НАЗВАНИЕ: Кукловоды

АВТОР: Nefer–Ra

ФЭНДОМ: Звездные войны

ЖАНР: альтернативная история, ирония

РЕЙТИНГ: всем можно, пока, по крайней мере

СТАТУС: в процессе

ОТ АВТОРА: Остапа несло

ПРИМЕЧАНИЕ: версия вторая, частично отредактированная

Сообщение отредактировал Nefer-Ra - 14.5.2011, 21:35

Глава 35

Мадам Директор, еще не подозревающая о том, что ее вовлекли в очередную аферу, поднималась по крытым алым ковром ступеням одной из боковых лестниц, которых в здании Сената было с избытком. Считая на ходу ступеньки и одновременно размышляя над тем, как бы поизящнее намекнуть Темному лорду, что Кеноби умудрился нарушить все запреты и привлечь младшего Скайвокера к делу. Судя по отчетам, предоставленным Люком и Марой, их экспедиция обошлась без эксцессов, хотя несколько спорных моментов наверняка было. Другое дело, что Джейд, поднаторевшая в составлении красивых отписок, смогла их в тексте обойти. Так или иначе, самой Айсард не стоило о них даже заикаться. Мало ли как Темный лорд среагирует. А своего ребенка пусть сам расспрашивает.
Но, подойдя поближе к искомой двери, Исанне убедилась, что Вейдер уже все выяснил. Другого объяснения открывшей ее изумленному взгляду сцене трудно было придумать.
Главком, мрачный как грозовая туча и настолько же многообещающе опасный, держал бывшего учителя практически на весу, намотав воротник джедайской робы на бронированный кулак и методично встряхивая ее безвольное содержимое в такт собственным словам. Оби-Ван, чей затылок раз за разом звучно стукался о дверной косяк, висел молча, всеми силами стараясь не ойкать и одновременно убедительно изображать раскаяние. Осязаемо растущая с каждым ударом шишка на голове этому весьма способствовала.
Мастер-джедай изначально подозревал, что именно так дело и закончится, но эта «экзекуция» оказалась меньшим злом из всех возможных, поэтому надо было просто перетерпеть. Раз уж скрыть не получилось. А все Мара, которая поспешила доложить Сидиусу об успешном завершении операции. С другой стороны, особых причин, кроме личных, осуждать Руку Императора у Бена не было, поэтому с объективной реальностью во всех ее проявлениях приходилось мириться любыми доступными, и не вступающими в конфликт с рыцарской честью, способами. Например, очередной раз подставить под карающий меч правосудия повинную голову.
– Кеноби, если я еще раз… – прошипел ситх, с размаху поставив покачнувшегося от неожиданности джедая на пол.
– Понял, понял, – примирительно пробормотал Оби-Ван, отдирая пальцы бывшего ученика от безнадежно измятой робы и опасливо отодвигаясь на всякий случай.
– Ничего ты не понял, – вздохнул лорд и машинально подергал себя за выбившуюся из хвоста прядь. Исанне отметила про себя, что за последние недели волосы Анакина достаточно сильно отросли, и удивилась тому, как это возможно, но тут же затолкала свою мысль в самый дальний уголок сознания, сообразив, что Вейдер на нее очень внимательно смотрит.
– Следи за руками, – привычно прошипел Кеноби, забыв, что его падавану уже не пятнадцать, а ученическая косичка давно отрезана. Впрочем, дурные привычки редко исчезают с возрастом.
Темный лорд показал джедаю кулак и мысленно обругал последними словами. Оби-Ван заткнулся и слегка покраснел, некстати вспомнив Квай-Гона. Тоже питавшего слабость к мелким шпилькам в адрес своего нерадивого подопечного.
– Чем обязаны? – младший ситх вопросительно вздернул бровь.
Айсард чуть улыбнулась, подходя ближе и боком проскальзывая в приоткрытую дверь. Шлейф едва ощутимого запаха духов заставил Кеноби сморщиться в попытке чихнуть, но Вейдер прицельно двинул джедая локтем по ребрам, заставив того подавиться воздухом.
Исанне весело фыркнула.
– Милорд, вы со своими делами прекрасно разобрались без меня, теперь мне остается лишь доложить Императору, что все готово.
– Не смею мешать, – любезно отозвался главком, сопроводив свои слова легким поклоном.
Директор СИБ отодвинула тяжелую бархатную портьеру, отделяющую ее от личной сенатской ложи Сидиуса, и шагнула внутрь, успев различить едва слышное за шорохом материи шипение Анакина, намекавшего бывшему учителю на то, что двадцать лет добровольного изгнания очень плохо влияют на светские манеры. Ответная колкость Кеноби, к огромному сожалению Айсард, потерялась в шуме коридора.
– Исанне, дитя мое, – поприветствовал женщину в красном старший ситх. – Вы как всегда прелестны. Жаль, что мальчики этого не замечают.
