НАЗВАНИЕ: Кукловоды

АВТОР: Nefer–Ra

ФЭНДОМ: Звездные войны

ЖАНР: альтернативная история, ирония

РЕЙТИНГ: всем можно, пока, по крайней мере

СТАТУС: в процессе

ОТ АВТОРА: Остапа несло

ПРИМЕЧАНИЕ: версия вторая, частично отредактированная

Сообщение отредактировал Nefer-Ra - 14.5.2011, 21:35

Глава 30

Так или иначе, но смена владельца не помешала потрепанному грузовозу доковылять до своей цели – орбитальной станции «Ранкор-4». В недрах этой многоугольной конструкции, к причальным палубам которой было пристыковано сразу три разрушителя, размещался штаб восемнадцатого флота. А также все его вспомогательные службы, включая центр-ретранслятор дальней связи, казармы для солдат и техников, более комфортные отсеки для офицеров, склады и даже маленькие верфи. Это не считая искусственного парка и научно-исследовательского центра, занятого усовершенствованием тяжелого вооружения.
– Впечатляет, – буркнул Соло, облетая станцию по широкой дуге. Снижать скорость, наученный горьким опытом предыдущих визитов на крупные имперские объекты, контрабандист не собирался. Да и руку держал на активаторе гипердвигателя.
– Подобных станций было построено всего десять штук, сейчас осталось семь или восемь. Одна из них, «Ранкор-2» долгое время была штабом Таркина, – просветил его Пиетт, заглянувший в рубку и явно собирающийся наблюдать за посадкой не из пассажирского кресла, как все нормальные люди, а стоя за спиной у капитана.
Хэн собрался было намекнуть адмиралу, что это может плохо закончиться. Особенно если придется внезапно уносить ноги. Но глянув на Сорела, застыл, забыв про управление кораблем.
– Судя по вашему обалдевшему виду, Соло, перевоплощение удалось, – насмешливо произнес Пиетт.
Хэн машинально кивнул. Признать в собеседнике человека, которому он два часа назад проиграл «Сокол», было решительно невозможно. Теперь – с зелено-карими глазами и светлыми, зачесанными назад волосами, Сорел куда больше напоминал уроженца Селонии. Но действительно сбивало с толку не это, а разительно изменившееся выражение лица. Контрабандист видел подобное неоднократно, обычно у людей, стоявших за плечом очередного мафиозного босса. И делавших больно должникам не потому, что приказано, а потому что приятно. У Айсард тоже часто проявлялось на лице такое мечтательное предвкушение, но о ней и слухи ходили соответствующие.
– Опять ситхский фокус? – с оттенком угрозы поинтересовался Соло. Капитан хорошо помнил, как менялся призрачный адмирал, и еще лучше помнил, что за этим обычно следовало.
– Нет, – улыбнулся краешком губ Сорел. – Всего лишь несколько забавных штучек из арсенала полевого агента СИБ. Проще говоря, немного краски и пара линз. Или вы думаете, что я всегда по своим личным делам отлучался при полном параде и с настоящими документами?
– Я вообще сомневаюсь в наличии у вас личных дел, – хмыкнул в ответ Хэн, сообразив, что «Сокол» опасно близко подошел к станции и продолжает с ней сближаться.
– Правильно сомневаетесь, – печально согласился адмирал, осторожно потерев уголок глаза. – Кстати, вы бы ответили на вызов.
Соло перевел взгляд на приборную панель и щелкнул клавишей, сообщив кипящему от возмущения оператору код доступа. Последовавшее за секундой молчания короткое ругательство было оборвано резким отключением связи.
– А вот сейчас там будет паника, – почти мурлыкнул Пиетт, неотрывно глядя на станцию. Несколько крупных транспортников, вылетевших из ангаров на полной скорости, подтвердили его слова.
– Это еще почему? – переспросил Хэн, проверяя на всякий случай щиты. Но стрелять в них никто пока не собирался.
– Переданным только что кодом мы представились как Аудиторы. Держать нас вне станции по правилам нельзя, запретить посадку – тоже, остается только спешно прятать хвосты. А в отличие от пиратов, у военных грузы бросать не принято.
