Дуэль №5

Участники дуэли: ;

Сроки дуэли: 7.10.11 - 28.10.11 + добавлено время до 31 октября.

Объем "дуэльной" работы: 4 - 40 тыс. знаков (считая пробелы)

Тема дуэли из серии что было бы если: "Оби-Ван Кеноби не смог проникнуть на корабль Падме Амидалы летящей на Мустафар"

(Объем ~ 31 тыс. знаков)

НАЗВАНИЕ: Маятник
АВТОР: Nefer-Ra
ФЭНДОМ: Звездные войны
ЖАНР: альтернативная история, драма с элементами черного юмора

«Выбор, однажды все мы делаем свой выбор», – мастер-джедай Оби-Ван Кеноби с мрачной решимостью разглядывал изящный сверкающий кораблик, у трапа которого негромко спорили Падме и глава ее личной охраны. Судя по выражению лица Амидалы, она уже готова была наорать на Тайфо, но каким-то чудом все еще сдерживалась. Золотистый дройд топтался рядом – то ли пытался вставить в разговор свои полкредита, то ли просто выражая таким образом свое беспокойство, недовольство или что там еще в таких случаях велела делать ему программа.
Кеноби едва слышно вздохнул, пытаясь успокоиться и адекватно оценить ситуацию. Получалось с трудом.
«Джедай должен быть спокоен… должен позволить Силе течь сквозь свой разум… Да сколько ж можно препираться?!»
Рядом стоящий контейнер подпрыгнул, стукнув своего собрата, и едва не свалил всю пирамиду, за которой прятался Кеноби. Рыцарь скрипнул зубами и закрыл глаза, погружаясь в короткую медитацию. Соблазн ускорить события становился нестерпимым.
«Ненавижу ситхов! И женщин их тоже!»
Час назад он говорил с Амидалой, убеждая ее выдать местонахождение Анакина, но сенатор упорно отказывалась. Даже после того, как он в красках расписал сожженный Храм, усеянный трупами детей, что, по большому счету, было недопустимо, особенно с учетом состояния Падме. Но и это не сработало. Бывшая королева ожидаемо залилась слезами, но делу Света это ничуть не помогло. Что заставило Оби-Вана всерьез задуматься на тему любви, амбиций, гордыни и того, как сильно они могут ослепить человека.
Если с Анакином, то есть, уже Дартом Вейдером, все было более-менее ясно – его бывший падаван всегда был личностью увлекающейся, и временами труднопредсказуемой, то поведение Падме Наберрие, начавшей заниматься политикой в возрасте, когда нормальные девочки только заканчивают играть в куклы, вызывало у джедая стойкое недоумение. Она провозгласила вотум недоверия Валоруму, что привело Палпатина к власти, но тогда ей было всего четырнадцать. Она же влезала в каждый десятый конфликт времен войны с Сепаратистами, не делая особого различия между военными и дипломатическими миссиями. Правда, вторые часто превращались в первые, особенно если в деле оказывался замешан Анакин. Она же поддерживала оппозицию, была близко знакома с Мон Мотмой и Бейлом Органа, и выдвигала при их поддержке ультиматум уже Палпатину. Но она была родом с Набу, как и канцлер. А на Набу была, во-первых, клановая система, а во-вторых, свято блюли личные тайны и не задавали вопросов.
«А что если это все – игра с целью заполучить не только Галактику, но и Избранного, привязав того к женской юбке, а все эти «кошмары» – лишь приманка?»
Кеноби нахмурился и машинально потер скулу. Не столь давно он привычно повторил Скайвокеру фразу Йоды «отпусти все, что любишь» и совершенно неожиданно получил по физиономии. К счастью, не протезом. И на личном опыте убедился, что отпускать что-либо Анакин в ближайшем будущем не планирует.
«Интересно, он уже тогда знал, что у Падме будет ребенок? Если да, то… Стоп, а знал ли Йода? И канцлер?»
Оби-Ван постарался припомнить порядок событий в храме. Учитель учителей был расстроен массовой гибелью джедаев, но ничуть не удивлен тем, что в деле принимал участие некто, вооруженный световым мечом. И даже специально обратил на это внимание Кеноби. А когда Оби-Ван выразил желание посмотреть записи с камер слежения, лишь вздохнул, пообещав, что это принесет лишь боль и страдания.