– Право, мой Император, это не стоит вашего беспокойства, – Айсард опустилась в предложенное кресло и посмотрела на огромный пустой зал. Почему Палпатин решил назначить встречу именно здесь, она объяснить затруднялась, но предполагала, что это связано для ситха с какими-то личными причинами, ей неизвестными.
– Много лет назад это место видело мой триумф, – после длинной паузы произнес Палпатин. – Сначала они сделали меня канцлером, потом приветствовали как Императора. А не так давно с ужасом внимали приказу о роспуске парламента. А сейчас я зачем-то начинаю все с начала.
Сидиус потер подбородок и уперся локтями в бортик ложи, глядя куда-то вниз.
– Забавно, не так ли?
– Если вы так считаете, – едва слышно отозвалась Исанне, которой ситуация таковой не казалась. Но обсуждать решения Императора было не слишком умно с ее стороны, да и прерогатива споров с учителем давно была закреплена за Вейдером, который мог себе позволить не только глухое неодобрение, но и полновесный скандал. Не только сейчас, но и годы назад. Разумеется, Айсард постаралась, чтобы информация подобного толка дальше ее кабинета не пошла, но факт оставался фактом. Характер у Анакина хорошим не был никогда.
– Бросьте, – отмахнулся Сидиус, – не настолько я страшен. Сейчас, во всяком случае.
Улыбка, которой Палпатин умело очаровывал собеседников почти три десятилетия назад, ничуть не утратила своей силы, и мадам Директор была просто вынужденная улыбнуться в ответ.
– К первому заседанию все готово, с нашей стороны, по крайней мере, – уверенно произнесла она. – Финансовые досье на всех сенаторов переданы Счетной Палате, вся прочая информация – в вашу канцелярию. Мон Мотма получит свою версию документов завтра. Усеченную, разумеется.
Сидиус задумчиво побарабанил пальцами по обтянутым синим бархатом перилам и рассеяно кивнул, явно занятый какими-то своими мыслями.
– Да, хорошо. Хаттов хвост, – неожиданно громко хмыкнул он, – а ведь мне обидно, что это заседание буду открывать не я. Кто бы мог подумать, а? Старый ситх завидует рыжей девчонке. Хотя когда она была девчонкой…
Айсард медленно кивнула, вспомнив, как в детстве, а казалось – в другой жизни, отец взял ее на какое-то мероприятие, собравшее массу разнообразного народа – сенаторов, политиков, бизнесменов и прочих сомнительных личностей всех рас и биологических видов. Мон, уже тогда отдававшее предпочтение белому, там тоже была. И, как обычно, спорила. Исанне не смогла бы сейчас сказать – с кем, в памяти отложился лишь звонкий голос и яркий цвет волос, контрастирующий со строгостью платья. Белая дама, собиравшаяся еще тогда стать канцлером, если получится. Но ставшая в итоге лидером оппозиции. У мироздания обнаруживается крайне своеобразное чувство юмора, если присмотреться к нему повнимательнее.
– Давно, мой Император. Очень давно.
– Вот и я так думаю, моя дорогая, но почему-то до сих пор обидно, – Кос пожал плечами с извиняющей улыбкой, а Исанне показалось, что Мон стоит десять раз подумать перед тем, как соглашаться на эту сомнительную честь. Впрочем, Мотма вряд ли откажется. Потерпев поражение в тот раз, и так долго боровшись против режима, чандрилльский сенатор заслужила эту малость. А о цене в таких случаях упоминать не принято.
– О покушении на Кассаса пока никаких новостей, – с сожалением сменила тему Айсард. – Аналитический отдел работает, но данных слишком мало. Гранд-мофф будет готов к операции через две-три недели. Полагаю, в случае успешного исхода он сам сможет ответить на ряд вопросов.
– А куда он денется, – хищно прищурился Сидиус, – особенно если спрашивать буду я. Но это потом, а пока расскажите-ка мне о ситуации во Внешних Регионах. Ну и по последним событиям тоже стоит пройтись. Только коротко.
Исанне подавила печальный вздох. Изложение текущих событий даже в усеченном варианте грозило затянуться часа на два, а ей еще надо было извлечь из цепких рук Вейдера то, что останется к концу вечера от рыцаря-джедая, и привлечь Кеноби к очередному допросу. Пока это возможно. Как небезосновательно подозревала Айсард, после первого же заседания парламента ее вольница закончится, и хватать всех подряд СИБ уже не сможет. Поэтому стоило быстренько решить все насущные проблемы и придумать, под каким соусом подавать все будущие задержания высокопоставленных чинов. Если она правильно понимала новую политику, то активная ксенофобия была вполне подходящим предлогом. Благо большинство фигурантов прекрасно подходили под эту статью. А уж доказательства состряпать – дело нехитрое. Несколько приободрившись, мадам Директор набрала побольше воздуха и принялась рассказывать.