– Вы говорите как специалист, – отметил Соло, нарочито медленно выруливая к свободной причальной палубе. Еще один припозднившийся транспортник прошмыгнул мимо, стараясь не привлекать к себе внимания.
– Просто я видел подобное с принимающей стороны, лет десять назад. Та еще радость, – Пиетт поморщился. – Таркин на тот момент всего год, как был моффом, но настолько уверенно шел вверх, тратя бюджетные деньги направо и налево, что кому-то это сильно не понравилось. И сенатская комиссия по контролю над военными финансами обвинила его в присвоении крупной суммы. Скандал был грандиозный, с привлечением СИБ, гвардейцев и, по слухам, самого Императора. Так или иначе, но дело замяли, а Таркин получил карт-бланш на любые проекты. Я же при первой возможности постарался оказаться подальше ото всех этих разборок.
– Ого.
Хэн завел корабль в ангар и, аккуратно развернувшись, посадил его точно в центре отведенной для этого площадки.
– Кстати, – вспомнил он, – у меня-то официальные документы есть, а у вас?
Адмирал в ответ показал Соло тяжелую пластинку с эмблемой Счетной Палаты.
– Да, – хмыкнул контрабандист, – я вижу, что всю жизнь заводил знакомства не там. Удостоверение хоть на вымышленное имя?
– Нет, конечно. Еще не хватало, чтобы вы, забывшись, назвали меня не так. Единственное отличие этих документов от настоящих в том, что первым стоит имя Сорел, а не Фирмус. А в лицо меня тут знает разве что Лоссе и кто-нибудь из его старших офицеров. Но вряд ли они смогут соотнести свои воспоминания со мной нынешним, – Пиетт криво улыбнулся. – Меня вообще редко кто мог вспомнить и безо всякой маскировки.
И почему меня это не удивляет? – подумал Хэн, но вслух ничего не сказал. Адмирала нахождение в чужой тени вполне устраивало, а если учесть, чья эта была тень, то там можно было спрятать не только одного толкового офицера, но и ручного ранкора. Никто бы его за широкой спиной Вейдера не заметил. Понимая это, Пиетт охотно пользовался своим положением, участвуя в проектах, о которых другие, более известные личности просто не догадывались. Был ли маленький адмирал тщеславен, Соло не знал, но полагал, что Сорелу хватает ума не афишировать авторство некоторых идей. Известность – штука хорошая, но не такая, какая может быть у командующего «Эскадроном Смерти».
Хэн охотно бы рассмотрел эту теорию подробнее, но с размышлениями пора было завязывать, поскольку к «Соколу» уже направлялась маленькая приветственная делегация. Имевшая на удивление бледный вид.
– Что хоть говорить? – контрабандист третий раз охлопал карманы, проверяя, все ли на месте. Расставаться с бластером он не спешил, следуя примеру Пиетта, который явно лучше знал, что могло их тут ожидать. Ведь по большому счету, это была его миссия, а сам Соло должен был быть лишь прикрытием.
– Внеплановая проверка по инициативе Счетной Палаты. Скажете, что цифры в квартальном отчете не сошлись. Пока будете проверять – я успею сделать то, что мне нужно, – Сорел вышел из рубки, не дожидаясь ответа капитана.
– Гррр? – вопросительно заворчал Чубакка, недовольный идеей адмирала. Отпускать Соло куда-то одного вуки не собирался. А уж шастать по набитой врагами станции – тем более. С него хватило и одного раза.
– Нет, Чуи, ты останешься тут, – возразил Хэн. – Имперцы, конечно, ребята терпеливые, но не настолько, чтобы подчиняться одному большому и волосатому. А выдавать тебя за раба я не хочу.
Чубакка возмущенно фыркнул и отвернулся. Он очень не любил, когда ему напоминали о не самом лучшем периоде в его жизни. Для гордого воина оказаться чьей-то собственностью было слишком сильным ударом по самолюбию.
