Всем привет!
Выставляю на суд своё творение (на других форумах мой ник Ариша)
Фик AU, Эра Становление империи.
Краткое описание:
Амидала должа была поступить умней.

Надеюсь понравится и жду комментариев!

Все права принадлежат Джорджу Лукасу!

Сообщение отредактировал Дайрэ - 26.4.2012, 23:30

- Всё это грустно.
Рыцарь надел капюшон и сел в корабль.
Падме смотрела на свои руки, пытаясь осмыслить услышанное. К горлу подбирался колючий комок, а слёзы - к глазам. Это неправда.
Этого не может быть.
Это не Энакин.
Это не он.
Оби-Ван ошибается.
Но пустые слова мгновенно разбивались о жестокую правду.
Республики больше нет.
Ордена Джедаев тоже.
Энакин присягнул на верность Палпатину.
Нет, нет, нет.
Энакин - не ситх!
Горячие слёзы текли по щекам.
Так нельзя.
Нужно поговорить с ним. Услышать от него, что это всё ложь!
Она резко встала с дивана. Слишком резко. Голова закружилась, а в глазах потемнело. Она села обратно. Вдох-выдох. Нужно успокоиться. Малыш сильно ударил в бок. Падме обняла живот.
«Всё хорошо, малыш, всё хорошо. Нам только нужно найти папу, и всё наладится», - убеждала больше себя, чем ребёнка внутри. Тяжело дыша, она легла. Сильные волнения последних дней плохо влияли на самочувствие. Нужно немного передохнуть и подумать.
Падме лежала на веранде, рассматривая сложный орнамент на потолке и чувствуя сильную слабость. Мысль о полёте на Мустафар не покидала её. Но каждый раз, как она собиралась вставать, малыш ещё сильней начинал двигаться, голова кружилась, и она возвращалась в горизонтальное положение. Вся беременность протекала гладко и без проблем, дройд утверждал, что у неё идеальное здоровье и малыш в полном порядке. Возможно, из-за стрессов в последние дни ситуация ухудшилась.
- 3ПиО, активируй меддроида, – приказала она в комлинк.
- Да, госпожа. Сейчас, госпожа.
Голова закружилась ещё сильней, стало жарко. Падме расстегнула верхнее платье, руки тряслись, а сознание стало путаться.
«Всё будет хорошо, малыш, всё будет хорошо».
Она закрыла глаза. Мир проваливался в другое измерение, перед глазами начали мелькать картинки.
…
Красное с чёрным окутывало, затмевая свет.
- Я увидел твой корабль. Как ты здесь оказалась?
- Я тревожилась за тебя. Оби-Ван рассказал страшные вещи…
Светлый трап корабля и знакомый силуэт…
- Лгунья! Ты заодно с ним. Ты взяла его, чтоб он убил меня!..
Рука, затянутая в чёрную перчатку…
- Ты восстановил её против меня!
- Это сделал ты сам!
- Ты её у меня не отнимешь!
Ослепительный голубой свет затмил красный…
…
Тьма поглотила свет. На операционном столе лежал искалеченный мужчина. Четыре дроида вживляли новые конечности и резали широкую грудь, вставляя искусственные легкие…
…
Детский крик сотряс мир, и снова свет завладел им.
- Это мальчик.
- Люк…
- Девочка.
- Лея…
…
- Мы должны их разделить…
- Я возьму девочку. Мы с женой давно хотели удочерить маленькую девочку.
- Мальчика необходимо отправить на Татуин к родне…
…
Маленькая белая фигура на фоне чёрного гиганта…
- Дарт Вейдер! Только у Вас хватило наглости напасть на дипломатический корабль! Имперский сенат это так просто не оставит!
- Хватит врать, принцесса Лея! Эта корабль мятежников. Ваш иммунитет утратил силу! Где украденные чертежи?
…
И снова голубой луч разрезал серый свет.
- Как умер мой отец?
- Молодой джедай по имени Дарт Вейдер, мой ученик, пал на Тёмную сторону и присоединился к Императору. Он предал и убил твоего отца…
…
- Она приходит в себя.
- О! Великий создатель! С ней всё будет в порядке?
- Да, обморок при беременности - это обычное явление.
- Госпожа Падме, вы меня слышите?
- Да, РНА8, - она открыла глаза. Перед ней, наклонившись, стоял дроид, держа в руках вату с едким запахом, - убери это.
- Да, госпожа.
Падме ещё раз проморгалась, немного приподнялась. Она так же лежала на диване на веранде, около неё что-то бормотал 3ПИО, РНА8 сканировал её «глазом».
- Что это было? - тяжело дыша, она легла.
- Вы перенервничали, госпожа Падме, понизилось давление, и вы упали в обморок, – заботливо пояснил дроид, - на вашем сроке так бывает. Вам нужно больше отдыхать и отгородиться от нервных напряжений.
- Да, спасибо, РНА8, – она ещё не могла прийти в себя.
Это было ведение? Или просто обморочный бред?
- Госпожа, я могу ещё чем-нибудь быть полезным?
- Рна8, а при обмороках разве бывают видения?
- Нет, госпожа Падме, вы что-то видели?
- Да, какие-то картинки, но в основном голоса, – она ещё чувствовала слабость, но состояние улучшалось.
- Голоса? – озабочено переспросил меддроид, - так не должно быть. Нужно полное обследование.
- Подготовь всё, - неуверенно попросила Амидала, - можно оборудование принести сюда. Я не хочу двигаться. 3ПиО, помоги.
- Хорошо, госпожа Падме.
Дроиды засеменили на выход. Она проводила их взглядом до двери и снова принялась рассматривать потолок, гладя руками живот.
А если это действительно видение? У Энакина бывали видения во сне. Может, и ребёнок унаследует этот дар? Но как она могла увидеть будущее? Возможно ли, что малыш показал ей? Но в видении их было двое. Она хотела оставить пол ребёнка сюрпризом. Люк и Лея. Именно эти имена она подготовила. Бред какой-то.
А если это действительно будущее? Энакин станет монстром, их детей будут воспитывать другие люди, а сына Оби-Ван настроит против отца. Как такое может быть? Она этого не допустит! Если только видения Энакина неверны, и она не умрёт во время родов.
«Лгунья!» - эхом вспомнился пропитанный ненавистью голос любимого. Она привезла Оби-Вана к нему. Красная планета. Мустафар?
Послышался звук механизмов 3ПиО. Дроид вернулся на веранду, неся какое-то устройство.
- Как вы себя чувствуете, госпожа? – обеспокоенно спросил он.
- Уже лучше, - она мягко улыбнулась дроиду, - ЗПиО, ты что-нибудь знаешь про планету Мустафар?
- О, к сожалению, нет, но могу узнать.
- Узнай, пожалуйста, прямо сейчас.
- Как скажете, госпожа.
РНА8 вел большой сканер, остановил его напротив дивана и нажал на кнопку активации. Затем обошёл диван и активировал устройство, которое пронёс 3ПиО.
- Лягте прямо, госпожа, и расслабьтесь, вы ничего не почувствуете, - РНА8 вернулся к сканеру. – Были ещё на что-нибудь жалобы?
- Нет, всё было в порядке, сегодня в первый раз.
Синее поле сканера медленно мерцало перед глазами, не доставляя никакого дискомфорта.
- РНА8, - Падме задумалась на секунду, - сколько у меня детей?
- Двое, - абсолютно ровным голосом ответил дроид, не подозревая о значимости своих слов. – У Вас двойня.
- А пол?
- Мальчик и девочка.
Падме глубоко вздохнула, закрыв глаза. Двойня. Люк и Лея. Неописуемое чувство радости захлестнуло её. У них будет двойня! Только сейчас, когда дроид подтвердил это, она осознала, что знала. Ещё до видения, ещё до прилёта Энакина.
- Госпожа Падме, чрезмерное возбуждение вредно для вас!
- РНА8, я уже хорошо себя чувствую.
- Вы и малыши в полном порядке, нет никаких отклонений. Ваши видения во время обморока могли быть остаточной работой мозга, как сон.
- Возможно, - согласилась Падме, - сколько ещё до родов?
- 7-9 дней, вам стоит уже приготовиться. Избегать стрессов, любой физической нагрузки, акклиматизаций и больше отдыхать.
- Спасибо, РНА8. Постараюсь, - солгала будущая мама. Нужно ещё многое обдумать.
3ПиО с декой стоял у стенки в ожидании, когда РНА8 закончит свою работу.
- Ты нашёл информацию? – с нетерпением спросила Амидала.
- Да, госпожа, - 3ПиО подошёл к дивану и протянул деку, - система Мустафар находится на внешнем кольце…
Падме уже не слушала секретаря, смотря на красное изображение планеты. Если верить видению, полетев туда, она привезёт Оби-Вана, который попытается убить Энакина. Но он его только покалечит. Воспоминание о человеке на операционном столе резкой болью отдалось в груди. Нет, она этого не допустит. В видении Оби-Ван был рядом при родах. Энакин боялся, что он заберёт её. Значит, Оби-Ван не доберется до Мустафара с ее помощью.
- Спасибо, 3ПиО, - перебила Падме дроида, - через час пригласи капитана Тайфо и Дормэ в мою комнату.
- Хорошо, госпожа.

Кудрявые волосы были выпрямлены и убраны в простую высокую шишку. Тональный крем сравнял цвет лица на два тона темней естественного, румяна увеличили скулы и немного изменили линию подбородка. Корректирующий карандаш визуально уменьшил пухлые губы.
Раздался звонок в комнату.
- Госпожа, - в комнату вошёл тёмнокожий капитан и служанка в таком же сине-фиолетовом платье и с такой же причёской, как у самой Падме. Сенатор приветственно кивнула головой и открыла каменную резную шкатулку.
- Сенатор Амидала отправляется в систему Тайвел по личному вопросу, - закрыла шкатулку, - капитан, подготовьте корабль. Дормэ, соберите вещи для неформальной обстановки.
- Хорошо, госпожа, - отозвался капитан Тайфо, выразительно смотря на шкатулку. Падме открыла её.
- Что происходит, сенатор? – спросил он, зная, что сейчас в помещении не работают ни одни записывающие или подслушивающие устройства. Всё это было странно. Даже в период войны сенаторские покои никто не прослушивал (по крайне мере, никого не нашли), Амидала держала шкатулку на всякий случай и использовала её только в крайней необходимости во время войны, на других планетах и во временных покоях.
- Это личное, вы должны улететь на Тайвел, - она закрыла шкатулку. – Сообщите мадам Равелени о моём приезде. Отправляемся через час.
- Да, госпожа.
Падме открыла шкатулку и встала, приглашая на своё место Дормэ. Девушка села за туалетный столик, закрыла шкатулку.

***
- Вы с ума сошли! – возмутилась большая крайтеранка, - он же страшный!
Арконец растеряно развёл всеми четырьмя руками.
- Зато летает отменно! И цена приятная!
- Нет, он мне не нравится! У Вас есть что-нибудь приличнее? – крайтеранка в вульгарном красном платье пренебрежительно посмотрела на продавца.
- Ну, мадам, за такую сумму могу предложить яхту мон-каламари, - ожидая критики, предложил арконец.
- Мон-каламари? Они иногда делают симпатичные вещи, - заявила покупательница, - показывайте!
По личному мнению арконца, яхта была так себе, но капризная дамочка влюбилась в неё с первого взгляда и, к счастью продавца, все же купила её по указанной цене, без торга и наличкой.

***
Только вылетев за пределы Корусанта, Падме позволила себе расслабиться и переодеться. Шея затекла от ношения тяжёлого парика, а поясница болела от накладной груди. Ей срочно нужен отдых. Но ещё много вопросов. Смыв грим, Падме подошла к пульту голопередачи и наизусть вела частоту.
Раздался звук до боли знакомого астродоида. Затем появилась маленькая фигурка мужа.
- Падме, что случилось? – сразу забеспокоился он.
- С тобой всё в порядке? – стараясь не плакать, спросила она. Энакин был укутан в свою мантию, на вид вроде всё было нормально.
- Я в порядке. Как ты? Что случилось? – чуть с нажимом переспросил Скайуокер.
- Со мной тоже всё в порядке. Энакин, я боюсь! – она не смогла удержать слёзы, которые градом скатывались по щекам. Она так рада была видеть его невредимым и так боялась сделать что-то не так. Падме глубоко вздохнула, беря себя в руки и стараясь не закатить супругу истерику. – На Корусанте творится что-то непонятное! Многих сенаторов арестовали, джедаи объявлены в розыск! Я не понимаю, что происходит.
- Всё наладится, родная моя, - спокойно сказал Энакин и протянул руку, как будто хотел дотронуться сквозь пространство до неё и успокоить, - нас это не коснётся, я обещаю. Где ты сейчас?
Энакин выглядел так же, как и в видении, так же был одет в мантию, так же терпелив и заботлив, только ей казалось, что в любой момент в любящих глазах может вспыхнуть та страшная ярость.
- Я покинула столицу. Не хочу, чтобы кто-то, кроме тебя, знал о моём местонахождении, – несмотря на внутренний страх, уверенность мужа действительно успокаивала, давая возможность думать и говорить относительно спокойно. - Я перекину свои координаты Р2. Ты скоро освободишься? Меддроид сказал, что до родов осталось шесть галактических суток! Я хочу, чтобы ты был рядом!
- Не нужно было рисковать и улетать с Корусанта! Я закончил миссию. Вылечу, как только получу координаты. Надеюсь успеть.
- Уже высылаю! – ей показалась, что она успокоилась, но в ушах эхом отозвались яростные обвинения и слёзы снова хлынули из глаз, - будь осторожен, я очень за тебя переживаю.
- Со мной всё будет хорошо, - он мягко улыбнулся, - я прилечу, как смогу, а тебе беспокоиться вредно.
- Я люблю тебя
- И я тебя, родная моя.
Фигура исчезла, вместе с ней исчезли спокойствие и уверенность. Она откинулась на спинку кресла. В муже что-то изменилось, что-то неуловимое, но ей явно заметное. Тень жёсткости и холодности, тень того чудовища в чёрном костюме, который угрожал дочери в видении. Это он убил юнлингов, это он уничтожил Храм джедаев, это он уничтожит всё, за что они сражались. Но ради неё Энакин сдерживал и прятал это чудовище внутри себя, её любимый джедай мог задавить свою холодную Тень. Ради неё и их детей. Или она так хотела в это сейчас верить. Мысль, что супруг любит её и пойдёт на многое ради неё, успокаивала. Собравшись с силами, Падме отправила координаты Р2. Она встала с кресла и ещё раз осмотрела небольшую яхту, проверяя все отсеки, даже технические. Вернувшись в рубку, отправила ещё одно сообщение, затем ввела в бортовой компьютер координаты, готовясь к гиперпрыжку.
«Убереги нас, Великая Сила».

— Ваше имя?
— Падме Набберие.
— Какой у вас месяц?
— Девятый, мой меддроид сказал, что роды могут начаться в течение четырех дней, — женщина смущённо опустила глаза, — я надеялась успеть до родов на Корусант, но муж сказал не рисковать.
— Очень разумно, — тви’лечка привычно ободряюще улыбнулась, — на сколько вы остановитесь?
— Не могу точно сказать, — женщина беспокойно теребила серебряный кулон, — после родов, может, неделю. Всё будет зависеть от мужа.
— А когда вы ожидаете супруга? – вежливо поинтересовалась администратор. Годами накопленный опыт говорил ей, что особа напротив не просто красивая картинка при богатом муженьке, которая подчиняется любому слову, а скорей какая-то важная особа, скрывающая свою беременность. Частое явление для частной клиники такого уровня.
— В ближайшие дни, он уже в пути, надеюсь, успеет к рождению малышей.
— Первые?
— Да, очень волнуемся.
— Я уверена, что все ваши страхи и волнения напрасны! – администратор вышла из–за стойки, — пойдёмте, я покажу ваши апартаменты. Вещи уже на месте. Через час ваш личный врач осмотрит вас.

После перелёта, устройства и обследования Падме совсем выбилась из сил. Вернулась в апартаменты; глаза уже закрывались, но она всё же проверила комлинк. Сообщений от Энакина не было. Она убедила себя, что с ним всё в порядке, он ещё в гиперпространственном прыжке. Отправила пару сообщений и легла на кровать. Сейчас всё происходящее на Корусанте казалось страшным сном. Голозаписи убитых юнлингов и объявление Палпатином Империи, всё это стало нереальным, призрачным, но видение во время обморока было реальным, как никогда. «…Имперский сенат… Это мятежный корабль…». Война не окончена. Против любой сильной диктатуры выступят несогласные, как Мон, Бейл, как она и… её дочь. А Энакин будет уничтожать мятежи любой ценой для сохранения мира…
…
— Но люди не всегда сходятся во мнениях.
— Значит, нужно их заставить.
— Но кто же сможет их заставить? Ты?
— Куда уж мне. Кто-то мудрый.
— Ну, это же сильно смахивает на диктатуру.
— Ну и что, зато эффективно.
…
Тогда она искренне считала, что он провоцирует её, но она ошибалась: ещё до начала войны Энакин верил, что диктатура – единственный способ установить мир. Но он ошибается, мира насильно не будет. И словами его не переубедить.
Эффективность и рациональность… Война научила в полной мере оценивать эти понятия и принимать в действии.
Красное с чёрным… Разговор на Мустафаре, который уже не состоится. Но изменило ли это хоть что-нибудь? Оби-Вана здесь нет. Или он в засаде ждёт Энакина?
«Амидала, не впадай в истерику!» — жёстко приказала она себе. Даже если он здесь, она этого не узнает до прибытия Энакина. На Первеле хотя бы нет огненных рек. Хоть это успокаивает.
Падме перевернулась на другой бок, поправляя подушку под животом, кто-то из малышей легонько толкнул в бок.
«Люк, Лея, всё будет хорошо. Я надеюсь, что с нашим папой ничего не случится, а ваша мама не натворит глупостей».
Как будто в ответ, с обеих сторон живота раздались несильные толчки.
«Только я до сих пор не научилась понимать вас. Надеюсь, у нас будет на это время, когда вы родитесь».
Всё же усталость взяла своё, и она уснула.

***

Ворочавшиеся в животе малыши разбудили её посреди ночи, Падме привычно погладила живот, сонно пробормотав что-то успокаивающее детям, и потянулась к деке, проверяя систему безопасности, к которой подключилась по прибытии. По холлу шёл высокий мужчина, укутанный в чёрную мантию. При виде силуэта внутри всё сжалось от страха, в нём было что-то холодное, жёсткое и угрожающее. Она увеличила картинку и заставила себя расслабиться при виде лица посетителя. Энакин. Великая Сила, что с ним происходит? Что с ней происходит? Раньше она с надеждой рассматривала людей в мантии, надеясь, что это он, а сейчас одного только изображения хватило, чтоб вжаться в постель и найти бластер среди подушек. Бластер. В правой руке. Если расслабиться у нее получилось с первого раза, то выпустить серебристый металл из руки оказалось намного сложней. Она ещё раз глубоко вздохнула, убеждая себя, что Энакин не причинит ей вреда. Протянутая рука в чёрной перчатке, как будто сжимающая горло, всплыла в памяти. Рука только сильней сжала бластер. Падме ещё раз вздохнула. Бластер против ситха или джедая не поможет, для каждого сражения нужно своё оружие. А в битве с любимым человеком, которого ты не хочешь убивать, бластер вовсе не помощник. Она всё же убрала «бенаукер» и перевела внимание на изображение. Пару секунд назад сонная, тви’лечка уже вполне бодро строила глазки посетителю. Энакин снял капюшон и что-то ей говорил. Внутри резко кольнуло от наблюдения, как администратор всеми силами старается задержать посетителя под достойным предлогом, явно флиртуя. Падме зажмурилась и тряхнула головой. Да что с ней происходит? Гормоны? Минуту назад сжимала бластер от страха, а сейчас уже ревнует к какой-то девице. Взяв себя в руки, она вылезла из кровати и зашла в ванну к зеркалу, причесала растрёпанные волосы, поправила ночную сорочку. Вдох-выдох, первое — ни слова про Оби-Вана, второе — ни слова про помощь, они в ней не нуждаются, и третье — никаких побегов.
Дверь в апартаменты тихо открылась, хотя она точно знала, что закрывалась изнутри, бесшумно вошёл супруг. Падме кинулась через всю комнату к нему. Энакин привычно подхватил её и крепко обнял. Она тяжело дышала, а слёзы текли из глаз сами. Она хотела успокоиться, но никак не могла. В объятиях Скайуокера было тепло и надёжно, он отгородил её от всего враждебного мира, и Падме могла расслабиться, позволяя себе слабость.
— Ну что ты, любимая, всё же в порядке, я здесь, ты в безопасности…
Она хотела рассказать об объявлении Империи, о приезде Оби-Вана, о кошмарном видении, обо всех своих страхах… но боялась, что не удержит всех противоположных чувств, наговорит всяких глупостей и разрыдается, тем самым покажется истеричкой, а ещё хуже — вызовет ярость в любимых синих глазах. Страх защемил в груди, заставляя собраться. Она только сильней прижалась к нему.
— Извини, ты, наверное, устал и голоден? — через пару минут спросила она, когда смогла успокоить слёзы. Самый лучше способ успокоиться — сменить тему и поставить цель. – Хочешь, можем еду заказать? У них очень вкусные лгерны.
— Закажем, — он немного отодвинулся, взял обеими руками её лицо и посмотрел прямо в глаза, — после того, как ты мне объяснишь, чего ты так боишься? И почему вся дрожишь?
Падме смотрела в заботливые синие глаза и не знала, что сказать. Она потянулась за поцелуем, а затем ещё сильнее прижалась к нему.
— После того как ты улетел с Корусанта, я не могу избавиться от чувства опасности, я не знаю, возможно, это из-за беременности я стала такой беспокойной, — она всё же нашла в себе силы посмотреть ему в глаза, — и там сейчас такое творится: аресты, объявления в измене…
— Нас это не коснётся.
— Но я не знала, Энакин. До родов осталось пара дней. Если ты будешь рядом, мне будет спокойней. Я не хочу подвергать детей лишней опасности.
— Детей?
— У нас двойня.
Падме видела, как внутри него что-то переключилось. Корусант, Империя, джедаи… всё это больше не интересовало его. Он закрыл глаза, так же, как и в коридоре сената, когда она сказала ему о беременности, но сейчас она уже не боялась. Он был рад новости.
— Двойня, – Энакин улыбнулся и крепко поцеловал её, – а так разве бывает?
Падме улыбнулась глупому вопросу.
— Бывает.
Холодная тень исчёзла в нём. В его объятьях было спокойно и безопасно. В их семье снова мир и понимание. Надолго ли? Падме не знала.