Ночи на Набу, как успел выяснить на личном опыте Хэн, были темные, теплые и очень шумные. Разнообразные насекомые, в изобилии водившиеся в густых травах, приветствовали наступление сумерек звонким стрекотом, плавно переходящим в какофонию. И, против ожиданий пирата, выкатившаяся на небосвод луна нисколько не смутила «певунов», продолживших самозабвенно шуршать, скрипеть и попискивать на разные голоса. Причем делали они это настолько громко, что слышно их было даже внутри корабля.
– Как я это ненавижу, – едва слышно простонал адмирал, утыкаясь лбом в скрещенные руки. Переговоры вымотали его настолько, что он даже был не в состоянии ругаться с контрабандистом, хотя еще час назад собирался сделать Хэну выговор за излишнее внимание к женскому персоналу исследовательской станции. Но в отсутствие свидетелей Сорел позволил себе немного ослабить самоконтроль и высказаться на наболевшую тему.
– Что именно? – поинтересовался Соло, раскладывая сверкающие камешки концентраторов по клеточкам на столике в кают-компании «Сокола». Улов был богатый, по его приблизительным прикидками почти на сорок тысяч кредитов. А может быть и больше. Но точно это выяснить можно было лишь после экспертизы.
– С людьми разговаривать, – буркнул Пиетт, не поднимая головы.
Беседовать с совершенно неинформативной в плане эмоций взъерошенной макушкой контрабандисту было скучно, поэтому он решил немного подразнить адмирала.
– Серьезно? – фальшиво удивился Хэн. По его мнению, подобное утверждение истине не соответствовало никоим боком, ведь сегодня Пиетт весьма успешно провел почти десятичасовые переговоры с руководством лаборатории. За время которых сам Соло успел до смерти надоесть местным научным барышням, лишить их полудюжины бутербродов в обмен на несколько пиратских баек и подремать на продавленном диванчике в углу главного зала. Весьма скромный результат по сравнению с утвержденным планом исследований на год и заключенным договором о поставках опытных образцов, который адмирал все же умудрился продавить, невзирая на вялое сопротивление нынешнего руководителя исследований. Но упоминание королевы, по сути являвшейся основоположником теории трансформации кристаллических решеток под воздействием местной синей плазмы, сделало свое дело и молодой профессор сдался, признав, что практическая польза от исследований может быть куда больше, чем выгода от обычной добычи сырья. А вреда для экологии меньше. Не последнюю роль сыграла и величина научного гранта, предложенного адмиралом. Разумеется, о военном предназначении потенциальных результатов проекта никто не вспоминал, но они неявно подразумевались. Военная выправка и манера разговора выдавали Пиетта с головой, особенно когда он нервничал. А понервничать ему пришлось изрядно. Поэтому Соло не особо удивляло нынешнее настроение адмирала.
– Абсолютно, – огрызнулся Сорел, выпрямляясь. – И не надо мне рассказывать о наших блестящих во всех смыслах результатах. Возможно, для вас нет разницы, с кем беседовать, с хатами или с аристократами, но на самом деле она существует. Даже если вы не считаете нужным признавать ее наличие. И мне действительно трудно разговаривать с людьми, которым я не могу отдать приказ.