«Принесло. Еще какие», – поморщился рыцарь. И тут же пожалел о том, что нельзя добыть аналогичные записи из дворца – они бы прояснили ситуацию с нападением на Палпатина. Поверить в то, что пожилой политик уложил четырех лучших мечников Ордена? Проще поверить в танцующую банту. Или еще одно вмешательство Анакина. Хотя в битве «Скайвокер против Винду» Кеноби с уверенностью поставил бы на два трупа. Мэйс тоже был… увлекающейся личностью.
«И зачем только мы связались с этим Избранным? Квай, старый ты шаак, как ты невовремя подставился под меч забрака!»
Оби-Ван вздрогнул, ощутив, как натянулись нити Силы, и перевел взгляд на корабль. Так и есть – Падме уже взошла на борт, а следующий за ней дройд-переводчик доковылял лишь до середины начавшего подниматься трапа. Рыцарь подобрался и прыгнул, рассчитывая попасть в быстро сужающийся зазор, и по возможности остаться при этом незамеченным.
Но взвинченная беседой с Тайфо Падме слишком резко взяла штурвал на себя, свечой уведя кораблик в небо Корусканта. Край трапа больно ударил джедая по локтям, а в следующее мгновение Кеноби чем-то приложило по голове так, что искры из глаз посыпались. Дальнейшее он помнил смутно.
– Госпожа так неаккуратна, – механически проскрипело над ухом.
«Факт», – признал очнувшийся Кеноби, с изумлением обнаружив себя не на борту сенаторской яхты, а вновь на холодном и очень твердом металле посадочной площадки. С3РО, восседающий на джедайской спине и внимательно глядящий вдаль, на исчезающую в редких облаках яркую точку, печально развел руками.

– Будь внимателен, мой юный ученик, – голос Императора истаял вместе с голограммой.
«Анакин то, Анакин сё... Надоели!»
Скайвокер поднялся с колен и с гримасой отвращения потер поясницу. От мысли о том, что придется опять провести несколько часов в кабине истребителя у него заранее начало болеть во всех местах. И сильнее всего – в правом виске. Восторг осознания своих новых возможностей как-то неожиданно угас, сменившись изматывающей головной болью и осознанием того факта, что спал он последний раз еще на Корусканте, за двое суток до учиненной в Храме резни. Да и то премерзко. Медитация неплохо справлялась с поддержанием тела в форме, но вот с мыслями дело обстояло сложнее – они начинали путаться и разбредаться, как караван бант, учуявших воду, но вынужденных идти мимо.
«Император стар и слаб», – убеждал он себя, но здравый смысл подсказывал, что со второй частью данного утверждения надо быть поосторожнее. Длительной схватки старый ситх может и не выдержать, но вот навязать ему сражение будет ой как непросто.
«А в таком состоянии еще и глупо», – вынужденно признал бывший джедай, в качестве утешения позволив себе еще минут десять полюбоваться мысленными картинами своей будущей Империи. Своей собственной Империи. После чего встряхнулся и больно ущипнул сам себя.
«На Корусканте разберемся, что и как», – решил Скайвокер, стягивая капюшон с головы и безуспешно пытаясь пригладить волосы, одновременно проверяя – не заляпал ли его кто-нибудь из покойных сепаратистов своими физиологическими жидкостями. Падме, чей сверкающий отраженным светом кораблик заходил на посадку совсем рядом, очень не любила подобного беспорядка. Именно поэтому он собирался встретить ее снаружи. В помещении было уж очень… намусорено.
Нацепив на лицо подобающее выражение, Анакин легко перепрыгнул распластавшийся у порога труп и отправился навстречу жене.
– Эни, – Падме буквально рухнула в объятия мужа, уткнувшись заплаканным лицом в его пропыленный плащ. – Я так испугалась, Эни.
«И это мне говорит человек, который в одиночестве пересек половину галактики?»
Скайвокер скептически уставился на видимую ему макушку Амидалы, после чего неслышно вздохнул и осторожно выпутался из ее объятий. Насколько он помнил, лучшим успокоительным госпожа сенатор всегда считала поцелуи. Правда, в этот раз у них был отчетливый соленый прикус.
Отдышавшись и перестав всхлипывать, Падме обрела способность связно излагать мысль. И тут же сообщила Анакину о визите Кеноби и всех тех ужасах, которые мастер-джедай счел нужным ей рассказать.