***

Следующих три дня в клинике на Первеле прошли, как сказка. Они были только вдвоём, гуляли по парку и по берегу карьера. Вселенная остановилась со своим бесконечным бегом, властью, войнами, интригами и режимами. Всё это было далеко от них. Падме старалась избегать тем переворота и смуты, правления Палпатина и предательства джедаев. Энакин рассказывал всё, что хотел, но не успел рассказать во время войны. О его миссиях, о планетах, о технике и кораблях. Падме удивляло, как он всё это помнит: системы, планеты, правители, технологии, корабли, их особенности. Огромное количество информации и политической, и экономической, и технической. Всё без разбору. Его памяти дроид позавидует.
Её беспокоило только одно. Возвращение на Корусант. Супруг категорично отказался даже слушать о переезде на Набу и бросить Галактику с её разборками. С одной стороны, он был прав в этом решении. Ни он, ни она не смогут жить спокойно, когда другие страдают, а они могли бы помочь. Лучше держать руку на пульсе, чем разбираться с последствиями.
— После рождения детей, через какое время мы сможем вернуться на Корусант? – спросил Энакин, когда они гуляли вечером.
— Мне на реабилитацию нужно будет пару дней, а детям – даже не знаю, может, неделя; я спрошу у доктора Шорита, – она внимательно посмотрела на мужа. — Палпатин требует тебя в столицу?
— Ему сейчас необходима моя помощь.
— Ты нас оставишь? – испугалась Падме, инстинктивно сжимая руку мужа.
— Нет, конечно, – он ободряюще улыбнулся и погладил её живот, — не беспокойся. Император знает о твоём положении. Мы вернёмся в столицу, когда это будет безопасно для тебя и детей.
— Ты считаешь, что на Корусанте будет безопасно для нас?
— Ты это о чём?
— По голосети показывают беспорядки на всех уровнях столицы. Зачистки, покушения, убийства. В Сенате тоже кавардак.
— Не беспокойся, я сумею обеспечить вам безопасность, — Энакин уже начинал терять терпение. Он не привык видеть Падме трусихой, она всегда смело смотрела в глаза опасности. Но он также понимал, что это временно. После рождения детей она станет спокойней. Он на это сильно надеялся. – Тем более, что я нужен там именно для этого.
— Твоя активная помощь в установке Нового порядка сосредоточит внимание оппозиции против тебя. А двух младенцев скрывать намного сложней, чем живот.
— Мы больше не будем прятаться и скрываться. Мы женаты, это законный брак, как и у миллиардов разумных существ, у нас будут законные дети. Не будет больше никакой лжи и пряток.
— Энакин, многие считают, что ты непобедим, поэтому наши враги будут охотиться на детей!
— Этого не будет! Твоё беспокойство излишне. К тому же я чувствую, когда ты в опасности. Всё будет в порядке.
— Но ты не сможешь быть всегда на Корусанте. А когда тебя не будет? Это будет лучший момент напасть на меня и на детей.
— Падме! Но я не смогу быть вечно рядом. Я нужен Империи!После этой проклятой войны целые миры лежат в руинах! Республика утратила много своих территорий! Это нужно будет всё восстанавливать! Конечно, я буду улетать! И ещё вопрос с джедаями. Но на Корусанте тебе и детям ничего не грозит!
Падме глубоко вздохнула. Он прав, он не будет всегда рядом, чтобы держать за ручку, как сейчас. А как хотелось бы. И спокойней самой, и спокойней, что он ничего страшного не натворит. И джедаи. Она, конечно, не верила в предательство и измену. Но это потом.
Нужен компромисс.
— Год!
— Что – год?
— Год ты будешь с нами на Корусанте, без миссий в других системах, – Падме положила палец ему на губы, видя его реакцию на предложение. Похоже, она слишком преувеличила его мягкость и уступчивость в отношении семьи. Рискованный шаг. – Этого времени будет достаточно, чтобы навести порядок на Корусанте и в новой системе правления. В течение года будут разрешены самые острые разногласия. В столице станет спокойней и безопасней. И для детей это большой срок.
Энакин развернулся к закату. Предложение разумно и рационально. У него действительно очень много дел в столице. Император уже обозначил круг его обязанностей, но ситуация всегда меняется, и он может понадобиться в другом конце галактики, а полагаться на других он не привык.
— Ты же понимаешь, что это не только от меня зависит? И не от моего желания? Мне нужно переговорить с Мастером.
Император уже Мастер. Ситх. Падме прикусила язык, у неё есть, что сказать об этом человеке, но не сейчас. На этой войне нужно другое оружие. Тем более, когда чётко обозначился противник. Она подошла к нему и погладила по плечу.
— Я знаю, любимый, и понимаю, что может вспыхнуть конфликт, где необходимо будет твоё присутствие. Но, возможно, мы сможем убедить Императора, что ты нужен в столице хотя бы полгода? А то тебя опять отправят на дальние рубежи почти на год, а мне, как в войну, по ночам плакать.
— Война закончилась, — он смотрел ей прямо в глаза. Уверенность с примесью страха, что это время опять вернётся, отражались в его глазах, — то время не повторится. В Империи не будет конфликтов, которые будут задерживать меня так долго. А тебе не придётся больше плакать по ночам. Я сам поговорю с Императором.
Падме благодарно улыбнулась, взяла его за руку и повела вниз по тропинке к берегу. Такая слепая вера в Империю её пугала, особенно в исполнении Скайуокера. Она прекрасно понимала, что новый режим приведёт только к тирании, конфликты только увеличатся, а причин для слёз станет больше. А самое страшное, что её любимый является ярым сторонником этой самой тирании. И как это изменить, она ещё не знала.
Но ситуация прояснялась. Кос Палпатин. Дарт Сидиус. Человек, который разрушил Республику, уничтожил джедаев и хочет забрать у неё мужа. Мастер интриг, политики, клинка и Силы. Если верить Бейлу, даже Йода проиграл ему в поединке. Но Энакин, возможно, уже сильней Йоды. К тому же, возраст нельзя не брать в расчёт. Так что арену Силы оставим мужу, а ей остаётся зал сената и омут интриг.
Они подошли к воде в молчании, каждый погружённый в свои мысли. Энакин сразу же опустил руки в воду. Татуинца всегда радовала природная вода. Падме присела на большой камень, любуясь закатом. Она прикрыла глаза, наслаждаясь теплом солнечных лучей. Кто-то из малышей больно пнул, затем ещё, сильная боль свела живот…
— Энакин…

Падме проснулась в светлой комнате в кровати. Во всём теле чувствовалась сильная слабость, она повернула голову.
— Привет.
Рядом с её кроватью стояла двойная колыбель с младенцами. Энакин нависал над ними.
— Как ты себя чувствуешь?
— Я, кажется, жива и сильно устала, — она мягко улыбнулась, но Скайуокер шутки не оценил.
— Я не знаю, что со мной было бы, если бы с тобой или с ними что-то случилось, — он помотал головой, — даже думать не хочу.
— Ничего хорошего, — несмотря на хмурость мужа, у неё было хорошее настроение. Она родила двух здоровых малышей, без отклонений и осложнений, и осталась жива. Видение Энакина не сбылось, уже результат, – и не думай. Лучше поцелуй, я встать не могу.

Амидала планировала задержать насколько возможно возвращение в столицу, но ровно через неделю доктор сказал, что космический перелёт полностью безопасен для новорождённых, если следовать технике безопасности. Энакин сразу же кинулся готовить корабли к вылету, а ей велел собираться.
Р2 пробрался в номер в гостиной и неуверенно крутился около колыбельки, пытаясь «привстать», чтоб заглянуть в неё.
— Мы готовы к взлёту, — сообщил Энакин, входя в комнату. Дроид отъехал к входу, стараясь не мешать.
— Хорошо, — Падме сидела на кровати, копаясь в ручной сумке, — нужно всё ещё раз перепроверить, всё ли необходимое взяли для детей.
— До Корусанта меньше тринадцати часов лету, – чрезмерная осторожность жены в последнее время сильно утомляла его. Он хотел вернуться в столицу как можно быстрее.
— До Корусанта целых тринадцать часов, – возразила она, — а если мы что-то забыли или не предусмотрели? Что мы будем делать в гиперпространстве с детьми?
Энакин предпочёл промолчать, понимая, что спорить бесполезно. Он подошёл к колыбельке, где спали малыши. Он и сейчас не знал, что делать, если они вдруг проснутся и заплачут, а что делать с ними в открытом космосе, тем более.
— Их нужно переложить в коляску, — закончив копошиться в сумке, сказала Падме.
Энакин привычно отошёл в сторону, уступая место жене. Памде вывела коляску, перестелила пелёнки.
– Давай их сюда.
Молодой отец мгновенно растерялся и с удивлением посмотрел на неё.
— Да не бойся ты.
— А если они проснутся?
— Не проснутся.
Падме улыбнулась, наблюдая растерянность всегда собранного и уверенного мужа. «Герой без страха и упрёка», Избранный, самый могущественный джедай галактики боялся взять на руки ребёнка.
— Давай лучше ты, у тебя лучше получается.
— Ты ни разу не пробовал.
Она подошла к колыбельке.
— Сначала аккуратно руку подкладываешь под голову, — она взяла левую руку мужа и указала направление — а другую сюда, и аккуратно приподнимаешь, укладывая на локоть голову.
Несмотря на страхи Скайуокера, младенец тихо спал у него на руках.
— Он такой маленький и лёгкий.
— Она. Эта Лея, – поправила Падме, — и только сейчас. Дети очень быстро растут в первые месяцы.
Она с улыбкой смотрела на неописуемую гамму эмоций на лице мужчины.
— Теперь возьми Люка, — предложила она, – одной рукой не сложней, – сама отошла к кровати и открыла сумку, доставая голокамеру.
Молодой отец быстро сообразил, что дочь спокойно лежит на одной руке. Подошёл с другой стороны и немного сосредоточился.
— Не жульничай! – возмутилась Падме, сообразив, что джедай сейчас использует Силу, чтоб приподнять сына.
— А как?
— Так же. Только руку сначала под голову, а затем под корпус, и поднимаешь, — объяснила она, показывая движение одной рукой.
Глубоко вздохнув и приготовившись использовать Силу, если что-то пойдёт не так, Энакин потянулся к сыну рукой. Через минуту оба младенца спали на руках ошеломленного отца. Падме сделала голофото знаменательного события.
— А вы хорошо смотритесь!
Скайуокер смотрел на два маленьких свёртка у себя на руках и пытался понять, хочет ли он поскорей положить их в коляску или готов держать их вечно.
— Как ты их различаешь? — спросил он, когда осознал, что не смог бы отличить Люка от Леи, если бы не Падме.
— Не знаю, — честно ответила она, — просто знаю. Я думаю, ты тоже скоро научишься.
— Надеюсь.

Вопреки всем опасением молодых родителей, полёт прошёл гладко. Малыши почти всю дорогу спали, просыпаясь только, когда проголодаются. Вернулись они, когда на планете-городе была глубокая ночь. Энакин помог распаковать вещи, поел и, не дожидаясь рассвета, улетел в здание Сената.
«Началось» — с глубоким вздохом подумала Падме, провожая мужа взглядом.
Отдых закончился.

Капитан Тайфо был удивлён, когда бесстрашный сенатор решила пересмотреть систему безопасности своих покоев, а ещё очень озадачен двумя младенцами, безопасности которых уделялось особое внимание.
— Капитан, я не хочу, чтобы охрана мелькала перед глазами, — начала с требований сенатор, — внешне всё должно оставаться по-прежнему. И самое главное, чтобы только у меня был доступ ко всей системе безопасности. Вы сами понимаете, времена сейчас смутные, так что это вопрос не доверия к вам, а вопрос жестокости и изощрённости окружающего мира.
— Я понимаю, госпожа.
Последние две недели отпуска Амидала посветила обеспечению безопасности и удобства своих детей.
Как она и предполагала, супруг возвращался только после заката, а улетал ещё до рассвета. За полторы недели «отпуска» она успела привыкнуть к тому, что он постоянно рядом, и теперь его постоянное отсутствие вызывало беспокойство.
Исчезнувшая на время, холодная Тень снова появилась в нём, пугая ночью, когда она встречала мужа на веранде. Больше никаких рассказов, словно глухая стенка встала между ними, исчезая только рядом с колыбелью двойняшек.
Падме ни о чём не спрашивала, боясь ступить на опасную тему. Воспоминания о видении заставляли вздрагивать. Она больше рассказывала о детях и о том, чем сама занималась днём, не давая повода для подозрений и недоверия. Она также понимала уровень его обязанностей и ответственности, а также степень усталости. Постоянный страх сделать что-то не так, спровоцировать мужа или узнать о его деяниях сводил её с ума. Все политические разборки она решила отложить до окончания отпуска и была рада, когда он закончился.
Рабочий кабинет встретил её заваленным кучей документов столом. Переговоры с королевой Апалайной, выработка рабочего графика, распределение обязанностей с шестью представителями системы Чоммел, вопросы Делегации 2000, вопросы сената – всё это вывело её из замкнутости на детях, муже и постоянном беспричинном беспокойстве за них, возвратила к реальности и здравомыслию. Она вернулась к мыслям о Палпатине, его правлении и влиянии на мужа. Фактически работа Сената не изменилась, не считая вопросов, поднимаемых на обсуждениях. Каждый день, изучая документы, сенатор Амидала не верила своим глазам! Приходилось каждый час отвлекаться на детей, чтобы правильно продумать каждый шаг. Согласиться с принятием этих реформ означало участие в установлении диктатуры, несогласие напрямую привлечет подозрение. Падме прекрасно отдавала себе отчёт в том, что за ней наблюдают внимательней, чем за прочими оставшимися на свободе сенаторами Делегации двух тысяч, и идут расследования. Любой её шаг переворачивается Палпатином в глазах Энакина против неё, что вызывает подозрение и вселяет в их личные отношения недоверие.
Муж или долг.
Падме глубоко вздохнула. Она не могла бросить Энакина, не могла позволить, чтобы его поглотила эта холодная Тень, но и смириться с правлением Императора тоже не могла. Должен быть выход, должен.

***

— Добрый день, сенатор Амидала! – с улыбкой встретил в коридоре Сената её Бейл Органа, — рад вас видеть, живой и невредимой!
— Добрый день, сенатор Органа! – так же искренне поприветствовала Амидала, — я так же рада видеть вас!
— Ходило много слухов касательно вас, — уже осторожнее произнёс алдераанин, когда они шли в направлении своих мест, — и слухи об убийстве, и об аресте…
— Как вы видите, это всего лишь слухи, Бейл, — ответила она. — Я хотела бы знать, что случилось с остальными сенаторами, – выразительно тихо сказала она, — и как дела с тем, о чем я раньше не хотела знать.
— Я думаю, нам нужно более уединенное место.
— Согласна с вами, давайте пообедаем где-нибудь за пределами Сената.

***
«Кария велория» располагался в паре минут лёта от Сената, спокойный и уютный ресторан вип-класса. Падме выбрала его на ходу, не предупреждая администратора о приезде, поэтому им смогли предложить обычный столик в углу зала, что вполне устроило сенаторов.
Присев на место, Амидала достала из сумки небольшую коробочку, расписанную изящным голубым орнаментом.
— Подарок из Тида, — пояснила сенатор, протягивая вещицу алдераанину.
Органа взял коробочку и с интересом открыл её. Внутри по обе стороны коробочки было зеркало, но на вес вещь была слишком тяжёлая для простого зеркала.
— Македуо, — сказала Падме, — традиционная косметичка женщин на севере Набу.
Бейл ещё раз рассмотрел одно из зеркал и увидел маленький язычок, потянул, зеркало отодвинулось в сторону, демонстрируя прибор внутри. В крайнем случае, можно использовать как любой тяжёлый предмет при самообороне.
— Элегантный подарок, — оценил король Алдераана, — человек, который вам это дарил, явно хорошо знает вашу натуру.
Падме улыбнулась, убирая шкатулку к подлокотнику и рассматривая меню.
— Как поживает Брея? – спросила Амидала, когда пришёл официант принять заказ.
— Сейчас на Алдераане, решает вопрос с беженцами с Екарга, — ответил Бейл, сделав заказ. — Сегодня перед дебатами с ней говорил. Передавала вам огромный привет и приглашение посетить Алдераан.
— Обязательно. При удобном случае сразу же навещу её.
Светская беседа продолжалась, пока не принесли заказ, и сенаторы уделили внимание еде.
Органа заметил, как женщина напротив иногда тайком оглядывает пространство за его спиной. Сначала король сам планировал сесть спиной к стене, чтобы видеть всё происходящее в зале, но дама первая выбрала место.
— Вы чем-то обеспокоены, сенатор? – в полтона поинтересовался он.
— Тем же, чем и вы, друг мой, — с улыбкой ответила та.
— За нами следят?
— Нет, но я должна была убедиться, – Падме промокнула губы салфеткой, — сейчас я нахожусь в очень затруднительном положении.
— Времена сейчас такие, — вежливо улыбнулся вице-король.
— Согласна, но ставки повысились, — Амидала, как бы невзначай поправила левый рукав, открыла македуо, — я хочу быть уверена, что наш с вами разговор останется в тайне, так же как и вопрос, о котором я не хотела ранее знать.
— Падме, поднимая тот вопрос, я достаточно был уверен в вашей лояльности, и сейчас у меня пока нет поводов вам не доверять.
— У вас он будет, — Бейл мгновенно напрягся, не зная, как толковать подобный ответ, — я хочу лишь сказать, что множество факторов будут вас переубеждать в обратном, и я хочу вас уверить, что, несмотря ни на что, я остаюсь верной прежним взглядам.
— Какие же факторы?
— Бейл, вы, наверное, единственный человек, которому я могу сейчас доверять, — Падме видела, как много значит для алдераанина подобное заявление. Несмотря на брак с её подругой, вице-король с первой их встречи был весьма заинтересован Амидалой. И возможно, если бы в своё время она ответила на его внимание, брака с Бреей не состоялось бы. – Поэтому я хочу, чтобы о моём участии в запрещённом вопросе знали только вы.
— Хорошо.
— Я также знаю, что вы укрываете наших старых друзей.
Органа был превосходным политиком, поэтому на её заявление он ни как не отреагировал. Фактически у неё не было никаких доказательств. Она сама не была уверена в этом, но в видении, которое уже уберегло её от множества проблем, Бейл вместе с Йодой и Кеноби решали судьбы её детей. Отталкиваясь только от этого, она предположила, что вице-король помог магистрам скрыться от Империи. И проверить это она могла, только спросив в лоб.
— Каких друзей? – с самым невинным видом уточнил Органа.
— Я не думаю, что уместно называть их имена, – лукаво улыбаясь, ответила она, – я хотела бы встретиться с одним из них. У меня есть, что сказать этому человеку.
— Я постараюсь что-нибудь придумать, — сдался алдераанин, понимая, что упираться бесполезно, а излишняя осторожность может лишить ещё одного сильного союзника. К тому же Бейл прекрасно понимал, что если бы сенатор Амидала хотела предать их, он уже был бы в тюрьме или мёртв. – О каких же компрометирующих факторах вы хотели мне рассказать?
— Я не знаю, сколько это ещё будет храниться в секрете. Я постараюсь не предавать это огласке, но всё же, — Падме отпила сок, собираясь с духом. Она три года держала язык за зубами, и сейчас, чтобы сказать правду, требовалось некоторое усилие над собой. — Я состою в браке с Энакином Скайуокером, – на одном дыхании выпалила она… Даже многолетний политический стаж не помог Бейлу сдержать удивление.
— Вы хотели сказать, с Лордом Вейдером? – уточнил он. Новое имя супруга вызывало у неё дрожь, как и у многих жителей Корусанта, кто уже успел познакомиться с новой правой рукой Императора.
— Мне неважно, как его называют сейчас. Его настоящее имя Энакин, — стиснув зубы, пояснила свою позицию миссис Скайуокер.
— Вы знаете, что он ситх? Что он вырезал Храм? – Бейл сжал челюсти, стараясь говорить как можно тише, даже голову в плечи вжал, — вы знаете, что именно он возглавляет охоту на … — он вовремя закрыл рот, не произнося запретного слова. Внимательно посмотрел в твёрдый взгляд женщины напротив, взял себя в руки, выпрямился и уже более обыденным тоном продолжил, — Император назвал его гарантией безопасности на Корусанте, и сейчас он занимается подавлением мятежей на нижних слоях, точнее – просто вырезает всех несогласных.
— Я всё это прекрасно знаю, сенатор, — холодным тоном произнесла она, отпивая сок из своего бокала. Никто в галактике не представлял, насколько хорошо она это знала. – Я также знаю, что наш Император тоже ситх, и развал Республики и Война клонов – это всё было его планом.
Бейл нервно сглотнул, и осторожно оглянулся.
— Не беспокойтесь, вице-король. Нас никто не слышит.
Он изучал женщину напротив. Падме Амидала Наберрие всегда была крайне смелой, сильной, умной и даже мудрой, но в женщине, которая сейчас сидела рядом с ним, добавилось что-то ещё. Что-то, чего не хватало ему самому. Жёсткость и хладнокровие. Только такой человек в действительности способен поднять восстание против Палпатина. Поднять народ, убедить и взять на себя ответственность отдать приказ об убийстве всех, кто встанет на сторону Императора. Но в карих глазах чётко читалось, что она не будет этого делать, она не будет развязывать очередную войну.
— Это вы присылали сообщения?
— Да.
— Откуда у вас та информация?
— Семейное положение.
— Он же ситх, или это какая-то непонятная мне игра?
— Нет, Бейл, эта не игра, — со вздохом ответила Падме, – если мой супруг узнает о нашем разговоре, я потеряю больше, чем жизнь. Я потеряю детей.
Ещё одна новость, поразившая вице-короля до глубины души.
— Детей?
— Да, у нас двойня. Именно поэтому мы отсутствовали в столице несколько недель.
— И так рискуя, решили поддержать нас? – спросил Бейл.
Понадобилась пара минут, чтобы бывалый сенатор переварил и осмыслил всю информацию. Она задела его и в личном плане. Много лет сенатора Амидалу за спиной называли «неприступной леди», единственный роман в начале карьеры давал малую надежду поклонникам представительницы Набу, но ко всем своим поклонникам она оставалась равнодушна, выделяя лишь малое количество людей, с которыми она могла общаться за пределами стен Сената. А тут новость о браке, да ещё и с джедаем-предателем, и дети. С другой стороны, у могущественного ситха есть слабое место… и возможно, остался хоть грамм человечности…
— Только из-за них я продолжаю бороться.

***

Вход в кабинет охранялся двумя штурмовиками, это был единственный этаж здания Сената, где можно было встретить столько людей в военной форме. Многие из сенаторов были против размещения личного офиса и штаба Вейдера в здании правительства, но Император утверждал, что его присутствие временно необходимо для гарантии безопасности жизни и работы сенаторов, и заверил, что когда будет построен Императорский Дворец, штаб-квартира Лорда переедет туда.
Вернувшись к своим обязанностям, у Падме ещё не было времени посетить офис супруга, а он о нём и не заикался. Но после собрания, она всё же решила его навестить.
— Сенатор Амидала из сектора Чоммел, — представилась она охране на входе, — по личному вопросу к Лорду.
Штурмовики молча открыли дверь, никак не поприветствовав гостью, противореча общепринятому этикету. Сенатор вошла в помещение. Слухи о пренебрежении к основным традициям и догмам лично Вейдером и его приближенным уже поползли по сенату. Только многочисленные предотвращения терактов, поимка основной диверсионной группы «Республика» и спасение консула Прогшдела заставляли сенаторов закрывать глаза на выходки и манеры помощника Императора по обеспечению безопасности.
— Добрый день, сенатор Амидала, — поприветствовал её молодой человек в форме, загородив путь прямо у входа, — Артив Джероф, старший адъютант Лорда Вейдера. Чем могу быть полезным?
Женщина оценивающим взглядом посмотрела на адъютанта. На вид Джероф был немного младше её. Военная выправка, но форма без знаков отличия и ранга.
— Я хотела бы видеть Лорда, — Падме уже поняла, что адъютант не знает, с кем говорит, и её заинтересовал тот факт, что Скайуокер не поставил в известность о ней своих помощников.
— Для личной встречи с Лордом Вейдером необходимо записываться заранее, миледи, — вежливо сообщил Артив. — Я сообщу о вашем визите Лорду. И какой вопрос вы хотите обсудить с милордом?
Сенатор вежливо улыбнулась. Она очень редко сталкивалась со стандартной процедурой, когда без предупреждения появляешься в приёмной официального лица. Она уже привыкла, что её репутация и влияние открывают все двери без формальностей.
— Вопрос… ммм… — Амидала начала осматривать помещение, обходя адъютанта, – как бы правильно сформулировать… — помощник встал напротив неё, закрывая проход, и наградил жёстким взглядом. Молодой человек был суров, но всё же недостаточно, чтоб напугать или остановить неугомонного сенатора. – Скорей, даже по поводу личной экскурсии по его апартаментам.
Выражение лица адъютанта порадовало её. Смесь удивления, восхищения и насмешки.
— Прошу прощения, сенатор, но вы ошиблись, это личные апартаменты Лорда Вейдера, а не музей военной истории. И, боюсь, если я передам вашу просьбу, меня, как и вас, казнят.
-А что, ваш Лорд так суров? – она никак не показала, как задела её последняя фраза помощника. Неужели Энакин и вправду так жёсток по отношению к своим служащим?
— Госпожа сенатор, я вынужден просить вас покинуть помещение, или мне придётся вызвать охрану.
— Значит, Лорда здесь нет, – спокойно сделала вывод Амидала, решив, что пора заканчивать издеваться над парнем, — адъютант Джероф, сообщите Лорду, что супруга ожидает его в кабинете.
— Простите, сенатор… — в замешательстве произнёс адъютант, не зная, что делать.
— Ничего страшного, адъютант, — дружелюбной улыбкой поддержала его женщина, — я удивлена, что Энакин не поставил Вас в известность.
Адъютант ещё раз порадовал её удивленным взглядом. Падме не могла отделаться от привычки называть мужа своим именем, и никак не могла заставить называть его Вейдером, найдя компромисс в новом титуле. Она обошла офицера, который набирал сообщение на комлинке, и начала рассматривать помещение.
— Я надеюсь, что не сильно отвлеку вас, если попрошу провести для меня небольшую экскурсию, пока жду милорда?
— Конечно, миледи, — офицер уже с интересом рассматривал жену начальника, не веря ей на слово. Но подтверждающее сообщение успокоило его.
— Лорд Вейдер освободится через десять минут, — сообщил он Амидале.
— Хорошо, — не особо акцентируя внимание, сказала гостья, проходя в комнату вдоль по коридору.
Кабинетом Лорда назывался целый комплекс квартир. Все помещения были оформлены в стиле минимализма. Никакого декора, ничего лишнего. Большинство комнат имели поясняющие таблички. Падме отметила, что штаб Лорда больше, чем у любого сенатора, а его персонал следил почти за всеми сферами жизни Империи. Какие же на самом деле границы компетенции у правой руки Императора?
В центральной комнате было огромное окно во всю стену с красивым видом Корусанта, а в центре располагалась голокарта всей Галактики, у стены стояли пара кресел и журнальный столик. По обе стороне зала были двери без подписи. Она направилась налево. Адъютант молча следовал за ней. В левой комнате оказался ещё один зал, сильно напоминающий штаб-квартиру на военном крейсере. Так же голостол, карты, дроиды, мониторы с данными.
— Эта зал для совещаний, — пояснил Джероф, на его комлинке раздался сигнал, — миледи, Лорд Вейдер будет через пару минут.

