себя к последней категории; хотя его лояльность Наследнику никогда не противопоставлялась лояльности Империи - для Веза Рииса это было одно и то же.

Начиная со своего вступления в ряды Имперских Вооруженных Сил в довольно юном возрасте и вербовки в Алую Гвардию, он всегда был крайне предан Империи, всегда верил в нее – как верил и сейчас. Но с назначением в свиту Императора его убеждения начали колебаться - хотя не в самой их сущности. Он по-прежнему поддерживал принципы Империи – те, что должны быть в идеале, по крайней мере. Если бы не появился Скайуокер, Риис так бы и продолжал служить Императору и Империи и до сих пор бы был лоялен им обоим – даже если больше не одобрял действий первого; что еще ему оставалось?

Он всегда был убежден, что своим героям нужно поклоняться издалека… от близости к ним это поклонение чахло. Именно близость к Императору привела Веза к осознанию, что его любимый Император вероятно сошел с правильного пути, в непозволительном и неуместном потворстве своим желаниям и слабостям. Каждый прибывающий во Дворец начинал свою службу там со страстным рвением... но слишком скоро чувствовал себя таким же запачканным и отчаявшимся как и все остальные, испорченные близким нахождением к Палпатину.

И как раз когда эти мысли начали вариться в голове Рииса, появился Скайуокер.

Вез же был завербован Сейтом Пестажем - личным советником Императора. Если Амедда, как и Дэнгор, были публичными лицами правления Палпатина, то Пестаж был известен как личный голос Императора. Его распоряжения от имени Императора были равносильны прямым приказам последнего. Так же, как и личное признание – обеспечивающее прочным основанием в высших эшелонах Имперского Двора. Вез принял новое распределение, конечно – хотя большого выбора у него на самом деле и не было; вздумай он отказаться, его карьера как во Дворце, так вероятно и вообще в вооруженных силах закончилась бы. Но в то же время кое-что подталкивало его согласиться добровольно: любопытство, честолюбие, тщеславие даже, гордость, что его выбрали, выделили.

И после почти двух лет службы у Скайуокера, которая включала в себя постоянные доклады Императору через Пестажа, видя как собственное отвращение к мелочным интригам жизни Дворца отражается в отношении Скайуокера и наблюдая его попытку следовать узким путем между личной этикой и необходимостью жить в этой отвратительной реальности, было едва ли удивительно, что Вез начал слушать его.

Рииса предупредили, конечно, что человек, к которому он назначен, был ситхом. Что он может читать мысли и потому будет точно знать, какую линию поведения выбрать, чтобы привлечь Веза на свою сторону - а то, что он будет делать такие попытки, было гарантировано. Тем не менее Скайуокер в течение долгого времени если не игнорировал Веза, то без сомнений относился к нему очень скептически, явно рассматривая лишь как еще одного шпиона в своей среде. Только когда Риис начал строить отношения с Нейтаном Халлином, Люк начал принимать Рииса в свой круг… и перетягивать его.

Скайуокер просто казался… лучшим выбором. Он обладал всем, что было у Императора: такой же решительностью, твердостью и бескомпромиссностью, которые требовались, чтобы возглавлять столь огромную, раскинувшуюся и многообразную Империю, но в то же время имел некий моральный кодекс. Некое видение свыше преследования личной власти и потворства своим желаниям.

Империя, которую столь чтил Риис, была бы лучше подана в руках Скайуокера - вот и все.

Вез не расценивал себя как диссидента или мятежника. Как и Скайуокер, он был согласен использовать подобные формирования - но никогда не поддержал бы их; он верил абсолютно в неприкосновенность Империи. И он действительно верил, что Скайуокер мог ее упрочить. Таким образом, Риис не был нелоялен, он просто аккуратно выбрал, кого поддерживать - и к настоящему времени ни разу не усомнился в своем выборе.

Сейчас, перед лицом осуществления тех ожиданий, Скайуокер готовился к инаугурации, оставаясь в своих апартаментах - тихий и замкнутый. Хотя в отличие от всегда осторожного Нейтана или необычно нервничающей Джейд, Риис едва ли мог обвинить его. Такое сдержанное поведение было сейчас лучшим выбором для него – не только потому, что его раны по-прежнему были еще очевидны, но и потому, что в любом случае пришло время, когда ему необходимо было начать создавать некоторое ощущение отдаленности.

Несмотря на то, что публичная церемония еще только предстояла, он уже был Императором и некоторая степень этикета уже должна была соблюдаться.





Была ночь перед инаугурацией, когда на комм Мары поступил сигнал, которого она боялась и которого, так или иначе, подсознательно ждала.

- Мара, Люк с тобой? - это был Халлин, неприкрытая нервозность в его голосе заставила ее сесть в кровати, хлопая рукой по световой панели.

- Нет, где ты?

- Я в его апартаментах... его нет здесь.

Ее сердце замерло, пропуская удар – она фактически почувствовала, как оно остановилось, прежде чем неистово заколотиться дальше.

- Жди там, я иду.

Она бежала весь путь; с внешней стороны Парлемианские апартаменты казались спокойными и невозмутимыми, лампы у входа горели тусклым светом, как и положено ночью, главные двери закрыты, охранники перед ними неизменно на месте.

