НАЗВАНИЕ: Кукловоды

АВТОР: Nefer–Ra

ФЭНДОМ: Звездные войны

ЖАНР: альтернативная история, ирония

РЕЙТИНГ: всем можно, пока, по крайней мере

СТАТУС: в процессе

ОТ АВТОРА: Остапа несло

ПРИМЕЧАНИЕ: версия вторая, частично отредактированная

Сообщение отредактировал Nefer-Ra - 14.5.2011, 21:35

Глава 41

Шагая за чиссом по звонко отзывающимся на каждый удар подкованного каблука дюрастиловым плитам, Сорел наблюдал за тем, какое впечатление производит их появление на персонал станции. Похоже, что слух о новом корабле уже распространился по базе, и теперь в воздухе витало ощущение почти болезненного оживления, предвкушения действия. При этом самого Пиетта волна внимания обходила стороной.
Как обычно, – вздохнул давно смирившийся с таким раскладом адмирал и перевел взгляд на Трауна, надеясь, что его внимание не покажется чиссу слишком назойливым.
Внешность у гранд-адмирала была примечательная и более чем запоминающаяся. Высокий рост при достаточно изящном телосложении в сочетании с хищной грацией движений, иссиня черными волосами, бледно-голубой кожей и ярко-алой радужкой чуть раскосых глаз создавал эффект чего-то опасного и труднопредсказуемого. Чисс вряд ли имел шанс понравиться консервативным штабистам, состав которых практически полностью сменился с момента его отправки в Неизведанные Регионы, но вот придворные дамы наверняка будут в восторге от экзота в белом мундире. Хотя вонскр их поймет, этих куриц. По слухам, некоторым из них хватило мозгов вешаться на Вейдера.
Увлекшись своими логическими построениями, Сорел чуть не пропустил момент, когда Траун остановился и распахнул перед гостем дверь своей каюты.
Шагнув в проем, отделанный стандартным серым пластиком, Пиетт едва не споткнулся на пороге – контраст между привычными интерьерами станции и убранством комнаты был слишком резким. Подождав, пока глаза привыкнут к изменившемуся освещению, адмирал осторожно двинулся вперед, подспудно ожидая, что причудливый пятнистый ковер под ногами окажется чем-то живым.
Траун явно предпочитал полумрак, и, глядя на вспыхивающие отраженным светом зрачки чисса, Сорел начинал понимать почему. Если ведешь свой род от ночных тварей – трудно привыкнуть к хирургически яркому освещению, положенному по имперским стандартам. Но в личных апартаментах гранд-адмирал был волен творить что угодно, хоть бассейн устраивать, как по слухам сделал на выделенном ему крейсере Акбар.
Высокие лампы по углам комнаты, больше напоминающие вазы, наполненные сияющими лохматыми шарами, источали мягкий и теплый свет, придающий многочисленным густым теням странную, почти осязаемую бархатистость.
Присмотревшись, Сорел с удивлением обнаружил, что источники света живые, а то, что показалось ему подобием шерсти, на самом деле представляет собой тонкие, беспрерывно шевелящиеся волоски. Подобных тварей он видел на Селонии, но под водой, а эти «светляки», судя по всему, прекрасно чувствовали себя на воздухе и умели летать.
– «Ночные огни» – вымирающий вид. На Нал-Хатта их почти не осталось, – задумчиво произнес чисс, заметив, что гость заворожено разглядывает необычные лампы.
– Почему? – искренне удивился Пиетт. По мнению адмирала, над столь любимыми хаттами бесконечными болотами «светлякам» было самое место.
– Деликатес, – просто ответил Траун.
Последовавший за этим заявлением и высказанный вполголоса язвительный комментарий Пиетта на тему сарлачьей прожорливости некоторых отдельно взятых тварей, гранд-адмирал просто проигнорировал, отдав предпочтение разбору привезенных «Соколом» контейнеров. Синие пластиковые кубы, хаотично расставленные по помещению, совершенно не вписывались в интерьер, и Сорел не понимал, исходя из каких соображений их разбросали, вместо того, чтобы аккуратно сложить в углу.
Содержимое ящиков не было для Пиетта секретом, поскольку он присутствовал при укладывании груза, но чем на самом деле были эти многочисленные финтифлюшки, можно было только догадываться. Предметом искусства, но какой расы?