По длинному коридору раздалась тяжёлая поступь. Штурмовики встали по стойке «смирно».
— Милорд, пришли данные с секторов Корелии, Кашиик, Мон-Каламари, Комменора, Балморре, Куату, Дуро, Андо, Куджикоре…
— Отчёты мне на стол. Равкав, отправляйся на верфи Куату и проследи за работой.
— Да, Лорд.
— Бигсс, назначь встречу с генералом Додонна…

***
Падме с любопытством посмотрела из-за плеча адъютанта. Скайуокер стоял в центре зала, заложив руки за спину, напротив него по стойке «смирно» в один ряд стояли восемь офицеров в такой же форме, как и Артив. Холодная тень легла на молодое лицо Лорда, придавая ему жесткости, высокомерия и холода. Падме глубоко вздохнула, беря чувства под контроль. Она научиться её не бояться, она найдёт способ победить её.
Энакин увидел Амидалу из-за спины адъютанта, но не подал вида.
— Свободны, — отпустил всех они, не оборачиваясь, прошёл в противоположную комнату от зала совещаний.
Падме растерялась, озадаченно проводила Скайуокера взглядом.
— Миледи, — позвал её Артив, – прошу, — пригласил он следовать за Лордом.
Амидала с гордо поднятой головой прошла в комнату напротив.
— Не ожидал тебя здесь увидеть, — сказал Энакин, когда она вошла. Холодная тень отступала, открывая мягкую улыбку и любящий взгляд. — Выпьешь чего-нибудь?
— Чашки чая будет достаточно, — поддержала она его официальный тон, радуясь, что Тень уступает.
— Артив, — Энакин кивнул своему первому помощнику.
— Да, милорд, — понимающе отозвался тот и исчез из комнаты.
Скайуокер пересёк небольшую комнату и обнял супругу.
— Что-то случилось?
— Нет, я просто решила узнать, где ты столько времени проводишь. Я тебя отвлекаю?
— Ничего страшного, — уклончиво ответил он, возвращаясь к рабочему столу, – садись, не стесняйся.
Падме присела в единственное кресло напротив.
— Так это и есть твой рабочий кабинет? – она поводила головой из стороны в сторону, осматривая скромное помещение. Эта комната была меньше, чем все остальные из тех, что она видела на этаже. Одну стену полностью загораживал шкаф, заставленный кристаллами и деками, но одна полка посередине была почти пуста, на ней красовалась пара маленьких макетов кораблей. На другой стене висела большая картина озера с зелёными холмами на горизонте. По левую сторону от стола стоял выключенный дроид-секретарь. Стол, как и вся мебель в комнате, был прост и сделан из чёрного дерева.
— Типа того.
— Уютно и практично. Красивая картина.
— Она мне тоже понравилась. Увидел на среднем уровне, когда возвращался с Верции, решил купить домой в зеленый зал, но сразу привезти не смог, а потом ты уже повесила панно, и я решил, оставить ее здесь.
Раздался звуковой сигнал, и в комнату вернулся Артив с подносом.
— Спасибо.
— Свободен.
— Если хочешь, можно заменить панно на эту картину? – предложила Падме, отпивая чай.
— Зачем? Панно хорошо смотрится в зале.
Она поднялась, чтоб рассмотреть макеты кораблей на полке в шкафу.
— А это что за корабль? Я такого не видела, — спросила она, указывая на маленький чёрный кораблик.
— Это прототип, он ещё в разработке, — Энакин взял макет в руки и протянул ей, — одноместный истребитель, который сможет летать на субсветовой без колец и без астродроида.
— Р2 расстроится, если ты будешь летать без него.
— Эта модель ещё не готова, как только будут готовы хотя бы экспериментальные образцы, можно будет что-то о них говорить, а когда они пройдут успешно, я что-нибудь придумаю для Р2, — с улыбкой ответил он.
Она не смогла удержаться и улыбнулась. Падме ценила такие моменты, когда она могла быть с ним, и когда в нём не было холодной Тени.
— Ты занимаешься разработками?
— Немного, — Энакин виновато опустил глаза, — когда отчёты уже не лезут.
Она понимающе улыбнулась, не понимая реакции мужа.
— «Лучший отдых – это смена деятельности». Что-то не так?
— Ты была бы идеальна, если бы не была политиком, — ответил он и, приобняв, поцеловал ее в лоб, — я думал, ты устроишь мне трёпку за то, что я трачу время на корабли, а не на тебя и детей.
Падме обдумала эту мысль.
— Вероятнее всего, я бы так сделала, не будь дипломатом. И обязательно воспользуюсь твоим советом, если пропустишь сегодняшнюю прогулку в четыре.
— Ни за что на свете не пропущу.
— Энакин, — она поднялась на цыпочки, чтоб поцеловать в щёку, — я рада, что ты занимаешься чем-то, кроме налаживания порядка в Империи.
— Но ты так и ничего не сказала об Империи? — В объятьях мужа стало холодно, по позвоночнику побежали мурашки, – ты же была агрессивно против?
— Была против, – она подняла глаза на него, — и сейчас против.
Врать джедаю бессмысленно и глупо. Она видела в его глазах, как меняются чувства и рушится картина, которую уже создал Палпатин в его восприятии. Ситх думал, что она будет ему врать, притворяться, использовать. Не дождётся.
— Но, Энакин, ты и дети для меня гораздо важней всего остального мира! – продолжила она, обхватывая его шею руками, — я буду с тобой, какой бы ты путь ни выбрал. Ты зашёл слишком далеко, чтоб пытаться повернуть всё вспять. Энакин, мне нужна только твоя любовь. – Падме запустила руки в его волосы, — ради тебя и детей я отказалась от всего, во что верила и за что боролась с четырнадцати лет! И твои сомнения и подозрения разбивают мне сердце! Я не верю Императору, я не верю в измену джедаев, — он опустил глаза и попытался вырваться из объятий жены, но Падме напрягла руки и присела, поймав его взгляд, — но я принимаю и остаюсь с тобой, любимый! Несмотря ни на что!
Скайуокер прижал её ещё сильней и нежно поцеловал.
— Спасибо.

***
— Моя дорогая, — прохрипел дряхлый старик, — как я рад вас видеть!
— Ваше величество, — Амидала поприветствовала нового Императора глубоким поклоном и покорно опущенной головой. Новый дворцовый этикет был составлен так, что все преклонялись и служили Императору, хотя с её точки зрения — это правящий монарх служит народу, а не наоборот. Но, как и в сотый раз за последний месяц, она прикусила язык, – вы хотели видеть меня?
— Да, моя дорогая, уделите старику пару прекрасных минут своего общества, — Император подошёл к сенатору поближе. Падме пригодилось всё её самообладание: всего за одну ночь представительный и полный сил пожилой мужчина превратился в дряхлого старика. Ранения во время покушения джедаев, по её личному мнению, всего лишь смыли маску добродушного Канцлера и открыли истинное лицо древнего ситха. – Должен признаться, новость о вашем союзе стала для меня сюрпризом, но, конечно же, весьма приятным. Возможно, теперь мне стоит называть вас сенатор Вейдер?
— Рада, что вы на нашей стороне, но, с вашего разрешения, я предпочту оставить своё имя в знак памяти и уважения к нашему народу. – Амидала ничем не выдала свою нелюбовь к ситхскому имени супруга.
— Ах, да, — прокрякал Император, — дома не принято королевам менять фамилию нареченную. Традиции, традиции. Надеюсь, ваш супруг также отнесётся к этому вопросу с пониманием. Вы же знаете, какой он горделивый. На его месте я бы очень гордился такой супругой.
— Спасибо, Ваше Величество, — вежливо улыбнулась набу, — он не против. Но вы же хотели поговорить не о моём нынешнем имени.
— Да, моя дорогая, знаете, ваше участие в Делегации 2000 несколько расстроило меня. А сейчас, когда нам пришлось начать расследование мятежа джедаев, выясняется много интересного. Я прекрасно понимаю, что мы все стали жертвами их коварного заговора, но всё же некоторые сенаторы планировали параллельный заговор. И есть некоторые данные о вашем в них участии.
— Смею вас заверить, Ваше величество, что моя подпись о прошении была обоснована только желанием закончить проклятую войну, желанием мира и спокойствия. Сейчас же, благодаря вашему Новому порядку, в Галактике вновь воцарился мир, за который мы так долго сражались.
— Ваши слова мне душу греют, сенатор, — удовлетворённо улыбнулся Палпатин, — я искренне надеюсь, что это так, потому что в противном случае вы разобьёте сердце не только нашему дорогому Лорду, но и мне.
— Я женщина Набу, и я всегда выберу путь рядом с мужем, — дополнительно заверила Амидала, пользуясь особенностями традиций своего народа.
— Традиции народа формировались тысячи лет и много поколений, они хранят в себе многовековую мудрость, отрадно знать, что их помнят и соблюдают.

***
Перед встречей с Императором Падме велела Мотэ отправить детей домой. Сердце ещё дико стучало, когда её спидер сел на лётную площадку дома, желание помыться стало почти физической потребностью, которое подминало под себя материнский инстинкт взять на руки младенцев. Заглянув в комнату на минутку, убедившись, что всё в порядке, она отправилась в душ. Холодная вода стекала по спине, напряжение в мышцах отпускало. Десятиминутный разговор с Императором мог сравниться с десятикилометровым пробегом на нижних уровнях Корусанта. Хотя, возможно, даже после нижних уровней не будешь чувствовать себя так грязно. Первая встреча с врагом с глазу на глаз. Несмотря ни на что, она выстояла, она сама такого не ожидала. Сама лояльность, искренность и преданность. Почувствовал ли ситх что-нибудь? Энакин рассказывал, что ложь чувствуется, когда человек знает, что врёт. Когда же человек верит в свою ложь, то можно и ошибиться. И, в конце концов, она соврала только один раз.
Теперь, когда Палпатин не прятался и не скрывал свою силу, он казался неживым, не человеком. Единственное, что даёт ей фору перед обычным человеком, который сталкивается с такой силой — это знание, что перед ней всё же человек из крови и плоти. Несмотря на своё могущество, он смертный, и в этом она была уверена. Возможно, Сидиус, как и Скайуокер, мог не спать сутками и работать за пятерых, но всё же и он иногда устаёт. Энакин ей рассказывал, что разница между джедаями и ситхами только во взглядах и методах использования Силы. Значит, как ошиблись, не доглядели великие магистры джедаи, так может и не доглядеть ситх. Главное, вовремя рушить всё то, что он строит в сознании и восприятии Энакина. Сегодня она одержала целых две победы над Сидиусом, сломав несущие основы их недоверия с мужем. Она увидела в его глазах сомнение и сожаление, когда сказала про джедаев. Ещё не всё потеряно.
Придя к такому выводу, она немного успокоилась и приободрилась.
Выйдя из душа, направилась к детям. Дормэ и Мотэ раздевали малышей, готовя к купанию.

***

— Вы должны оставить свои планы и улететь с Корусанта.
— Не вам мне указывать, что делать.
— Я знаю, что вы считаете его потерянным для Света и хотите убить, но вы ошибаетесь.
— Что вы знаете о Свете и Тьме?
— Что вы знаете о нём?
— Он пал, убив юнлингов. Он предал Орден. Он стал тем, кого поклялся уничтожить. Он опасен и для тебя тоже.
— В нём есть Свет.
— Вы этого не знаете.
— Знаю.
— Наш разговор бессмыслен.
— Нет. Я знаю, что ваш кодекс превыше всего. Но сейчас время перемен, и вы должны понимать это. Если вы решили поставить крест на Ордене, то поступайте согласно своему древнему кодексу, который не помог вам разглядеть ситха под носом и уберечь себя, но если вы хотите спастись и спасти Орден, то Сила вам подскажет, что мне можно верить.
— Я вас слушаю.
— Улетайте с Корусанта. Есть ещё выжившие. Найдите их. Улетайте во внешние регионы, где не было территорий Республики. Империи ещё долго туда не добраться. Прячьтесь, учитесь и тренируйтесь, готовьтесь, последний бой ещё не проигран. Придёт время, и вы сможете встать против ситха.
— Их двое.
— Я сделаю всё, чтоб остался один.
— В вашем плане есть смысл. А вы? Оставаться здесь вам тоже небезопасно.
— Я останусь рядом с мужем.
— Да убережёт и поможет вам Великая Сила.

***
Органа настоял на её присутствии на собрании Комитета Лояльных, который она когда-то возглавляла. Оценив все перспективы и опасности, взвесив все плюсы и минусы, Падме согласилась, решив все же скорректировать работу комитета. Сенатскую волокиту уже умело разгребал помощник-представитель Бинкс, с двойней помогали Дормэ и Мотэ. За месяц Падме удалось полностью разобраться в ситуации, расставить акценты, направить основное движение и спланировать свою дальнейшую тактику, взяв ситуацию под контроль, она начинала чувствовать себя уверенно, хотя бы в стенах Сената.
Она через силу заставляла себя слушать новости по голосети. Оттуда узнавала о работе мужа, которого видела только спящим и около часа бодрствующим. Новости о подавлении и устранении конфликтов, арестах, формировании армий, расследованиях заговоров джедаев, зачистках… всё, что касалось деятельности Лорда Вейдера, разрывало ей сердце, само имя вызывало боль и страх, перед глазами сразу же всплывали воспоминания из видения. Самое главное, что по голосети его ни разу не назвали настоящим именем. Все дружно забыли, что Лорд Вейдер и Энакин Скайуокер — это одно лицо. Она видела, как Тень захватывала его днём, даже по голокартинке она могла различить Энакина и его страшную Тень, и видела, как Энакин подавляет её ночью, когда возвращается домой, заходит в детскую и смотрит на спящих детей. Это давало надежду и силы.

***
Раздался сигнал, сообщающий, что дети просыпаются и их нужно кормить, Падме нехотя перевернулась на другой бок и рывком заставила себя сесть. Два часа ночи. Она огляделась, решив, что, возможно, проспала возвращение Скайуокера, но кровать была пуста. Из комлинка раздался вякающий звук, кто-то из двоих проснулся; если малыша не успокоить и не покормить, то он разбудит второго, и тогда ночного концерта не избежать. Падме накинула халат и вошла в соседнюю комнату. В этот раз первым проснулся Люк; она привычно подняла малыша на руки, уселась в кресло и расстегнула лямку ночной сорочки.
— Ну, и где у нас папа? – спросила она у сына. Малыш открыл сонные глаза, не отрываясь от процесса, посмотрел на неё и закрыл снова.
— И я не знаю.

***
Второй раз комлинк разбудил её в четыре. Скайуокера по-прежнему не было. Падме, кормя дочь, крутила в руке комлинк, раздумывая, что если Энакина до сих пор нет дома, то, скорей всего, он занят, и отвлекать его своими беспокойствами может быть очень опасно. С другой стороны, если что-то случилось, то он не сможет ответить. А она ничем ему помочь не сможет.
— Лея, по-моему, твоя мама слишком много думает, — сказала она дочери и набрала частоту мужа. Звонок прозвенел в коридоре. Падме вскинула голову на звук, увидела длинную тень, и через минуту в комнату вошёл Скайуокер.
— Привет.
— Привет, что-то случилось?
— Уже уладили, – Энакин встал посреди прохода.
— Мы уже с ума стали сходить. Правда, Лея? – малышка в руках только причмокнула в знак подтверждения. – Голодный?
— Утром поем.
Падме хотела спросить, а когда у него будет утро, но когда подняла голову, его уже не было. Она уложила дочь в колыбельную, убедилась, что малыши спят, и направилась в спальню. Из ванной комнаты журчала вода, а у входа в неё валялась одежда, пояс с мечом, деками и сапоги. Падме тяжело вздохнула, со страхом представляя, откуда выбрался супруг, если даже джедайская дисциплина потерялась из-за усталости. Она подошла к двери и подняла разбросанные вещи. Из поясного кармана выпал инфокристалл, Падме подняла его и покрутила в правой руке. Прислушавшись к звуку из ванной, отошла к гардеробу и активировала его. Перед ней вспыхнул отчёт разведки о местонахождении семерых джедаев. Бегло пробежав глазами и постаравшись запомнить основные системы и имена, она вернула кристалл на место в карман пояса.
Не стоило этого делать.
Но семь джедаев.
Два мастера, три рыцаря и два падавана. Звук льющейся воды в ванной исчез. Она повесила пояс рядом с кроватью. Там, где его обычно оставлял Энакин. Принюхалась к одежде, которая была пропитана потом и гарью. Где он был? Грязная туника явно не ответит на этот вопрос, поэтому она кинула вещи в корзину и достала с полки чистую на утро.
— Почему не спишь? – хрипло раздался голос за спиной.
— Ты не поцеловал меня, — таким же тоном ответила Падме, подойдя к нему и обняв, — и не сказал, когда у тебя начнётся утро?
Энакин поцеловал супругу.
— В девять, — коротко ответил на вопрос.
— Я приготовила тебе свежую одежду.
— Спасибо, пошли спать.
Падме привычно улеглась на плече у Скайуокера и уткнулась носом в шею.
«Семь джедаев».

***
…Велар Куйн на юго-востоке Нал Хатта…
— Бирюза или опал?
— Бирюза, — Падме привычно сидела в кресле напротив туалетного столика с большим зеркалом, — и две вот таких косы, — она показала на голокартинку, — и шиньон в хвост.
— Хорошо, госпожа.
— ЗПиО, вызови Дарко на завтрак.
— О! На девять часов утра?
— Лучше на десять. И мне нужно четыре часа в неделю тренировок с капитаном Тайфо.
— Госпожа, вы можете уделить занятиям по два часа во вторник и в четверг?
— Да, это будет оптимально, — Падме просматривала текущие вопросы в сенате. – Дормэ, как дети? Успокоились?
— Нет, госпожа, — раздался в комлинке жалобный голос служанки, перекрикиваемый рёвом младенца, — мы никак не можем их успокоить.
— Неси Люка ко мне, а Лею оставь с Сандрой в комнате.
…Люрел Мерн и Арн Ортир на Мокрите…
— Ну, и что вы сегодня затеяли? – спросила она, беря сына на руки, — что не так?
Падме старалась не шевелить головой, пока Ера заплетала сложные косы. Малыш ненадолго замолчал, переводя дыхание и осматривая новую обстановку.
— Всё же хорошо, Люк. Маме нужно через час быть в сенате, выступать перед серьёзными дядями, а вы с сестрой с утра по раньше устраиваете… — она вспомнила, как её мама успокаивала Пухо, когда у Солы не хватало терпения выносить крик дочери.
Потребовалось пятнадцать минут, чтобы голосистый мальчик успокоился и с интересом начал наблюдать, как тётя за спиной у мамы вплетает цветные шарики в волосы.
— Ну, всё? – поинтересовалась она у сына, — пойдёшь к тёте?
Малыш никак не отреагировал на её вопрос, поэтому она решила, что да, и позвала Дормэ.
— Унеси его в мою спальню,— велела она, передавая сына, — только не подходите к комнате с Леей. И подготовь коляску.
— Ера, тебе ещё долго?
— Ещё одного ребёнка успокоить успеете, — с пониманием ответила служанка.
— Сандра, принеси Лею.
…Катиса Вырек и Парэ Норг на Дантуине…
— Нет, вот это, — сказала Амидала, указывая на платье, качая дочь на руках. Лея успокоилась почти сразу, как попала на руки матери, и дала той возможность ещё раз пролистать основные аргументы для предстоящих дебатов и выбрать платье. Несмотря на ранний час, Падме уже хотела вернуться в кровать и уснуть, но сегодня запланировано много важных встреч, других в её работе не бывает.

***
— Сенатор Амидала, вы, как всегда, великолепны!
— Благодарю вас, сенатор Иблис, ваша речь впечатляет.
— Жаль, что не мотивирует к действиям, — резко ответил представитель Кореллии.
— Вы слишком радикальны, сенатор, — мягко произнесла Амидала, — как и все в вашей системе.
— Да, госпожа Амидала, у нас на Кореллии все подобные вопросы решаются быстро и без лишних церемоний!
— Не рубите с плеча, сенатор, — попросила Падме, сделав один шаг на встречу кореллианцу, нарушая деловую дистанцию, — обождите, насилие порождает насилие. Всему своё время. И наше время не сейчас. Я уверена, что этот конфликт можно решить мирным путём!
— Нет больше мирного пути, пока существует такой тиран, как Палпатин! – взорвался Иблис посреди коридора Сената, — он развалил Республику и убил демократию! Пока он у власти, мирных способов нет!
Ей только осталось глубоко вздохнуть, проводить взглядом бывшего соратника и молиться, чтобы супруга сейчас не было в здании правительства.
…Тао Грен в южных лесах Маластера…

— Джа-Джа, как продвигаются поставки продовольствия на Холлеум?
— Наше отправлять двадцать кораблей к ним, госпожа, все корабли успешно прибыть на место, — ответил гунган, стараясь смотреть на старшего сенатора сектора, а не на соседнюю комнату, — наша успешно помогать Холлеум. Его глава Неку сильно благодарить ваше! Их быть очень благодарна наше и обещать поддержку с Мергаром.
— Вы хорошо поработали, представитель Бинкс.
— Спасибо, госпожа.
— Я больше не буду тебя задерживать.
— Госпожа, — смущённо обратился гунган, — моя просить посмотреть маленьких Эни. – Джа-Джа улыбнулся во весь рот, умоляюще смотря на Падме.
— Ладно, Джа-Джа, — согласила она, — только тихо, «маленькие Эни» нам с утра сегодня такой скандал устроили. Так что не шуми, а иначе сам успокаивать будешь!
Падме открыла соседнею комнату кабинета, где была оборудована комната для двойняшек. Сандра сидела у стены, качая двойную колыбель. Гунган предусмотрительно заложил руки за спину и старался не отходить от сенатора ни на шаг. Падме подошла к колыбели и посмотрела на спящих детей; Сандра сонно шепотом поприветствовала гостей. Амидала подняла руки, прося не подниматься со своего кресла.
— Какие они хорошие, — тоже шёпотом заявил довольный гунган, смотря на малышей из-за плеча матери, — как Эни маленький!
Амидала сдержано улыбнулась. Да, Энакин тоже когда-то был маленьким и невинным. А сейчас нужно успеть его перехватить, чтобы он не вырезал без суда и следствия три сотни живых существ, которые митинговали на севере Корусанта, только из-за дурного настроения.
…Выралорук Пасвыф в пустыне Утапау…


***
— Хорошие у тебя адъютанты, – заметила Амидала, смотря на вид Корусанта в кабинете мужа. – только дипломатической подготовки им не хватает.
— Что ты имеешь в виду?
— Умение не провоцировать и избегать конфликтных ситуаций, — пояснила она, отпивая чай, — все военные прямолинейны и жестки.
— У них работа такая.
— Да, но они часто сталкиваются с гражданскими. И, тем более, с представителями разных солнечных систем. Им нужно уметь избегать конфликтов.
— Это сенаторам стоит избегать конфликтов с военными, – не согласился Лорд, — а не наоборот. Это их работа – искать компромиссы, а мы нужны там, где нет места компромиссам.
— Ты воспринимаешь всё очень радикально, — заметила Падме, стараясь не обращать внимание на Тень, которая сегодня проскальзывала в нём даже при ней, — я могу помочь в подготовке твоих ребят в сфере переговоров. Я уверена, капитан Тайфо сможет найти общий язык с твоими помощниками.
— Зачем тебе это?
— Я хочу, чтобы у тебя было меньше хлопот с мелкими дрязгами, которых можно было бы избежать. И потом, к чему нам лишние враги из-за пустяков?
Энакин отметил слово «нам» и был вынужден согласиться с супругой, понимая намёк. Тёмная Тень стала почти незаметной на светлом лице Скайуокера. Последние два конфликта возникли из-за того, что адъютанты грубо не допустили сенаторов к нему, столкнувшись с личной охраной. Ему пришлось ставить всех на место. В конце концов, она намного опытнее него на этой арене, и стоит прислушаться к её советам.
— Хорошо, — согласился Лорд,
— Я пришлю Тайфо, — она осмотрела зал, в нём было пусто. Привстав на цыпочки, она чмокнула его в губы, — будь осторожен. Я люблю тебя.
— Со мной всё будет в порядке, родная моя. Не беспокойся.

***
— Вы сегодня прекрасно выглядите, — сказал Бейл за обедом.
— Спасибо, — Падме начинала задумываться, а действительна ли она хорошо выглядит или это тонкий намёк на явный след ночного и утреннего события, — у меня есть письмо нашему другу.
— М?
Она протянула маленький инфокристалл.
— Передайте это как можно скорее, пока это ещё имеет значение.