– Ты убивал детей? Эни? – карие глаза вновь сенатора наполнились слезами, но Скайвокер слишком хорошо знал бывшую королеву, чтобы поверить в ее страх и отвращение в данном случае. Прятаться от всевозможных ужасов войны Наберрие умела превосходно, просто пропуская новости мимо ушей. И обращая внимание лишь на то, что было действительно подкреплено фактами и могло быть использовано в политической игре. Но до этого момента игра не касалась ее напрямую.
«Скверно же обстоят дела с моралью в остатках Ордена, если «самый правильный джедай» позволяет себе шантажировать беременную женщину», – отметил про себя Анакин. Кстати, о Кеноби стоит подумать отдельно, но потом, когда разрешатся семейные проблемы. Тянуть на себе все дела одновременно оказалось слишком сложно даже для Избранного.
Бывший джедай протянул руку и осторожно стер текущую по щеке Амидалы каплю. Слезинка сверкнула драгоценным камнем на черной коже перчатки.
«Это были далеко не первые дети, которых мне пришлось убить. Только другие не сопротивлялись и не так дорого стоили Республике», – фраза так и вертелась на языке, но Анакин усилием воли загнал крамольную мысль поглубже, и вместо этого с мягкой улыбкой произнес:
– Милая, я ради тебя взорву Галактику. Только бы ты была счастлива…
Падме нахмурилась, пытаясь решить, были ли эти слова признанием или нет. Но не успела, снова оказавшись в плену объятий.
– Маленькая моя, – проговорил Анакин, осторожно укачивая притихшую жену, – я установил мир в Галактике. Сепаратистов больше нет, Ордена больше нет. Теперь мы будем свободны…
«А Палпатин, что ж, пусть называет себя Императором, разгребает все то, что наворотили армии дройдов, клонов и всяких местечковых диктаторов, позволивших себе думать, что их мнение что-то значит. Ну и рыцари, сумевшие восстановить против себя практически всех. Пусть… а я подожду».
– Ты бросишь службу? – тонкие пальцы вцепились в край плаща, вынуждая Скайвокера смотреть прямо. Манипулировать госпожой сенатором, как всегда, оказалось слишком сложно. Ну, за исключением случаев, когда Падме сама провоцировала подобное поведение.
– А ты политику? – вопросом на вопрос ответил Анакин.
Наберрие надула губы.
– Как же я ее брошу? После провозглашения Империи столько всего изменится, я обязательно должна в этом участвовать! Права и свободы многих народов…
Скайвокер страдальчески закатил глаза. На политические речи у него определенно начинала развиваться аллергия.
– Ну, хочешь, Сенат я тоже взорву?
– Вместе с канцлером? – хитро прищурилась Падме.
– Э… – выдавил ошеломленный мгновенной сменой приоритетов Анакин. – Ты настаиваешь?
Амидала фыркнула и легонько постучала мужа кулачком по лбу.
– Глупенький, ты небось после этого еще и место Палпатина занять собираешься?
– А что, думаешь, не справлюсь? – возмутился оскорбленный в лучших чувствах Скайвокер. В некомпетентности его обвиняли часто, но никогда – так обидно.
Наберрие медленно покачала головой.
И внутренне сжалась, увидев, как серые глаза вспыхивают золотистыми искрами.
– Да что ж такое! Я Избранный, я сильнейший из одаренных, а в меня даже собственная жена не верит! – рявкнул Анакин, подхватывая испуганно пискнувшую Падме на руки и решительным шагом направляясь к кораблю. – Негодная девчонка, ты будешь наказана за свое неверие!
«И за глупость тоже, поскольку лететь в этот вонючий ранкорий угол в таком состоянии – преступление против себя и моего... тьфу, в мыслях уже заговариваюсь, нашего ребенка!»
– Немедленно отпусти меня! Я протестую против такого обращения!
– Жалобу в комитет подай. О насилии в семье, – саркастично посоветовал Скайвокер, сгружая слабо брыкающуюся Амидалу на койку.
Та немедленно попыталась вскочить, но тяжелые ладони легли ей на плечи, прижимая обратно. Анакин поймал возмущенный взгляд Наберрие и, удержав его необходимые для воздействия Силой несколько секунд, приказал «Спи!» После чего сам обессилено сполз по стенке и обхватил взъерошенную голову руками, пытаясь удержать разбегающиеся мысли.
Материальная составляющая реальности была на своем месте, и ясно ощущалась в виде пола под пятой точкой или просачивающейся сквозь фильтры вони перегретого металла от остывающих двигателей. А вот с нематериальной все было сложно.