– Вот именно поэтому ты сидишь тут и караулишь корабль. Я не хочу при взлете обнаружить на брюхе «Сокола» магнитную мину, – Хэн чувствовал себя виноватым, обращаясь к лохматому затылку, но вуки твердо решил изображать обиженного. – И еще, Чуи, будь готов вытаскивать наши задницы отсюда. В случае чего.
Чубакка гулко вздохнул и одним молниеносным движением сгреб приятеля в костедробильные объятья.
– Хватит, хватит, все будет хорошо, – вывернулся Соло, стараясь не думать о том, что точно такую же фразу он говорил перед посадкой в Облачном Городе.
Я становлюсь параноиком. Хуже джедая, честное слово.
С этой самокритичной мыслью Хэн ступил на трап.

Группа встречающих состояла из нескольких высоких чинов, среди которых Хэн разглядел даже одного контр-адмирала, пары техников и полудюжины штурмовиков, безуспешно пытавшихся изобразить почетный караул, а не потенциальных конвоиров. Все, кто не был закован в броню, яростно перешептывались и тихо раздавали приказы младшим по званию. Выглядело это со стороны весьма странно, и Соло вдруг подумалось, что Вейдера встречали со схожей нервозностью. Но если там речь шла о спасении собственной шкуры, то тут разве что о сохранности кошелька.
Похожие сценки он наблюдал в детстве, когда мелкие уличные бандиты пытались взимать дань с владельцев лавок. Силы были примерно равны, но ради сохранения небольшой суммы денег никто лезть в драку не хотели и все расходились относительно довольные друг другом. Мафиози при деньгах, торговцы с уверенностью в завтрашнем дне.
Отогнав непрошеное воспоминание и состроив приличествующую случаю гримасу (с таким лицом Соло убеждал Джаббу в своей платежеспособности, но вот тогда он мог позволить себе наставить на хатта бластер), господин Независимый аудитор вышел на полшага вперед и поздоровался. Надеясь, что стандартное пожелание доброго дня не будет принято за оскорбление. У проверяемых, по их мнению, день определенно был не самым удачным.
– Добро пожаловать на борт, – отозвался старший офицер. – Надеюсь, ваш визит не приведет к последствиям, и мы расстанемся мирно.
Явное выделение опасного слова интонацией, которое позволил себе контр-адмирал, Хэна не обрадовало. Им были не рады и не стеснялись сообщать об этом открыто.
– Я тоже на это надеюсь, – осторожно отозвался Соло, в который раз пожалев, что брать взятки на новой должности ему не позволяет не только совесть, но и инстинкт самосохранения.
– В таком случае, – взгляд контр-адмирала не потеплел даже на долю градуса, – позвольте вас проводить. Господин Независимый аудитор.
– Соло, Хэн Соло, – фальшиво улыбнулся контрабандист, порадовавшись, что прихватил с собой бластер. Хотя полная броня и турболазерная турель с ней в комплекте были бы уместней.
– Огюст Харро, – представился офицер, копируя улыбку Соло. – И позвольте узнать, не вы ли занимали всего пару месяцев назад одну из лидирующих позиций в списке особо опасных преступников? Или я ошибаюсь?
Хэн скрипнул зубами. Ему очень хотелось сказать в ответ какую-то гадость, но он подозревал, что контр-адмирал куда более искушен в подобных словесных играх. А выглядеть большим идиотом, чем сейчас, Соло не хотелось.
Пиетт, воспользовавшись тем, что все внимание сосредоточено на участниках этой маленькой стычки, цепко ухватил под локоть одного из адъютантов, и оттащил в сторонку. Молодой капитан-лейтенант сначала попытался было вырваться и улизнуть, но потом сообразил, что именно от него хотят, и радостно закивал. Любое задание, позволявшее избежать, с одной стороны повышенного внимания начальства, а с другой – исполнения прямых обязанностей, всегда воспринималось адъютантами с энтузиазмом. Чем адмирал и воспользовался, убедив офицера проводить его к Лоссе. Лично и строго до двери, поскольку представитель курьерской службы Счетной Палаты плохо ориентируется в коридорах этих ваших станций и поэтому очень нуждается в провожатом.