Адмирал вздрогнул, как от боли, и с едва слышным стоном потер виски. Серое от усталости лицо Пиетта резко контрастировало с его щегольским нарядом. К полному перевоплощению он прибегать не стал, сочтя, что оно не имеет смысла. Дарпана рано или поздно узнает об их визите, и лучше будет, если показания свидетелей не будут особо отличаться. Но являться к ученым при полном параде тоже было глупо. Набуанцы старались по возможности придерживаться нейтралитета, пусть и чисто формального в некоторых случаях. Да и утомленные глаза от линз просто-напросто болели и слезились.
– У всех свои недостатки, – с непонятным выражением проговорил Хэн. – Кстати, я давно хотел спросить – сколько вам лет?
– Тридцать восемь, – машинально отозвался Пиетт, не понимая, к чему клонит контрабандист.
– Плохо выглядите, – насмешливо хмыкнул Соло. – Я думал, вы лет на пять старше.
Сорел усилием воли вернул взгляду осмысленность и сосредоточился на происходящем. Замечание пирата его неожиданно задело, и он ядовито процедил в ответ:
– Как для покойника – превосходно.
– Ну-у, – протянул Хэн и задумчиво уставился на потолок, – я бы на вашем месте не считал это хорошим аргументом. Сейчас-то вы живы. И если хотите оставаться в этом качестве, мой вам совет – ложитесь спать.
Адмирал изумленно моргнул, но контрабандист не пожелал развить мысль, и, весело насвистывая, направился в рубку, прихватив по дороге один из самых крупных камней со стола.
– Как я понимаю, мы возвращаемся на станцию. А это, – Хэн подбросил желтоватый кусочек кварца в ладони, – плата за услуги. Не за извоз, нет, за сохранение вашей головы в целости и сохранности.
От такой наглости Пиетт на секунду утратил дар речи, что позволило Соло беспрепятственно завершить монолог.
– Адмирал, вам определенно нужна нянька, которая будет напоминать о необходимости есть, спать и изредка отвлекаться от дел, иначе вы сами себя повторно загоните на тот свет. И я почему-то сомневаюсь, что это понравится Вейдеру. Ведь не для этого он вас оттуда вытаскивал, а?
– Можно подумать, вас это волнует, – пробормотал Сорел, обращаясь к закрывшейся за спиной Хэна двери. Потом взял со столешницы плоский блекло-голубой камешек и посмотрелся в него, как в зеркало. Блестящая поверхность отразила бледное лицо с провалами глаз.
– Брр, – лаконично прокомментировал увиденное Пиетт, вынужденный согласиться с мнением контрабандиста. Выглядел он и впрямь плохо, но не настолько непоправимо, как можно было ожидать. А от переутомления самым лучшим лекарством действительно был сон. Который, слава всем галактическим богам, тут не могли потревожить ни начальники, ни подчиненные. Собственно, за возможность спокойно выспаться адмирал и выбрал в качестве транспортного средства «Сокол». А общество его капитана можно было и пережить.
Кстати о том, что можно пережить…
Сорел с силой сжал переносицу, пытаясь убедить организм потерпеть еще немного и не отключаться прямо тут, за столом. Но цветные пятна, мельтешащие перед глазами, недвусмысленно намекали, что если он в ближайшее время не доберется до подушки, то просто потеряет сознание. Поэтому размышления о тексте доклада, который надо будет предоставить лорду Вейдеру и Сидиусу лично, стоило отложить на потом. Как и придумывание подходящей истории для Аланы. Но об этом, судя по всему, пока вообще придется забыть.