За дверями же все было по-другому - когда Мара прошла внутрь, она оказалась в центре столпотворения; каждая комната была ярко освещена и только в проходе в помещение службы безопасности, напротив главных офисов штата, скопилось около дюжины доверенных охранников - все пытались найти последние известные передвижения Люка на записях наблюдения.
Однако это было не просто - они отсоединили практически все линзы безопасности в апартаментах по приказу Люка еще неделю назад, оставив их только при главном входе.

- Вы сделали проверку на живые объекты? - спросила Мара, проталкиваясь; Халлина нигде не было видно, но Риис стоял во главе толпы.

- Нет, мы только вызываем всех из комнат, чтобы получить ясное чтение. Проведена визуальная проверка - фактически не меньше трех раз.

- Если он не хочет быть замеченным, его не заметят, - напомнила Мара.

Поступающие сообщения проверки мониторились грозным Клемом, давним членом службы безопасности Люка – который сделал переход от Палпатина к его Наследнику, не моргнув глазом. Сейчас он повернулся к Риису, говоря напряженным голосом:

- Полный осмотр завершен – результат вновь отрицательный.

Риис покачал головой, ему на самом деле не нужна была проверка на живые объекты.

- Его нет в апартаментах.

- Как он прошел мимо десяти охранников? - спросила Мара, испытывая внезапно некое неловкое чувство - дежа вю; ситуация сильно напомнила ей давний побег Люка, когда он сделал это для спасения своего друга Соло.
Но тогда он намеревался остаться во Дворце, на сей же раз…

Риис взял ее за предплечье, отводя от толпы.

- У нас меньше девяти часов до официального начала инаугурации. Мы будем выглядеть весьма глупо на ней без Императора.

Мара вырвалась от него:

- Тогда тебе нужно было лучше смотреть за ним - не говори, что не видел, что к этому все и шло!

- Ты, предполагалось, должна была стабилизировать его.

- Не волнуйся, Риис, он будет при твоем драгоценном вступлении в должность. - Она отправилась прочь из комнат службы безопасности, зная, что нет никакого смысла оставаться там. Если Люк захочет быть найденным, его найдут. Оставался вопрос: захочет ли он этого - когда-нибудь?

Она прошла несколько шагов по коридору, когда ее нагнал возвращающийся Халлин, - и хотя бы его взволнованный тон выражал искреннее беспокойство о Люке:

- Пока ничего?

- Ничего, его нет здесь, - покачала Мара головой и остановилась, понимая, что совершенно не знает, куда идти дальше.

- Нам нужно просто хорошо подумать, - Халлин высказал то, что и так было очевидно – привлекая к себе пренебрежительный взгляд Мары, но то ли игнорируя его, то ли не замечая от беспокойства, он храбро продолжил: - Куда он может пойти?... Вы когда-нибудь встречались с ним где-то, наедине?

- Нейтан, если он хотел бы уйти, он давно это сделал, поверь мне.

- Почему мы считаем, что он хотел бы уйти? - спросил Халлин, нахмурившись - хотя, как поняла Мара, на самом деле не оспаривал этот факт.

Она направилась дальше по коридору, продолжая говорить вполголоса:

- Перестань, ты видел, в каком состоянии он был? Он не хочет всего этого, никогда не хотел. Это было желание его отца, и Люк оказался заперт на этом пути.

Однако Халлин, несмотря на свою тревогу, оставался невозмутимым и собранным – как бывало всегда, когда ситуация становилась по-настоящему критической.

- Если это так, он не останется на Корусканте - его лицо на всех каналах ГолоНета. Он захочет очутиться как можно дальше отсюда.

Мара нахмурилась, втягиваясь в обсуждение:

- Кто тот контрабандист, с кем он ведет дела – тот, что с усами?

- Каррде? - Халлин задумался. - Его сеть уходит далеко внутрь Основных Систем…

- Где ближайшая база?

- Я знаю базы на Велусии и Абрегадо-Рей…

- Никакой транспорт ближней дистанции не долетит туда. Ему понадобился бы гипердвигатель.

Халлин с сомнением покачал головой:

- На самом деле, я думаю, у него есть несколько явочных квартир на Корусканте, ближе к полюсам. Тебе надо бы проверить информацию у Веза...

Пока Мара снимала комлинк с пояса, у нее возникла другая мысль:

- Центр управления? Это Джейд. Есть корабли, готовящиеся к взлету из безопасных ангаров Западной Башни?

- Нет, мэм. Все ангары Башни закрыты до окончания инаугурации.

Мара нахмурилась, не желая расставаться со своей догадкой:

- Что-нибудь неограниченное, но пока не активное - с приоритетным допуском на вылет?

Последовала пауза…

- Да, мэм. Два истребителя эхо-класса должны сменить охрану периметра на пять-сто - они в третьем ангаре… и скаут дальней дистанции в ангаре девять. Его назначение не зарегистрировано, но у него обозначения эхо и он причислен к 701-му.

Она отключила комлинк, переходя на бег.

- Я нашла его!

Оказавшись у турболифта и начав лихорадочно нажимать кнопки вызова – еле сдерживаясь, чтобы не помчаться к лестнице, Мара оглянулась и закричала Халлину:

- Выведи всех из ангара 9-З! Спокойно. Не спугни его. И не впускай туда никого!