Хэн, уловивший обрывок фразы, касавшейся дипломатической почты для командующего флотом, понял, что Сорел бросает его на растерзание и покидает сцену. При этом делает это так, что никто ничего не замечает. С другой стороны, разве не должен был Соло служить прикрытием?
Сыграем роль злобного проверяющего? – спросил контрабандист сам себя. И сам же с собой согласился. – Сыграем!
– Многоуважаемый Харро, – Хэн намеренно выпустил из обращения звание, зная, что имперские офицеры этого очень не любят, – я поражен вашим вниманием к моей скромной персоне, но я тут по делу. И оно, увы, не терпит отлагательства. А положение разных людей в разных списках мы, конечно же, обсудим. Но потом.
Огюст поджал губы и коротко кивнул, ничем больше не выдав своего раздражения.
– Разумеется. Вам будут предоставлены все документы, какие потребуются. За весь отчетный период.
Сопровождаемый всей толпой причастных и сочувствующих, контр-адмирал и аудитор направились в сторону административного модуля.
Четыре часа спустя Соло понял всю глубину сарказма, таившегося за этой стандартной фразой. Документов было не просто много, их было умопомрачительное количество. Через «Ранкор-4» шли грузы для исследовательского центра и восемнадцати его полевых лабораторий, грузы для верфей и тамошнего экспериментального производства. Почта для штаба флота и не поддающееся пониманию число педантично описанных личных посылок.
Номер, вес, заявленная стоимость. Отправитель, адресат, комментарий от службы безопасности. Квитанция о получении в трех экземплярах. Отметка в суточном отчете, еженедельном, ежемесячном. Квитанция о штрафе за перевес, жалоба на поврежденную упаковку. Ответ на жалобу. Заявление об утере и заключение о его причинах. Три экземпляра оригинала, две копии, подписи, визы, штампы…
Хэн зажмурился.
Всего на станции служило около пятидесяти тысяч человек. Плюс исследовательский центр, плюс техники и их семьи, плюс подопытные животные, плюс животные, которых наоборот, надо было истребить безо всяких опытов. Сумасшедший дом в режиме нон-стоп. Как Ландо мог управлять Облачным Городом, не теряя остатки разума ото всей этой бюрократии, бывший контрабандист и нынешний аудитор не знал. Но твердо уверился в том, что административная должность – не его. Слишком много всего надо помнить и слишком мало всего можно сделать.
Прочитав список ядов, заказанных для уничтожения пшуунов (пойманный в техническом коридоре экземпляр был описан, измерен и определен как дикий, а не лабораторный, изображения с разных ракурсов, включая результаты вскрытия, прилагались), Соло застонал вслух. Помощники Харро завалили его шифрованными датападами чуть не по уши. Это не считая распечаток и инфокристаллов, которые просто привезли на двух тележках и «незаметно» пристроили возле выделенного аудитору рабочего места. К счастью, в кабинете Соло был один, и поэтому выразить свое горе вслух не постеснялся. Постаравшись, впрочем, на личности не переходить. Мало ли кто его слушает?
Ни один из методов сортировки информации, подсказанный ему в свое время Калриссианом, тут не работал. Но спешно удиравшие станцию грузовозы были. А значит, было и что искать.
Найди сарлакка в татуинской пустыне и успей пристрелить его прежде, чем он сумеет тебя сожрать. Замечательно.
Хэн устало потер виски, от цифр уже двоилось в глазах и болела голова. Думать по этой причине получалось плохо, следовательно, пора было переходить к единственно верному в любой ситуации методу. Методу тыка.
Квартальный отчет, на который ему предложил сослаться Пиетт, был так называемой «половинкой», проще говоря, приходился на середину месяца. Соло не знал, в чью слишком умную голову пришла идея делить десять стандартных месяцев на четыре отчетных периода. Но эта схема позволяла находить несоответствия, которые во всех прочих случаях можно было спрятать за сменой месяца, к которой традиционно приурочивались крупные выплаты и взаимозачеты.