– Вы шутите, – Лея ходила по комнате туда-сюда, резко взметывая подол платья на поворотах. Драгоценные кружева давно уже собрали всю пыль с дюрастиловых плит пола, но девушку это мало беспокоило. Куда большее ее занимал предмет разговора.
Таркин, наблюдавший за принцессой из удобного кресла, с интересом ждал, когда их высочество, наконец, споткнется. И, может быть, после этого успокоится. Но Органа-Соло не собиралась оправдывать его ожидания.
– Прослушивать все переговоры? Но как, как такое вообще возможно, не говоря уже о неправомерности подобных действий? – голос Органы-Соло прямо-таки звенел от праведного возмущения, заставляя вместо привычной каюты видеть зал Сената.
– Вас интересуют технически подробности? – Уилхуфф встряхнулся и сел прямо. С развлечениями пора было заканчивать, иначе они так и будут спорить ближайшие лет десять. Комиссар со вздохом пожалел о тех временах, когда принцесса еще не переменила своего к нему отношения и не начала ходить за ним по пятам, задавая сотни дурацких вопросов и требуя объяснений всех деталей собираемой схемы. Хотя, в некотором смысле это оказалось полезно – в процессе бесконечных объяснений Таркин не только охрип, но и выяснил для себя некоторые моменты, до этого казавшиеся ему спорными. Осталось перейти к активным действиям.
– Эм… – неуверенно отозвалась Лея. – А, давайте. Только попроще.
Бывший гранд-мофф позволил себе выразительно улыбнуться, но принцесса его проигнорировала.
– Если вкратце, то станции дальней связи предназначались не только для усиления и передачи сигнала, но и для его записи. Разумеется, не все станции, только узловые. А, как вам известно, позволить себе нести собственный передатчик нужной мощности может только крейсер или сходный по размеру корабль, поэтому основная часть гражданских передач записывалась и попадала в архив. Который время от времени проверялся СИБ по ключевым словам и образам. Собственно, все, что нам нужно – это посетить станцию и изъять данные. Запись производится автоматически, поэтому есть шанс найти много интересного.
– Подозреваю, что и переговоры Альянса давних лет? – Органа-Соло задумчиво потерла подбородок, пытаясь решить, насколько полезной может оказаться хранящаяся на станции информация. И не найдут ли они там что-нибудь… лишнее. Но отказываться от знаний, даже если они содержат некий компромат на лидеров Альянса, особого смысла не было. Как и в игнорировании самого компромата.
Да уж, детка, взрослеешь-умнеешь, глядишь к сорока годам и головой думать научишься до того, как делать, а не после, – мысленно то ли похвалила, то ли пожурила себя Лея, но вслух сказала совсем другое:
– Я за, комиссар. Называйте координаты.
Таркин изобразил удивление.
– Однако не ожидал, что вы так просто сдадитесь. Хотя любопытство – исконно женский порок. Кстати, некая сенатор Наберрие, по слухам, была наделена им с избытком. Но, к счастью, мы не встречались. Поэтому с последствиями проявляемого госпожой сенатором интереса к разным интересным проектам канцлер вынужден был разбираться лично.
Принцесса изумленно захлопала глазами, пытаясь понять, как такое было возможно, но потом вспомнила, что реальному Таркину на момент ее рождения было уже хорошо за сорок.
– Интересные у вас воспоминания, – недовольно пробормотала она, – жаль, у меня недостает нужных умений. А то был бы повод задать вам много вопросов. Не обязательно тех, на которые вы захотите отвечать по доброй воле.
Уилхуфф весело фыркнул. Принцесса явно стоила того, чтобы терпеть ее общество. По крайней мере, скучно с этой юной леди не было никогда.
– Боюсь, моя дорогая, до уровня Темного лорда вам еще очень далеко. Но ваше пристрастие к мелкой мести я запомню. Как там говорят кореллианские контрабандисты? «Я не злопамятный, просто злой да и память пока не подводит». Верно?
– Верно, – бледно улыбнулась в ответ Лея. Но тоже решила сохранить в памяти этот разговор. Уж слишком хорошо отпечатался в ее сознании силуэт темного шара пыточного дройда. Каждый раз превращаемый многочисленными кошмарами в нестерпимо яркую вспышку гибнущей планеты. Возможно, Бейл был не прав ни тогда, когда во все это ввязался, ни тогда, когда поддерживал Альянс, но это не означало, что можно было просто сжечь планету по собственному желанию. Но вот по собственному ли?
Таркин, обративший внимание на изменившееся выражение лица принцессы, вздернул бровь в молчаливом вопросе.
И девушка решилась произнести вслух то, что давно уже занимало ее мысли.
– Уилхуфф, мы оба прекрасно понимаем, что никакого допроса не будет. Но я все же хочу знать, – эти слова Органа выделила интонацией настолько явно, что они буквально повисли в воздухе, – кто санкционировал уничтожение Альдераана?