Двери перед ней раздвинулись, и Мара вошла внутрь, но в последний момент рука Халлина успела остановить их, не давая закрыться.

- И как, по-твоему, я сделаю это!?

- Халлин, ты не доктор больше. Ты Адъютант - Первый Помощник, - напомнила Мара о его новом статусе. - Ты можешь приказать теперь очень многое, поверь.

Она оттолкнула его руку, проговаривая резко последнее распоряжение между закрывающимися дверями:

- И не позволяй никому пытаться преградить кораблю выход, или он разнесет все к черту и его уже не остановишь!




К моменту, когда она добралась до места, ангар 9-З был уже пуст. Сотрудники СБ стояли в прилегающем коридоре и выглядели нервными и сконфуженными - но всех остальных Халлину все же удалось убрать подальше.

Мара прошла в тихий маленький ангар Западной Башни, смотря на открытый в темную ночь выход. Вдоль одной из стен стояло несколько усовершенствованных скаутов, повернутых носами к выходу. Нервничая, она прошла к тому, что был посередине - легко определив его по открытым посадочным зажимам. Положив ладонь на входную панель и поняв, что дверь не заперта, Мара тут же опустила руку - вся ее решимость внезапно исчезла, от осознания, что у нее нет ни малейшей идеи, как вести себя и что говорить, если Люк действительно находится внутри. Если он не согласится вернуться… что тогда?
Сжав челюсть, она все же отодвинула дверь и тихо вступила внутрь. Так же тихо повернулась к короткому проходу, ведущему в кабину - и задалась вопросом, к чему вся эта осторожность? Он был ситхом и наверняка знал, что она направляется сюда задолго до ее подхода к ангару…

- Ты летишь? - Его голос, спокойный и ровный, заставил ее подпрыгнуть, когда она была почти у самой скрытой в полумраке кабины.

- Что? - Она полностью растерялась лишь от одного его присутствия, не говоря уже о решительном тоне голоса.

Люк не поворачивался; его взгляд, как и душа, был направлен к виднеющейся в воротах ангара темной полосе.

- Я ухожу... - сказал он просто. - Ты со мной... или я лечу один?

Слыша твердую решимость в его голосе, Мара заколебалась. Она пришла сюда, чтобы уговорить его остаться, и вот ее уже вовлекли совсем в другой разговор. Она остановилась в дверном проеме кабины и тихо спросила:

- Куда ты летишь?

Он чуть пожал плечами, по-прежнему не отводя взгляда от открытого пространства впереди.

- Далеко. Куда-нибудь.

- И что ты будешь там делать?

- Я не знаю… Это имеет значение?

Мара неуверенно шагнула вперед. Люк сидел напряженно, руки лежали на переключателях, мигавших в предполетной последовательности. И сколько он уже так сидит, подумала она. Согласно журналу регистрации ангара посадочные зажимы были открыты более часа назад. Интересно, что Люк организовал разрешение на вылет напрямую через Центр Управления Дворца еще три дня назад.

- Почему ты уходишь? - глупый вопрос, на самом деле, но он должен был помочь как-то начать нужный ей разговор.

Она слышала, как его нога быстро постукивает по пусковой педали корабля, словно он испытывал зуд, желая скорее уйти; и все же он казался странно спокойным – находясь в том особенном своем состоянии, отрешенном от внешнего мира, которое он называл спокойствием в глазу шторма. Сейчас, оставшись без Палпатина и отца, которые способствовали его концентрации, он все больше казался расколотым – поляризованным на двух отдельных людей: один был уверенный, активный, хладнокровный ситх, которого создал ее мастер, а другой - скромный, непритязательный, идеалистически настроенный пилот, которого притащили сюда против воли пять лет назад. Но всегда с острой, резкой гранью в характере – Палпатин высек ее слишком глубоко, чтобы это могло теперь измениться.
Он молчал, не сводя глаз с виднеющегося кусочка свободы - все его сознание было направлено туда, словно та звала его.

- Почему я должен остаться?

- Это то, чего бы хотел твой отец. - Мара немедленно пожалела о том, что сказала. Его нога перестала стучать, а температура вокруг, казалось, понизилась на несколько градусов; однако он не повернулся и никак больше не отреагировал на ее слова.

- Прости, это было нечестно, - пошла она на попятную. Его нога вновь начала постукивать, еще более беспокойно, чем до этого... и по-прежнему взгляд стремился в открытый простор ночного неба.

- Мой отец хотел власти, - ответил он все же, признавая правду.

- Для тебя. Он хотел ее для тебя. Ты достиг всего, чего он хотел, всего, что задумал ты. Настало время пожинать плодыы – взять свою награду.

Люк покачал головой, голос зазвучал цинично и крайне уверенно.

- Нет никакой награды, Мара.

Она молчала в течение долгих секунд, в недоумении, что он подразумевал под своими словами.

- Ты - Император!

Он снова пренебрежительно покачал головой.

- Да! Ты – Император. Завтра просто церемония и все, Люк. Но ты уже Император. Ты стал им в тот миг, когда умер Палпатин.

Он наконец взглянул на нее и его прочно укоренившееся, отлично модулированное произношение уступило место свободному акценту миров Внешнего Кольца.

- Я не Император, Мара. Я – никто с Татуина.

- Ты тот, кто изменил курс галактики!

Он отвел взгляд, по-прежнему не двигаясь.