Мораль, этика, высшая справедливость, всеобщее благо – эти слова за последний год стали простым сотрясением воздуха, не более. Но придумать им подходящую замену не получалось. Не менять же их на «абсолютную власть», в конце концов? Звучит красиво, но смысла еще меньше.
«Нет в этой Галактике абсолюта. И не будет!»
Бывший джедай запрокинул голову, пытаясь удержать предательскую каплю на кончиках ресниц. Потолок сквозь пелену слез казался размытым белесым пятном, ничуть не похожим на теплый оттенок стен Зала Совета, который он так часто наблюдал. По поводу и без.
«Как давно это было...»
Привычная картина мироздания трещала по швам и потихоньку начинала расползаться лоскутами, оставляя после себя какую-то мучительно холодную пустоту. С качающимся в ней маятником, больше похожим на топор палача. Тяжелое лезвие двигалось медленно, застывая в крайних точках и без труда разрывая тонкие разноцветные нити, пытающиеся его удержать. Целые системы рассыпались пылью после столкновения с ним, мириады жизней сгорали в этом холодном огне и лишь некоторые успевали ускользнуть, блеклыми тенями отшатываясь от бездушной в своей совершенности машины.
«Как красиво. И как… жутко», – мерное движение завораживало, погружая в сон, исполненный кошмаров. Сон, подобный смерти.
Пришел в себя Скайвокер минут через десять, ощутив, как его щеки что-то коснулось. И едва не вскочил с криком, вообразив, что это воображаемый ледяной маятник сейчас разрубит его пополам.
Но сфокусировав взгляд, Анакин сообразил, что усыпленная им Падме просто повернулась на бок и попыталась свернуться калачиком, неосознанно зацепив его рукой. С высоты его роста сенатор казалась маленькой и хрупкой, как драгоценная статуэтка. И такой же беззащитной.
– Все тебя сегодня пугают, даже я, – пробормотал он, укутывая молодую женщину в одеяло, – и все из лучших побуждений.
«И будет очень скверно, если эти «все» такие же сообразительные, как ты. И Сидиус уже в курсе моих, гм, грандиозных планов по переделу власти».
Скатившись по трапу, Скайвокер внимательно осмотрелся, выдал указания скучающему R2D2, и, проводив взглядом взлетающий истребитель, вернулся на борт яхты. Запечатал корабль и включил защитное поле. Пришло время подумать над тем, что делать дальше.
«Эх, ну почему у меня нет лишнего крейсера? Обрушил бы его на Сенат, избавился от всех бездельников сразу и проверил заодно, правда ли о возможности воскрешать родных и близких. Вряд ли Сидиусу кто-то ближе него самого. Забрать у Сепаратистов боевую станцию, что ли? Добро ведь пропадает. Или ну его, это геройство?»

Кеноби сидел на полукруглом диванчике и смотрел в никуда. Не видя ни садящегося солнца, ни подсвеченных косыми лучами почерневших от пламени руин Храма. Зябко обхватив себя руками, рыцарь тихонько раскачивался из стороны в сторону, пытаясь осмыслить происходящее. Всего пару часов назад Сила бурлила, как кипящий котел. Тьма и свет сталкивались, переплетались и разлетались клочьями. Душа Оби-Вана рвалась к месту битвы, но он помнил слова Йоды о шансах. Разделившись, они могут надеяться пусть не на победу, но на ничью. Вместе они обречены.
«Если нужна лишь ничья, то почему я должен убивать Анакина?! Почему я не мог пойти и погибнуть от рук Императора? Если даже Учитель учителей сомневался в том, что сможет победить ситха, то не разумнее ли было поступить именно так? Я хочу… Сила, я готов умереть, лишь бы не убивать!»
Впрочем, теперь это не имело значения. Буря прошла. Битва закончилась, но итог ее был мастеру-джедаю неизвестен.
«Только бы не Йода, только бы не…»
– Что Йода?
Оби-Ван подпрыгнул, как ужаленный.
– Один пошел по мою душу, второй за Палпатином? – поинтересовался Скайвокер, входя в комнату, и привычным жестом отправляя свой меч в широкую вазу, украшающую низенький комод. – Хороши последователи света, нечего сказать.