Пока удалось опознать только типичные для его родной Селонии поющие раковины, одну из которых гранд-адмирал с интересом вертел в руках, и чандрилльские шелка. Проблема заключалась в том, что обе эти вещи нуждались в ветре и солнце, поскольку раковина «пела» исключительно при наличии тока воздуха, а шелковые полотнища являли себя во всей красе лишь на ярком свету. Чисс, как выяснилось, знал это, поскольку со вздохом положил раковину обратно.
Дав Сорелу повод задуматься над тем, что, собственно, гранд-адмирал собирается изучать – культуру Селонии или его самого? Если второе, то Трауна определенно ждал сюрприз.
– Очень... необычное место, – нарушил Пиетт установившуюся тишину.
Адмирал не мог сказать, что ему однозначно нравится убранство комнаты, для его консервативного вкуса оно было слишком кричащим, но лучше уж свести разговор к поверхностному обсуждению, чем получить развернутую лекцию на тему современного искусства. А лекции Траун читать любил, не упуская случая подловить слушателей на незнании элементарных, по мнению чисса, вещей. Как он при этом умудрялся уживаться с Вейдером, который свое мнение озвучивал без малейшего внимания к чужим чувствам, Пиетт представлял себе слабо. И подозревал, что Темный лорд весьма охотно сменил Шшриссу на Корускант, хоть и весьма резко высказался на предмет причин, заставивших его это сделать.
– Это был комплимент или порицание? – с ноткой иронии в голосе поинтересовался Траун.
– Скорее первое, – дипломатично отозвался Сорел, проводя кончиками пальцев по спинке стоящего рядом кресла. От тепла рук дерево сменило цвет, из светло-коричневого став почти шоколадным. Пятна разбежались по полированной поверхности, как круги по воде, придав материалу сходство со шкурой лесного хищника, и начали медленно блекнуть.
– Приятно слышать, – отметил чисс. Но намек на насмешку из его обманчиво мягкого голоса не исчез.
– Кстати, как вам это? – тонкая рука указала на прямоугольник картины, подсвеченный с обеих сторон все теми же живыми лампами. – Лорду Вейдеру она совершенно не понравилась.
Что дало повод кое-кому счесть, что ситх начисто лишен вкуса? – мысленно парировал Сорел. Разумеется, он мог бы сказать это вслух, но не видел смысла вступать в открытый конфликт, предпочитая более тонкую игру.
Картина, которую он поначалу не заметил, практически сливалась с облицовкой стен. Казалось, в рамку просто помещен еще один фрагмент деревянной обшивки. Но подойдя ближе, Пиетт обнаружил, что прожилки на срезе складываются в причудливый, едва заметный узор, мерцающий серебром в мягком свете. Стоило чуть сдвинуться, и волшебство исчезало, а «картина» снова превращалась в кусок деревяшки.
– Как мотылек, – высказался, наконец, Сорел после длинной паузы. – И я понимаю, почему она не понравилась милорду.
Иссиня-черные брови чисса вздернулись в гримасе наигранного удивления.
– Вот как?
– Именно, – позволил себе тень улыбки Пиетт. – Лорд Вейдер при всех своих сверхъестественных способностях придерживается на удивление рационалистических взглядов, особенно последнее время. И если вы, Синдик, хотите убедиться, что милорд способен на любовь к прекрасному, то стоит сменить тип прекрасного. С абстрактной живописи на совершенные обводы военной техники, например.
Чисс тихо фыркнул.
– Это было бы слишком скучно, – произнес он. – И слишком ожидаемо.
– Я всего лишь высказываю предположения, – Сорел чуть поклонился, пряча таким образом глаза, – и ни в коем случае не навязываю вам свое мнение, гранд-адмирал.
На сей раз удивление во взгляде Трауна было вполне настоящим.

– Вы интересный человек, Пиетт, – негромко отметил чисс, – теперь я вижу, что изначально не совсем правильно подошел к вопросу определения вашего типа личности.
Стенная панель с картиной скользнула в сторону, открыв спрятанную за ней стеклянную стену внушительного аквариума с яркими рыбками. Цветастые, как иторианские бабочки и такие же глупые, сине-желтые вилкохвосты метнулись вперед, привлеченные новым источником света, в надежде, что им перепадет не только зрелищ, но и еды. А пока полосатые рыбки толкались у самого стекла, увлеченно следя за людьми, из глубины аквариума выскользнула некрупная веретенообразная тень, удобно пристроилась за вилкохвостами и замерла, сосредоточенно глядя перед собой. Цвет змееподобной обитательницы маленького подводного царства постепенно посветлел, из невнятно-серого превратившись в светло-голубой. Казалось, еще немного, и она станет такой же полосатой, как мелкие рыбки. Один из вилкохвостов, заинтересовавшийся новым объектом, подплыл почти впритык к острому носу змеерыбы, пытаясь понять, что это за странный бледный сородич.