- Я не Император.

- Ты стал им.

Люк только покачал головой, охватывая себя руками, словно закрываясь от нее - не желая втягиваться в это обсуждение. И его глаза все еще оставались на темном кусочке свободы за дверями ангара.

Мара смотрела на него, изо всех сил пытаясь понять - почему он мог не хотеть этого?

- После… после всех этих лет, всей борьбы… ты просто собираешься уйти?

- Ага, - пришел мгновенный ответ.

- Но это то, чего ты хотел, за что боролся.

Люк коротко взглянул на нее, и в его глазах Мара увидела удивление: как она могла быть с ним так долго и так близко и так мало понимать его?

- Я боролся с Палпатином, Мара. Я хотел уничтожить его, а не занять его положение. Вейдер хотел этого, а не я... и я ничего не должен ему. Я не хочу этой власти. Я не хочу ее.

Она подалась вперед, чтобы сжать его руку.

- Разве ты не видишь? Именно поэтому она должна быть у тебя.

- Нет, - он дернул плечами, отстраняясь от нее - не желая такой близости, если должен будет отказаться от нее. - Ни у кого не должно быть такой большой власти. Ни у кого... Лучше дать стервятникам драться друг с другом. У меня нет никаких причин оставаться здесь.

- Как насчет меня?

Он повернулся, несогласованные глаза взглянули в ее, притягивая и маня за собой так же всецело, как ночное небо звало его самого.

- Пойдем со мной.

В тот момент она почти согласилась - последовать за ним куда угодно. Но что-то сдерживало ее: может, лояльность ее старому учителю, может, желание видеть правление Люка, быть с ним… она не знала. Она мигнула и потупила взгляд, пойманная между противоречивыми желаниями: бежать, сказать ему врубить зажигание и просто бежать с ним, куда угодно, куда он захочет - или остаться, там, где прошла целая жизнь, там, где сложились связи и отношения, где сложилось ее представление о Люке, о том, к чему он был способен и какой личностью он был...

И она хотела быть с ним здесь - как с этой личностью, как с Императором.

- Моя жизнь здесь, Люк… и твоя тоже. Это мой дом...

- Это место, где меня лишили свободы, мучили, следили и управляли в течение пяти лет, - сухо прервал ее Люк, вместе с холодной резкостью голоса на место вернулось корускантское произношение, указывающее на его обычную своенравную переменчивость. - Это место, где умер мой отец.



Место, где умер я. Он не сказал этого вслух - зная, что она не поймет. Как она могла?

- Но это закончилось, осталось в прошлом. Здесь твое будущее, здесь теперь твоя жизнь.

- Нет. Я сделал здесь все, что хотел.

- И ты просто уйдешь?

Он промолчал, понимая, что их разговор шел по кругу - настолько непостижимым было для нее его решение.



Мара уставилась на него, ошеломленная. Как он мог не хотеть этого? Как мог не видеть, что остаться было правильно, что он был прав... Почему он был прав? Попробуй подойти с другой стороны.

- Что насчет всех твоих планов?

Его глаза мгновенно опустились, челюсти сжались, и затем он вновь поднял взгляд, направив его к звездам.

- Это и были мои планы, они закончены.

Мара нахмурилась, она знала, что это не так. За прошедшие две недели Халлин медленно раскрывал ей их действия, где-то случайно о чем-то проговариваясь, где-то объясняя более основательно сам, цели и намерения…

Понимание резко ударило Мару; Люк не ожидал, что останется жить, не ожидал этого на самом деле. Он планировал, подталкивал события в нужном направлении, давал намеки на дальнейшую стратегию и потенциальную политику, но он относился к этому, как к упражнению, не больше. К чему-то, что заставляло бы его двигаться и давать веру другим. Он никогда не думал, что реально окажется здесь, что этот момент действительно настанет.

Но он был здесь, и она не позволит ему отступиться от возможностей, которые он заслужил, она потянет вперед, заставит, если будет необходимо.

- Я знаю обо всем, что вы запланировали с Халлином и Риисом. И ты просто собираешься выбросить все эти планы теперь? Все эти перспективы и возможности?...

Он тут же повернулся к ней, и она увидела некую искру, указывающую на возвращение ситха Императора, услышала это в остром тоне голоса, в раздраженном, ироническом смехе.

- Халлин. Как, черт возьми, он держал рот закрытым целых пять лет, я никогда не пойму.

Но от слышимой дружеской привязанности в этих словах у Мары потеплело внутри.

- Он рассказал мне, потому что горд, потому что он верит в тебя. Потому что доверяет тебе.

Люк вздохнул, потирая виски.

- Тогда он дурак.

- Нет, он не дурак. Как бы сильно я не хотела согласиться с этим – но на самом деле он один из самых умных людей, что я знаю. И он по-настоящему верит в тебя.




Люк снова вздохнул и покачал головой, глаза вернулись к зовущей свободе за стенами дворца, вся резкость, как в голосе, так и в нем самом вновь пропала под съедаемыми его сомнениями.

- Я не Император, Мара.

- Ты не Император пока по титулу, - уточнила она. – Но с другой стороны он никогда и не был нужен тебе, ты никогда не хотел его. То, что ты сделал, ты сделал не для себя... именно поэтому Халлин доверяет тебе. Именно поэтому они все доверяют тебе, смотрят на тебя. И ты можешь взять их доверие, взять свои желания и планы, объединить все это и направить в нужное русло. Ведь этого ты хотел?