Выведя на экран список всех проплат, суммы по которым превышали десять тысяч кредитов, Хэн отсортировал их по дате и источнику платежа. А потом начал проверять каждую сотую строку. Как ни странно, подобный способ оказался вполне действенным. Еще через час нашлось около дюжины неясных переводов, смысл которых от контрабандиста ускользал. Но он отдавал себе отчет в том, что может банально ошибаться, не слишком хорошо разбираясь в финансовых тонкостях. Да и вообще – пора было на сегодня с этим нехорошим делом заканчивать.
С хрустом потянувшись, он выбрался из кресла и поплелся к выходу, прихватив с собой персональную деку. Шифрование – шифрованием, но вводить в искушение местных любителей заглядывать в хранилища чужих секретов он не собирался. Среди всего прочего, опасаясь, что специалисты попросту будут над ним смеяться.
Нашарив в кармане комлинк и сообщив Пиетту, что «караул устал», горе-аудитор захлопнул за собой дверь кабинета и направился к выходу.
Сорел, догнавший его в коридоре, в отличие от самого Соло выглядел вполне довольным жизнью и к бурчанию контрабандиста, жалующегося на объем работы, отнесся снисходительно.
– Нет, ну кому нужны две сотни подопытных животных в конторе, которая занимается тяжелыми вооружениями? Да от этой космической крысы после попадания даже хвоста не останется! – возмущался Хэн, размахивая руками от переизбытка чувств.
Деку он вручил адмиралу в качестве мелкой мести за необходимость копаться в документах, не зная даже, что там искать. Раз уж Сорел изображал его помощника, пусть тяжести поносит. Пиетт не возражал. Хотя улыбался очень… значительно, скажем так.
– Кстати, нам в этом змеином гнезде обязательно круглосуточно сидеть? – спросил контрабандист, выдохшись. – Я бы хотел хоть на пару часов оказаться в другом месте.
Хэну уже грезился какой-нибудь полутемный бар, чандрилльский коньяк и симпатичные твилекки-танцовщицы. Смотреть на мундиры и цифры он уже был не в состоянии.
– Нет не обязательно, в любом случае мы не сможем проконтролировать то, что происходит на станции, – пожал плечами адмирал. – Но куда вы хотите лететь?
– Не куда, а откуда, – поправил его Соло.
Дверь, ведущая в ангар, открылась с характерным шипением, и Хэн перешагнул край многоугольной створки еще до того, как она полностью ушла в паз.
– Подальше отсюда, это главное, – мрачным тоном закончил фразу капитан.

Потрепанное блюдце «Сокола», стоявшего на самом верхнем ярусе посадочной палубы, казалось темным пятном на фоне сияющего пола ангара. Пожилой во всех смыслах грузовоз, повидавший на своем веку слишком много перестрелок и слишком мало качественных ремонтов, выглядел оборванцем среди франтоватых лямбда-шаттлов и ощетинившихся тяжелым вооружением десантных ботов. Но именно этот корабль был для Соло сейчас единственной дорогой сердцу вещью в этой части Галактики. О том, что он сегодня уже успел проиграть «Сокол» Пиетту, Хэн не думал. Адмирал же сам сказал, что не знает, что делать с кораблем. Вот пусть ничего и не делает.
Занятый своими мыслями, Соло не заметил, как в дальней части помещения один из ботов вдруг подал признаки жизни и развернул носовую автоматическую турель в сторону открытого створа ангара. Вспыхнул огонек дальномера и звонко щелкнул лопнувший «транспортировочный» стопор, предназначенный для фиксации стволов во время погрузки десантных челноков на корабль-носитель.
Выдернутый в реальность этим звуком, Хэн сообразил, что лишился спутника. Причем заметил это, только пройдя половину расстояния до «Сокола».
– Сорел, где вы там копаетесь? – негромко позвал он, не желая привлекать лишнего внимания. Но никто не отозвался.
Что еще за дурацкие шутки, адмирал? И где обслуживающий персонал?
Остановившись и повертев головой, Соло обнаружил, что остался в ангаре в полном одиночестве. Если, конечно, не считать компанией дружелюбно смотрящее ему в лицо дуло турболазерной установки. Очнувшись от секундного ступора, Хэн рухнул на палубу, лишь в последний момент осознав, что неизвестный враг целится вовсе не в него, а в «Сокол».