***
«Работа с митингующими на северном полушарии Корусанта успешно ведётся Лордом Дартом Вейдером и его отделом обеспечения военной безопасности. Уже на улицах четырёх районов стало спокойно для мирных жителей. По нашим данным, число погибших на данный момент составляет 87 граждан. 164 гражданина арестованы в районе Капер-Мау, им будет предъявлено обвинение в подстрекательстве к мятежу. Сейчас же специальный отдел во главе с Лордом Вейдером ведёт работы в районе Груф-Мау. Мы будем следить за событиями, оставайтесь с нами…»
Падме выключила голосеть. "Предъявлено обвинение в подстрекательстве к мятежу" — за это грозит смертная казнь, ставшая уже привычной. Она тяжело вздохнула. Они всё равно все погибнут от рук Энакина или от рук палача. Она старалась об этом не думать. С другой стороны, они погибнут за нарушение закона, а не от рук ситха в ярости. Ей не нравилось так думать о Скайуокере, но эта было правдой, с которой она должна временно смириться. Но только временно.
Капитан Тайфо в своём отчёте по наблюдению и обучению адъютантов Лорда заметил, что, по словам Артива, Энакин гораздо мягче и спокойней после её дневных визитов к нему в офис. По словам другого адъютанта, Лорд становиться гораздо жестче и суровее после визитов к Его Величеству Императору, которые, к сожалению, бывают чаще, чем её. Падме не стала спрашивать, как её капитан умудрился так разговорить суровых парней Лорда. Все они были искренне преданы ему самому, а не Императору, к которому некоторые из них относились негативно. Фанатиками идеи Империи они также не являлись. Энакин сам подбирал себе помощников, руководствуясь никому не понятными принципами отбора. Все парни были не старше тридцати, служили в разных военных частях и находились в разных воинских званиях, но все отличались «незаурядными тактическими способностями, учитывая их возраст, экстраординарными волевыми качествами, эмоциональной стабильностью». А также, что немаловажно, безмерно уважали начальника и как лидера, и как военного, и как человека. А узнав о браке с сенатором Амидалой, парни ещё больше прониклись уважением к молодому Лорду. Каждый из них пойдёт на смерть по его приказу и отдаст жизнь за него и за людей, на которых он укажет. Преданность с малой примесью фанатизма. Падме не любила фанатизм в любых проявлениях, но в данном конкретном случае была не против такого явления у помощников мужа. К тому же, неприязнь некоторых из них к Императору может сыграть ей на руку. Сам Энакин также не входит в список фанатиков Империи и Императора, несмотря на его усердные попытки казаться таковым. Со стороны мужа, наделить такой властью людей, которые мало верят в общую идею Нового порядка, — это либо серьёзный недосмотр, в котором она сильно сомневалась, либо тщательно продуманный политический ход на будущее.
— Вот бы узнать, что творится у нашего папочки в голове, — сказала она, целуя дочку в живот. Девочка весело завизжала и перевернулась на живот, потянулась к брату, который лежал рядом. Падме с улыбкой наблюдала, как её дети упорно ползут к друг другу на животе.
Как можно их разделить? Они же не могут долго друг без друга. Как только одного забирают на руки, второй тут же его теряет и начинает хныкать. Малышей разделяли, только когда они начинали плакать. Вместе успокоить их было невозможно.
Энакин на другом полушарии планеты, поэтому она переставила колыбель к своей кровати и легла спать, отправив сообщение мужу.


***
Восьмые сутки отсутствия супруга дома сводили её с ума. Ещё с ума сводили колики у обоих детей и три часа сна в сутки. Нескончаемые конфликты в сенате, а также непонятная ситуация с сенатором Кореллии. Добивало расшатанные нервы одно сообщение в сутки от Скайуокера.
«Безумно скучаю. По возвращению в центр требую сутки твоего общества наедине. Береги себя.»
Ещё не поднявшись с кровати, она отправила сообщение. Голова болела от ночного рёва детей. Падме пообещала себе, что возьмёт два выходных на этой неделе. В первый день, несмотря ни на что, сдаст детей служанкам на сутки и просто выспится, желательно, в обнимку с мужем. Постоянное беспокойство уже зашкаливало. В то короткое время, когда дети всё-таки засыпали ночью, она ложилась на место Энакина и не могла уснуть, смотрела на вход, ожидая длинной тени супруга. Время, когда они не виделись месяцами, казалось нереальным кошмаром. Она уже не могла представить себе, как это – не видеть его полгода. Восемь суток, и она уже готова сама лететь к нему, бросив всё. Но нельзя. Она боялась мешать ему или навязываться. Или Палпатин решит, что она слишком влияет на него, и отправит подальше от столицы. Эта мысль вызывала страх. Что с ней может сделать Палпатин, когда Энакина не будет рядом? Амидала прекрасно осознавала, насколько сильно она мешает Императору. И дети. У ситха не может быть семьи. В нем нет места состраданию, любви, милосердию. «Он черпает свою силу из ярости и ненависти.» В Энакине этого нет. Он любит её и их детей. Его Тень обладает яростью, его Тень умеет ненавидеть. Она с болью вспомнила чужие глаза в видении. Нет, этого не будет. Она наберётся терпения и сил, она сможет справиться и с Императором, и с Тёмной Тенью. Но как? Даже Йода проиграл Сидиусу, и целый Совет мудрейших джедаев не удержали и не спасли Энакина от Тёмной стороны. И с чего она вообще взяла, что она сможет сделать то, что не смогли они?
Падме подошла к колыбели, где спокойно спали двойняшки.
А разве у неё есть выбор? Разве она может проиграть?


***
— Эта неделя была очень продуктивной, — сказал Бейл на традиционном обеде в новом ресторане, — особенно для наших друзей.
Амидала никак не отреагировала на замечание. Сенатор в последнее дни не отличалась энтузиазмом.
— Пятьдесят хорошее число, — в пространство сказал алдераанин, – вам так не кажется?
— Смотря с какой стороны посмотреть, — нерадостно поддержала разговор Амидала, — и смотря чего. Пятьдесят бластеров или пятьдесят аптечек. Весомо, конечно, но всё же несерьёзно.
По её мнению, они слишком торопились, она и сама разрывалась на части. С одной стороны, стараясь успеть закончить дела до возвращения мужа в центр столицы, желая, чтобы он задержался с расследованиями. С другой, безумно тосковала и скучала, постоянно ожидая приезда. Она уже убедила себя, что её деятельность — это не измена любимому человеку, а предательство Империи, которой он служит. Но если считать предательство Империи равнозначным предательству Скайуокера, тогда можно утверждать, что то, что он сделал с Республикой, равносильно измене Амидале. Придя к такому выводу, её совесть немного успокоилась. Осталось только убедить себя, что она сможет это объяснить Энакину, если её деятельность вдруг дойдёт до него. Если он, конечно, даст ей возможность объяснить что-либо.
Она встряхнула головой, прогоняя страшное видение.
— Четыре тоже хорошее число, — сказала она, выдвигая четыре ягоды у себя в тарелке, — четыре месяца – это много для сбора урожая, но мало для посева…


***
Её разбудил тонкий сигнал комлинка, сообщающий, что на лётную площадку садится корабль. Она соскочила с кровати и босиком побежала на веранду. Знакомый истребитель плавно сел, кабина пилота открылась, и большая чёрная Тень выросла из неё. Падме невольно сделала шаг назад, холодный ветер обдул её, заставляя поёжиться. Она сделала глубокий вдох, прогоняя звериный страх, и нашла в себе силы кинуться навстречу Тени.
— Энакин! Наконец-то!
Тень обняла и приподняла её, целуя.
— Я скучал по тебе. Как вы? С детьми всё в порядке?
— Да, можно так сказать, — она потянулась ещё за одним поцелуем, а потом взяла в руки его лицо и смотрела, как в синих глазах растворяется холод и сталь. Тень отступала, пряталась от их радости.
— Ты опять дрожишь, — он прижал её сильней к себе.
— Сегодня от радости, — она закрыла глаза, наслаждаясь чувством победы над Тенью и безопасности в любимых руках. Впервые за долгое время вернулось то счастливое чувство любви и мира, как на озере на Набу, когда не было ни политики, ни интриг.
Они простояли так ещё пару минут, пока Падме окончательно не замерзла.
— Пойдём к детям, хватит тебя морозить, — с улыбкой сказал супруг и напрямую пошёл в детскую. Падме счастливо улыбнулась. Ради этого стоит воевать и сражаться до победного.

— Какие они уже большие!
— Тише, а то узнаешь, какие они ещё и горластые.
Скайуокер, как завороженный, смотрел на спящих детей. Падме прижалась к нему сильней, смотря на его счастливую улыбку и глаза.
— Перенесёшь колыбельку в детскую?
— Угу, — и хитро посмотрел на неё, — а ты куда?
— Сейчас вернусь, – и выскользнула из объятий, на цыпочках пробежала в соседнюю комнату, но обернулась у порога.
Энакин, не отрывая взгляда от детей, вёл колыбель в другую комнату, а за ним летело трюмо со всеми детскими вещами.
Падме хихикнула про себя: «папаня джедай – удобно!»
Вернувшись минут через десять в детскую, она сменила длинную ночную рубашку на халат из тонкого светлого кружева и подняла волосы в высокий хвост.
— Я ванну подготовила, — подойдя к супругу, почти на ушко прошептала она, нежно проведя рукой по плечам, сняла с него мантию.
— Хорошая идея, — одобрил он, рассматривая Падме.
Он левой рукой легко коснулся её бедра, провёл вверх по талии, груди, шее и потянулся за поцелуем. Её губы едва коснулись его губ, и с лукавой улыбкой она оттолкнула его, попыталась бежать. Другой рукой он поймал её за талию, резко развернул и прижал к стене беглянку.
— Куда это вы собрались, мадам? – мурлыкающим тоном поинтересовался он, целуя шею.
Она аккуратно отодвинулась, приложив указательный палец ему на губы.
-Ш-ш-ш… Детей разбудим, – шёпотом сказала она. Секундного отвлечения хватило, чтобы она успела вынырнуть из его объятий, но он удержал её за руку.
Она перехватила его руку и потянула из комнаты.

Падме поудобней переложила детей у себя на коленях и поправила халат. Сидя в большом кресле под защитным полем, она наблюдала за утренней разминкой Скайуокера. Большой зал был специально оборудован для тренировок джедая. Ей лично пришлось уговаривать Артива, чтобы тот позволил зайти в тренировочный зал Лорда без его разрешения. Но Амидала нашла подход к суровому адъютанту. И на основе того зала, смоделированного самим Энакином, велела Тайфо спроектировать домашний.
Энакин играючи обходил самый сложный режим тренировки. Самые лучшие бойцы её охраны не выдерживали больше пятнадцати минут, а супруг уже полтора часа без оружия прыгал, уклонялся и обходил препятствия.
— Как тебе? – поинтересовалась она, когда Энакин всё-таки остановил программу тренировки и подошёл к ним.
— Отлично, — довольно улыбаясь, ответил он, наклонился, упираясь руками за подлокотники, — спасибо, — и поцеловал её, — только нужно будет внести пару корректировок и ввести дроидов.
Лёгкая рубаха была полностью мокрой, с кудрей по вискам текли капли пота.
— Я рада, что тебе понравилось, – Падме достала одной рукой полотенце, — теперь ты сможешь тренироваться дома, — заметила она, аккуратно промокая пот с его лица, — может, найдёшь часочек в неделю на тренировки со мной?
— По-моему, ты и так в отличной форме, — ещё один поцелуй, уклончивый ответ.
Энакин отодвинулся и одной рукой подхватил сына с колен матери.
— Вот ты ещё немного подрастёшь и тоже будешь тренироваться, — Люк радостно засмеялся, когда отец приподнял его и покрутил над головой, — будем вместе летать, и я научу тебя, как быть самым сильным!
Малыш весело визжал, пока папа крутил его и подкидывал.
Падме прижала к себе Лею. Чувство тревоги за сына захлестнуло её. Когда Энакин начнёт обучение сына? И чему? Дочка в руках захныкала, чувствуя беспокойство матери.
— Эй? И ты будешь тренироваться? – спросил Энакин у дочери и одним плавным движением поднял Лею с рук матери, — не хнычь, ты будешь самой красивой и смелой, как мама, — он поцеловал дочку, — брат у тебя будет самым сильным, а ты самой красивой!
Падме с надеждой смотрела, как Энакин играет с детьми. Может, она зря беспокоится? Может, того страшного монстра в чёрных доспехах уже никогда не будет?
— Самый сильный и самая красивая, — Скайуокер жонглировал детьми, — а также самые умные, смелые и сообразительные!
Дети визжали в два голоса, через пару минут поутихли и стали тянуться друг к другу. Молодая мама уже знала, что это первый признак, что малышей пора оставить в покое и положить в большую кровать.
— Кажется, кому-то уже пора в кроватку, а кому-то в душ, – сказала она, поднимаясь с удобного кресла и забирая вещи с него.
— Полетели в кроватку? – спросил Энакин у детей. Они поднялись у него из рук и медленно стали кружиться в воздухе. Падме настороженно смотрела на детей и мужа. Скайуокер, не обращая внимания на её беспокойство, приобнял её и поцеловал в щёку.
— Составишь компанию?


— Меня Император ждёт, — как бы невзначай заметил Энакин, во время завтрака, — к одиннадцати.
— Я думала, ты сегодня весь день с нами будешь, — расстроенно сказала Падме.
Долгожданный выходной грозил превратиться в обыденный день. Как раз в такие моменты она жалела, что не осталась на Набу и не завела обычную спокойную семью. Долг, обязанности, ответственность…
«Великая Сила, награди терпением!»
— Я ненадолго, — сказал Энакин, увидев расстройство жены, — один доклад Императору, потом выдам поручения Артиву и к двум часам вернусь, – пообещал он, вставая из-за стола.
Отсутствие супруга помогло утрясти пару рабочих моментов и ей. За три часа сенатор Амидала успела пролистать пару отчётов, переговорить с посольством Набу, отправить представителя Бинкса на совещание сената, и направить 3ПиО в посольство. Дормэ заменила её на двух совещаниях комитетов, где её присутствие сегодня было необходимо.
Пролистав очередной отчёт Мелоита, Амидала узнала, что по официальной версии Лорд находится ещё в Нерут-Мау, а все его обязанности в Центре выполняет Артив. Это давало маленькую надежду, что супруг всё-таки вернётся к двум, и их выходной продолжится.
Переодевшись в прогулочное платье, Падме зашла в зал. Большая комната превратилась в огромную карту незнакомого звёздного сектора, а на диване вальяжно лежал муж, с интересом изучая данные. Все окна и двери были закрыты.
— А мы не идём гулять? — растерялась Падме.
— Давай попозже, — предложил Энакин, не отвлекаясь от синих символов, которые висели перед ним.
Падме изменила параметры дивана, разложив его в кровать, и легла под бок к Скайуокеру.
— А что эта за система? – спросила она, обнимая его и устраиваясь поудобней.
— Сектор Коланда, около Перлемианского Торгового пути.
— И чем он привлёк твоё внимание? – поинтересовалась она, губами касаясь его щеки.
— Фелиция, в парсеке лёту, — повернув голову к ней, коротко ответил Лорд.
— Цитадель сепаратистов, но Конфедерация уничтожена полностью…
— Угу, а сектор остался почти не изученным…
— Коланда не входила в состав Республики…
— И в состав Империи тоже…
— И что там интересного?
— Триста семьдесят две солнечных системы…
— И ты выбираешь место для исследовательских экспедиций Империи?
— Нет, для этого создано целое ведомство. Я просто изучаю то, что уже о них известно.
— Астрономия Республики тебя уже не увлекает?
— Там я уже был…
— На всех планетах Республики? – с недоверием спросила Падме, приподнимаясь на локтях.
— Ну, не на всех, — Энакин смущённо улыбнулся, — но знаю все сектора в известных регионах и бывал почти в каждом.
— Почти?
— Почти, — обняв её обеими руками, поцеловал, — эту недоработку будем исправлять вместе, когда дети подрастут и Империя станет более стабильной…
— Империя, — недовольно повторила Падме и опустилась на него, уткнувшись лицом ему в грудь, — почему все наши разговоры сходятся к ней? Я уже начинаю ревновать! – и начала нежно покусывать ухо.
— Ммм… Сегодня не буду, — пообещал он, руки уже развязывали шнуровку на спине, — это временно, любимая…
— Нет ничего более постоянного, чем временное, — не унималась Амидала, поглаживая его лицо.
— Это временно, — заверил Энакин, перекатив Падме на спину…


— Дналор, — ответил Скайуокер, поглаживая супругу, — это самая крупная солнечная система в секторе, двадцать восемь планет и одно светило. Двадцать пять планет обитаемы разумными формами жизни, и три мёртвых звезды. Из них одиннадцать планет самостоятельных, все остальные колонии.
— Мёртвые звёзды, — в пространство повторила Падме, — в моём секторе нет «мёртвых». Но многие считают, что именно на «мёртвых» зарождалась первая жизнь, а потом они…
— Сгорели, — сухо закончил Энакин, — «Сгорают даже звёзды».
— А на другом конце вселенной зарождаются новые, — целуя его, добавила она.
— Другие…
— Ты пессимист…
— Возможно, но я не представляю жизнь без тебя…
— А я без тебя, но когда-нибудь наше место займут Люк с Леей… и они будут так же верить, сражаться… и любить кого-нибудь.
— Я не хочу, чтоб они знали, что такое война.
— Мы не сможем их уберечь от этого.
— Республика не знала войн в течение десятилетий. В Империи забудут, что такое война…
— Ты обещал…
— Прости, вырвалось...

— У тебя что-нибудь важное запланировано на четвёртое?
— Нет, я стараюсь больше чем на неделю не планировать. А что? – с интересом спросила Падме, растягиваясь на его груди.
— Император посетит нас в двенадцать.
Вдруг стало холодно, тело стало каменным, Падме постаралась скрыть напряжение.
— Зачем? – из-за всех сил она старалась сохранить в голосе тепло и лёгкость.
— Он хочет посмотреть на детей.
— Зачем? – она не смогла сдержать испуга и села, смотря в спокойные глаза Скайуокера.
— Ты этого не чувствуешь, но они очень ярко светятся в Силе…
— Им только два месяца!
— Да, но уже сейчас чувствуется, что они станут одними из самых могущественных существ в Галактики.
— Они — ещё младенцы!
— Успокойся, родная, — он обнял её и притянул к себе, заставляя лечь обратно, — детей раньше пяти лет никто ничему не обучает!
— Тогда зачем он придёт? — Падме улеглась на плечо Скайуокера, стараясь взять под контроль бурю страха, злости и ненависти в груди.
— Он хочет просто посмотреть на них.
— Зачем смотреть на двухмесячных детей, Энакин? Он хочет их забрать, чтобы обучить на ситхов? – она вновь попыталась подняться, но сильные руки мужа не позволили ей, в голосе чувствовалась истерика.
— Да брось ты! Даже джедаи не забирали детей раньше шести месяцев! — отмахнулся Энакин, — и к тому же, кто ему позволит? Я буду рядом. Ничего страшного не случится.
Вдох-выдох.
Падме прижалась к Энакину, он аккуратно поцеловал её в лоб, потом в нос…
Спорить бесполезно. Она обвила его шею руками. Должен быть другой выход.
— Ты будешь рядом?
— Конечно.
— А если он решил убить нас и забрать их на воспитание?
— Не думаю, я ему ещё нужен.
— А я?
— Ты – моя любовь, и я не позволю ему прикоснуться к тебе.
— Он хочет забрать их?
— Он много чего хочет.
— Я боюсь, Энакин.
— Не бойся, я рядом.

***
Растянувшись на кровати, она привычно перекатилась на место мужа. Проснуться в его объятиях второе утро подряд — желанная награда, которую она, по всей видимости, пока не заслужила. Смирившись с этой мыслью, она потянулась за комлинком, проверить детей. Пять часов спокойного сна — как-то непохоже на них. Не нащупав на тумбе прибор, она поднялась и осмотрела пространство около нее. Комлинка нигде не было. Окончательно проснувшись, она нашла на кровати ночную рубаху и халат. Прибрав волосы на скорую руку, она вышла из спальни. Все окна в комнатах личной зоны были закрыты. Падме прошла по коридору в гостиную. Яркий свет ослепил её, когда она вышла из полумрака.
— Добрый день, миледи, — в два голоса поприветствовали её адъютанты, соскочив с дивана и вытянувшись по струнке.
— С добрым утром, — сказал Лорд, не отрываясь от инфокристалла.
— Добрый день, господа, — автоматически ответила Амидала, запахивая халат, — присаживайтесь.
Падме в тысячный раз поблагодарила своих учителей за дипломатическую выучку. Плечи сами расправились, и королевской походкой она дошла до дивана, на котором, изучая данные, сидел Скайуокер. Артив и Урев вернулись на диван, явно чувствуя себя некомфортно в такой неформальной ситуации. Невозмутимый Лорд сидел напротив помощников, изучая очередной отчёт. Среди горы инфокристаллов рядом с ним Падме заметила свой комлинк для детей.
— Прощу прощения, что помешала, — мягко произнесла она, скрывая своё удивление, — может, ещё закуски? Или выпить? — предложила она, увидев на столе пустые подносы.
— Дормэ уже позаботилась, — избавил от необходимости отвечать адъютантов Лорд, отрываясь от информации и посмотрев на супругу.
Утреннее хорошее настроение Падме мигом испортилось, когда она посмотрела в холодные глаза Тени. Закрыв страх раздражением, она не отвела глаз.
"Выходной?"
Как можно громче подумала она, так чтобы Лорд услышал её вопрос.
— Мы уже заканчиваем, — ответил он вслух.
— Не буду вам мешать, — с вежливой улыбкой ответила она, и вышла из гостиной.
Как она и предполагала, Дормэ сервировала ещё подносы с закусками на кухне, а Сандра сидела с детьми в соседней комнате. Увидев детей, она расслабилась, не замечая внутреннего напряжения до этого.
— Я что-то пропустила? — спросила Падме, заходя на кухню.
— Милорд велел вас не беспокоить, — спокойно ответила Дормэ, не отрываясь от занятия.
— И давно в гостиной у нас совещание? — поинтересовалась она, помогая служанке.
— Третий час, миледи.
Падме выразительно посмотрела в глаза служанке. За пять лет работы Дормэ научилась понимать госпожу без слов. Ей требовалась секунда, чтобы понять в каком настроении миледи и чего она хочет.
— Милорд недоволен, — тихо, почти не шевеля губами, ответила она, — в девять прилетели пять человек. Я подала закуски. У него глаза были красные с жёлтым, — Дормэ опустила глаза, но в спокойном голосе слышался страх и мольба, — я никогда такого не видела...
— Куда делись трое? — спрятав свой страх, спросила Падме. Надеясь, что чувства Дормэ вызваны только самим присутствием Вейдера, а не его действиями.
— Они улетели в одиннадцать, — Дормэ даже не поняла, как успокоили миледи её слова.
— Не бойся, — в полтона сказала Падме, подавая поднос ей в руки, — нам ничего не грозит.
Служанка вышла из кухни и направилась в гостиную. Падме тяжело вздохнула, провожая её взглядом. Ей стало не по себе. Лорд злился, и сильно. Красные глаза. Падме зажмурилась, и встряхнув головой, отправилась в комнату к детям, стараясь не думать, что могло так вывести из себя Скайуокера. Возможно, они не смогли найти джедаев? Стоп. Она остановилась в проходе комнаты, сделала ещё один глубокий вдох. Она слишком обеспокоена, чтобы подходить к малышам в таком состоянии. Падме уже на практике убедилась в способностях двойняшек. Дети сразу чувствовали сильные негативные эмоции. И в большинстве случаев это грозило часовым концертом. Приведя чувства и мысли в порядок, она подошла к колыбельке.
— Привет, мои хорошие.
Сандра с мягкой улыбкой пропустила маму и отошла к проходу.

"Мы уже заканчиваем" продлилось ещё полтора часа. Всё это время Падме провела около детей, не выходя из комнаты, сосредоточив всё своё внимание и мысли на них. Несмотря на всё её нежелание, мысли возвращались к предстоящему визиту Императора. Что она может сделать, чтобы защитить детей от ситха? Она обречённо опустила глаза, стыдясь смотреть в светлые глаза детей. Ничего. Вчерашняя надежда на защиту Энакина разбилась о сегодняшние стальные глаза Вейдера. Отчаяние захлестнуло её. Люк тут же захныкал. Лея, откопировав брата, тоже грозилась разреветься.
— Люк, всё в порядке, прекрати подстрекать сестру к скандалу, — попросила она, поднимая малыша на руки. Сын сразу же успокоился, но было уже поздно. Лея разревелась в кроватке.
— Ну, всё, — обречённо сказала Падме, передавая Люка Сандре, — проснулся самый громкий голос Галактики!

Выходной был окончательно испорчен постоянными звонками и отчётами. На прогулке Энакин молчал, находясь в своих мыслях, время от времени отвечая на простые вопросы. Падме тяжело вздохнула и сильней сжала его руку. Весь день внутри неё сражались две её ипостаси: "женщина" и "сенатор". "Сенатор" в ней прекрасно понимала, что супруг все самые важные дела делал сам и огромное количество информации хранил только в своей голове, а его недельное отсутствие привело к горе срочных вопросов, которые только он способен решить. А "женщина" билась в истерике из-за того, что она столько его ждала, а он и два дня не может посвятить только ей. Ситуацию спасала её третья ипостась: "мать". Которая была довольна тем фактом, что вся её семья находится вместе и в безопасности, хоть и относительной, с её точки зрения.