Да, когда-то. Но в целом она ошибалась, и Халлин тоже. Потому что в итоге Люк схватился с Палпатином по собственным причинам. Потому что правда была в том, что Палпатин причинил ему боль, и Люк жаждал возмездия. Даже когда он сказал Палпатину, что разрушит Империю, которую построил ситх, что сотрет любой след ее создателя из истории, это было по его личным причинам… Разве не так?

Он не помнил. Не мог проследить, где заканчивалось желание мести и где начиналось желание создания лучшего порядка. Они слились и запутались, и в действительности... он не помнил больше, имело ли это значение.

"Используй свои чувства, мой мальчик; поверни силу, которая есть в них к собственной воле. И они сделают тебя неодолимым."

Слова учения Мастера зазвучали в его голове… И как это обучение могло сделать его чем-то, кроме ситха? Как это могло сделать его лучшим выбором? Он боролся слишком тяжело и слишком долго - и где-то по пути потерял некоторую жизненно важную часть себя: нравственность, принципы, честность... совесть? Он не знал наверняка. Он только знал, что в нем была зияющая дыра, и эту пустоту будет очень легко заполнить властью и амбициями… но было ли это так уж неправильно?

Он не помнил. Не помнил то, что хотел когда-то, кем был… И это понимание пугало его. Пугало намного больше, чем любые древние пророчества, чем любые мастера ситхи.

Люк подвинулся на месте и тут же приложил руку к еще довольно свежей ране на боку – заставившей его вздрогнуть. Он удерживал все под невероятным давлением так долго, что это стало нормальным, но теперь… теперь это было не нужно. Теперь давление ушло и больше ничего не нависало над его головой... и он не знал, как жить дальше - он даже не знал, что это такое – жить.

- Я так устал, Мара. Так устал. Они хотят, чтобы я был кем-то, кем я не могу быть - больше. Они все видят во мне того, кем я быть не могу.

- Они хотят, чтобы ты был тем, кто ты есть, Люк. Именно в того, кто ты есть, они и верят.

Он поджал свое израненные губы, пальцы слегка коснулись стартовых переключателей, проигрывая на них последовательность, которая вдохнула бы в двигатели жизнь.

- Неограниченная власть полностью развращает, ты слышала это? - спросил он наконец, не смотря на нее.

- Это просто старое высказывание. Реальная жизнь более сложна, чем...

- А что, если нет? - тут же перебил он. - Что, если это действительно так просто? Если я попробую и потерплю неудачу... кто остановит меня? Я не хочу быть следующим Палпатином.

- Тогда не будь им.

- Как я узнаю? Как узнаю, что переступил черту?

- Ты узнаешь, - заверила она. - Только будь собой.

Он закрыл глаза и сжал виски пальцами ладони, смертельно уставший голос произнес:

- Я больше не знаю, кто это.




- Это ты, - сказала Мара, вкладывая всю свою веру в слова. - Ты - человек, который сидел в течение последнего часа в этой кабине и пытался улететь, но не мог собрать достаточно эгоистичного безразличия, которое позволило бы тебе это. Ты думаешь, что я вообще не знаю тебя, но это не так; ты не можешь на самом деле заставить себя бросить этих людей, не можешь отринуть их веру в тебя. Ты останешься, потому что это правильно, и ты знаешь это. Ты не подведешь их. - Она протянулась к его плечу, слегка опираясь на него – мягко отводя своим нажатием руку Люка от пусковых переключателей, и почувствовала, что та поддалась, пусть немного. - И они не подведут тебя. Никто не просит тебя делать все в одиночку. Мы все здесь… и мы все пройдем через это, мы изменим мир. Разве не этого ты всегда хотел - изменить мир к лучшему?

Он молчал в течение долгого времени, сражаясь со своими личными демонами, нога по-прежнему беспокойно стучала по педали, и Мара затихла - давая ему время, зная, что нельзя давить дальше...

Наконец нетерпеливый стук прекратился, и Люк, казалось, расслабился: с тела спала напряженность, а усталые глаза отвернулись от узкой полосы звездного неба.

Когда он в конце концов повернулся к ней, эти глаза сверкали остро и проницательно, никакого следа сожаления или сомнения ни в его голосе, ни в распрямившейся спине, перемена была разительной и полной, и такой же быстрой как всегда.

- Если бы я улетел... ты бы пошла со мной?

Это был испытующий вызов, а не гипотетический интерес. Однако Мара заверяюще сжала его руку:

- Я последовал бы за тобой до конца галактики.

- И что потом?

Она улыбнулась:

- Потом я бы вернула тебя обратно и сказала никогда больше так меня не пугать, Скайуокер.

Сообщение отредактировал Алита Омбра - 28.7.2012, 17:16

Вез Риис, мажордом нового Императора, с невозмутимым видом вышел в приемную и повернулся к первому из ожидавших в ней - одному из множества тех, кто был вызван к Императору в последовавшие за его официальным вступлением на престол дни; неестественно прямые спины присутствующих были нервно напряжены. Все находились в тревожном ожидании того, как новый Император покажет себя в эти первые недели работы своего Кабинета. До настоящего времени он был волнующе спокоен, даже сдержан - но создавалось ощущение, что многое происходило за кулисами, негласно, подальше от общественного внимания.