Комиссар колебался несколько секунд перед ответом, выбирая не меньшее из двух зол, что было бы логично, а пытаясь просчитать все варианты последствий того, что он сейчас скажет. Цепочки получались более чем интересные. И ради этого стоило рискнуть.
– Император, – тихо произнес он, и поспешил продолжить, пока принцесса не успела вставить хоть слово, – перед испытаниями я получил право на уничтожение любой населенной планеты. Находящейся не только в пределах Внешних Регионов, как было бы логично. Вообще любой. Кроме Корусканта, конечно. Сверхоружию необходима была достойная демонстрация. И участь вашего мира была предрешена.
Лея гулко сглотнула, пытаясь справиться эмоциями, но голос упорно не повиновался ей. А бывший гранд-мофф продолжал, и каждое его слово было как раскаленная игла, вонзающаяся в кожу.
– Если вы сможете беспристрастно рассмотреть тогдашние события, то вспомните, что к моменту окончания «допроса», станция уже вышла к Альдераану. И ваши слова уже не играли никакой роли. Программа должна была быть завершена.
Таркин помолчал, после чего со странной усмешкой добавил:
– Знаете, ваше высочество, в тот день меня обманули не только вы. Лорд Вейдер оказался куда более искусным лжецом. Результат всем известен.
– То есть? – едва слышно выдавила принцесса, потрясенная осознанием того факта, что все снова оказалось не так, как она думала. Хотя уже пора было привыкнуть. И выбрать, наконец, сторону. Проблема заключалась в том, что выбирать было совершенно не из чего. А до создания своей собственной партии, у которой достало бы сил на уверенное участие в этой игре, она еще не доросла.
– Все очень просто. Ваш допрос, как я понял много позже, был всего лишь акцией устрашения. До реального физического воздействия дело не дошло, иначе вы бы не носились по коридорам станции, как молодой крайт-дракон, спустя неполные сутки. Но тогда, имея на руках лишь странную запись, запечатлевшую для истории ваше падение в обморок и двадцать минут белого шума, я был склонен думать, что Вейдер воспользовался для допроса одним из своих ментальных фокусов. И не пожелал оставлять тому никаких свидетельств. Тем более что под воздействием химических препаратов вы для него должны были быть даже не раскрытой книгой, а рекламным плакатом, на котором большими буквами написана интересующая ситха информация, – комиссар скрестил руки на груди, словно пытаясь защититься от внутренних демонов, но жест вышел каким-то рваным, неуверенным.
Лея собралась было возразить, но передумала, вспомнив, что для нее допрос остался просто липким сгустком отрицательных эмоций, среди которых преобладала брезгливость. Возможно, именно она была реакцией на попытку чтения мыслей. А может, ей просто неприятно было валяться на грязном полу камеры. Сейчас уже невозможно сказать точно.
Собравшийся с мыслями Уилхуфф продолжил рассказ, хотя было видно, что каждая следующая фраза дается ему все труднее. Похоже, воспоминания не доставляли радости никому из участников тех событий.
– Но его заявление о том, что вы оказались крепким орешком, меня настолько порадовало, что я забыл об осторожности и здравом смысле. Двадцать лет ожидания – большой срок, и на пороге триумфа мало кто задумывается над мелочами. Поэтому я предпочел принять на веру лестное для меня заявление ставленника Императора и попался в ловушку. А станция доказала свою уязвимость. Надо полагать, Лемеллиску за это серьезно досталось…
Принцесса потерла виски, пытаясь поймать за хвостик вертящуюся на краю сознания мысль. Судьба главного конструктора чудовищной машины уничтожения интересовала ее в последнюю очередь.
– Так, подождите. Вы получили право на уничтожение населенной планеты. Выбрали для этого Альдераан, как материальный оплот Восстания. Продемонстрировали устрашающую мощь станции и направились к Явину, воспользовавшись маячком на «Соколе». А возле базы станция была взорвана в результате удачной атаки нашей эскадрильи. Опасность которой вы до самого конца не хотели признавать?
– Совершенно верно, за исключением того, что мне доложили о возможной угрозе. Но я решил рискнуть, упустив из виду тот факт, что лорд Вейдер станцию предпочел покинуть. С другой стороны – провал этого проекта означал не только мой личный провал и возможную казнь, но и крах доктрины страха. Не знаю, что огорчило бы меня больше.
– Бессмысленная смерть, я полагаю, – сухо произнесла Лея.
– Очень может быть, – дернул уголком губ комиссар. – Кстати, я забыл упомянуть еще одно. Отсылая меня в ваше распоряжение, Сидиус высказался совершенно четко, сделав акцент на том, что вы действительно вправе делать со мной, что хотите.
– Да идите вы к хаттовой бабушке с такими заявлениями! – возмущенно воскликнула принцесса, внезапно сообразив, что ее реакцию снова просчитали. С той самой беспощадной точностью, которая была свойственна Палпатину.
– Боюсь, ваше высочество, туда мы рискуем пойти вместе, – с грустной иронией отозвался бывший гранд-мофф.