Трибуны амфитеатра Имперского Сената возвращались на свои места. Тугая боль в висках грозила перерасти в мигрень. Третьи сутки бессонницы мешали сосредоточиться, мысли путались и возвращались к одному: четыре дня до визита.
— 3ПиО, что там у нас с Сио Бибблом? — спросила она у секретаря, стараясь отвлечься от страшных мыслей.
— О, Глава Королевского консультативного совета Набу сейчас чувствует себя хорошо, но находится ещё в медицинском отсеке. Королева Апайлана считает, что это было покушение. Имперский губернатор сектора Чоммел...
— 3ПиО, — перебила она его, — подготовь эту информацию в письменном виде.
— О, Госпожа, — растерялся суетливый дроид, — прошу прощение, за возможно плохое объяснение...
— Ничего страшного, 3ПиО, — успокоила Амидала, даже привычный дроид раздражал, — дело не в тебе, а в информации. Не хочу, чтобы её услышал кто-то ещё.
— О, конечно, госпожа.
Коридоры сената были заполнены разными существами. Однако сенатор Набу обратила внимание, что гуманоидные расы постепенно исчезают из обслуживающего персонала сената. Постоянное присутствие людей в форме вызывало массу опасений.
— Сенатор Амидала, — выдернул её из странных мыслей знакомый голос Органы.
— Добрый день, сенатор.
— Вы себя хорошо чувствуете?
— О, — растерялась Падме, не ожидав такого вопроса, — да, всё хорошо! — Неужели бессонные ночи так резко отразились на её внешнем виде?
— Вчера отпустили Фанга Зара и Бану Бриму.
— Я сегодня уже была у Зара, к сожалению, сенатор Бриму была занята, когда я хотела с ней увидеться.
— Завтра в два я устраиваю праздничный обед, — сказал Бейл, когда они уже подходили к лифту, — в честь их освобождения. Это будет закрытый приём. На него приглашены сенатор Мотма, сенатор Мале-Ди и представитель Чи Иквей. Я надеюсь увидеть и вас на нём.
— Бейл, — она посмотрела ему в глаза, когда они зашли в лифт. Падме открыла македуо и только после этого продолжила – кажется, мы это уже обсуждали? Я очень рада, что Фанга и Бану наконец-то отпустили, и надеюсь, что остальных тоже отпустят невредимыми, но собирать закрытый обед в таком составе...
— Падме, это дружеский обед.
— Это ты следователям и Императору объясни!
— Но мы не можем жить в страхе! Они наши друзья!
— Я уже сделала визит вежливости к Фангу и собираюсь повторить к Бане, но моё присутствие на обеде...
— Необходимо, — закончил за неё алдераанин, — вероятней всего, Зара и Бриму уже узнали о вашем нынешнем положении. Я не могу допустить, чтобы ваше семейное положение повлияло на ваши политические и дружеские отношения!
— Сенатор Органа, оно уже повлияло, — стиснув зубы, заявила Падме.
— Миледи, не мне судить, но я считаю, что в вашем положении лучше будет, если ваши старые друзья всё же будут знать, на чей вы стороне.
— И сдадут под страхом за жизни своих родных и собственные?

***
Расхаживая по просторному кабинету, она укачивала дочь на руках. В гостином кресле сидела Дормэ с Люком на руках.
— Сообщений от сенатора Бриму не приходило?
— Нет, госпожа, — ответила Дормэ, — я говорила с её помощницей. Сенатор ещё не отошла после ареста.
— Два месяца в заточении, — в пространство сказала Падме, — не уверена, выдержала бы я такое.
— Выдержали бы, госпожа, — ответила на риторический вопрос Дормэ. — вы и не такое выдерживаете.
— Я...
Она повернулась к служанке и благодарно посмотрела в её карие глаза. Ей было очень важно услышать эти слова.
— Вы очень сильная, Падме, — поддержала её подруга, — и я уверена, что вы способны и не такое выдержать и найти правильное решение.
— Спасибо, Дормэ. Твоя вера в мои силы очень важна для меня. И я надеюсь, что ты права.
Падме очень редко делилась своими внутренними терзаниями с кем-либо, чаще высказывая Дормэ уже конечное решение. А ситуация в последние месяцы была настолько опасна, что она никому, кроме Бейла, её не рассказывала, надеясь уберечь невиновных людей.
Бейл. Вице-король Алдераана стал единственным человеком, кто знал её истинное лицо, и кому она доверяла, насколько это было возможно. Она ценила его помощь и поддержку как человека, и мнение как политика. И именно оно заставило её поставить на весы семью и карьеру. Она уже решила, что семья для неё превыше всего.
Но.
Если Энакин отдаст детей Сидиусу? Если не защитит их? Что она будет делать, если останется жива, конечно? Но и погибнуть, оставив детей в руках ситха, она не может! Бейл мог помочь, спрятать... и воспитать дочь...
Видение девочки в белом одеянии вызвало слёзы. Она сильнее прижала к себе дочь.
— Я никому не отдам тебя. И Люка не отдам. Никогда.

***

— Я не знала, что арестовали Ивор Дрейк и Стримдринкера, — сказала Бана Бриму, опустив взгляд. Её смуглое лицо стало почти серым, впалые щёки превратились в чёрные пятна на молодом лице.
— Арестовано 64 сенатора, — вступила Мон Мотма, — отпустили только вас двоих. О местонахождении и состоянии остальных арестованных сенаторов ничего не известно.
— Расследование ещё не окончено, — заметил Зара, — мы ещё находимся под следствием.
— Мне запретили улетать с Корусанта, — оправдывающимся тоном сказала сенатор Бриму.
— Как только этот запрет будет снят, — заявил Органа, — Алдераан предоставит вам политическое убежище, если это будет необходимо.
— Спасибо, сенатор Органа, — ответила Бану, — но в этом нет необходимости. Новый король Хамбарина Веукат уже направляется на Корусант, с личным прошением к Императору о моём освобождении и возвращении на родину.
— Он надеется на милость Его Величества? — саркастически поинтересовался Мале-Ди.
— Если Император откажет королю Хамбарина, он потеряет поддержку целого сектора, — вступила в разговор Амидала.
— Вы думаете, его это сейчас волнует? — спросила Чи Иквей, с недоверием посмотрела на представителя Набу.
Падме уже физически чувствовала недоверие и страх, который сенаторы испытывали по отношению к ней. Негативные эмоции были направлены не только на неё, но и в адрес Органы. Многие из присутствующих не оценили гостеприимство алдераанина.
— Палпатин не сможет силой удержать тысячи звёздных систем, — резко ответила Амидала, — ему придётся оглядываться на правителей планет и на правящую аристократию. По крайней мере, пока губернаторы не установят свою власть.
— Узурпация уже произошла, сенатор, — ответила Мон Мотма.
— Они не имеют фактической власти на планетах! — вступился Бейл Ограна, — Пока наш народ верит и подчиняется своим правителям, а не Императорским губернаторам!
— Это временно, Бейл, — печально ответила Мон Мотма.
— Временно, — эхом повторила Амидала, — и сейчас мы не можем противостоять им.
— Противостоять? — переспросила Бана, — возможно, Вам и спустят с рук несогласие с решениями Императора, но не нам!
Амидала сжала зубы. Она уже целый час ждала этого объявления и осуждения, которое крутилось у всех на языках, но только сенатор Хамбарина осмелилась произнести это вслух.
— Сенатор Бриму, — вежливо произнесла Амидала, смотря в ледяные глаза девушки, — возможно, у вас сложилось впечатление, что я имею некий статус неприкосновенности?
— Разве это не так? — перебил её Зара.
— Смею поинтересоваться, где находятся сейчас ваши близкие, сенатор? — взгляд Франга заполыхал яростью, когда она задала этот вопрос.
— Серн Прайм.
— А ваши, сенатор Бриму?
— Дома.
Падме обвела взглядом всех присутствующих. На неё смотрела четыре пары озлобленных глаз. Бейл и Мон заметно напряглись в ожидании её ответа.
— И ваше участие в сегодняшнем обеде никак не отразится на их жизни, — подвела она результат, — мои же дети находятся сейчас на Корусанте. И я смею вас разубедить. Мои действия ежедневно влияют на тот факт, что в дальнейшем будет с ними. Если ваши дела происходят в судебном порядке, то меня осудят и казнят без свидетелей.
Амидала ещё раз обвела взглядом собравшихся за столом людей. С этой точки зрения никто не рассматривал её положение.
— Но, несмотря на это, — продолжила она, — я осталась верна своим убеждениям и надеюсь, что мы вместе сможем пережить эти трудные времена.
— Вы считаете, что после укрепления Императора мы сможем что-то сделать? — напрямую спросила Мон Мотма.
— Сейчас Империя — это надежда для людей, которые устали от войны. Новый порядок — это режим, которого не было раньше во всей Галактике. И многие надеются, что он будет лучше прежнего, и верят в него. Палпатина поддерживают, веря в его слова, слова героя! Но мы с вами знаем, к чему приводит диктатура! Утопия, в которую СЕЙЧАС верят, у нее нет будущего! Столкнувшись с тиранией, народ не сможет долго терпеть, и тогда у нас будет шанс. Сейчас Император ещё не уверен, он осмотрителен и осторожен. И любое противостояние ему приведёт только к неминуемой смерти.
— Вы предлагаете...
— Пригнуть головы, — перебила она Чи Иквей, — выждать и накопить силы.

Часть 3
Ночные огни Корусанта завораживали, прохладный ветерок обдувал лицо. Но прекрасный вечер не мог выдернуть из грустных мыслей Падме. Она стояла на балконе, по прядке расчесывая кудрявые волосы. Новости с родины обеспокоили её ещё сильней. Назначенный Имперский губернатор Реакер с гарнизоном в Тиде вызывал больше возмущения и недовольства горожан, чем во время войны. Отравление губернатора Биббла, подозрение королевы в покушении, сенат и праздничный обед, который может обернуться для неё последним официальным приёмом.
Она добилась их поддержки и убедила пригнуть головы, не повторять ошибок Иблиса, о котором до сих пор ничего не известно. Хорошо, хоть успела открыть македуо перед своей пламенной речью. А иначе... Если кто-то из присутствующих решит их предать... то и записи не понадобятся... Она прикрыла глаза. Она уже считала часы до визита Императора и не могла решить. Муж на корню срубил эту тему, утверждая, что его присутствия хватит для защиты детей и её самой. Падме перебрала уже все варианты, в том числе бегство на родину или Алдераан. Однако, если Энакин прав, то её побег будет самой большой ошибкой. Она прежде никогда не боялась за себя. Даже во время беременности не испытывала опаски за свою жизнь. Сейчас одна только мысль, что, если её не будет, малышей воспитают либо ситх, либо Органа с Ларсом, вызывала злость и непоколебимое желание выжить.
Переговорив с Тайфо, она решила установить защитный барьер в одной комнате, где планировала устроить приём. Эта комната была смежной с гостиной, но туда кроме служанок редко кто заходил. Энакин не заходил и в треть комнат её квартиры, поэтому небольшой ремонт в маленькой комнате, по её мнению, прошёл незамеченным. Одно окно полностью занимало стену, а под ним двумя этажами ниже располагалась лётная площадка. Тайфо уже подготовил истребитель, достаточно вместительный, чтобы можно было разместить капсулу с детьми, достаточно манёвренный, чтобы пролететь на нижние уровни Корусанта, и достаточно быстрый для попытки бегства от Скайуокера. План побега от ситхов в собственной квартире был шит белыми нитками. Капитан утверждал, что если она решит бежать с детьми, то это нужно было делать до приезда Сидиуса, но что на самом деле хочет древний ситх, она не знала, поэтому решила разработать план бегства на случай, если Император попытается её убить. Падме надеялась, что первый удар возьмет на себя Энакин и даст ей время на активацию защитной капсулы в колыбели. На частной лётной площадке будет ждать корабль, который вывезет её, если не поймают раньше. Защитный купол активируется вручную, так что будет возможность на пару секунд задержать ситха и сбежать всем вместе, если, конечно, Энакин будет на её стороне. Но зная мужа, она сильно сомневалась, что даже в случае нападения он сбежит. Скайуокер будет стоять до победного. Так или иначе, она бросает его и спасает детей. Чем больше она об этом думала, тем меньше ей нравился план действий. Где-то глубоко внутри она верила Энакину и надеялась, что Император ничего ни ей, ни детям не сделает.
Она вспомнила тот вечер, когда Энакин вернулся на Корусант. Самые счастливые моменты её жизни были связаны именно с ним. Всё, что было до него, было каким-то несущественным, все размылось в пустые слова и сухие даты из истории Набу и Республики. Её настоящая жизнь началась в тот день, когда он с Оби-Ваном пришли в эту квартиру.
Оби-Ван...
Два месяца, и ни одного слова про учителя. Энакин не мог просто взять и вычеркнуть его. Они были как братья все эти годы, и вот так забыть?
Забыл?
А Оби-Ван? Послушал её и дал ему ещё один шанс...
Она глубоко вздохнула, останавливая ход мыслей. Нельзя допускать такой слабости. Даже думать нельзя о том, что она уже сделала... Это намного серьёзней обеда с лидерами восстания.
Город... как же он всё-таки красив... Она попыталась вспомнить, когда первый раз прилетела в столицу... Блокада Набу. Как тогда поразила её эта планета без растений и воды.
— Я сегодня заходил к тебе, — раздался голос за спиной. Падме вздрогнула от неожиданности, — в районе двух.
Она обернулась. Ей показалось, что он стал частью тени от стены, на которую опирался.
— Я была на званом обеде, — спокойно сказала она, повернувшись, по коже пробежали мурашки; желание подойти, поцеловать разбилось о холод Тени в капюшоне.
"Он знает" — пробежала холодная мысль.
— О чём?
— Об обеде, который устраивал Бейл Органа в честь освобождения сенатора Бриму и сенатора Зара, — невозмутимо ответила она, поворачиваясь к городу, закрыв глаза и ощутив победное чувство. Она больше не боялась его. Убедившись в этом, Падме оглянулась.
— Ты против? — спросила она, смотря прямо в глаза.
— Зара и Бриму — предатели. Их отпустили, но отдел расследований найдёт доказательство их причастия к заговору. И я хочу, чтобы ты больше не связывалась с ними.
— Они мои друзья, — твёрдо ответила она, — и это был дружеский обед. И к политике это не имело никакого отношения.
— Политики-друзья? — с насмешкой спросил Лорд.
— Да, — ответила она, обернувшись к нему и смотря в глаза.
— И как давно вы друзья?
— Это допрос, Лорд Вейдер? — с вызовом спросила она, поворачиваясь к нему всем корпусом, не замечая, что впервые назвала его новым именем.
Она не успела ничего понять, как он прижал её к краю балкона всем телом. Наклонив голову, смотрел ей в глаза.
— Да, — с ухмылкой ответил он, — и с пристрастием, — поцеловал её, нежно закусывая нижнюю губу.
Резкий жар обдал всё тело, рука сама разжалась, отпуская расчёску.
— Мон Мотма? — только оторвав губы от поцелуя, спросил он.
— Сенатор Чандриллы, — не открывая глаз, ответила она, — познакомились шесть лет назад. Работаем вмести в Комитете Лояльных. Вместе участвовали в дипломатических миссиях, ещё до войны. Она поддерживала движение за дипломатические решения во время войны. Два своих отпуска она провела на Набу... Пару лет назад я была у неё в гостях. На Чандрилле очень красивые цветы...
Она потянулась за поцелуем, но он провёл губами по щеке, глазам и поцеловал в ушную раковину, легко покусывая.
— Мале-Ди? — его правая рука уже расстёгивала застежки на халате...
— Сенатор от планеты Юайтер. Он заменял Лекси Дио, убитую во время войны, два года назад. Он участвовал в переговорах на Перкене. Мы вместе попали в кольцо во время битвы на Ераку...
— И этого хватило, чтобы стать друзьями? — недоверчиво спросил он, одним движением посадив её на край балкона. Халат раскрылся под вечерним ветром. Она обхватила его за шею.
— Мале-Ди очень интересный человек с прекрасным чувством юмора. Он легок в общении и очень остроумен, — тяжело дыша, ответила она, пытаясь подобрать слова, которые напрочь вылетели из головы.
— Фанг Зара? — удовлетворившись ответом, Лорд провел руками по вороту халата и снял с плеч. Ей пришлось отпустить руки на время. Она рефлекторно прогнулась, вцепилась в него ещё сильней, обратив внимание на высоту позади.
— Знакомы лет восемь, — ответила она, стараясь обхватить его ногами, — работаем в комитете, — ощущение высоты за спиной охладило пыл, — Энакин, может быть, мы займёмся этим в более подходящем месте?
Он не позволил обхватить себя ногами, обеими руками взял её за лодыжки, повёл вверх по ногам, поднимая атласную ткань.
— Не отвлекайтесь, сенатор. Друг Иблиса?
— Да, — она старалась выровнять дыхание и не смотреть ему в глаза, от которых замирало сердце, — Серн Прайм, родина Зара, я помогала наладить поставки плазмы в начале своей карьеры. Он так же принимал участия в торговых переговорах. Во время войны Зара много раз выручал меня.
— Зачем?
Он ещё сильней надавил на неё, касаясь губами плеч и ярёмной впадины.
— Я помогла наладить поставки продовольствия, когда сепаратисты напали на Горман, — она откинулась назад под его давлением, цепляясь пальцами за плотную ткань мантии.
— И снова политика, сенатор.
— Мы работаем вместе, но это не мешает нам иметь дружеские отношения и помимо работы!
Она попыталась надавить на него, чтобы хоть как-то поймать равновесие, но разница в массе была слишком велика, чтобы она могла хоть как-то повлиять на своё положение.
— Вы взволнованы, сенатор? – ухмыляясь, укусил.
— Да? — копируя усмешку, переспросила она, приподняла руками его лицо и крепко поцеловала, кусая в ответ, — с чего это вдруг, милорд?
— Бана Бриму? – с невинной интонацией продолжил он.
— Ей очень тяжело пришлось во время войны. Хамбарин почти в руинах. Королева Апайлана организовала группу поддержку её народу. Мы с Баной работали в паре на переговорах о торговых путях. Она стала сенатором в ещё более раннем возрасте, чем я.
— И ты пожалела маленькую девочку, которая впоследствии стала одной из лидеров предателей?
— С неё сняли обвинения, — стиснув зубы, ответила Падме, отклоняясь. — Она хороший человек, и всё, чего она добилась для своего народа — это её заслуга!
— О, конечно, — с насмешкой ответил Лорд, с хищной улыбкой опустил взгляд на её шею. Тонка лента, держащая сорочку, развязалась, и ткань поползла вниз. Мурашки пробежали по всему телу, она рефлекторно наклонилась к нему.
— Чи Иквей?
— Знакомы ещё с времён моего правления на Набу, — она прямо посмотрела в синие глаза, ища ответа. Огоньки веселья играли в них. Он и так знал всё то, что она ему расскажет, но есть ещё что-то... — что ты на самом деле хочешь услышать от меня?
— На чей ты стороне в этой холодной войне? — с холодом в голосе ответил он. В глазах пробежали странные огоньки, она почувствовала, как он на долю секунды напрягся и сразу расслабился…
Падме расслабилась, раскинула руки и откинулась назад. Он резко вытянул руки, подставляя их ей под спину.
— Я полностью в твоих руках…

***
Она могла бы быть уже на другом конце Галактики в безопасности с детьми. Но она не успела: как будто предчувствуя, Скайуокер забрал её прямо из зала Сената. Последний шанс останется утром, когда Энакин улетит. Даже во сне, чувствуя её беспокойство, он повернулся на спину и рукой притянул к себе, она покорно улеглась на его плечо.
Буйное воображение рисовало самые страшные картины грядущего дня. Она больше не могла лежать с закрытыми глазами, а открыв, видела только его. Непокорные кудри спадали на закрытые глаза, мягкие тени только украшали лицо. Это грубый дневной свет рисовал чёткие линии, открывал жёсткость, выделял шрам и подчёркивал холодность глаз. Она аккуратно убрала локон. Спящим он выглядел совсем мальчишкой. Он повернул голову под её рукой и открыл глаза.
— Не спится?
— Угу...
Энакин сильней прижал её к себе и вместе с ней перевернулся на другой бок.
— Хороших снов, родная моя, — он поцеловал её в лоб. Падме только успела уместиться, как почувствовала, что падает в забытье сна.
— Прости, любимый.

Часть 4
Чёрная тень вошла вслед за одетыми в красное гвардейцами, неся пустоту и обречённость. Тёмный Лорд, стражем за спиной, шёл следом за тенью.
— Добрый день, сенатор, — прокудахтала чёрная тень.
— Рада вас видеть, — мёртвым голосом ответила Падме, сжимая в руке маленький пульт, — Ваше Величество.
Император шёл прямо к колыбели, даже не удостоив взглядом хозяйку дома.
Женщина, не обладающая раскрытым талантом к Силе, не могла видеть чёрные щупальца, которые захватывали всю комнату, вытесняя из неё свет. Она не могла видеть два маленьких солнца, лежавшие в своей кроватке, которые изо всех своих сил старались защититься от черноты и осветить маленькую комнату. Она не видела, как постепенно чёрные щупальца начали обволакивать колыбель и как малыши отчаянно сопротивлялись этому. Как они тянулись к матери и отцу за защитой, как выставили святящийся купол над ней и собой. Она не могла видеть, как отец, не выдержав мольбу детей, покрывал тёплой темнотой их солнечный купол, успокаивая и отгораживая от чёрной пустоты. Она не видела, как темнота постепенно изолирует пустоту.
Она могла только слышать разрывающие сердце и душу крики детей и не могла терпеть этого дальше.
— Прощу прощения, Ваше Величество, — женщина сделала самую большую ошибку в своей жизни: преградила путь Сидиусу к своим детям, — у малышей сильные колики, им сейчас нужна медицинская помощь – решимость очистила голову от эмоций, она нащупала кнопку активации поля. У неё будет три секунды…
Отчаянная женщина не могла видеть, как приподнял дряхлые руки старик, как покосились жёлтые глаза на каменное лицо молодого ситха.
«Не время» — понял древний ситх.
— Конечно, моя дорогая, — мягко прокаркал Императора, — выздоравливайте.
Чёрная тень развернулась, закрутив длинный балахон. Император направился к выходу.

***
Четвёртое сообщение осталось без ответа. Лорд сел в рабочее кресло и сложил ноги на стол. Два часа уже прошло. Она должна была уже успокоиться. Он ещё раз напомнил себе предупреждения доктора из клиники. Постоянный страх, беспокойство… Ей сейчас тяжелее всего, стресс и ещё этот проклятый Сенат. Док предупреждал, что этот год нужно пережить, и всё наладится. Год. Пережить.
— Артив, — поднимаясь из кресла, позвал он в комлинк.
— Милорд.
— Отчёт с верфей жду к шести. Беспокоить только в крайнем случае.
— Вас понял, сэр.
Приземлившись на посадочную площадку, Лорд сделал два глубоких вздоха, набираясь спокойствия и терпения, ожидая большого скандала.
— Р2, отвлеки 3ПиО.
На веранде в дальнем углу на стуле сидела Сандра, вытирая слёзы и пряча покрасневшее лицо в синем капюшоне. Энакин прошёл мимо, сделав вид, что не заметил девушку, попавшую под горячую руку Падме. Он и на расстоянии чувствовал, что происходит дома, но на месте масштаб оказался несколько больше, чем он предполагал. В детской такая же зареванная с бледным лицом Дормэ на руках качала ревущего Люка. Как можно пытаться успокоить чувствительных к Силе детей, находясь в таком состоянии? Решив не отвечать на этот вопрос, он подошёл к служанке и аккуратно забрал сына из рук. Мальчик был напуган произошедшим. Массовая истерика вокруг только усиливала его страх.
— Эй, покричали и хватит, — сказал Энакин сыну, качая его на руках. Малыш даже слушать не хотел, продолжая надрываясь плакать.
Скайуокер жестом попросил Дормэ выйти, сосредоточился на сыне, закрывая его в защитный тёплый купол Силы, отгораживая от общего эмоционального возмущения и страха сестры. В течение десяти минут он ходил по комнате, успокаивая Люка, убеждая его, что нет никакой опасности и всё теперь хорошо. Наконец-то мальчик уснул у него на руках. Он позвал служанку, которая уже успела привести себя в порядок, и велел уложить малыша в кровать. В их спальне в кресле сидела Падме, прижав к себе Лею, в тщетных попытках её успокоить. Стоило ему зайти в комнату, как девочка разразилась новой порцией крика. Падме наградила его полным ненависти и злобы взглядом. Скайуокер на мгновение остановился, успокаивая ответные чувства внутри. Собрав всю волю, он закрыл внутри себя огонь ярости и силы, выставляя доброту и уверенность. Он подошел к ней; Падме прижала дочь еще сильней к себе, не желая отдавать. Энакин сильно, но мягко отодвинул её руки и забрал Лею. Малышка сразу поутихла, почувствовав защиту и спокойствие отца. Ещё пару минут Падме не сводила с них взгляда, пока Лея окончательно не успокоилась и не уснула. Энакин отнёс дочь в кроватку к брату.
Падме каменной статуей оставалась сидеть в кресле, когда он вернулся обратно.
— Люк тоже уже спит. Собирайся, тебе нужно немного развеяться.
— И когда он вернётся? – мёртвым голосом спросила она, по-прежнему не шевелясь.
— Через пять лет. До этого времени можешь не волноваться, он к ним не подойдёт.
— Пять лет можешь не волноваться, — повторила Падме, — а потом?
— Будет видно. Приведи себя в порядок. Я жду тебя на веранде.