Молниеносное движение, последний взмах ярких плавников, и рыбок-бабочек стало на одну меньше. А успешная охотница, казалось, сыто улыбающаяся во всю зубастую пасть, помедитировала несколько секунд, сосредоточенная на принятой внутрь и еще слабо трепыхающейся в раздувшемся брюшке еде, после чего снова посерела и убралась обратно в тень. Чисс щелкнул по стеклу, разгоняя вилкохвостов, и обернулся к Пиетту:
– Селонийская мурена. Маленький, но весьма опасный хищник, способный имитировать окраску жертв и окружающих объектов.
– Она же – рыбка-притворщик, – улыбка командующего «Эскадроном» в точности копировала выражение сытой мурены.
– Совершенно верно, – подтвердил довольный догадливостью собеседника гранд-адмирал. – Я пытался понять вас через искусство, к которому вы, по большей части равнодушны, но не смог подобрать ключ. С родной планеты вы уехали рано, особой привязанности к родине не питали, карьеру делали, но без фанатизма. Хотя вздумай вы рискнуть – оказались бы на нынешней должности лет на пять-восемь раньше.
– Сомневаюсь, что высокие звания помогли тем, кто остался на первой «Звезде Смерти», – словесная игра неожиданно начала нравиться Сорелу, но похвастаться ответным разбором личности чисса он не мог. Точнее, не хотел портить отношения, понимая, что его личное мнение предвзято.
– Учитывая, как взвешенно вы подходите к риску – могли уцелеть и там, – парировал Траун.
– Все это только предположения, – возразил Пиетт, размышляя, сколько правды известно гранд-адмиралу о его последних операциях, и насколько хорошо эти данные укладываются в нарисованную им картину.
– Да, но вы предпочитаете прятаться в тени более крупного хищника. Это особенно заметно по вашим действиям в присутствии лорда Вейдера. Вы всегда держитесь на полшага позади главнокомандующего, попадая в пределы досягаемости, но избегая наиболее вероятного направления удара. Очень удобная позиция, требующая недюжинных способностей, – чисс испытующе взглянул на внимательно слушающего его адмирала. – Я бы предположил одаренность, но в таком окружении ее невозможно скрыть. А на Руку Императора вы не похожи. Следовательно, или фантастическое везение, в которое я не верю, или?
– Эмпатия, – хрипло отозвался Пиетт.
Размеренно текущий рассказ Синдика вызвал целую бурю эмоций, казалось, давно похороненных в самый дальних уголках памяти. Сорел понимал, что чисс лукавит, отрицая везение и возможное высокое покровительство, но доказательства были слишком далеко и хорошо спрятаны, поэтому опасаться удара с этой стороны не стоило. История с досье открыла Вейдеру глаза на многое. Не на все, конечно, но оставшееся за кадром можно было списать на секретность и подписку о неразглашении. А даже ситх понимал, что перечить безумному Императору в зените его могущества стал бы лишь клинический идиот.
– В таком случае могу лишь посочувствовать, – фраза прозвучала с должной интонацией, но в действительности в голосе Трауна не было ни грамма сожаления. – И отметить, что не хотел бы иметь вас во врагах.
Кривоватая улыбка чисса вышла неожиданно искренней.
– Не люблю, когда кто-то ест моих вилкохвостов.
Как интересно… получается, с Вейдером мы уже поссорились? Или вот-вот поссоримся. Похоже, чисс знает о своем будущем назначении, но необходимость подстраиваться под чужое мнение его раздражает.
Сорел дернул уголком губ в ответ.
А, может, дело в линкоре и самом «Эскадроне»е, который непонятно кому сейчас подчиняется? Сидиус не меньше Трауна любит сложные задачки и моральные ловушки. С одной стороны – обещание подарить флот, с другой – кабальный договор, требующий играть по неудобным правилам. А тут еще я… Как изящно меня подставили еще до покушения, переселив в «Шпиль». Забота о сохранности жизни и здоровья, как же.
– Синдик, я бы и рад покуситься на ваши охотничьи угодья, но у меня со своими проблем выше головы, – Пиетт осторожно прощупал собеседника Силой, пытаясь понять, как тот воспримет подобную откровенность, но чисс слишком быстро закрылся, ловко спрятав истинные эмоции за притворным удивлением.
– В таком случае мы вряд ли будем мешать друг другу, – с едва уловимым оттенком сарказма отозвался Траун, протянув руку к очередной безделушке, стоящей на ближайшей полке.