Кеноби моргнул и машинально потянулся за собственным оружием, неверяще глядя в спокойное лицо Анакина. Его бывший падаван выглядел совершенно обычно – волосы всколочены, плащ измят, на лице глубокие тени от усталости. И только в глубине глаз горит злая, холодная искра.
«Нет хуже врага, чем бывший друг», – вспомнил Оби-Ван слова Квай-Гона. Тогда Джинн обращался не к нему, просто Кеноби, тогда еще падаван-первогодка, бессовестно подслушивал под дверью, думая, что Йода обсуждает с Кваем его судьбу.
«История повторяется. Учитель убивает ученика», – с грустью резюмировал мастер-джедай. Активированное лезвие вспыхнуло лазурью рассветного неба.
– Нет, Бен, мебель мы ломать не будем, – Скайвокер безразлично отвернулся. – Я Падме обещал.
«Ну, бей уже в спину, учитель. Или иди отсюда… подальше».
Кеноби почувствовал себя последним идиотом. Стоять с мечом наготове было как-то странно. Тем более что противник не только не собирался нападать, но и вообще игнорировал его присутствие.
«Я не могу, простите магистр Йода, но я так не могу…»
Поколебавшись, рыцарь опустил меч, ощутив, как невидимая тень скользнула совсем рядом, обдав холодом.
Судя по вздрогнувшим плечам Скайвокера, тот тоже уловил это движение.
– Прочь! – резко выкрикнул Анакин, резко взмахнув рукой. Сила вздрогнула… и пропала.
Оби-Ван подобрал отвисшую челюсть и аккуратно, словно стеклянный, повесил меч на пояс.
«Только этого мне не хватало».
– Потрудись объясниться, – сухо проговорил рыцарь, титаническим усилием воли удерживаясь от срыва на фальцет.
– Я? – наигранное удивление в голосе Скайвокера смешивалось с весьма натуральной злобой. – А может быть ты?!
«Нападение – лучший способ защиты, где-то я это уже слышал. И видел».
– Анакин, успокойся! – прозвучало резко, но совершенно неубедительно. Кеноби беззвучно проклял свои сомнительные дипломатические таланты.
«Сарлачий хвост, как же трудно без Силы!»
– Успокоиться? Это шутка такая, да? Бен, ты, именно ты убеждал меня шпионить за Палпатином, пользуясь тем, что я не смогу отказать учителю и другу и буду вынужден согласиться. Как соглашался и на любую миссию, в которую меня посылали, лишь бы сплавить с глаз долой и доказать, что я не столь хорош, как о себе думаю. Все искали предел прочности. Вот он, мой предел! – Скайвокер ткнул пальцем в руины Храма. – Нравится?
– Нет, – глухо уронил Кеноби, спокойно глядя в глаза нависающему над ним Анакину.
– Мне тоже нет, но какая теперь разница?!! – рявкнул тот, отшатываясь. – Ты до последнего убеждал меня, что все обойдется, что все мои кошмары – лишь сны. И тоже, как Йода, предлагал отпустить все, что мне дорого. Первый раз я тебе поверил. Второй раз – нет. Пожертвовать женой и ребенком ради торжества Ордена? Да я этот Орден…
«Жены? И когда только успел...», – Оби-Ван молча восхитился успехами бывшего ученика. Были б они еще все с положительным знаком.
– Уничтожил. Своими руками убил тех, кто тебя вырастил.
– Вырастил? Воспитал? Привил полезные привычки? – Анакин кружил по комнате, как голодный крайт-дракон. – Как же, все это без вас сделано. Если ты запамятовал – у меня, между прочим, мама была. Единственный дорогой мне человек. Которого я не смог спасти, потому что именно в этот момент нужен был Ордену в другом месте. Неужели вы уже тогда ТАК меня боялись?
«Да не боялся никто, просто обычная накладка. И слава отсутствующей Силе, что он этого не слышит!»
– Анакин…
Злоба в прерывающемся от переизбытка чувств голосе сменилась чем-то другим. Спокойным. И очень опасным. Нехарактерно рассудочным.
– Вейдер. Дарт Вейдер. Теперь меня зовут так.
– Ученик ситха, – полупрезретильно-полубрезгливо произнес Кеноби, ощущая, что упускает инициативу.
– Совершенно верно, – хмыкнул тот. И тем же опасно спокойным менторским тоном продолжил. – Если человеку плохо в одном месте, он идет в другое. Я – человек, а не бездушное, всегда спокойное и уверенное в своей правоте жвачное на лугу. Продолжающее жевать, даже если луг уже пылает.