***
Прохладный ветер обдувал лицо, перед глазами мелькали знакомые здания верхних уровней Корусанта. Все мысли растворились вместе с эмоциями. Внутри образовалась пустота. Она чувствовала себя безжизненной куклой, которую посадили в флаер и куда-то везли. Чёрный флаер начал стремительно терять высоту. Падме не обратила на это никакого внимания. Ей было всё равно, куда её везут и зачем, а Энакин не спешил рассказывать. Сейчас ей было проще смотреть на мелькающие здания и не видеть их. Только ощущение, что на неё пристально смотрят, выдернуло из прострации.
— Ты на меня злишься, — сказал Энакин, когда она повернула голову в его сторону. Они летели почти вертикально вниз, а он смотрел только на неё. Но даже это не вызвало никакой реакции у неё внутри. Падме отвернулась, глядя вперед. Она знала, что Скайуокер может летать и с закрытыми глазами.
— Скажи всё, что ты думаешь.
— Я ничего не думаю, — честно ответила Падме, по-прежнему смотря вперёд.
— Ну, ладно, — ответил Энакин, резким рывком вывел машину в горизонтальное положение и вошёл во встречный поток.
— Энакин, — Падме рефлекторно схватилась за подлокотники, — что ты делаешь?!!
— Пока ты не скажешь, что на самом деле обо мне думаешь, мы будем лететь прямо.
Злость захлестнула её. Такое мальчишество, после всего, что сегодня произошло!
— Ты самоуверенный, наглый, эгоистичный, высокомерный, тщеславный…
Поток машин, идущих прямо на них, увеличился. Маленький флаер кидало из стороны в сторону. Падме, вцепившись ногтями в подлокотники, смотрела прямо, уже не думая, что она говорит и о ком. Она вспомнила все самые грязные ругательства, которые слышала на своём веку, не осознавая, с каждым словом крича всё громче и громче. Энакин еле сдерживал улыбку, наблюдая за ней.
— Слимо-о-о!!! – пронеслось над её головой.
— Сам такой! Не видишь, мне тоже страшно!!! – сорвалась Падме на уносящийся свуп.
Скайуокер не удержался и засмеялся в голос, вывел машину и потока, сбавляя скорость.
— А тебе смешно?!!! – повернулась к нему распалённая Падме.
— Нет, нет, что ты! Как я могу смеяться над сенатором? – давясь смехом, ответил он.
— Ах, ты! – она начала колотить его по плечу размашистыми движениями. Энакин остановил машину около здания, отпустив управление, стал шутливо защищаться. Падме сама уже смеялась от души и позволила ему обнять себя и перетащить на колени. Посмеявшись, она крепко обняла его за шею.
— Отпустило?
— Немного.
Оторвавшись от супруга, она посмотрела на управление флаера.
— Как тебе? – с любопытством спросил Энакин.
— Не знаю. Я таких не видела. Что эта за модель?
— Заводское название BLE -1. Он в единственном экземпляре. Подарок с верфей.
— А это что? – спросила Падме, указывая на маленькую приборную панель сбоку, и по женской привычке, не желая этого, случайно нажала на одну из кнопок.
— Эй! Аккуратней!
Пассажирская кабина закрылась прозрачным куполом, по борту активировалось защитное поле, по бокам вылезли ракетные установки, часть приборной панели задвинулась внутрь корпуса, на её место встала панель, напоминающая управление истребителя.
— Ого! – осмотрела результат своих действий Падме,– это что, истребитель?
— Универсальная модель. Флаер частично трансформируется в истребитель. В космосе на нём не полетаешь, а до орбиты доберешься. И пару лазерных выстрелов выдержит. Моя идея, – похвастался Скайуокер и немного отодвинул кресло водителя назад.
— А что он может?
— Много чего.
На маленьком мониторе запищал датчик и появилась карта местности, указывая на приближающую красную точку стражей порядка.
— Радар?
Энакин дотянулся до управления и завёл машину, направился в поток транспорта. Падме, сидящей у него на коленях, стало неудобно.
— Подожди, дай я на место вернусь.
Но в тот момент, когда она повернулась боком, Энакин резко запрокинул флаер. Её дёрнуло через перегородку, частично перекинув на соседнее сидение, она успела подставить локти, самортизировав удар руками.
— Энакин!!!
— Что?
Падме старалась сдержать смех и поскорей выбраться из глупого положения, но Скайуокер положил руку на поясницу, не давая двигаться.
— Хороший вид, — издевательски заметил он.
— Энакин!!!
Скайуокер опустил управление, обхватил за поясницу и вернул её к себе на колени, успев вовремя схватить управление машиной и избежать столкновения.
— Что ты делаешь, Скайуокер?
— Убегаю от полиции, — прямо ответил он, — пристегнись.
— Как?
Энакин вывел флаер из потока, на минуту сбавив скорость, расстегнул ремни безопасности на себе и, растянув их, закрепил на Падме.
— А вот теперь держись! – заявил он, кидая флаер в крутое пике и вертикально направляя вниз.
Ремни безопасности плотно прижали её к нему, а вертикальное движение заставило почти лечь. У Падме было чёткое ощущение, что они падают. Причём с очень большой скоростью.
— Энакин!!! – она постаралась вспомнить предельную скорость флаера, но тут же одернула себя, вспомнив скорость истребителей. Эта цифра должна была бы вызвать у неё испуг, если бы она не чувствовала уверенность мужа. Она провела по его рукам и обхватила его пальцы своими, чувствую рычаги управления под ними. Они неумолимо набирали скорость. Вокруг темнело. Они уже летели на нижних уровнях планеты, куда даже днём не попадали солнечные лучи. Создалось впечатление, что они падали в омут, во тьму, и это её не пугало. Адреналин зашкаливал, и она закричала. Впервые за многие годы она просто кричала, не от страха или от боли, а потому что не могла удержать в себе ту волну эмоций, которые захлестнули её.
Когда она почти сорвала голос, флаер начал тормозить, а затем рывком направился в горизонтальный коридор в каком-то здании рядом.
— Я почти оглох, — признался Энакин.
— Извини, — без сожаления ответила Падме, — в следующий раз будешь предупреждать!
— Так ты согласна на следующий раз?
— Конечно!
Энакин резко развернул машину, сбавив скорость, затем вывел в пике и взлетел в чёрную дыру, которая оказалась открытым подсобным помещением, выключил двигатель. Они оказались в полной темноте.
— А мы где? – шёпотом спросила Падме через пару минут молчания.
— Не знаю, — честно ответил супруг, — где-то на нижних уровнях. Но здесь никого нет.
— Ммм… — выразительно протянула она, — а что мы здесь делаем?
— Прячемся от полиции.
— Этот хорошо, что мы тут прячемся, — она расстегнула ремни безопасности и повернулась к нему, крепко поцеловав в губы. Руки уже бесконтрольно гладили шею и грудь, избавляя от одежды. А всё тело дрожало от избытка адреналина и от поднимающегося возбуждения внутри…

Часть 5
***
— Рада вас видеть живым и невредимым. Случившееся на Алдераане потрясло всех нас!
— А я рад, Падме, что, несмотря на все жизненные сложности, вы великолепно умеете беречь и преумножать свою красоту, — выразительно сказал Органа, целую её руку. В глазах читалось искреннее восхищение и тоска.
Чрезмерное мужское внимание в последние дни начинало её утомлять. Почему всегда, когда хочешь внимание одного, в избытке получаешь совсем другое?
— Благодарю вас, Бейл, — приветливо улыбнулась она, — но всё же я хочу узнать, что же произошло с Зара?
— Сенатор покинул столицу, будучи под следствием, я не мог отказать в политическом убежище старому другу, но когда прилетели адъютанты Лорда с приказом Его Императорского Величества для того, чтоб сопроводить Зара на Корусант, он сбежал.
— Глупый шаг с его стороны, — выразительно констатировала леди Вейдер, печально вспоминая, как выносили труп Керана из зала для совещаний.

Резкий стресс, вызванный визитом Императора, а затем такая же сильная разрядка на нижних уровнях позволили Падме и Энакину немного приоткрыться перед друг другом. Ей всё же удалось пробить маленькую щель в непроницаемой броне мужа. Верней, он сам подготовил почву для этого момента. Теперь он немного больше рассказывал о своей нынешней жизни вне дома. Она, в свою очередь, позволила ему почувствовать небольшую часть своих внутренних переживаний. Теперь они стали чуточку откровеннее наедине, но это всё же не повлияло на катастрофически малое время, проводимое вместе. Поэтому Амидала иногда позволяла себе лишний раз заглянуть в кабинет Лорда Вейдера в слабой надежде обнаружить его свободным. К несчастью, пару дней назад она зашла совсем не вовремя.
— Теперь они ужесточат контроль за сенаторами, находящимися под подозрением, — продолжила она, — сейчас мы, как никогда, должны быть покорными. Но за время вашего отсутствия, Бейл, произошло ещё много важных моментов в моей жизни. Учитывая которые, я вынуждена поставить свои личные интересы выше общих и пойти на риск, на который раньше не решилась бы.
Органа вопросительно посмотрел на неё, даже не представляя, о чём идёт речь.
— Император перешёл предполагаемые мной рамки, — абстрактно пояснила она, — но моему супругу удалось отсрочить мой приговор на пять лет.
— Приговор?
— Да, Император заинтересован в наших детях. А я не могу позволить ему прикоснутся к ним. Чтобы получить малышей, ему нужно будет сначала убить меня. Энакин убедил Императора, что дети ещё слишком малы для какого-либо обучения, а когда придёт время, я буду не против.
— И это время придёт через пять лет?
— Да, но к этому времени ситха не должно быть в этой плоскости Силы.
Фраза прозвучала сухо и холодно. По спине алдераанца пробежали мурашки. Эта хрупкая и нежная женщина теперь казалась стальной. В голосе слышалась невероятная и непоколебимая уверенность. А интонация отдалённо напоминала интонацию её супруга. По крайней мере, именно это сравнение пришло в голову сенатору Алдераана.
— Что вы предлагаете теперь? – сглотнув колючий комок в горле, спросил он.
— У нас осталось три месяца, — ответила Амидала, смотря на панораму Корусанта из окна посольства Алдераана, — после чего Лорд Вейдер самостоятельно займётся формированием полноценного флота и возникшими конфликтами в несогласных мирах. К этому времени мы должны выработать чёткую стратегию своих политических и военных действий. Провести ряд переговоров с лидерами протестующих и постараться убедить их вести тайную борьбу. А нашим друзьям придётся поступиться своим моральным кодексом и обезглавить лидеров финансовых пирамид, которые поддерживают Императора. Нужно ослабить паутину воздействия, поддержки и манипуляций. Нельзя рушить державшие основы его пирамиды. Нужно работать тонко, убирая второстепенные нити, которые держат основы. Сначала маленькие, а затем побольше…
— В конечном итоге, самые крупные рухнут сами без поддержки. Если бы мы имели дело с простым человеком, этого бы хватило, чтобы его свергнуть, но мы имеем дело с ситхами…
— «Ученик убивает учителя» — древнее правило ситхов.
— И занимает его место?
— Становится учителем ситхом, если, конечно, захочет.
— Вы думаете, он откажется от власти?
— Дело не во власти, Бейл, а в амбициях. Если бы ему нужна была власть, почему он до сих пор не захватил её? У него на это больше шансов, чем у нас.
— Я не разбираюсь в сложных отношениях ситхов. И тем более не представляю, что может твориться в голове Вашего благоверного.
— И не надо, Бейл, вам это не к чему, — заверила его супруга ситха.
— Я передам вашу… — Органа замялся, подбирая правильно слова, — просьбу нашим друзьям. Но указывать им не в моих силах.
— Я хотела бы с ними переговорить лично, но, к сожалению, сейчас я не могу покинуть столицу, а им появляться здесь слишком рискованно. Есть ещё один серьезный момент — им на время нужно отказаться от характерного оружия.
Карие глаза алдераанина округлились.
— Это очень тонкий момент…
— Конечно, сенатор, я прекрасно понимаю, что их оружие это не только эффективное средство, но и символ культуры, традиций, которые они чтут. Но сейчас время перемен и время другого оружия.

***
Бесконечные символы расплывались перед глазами. Она устало потёрла глаза рукой. Как бы она ни хотела, напрямую не вмешиваться в дела формирующегося восстания у неё всё равно не получалось. Органа придерживался её советов и склонял Мотму на её сторону. Сенатор Чандриллы настаивала на агрессивном решении вопроса. Несмотря на то, что Падме пересмотрела своё решение, она считала, что сейчас всё же не время, а военные действия только усилят веру в Империю и приведут к их поражению. Она всё больше возвращалась к мысли, что последнее слово в этой холодной войне будет за Скайуокером. И в данный момент не в её пользу. Вопреки её ожиданиям, Палпатин никак не выражал своего несогласия с семьёй нового ученика. За прошедший месяц он ни разу не упомянул о детях, хотя регулярно приглашал её на обсуждения ряда вопросов Сената. Император изо всех сил старался казаться «добрым дядюшкой», каким казался во времена Республики, но, на её субъективный взгляд, у него это плохо получалось. А может, она слишком хорошо знала, что скрывается за добродушной заботой. Тем не менее, его поведение настораживало. У Энакина пока не было причин идти против Палпатина. Скайуокера многое не устраивало в нынешней политике Императора, в его методах, они расходились с его собственным мнением о будущем Империи, но он всегда был прагматиком. Палпатин мог великолепно убедить в эффективности и необходимости таких мер. Склонив голову, Лорд принимал точку зрения своего Мастера и безукоризненно выполнял приказы, которые вызывали у неё только слёзы. Моральные нормы супруга ломались на глазах, переформировывались в то, что она не могла понять. Палпатин выворачивал его наизнанку, переворачивая правду. Единственное, что оставалось неприкосновенным в его отношениях – это она и дети. Это давало надежду. Но не исключено, что Сидиус найдёт способ вытравить и это.
Падме изменила своё мнение касательно Тени, которая порой появлялась в муже, привыкла к её раскалённой холодности, научилась любить и её. Ведь она оказалась его частью, которую запирали все годы в Храме. Именно эту часть его боялись магистры, именно эта его сторона внушала чувство опасности. Она проявлялась и раньше: в разгаре ночи, в огне боя или в холодной безысходности поражения. Вейдер всегда был в нём. Жёсткий, решительный, властный. Его холод обжигал, а огонь холодил, но это часть его. Ещё одна сторона Энакина Скайуокера, которая оставалась тайной. Во время войны в нём появилась хитрость, он научился утаивать своё мнение. До войны все его мысли были написаны на лице, и нужно было лишь уметь читать. А сейчас же, даже когда он, казалось, рассказывал откровенно, что-то оставалось невысказанным. И она это чувствовала.
Вылет Энакина уже назначен, хотя у них есть ещё два месяца. Она боялась, что на расстоянии может потерять достигнутое таким трудом доверие. У Палпатина будет больше места для маневров на поле их сложной битвы. С одной стороны, его отсутствие развяжет ей руки, даст возможность незаметно самой покидать столицу, но, с другой стороны, она лишится его непосредственной защиты. Ведь с ней может случиться что угодно, пока его крейсер будет в гиперпрыжке. Сейчас, независимо от того, что ему скажет Палпатин, она всегда у него на виду, всегда рядом, а после отлёта он не сможет следить за ней постоянно, что приведёт к увеличению подозрений. Как она и предполагала, ей нужен год непосредственно рядом с ним. Два месяца ушло на восстановление хоть какого-то взаимопонимания, он только начал впускать её в свое внутреннее поле. Шаг за шагом она проходила его защиту, учась понимать, чувствовать, смотреть, как он. И на данном этапе их доверия на расстоянии Палпатин мог всё разрушить.
Она тяжело вздохнула и решила передохнуть, зайти к детям.
Малыши лежали в соседней комнате под присмотром Сандры. Падме взяла на руки сына. Рядом с детьми она автоматически успокаивалась, мысли приходились в порядок, всё вставало на свои места. Она уже привыкла к способностям своих детей чувствовать чужие эмоции и не впускала в детскую комнату любой негатив.
— Госпожа, к вам представитель Бинкс, — сообщила помощница Кади в комлинк.
— Пропусти.
Джа-Джа был один из немногих её помощников, которых она принимала в детской. Несуразный гунган покорил малышей и всегда вызывал у них бурю положительных эмоций. Но сегодня гунган был хмур и зажат.
— Что случилось, Джа-Джа?
— Моя считать, у наше большие неприятности, — спокойно начал представитель Набу, — моя говорить с Королевой Апалайной и Великим Боссом Нассом. Их сильно зол на гарнизон губернатора Реакер. Их недоволен бездействием Империи. Их не устроить результаты разбирательств. На улицах Тида митинг. Набу не хотеть войны! Набу требовать убрать гарнизон! Королева и Большой Босс идти на крайние меры! В случаи отказа или затягивания прощения их идти на страшный поступок! Идти выход из состава Империи!
Падме глубоко вздохнула, вернула ребёнка в кроватку и молча вышла из комнаты. Гунган вышел за ней. Ещё один глубокий вздох.
Этого ещё не хватало! Губернатор Реакер с самого начало ей не понравился, как и Королеве. Резкий губернатор с порога начал диктовать свои правила и законы во дворце Тида. Молодая и такая же резкая Королева Апалайна не смогла найти общий язык с назначенным Империей губернатором. Амидала предвидела нарастание конфликта между выбранным правителем и императорским ставленником, но не в такие сроки! Отравление губернатора Тида, а затем непонятная история с обстрелом четверых мирных граждан гарнизоном Реакера. Всё это привело к нежеланным решениям, несмотря на все её убеждения и просьбы. Королева Апалайна очень ценила сенатора, она выросла на её примере и сейчас, когда её народу стала угрожать реальная опасность со стороны имперского губернатора, она была готова пойти до конца. Амидала прекрасно понимала позицию и решительности своей Королевы, но Апалайна, как и она в своё время, совершает серьёзную ошибку. Как Амидала в своё время не предвидела последствия свержения Велорума, так и Апалайна не могла предвидеть последствий выхода из состава Империи. Этого нельзя допустить!
— Что показала повторная комиссия?
— Их нарушать запретную территорию.
— В центре города? Это немыслимо! Убить четверых людей за нарушение границы, о которой не было известно даже правительству! — возмутилась в воздух Амидала и начала расхаживать по кабинету. — Что сказали наши следователи?
— Обозначенная ими граница законна! Люди просто не знать о границе! Это быть ошибка! Их идти по своим делам! Их не понимать, за что их стрелять!
— Мне надо поговорить с Императором, — решила сенатор, — Джа-Джа, поговори с Боссом Нассом, убеди его не горячиться и дать мне время. Пускай он успокоит Королеву и ни в коем случае не соглашается на военную поддержку этого митинга!
— Поздно, господа, — Джа-Джа виновато склонился, — в Тид уже направляется сотни вооружённых гунганов для защиты Королевы и мирных жителей от солдат губернатора!
— Нет, только этого ещё не хватало! – ещё один вздох, чтобы совладать с паникой. – Тогда, представитель Бинкс, ваша задача убедить его отозвать гунганов!
— Этот невозможно! Насса решить! И решения не менять!
Падме недовольно сжала губы. Невозможно переубедить Босса Насса! Это мы ещё посмотрим!
— Тогда, Джа-Джа, я сама с ним поговорю, а ты организуй мне срочную встречу с Императором.
— Да, госпожа, — покорно ответил гунган, сгибаясь в поклоне.

***
— Реакер действует на основании предписанных ему обязанностей.
— Но, Ваше Величество, губернатор отдал приказ об убийстве ни в чём не повинных людей!
— Которые нарушили закон.
Амидала опустила глаза, глубоко вздохнула, пряча свои эмоции за холодный расчётом.
— Ваше Величество, конфликт с губернатором начался с самого его назначения на Набу. Королева не против нахождения гарнизона на планете, но она считает действия губернатора Реакера незаконными и просит заменить его.
— Губернатор честно выполняет свои обязанности, предписанные ему законом. А ваша Королева слишком молода, импульсивна и некомпетентна, если её личное отношение влияет на судьбу её народа, — жёстко ответил Император, сверкая жёлтыми глазами. Только на Амидалу это не подействовало. Она решила идти до конца.
— Королева выражает желание народа! Её предложение более чем рационально! Ваше величество, ваш народ просит у вас помощи! Отзовите своего губернатора с Набу!
— Сенатор, вы же понимаете, что я не могу этого сделать. Только суд может принять решение о компетенции Реакера.
— Я это прекрасно понимаю, поэтому и прошу не разворачивать судебный процесс против Реакера, а перевести его в другой сектор! Народ бастует, он требует наказать губернатора, но Королева просит вас его отозвать для того, чтобы не идти против ваше прямой воли и не допустить самосуда!
— Разбирательство не дало результатов, на основании которых я мог бы отозвать губернатора.
— Но народ оспаривает результаты комиссии, ситуация в Тиде крайне остра! Я смогла убедить гунганов не вмешиваться в нарастающий конфликт. Мы не хотим второй войны!
Амидала прямо смотрела в жёлтые глаза старого ситха, лицо Императора было словно пластмассовым и не показывало никаких эмоций. В ней поднималось раздражение, раньше он хотя бы делал вид, что его интересует судьба народа, а сейчас в его страшных глазах отражался только один интерес – власть. Она сосредоточилась на своём дыхании, задавливая раздражение. Пауза затягивалась, ситх внимательно изучал женщину напротив, а она изучала его. Палпатин не хотел создавать прецедент смены назначенного им губернатора, но открытый конфликт с Набу повлечёт за собой серьёзные последствия. Если бы он был уверен в своём новом ситхе или будь это любая другая система, то без колебаний бы отправил его на «разрешение» этого сложного вопроса, но Сидиус один раз уже подошёл к границе лояльности — результат ему не понравился. Мальчику надо время для того, чтобы отказаться от глупых привязанностей. Сейчас же ситх не был уверен в своём ученике. И это усложняло ситуацию.
— Ваше Величество, — прервала молчание Амидала, — Королева настроена крайне радикально. Если вопрос не будет решён в кротчайшие сроки, к моему великому сожалению, Набу покинет состав Империи.
— Королева хочет войны? – голос был холоден, но в тоне слышалась насмешка.
— Нет, Ваше Величество, она считает, что после выхода из состава губернатор сам покинет систему без дополнительных проблем.
— Глупо с её стороны.
— Согласна, но она избрана народом, и народ её поддерживает. Поэтому я молю Вас вмешаться в эту сложную ситуацию. Только в вашей власти приостановить нарастающий конфликт и спасти тысячи жизней!