Но движения не завершил, поскольку в помещении резко мигнул и погас свет. Разумеется, на живые лампы это не повлияло, но дополнительная подсветка, источники которой были искусно спрятаны в стенных нишах, погасла, погрузив комнату в совсем уж таинственный полумрак.
– Что за? – шагнувший в сторону Пиетт едва не поскользнулся на мягком ковре и недоуменно потыкал носком сапога странно поникший ворс, по которому стремительно расплывалось темное пятно.
После чего присел на корточки и откинул край пушистого полотнища. Из стыка между плитами пола немедленно выплеснулся фонтанчик воды, рассыпавшийся красиво подсвеченными золотым сиянием «светлячков» искрами.
А вот и наши неприятности, – отстраненно подумал адмирал.

– Занятно, – чисс прищурился, гася неправдоподобно-яркое сияние красных глаз, и в два шага преодолел расстояние, отделявшее его от вделанного в стенную панель модуля управления. Поколебавшись секунду, гранд-адмирал нажал клавишу и внимательно прислушался. Никакого эффекта. Казалось, выключился не только свет, но и все оборудование уровня, включая систему вентиляции. И теперь, когда фоновое гудение стихло, стало слышно, как поскрипывает прочный корпус «Куаррен-Центральной».
Неожиданно скрип перешел в резкий скрежет, а станцию тряхнуло так, что все посыпалось с полок. Одна из ламп упала, расколовшись на множество неопасных осколков, и выпустив своих обитателей из плена. Перепуганные «светлячки» заметались по помещению, пытаясь спрятаться.
Траун, которому удалось удержаться на ногах, осторожно выпрямился, отпустив стойку, послужившую ему опорой в момент толчка, и нахмурился. Теперь даже глухой банте было ясно, что где-то за стеной ревет вода. Чисс осмотрелся, оценивая нанесенный помещению ущерб, еще раз проверил мертвый пульт и такой же безжизненный комлинк, вытащил из очередной ниши стандартный армейский бластер, и уверенно шагнул прочь из комнаты в одну из внутренних дверей.
– Идемте, Пиетт, тут становится слишком мокро.
Адмирал машинально кивнул, и направился в темноту, порадовавшись, что даже в таком скудном освещении белый мундир чисса достаточно хорошо виден. Под ногами уже ощутимо чавкало.
Короткий коридор закончился очередной дверью, но не обычной, а настоящими гермоворотами.
Сорел несколько секунд озадаченно изучал иней, едва заметным слоем покрывший тяжелую створку и пытался понять, откуда он тут взялся. Живая лампочка одинокого «светлячка», непонятно как залетевшего так далеко, ситуацию не спасала.
– Через ангар мы не выйдем, – прервал его размышления Траун. – Судя по всему, он затоплен.
Пиетт, осознавший, что от огромной массы воды его отделяет расстояние немногим больше полуметра, непроизвольно отшатнулся.
– То есть, изолирующий уровень находится под ангаром, а не над ним!? – уточнил он, даже не пытаясь выдержать ровный тон голоса. – Кому пришла в голову эта блестящая идея?
– Мне, – чисс проигнорировал упрек, но не поскупился на объяснения, – оптимальное решение с учетом конструкции станции. Кроме этого ворота ангара можно открыть только изнутри, введя код вручную. К центральному компьютеру станции они не подключены. Странно также, что не сработала система сигнализации.
– Могло их что-то повредить снаружи? Шторм, айсберг или что-то похожее? – Сорел постарался задавить нарастающую панику и найти разумную причину для всего происходящего.
Вспомнилась болтанка на подлете к базе и крупные комья снега, сносимые порывами ветра. Похоже, время для визита было выбрано крайне неудачно.
– Теоретически, – Траун дернул плечом, словно пытаясь стряхнуть какой-то груз. – Несколько недель назад у нас уже были проблемы с погодой. Служба контроля не смогла спрогнозировать бурю, пришлось спешно сворачивать учения. Не обошлось без жертв.
– Это не тот случай, о котором говорил ваш телохранитель? – Пиетт переступил с ноги на ногу, безуспешно пытаясь найти место посуше. Но вода стремительно поднималась, превращая коридор в мелкую бурлящую реку. Резко похолодало. Настолько, что стал виден пар дыхания.
– Он самый. Эвакуировать людей мы успели, а ногри – нет, – гранд-адмирал отвечал очень коротко, занятый своими мыслями. В неверном свете трепещущего на ледяном сквозняке летающего огня узкое лицо чисса казалось маской древнего и злобного божества. А вспыхивающие отраженным светом зрачки лишь усиливали сходство.