- Император желает видеть вас, - представитель Императора, казалось, входил в свою роль с более ощутимой непринужденностью.

Мас Амедда поднялся и прошел вперед, оставляя канцлера Кордо уныло глядеть ему вслед.

Он вступил в большой, элегантный, но просто обставленный кабинет; мебель прекрасной ручной работы располагалась свободно и функционально. Ни один из предметов обстановки не был знаком Амедде - они едва ли соответствовали пышным стандартам Императора Палпатина.

Однако человек, поднявший взгляд от датапада на противоположной стороне широкого, зеркально-отполированного стола из эбенового дерева, пропитанного макассаровым маслом, воплощал собою абсолютно ту же таинственную ауру силы, какой обладал прежний правитель - и в глазах его читалась абсолютно та же угроза, что раньше исходила от Палпатина. И надежда Амедды, основывающаяся на слухах, что молодому Императору не особо комфортно в своей новой роли тут же растаяла без следа под этим твердым, изучающим и напряженно-пристальным взглядом. Амедда остановился, сгибаясь в глубоком поклоне – хорошо зная о существенной шаткости своего положения.

Канцлер Риис закрыл двери и неторопливо прошел к Императору, чтобы встать рядом. Тот сидел, задумчиво сцепив пальцы в замок – позволяя повиснуть тяжелой тишине.

- Канцлер Амедда... – наконец проговорил ситх бесстрастным тоном и снова замолк, выдерживая паузу, будто раздумывал над следующими словами. - До сих пор наши отношения... вряд ли можно было назвать идеальными. Вы согласны с моей оценкой?
В голове чагрианца пронеслась краткая мысль изобразить раненые чувства и удивление, но помня, с кем он говорил, и, будучи знакомым со способностями ситхов, Амедда лишь кивнул – не в силах скрыть при этом потемнение своей голубой кожи, выдающее его нервозность.

Император кратко окинул его взглядом - давая понять, что не пропустил данный факт и вновь остановился на глазах Амедды.

- Однако в интересах сглаживания этого переходного периода я готов принять вас обратно в Кабинет... Если вы, конечно, не чувствуете, что ваша лояльность таким образом была бы разделена?

Амедда со рвением шагнул вперед – торопясь ухватиться за предоставленный шанс.

- Нет, Ваше Превосходительство, ничуть. Я сочту за честь служить вам. - Император никак не среагировал, ни малейшим жестом; он оставался спокойным, держа пальцы сцепленными, а взгляд прикованным к Амедде... Пока чагрианец вновь не почувствовал горячую волну краски на своей коже и не смог побороть необходимость заполнить неудобную тишину бессмысленным бормотанием. - Я сочту за...

- Разумеется, есть цена за эту привилегию, - резко пресек его слова Император. - Если вы хотите получить мое доверие, вы должны заработать его. Полагаю, вы готовы к этому?

- Конечно. Все что вы...

Император позволил своим рукам опуститься на подлокотники кресла, выказывая всей своей расслабленной позой небрежную уверенность – точно такую же, что была у его предшественника.

- У Палпатина был препарат - специально созданный для использования против меня наркотик. Думаю, вы можете представить, насколько... нежелательно, чтобы такая вещь попала в неправильные руки.

Амедда быстро кивнул, понимая.

- Конечно, Ваше Превосходительство, конечно.

- Учитывая ваше положение, я думаю, вы должны знать, где такой препарат синтезировался и хранился. Я также полагаю, что у вас есть имена всех, вовлеченных в проект: от научных работников и технических специалистов до производителей систем хранения и поставки?

- Я располагаю всеми деталями, Ваше Превосходительство, всеми именами, - с готовностью заверил Амедда, страстно желающий выкупить себе благосклонность. - Каждого, кто был причастен к исследованиям, производству и хранению.

- Хорошо. Тогда я хотел бы, чтобы вы сопроводили канцлера Рииса в свои офисы и снабдили его всей относящейся к делу информацией. Включая список всех охранников Дворца, кто хранил у себя препарат или имел доступ к его получению.

Амедда, наряду со всеми личными сотрудниками Палпатина, был полностью исключен из Кабинета и палат Совета, куда входили его собственные офисы, сразу после объявления о кончине старого Императора - к тому моменту вся охрана, на которую он имел влияние, была уже удалена. Масса деликатной и весьма полезной информации надежно хранилась там. Слишком надежно, как оказалось. С другой стороны, кто думал, что протеже Палпатина обретет самостоятельность - и смелость для этого – так скоро? Безусловно, не Палпатин. И пока лояльность Императору была равносильна положению Амедды, для ее поддержания необходимо было проявлять определенную гибкость, зависящую от того, кем был этот Император.

Новый Император вновь выдержал паузу и подался немного вперед, чтобы подчеркнуть следующие слова:

- Позвольте мне пояснить, канцлер. Это - ваша единственная возможность произвести на меня впечатление. Я не даю второго шанса и не терплю ошибок и неповиновения. Лояльность, однако, не останется незамеченной и невознагражденной.

Амедда поклонился несколько раз в глубокой признательности; да, очень мало что изменилось.

- Конечно, Ваше Превосходительство, конечно.