Палпатин взял время для решения вопроса, но даст ли его народ Набу, который уже сутки стоит на улицах Тида, она не знает. В кабинете сенатора стояла напряжённая тишина, несмотря на присутствие семи представителей сектора. Все ждал представителя Бинкса, который в данный момент уговаривал гунганов держать нейтралитет. Но поможет ли это избежать кровопролития, она не знала. Второй час пустого ожидания сводил сума. Она уже физически не могла ничего не делать для решения этого вопроса.
Корусант погрузился в ночь, она уже трижды уходила в детскую. Похоже, им сегодня придётся ночевать здесь. Хорошо, что детская в её кабинете и детская дома были оборудованы одинаково, и несмотря на все её проблемы, детям будет комфортно.
Падме Амидала всегда считала, что ради своего народа готова пойти на всё. Но сейчас у неё остался ещё две неиспользованных возможности повлиять на ситуацию.
Она ещё не говорила с Энакином. Первоначально она сразу отказалась от этой идеи, вспомнив о их разговоре на веранде, когда она попросила поговорить с Палпатином, чтобы тот прекратил военные действия. Но сейчас снова вернулась к этой идее. Был один шанс из ста, что Энакин вообще согласиться оказать ей помощь, а то, что Палпатин послушает его сейчас, тоже один на ста.
А ещё она могла бы разобраться в ситуации на месте. Лично переговорить с губернатором, обратиться к народу…
Ситх…
Она вышла из детской.
— Мелоита, мне нужна связь с Тидом.
— Да, госпожа.
Девушка поднялась с дивана и вышла из комнаты.
— Вы что-то придумали? – спросила Анна Вейрех, представитель Кеу.
— Я хочу обратиться к народу с просьбой дать нам время для мирного решения проблемы. Если Император не даст ответа до утра, я полечу домой и постараюсь сама провести переговоры с губернатором и решить этот вопрос там.
— Но, госпожа, — поднялся Капер, представитель Увак. — Если Император нам откажет, то завтра нужно будет поднять этот вопрос в Сенате: только вы имеете достаточное влияние, чтобы перечить Императору. Без вас мы здесь ничего не сможем сделать против решения Палпатина!
Перечить…
Падме замерла, смотря в решительные глаза помощника. Капер прав. И снова выбор семьи или долг.
Если она выступит в Сенате с прошением вмещаться, пойдя против решения Императора, ей могут предъявить обвинение в предательстве, а Набу объявить бунтовщиками. И то, что Сенат, независимо от решения, сможет хоть как-то повлиять на сложившуюся обстановку, вызывало сильные сомнения. И уповать только на снисходительность Императора она не могла.
— Мы не можем идти против решения Императора! – резко ответила она. — Если он решит, что губернатор остаётся в секторе, то единственное, что мы можем сделать, — это убедить народ не начинать войну!
— И спустить губернатору с рук убийство гражданских?!! – возмутилась Хана.
Падме посмотрела на своих помощников, в их глазах было непонимание, страх, возмущение. Они помогали женщине, которая в своё время выдвинула вотум недоверия Канцлеру, пошла против Сената, вступила в бой с армией дроидов, объединила всех жителей планеты, всегда защищала права народа, несмотря ни на что; открыто сражалась во время войны что в Сенате, что на поле боя, и сейчас, когда все ждали от неё очередного подвига, резкого, нестандартного решения, она бездействовала, искала мирный способ решения, когда ситуация требовала агрессивного метода.
Они не могли понять…
И не могли принять такую Амидалу.
Она сама не могла принять себя такой, но если она возьмет «Нубиан», полетит на Набу сейчас, не дожидаясь решения Императора – это будет прямое проявление неуважения и непринятие воли Палпатина, что, разумеется, равняется измене.
— Нет, мы это так просто не оставим! Но и идти против Императора не будем. Реакер не останется в нашем секторе…
Её пламенную речь прервал Джа-Джа, вбегающий в кабинет.
— Ура! Наше убедить! Наше убедить гунган не вмешиваться!
— Замечательно, Джа-Джа! – улыбнулась Падме, радуясь Бинксу, как никогда раньше, — это даст нам время!
— Госпожа, связь с Тидом будет возможна через пару минут, — сообщила по комлинку Милоита.
— Отлично, — уже более расслабленно сказала Амидала, — это даст нам возможность выиграть время до утра! Я переговорю с королевой, а затем обращусь к митингующим! Возможно, у меня получиться выиграть ещё пару суток.
— Но что это даст, если Император откажет нам? – снова встала Хана.
— Это даст нам время на поиск альтернативного решения, на подачу вопроса в суд, на возможность поисков более весомых аргументов для Императора…
— Госпожа, сообщение из приёмной Императора!
Амидала резко развернулась и направилась к рабочему столу.
— Доброго времени суток, многоуважаемый сенатор Амидала, — Амедда, как всегда, был чинен и медлителен, обращаясь по всем правилам этикета, — Его Императорское Величество, рассмотрев ваше прошение…
Все представители сектора собрались вокруг стола, внимательно смотря на маленькую фигуру и затаив дыхание.
Амидала уже начинала терять терпение, сжав руки в кулаки.
-… проявив высочайшую милость к вашему народу…
«Спасибо, Великая Сила!!!»
Окончание длинной речи Амедды уже никто не слушал. Амидала с облегчением вздохнула, благодаря про себя Великую Силу.

Цифра настольных часов изменилась с единицы на двойку. Амидала вернулась в кабинет, чтобы забрать детей наконец-то домой. Она решила сама выступить перед народом через голосеть, объявив решение Императора, затем официально поблагодарить Его Величество… Помощников она отпустила ещё в час ночи.
— Хорошая работа, сенатор, — раздался любимый голос в темноте кабинета. Сработали детектора движения, свет загорелся, демонстрируя лежащего супруга на диване.
— Спасибо, Милорд, — улыбаясь, ответила она, — а что ты здесь делаешь? Я думала, ты дома.
— Мой дом рядом с тобой.
Фраза зачеркнула все переживания и сомнения, обезоружив и расслабив; усталость дня нахлынула одной волной. Изнурённое тело, без её воли, само легло в крепкие объятья мужа.
-Сейчас, минутку и поедим, — пробормотала Падме, понимая, что сегодня уже не сможет открыть глаза.

Часть 6
— Госпожа, к вам Лорд, — успела сообщить Дормэ по комлинку, перед тем как распахнулись двери её кабинета.
— Привет, — пройдя по кабинету, как по-своему, Лорд упёрся руками о край её стола и чмокнул в губы, — тебе ещё много?
Амидала выразительно осмотрела кучу дек, лежащих перед ней.
— И ещё пару документов изучить до завтра, — ответила она.
— Доделывай этот, пару документов и слетаем на орбиту, посмотришь крейсер, — распорядился Лорд.
— Энакин, мне нужно подготовить ещё три отчёта по …
— Время, сенатор, — перебил её муж, — или вы уже решили работать сверхурочно?
Падме взглянула на настольные часы, отметив, что её рабочий день уже давно закончился.
— Королева просила…
— Напомни Её Величеству, что в декрете работают не больше четырёх часов, а ты тут уже десять. Или ты хочешь, чтоб я переговорил с Её Белейшеством по поводу твоего графика?
— Нет, — резко ответила Падме, зная манеру общения мужа, — я сама разберусь…
— Отлично, я тебя жду, — Энакин направился в детскую.
— Ты невыносим, Скайуокер!

— Мой личный флагман – «Истец», класс «Император».
Разинув рот от удивления, Падме смотрела на приближающийся крейсер, не веря своим глазам.
— Но на создание класса «Император» Сенат согласился лишь месяц назад! — её удивлению не было предела.— Его собрали меньше чем за месяц?
— Не совсем, — уклонился Скайуокер, не желая подтверждать тот факт, что Палпатин без согласия Сената отдал приказ о создании оружия массового уничтожения.
— И сколько таких уже в Галактике? – взяв в себя в руки, спросила Амидала.
— Принятый во флот, он один. На верфях ещё двенадцать, ждут меня для последних испытаний.
— Значит, ты улетаешь сразу на верфи?
— Да, нужно провести испытания, собрать все существующие флотилии, провести учения, разобраться с кадрами…
«Домой не ждать», — печально подумала она.
— А на «Истце» кадрами тоже ты занимался?
— Старшего состава, конечно, — подтвердил он, — команда корабля класса «Император» требует большое количество персонала. Он комплектуется, по крайней мере, 37 тысячами членов экипажа. В общей сумме, считая штурмовые подразделения, около 47 тысяч. Это ещё считая и пилотов истребителей, шаттлов и прочего транспорта. Эта касательно всего класса «Император». Если же корабль исполняет роль флагманского судна, как «Истец», то на борту ещё плюс дополнительных 900 человек вспомогательного персонала. На звёздном разрушителе можно разместить до 1 800 пассажиров.
— Я читала технические характеристики. Энакин, у этого крейсера хватит мощности оружия, чтоб уничтожить маленькую планету…
— Если у неё нет защитного поля…
— Это оружие геноцида! – она выразительно посмотрела на Скайуокера.
— Не волнуйся, он в надёжных руках, — он подмигнул ей, — никто планеты разрушать не будет, обещаю.
Падме видела игривые огоньки в его глазах. Она тяжело вздохнула. Императорская диктатура плавно перерастала в военный тоталитаризм, и самое печальное, что во главе военного аппарата, вероятней всего, встанет её ненаглядный супруг. И подтверждением этому стала новая блажь Императора – показательные учения на орбите Корусанта, ответственным за которые назначили Скайуокера. Не сказать, что он был рад этой затее, но занялся со всем своим рвением и энтузиазмом, с радостью сбежав от дел Сената.
— Надеюсь, — устало ответила Падме.
К её великому сожалению, она физически не могла столько работать, как Энакин. Сейчас ей больше всего хотелось вернуться домой, принять ванну, а не лететь на осмотр нового корабля.
«Помечтай – не вредно!» — ехидно сказал внутренний голос.
— Он прекрасен, — Энакин завороженно смотрел на свой флагман, — на обратном пути облетим его, покажу, какой он вблизи.
«Пойдём, я покажу тебе свой гоночный кар!» — эхом отозвалось детское воспоминание. Падме улыбнулась, тогда у него было точно такое же выражение лица. Мужчины – это всегда большие дети.
— Мы там надолго? Мне нужно будет через два часа вернуться, детей надо покормить и уложить.
— Мы ненадолго, покажу тебе мостик, обсужу с адмиралом план учений, и вернёмся.
— Флагман «Истец» вызывает шаттл, — раздался из динамика незнакомый голос.
— Шаттл «ЕК33218», мы готовы к посадке.
— Мы готовы вас принять, Милорд, — ответил уже другой голос.
— Вас понял, адмирал.
Энакин с профессиональной легкостью посадил шаттл. Падме разгладила руками ткань платья, искренне считая, что одета не для экскурсии по звёздному разрушителю, но заехать переодеться домой Скайуокер не дал, заверив в красоте её наряда и её собственной. Разумеется, она ему не поверила, зная, что супругу безразлично, во что она одета. Поэтому, смирившись со своей участью, она поднялась с кресла и пошла за мужем.
— Энакин, два часа, — почти шёпотом сказала она, подходя к опускающемуся трапу.
— Полтора, нам хватит, — по-мальчишески подмигнул он.
У него редко бывало такое хорошее настроение, и Падме жалела, что через пару минут от него не останется и следа. Трап опустился и Энакин вступил на него.
По спине пробежали мурашки.
«Оборот из озорного мальчишки в Лорда ситхов составляет одна десятая секунды – невыносимый человек!» — обречённо подумала Амидала и последовала за ним.
Почётный караул встречал важных гостей. Сенатор отметила, что это был их первый официальный совместный выход. Раньше Скайуокер старался не афишировать их семейное положение, но сейчас он, скорей всего, был слишком увлечён новой игрушкой и предстоящими учениями, чтобы отвлекаться на какие-то формальности.
— Рады вас приветствовать, Лорд Вейдер, — откозырял невысокий адмирал, — Леди Вейдер, – персональный поклон для неё.
— Адмирал, — Лорд лишь слегка наклонил голову, обозначив приветствие, — у нас мало времени. Перейдем сразу к делу.
-Так точно, Милорд.
Обозначив своё приветствие, Амидала решила держаться на полшага позади от мужа, но твёрдый размашистый шаг Лорда заставлял, что её, что адмирала почти бежать за ним.
— Покажем Миледи главную палубу, а затем обсудим манёвры, — холодным тоном сказал Лорд, не обращая никакого внимания на дискомфорт окружающих.

Экскурсия оказалась более чем занимательной. Звёздный разрушитель впечатлял не только внешним видом, но и технологической оснащенностью. Амидала неплохо разбиралась в кораблестроении и должна была признать, что «Истец» не шёл в сравнение ни с чем, что она видела раньше. Это пугало и восхищало одновременно!
Также её пугал Лорд, в естественной для себя обстановке. Ей казалось, что он стал выше и шире в плечах, каждое его движение было чётким и угрожающим. Его присутствие давило, всё внутри леденело и сжималось в один маленький комок страха. Она думала лишь о том, что бы поскорей убраться с этого корабля и не видеть его таким.
Все разумные существа, у которых есть инстинкт самосохранения, старались держаться от Лорда подальше, а если это не получалось, то чувствовали себя очень напряжённо под его тяжёлым взглядом.
Присутствие за спиной ситха Амидалы вызывало у служащих странную смесь настороженности, страха и любопытства. И к этому она должна привыкнуть.
Закончив с краткой экскурсией, они направились в конференц-зал, где над большим столом размещался общий план манёвров.
За основу стратегии было выбрано известное вторжение сепаратистов на Корусант. Император хотел продемонстрировать жителям столицы, что победу над генералом Гривусом и его флотом можно было одержать в более короткие сроки, не подвергая такой опасности мирных жителей.
Манера категорично вести разговор Лорда действительно уменьшила время обсуждения запланированных манёвров. Всё «обсуждение» свелось к тому, что адмирал выдавал информацию, а Скайуокер отдавал прямые приказы по дальнейшим действиям.
— А сколько всего кораблей примут участие в учениях? – единственный раз вступила в разговор Амидала.
— Восемьдесят крейсеров, — ответил Вейдер, не отвлекаясь от голографических карт — и три сотни эскадрилий, не считая грузовых судов.
Падме нервно сглотнула и постаралась не выдать своё удивление.
Восемьдесят крейсеров!!! Великая Сила!!!

Весь флот будет разделён на четыре части. Двадцать кораблей уже находятся около Императрицы Теты, ещё двадцать у Вальпнера, в течение месяца восемнадцать кораблей прибудут на орбиту Корусанта. Остальные будут располагаться около Руана.
Это всё казалось каким-то дурным сном! Мобилизация двух флотилий, миллиарды кредитов, месяц подготовки, не говоря уже о безопасности гражданских… и всё ради демонстрации мощи Империи и устрашения мирных граждан. Это никак не могло уложиться у неё в голове.
Падме сдержала глубокий вздох.
«А что, собственно, такого?» — внутренний голос сегодня поражал активностью.
Она подавила раздражение, вызванное ею же самой.
Учения никогда не проводятся на орбите густонаселённых планет. От войны и так пострадало достаточно миров, чтобы ещё неоправданно рисковать ими во время учений. Но манёвры на Корусанте! Это выходило за все грани разумного! А если что-то пойдёт не так? Корусант – самая густонаселённая планета. Сколько будет жертв?
— Всё пройдёт гладко, — выдернул её из мыслей Лорд, когда они уже находились в лифте, — на Корусанте активируют щиты второго уровня…
— При вторжении Гривуса они не сильно помогли.
— При вторжении Гривуса они были повреждены сепаратистами и работали только на 30%...
— А сейчас они функционируют на все 100?
— Да, я сегодня был на станции, все системы в полной исправности, — они вышли из лифта и направились в ангар, где стоял их шаттл, — что тебе опять не нравится?
— Военный приоритет.
— Это необходимо для поддержания мира.
— Это необходимо для демонстрации силы Палпатина и устрашения всех несогласных.
— Абсолютно верно, и я не вижу в этом ничего плохого.
— Страх – последнее оружие, которое можно использовать во благо мира.
— Все прочие мы уже испробовали, и к чему это привело?
Падме могла бы устроить целую лекцию о прошлых ошибках и нынешних методах с их последствиями, но у неё уже не было сил на это. Она хотела обнять его и уснуть в крепких объятьях, а проснутся уже в кровати рано утром, как это было на прошлой неделе. Но, по меркам Лорда Вейдера, рабочий день ещё в разгаре, и он намерен как минимум показать ей свой флагман.
— Давай не будем об этом, — мягко попросила она, — я, наверное, слишком устала сегодня.
— Хорошо, — отчуждённо ответил Лорд, уже потеряв интерес к разговору, его мысли вернулись к предстоящим учениям.
Погружённые каждый в свои мысли они вернулись в шаттл.
— Сейчас кружок, — сказал супруг, нежно погладив её по плечу — и домой.
Падме внимательно на него посмотрела, не ожидая такой мягкости и тепла. Ей периодически казалась, что она никогда не узнает его полностью, по-настоящему. Только что он холодный, требовательный и властный, а через миг – мягкий, заботливый и понимающий. Как такое возможно? Она не знала, но сейчас была благодарна за понимание.

***
— Я под этим не подпишусь! – резко ответила Амидала, изучив информацию на деке. Мон Мотма внимательно на неё посмотрела в ожидании объяснений. Падме жёстко подавила сильное желание высказаться о глупости и опасности этой затеи, а самое главное — абсолютно безрезультатном действии. И как Бейл это допустил? Она терпеливо посмотрела на него. Органа встретил её взгляд, уловив укор, но, не осознав, за что.
— Уважаемые сенаторы, — официально начала она, — при всём моём уважении, решение о проведении учений уже принято, корабли в центральных системах, а проект уже одобрен…
— Лично Палпатином, обходя мнение Сената, — перебил её Чи Иквей.
— Именно! – продолжила Амидала, — Это его прямая воля! И подача в суд для рассмотрения его решения – это может быть фатальной ошибкой сейчас, если учесть, что наш друг Зара в бегах и ему предъявлены обвинения в измене, и ходят слухи, что также наш соратник Иблис был убит при задержании. Вы понимаете, что любое наше открытое несогласие с действиями Императора для нас может быть фатально!
— Не могу поверить, что Вы, сенатор Амидала, цените свою жизнь выше, чем жизни тысячи живых существ, которые могут подвергаться опасности, – сжав зубы, заявила сенатор Чандриллы.
— Я считаю, что Падме права в какой-то степени, — мягко вступил Бейл, не дав сказать Амидале. — Но пренебрежение мнением Сената нельзя оставлять без внимания…
Раздался сигнал охраны на браслете у Амидалы, она одним движением скинула деку в кучу других, закрыла фиолетовое македуо и активировала файл с очередным законопроектом. Сенаторы удивленно посмотрели на неё, но никто не успел открыть рта, как дверь кабинета плавно отодвинулась, и Лорд Вейдер собственной персоной вошёл в помещение. У всех присутствующих, включая Амидалу, сердце упало в пятки, но она уже слишком привыкла ходить по краю, чтобы хоть на долю секунды дать волю первому страху. Падме вопросительно-возмущёно посмотрела на супруга. Лорд с каменным лицом прошёл по кабинету и встал у окна, показав рукой, чтобы на него не обращали внимания. Амидала перевела взгляд на удивлённых сенаторов, повторив жест. И с мягкой улыбкой на лице продолжила:
— Принятие этого законопроекта перечит ранее принятому закону о…
Органа первый вступил в обсуждение очередного планового вопроса Сената. Лорд неживой фигурой стоял у окна, никак не привлекая к себе внимания. Многолетний опыт телохранителя научил его прятать своё присутствие. Сенаторы изредка косились в его сторону, но продолжали свою дискуссию и обсуждение вопросов. Падме искренне надеялась, что у всех присутствующих хватит самообладания, внутреннего контроля и опыта, чтобы держать свои мысли под контролем.
Обсудив ещё пару насущных вопросов, Органа предложил закончить собрание комитета и назначил следующую встречу, не уточнив место проведения. Амидала проводила гостей, мягко поблагодарив за приход и извиняясь за возможные неудобства.
— Кстати, Падме, — у порога сказала Мон, — вчера вечером прилетел Уцвел и наконец привёз ткани, которые ты просила.
— Наконец-то! – искренне обрадовалась Падме, учитывая, что она уже больше полугода ждала уникальные ткани с Чандриллы, — я обязательно их заберу, когда тебе будет удобно.
— Ближе к вечеру я утрясу своё расписание на завтра и свяжусь с тобой.
— Отлично.
Дверь за сенаторами закрылась; сделав глубокий вдох, Падме развернулась в сторону мужа.
— И как это понимать? – резко начала она, осознав, что если бы у него реально на них что-то было, то он вошёл бы не один, а с отрядом штурмовиков и объявил об их аресте, а не притворялся статуей у окна.
— Ты не рада меня видеть? – серьёзным тоном спросил Скайуокер, приподнимая левую бровь.
— Я всегда рада тебе, Энакин, но не когда ты врываешься на собрание комитета без предупреждения, не поприветствовав присутствующих, не проявив хоть капельки уважения ко мне! Поставив меня в очень некрасивое положение перед коллегами!
— Никого не смущает моё присутствие на приёме у Палпатина, а почему их должно смущать моё присутствие у тебя в кабинете? – продолжал гнуть свою линию Скайуокер.
— Энакин, в кабинете у Императора один закон – Император, а во всех остальных помещения Сената существуют ряд формальностей, называемых общегалактическим этикетом, который создан для того, чтобы разные расы могли взаимодействовать друг с другом, не пренебрегая уважением и почтением! Тем более, теперь ты официальное лицо Империи, и для тебя существует ещё больший ряд законов в этикете, чем было ранее…
— И по-твоему, их страх был вызван только нарушением каких-то формальностей? – не отреагировав на её возмущение, спросил он.
— Их страх был вызван тем, что Лорд Вейдер внезапно появился посреди заседания людей, которые ранее работали с Зара и Иблисом. И никак не представив свою цель визита, находился всё время совещания. Энакин, тебя теперь боятся все разумные существа, которые хоть раз слышали имя Лорд Вейдер!
— Это меня радует, — тем же спокойным тоном ответил Лорд, — значит, теперь сенаторы трижды подумают, прежде чем совершить очередную глупость.
Падме в тысячный раз прикусила язык, понимая, что она слишком сердита, чтобы попытаться загнать его в тупик, убеждая в неэффективности его жестокой политики.
Не сейчас. Нужно свернуть темы в другую сторону.
— Это оскорбление в первую очередь меня!
Она сердито посмотрела на него, поджав губы.
— Не злись, это бессмысленно.
Падме продолжила молчать, не меняя выражения лица.
— Извини, — через минуту сказал Энакин тоном, в котором не было ни капли сожаления, и явно говорящем, что в дальнейшем это повторится.
Она не ответила.
— Я не хотел тебя оскорблять.
Молчание.
— Ну, извини, — он крепко обнял её, притягивая к себе.
— Одним обниманием не откупишься, — сердито проворчала Падме.
Энакин улыбнулся самой обворожительной улыбкой и поцеловал её в губы.
— И этого недостаточно.
— Тогда что ты хочешь?
— Часовой обед, — вынесла ультиматум Амидала.
— Ангел, у меня через 20 минут брифинг…
— Пообедаем после брифинга!
— После брифинга меня ждут на «Истце», собрание капитанов…
— После.
— После – брифинг по первому этапу учений на…
— Значит, переноси свой первый брифинг или скажи, что опоздаешь! Идём сейчас! – она потянула его за рукав в сторону детской.
— Падме!
-Что? Ты уже три недели не гулял с детьми! Абсолютно не уделяешь мне внимания последние несколько недель! Я понимаю: работа, дела, учения! Но, а мы? – взорвалась Падме, — а семья? Ты, похоже, Империю любишь больше, чем нас с детьми!
Она готова была расплакаться, но гордость не позволила слезам скатиться по щекам.
— Ангел, — он развернул её и посмотрел в глаза, — но это же неправда, и ты сама это знаешь! Не накручивай себя. Через три недели пройдут учения, и у меня будет побольше времени на детей…
«Через три недели я начну кидаться на людей» — промелькнула саркастическая мысль.
— А через пять ты улетишь на верфи, и когда мы увидимся снова, только Силе известно! – сказала она вслух.
Довод, на который он ещё не придумал аргумент.
— Я знаю, что с тобой спорить бесполезно, — с поражением в голосе ответил Энакин, — уступаю, твоя взяла.
— Спасибо, — просияла она, и, чмокнув в щёчку, поспешила собрать детей.
Да, на этот раз её взяла, внимание с острой политической ситуации перевести на семейные проблемы и получить желаемое, но в следующий раз, независимо от её желания, ей придётся уступить. Падме сформировала правило: один раз уступить, другой дожать. Это позволяло удержать тонкую грань влияния на Энакина. С одной стороны, он чувствует власть над ней и её работой, а с другой стороны, не перегибает палку дозволенного. Он, в свою очередь, также поддерживал её политику в этом вопросе, иногда уступая и давая возможность командовать, понимая, что в личных отношениях должен быть компромисс, в особенности, когда твоя супруга с одиннадцати лет занимается политикой и привыкла править сама.