– Идемте, попробуем другой способ, – неожиданно сказал он. – По крайней мере, он должен запустить систему оповещения.
Поплутав еще пару минут в темноте за прекрасно ориентирующимся в таких условиях Трауном, Сорел едва не врезался в гранд-адмирала, когда тот неожиданно остановился. А потом легко шагнул в сторону, позволив Пиетту рассмотреть очередное помещение, оказавшееся хранилищем данных.
Большой, порядка тридцати метров в длину, но достаточно узкий зал был занят высокими стеллажами, плотно забитыми инфокристаллами. Ради экономии пространства стеллажи установили на рельсы, сохранив возможность сдвигать их туда-сюда, открывая проход в нужном месте. Сорел видел подобную систему много лет назад, и подозревал, что эта библиотека – ровесница станции, а чисс лишь приспособил ее для своих целей.
Исходя из соображений безопасности, обойти хранилище можно было только поверху – воспользовавшись для этого одним из узких боковых мостиков, перекинутых над плотно сомкнутыми рядами полок. На одном таком мостике они как раз стояли, а очертания второго, более массивного, смутно угадывались на противоположной стене. Несколько автоматических аккумуляторных ламп еще давали свет, но находились они на уровне пола, который в этом зале был, насколько адмирал мог судить по высоте ближайшего стеллажа, метра на полтора ниже, чем в остальных помещениях.
Как раз хватит нырнуть с головой, – прикинул Пиетт, глядя в темную воду, плещущуюся у самых ног. Ближайшая лампа разрядилась, вспыхнув напоследок, и окончательно погасла.
– Если я не ошибаюсь, – задумчиво произнес гранд-адмирал, – у кореллианцев есть поговорка «настоящие герои всегда идут в обход»?
Словно в подтверждение этих слов чисс легко перемахнул перила, спрыгнув с мостика на расположенный под ним стеллаж. Металлическая поверхность отозвалась на удар глухим гудением, но даже не прогнулась.
– У нас есть еще одно занятное выражение, – устало проговорил Сорел, которого совершенно не радовала перспектива бегать и прыгать в окружении целого моря ледяной воды, – «в жизни всегда есть место подвигу, но держаться от него нужно подальше».
Но деваться, по большому счету, было некуда, поэтому адмирал с выразительным вздохом последовал за Трауном.
Осторожно перешагивая узкие промежутки между стеллажами, командующий «Эскадроном» мысленно поминал любителей создавать психологические портреты в непереводимых на любой другой язык хаттских выражениях. Если чисс полагал, что его гость не склонен к бессмысленному риску, то чем, позвольте спросить, они сейчас занимаются?
Но Вечная Тьма, Великая Сила или кто там в данный момент надзирал за реальным миром, были не склонны останавливаться на достигнутом. Станция снова дернулась, как раненый зверь, с жутким стоном рвущегося металла качнувшись куда-то вперед, а Пиетт внезапно обнаружил, что следующий стеллаж исчез, сорвавшись со стопора. А предыдущий стал почему-то очень скользким.
Адмиралу хватило десятой доли секунды, чтобы в красках представить падение в темную воду и накатывающую массу многотонных полок, но движение вниз внезапно прервалось резким рывком, превратившим зарождающий вопль ужаса в жалобный писк.
Открыв глаза, Сорел обнаружил, что вновь стоит на твердой поверхности, судорожно вцепившись в белый мундир Трауна. Чисс, все еще придерживающий бледного в прозелень Пиетта за капюшон, осторожно встряхнул адмирала, пытаясь привести того в чувство и не выпустить при этом изогнутое крепление потолочной лампы, за которое он сумел ухватиться, когда станция потеряла стабильность.
– Постарайтесь впредь быть аккуратнее, – тихо произнес чисс.
Сорел кивнул, с видимым усилием разжав пальцы.
– Спасибо, – попытался выдавить он, но перехваченное спазмом горло выдало лишь бессмысленное шипение.
– Не стоит благодарности, – Траун спокойно перешагнул широкий проем, подав руку Пиетту.
Вода, выплеснувшаяся при толчке, быстро замерзала на металлических поверхностях, покрывая их предательской корочкой льда. А станция не думала успокаиваться, ощутимо покачиваясь каждые две минуты. И амплитуда качания, как показалось Сорелу, с каждым разом становилась все больше.