– Чуи! – крик утонул в грохоте близкого разрыва.
Серия выстрелов, лишь частично поглощенная аварийно активированными щитами грузовоза, снесла ему одну из посадочных опор и кусок обшивки. Дюрастиловому настилу тоже досталось – несколько плит буквально порвало на ленточки.
А пушка продолжала стрелять, выплевывая смертоносные сгустки перегретой плазмы.
Да чтоб вас всех хатты сожрали! Заговорщики, мать вашу за ногу, – вскочивший на ноги Соло вынужден был пригнуться, уворачиваясь от летящих во все стороны обломков.
Под непрекращающимся огнем «Сокол» беспомощно завалился на бок, и начал разворачиваться на месте. Судя по всему, часть дефлекторов выгорела сразу, и теперь Чубакка пытался подставить под удар наиболее защищенную сторону корабля. Одновременно пытаясь убраться с негостеприимной станции подальше.
Ты сможешь, Чуи, ты же сможешь!
Истошный вой выходящего на полную мощность маршевого двигателя глушил все прочие звуки. Тонко ныли репульсоры, работающие с троекратной перегрузкой, но грузовоз все никак не мог полностью оторваться от настила.
Еще чуть-чуть! – Соло сейчас был готов подставить свою спину под днище «Сокола», но увы, это уже ничем не могло помочь.
Вторая очередь, выплюнутая турелью десантного бота с секундной задержкой, потребовавшейся на смену перегретого ствола, пришлась на крепления пушки «Сокола». И, смяв транспластиловую полусферу, отбросила начавший подниматься корабль на несколько десятков метров, фактически столкнув его с верхнего яруса посадочной платформы.
Грузовоз на долю секунды завис над краем яруса и соскользнул вниз.
Нет-нет-нет! Только не это!
Хэн непроизвольно дернулся вперед, в иррациональном порыве помочь, остановить падение, сделать все, что угодно, только бы не услышать тяжелый удар, с которым его корабль рухнет на причал для крупных транспортников сотней метров ниже…
Дернулся, но тут же замер, ощутив, как ему в шею, как раз над краем воротника, уперся холодный ствол бластера.
Вой двигателей перешел в истошный визг и оборвался на этой мучительной для слуха ноте.
Контрабандист медленно поднял руки, с бессильной яростью глядя, как смятый корпус грузовоза вываливается в открытый космос.
Злые слезы жгли глаза.
Чуи…
Соло зажмурился до боли в стиснутых веках, пытаясь удержаться от яростного крика и прочих бессмысленных действий, которые в данной ситуации уже ни на что, кроме приближения его собственной гибели не влияли. Контрабандисту впервые в жизни хотелось разорвать кого-то голыми руками. Но, к сожалению, Чубакку таким способом воскресить было невозможно. Сморгнув слезу, Хэн выпрямился и постарался дышать ровнее. Как бы то ни было, свою жизнь он собирался продать подороже.
Невидимый противник звонко фыркнул, позабавленный реакцией капитана, и произнес глубоким контральто:
– Я полагаю, пират, что бежать тебе уже некуда. Как и твоему дружку.
Сухой стук закрывающихся аварийных панелей подтвердил эти слова. Ангар блокировался по схеме «отсечения», характерной для разгерметизации. И Хэн не был уверен, что до этого действительно не дойдет. Более удобного способа избавления от неугодных трудно было придумать. Правда, даже резкое падение давления не могло объяснить, откуда на трупах взялись ожоги от выстрелов, но Соло подозревал, что это его врагов данный вопрос не заботит. Или они уже просто решили его заранее.
– Шагай, парень, – Хэна ощутимо подтолкнули вперед, к краю яруса, одновременно ловко избавив от оружия. – У нас нет времени на беседы.
Соло осторожно двинулся вперед. Сделать попытку к бегству или нападению он всегда успеет, а пока надо было понять, во что они влипли. И куда делся адмирал. Если, конечно, хватит времени и удачи.
Как он помнил, а обернуться и проверить пока не представлялось возможным, среди встречавших аудиторов офицеров действительно была одна женщина в чине капитан-лейтенанта. Хотя резкие черты лица, короткая стрижка и мешковатый комбинезон техника успешно маскировали половую принадлежность. Учитывая габариты мадам, этот насмешливый голос вполне мог принадлежать именно ей.