– Предлагаешь бодаться? – парировал задетый за живое Оби-Ван. Осознавая, что его хваленую невозмутимость Скайвокер слишком уж преувеличивает. Или в этой комнате есть еще один неправильный джедай?
– Ах ты… – мгновенно взорвавшийся Анакин сгреб бывшего учителя за робу и приподнял над полом, сверля яростным взглядом. А Оби-Ван приготовился к тому, что его сейчас будут бить. Отчасти – за дело, что самое обидное.

– Мальчик мой, поставь магистра на пол. Он уже никуда не убежит, – в распахнувшиеся двери шагнула пара гвардейцев, а за ними в комнату вплыл Император. Поддерживаемый под руку бледной до обморока Амидалой. Глаза у Падме были круглые от ужаса.
«Что за?! Я же оставил ее на попечении Тайфо и велел отвезти в госпиталь!»
– Сидиус? – Скайвокер машинально разжал пальцы, невольно заставив Кеноби приложиться пятками о мрамор.
– Я предпочел бы «Повелитель», – мягко поправил Палпатин, усаживая Амидалу в кресло и становясь за ее спиной. Пронзительный взгляд мерцающих в тени капюшона глаз был на редкость многообещающ.
– Уже не «Учитель»? – уточнил Скайвокер, прикидывая, кого атаковать первым. Гвардейцы вскинут винтовки за полторы секунды, ситх отреагирует за четверть, значит бить надо в него, но Падме сидит слишком близко. Да еще и Бен сопит над ухом…
«Стоп, самое главное забыл. Сила! Которой тут нет, о чем Палпатин прекрасно знает. Но почему тогда он так спокоен?»
Император с кривой улыбкой щелкнул пальцами, отсылая гвардейцев, и тяжело оперся обеими руками на спинку кресла. Обивка немедленно окрасилась кровью, сочащейся из-под почерневших ногтей. Амидала скосила взгляд на расплывающееся по светлой ткани пятно и побледнела еще сильнее. Но Сидиус на такую мелочь внимания не обратил, его сейчас интересовало другое.
– Анакин, мне понравился фокус с изолирующим «пузырем», но будь любезен вернуть все, как было. Тем более что элемент внезапности уже упущен.
Скайвокер скептически вздернул бровь. Да, его собственный меч лежал в декоративной вазе у входа, и добраться до него было проблематично. Но меч Кеноби висел на поясе владельца, и его вполне можно было одолжить. Йода за такую импровизацию еще и спасибо скажет. Если жив до сих пор, конечно.
Но Палпатин слишком долго притворялся обычным человеком и слишком хорошо знал людей. Поэтому все мысли своего нового ученика расшифровал без труда. Куда ж мальчику в заговорщики с таким выразительным лицом?
«Анакин, ты меня расстраиваешь, забывая, что кроме грубой силы и Силы есть еще дипломатия. Ай, ладно, с возрастом придет, а пока сыграем на незнании».
– Вейдер, до участия в игре «убей учителя» тебе еще очень далеко, – сварливо произнес Император, для большей убедительности погрозив ученику узловатым пальцем. – И запомни на будущее, смешивать личные амбиции и государственные дела я тебе запрещаю. Не хватало еще развалить Империю до того, как она толком встанет на ноги. Кстати, магистр Кеноби, это и вас касается.
Оби-Ван изумленно моргнул, после чего посмотрел на Скайвокера, словно спрашивая, когда это их обоих успели уравнять в правах и обязанностях.
Анакин в ответ нервно дернул плечом, что Кеноби расшифровал как «отвяжись, сам не знаю!»
– И, если вас это утешит, наш общий маленький зеленый друг это тоже понял, и в данный момент направляется в добровольное изгнание, – Сидиус с интересом наблюдал за двумя одаренными.
«Удачно подобранное слово – сильный яд, но иногда его надо подсластить. Так лучше усваивается», – вовремя вспомнил увлекшийся Палпатин, с легкой грустью добавив:
– Правда, главный зал заседаний придется ремонтировать. Спор был... жарким.
«Кто же знал, что этот старый гриб такой прыткий? Хотя герб на трибуне в любом случае надо было менять».
– А как же «абсолютная власть», который вы, Повелитель, так долго добивались? – поинтересовался Скайвокер, делая скользящий шаг в сторону и явно демонстрируя намерение зайти старому ситху за спину.