– Поврежден левый стабилизатор, – лекторским тоном сообщил гранд-адмирал, оценив колебания подводного города. – Предположительно нижняя треть.
– И что нам это дает? – Пиетт, добравшийся таки до второго мостика, с энтузиазмом утопающего вцепился в его опорную стойку, перевел дух и блаженно прикрыл глаза.
– Знание о том, что всплывать нельзя, – Траун задумчиво изучал потолок над своей головой, – имеет смысл затопить станцию по третье кольцо и приступить к устранению повреждений. Если поднять комплекс на поверхность, велик риск потерять стабилизатор целиком, что приведет к дрейфу в сторону станций «Куаррен-Аурэ» и «Куаррен-Бэш». Но мы же не хотим катастрофы, верно?
Не дожидаясь ответа, чисс поднялся на цыпочки начал ощупывать рифленую потолочную плиту. Присмотревшись, Сорел сообразил, что раньше там была вентиляционная решетка, но сейчас она чем-то закрыта. Вполне возможно – сработавшим при затоплении щитом.
– Отойдите, – велел Траун, доставая бластер и примериваясь, куда лучше стрелять. Станция продолжала раскачиваться, усложняя и без того трудную задачу.
– Вы хотите выбить решетку? – по мнению Пиетта, идея была не самой удачной.
– Выбить или повредить, – уточнил гранд-адмирал. – В первом случае мы получим шанс выбраться, во втором – активируем систему оповещения. Раз уж мы не можем выйти на связь иначе, то лучший способ привлечь внимание – заявить о себе погромче.
Пиетт вспомнил о собственном комлинке. Внутри станции толку от него было мало – без знания частот и кодов не было смысла даже пытаться позвать на помощь. Правда, была возможность вызвать «Сокол», но кому нужен космический корабль на глубине в полторы сотни метров под уровнем моря? Впрочем, была еще одна вещь, которую можно было использовать здесь и сейчас.
– Подождите, – адмирал шагнул вперед, протягивая чиссу извлеченный из внутреннего кармана куртки сверток. – Мне кажется, этот инструмент подойдет для ваших целей куда лучше.
Траун несколько секунд с хищным интересом разглядывал врученную ему рукоять лазерного меча, явно желая задать его владельцу не меньше сотни вопросов, но передумал, и решил отложить беседу на потом. Текущие проблемы ждать не собирались.
Яркая вспышка активированного лезвия ослепила Пиетта, заставив прикрыть глаза рукавом. Самому чиссу явно пришлось еще хуже, но на такие мелочи некогда было обращать внимание.
Резать потолок оказалось крайне неудобно, поскольку приходилось не только следить за тем, чтобы не сверзиться в ледяную воду с мерно покачивающегося стеллажа, но и за падающими сверху каплями расплавленного металла.
Прошипев короткое ругательство на родном языке, когда очередной яркий шарик прожег дыру в рукаве, едва не опалив кожу, Траун резко ткнул клинком, разрубая последнюю перемычку.
Несколько мгновений ничего не происходило, а потом фрагмент потолка неожиданно выпал, словно выбитый чем-то тяжелым, и рухнул вниз. А из отверстия хлынул мощный поток воды, сбив чисса с ног и обдав все вокруг ледяной волной.
Пиетт отшатнулся назад, оскальзываясь на расползающихся полках, и внезапно осознал, что станция снова утратила стабильности. Обледеневший стеллаж качнулся в противоположную сторону, казалось, только для того, чтобы через неполную минуту покатиться обратно. Но этого короткого промежутка адмиралу хватило, чтобы выдернуть себя из образовавшегося провала и вывалиться на ходящий ходуном короткий мостик.
Понять, каким чудом ему удалось поднырнуть под нижний ряд перил, Пиетт не смог, зато удар по пяткам, едва не переломавший ему кости, в памяти отложился хорошо. Как и следующие несколько безумных минут, наполненные ревом воды, треском перемалываемых ящиков и свистом бритвенно острых осколков инфокристаллов, взрывающихся от ударов, как противопехотные мины.
– Соло! Ответьте, наконец! – бледный индикатор комлинка несколько раз моргнул и вспыхнул яркой звездочкой, сигнализировав об установлении связи. – Передайте на «Схватку», пусть поднимают станцию лучом захвата! Немедленно!
– Что?! – изумление в голосе капитана грузовоза было настолько явным, что смогло пробиться даже сквозь шипение помех и скрежет деформирующегося металла. – Сорел, какого хатта у вас там творится!? Станция скачет как ужаленная!
Ответ Пиетта, только что от души приложившегося ребрами о стойку перилл, из печатных слов содержал только местоимения, но был на удивление содержателен.
