Участники дуэли: и

Сроки дуэли: 06.09.11 - 18.09.11 (вторая отсрочка for )

Объем "дуэльной" работы: 4-15 тыс. знаков (считая пробелы)

Тема дуэли: жизнь Джа-Джи после событий "Мести ситхов".

Итог: победа пользователя под ником .

Уф-ф-ф, насилу успел :

Гамбит на Набу

Серое небо сочилось дождем, будто специально по случаю. Конечно, дожди на Набу случались нередко, но все-таки при мыслях о родной планете Джа-джа всегда представлял себе лучи света, пробивающиеся через полог леса, сверкающие на солнце шпили и куполы Тида, порой - утренний туман над озером. Но сейчас погода будто специально решила спрятать краски, не мешать тем, кто в этот день вышел проститься с Падме.

Джа-джа плелся в самом хвосте процессии, опустив голову, и украдкой бросал виноватые взгляды на спины отца и матери сенатора. Ему хотелось что-то сказать, как-то их утешить, но кто бы стал сейчас слушать смешного растяпу Бинкса?

Гунган вспоминал, как впервые познакомился с королевой, приняв ее за девочку-рабыню. Вспоминал, как сражался за нее, когда гунганы вышли на поле боя дать отпор дроидам Торговой федерации. Но ярче всего перед глазами вставала другая картина - как он подвел ее. Три года назад, когда Сенат единодушно проголосовал за его предложение о создании армии...

Падме тогда обо всем узнала, как только вернулась на Корускант. Джа-Джа даже и не скрывал, как он рад, что смог помочь
сенатору. Она сперва даже не поверила - отступила на шаг и смотрела на него таким долгим взглядом, что гунган сперва встревожился, а потом захотел провалиться под землю, как можно глубже.

Конечно, потом она все объяснила. Гунган всего-то хотел помочь своим друзьям, вот только почему-то вышло так, что собственными руками он разрушил все, во что они верили. Глупый, глупый гунган, повторял он себе, куда же ты полез в сенат, радовался бы, что Босс Насс приговор отменил, да жил бы спокойно под водой...

С тех пор он зарекся выступать, не удостоверившись (два раза - для гарантии), что Падме не против. Порой она уже и сама не знала, куда деться от назойливого гунгана - даже когда Джа-Джа выбрали в комитет, отвечающий за декорацию площади Основателей, он бегал спрашивать ее согласия по каждой ленточке и голопанели, которую ему хотелось или не хотелось повесить на стену. Бинкс и сам понимал, что у сенатора есть дела поважнее, но он предпочел бы показаться полным неумехой, чем рискнуть еще раз проголосовать против ее программы. Впрочем, эта роль давалась ему на удивление легко...

Но в последний раз Падме отмахиваться не стала - это он помнил хорошо. Она тогда сама остановила его в коридоре Сената и медленно, доходчиво стала объяснять: соглашаться на предложение господина Ретона ни в коем случае нельзя.

- Джа-джа, пойми, у нас сейчас куда более важные заботы, - объясняла сенатор. - Как только будет схвачен генерал Гривус, а теперь это уже вопрос времени, канцлер Палпатин сделает свой ход. Я не знаю, какой еще закон он попытается протащить после своей триумфальной победы в Войне клонов, но Сенат должен быть готов.
- Моя просто хочет... - попытался закончить гунган.
- Погоди, - перебила Падме. - Именно поэтому мне очень важно, чтобы предложением Ретона занялся ты: у меня просто нет времени. Мон Мотма настаивает на новой встрече комитета, и я прекрасно ее понимаю. Но мы ни в коем случае не должны позволить Ретону получить одобрение Сената на разработку барадия на Набу. Если тебе хоть немного дороги наши леса, водопады и родное озеро...
Джа-джа обрадовался:
- Моя снова спасет Набу? Оки-доки!
Падме посмотрела на него с подозрением и вздохнула:
- Можно и так сказать. Пожалуйста, Джа-джа. Я на тебя рассчитываю.

"Она доверяла мне, - думал Джа-джа, вышагивая по холодным каменным плитам, залитым дождем. - Она не успела вернуться с Мустафара... Наверное, там было очень важное заседание комитета. Но моя не подведет. Моя проголосует как надо. На этот раз - вот увидишь. Вот только знать бы, когда сенат созовут..."

***

Тонари Ретон, представитель горнодобывающей компании "Солид краст", вышагивал по своему кабинету, крутя в руках нетронутый бокал какого-то дорогого кореллианского напитка. Бокал успел уже нагреться под ярким корускантским солнцем, а жидкость слегка колыхалась в такт шагам. С тем же успехом он мог бы налить в стакан машинного масла - посетитель вряд ли обратит внимания на всю эту бутафорию. Но Ретону нравилось превращать каждый свой прием в небольшой спектакль, пусть и без благодарных зрителей.

Сегодня можно было позволить себе эту небольшую роскошь - вечер обещал стать незабываемым. Представление начнется в любой момент: охрана предупреждена, и препятствовать гостю никто не станет. Ретон ждал.

Наконец, дверь распахнулась с оглушающим грохотом, и на карминовый ковер кубарем рухнул долговязый гунган, запутавшись в собственной сенаторской одежде. Джа-джа пару секунд побарахтался на полу, затем ухитрился подняться, встряхнул ушами и постарался принять грозный вид:

- Твоя обмануть наша! - указующий перст гунгана ткнулся куда-то в направлении окна. - Твоя не сообщить о заседании!