Император кивнул, удовлетворенный тем, что его желание понято.

- Мы поговорим вновь, когда вы вернетесь, канцлер.

Он ничего больше не добавил, явно не чувствуя необходимости в этом. Он ясно выразил свое желание - и теперь настало время для Амедды доказать свою полезность.

Чагрианец еще раз глубоко поклонился и попятился назад, поклонился снова и только тогда повернулся, чтобы уйти; Император ни разу не поднял взгляд, чтобы признать это выказывание уважения. Канцлер Риис задержался, закрывая двери за спиной Амедды, и тот остался ждать его снаружи. Если новый Император был похож на старого, то он, несомненно, ждет, что желаемое им выполнится немедленно - никто не должен заставлять ждать человека его власти. Ну и, конечно же, сам Амедда стремился попасть обратно в свои офисы, чтобы тайно извлечь другую информацию - для своего личного использования.




Риис закрыл двери и повернулся к Императору:

- Что скажете?

- Он будет помогать нам пока это в его интересах, - уверенно сказал Скайуокер, пристально глядя на стену, за которой стоял Амедда, словно никакой преграды не существовало.

Риис едва ли был удивлен данным выводом - но и Амедда был вызван не для этого.

- Что вы хотите, чтобы я сделал?

- Заставь его подождать. Пойди к нему в офисы сначала с техниками, пусть они установят "кальку" на его систему, затем свяжи ее с удаленной сетью, и установи любое скрытое оборудование наблюдения, какое тебе нужно, затем вернись туда с ним. Когда он откроет систему, пусть техники сделают ее полную копию. Удостоверься, что они получили все его коды и пароли, и всю информацию о наркотике, включая имена всех, кто был когда-либо связан с ним.

- И потом?

- Возьми рабочую группу и ликвидируй все. Я хочу уничтожения каждой ампулы без исключения, каждой копии формулы и процесса изготовления. Никаких следов.

Риис кивнул.

- И что насчет тех, кто работал с этим?

Скайуокер откинулся назад, обдумывая.

- Под арест, в целях государственной безопасности. Определи их в Центр Предварительного Заключения - и никто не должен знать, что они там.

Риис кивнул без комментариев; это был более мягкий приговор, чем ожидал он - но с другой стороны, возможно, Император просто желает быть уверенным, прежде чем покончит с прошлым.

- А что с Амеддой?

Император обратил несогласованные глаза к Риису.

- Он – помеха, - просто сказал он, зная, что объяснять дальше нет необходимости.

Риис поклонился и сделал несколько шагов назад, прежде чем повернуться спиной и выйти.




Несколько следующих секунд Люк сидел в тишине, раздумывая. В конечном счете из смежной комнаты, где она слушала весь разговор, вышла Мара; ее глаза проследили за его взглядом, обращенным к двери, через которую вышел Риис.

- Пойди за ним – тихо, - без колебаний сказал Люк. - Убедись, что он сделает все в точности, как приказано. Я хочу отдельную копию всей информации из системы Амедды. Независимый отчет непосредственно от техников, а не копию Рииса. И мне нужно доказательство, что учтены все ампулы.

Доверие было идеалистической роскошью, которую Люк больше не мог себе позволить - его Мастер гордился бы им, сухо отметил он.

Мара уверенно кивнула и плавно отступила, направляясь к двери.

- Мара...

Она повернулась, темно-зеленые глаза вопросительно взглянули на него, и едва заметная улыбка скривила шрам на его губах:

- Включая ту пару, что есть у тебя.

Сообщение отредактировал Алита Омбра - 13.8.2012, 3:08

Эпилог

Сообщение отредактировал Алита Омбра - 13.8.2012, 2:20

Ну вот. Наконец-то. Свершилось))))

Я хочу поблагодарить всех-всех, кто помогал мне и поддерживал! Всех, кто оставлял комментарии и писал мнения. Без вас я бы точно далеко не продвинулась ;) Всех, кто что-то подсказывал, помогал в переводе или правке. В частности - Демендору, которая никогда не отказывалась поломать голову вместе со мной над чем-нибудь заковыристым. И самое большое, огроменное и сердечное спасибо моей дорогой бете Jedi ЮЛА! За неутомимый оптимизм и постоянную поддержку. За массу усилий, вложенных в редакцию. И за то, что не ругалась на меня за мои частенько излишне заковыристые варианты, всякие альтернативные скобки и т.п.

И вообще спасибо всем читателям! :)

Огромный и качественный труд. Все восхищение сложно выразить словами. Скажу просто спасибо.

З.Ы. Надеюсь, что вскоре вы порадуете нас 3 частью. Очень надеюсь, иначе придется совершенствовать свой инглиш, оторваться от этого произведения невозможно.)

Видимо, я очередной человек, специально зарегистрировавшийся сдесь, чтоб оставить этот отзыв=) Тенденция, однако=)

Фанфик... он восхитителен. Я уже очень давно настолько не погружалась в литературные произведения, будто проживая всю жизнь за главного героя. Практически ни одного штампа, несоответствия... Персонажи сдесь настолько живые, что несколько раз у меня даже промелькнуло сомнение: а действительно ли мир этого произведения выдуман? Может быть автору во сне попросту нашептала Сила (ну не глупость ли?) о том, что творится за миллионы световых лет отсюда? Может это действительно где-то произошло? Настолько этот - не побоюсь этого слова - Шедевр реален и, по моему скромному мнению автор - гениален. У меня нет слов, чтобы описать всю ту бурю, нет, настоящий Шторм чувств, вызываемый каждой главой, каждым абзацем произведения!