– Есть, – мертвым голосом отозвался Соло.

Томительно длинные минуты оглушительной какофонии сменились подозрительной тишиной. Такой, что звенело в ушах. Адмирал осторожно пошевелился, надеясь, что не успел сломать себе ничего существенного. В рукаве куртки радостно хлюпнуло, а с капюшона за шиворот стекла тонкая струйка ледяной воды, заставившая Пиетта ойкнуть вслух. Уж очень неприятно было терять последние крохи тепла таким дурацким способом. Отодрав начавшую примерзать перчатку от пола, Сорел провел по лицу, пытаясь убрать со лба слипшиеся волосы, и с удивлением уставился на перемазанную темным ладонь. Похоже, несколько осколков пришлось и на его долю. Их собратья шуршащей массой покачивались на мутной воде, время от времени перехлестывающейся через накренившиеся полки. Но подспудно ожидаемого белого пятна на поверхности импровизированного бассейна не наблюдалось.
Оценив взглядом расстояние, отделявшее его от выхода, адмирал тяжело вздохнул и с горькой иронией подумал о фразе, процитированной чиссом каких-то двадцать минут назад. На звание настоящего героя Сорел не претендовал, но идти действительно придется в обход. И, похоже, на четвереньках. Разумеется, если кто-то добрый не преподнесет ему грависани. Или хотя бы скафандр с подогревом.

С трудом доковыляв до цели и едва перебравшись через перила, уже успевшие покрыться толстым слоем льда, Пиетт на секунду прислонился к стене, пытаясь выровнять сбившееся дыхание. Путешествие по стеллажам его вымотало до трясущихся рук и цветных кругов перед глазами, но, как ни странно, помогло согреться. Или это просто была температура? Недобрым словом вспомнив Соло, пророчившего ему воспаление легких, адмирал выпрямился и тяжело прихрамывая поплелся к выходу из хранилища.
Судя по отсутствию глухого рева льющейся воды, тонуть станция перестала, что уже было хорошо. Теперь осталось выяснить, куда делся Траун. Сорелу очень хотелось верить, что с гранд-адмиралом ничего непоправимого не случилось. Но надежда таяла с каждой минутой – если чисс и был жив, то купание в ледяной воде вряд ли пошло ему на пользу. Не говоря уже о той тени, которая, как показалось Пиетту, вывалилась Синдику почти на голову из вскрытого вентиляционного отверстия.
Шлепая по воде, доходящей до середины икр, и постоянно оскальзываясь на попадающихся под ноги обломках, адмирал добрался до «желтой комнаты», как он ее назвал про себя, и замер на пороге. Траун был здесь.
Но в клонящейся на бок фигуре, сидящей на крышке уцелевшего багажного контейнера, трудно было заподозрить живое существо. Чисс сейчас был больше похож на изломанную куклу, которую долго и вдумчиво топтали ногами. Темные полосы, широкими мазками пересекавшие белоснежное сукно мундира, только усиливали впечатление.
Тело в сером комбинезоне, вяло покачивающееся в мелкой воде, намекало на то, что ногри все же добрался до своего господина. Но был ли телохранитель жив – вот в чем вопрос. Поколебавшись несколько мгновений, Сорел шагнул вперед, в поле зрения сидящей фигуры.
– Рукх промахнулся, – едва слышно прошептал Траун, пытаясь сфокусировать взгляд на стоящем перед ним человеке. Картинка двоилась и предательски расплывалась. – А еще мне кажется, что не стоило включать эту штуку под водой...
Пиетт осторожно взял из безвольной ладони сейбр и беспомощно огляделся. Судя по его ощущениям, гран-адмирал как раз собирался потерять сознание, чего допускать было никак нельзя. Самому Сорелу тоже очень хотелось «прилечь в обморок», но там, где тепло и сухо, а никак не в эту ледяную лужу.
Сдернув со стойки тряпку непонятного назначения, покрытую на удивление приятным и понятным геометрическим узором, Пиетт укрыл ей плечи чисса, стараясь не зацепить раны и порадовавшись, что в этом бедламе нашлось хоть что-то сухое и теплое.
Траун вздрогнул и съежился, пытаясь закутаться в ткань, но покалеченные руки плохо ему повиновались.
– Синдик, – командующий «Эскадроном» старался говорить уверенно, понимая, что получается у него плохо, – если вы сейчас надумаетесь умереть, то клянусь, я сделаю все, чтобы вам поставили самый безвкусный памятник, какой я смогу придумать.