И если так, то нет ничего удивительного в ожившей некстати пушке и блокирующемся ангаре. Дама была как раз старшим офицером дежурной смены этой причальной палубы. Но вот действовала она по приказу Харре или самого Лоссе – было пока непонятно.
– Чем мы вам так не угодили? – рискнул спросить Соло, останавливаясь в полуметре от погнутого «Соколом» края платформы.
Осторожный взгляд вниз не принес утешения. Обломок аварийной лестницы, согнутой под невообразимым углом, обнаруженный несколькими метрами ниже, был единственным препятствием, отделяющим контрабандиста от пола следующего яруса. Одна беда – пол был слишком далеко, чтобы выжить при падении. На это, как он понял, и был расчет.
– Аудиторы, – процедила женщина с ненавистью.
Теперь, когда в него не тыкали стволом, Хэн получил возможность обернуться. И поразился перемене, произошедшей в поведении его конвоира. Лицо дамы-офицера больше напоминало маску какой-то злобной богини – правильные черты исказились едва сдерживаемой злобой, уголок левого глаза дергался в явном тике, а на искусанных губах выступили капли крови.
Кажется, мы действительно влипли. Сумасшедших уговаривать бесполезно. Особенно, если она с оружием.
– Двенадцать лет моей жизни вы одним взмахом стилуса собирались отправить в утиль. И надеялись, что это не будет никому ничего стоить? – женщина протянула руку к тяжелому браслету, охватывающему запястье. – Убью. Очень некрасиво убью. Разгерметизация, отключение гравитации, случайное срабатывание турели от перегрузки. Мало ли причин для катастрофы?
Она чуть сдвинулась в сторону, и Соло разглядел тонкий трос, прицепленный одним концом к поясу офицера, а другим уходящий в стыковочный паз между плитами. Хэн собрался для прыжка, понимая, что безумная девица сейчас наиболее уязвима и у него есть шанс, но резко выдохнул, увидев еще двоих лейтенантов с кислородными масками на лицах, подходящих к своей начальнице. Один из них протянул запасную маску женщине, свободной рукой наставив на контрабандиста тяжелый бластер. Его товарищ в это время закреплял страховочные тросы.
– Но между катастрофой корабля и разгерметизацией, которую вы собираетесь устроить, прошло достаточно времени, чтобы в это никто не поверил в подобную чушь! – сделал Соло последнюю попытку достучаться до разума своих врагов.
– Какая разница? – пожала плечами офицер, защелкнув маску, из-под которой ее голос звучал намного глуше. – Нас тут уже не будет.
Тонкий палец, затянутый в форменную перчатку, медленно нажимал кнопки на браслете. Каждое касание сопровождалось резким писком, и вместе образовывало простенькую мелодию, звучавшую для Хэна похоронным маршем.
Всю жизнь мечтал умереть под музыку. Домечтался.
– Щелк! – что-то очень маленькое, упавшее ему практически под ноги, заставило контрабандиста на долю секунды очнуться.
Крошечный, но ярко светящийся камешек прокатился по рельефной дюрастиловой плите и застрял в одной из ее ячеек. А Соло показалось, что время остановилось окончательно.
И пока его враги задирали головы в попытке увидеть что-то в хитросплетении потолочных балок, контрабандист делал широкий шаг назад. Да, он понимал, что там пропасть, но еще лучше он понимал, что стоять рядом с накачанным до предела турболазерным концентратором вредно для здоровья. Летально, можно сказать.
Прыгай!
Хэн не знал, его это был внутренний голос или мироздание в кои-то веки решило сжалиться над одним из своих бестолковых порождений, подсказав нужное действие в последний момент.
Так или иначе, он прыгнул, спиной вперед, в пустоту. Успев лишь ощутить, как тело становится легкой пушинкой, а срикошетивший от плит бластерный выстрел расцветает огромным огненным шаром.
Потом что-то с омерзительным хрустом двинуло его по ребрам и все затопила тьма.