НАЗВАНИЕ: Кукловоды

АВТОР: Nefer–Ra

ФЭНДОМ: Звездные войны

ЖАНР: альтернативная история, ирония

РЕЙТИНГ: всем можно, пока, по крайней мере

СТАТУС: в процессе

ОТ АВТОРА: Остапа несло

ПРИМЕЧАНИЕ: версия вторая, частично отредактированная

Сообщение отредактировал Nefer-Ra - 14.5.2011, 21:35

Глава 51

Три часа спустя, адмирал, до сих пор пребывающий в исключительно хорошем настроении (если состояние «веселый и злой» могло быть описано именно такими словами), шел по коридору двенадцатой палубы, мурлыкая себе под нос что-то отдаленно похожее на имперский марш и начисто игнорируя приветствия младших по званию. Офицеры, уже наученные горьким опытом общения с улыбающимся Таркиным, старались откозырять как можно быстрее и убраться подальше. Потому что за адмиралом, казалось, катилась гроза. Не ощутимая обычными зрением или слухом, но ясно различимая посредством того самого шестого чувства, которое обитает где-то в районе желудка и просыпается в ситуациях, близких к критическим.
Но Пиетт предпочитал пока не обращать внимания на эту волну паники, причины которой ему были прекрасно известны.
Да, за эти сто восемьдесят минут он успел достаточно много: лично проинспектировать отряды, занимающиеся зачисткой астероида и глубоким бурением, оценить их успехи как посредственные и установить крайний срок, по истечении которого «Эскадрон» начнет полновесную орбитальную бомбардировку, при необходимости переходящую в имитацию выполнения приказа «База-Дельта-Ноль». Луна после ухода флота, по мнению адмирала, должна была выглядеть как оплавленный булыжник без малейшего намека на следы существования жизни на нем.
Помимо этого, Сорел нанес визит в лазарет, где полюбовался на две стоящие рядом реанимационные капсулы. Одна – с принцессой Леей, вторая – с полутрупом гранд-моффа Кассаса, про который все успешно забыли, занятые более насущными проблемами. Ее высочество медики готовы были выпустить хоть сейчас, но вопрос адмирала о возможных последствиях для здоровья Органы-Соло, а в особенности угрожающая интонация, с которой он был задан, быстро заставили их передумать. И принцессу, к взаимному удовольствию принявших участие в обсуждении сторон, было решено оставить отдыхать и лечиться еще минимум на трое суток. За это время Пиетт надеялся завершить все дела и взять курс на Корускант. Где собирался передать ее высочество с рук на руки Императору. Или Вейдеру, если тот соизволит, наконец, вернуться из рейда в Неизведанные Регионы. Кассаса Сорел собирался сдать в Центральный госпиталь полным комплектом – капсулу с телом и десяток банок поменьше, занятых клонированными органами. В том, что эту мозаику реально собрать, не угробив пациента окончательно, адмирал уверен не был, но надеялся на участие форсюзеров.
Помимо этого Пиетт не поленился посетить начальника службы безопасности линкора и покопаться в его солидных запасах психотропных веществ и прочих занимательных своим содержимым склянок. Полковник СИБ попытался было возразить, намекая на опасность применения этих препаратов неспециалистом, но адмирал любезно сообщил безопаснику, для кого предназначен наркотик. Вопросы растаяли сами собой.
И теперь адмирал направлялся к тюремному лазарету, придерживая локтем экспроприированную из кабинета Тойнца деку и баюкая в ладонях медицинского вида пробирку с ярко-синей жидкостью. Красочный штамп на боку которой не оставлял ни малейших сомнений в ее предназначении.
Караул из четырех штурмовиков, усиленный парой ногри, при виде Пиетта вытянулся во фрунт и щелкнул – кто каблуками, кто когтями. Выглядело внушительно. Сорел милостиво кивнул охране и прижал ладонь к пластине замка. Ключом в данном случае, помимо стандартной идентификационной карточки, служили отпечатки пальцев и скан сетчатки. Насколько знал адмирал – это был единственный надежный способ запереть форсюзера. Разумеется, для одаренного, у которого достанет Силы попросту высадить бронированную дверь, не занимаясь ковырянием в запорах, этот метод не годился. Но обычная девчонка вряд ли могла быть сильнее лорда Вейдера, имевшего нехорошую привычку в дурном настроении ходить, снося все на своем пути, включая стены, зазевавших солдат, корабли и гермодвери. Но даже у главкома подобные приступы раздражения случались достаточно редко. И обычно инициировались его ситхским темнейшеством, Императором Галактики.