Спасибо вам, Алита Омбра, за то, что познакомили меня с ним.

Автору я скажу отдельное спасибо на фанфикшн.нете, когда дочитаю третью часть.

Признаться честно, эти часы, посвященные чтению стали моими самыми прекрасными часами за последние несколько месяцев.

Спасибо.

_{Больше слов нет=)}

Samsung, Diamondia, спасибо вам большое за добрые, искренние слова, мне очень приятно и радостно знать, что кому-то это произведение нравится так же сильно, как и мне :)

Diamondia, про живую реальность согласна. Я, когда перевожу, у меня вообще чувство двух идущих параллельно жизней, и очень трудно бывает выныривать из одной в другую:)

Посвящается Алите Омбре.
Без Вас я и еще множество людей, невладеющих английским, не смогли бы прочитать это произведение. Спасибо за титанический труд по переводу, бессонные ночи сидения перед монитором и потраченный усилия физические и душевные.
Да пребудут с Вами Сила, энергия для работы и любовь фанатов ЗВ и этой трилогии в частности.)
Kat-Arva (А.Катерина)

Kat-Arva, спасибо! Очень атмосферно.

И вообще мне очень приятно:) Рада, что мы вдохновляем друг друга на творчество;)

Трейлер к первым двум частям трилогии от Jedi ULA ;)

http://www.youtube.com/watch?v=QOcY_O9HYh8...eature=youtu.be

Прочел это произведение и понял,что не читал ничего подобного, очень интересно написано, с чувством и глубиной эмоций,потрясающее произведение,очень понравилось. И хочу выразить свою благодарность уважаемой Алите,за ее долгий и тяжелый труд,за отличный перевод, за ее терпение и упорство. Большое спасибо Вам!!!
И конечно очень хочется увидеть 3 книгу=), конечно понятно,что нелегко переводить и находить свободное время,когда его нет,но буду надеяться увидеть продолжение столь классной книги.

Спасибо вам большое за комментарий, очень с вами согласна по поводу: "очень интересно написано, с чувством и глубиной эмоций,потрясающее произведение", потому и взялась переводить



Стараюсь, перевожу потихоньку. Надеюсь, третья часть вас не разочарует ;)

Вот, наконец, я осилила вторую часть. Впечатлений масса. Все кажется таким неоднозначным, очень радуют герои, они такие живые и непредсказуемые.Впечатляет окружение Люка, особенно доктор, я от него просто в восторге, смелый человек, он смог стать настоящим другом не только наследнику, но и прежнему пареньку с пустынной планеты. Мне иногда казалось, что он занимаетместо Хана и ему это удается. Заслуживает уважение не только его общение с Марой, но и то, как он шутил над Люком по поводу его командования кораблем.

Автор, по-моему, оставляет несколько открытых вопросов. Первый о Йоде, не уверена я, что он упокоился с миром.

Мне было очень жаль Вейдера, по-моему, это было жестоко его так убивать, он так и не узнал о дочери, при этом он, по-моему, почти помирился с Оби-Ваном перед смертью, раз стал его цитировать. Вообще, мне было его очень жаль, когда я читала, как он шел к императору в последний раз, как переосмысливал свою жизнь и жалел, что не убежал с женой. На самом деле он так толком и не рассказал сыну о Падме, жаль, что Люк будет помнить ее со слов "любимого" наставника. Я так и не поняла, что стало причиной того возмущения в силе.Или Люк видел во сне смерть отца?

Император тут заврался полностью и в итоге попал в свою же яму, поздно он осознал силу любви ребенка и его родителя. Наверное, ему стоило по-другому манипулировать Люком, тогда бы могло получиться. Особенно меня возмущали его слова о том, что они с Люком похожи, и что он его хорошо знает. Если следовать его логике, то он и Леей тоже похож

Обидно, что весь фик Люк и Лея так и не поговорили, меня очень тронуло как Люк ее спас, несмотря на то, что она отказалась от него, стоило ей сделать шагна встречу, и все планы императора поломались бы еще раньше. Отношения Люка и Хана это просто шедевр, я реально представляла, как Люк обходит войска и натыкается на Соло, а побритый Чуи в форме имперского офицера был бы там очень кстати

Теперь о Маре, я в принципе не большая ее поклонница, ну не такой я представляю спутницу Люка, но это лично мои тараканы. В этом фике я почти переживала за нее, до того момента, как она все рассказала императору. Мне кажется неестественным, что Люк ее так просто простил и оставил рядом с собой.Он же ее много раз предупреждал о подобном, сам он рисковал из-за нее. Вот интересно, что бы император сделал, если бы узнал, что Люк ее учит приемам ситхов.

О Люке можно много писать, радует, что Палыч его так и не смог сломать, какни странно основным сдерживающим механизмом оказалась любовь и страх потерять близких. Больше всего меня растрогало его желание улететь, жаль, что он этого не сделал.

Еще раз спасибо за перевод, буду читать следующую часть и комментировать по ходу.

Сообщение отредактировал Yull - 30.3.2013, 22:04