– Не надо, – чиссу все уже удалось сфокусировать взгляд на собеседнике.
– Вот и не умирайте, – хмыкнул Пиетт, убедившись, что гранд-адмирал очнулся в достаточной степени, чтобы воспринимать обращенные к нему слова.
Теперь предстояло отсюда убраться до того, как сородичи Рукха сообразят, что у него ничего не вышло.
– Соло, что у вас?
Комлинк отозвался целой серией шипений и хрипов, через которые с трудом пробился голос контрабандиста:
– Тут я. Станция всплыла и висит в воздухе, но не думаю, что долго продержится. Выглядит уж больно плохо, да и вода хлещет изо всех щелей.
– Ясно, – отозвался Сорел, силясь вспомнить виденную на мониторе схему. – Соло, нижний уровень, сразу над кольцом, вы видите там какие-то шлюзы?
Новая серия шипений, перекрываемых руганью и урчанием вуки, выплеснулась из устройства связи, но быстро сошла на нет.
– Ну-у, – неуверенно протянул Хэн, – Если считать вот эту дырку, из которой торчит крыло лямбда-шаттла, шлюзом, то да, видим. Только не просите меня туда втиснуться.
– А придется. Поскольку нам надо покинуть станцию как можно быстрее.
– Нам? – удивился Соло, но тут же забыл о своем вопросе, поскольку Чубакка дернул штурвал, бросая грузовоз в крутое пике. Остаток правого стабилизатора станции вместе с намерзшими на нем несколькими десятками тонн льда с грохотом пролетел мимо, едва не снеся «Соколу» кусок кормы.
– Быстрее, так быстрее, – пробормотал Хэн, беря управление на себя и закладывая очередной безумный вираж, – только под турболазеры не лезьте.
– Принято, – сухо отозвался адмирал.
Носовые пушки дали залп, превратив остатки челнока в металлолом, а грузовоз нырнул в образовавшуюся щель, нещадно давя все, что попалось по дороге. Станция содрогнулась от удара, накренившись на несколько градусов, но не рухнула, а медленно качнулась назад, выравниваясь.
– Ваш пилот не умеет парковаться, – прошипел сквозь зубы чисс, которому едва удалось устоять на ногах и не рухнуть на застывшего у двери Пиетта.
– Это не самый большой его недостаток, – рассеяно отозвался Сорел, внимательно прислушивающийся к скрежету металла. Как только грохот стих, он хлопнул ладонью по клавише, надеясь, что автономный привод дверей все еще работает. Бронеплита неожиданно легко ушла в стену, а в помещение хлынул обжигающе-холодный воздух. Траун сдавленно охнул и тихо выругался. Снаружи было как минимум минус пятьдесят.
Слишком даже для вуки.
Чубакка придерживался того же мнения, поэтому не стал тратить время на всякую ерунду и просто сгреб закутанного в цветастую тряпку чисса за шиворот, одним движением взлетев на трап вместе со своей ношей. Пиетту же пришлось совершать восхождение самостоятельно.
Мысленно пожелав муфте-переростку много нехорошего, адмирал уцепился за подвернувшуюся стойку и с трудом втащил себя внутрь корпуса, мельком подумав о том, что ходить на четырех у него скоро будет получаться даже лучше, чем на двух.
Соло не преминул его в этом убедить, бросив грузовоз в свободное падение прямо из импровизированного шлюза. Пике сменилось «свечкой» лишь над самой водой, а нормальная гравитация вернулась и вовсе после выхода из атмосферы. Выждав для порядка еще секунд десять, Пиетт поднялся на ноги и поковылял в рубку.
– Нельзя ли аккуратнее? – мрачно поинтересовался он, падая в свободное кресло.
В соседнем полулежал потерявший сознание Траун, к располосованному запястью которого кто-то добрый уже догадался прицепить медицинского диагноста. Судя по узору огоньков, чисс был не так плох, как выглядел. А щедро, хоть и криво налепленные полосы бакта-пластыря увеличивали шансы гранд-адмирала не истечь кровью до госпиталя.
– Нельзя, – отозвался Соло. – Вы же сами просили быстрее. Кстати, кто этот ваш красноглазый дружок?
Вместо ответа Сорел протянул руку и откинул край покрывала, открывая любопытным взглядам белый китель и планку со знаками различия.
– Чтоб меня хатт пожевал... это – гранд-адмирал?! – изумленно выдохнул Хэн.
– Я же говорил, что вам понравится, – устало прошептал Пиетт, откидываясь на спинку кресла и закрывая глаза.