Собственно, приступ бешеной деятельности самого Пиетта тоже был связан с Сидиусом, но носил заметные следы столь любимой Сорелом творческой трактовки приказов. Ему было велено придумать – он придумал. И твердо решил успеть воплотить идею в жизнь. До того, как кто-то додумается ограничить полет его фантазии.
Не успеет, – с холодной иронией подумал адмирал, так до конца и не поняв, кого же имел в виду – Палпатина, Вейдера или кого-то еще. Но тут командующему пришлось оставить отвлеченные размышления и обратить внимание на текущую реальность.
Створки тяжелой шестислойной двери камеры разошлись в стороны, как распускающийся цветок, и захлопнулись сразу же, стоило Пиетту только перешагнуть порог. Камера, в которую он вошел, представляла собой вытянутое помещение примерно два на четыре метра, половина которого была занята больничной койкой, больше напоминающей гибрид бронированного контейнера с операционным столом. К массивному основанию ложа крепилась небольшая рама, по которой могло двигаться малое кольцо наручников. Кольцо побольше было запаяно на правом запястье заключенной. Стандартным замкам тюремщики явно не доверяли. А на коротком куске синтетического волокна, соединяющего кандалы, можно было спокойно поднять «Тысячелетний сокол». Вторая рука ведьмы была закреплена жестко, а к охватывающему предплечье объемному браслету медицинского диагноста тянулись многочисленные трубочки и проводки, для надежности упрятанные в общую металлическую оплетку. Картину завершал шоковый ошейник с датчиком движения, срабатывающий на любые перемещения свыше полуметра.
Кажется, сержанту надо сказать, что столь ревностное выполнение приказа – это перебор. Хотя очень может быть, что через пятнадцать минут я буду ему искренне благодарен, – оглядев шедевр конструкторской мысли, адмирал перевел взгляд на ведьму.
Зрелище было неутешительным. Легкомысленная пижама в цветочек, позаимствованная из запасов Леи как единственный предмет одежды, из которого датомирская «красавица» не выпадала сразу, не скрывала чрезмерной худобы девушки. Складывалось впечатление, что ведьму если не морили голодом, то заставляли регулярно работать на износ. Отчасти это совпадало с информацией из архивов Тойнца, но вряд ли такой эффект должны были дать выходы на арену. Вполне возможно, что причиной такого состояния было бесконтрольное использование Силы. Что подтверждали застарелые синяки и кровоподтеки, обнаружившиеся под смытым санитарами толстым слоем грима. Неудивительно, что ей приходилось прятать лицо – зрелище было не из приятных.
Разумеется, можно было списать их на побои, но экспресс-осмотр со сканированием, проведенный медицинским дройдом, показал, что именно эти повреждения внутренние, а не внешние. Собственно, внешних тоже хватало – по плечу ведьмы змеились два глубоких шрама, похожие на следы звериных когтей, сетка более мелких и уже побелевших от времени полос покрывала икры. Ну а многочисленные ссадины и порезы, оставшиеся со времен бегства с Соленой луны, довершали картину.
Рассматривая ведьму, Пиетт был уверен, что она разглядывает его в ответ. Некогда длинные волосы, безжалостно обстриженные неровными кусками (казалось, те, кто отвечал за санитарную обработку заключенных, просто срезали все вплетенные в прическу украшения, не утруждая себя распутыванием вьющихся прядей), падали на лицо девушки, успешно маскируя подрагивающие ресницы.
– Хватит притворяться, я же вижу, что вы не спите, – произнес адмирал, понимая, что пауза слишком затянулась.
Ведьма глухо фыркнула, сдула с лица мешающую прядь и уставилась на Сорела желтовато-карими глазами. Такой взгляд – презрение и уверенность в своих силах, нарисованные причудливой россыпью светлых точек на более темном фоне радужки, куда больше подошел бы дикому зверю, чем человеку. Но тут природа соизволила пошутить, сделав глаза действительно зеркалом души владелицы.
– И что с того? – голос Малены, хриплый от длительного молчания, эхом отразился от металлических стен.
– Ничего. Я хотел с вами поговорить и надеюсь, что вы будете сотрудничать, – Пиетт положил деку на сбившееся покрывало и продемонстрировал девушке пробирку. – В противном случае мне придется применить это. Сыворотка правды, двойная доза. Средство действенное, для обычного человека в таком количестве смертельное. На форсюзерах не проверял, не знаю. Но могу проконсультироваться с представителями СИБ. На Корускант привозили беглых джедаев, так что некоторый опыт в допросах одаренных у тамошних следователей имеется.