«Анакин, что ты делаешь, провокатор хаттов?» – мысль эта пришла в голову сразу двоим, но на рыцаря Палпатин повлиять пока не мог, а вот Амидалу успокаивающе похлопал по плечу. После чего бывшая королева всерьез начала рассматривать перспективу обморока.
– Я решил, что такая система будет нестабильна. Любая крупная сила должна быть чем-то уравновешена. Джедаи – ситхами. Республика – Сепаратистами. Империя… – тут Император сделал паузу и закончил фразу с интонацией сказочного злодея, – конечно же Сопротивлением. Возглавит которое…
Падме мысленно охнула: «Только не я!»
– Магистр Кеноби.
«Сумасшедший дом, как ЭТО собирается править Галактикой?! Или это Йода его так ушиб?», – Оби-Ван покосился на соблазнительно распахнутое окно, мимолетно пожалев, что до припаркованного у края террасы спидера было слишком далеко. Падение с пятикилометровой высоты в данный момент казалось ему приятнее, чем общество полоумного мастера Темной стороны.
– А вы, моя дорогая, – Сидиус наклонился к застывшей статуей Наберрие, и практически прошептал ей на ухо, – будете готовиться к пополнению семейства. А потом это пополнение воспитывать в лучших традициях Набуанской демократической монархии, хе-хе. Кстати, у вас будет двойня.
– Что?! – мгновенно осипшим голосом переспросил Анакин. За вывертами ситхской логики он определенно не успевал.
– Двойня, юноша. Ради благополучного будущего которой вы в ближайшие годы будете интенсивно заниматься укреплением мира и порядка. И, я надеюсь, – последнее слово ситх намеренно выделил интонацией, – за это время научитесь сносно командовать войсками.
Выражение лица Скайвокера из ошеломленного стало сосредоточенно-заинтересованным. Похоже, убивать Сидиуса он уже передумал и теперь размышлял над грядущими проблемами, которых, как помнил Оби-Ван, у армии и флота было выше головы. Особенно после того, как клоны взбесились и перестреляли командовавших ими джедаев.
– А вы, магистр, – Палпатин не обошел вниманием и рыцаря, – передайте Мон и Бейлу, что активных действия я в ближайшие два-три года не потерплю. И буду карать за них со всей возможной жестокостью, после которой ужасы недавней войны покажутся вам детским лепетом. Так что копите силы, играйте в политику, собирайте тех выживших, кто еще не напуган достаточно и готовьтесь.
– К уничтожению? – с неожиданной для себя горечью спросил Кеноби.
– К битве, магистр. Или новому раунду вечной игры Тьмы и Света, если вам так будет приятнее. Кстати, рекомендую на досуге изучить древнейшую историю, благо ее знаток у вас имеется. Узнаете много нового. И неприятного.
«Я уже узнал, спасибо».
– В таком случае не смею вас больше задерживать, – неприятно улыбнулся Сидиус. – Тем более что при решении семейных дел вы будете немного некстати.
– Семейных? – изумилась вышедшая из ступора Амидала. Вот с чем, а с этим они могли разобраться и без Императора.
– Ну да, имею же я право поучаствовать в выборе имен для собственных внуков? – невинно глядя на Падме сверху вниз, поинтересовался Палпатин.
Наберрие закатила глаза и осела таки в обмороке, Кеноби споткнулся на ступеньках, а Скайвокер кинулся ловить падающую с кресла жену.
– Любите вы театральные эффекты, учитель! – процедил сквозь зубы Анакин, пытаясь нащупать пульс на шее сенатора. И мысленно обещая старому ситху очень уютную палату с мягкими стенками и курс чего-нибудь общеукрепляющего. Глядишь, и от головы поможет. Жаль, что это все только мечты.
– Люблю. Но вынужден заметить, что история про Дарта Плегиуса Мудрого, возможность управления мидихлорианами, искусственное создание жизни и одну вышитую декоративную подушечку требует некоторых дополнений, – Сидиус облокотился на спинку кресла и вперил мечтательный взгляд желтых глаз в закатное небо. – Дело в том, что я тоже ставил эксперименты. Так что, с определенной точки зрения, как любит говорить наш общий ушастый друг, вопрос отцовства мы решили.