Тонари отработанным движением бровей изобразил на лице удивление.
- Любезный мой друг, о заседаниях сената сообщают каждому представителю. Вы не получили сообщение господина Амеды?

Гунган нахмурился - выглядело это как внезапный приступ косоглазия.
- Моя просил твоя, что это важно! И говорил, что не буду на Корусканте, куда сообщают!

Сотня астероидов Джеонозиса, вздохнул про себя ретон. Тринадцать лет на Корусканте, а общий язык толком не выучил. Делегату вдруг стало невероятно жалко тратить на такого зрителя свои усилия, он поставил бокал на стол, скривился от резкого звука и повернулся к гунгану:

- Уважаемый представитель, давайте внесем в это дело немного ясности. Вас, похоже, невольно ввели в заблуждение. Как вы думаете, почему во время предыдущего заседания, когда мы с вами обсуждали вопрос сотрудничества, сенатора Амидалы не было среди присутствующих?

"Она была на Мустафаре, - хотел сказать Джа-джа. - Она послала меня говорить за Набу. Она поехала обсуждать, что делать с Палпатином."

Но даже гунгану было понятно, что после приказа 66 о таком упоминать не стоит - пусть даже в частной беседе. Поэтому он потупился и выдавил из себя:

- Дела.
- Не утруждайте себя, уважаемый. - Ретон позволил себе приправить выражение лица самой толикой радушия. - Давайте начистоту: вы не знаете, что это были за дела, но подозреваете мятеж, а потому не можете говорить со мной искренне. Я помогу вам. Сенатор отправилась в нашу штаб-квартиру, где провела переговоры с директором корпорации в частном порядке.

Подробности предполагаемой беседы Тонари придумал давно - ему нравилось порой прокручивать в голове, как его схватили какие-нибудь сепаратисты и проводят допрос с каверзными вопросами. Погода во время беседы? Ветер, холодно, облачно. Что подавали на банкете? Палли в честь почетной гости и филе банты по рецепту компании "Спайкс". На днях Ретон, как бы невзначай, расспросил Мон Мотму и прочих сенаторов из оппозиции о перемещениях Падме - и потому теперь мог с уверенностью утверждать, что в день после резни в Храме ее не видел никто. А значит, рассказывать можно все, что угодно...

Гунган выглядел озадаченным.
- Так значит, ваша... договориться?
- Договориться, любезный мой друг, именно что договориться. И если бы вы изучили детали нашего соглашения, прежде чем врываться сюда, то сразу бы увидели ее вклад в договор. Вы же умный гунган и прекрасно знали сенатора.

Договор действительно был составлен с парой компромиссов - поправки всегда можно было внести позднее, а Ретону хотелось создать впечатление, что его корпорация прислушивается к голосу сенатора и скорбит по утрате. Впрочем, он до сих пор едва мог поверить, как же ему повезло. Долгие месяцы он расспрашивал, подкупал и шантажировал всевозможных политиков и дипломатов - только бы понять, как можно убрать с планеты на время заседания несгибаемую "железную королеву" и ее ручного гунгана. В конце концов варианты сузились до одного-единственного: похороны.

Не секрет, как сильно Падме любила свою родную планету и семью. Не секрет, как был к ней привязан Джа-джа Бинкс. А потому можно было с уверенностью утверждать: неискушенный в политике гунган помчится обратно на Набу, как только погибнет сенатор. Ретон все просчитал чуть ли не по часам: и задержки при высадке на планете (диспетчер купил себе новый флаер), и сбой навикомпьютера в гиперпространстве (капитан обзавелся особняком)... Повезло ему в главном: пачкать рук не пришлось. Нанятые охотники за головами получили двойную награду за отказ от контракта и молчание, а сенатор загадочным образом упокоилась сама. Воля Силы, не иначе...

Оставался только Бинкс. Но Ретон уже видел в глазах гунгана работу мысли - для такого тупого болвана это означало, что теперь на его прекрасные развесистые уши можно нагрузить что угодно.

- Мне очень жаль, - Ретон скорчил скорбную мину, - и я искренне соболезную вашей утрате. Но теперь, когда сенатора больше с нами нет, долг исполнения ее последней воли ложится на нас.
- На наша... - захлопал глазами Бинкс.
- Да, - Ретон кивнул. - Джа-джа Бинкс, я безгранично рад тому, что вы ко мне обратились. Я намерен просить... - он сделал театральную паузу. - ...нет, умолять вас занять пост директора по экологии в Набуанском отделении "Солид Краст". Это последняя воля сенатора Амидалы. Она согласилась открыть шахты по добыче барадия только на том условии, что судьба экосистемы Набу будет в надежных руках. Да, господин Бинкс, именно в ваших.

Джа-джа Бинкс глупо улыбнулся, закатил глаза и рухнул на ковер. "От избытка чувств, - понял Ретон. - Скоро оклемается. Победа!"

Закатное солнце окрасило небоскребы в янтарный цвет, и бледная луна смотрелась огненно-рыжей. Тонари на миг показалось, что это плывет над Корускантом охваченная пламенем планета Набу.