– Лжете, – насмешливо выплюнула ведьма. Мутная пелена беспамятства, вызванная действием парализатора и снотворного, постепенно рассеивалась и датомирка приобретала обычную самоуверенность. Сконцентрироваться даже на простейшем призыве Силы пока было слишком сложно, но Малена надеялась, что совсем скоро это изменится. Разумеется, если тюремщики не сообразят снова накачать ее снотворным.
Пиетт печально улыбнулся.
– Мне жаль вас разочаровывать, но, увы, я не лгу, – адмирал подошел к выпирающему из монолитной стены медицинскому блоку, и вставил склянку в предназначенный для нее паз.
Дно пробирки вскрылось автоматически, издав резкий щелчок, зловеще прозвучавший в наступившей тишине. Яркая ядовитая жидкость постепенно начала поступать в основной резервуар, окрашивая питательный раствор в бледно-голубой цвет.
– Начнет действовать минут через пятнадцать-двадцать. А пока я расскажу вам кое-что интересное из вашей же биографии, – Сорел удобно устроился в изножье кровати, предусмотрительно отодвинувшись настолько, чтобы ведьме даже не пришло в голову попытаться его лягнуть, и раскрыл принесенную деку.
Судя по яростному взгляду Малены и конвульсивно скрючившимся в характерном жесте пальцам, датомирская «красавица» остро жалела о невозможности Пиетта удавить, а то и что похуже. В ответ на эту демонстрацию намерений адмирал лишь дернул уголком губ, обозначив презрительную полуулыбку.
– Итак, если верить изъятым документам, то к Тойнцу некая Мила Хаугаард попала неполные семь лет назад. Но образец ДНК, отпечатки пальцев и рисунок сетчатки этой мифической Милы совпадает с вашим.
Адмирал взглянул на ведьму, пытаясь понять ее реакцию на подобное заявление, но лицо Малены вновь было бесстрастно. Лишь в глубине зрачков горели злые огоньки.
Пиетт едва заметно пожал плечами и продолжил чтение:
– Спустя неделю с мисс Хаугаард был заключен кредитный договор, согласно которому Мила получала пятьдесят тысяч кредитов наличными в долг и обязалась вернуть их в течение года. Процент при этом был грабительский, и к концу срока сумма должна была утроиться. Как ни странно, мисс Хаугаард подобные условия совершенно не удивили, более того, спустя десять стандартных месяцев она была должна виго Тойнцу уже более двухсот тысяч кредитов. Логично предположить, что взять с Милы, кроме глупой головы, было нечего и договор был продлен, а еще через год превращен в бессрочный. Но самым интересным является не это, а то, что вы были обязаны работать на фаллиена, пока не вернете деньги. При этом условия договора подразумевали, что все суммы, заработанные вами на арене, в счет погашения кредита использованы быть не могут. Таким образом, выкупить себя вы были не в состоянии. А по достижении полумиллионной суммы долга попросту переходили в собственность Тойнца.
Сорел перевел дыхание и, уже не надеясь на какой-либо отклик, закончил речь совсем не так, как собирался:
– Могу вас огорчить – эта цифра была достигнута больше года назад и если вы надеялись, что авантюра с принцессой способна принести вам пользу, то ошиблись. Если до этого виго мог распоряжаться лишь вашим временем и свободой, то после – вы стали принадлежать ему целиком.
Застывшее лицо ведьмы не изменило выражения, но сквозь эту маску просачивалась тоска. Глухая, звериная тоска. Адмиралу на секунду показалось, что еще чуть-чуть и хрупкая клетка, выстроенная Маленой из воли и ненависти, лопнет, взорвется истерикой и буйством Силы. Но чуда не произошло, лишь погас яростный огонек в глубине расширившихся от внутренней боли зрачков.
Пиетт помолчал с минуту. Откладывать неизбежное не имело смысла, да и времени было жаль. А раз так, то стоило заканчивать эту часть спектакля:
– Насколько я понимаю, вы знали об этом факте и как только получили возможность – отомстили. Разумеется, принцесса обещала вам покровительство, по доброй воле или нет – не так уж важно. Ее высочество вообще легко раздает обещания, как и положено политику, но вот платить за вас ваши долги она не будет. Сумма слишком велика.
Датомирка сморщила нос, как кошка, вступившая в лужу. Гримаса получилась на редкость выразительной и без слов проиллюстрировала мнение Малены о политиках, которых девушка явно спустила с небес на землю. Точнее, на одну ступеньку с воротилами преступного бизнеса. По сути дела, особой разницы действительно не было.
Адмирал, воодушевленный тем, что дело сдвинулось с мертвой точки, решил сыграть на добивание. И, добавив к почти безразличному тону тщательно выверенную нотку покровительственного презрения, произнес:
– Теперь Тойнц мертв, а все его состояние реквизировано в пользу Империи. И, согласно установленному правилу, экипажи кораблей, участвовавших в антитеррористической операции, имеют право на пять процентов от суммы. Не буду утомлять вас правилами расчета приза в зависимости от звания, скажу лишь, что выкупил вашу голову у Имперского флота. Шестьсот восемьдесят тысяч вашего долга и двести сорок – рыночной стоимости. И на это ушел почти весь причитающийся мне миллион. Надеюсь, вы это оцените.
– А если нет – вернете предыдущему владельцу? Зачем... зачем вам живая игрушка? Скучно!? – на последнем слове голос ведьмы зазвенел и сорвался, превратившись в хриплый всхлип.
Ого, как мы заговорили…
Наркотик, как показал быстрый взгляд на хронометр, уже пять минут как должен быть начать действовать. Впрочем, это было заметно и так – по стремительно теряемому Маленой контролю над собой. Рядом с ней и ее бурлящими расплавленной лавой эмоциями становилось попросту больно находиться. И никакие щиты не помогали.
Пиетт, почувствовав знакомый привкус крови на губах, мысленно выругался, со вздохом вытащил из рукава платок и прижал к носу.
Кажется, пора просить надбавку за вредность. Только вот у кого? – мрачно подумал адмирал.
– Вы... – ведьма все же сумела взять себя в руки и перестала напоминать проснувшийся вулкан, – какую вы хотите получить выгоду?
А вот это уже ближе к истине, дорогуша...
– Много и разных, – уклончивый ответ лучше, чем ничего. Особенно если не уверен в том, что будет хотя бы намек на пользу. А уверен адмирал не был, рассчитывая, в крайнем случае, просто выкинуть ведьму за борт и проститься с потраченными на нее деньгами.
– Вы оптимист, – Малена быстро приспосабливалась к изменяющейся ситуации, сообразив, что проще говорить что-то близкое к собственным мыслям, а не терпеть боль, вызываемую длительным молчанием.
– Всегда считал себя реалистом, если не хуже, – вяло отшутился Пиетт. – Для начала я хочу знать, как именно вы заманили принцессу в ловушку и возможно ли повторить этот фокус с другим форсюзером. Особенно меня интересует, зависит ли «доверчивость» жертвы от степени ее владения Силой и уровня обучения. Второе – я хочу знать, почему и для чего Тойнц интересовался одаренными. Вы выходили против них на арену, побеждали или проигрывали, не важно. Мне нужна характеристика на всех, кого вы сможете вспомнить. Если же ваша забывчивость окажется патологической – вы получите в свое распоряжение записи поединков, а вас, в свою очередь, получат соответствующие специалисты по освежению памяти. Третье – я хочу знать, зачем Тойнцу нужны были именно вы. Держать форсюзера на коротком поводке, не имея никаких способностей к Силе – опасно. Желать получить второго – еще опаснее. Значит, было что-то, перевешивающее этот риск. Ну и последнее – я хочу знать, что умеете вы лично. Кто и чему вас учил, предел способностей и прочее.
– Обширный список вопросов, – ведьма скосила глаза на мерцающую голубоватым светом емкость с питательным раствором. – Только вот мне не хватит жизни на них ответить.
– Если вас это хоть немного мотивирует, – хмыкнул адмирал, – то могу сказать на выбор две вещи. Вы ответите мне здесь и сейчас, быстро и четко. И каждый ваш правдивый ответ спишет по пять тысяч вашего долга. Или ответите потом, но Императору. И, поверьте, там ваши финансовые трудности никого интересовать не будут. Как и сохранность жизни.
– А вас интересуют? – Малена оценивающе прищурилась.
– Да, – Пиетт поймал взгляд ведьмы, провоцируя ее на попытку прощупывания оппонента Силой. – И поэтому я, как и вы, заинтересован в том, чтобы закончить этот допрос побыстрее.
– Утешили, – фыркнула девица, – я удовлетворю ваше любопытство и умру свободным человеком. Судя по той дозе, которая уже во мне. Двойная ведь смертельна?
– Ошибаетесь, – мягко улыбнулся Сорел, – не умрете, поскольку я вам солгал. Доза обычная, а вы слишком плохо умеете отличать ложь от полуправды.
Повисла пауза, заполненная игрой в гляделки. Без форсюзерских фокусов, просто столкновение взглядов глаза в глаза в течение нескольких томительно длинных секунд.
– Какая же все-таки сволочь, – печально и абсолютно честно произнесла ведьма.
– Не думайте, что вы первый человек, который мне это говорит, Малена, – адмирал героическим усилием задавил рвущийся наружу смешок. Вывод, сделанный датомирской одаренной, развеселил его, напомнив один давний разговор о личных качествах хороших штабных офицеров. Но не стоило отвлекаться от основной темы.
– Итак, ловушка для принцессы – чья была идея, кто разрабатывал схему, какие условия учитывались и так далее...