Пятнадцать месяцев спустя Император посетил строящуюся боевую станцию, рассеяно выслушал доклад Таркина об успехах и не глядя подмахнул смету на следующий год. После чего приказал убраться с глаз долой всем, включая охрану, и удобно устроился в своем похожем на трон кресле, намереваясь предаться столь редкому для себя греху ничегонеделания. Благо картина пульсирующих за транспластилом обзорного иллюминатора черных дыр грела душу и настраивала на лирический лад.
Но очарование момента было разрушено явившимся без доклада Анакином. Причем судя по грохоту, пытавшихся этому воспрепятствовать Алых стражей лорд снес плечом, не заметив.
– А, мой юный ученик. Как всегда горяч и стремителен, – хмыкнул Сидиус, разворачивая кресло и разглядывая закованного в доспехи наподобие мандалорских лорда. – Что на сей раз? Революция на Корусканте, наводнение на Татуине или опять семейный скандал?
– Хуже, – буркнул Скайвокер, пытаясь отдышаться и изобразить положенный по этикету поклон. Но мешал выскальзывающий из-под локтя шлем.
– Тогда дети, – логично заключил Палпатин, незадолго до визита к Таркину посетивший дворец Темного лорда, и оставшийся под большим впечатлением от того, какой разгром могут учинить два годовалых ребенка, оставленные без присмотра буквально на пять минут. Поправка, два очень талантливых и щедро наделенных Силой ребенка. – Что ж, надеюсь, твоя жена справится не только с оппозицией, но и с собственными отпрысками. В противном случае придется искать им соответствующую няньку. Будет забавно увидеть в этой роли Йоду, например.
«Сам я на такую глупость не способен точно».
Анакин подавился воздухом.
– Шутка. Мальчик мой, тебе определенно надо развивать чувство юмора. И терпимее относиться к недостаткам окружающих.
Лорд тактично промолчал, вспомнив разнос, учиненный им вчера в Генеральном штабе, и последовавшие за ним четыре сердечных приступа. Но уже через минуту не выдержал и задал давно мучивший его вопрос, ответа на который Сидиус все эти месяцы успешно избегал.
– Почему?
Уточнять не требовалось – все прекрасно помнили, что случилось полтора года назад. За Храмовой резней, падением Сепаратистов и сменой власти последовала волна различного рода протестов – от дипломатических демаршей и мелких уличных стычек до полновесных восстаний отдельных планет и целых секторов. Последние были подавлены силами спешно реформированного флота с обещанной Палпатином жестокостью и старанием, что позволило выдвинуться множеству талантливых, но абсолютно беспринципных офицеров. Ну и самому Вейдеру, если уж на то пошло. Империя крепла, а вместе с ней крепли аргументы протестующих. Ко всему этому в игру рано или поздно должны были включиться джедаи. И если они научились стрелять в спину так же легко, как имперцы-предатели, то дело плохо.
Лорд повел плечами, вспоминая заряд, прилетевший ему под лопатку во время одной из операций по зачистке. Именно после этого случая он начал носить доспех. Очень вовремя, как выяснилось уже через пару дней, когда его отряд был атакован во время рутинной проверки периметра. Но вот заковать в броню Падме и активно изучающих мир детей не представлялось возможным. Да и держать их в дюрастиловой клетке роскошно обставленного дворца вечно тоже было нельзя. Оставалось лишь устранять опасности до того, как они появятся. И создавать себе такую репутацию, которая сама по себе способна стать щитом. И клинком. При необходимости.
«Кажется, я становлюсь почетным пугалом»...
– Маятник, Анакин, – мягко произнес старый ситх, внутренне улыбнувшись подслушанным мыслям ученика, – не должен находиться в покое. Но раскачивать сверх меры его тоже не стоит. Иди, работай.
Вейдер покорно шагнул к двери, щекой ощутив дуновение ледяного ветерка. Сверкающее лезвие Судьбы вновь пронеслось мимо. Но близко. Слишком близко.
«Когда-нибудь я найду способ избавиться от всего этого. И простите, учитель, если придется ликвидировать это вместе с вами».
Сидиус проводил ученика взглядом и подпер подбородок кулаком, думая о чем-то своем.
«Жаль, что мальчик не слишком любит наши игры. И слишком... честен для них. Хотя он быстро учится. Но я, пожалуй, подожду, пока подрастет новое поколение», – в глубине желтых глаз ситха вспыхнула целая галактика холодных искр. – «Ведь мне совершенно некуда торопиться».

Техническая победа присуждается Nefer-Ra.
Можно закрыть тему)