Часть 7
— Они великолепны! – воскликнул Дарко, рассматривая дорогие ткани.
— Я хочу новое платье из кери, — сказала Падме, передавая сине-фиолетовую ткань своему модельеру, — и мы точно берём вот этот перг – для малышей. Всё остальное на Ваш тонкий вкус.
— Отлично, госпожа, — обрадовался Дарко.
— Ах, да! И ещё подбери ткани для ручных сумок, которые я бы могла всегда носить.
— Госпожа, сумки давно уже не в моде!
— Значит, сделай так, чтобы стали в моде. Ты же ведущий законодатель моды на Набу! А мне неудобно носить вещи для детей в их коляске.
Модельер резко выдохнул, недовольный легкомыслием сенатора в столь тонком искусстве. Но его отвлекла Дормэ, преподнеся очередной кусок изысканной ткани для оценки. Падме улыбнулась и вернулась к хозяйке дома для продолжения чаепития.
— Мон, они — шикарны! Такие цвета, такая гамма…
Сенатор Чандриллы, не смотря на свой сдержанный деловой стиль, всегда была заядлой модницей, и разговор с ней о тряпках мог длиться часами. Мон с оживлённой мимикой и активно жестикулируя, рассказывала о новых тенденциях родной планеты. Настолько раскрепощённую Мон никогда не увидишь в стенах Сената. Сейчас с ней было легко и свободно, разговор с подругой напомнил Падме о старшей сестре, которая тоже любила обсуждать нынешние тенденции.
— Тебе нужно будет приехать ко мне, — говорила Мон, — я покажу тебе родовую коллекцию своих предшественниц. Они тебе понравятся!
— Я давно хочу посмотреть на них, но дела… сама знаешь!
— Конечно. Кстати о них, — как бы невзначай сказала она, отпив глоток из своей чашки, — собрание будут проводиться у меня. Я говорила с Бейлом и Чи, они согласны.
— Нет, место проведения останется прежним, — жёстко ответила Амидала в полтона, не желая привлекать внимание своих помощников.
Мон вопросительно приподняла бровь, удивлённая столь резкому и категоричному заявлению. О выборе места проведения собрания решает комитет.
— Оно будет проводиться у меня, — в полтона возразила сенатор Чандриллы, — если Лорд волен так входить в ваши апартаменты, то мы…
— Хотите, чтобы Лорд также входил в ваши? – перебила Падме, не желая слушать аргументы, — Если он и Император желают присутствовать на наших собраниях – так и будет. Мы верные служители Империи и нам скрывать от них нечего.
Мон опустила глаза, принимая столь резкие доводы.
— Вы уверены, что ваш кабинет не прослушивается?
— Конечно, прослушивается, — ответила Амидала, отпивая свой напиток, — и слышат нашу полную лояльность Новому порядку.
Мотма согласно улыбнулась и вернула разговор в прежнее русло. В полное доверие Мон Амидала не верила. Она слишком хорошо знала сенатора Чандриллы: та склонила голову, думая как можно обойти противника. И неважно, кто этот противник в данный момент: она или Император. Такое расположение дел ей не нравилось, но убеждать Мотму в своей верности Республики, было бы пустой тратой времени. Та верила только поступкам.
— Прощу прощения, сенатор, — через несколько минут подошёл помощник Мон, — можно вас отвлечь?
— Падме, я оставлю Вас на пару минут?
— Конечно.
Падме откинулась на кресло, расслабив спину.
— Госпожа, — подошёл Дарко, держа в руке чёрную ткань с тонким серебряным рисунком, — я думаю, эта ткань прекрасно подойдёт для делового костюма вашего супруга.
— Дарко! — Падме подняла глаза на модельера, — если мы сунем свой нос в гардероб Лорда, боюсь мы с тобой не только без носа останемся, но и без головы, – стиснув зубы, ответила она — Забудь!
— Но, госпожа, вам давно уже стоила взять этот вопрос в свои нежные руки!
— Нет, Дарко, забудь! Я, Дормэ, дети, даже Тайфо – всё в твоих руках, но не трогай Скайуокера! Ты мне ещё живым нужен.

***
Что-то её разбудило, не шевелясь и не открывая глаза, она прислушалась. Вроде всё в порядке. Открыла глаза. Лея, поджав под себя ручки, спала на животе у неё под боком. Люк, раскинувшись на спинке, спал напротив. Падме аккуратно приподнялась на локти, чтобы не потревожить дочь, осмотрела комнату. Может просто показалось? Нащупав комплинк у изголовья кровати, проверила охранные системы – всё чисто. Перепроверила место нахождения бластера, на всякий случай, легла обратно.
«Паранойя».
Она почти всегда спала с детьми, когда Энакин не ночевал дома. Падме с улыбкой посмотрела на сына, который лежал отдельно от них, спал на спине, сложив руки вдоль корпуса. Ещё нет и полугода, а сын уже полностью копирует отца! Падме заботливо поправила скинутое одеяло — горячая кровь. Энакин тоже никогда полностью не укрывался, Падме всегда шутила – «татуинский загар», который, похоже, передаётся по наследству. Перед глазами всплыл образ светловолосого юноши из видения. Люк так внешне будет похож на Энакина, а Лея унаследует тёмные волосы и глаза семьи Наберри. Но, к сожалению, а может и к радости оба ребёнка унаследовали талант отца. Сейчас он проявлялся только в их чувствительности к эмоциям, но что ждать от них дальше? Скайуокер не знал, как проходило воспитание юнлингов, он вообще с опаской относился к детям, стараясь чаще просто на них смотреть, когда они спали. Чрезмерная активность отца очень быстро утомляла малышей во время коротких своеобразных игр.
Вероятнее, чем старше они станут, тем больше они смогут проводить времени вместе?
Если конечно, у Скайуокера вообще останется время на семью.
Она в тысячный раз отогнала эти мысли.
Его не хватает.
Его всегда не хватает!
Война клонов, а теперь Империя…
Дома на Набу, семьи были постоянно вместе. Для её родителей разлука в пару дней казалась, чем-то из ряда вон выходящим, а она считает счастьем заснуть в обнимку с мужем и уже перестала надеяться, что, проснувшись, он будет рядом.
Наверное, она должна уже была к этому привыкнуть, но… не могла.
А дети?
Как им объяснить, что такое долг, и почему для папы это важнее, чем они?
Лея закопошилась под боком, выдёргивая из мрачных мыслей.
-Всё хорошо, доча, — она нежно поцеловала Лею, — мама больше не будет думать всякое… У нас есть ещё пара лет, перед тем как вы научитесь говорить и задавать разумные вопросы.
Глубоко вздохнув, она закрыла глаза, убедив себя, что это должно когда-нибудь закончиться.

***
— Мне лично нужно будет переговорить с ними, — ответила Амидала, — но я даже боюсь предположить время возможной встречи. Возможно, к этому моменту уже будет поздно.
— Я только передаю их слова, — ответил Бейл, — я не смог их убедить в вашей правоте. Возможно, потому, что сам не до конца принимаю разумность такого решения.
— Мы это уже обсуждали.
Падме внимательно посмотрела на собеседника. В последние пару недель у них было больше времени для обсуждения сложившейся ситуации. Отношения между союзниками всё сильней запутывались, постоянно возникающие внутренние конфликты начинали перерастать в аппозиции. И посреди всего этого Бейл Органа, который к тому же ещё занимался поддержкой джедаев и являлся единственным, кто обладал полной информацией о происходящем. Падме доверяла Бейлу, наверное, больше чем кому-либо в этой Галактике, но её настораживал тот факт, что все «ключи» хранятся у одного человека. Если алдерааниц попадётся и расколется – это будет смертельный приговор для всех. Но, несмотря на ключевую позицию в зарождающимся восстании, публично Бейл был целиком и полностью предан Империи и Императору. Органа становился постоянным гостем на закрытых приёмах у Императора и в его кабинете в Сенате. Он так же, как и она, старался не афишировать этот факт, и это было оправданно.
Но… о чём могли разговаривать Император Палпатин и сенатор Органа за закрытыми дверями, было для неё загадкой…
Падме постаралась отогнать параноические мысли. Возможно, о том же что и она. Вопросы сената, государства, экономики… поэзии, труды историков и учёных. Палпатин был разносторонним человеком, обладавший огромным базисом информации почти во всех аспектах жизни, и зачастую их беседы были именно о культуре Набу и её дальнейшем развитии. Вполне возможно все эти беседы за закрытыми дверями были только блажью старика, которому не хватает собеседника? Она искренне хотела в это верить, но в ушах слышался истерический крик детей…
Палпатин — ситх, который развязал войну, развалил Республику и устанавливает диктатуру. Амидала слишком давно занимается политикой, чтобы поверить, что Император не использует эти встречи в своих собственных интересах и тонких манипуляциях.
— Оставим это до подходящего момента, — сказал Бейл.
Она привычно закрыла македуо, и спрятала в кармане длинного расклешённого рукава. Двери лифта открылись и они вышли. Органа мгновенно напрягся при виде двух штурмовиков напротив двери её квартиры. Падме наоборот просияла улыбкой.
— Похоже, у нас будет компания за обедом, — пояснила она, поспешив зайти.
Из гостиной слышались мужские голоса и детский смех. Сенаторы зашли в гостиную.
В центре комнаты стоял Лорд, а вокруг него в произвольном движении летали детские игрушки и весёлые двойняшки. Напротив него на диванах сидели адъютанты. Артив держал в руке голограмму с записью учений на Императрице Тете, Урев с Марком, жуя бутерброды, перелистывали какую-то информацию на деках. Скайуокер также держал в одной руке бутерброд, а другой рукой иногда ловил одного ребёнка и подбрасывал его. Бледная Сандра стояла в углу у окна и не спускала глаз с детей.
— Добрый день, сенаторы, — первый среагировал на пришедших Лорд, удостоив их поворотом голову и простым кивком.
Адъютанты мгновенно вскочили на ноги, и, спрятав руки за спину, также поприветствовав сенаторов.
— Рада вас видеть, господа, — официальным тоном произнесла Амидала, подходя к мужу.
— Господа, — обозначил своё приветствие небольшим поклоном Органа.
— Надеюсь, мы вам не помешали? – спросила Падме, жестом разрешив помощникам вернуться на места и беря Люка на руки.
— Нет, нам нужен перерыв.
— Если Сенатор Органа не против, — она вопросительно посмотрела на Бейла, тот уловив вопрос, положительно кивнул, — тогда я настаиваю на Вашем присутствии за обедом.
— Дормэ уже позаботилась о нашем обеде, — не меняя командного тона, сказал Скайуокер.
— Бутерброды не обед, — жёстко ответила она, выразительно посмотрев ему в глазах.
«Не издевайся над ребятами!» — мысленно сказала Падме.
Лорд посмотрел на адъютантов, которые торопливо дожёвывали закуски, понимая, что их сейчас поднимут и отправят на очередное задание.
— Марк свяжись со штаб-квартирой, сообщи, о переносе совещания.
— Будет сделано, сэр, — вскочил рыжеволосый помощник и вышел из комнаты.
Падме обратила внимание на предмет в руках сына, маленькая игрушка клиновидной формы серого цвета смутно ей что-то напоминала.
— Я позабочусь, чтобы накрыли стол, — сказала она, передав ребёнка отцу.

— Это максимальный угол, — сказал Урев, комментируя изображение.
— Это максимум, что они смогли сделать, — жёстко перебил Лорд, — этого не достаточно.
Услышала кусок разговора Падме, вернувшись в гостиную. Бейл уже сидел в кресле, с интересом следя за разговором. Дети, реагируя на грубый тон отца, начитали хныкать.
— Обед будет подан через пару минут, — сообщила она, — Милорд, можно вас отвлечь на пару минут?
— Конечно. Продолжим после обеда.
Дети плавно поплыли в направлении своей колыбели, которая стояла около Сандры, игрушки вернулись в специальную корзину.
Падме, проследив взглядом, движение детей, кивнула Сандре, чтобы их унесли в детскую, прошла на балкон в соседней комнате.
— Что ты хотела?
— Обнять тебя хотела, — почти шёпотом ответила она.
— Ещё неделя, — со вздохом ответил он, обнимая.
Пару минут блаженного молчанья в тёплых родных объятьях.
— Как успехи? – первая прервала тишину Падме.
— Успеваем. Многие не хотят работать в полную силу, это выводит из себя.
— Ты слишком требователен к себе и окружающим, — не меняя интонации, почти шёпотом ответила она, — То, что под силу тебе, возможно не под силу никому другому. Будь немного снисходительней, ты можешь «сжечь» своих подчиненных на одном проекте, не дав возможности раскрыться и сработать на полную.
— Я и так им многое спускаю…
— А ещё их периодически нужно кормить и отпускать на сон, — с улыбкой посоветовала она.
— И от этого они будут работать лучше? – с саркастической улыбкой поинтересовался он.
— А ты попробуй.
— Обязательно, — улыбаясь, пообещал он, поцеловав её в лоб.

Обед проходил в уютной, неформальной обстановке. Бейл продолжал спокойную беседу с Артивом и Увером, которую они начали ещё в гостиной, Падме, соблюдая этикет, так же поддерживала беседу. Марк, который сменил «погибшего при исполнении» Керана совсем недавно, пытался адаптироваться в непривычной обстановке. Безучастным в разговоре оставался только Лорд, погружённый в свои мысли. Органа сделал попытку вовлечь его в разговор, получил полный развёрнутый и категоричный ответ на обсуждаемый вопрос, после которого повисла тишина. Резкость и жёсткость формулировок открыто говорили, что Лорд не в настроении разводить дискуссий. Являясь опытным дипломатом, Бейл вывел разговор в прежнее ровное течение, найдя подспудную тему для продолжения мирного обеда. Амидала благодарно улыбнулась Органе, извиняясь, обозначила кивок головой.
Бейл ещё во время Войны Клонов пытался завести дружбу с перспективным падаваном, а затем рыцарем. Профессиональное чутье на людей с «большим будущим» у алдераанина было в крови. Но дружеские отношения получилось завязать только с его наставником. Скайуокер всегда держал всех политиков на расстоянии, конечно, не считая Амидалы и Палпатина. И по личному мнению Падме, у Бейла ещё долго не будет ни единого шанса, хоть на шаг подступить к влиятельному ситху.
«Хорошо это или плохо – покажет время» — рассудила супруга.
Когда подали второе, Падме потянулась за подливом, стоявшим через два предмета перед ней. Чаша поднялась на пару миллиметров от стола и плавно полетела к ней. Никто из мужчин за столом не обратил внимания, чаша плавно опустилась у её тарелки. Падме подняла глаза на Скайуокера, сидевшего напротив неё через стол. Муж с серьёзным лицом посмотрел на неё, но глаза улыбались, он игриво подмигнул, а она не удержалась от улыбки. Но опомнившись, быстро стёрла её с лица, сделав вид, что с интересом слушает дискуссию Урева с Органой.
Закончив обед, Скайуокер на пару минут зашёл в детскую, а затем, демонстративно поблагодарив за трапезу хозяйку дома, удалился вместе с подчиненными. Бейл еле заметно расслабился.
— Прощу прощения, за возможные неудобства, — сказала Амидала в лифте, когда они возвращались в Сенат.
— Вам не за что извиняться, Падме, — с лукавой улыбкой ответил алдераанин, — это был очень продуктивный и занимательный обед. Я давно уже думал завести знакомство с первым помощником Лорда. И вы предоставили мне такую возможность. Я даже должен высказать вам огромную благодарность за этот обед, — Ограна взял её руку и поцеловал, касаясь губами на пару секунд дольше, чем обязывал этикет.
— Я думаю, вы должны поблагодарить самого Лорда. Это было его решение, — заметила Амидала, пряча руку в длинных рукавах.
— Я думаю, он не оценит, — с насмешкой ответил Органа.
— О! Бейл, как вы ошибаетесь. Лорд не так прост, как кажется. Он, так же как и Джеров сделает выводы и вынесет максимум пользы из вашего мирного разговора.
— Да, свита подстать Лорду, — согласился Органа, — перспективные молодые люди. Образованы, эрудированны, сообразительны…
— И очень опасны, – Она подняла глаза на высокого алдераанина.
— Вы как всегда правы, моя дорогая.

Часть 8
***
Сенатор Амидала церемониально поприветствовала всех собравшихся в малом зале. Для комитета были отведённые лоджии для просмотра долгожданных учений на орбите Корусанта. Многие из присутствующих рьяно выступали против проведения манёвров над столицей, но воля Императора – закон.
— О! Госпожа, — подошёл к ней, как всегда озабоченный, 3ПиО, — как много народу! Через пять минут нам следует пройти по 3УК коридору на наши места. Я так волнуюсь! Это такое важное событие!
— Спасибо, 3ПиО. Сообщи остальным.
Отдельная делегация старших сенаторов сектора собралась у указанного входа. Многие её бывшие соратники теперь избегали Амидалу, старались отлучиться под благовидным предлогом, когда она подходила к собравшимся. Другие сенаторы, лояльные Империи, наоборот, стремились заполучить её внимание и расположение.
Наградив улыбкой очередного «подхалима», Амидала направилась на место. Вдоль противоположного коридора двигались красные гвардейцы. Все присутствующие согнулись в приветственном поклоне проходящему Императору.
— Ах! Леди Вейдер, — остановился Палпатин напротив, склонившейся в поклоне Падме.
По спине женщины пробежали мурашки, Амидала непроизвольно сжала зубы. Она ненавидела, когда к ней так обращались, она вообще ненавидела это ситхово имя! По всем законам этикета она должна именоваться Леди Скайуокер, но не носить имя ситха.
— Ваше величество, — с полуулыбкой ответила сенатор, ещё сильней приседая при поклоне.
— Моя дорогая, я как раз думал о вас. Я считаю, что сегодня вы должны занять место мужа по правую руку от меня.
Кровь застыла в жилах. Она чувствовала испытывающий взгляд жёлто-красных глаз под капюшоном, физически ощущая пристальное внимание окружающих.
— Благодарю, Ваше Величество, но боюсь, я ещё не заслужила место рядом с вами, — в голове метались мысли, ища выход из столь опасной ситуации.
— Ваша скромность ни к чему, Миледи, — подчеркнул Император, — сегодня ваш супруг на своём месте – во главе флота, а вы должны занять своё, — не дожидаясь ответа, чёрная тень развернулась и продолжила свой путь, не оставляя ей пути к отступлению. Амидала последовала за ним.
«Тонкий ход» — оценила она.
Спину жгли осуждающие взгляды сенаторов, которые ранее состоявшие в Делегации 2000.
«Изящно».
Страх подкатил к горлу, когда они пришли на место. В лоджии было только 3 места: для Императора, Амедды и для неё. По правую руку, где обычно находился Энакин.
Нет.
Лорд Вейдер.
Вокруг мелькали дроиды-операторы, со всех сторон фиксируя первых лиц государства.
Она глубоко вздохнула, беря чувства под контроль.
Как к этому отнесётся сам Энакин?
— Не волнуйтесь, моя дорогая. Я думаю, наш Лорд не будет против того, что вы занимаете его место на трибуне. Вы же знаете, он не любит политику, – с улыбкой сказал Палпатин, обнажив гнилые зубы.
— Да, его всегда больше увлекали корабли, чем работа Сената, — холодная, тягучая Тьма затягивала всё пространство вокруг неё, стараясь проникнуть внутрь. Амидала заставила себя расслабиться и добродушно улыбнуться, беря мысли под жёсткий контроль, тщательно пряча страх. От собеседника несло смертью и гнилью. Она это чувствовала, почти как запах. Ей и раньше приходилось находиться на столь близком расстоянии от Императора, но прежде он никогда не казался таким омерзительным.
— Да, Миледи, работа в Сенате – не лучшее применение талантов нашего Лорда, — его перебил сигнал. На маленьком мониторе напротив него появилось изображение упомянутого Лорда.
— Мы готовы, Ваше Величество.
— Отлично, начинайте манёвры!
По всему Корусанту, с более тысячи точек, раздался сигнал тревоги.
Три минуты до активирования защитного поля первого уровня.
Палпатин заёрзал, устраиваясь удобнее на своём месте.
— И на мостике флагмана он чувствует себя уверенней, — подметил Император.
— Он чувствует себя уверенней, когда знает, что прав, — вежливо поправила его Амидала, и тут же прикусила язык, понимая, что поддалась на красивую провокацию.
— Да, знание своей правоты придает сил не только Вейдеру, не правда ли, сенатор?
— Вы абсолютно правы, Ваше Величество, — уклончиво ответила она, настраивая свой монитор.
Жёлтое прозрачное поле плавно закрыло небо. Привычные транспортные линии в небе Корусанта опустились почти до крыш зданий. В небо поднялись смотровые площадки горожан. Второй сигнал тревоги – пять минут до активации второго уровня защиты.
— На мой взгляд, излишние меры безопасности, — прокомментировал Палпатин, — первого уровня хватит в излишестве.
— Мой капитан считает, что меры безопасности не бывают излишними, — Амидала чувствовала, как закрывается капкан над ней. Она в ловушке. Тьма стала почти осязаемой. Она чувствовала, как существо рядом пробивается сквозь её ментальную защиту, как старается проникнуть в самые глубины её души.
«Если ты знаешь, что противник сильнее тебя, и противник знает, что ты знаешь о его превосходстве, никогда не показывай и части своей силы и умений. Никогда!»
Один из первых уроков учителя Кеурга, а он всегда был прав.
— Да, так считают люди, которые незнакомы с понятием Силы. Но нам с вами, моя дорогая, известно, что значит пути Силы.
— Боюсь вас огорчить, я много раз видела проявления Силы, но никогда не смогу её понять по-настоящему, — ещё один шаг к краю пропасти.
— Возможно, но всё же, Миледи, вы себя недооцениваете, — Император внимательно посмотрел на собеседницу. Амидала ответила ему столь же внимательным взглядом.
Три невыносимо долгих секунды она смотрела в глаза самой Тьме.
И там не было ничего.
Раньше она боялась того ледяного огня в глазах мужа, боялась циничного равнодушия во взгляде чиновников. Но сейчас она поняла, что самое страшное в глаза живого существа – это пустота. Она не могла этого объяснить, не могла понять, и точно никогда не сможет привыкнуть к этому. В этой пустоте было всё, что она ненавидела всем сердцем, было всё, что заставляло её брать оружие и убивать, но сейчас…
У неё есть бластер. И она сможет вытащить его…
Но.
Не успеет выстрелить.
И никогда не сумеет оправдаться в покушении на Императора.
Нужно другое оружие.
Другое…
Она вопросительно приподняла левую бровь. Император оскалил свои гнилые зубы, отвёл взгляд.
Второе поле накрыло планету-город. Весь Корусант замер в предвкушении захватывающего зрелища.
Амидала взяла маленький монитор в руки. Корабли на орбите уже стояли в боевом построении.
— Возможно, вы не способны к Силе, но это только подчёркивает вашу особенность. Ваши таланты столь же редки, как и Сила вашего супруга. Пути Силы неисповедимы. И ваш союз с Вейдером действительно уникален. Ещё один подарок в помощь новому государству. Два столь разных существа. При этом столь же сильных и одарённых, каждый по-своему, — он сделал отдельный акцент на этих словах, посмотрев на Амидалу, — И вместе. Удивительно! С сильными людьми очень тяжело иметь дело, а вот создавать семью с ними – действительно огромный труд. Особенно, когда речь идёт о нашем Лорде.
В этом «нашем Лорде» было что-то собственническое. Император считал его своим. Но сейчас слова не имели значения. Самое главное, как он их произносил. Каждое слово отдавалось эхом внутри. Из глубины души поднималась надежда.
Он за них.
Он не против их брака.
— Он такой же человек, как и все, — стараясь задавить внутри себя новые эмоции, сказала она.
— Да, это знает только Леди Вейдер, — с улыбкой снова согласил он, — я считаю, что ваш брак – это только ваша заслуга.
Провокация, ещё одна. Сколько их еще будет сегодня?
Она предпочла промолчать.
— Как и процветание вашего сектора, — продолжил Император. — Вы смогли сберечь целый звёздный сектор во время войны и продолжаете это сейчас, во время перемен. А вы ещё даже наполовину не раскрыли своего потенциала. Огромный опыт на политической и военной арене, трезвый ум, высокая эрудированность, дальновидность с холодным расчетом – столь редкое сочетание с красотой и обаянием. Вы могли бы сделать много больше, будь у вас больше полномочий и власти. Вы заслуживаете намного большего, чем пост старшего сенатора.
Лесть, лесть и ещё раз лесть…
Падме хотела сжать руки на мониторе, вместо этого позволила себе только сжать пальцы на ногах.
«Волнение – признак слабости» — эхом отозвался жёсткий тон учителя.
— Меня избрал мой народ, и я обязана заботиться о нём, — клишированной фразой ответила Амидала.
— Да, первое правило королевы Набу. Но вы уже не королева, и вы достаточно послужили своему народу. Сенатор, вы сможете принести много больше пользы обществу всей Галактике, если займёте пост моего советника.
Все силы уходили на то, чтобы держать ровное дыхание и не выпускать мысли из-под контроля. Ощущение, что у неё из-под ног выбили землю, усиливалось.
— Прощу прощения, Ваше Величество, — Амидала посмотрела на Императора, оторвавшись от просмотра зрелище, которое происходило на орбите, — но сейчас я должна думать не только о своём долге, который успешно выполняю, но ещё и о семье, – она хотела уйти подальше от этой темы, но Палпатин не оставил ей выхода.
— Конечно, прелестные двойняшки наверняка отнимают много вашего времени, — снисходительно предположил Император, неотрывавшись от просмотра монитора.
— Да, детям в этом возрасте как никогда требуется внимание родителей, — с долей расслабления подтвердила она.
— Но это временно, — напомнил Сидиус, — малыши подрастут, и вы не будете им нужны настолько сильно, — он выразительно посмотрела на неё своими странными жёлто-красными глазами.
— Им сначала нужно вырасти.
— Конечно, а пока вы можете консультировать моих советников и входить в курс дел.
Амидала не знала, что ответить, как отказаться. Палпатин поднял голову.
Флагман «Истец» стремительно терял высоту. За ним так же летели ещё два корабля класса «Победа». Сенатор нервно сглотнула, пытаясь понять, запланировано ли это действие или ситуация вышла из-под контроля. Она начала пролистывать картинку с разных ракурсов, но ситуация не прояснялась. Амидала посмотрела на собеседника. Старый ситх, запрокинув голову, растянул губы в усмешке и смотрел, как огромная клиновидная фигура флагмана приближалась к поверхности с огромной скоростью. По площадкам раздались крики. Падме завороженно смотрела на летящий корабль, с одной лишь мыслю: «А он ведь на нём!».
«Истец» стал плавно выпрямляться, поднимая «нос» и набирая высоту, пройдя от щитов буквально в паре километров.
«Победы» повторили весь маневр за ним.
Казалось, что вся планета выдохнула с облегчением.
— Великолепно! – оценил Император.
Амидала сосредоточила своё внимание на происходящем на орбите.
Это не имело ничего общего с настоящим боем: жестоким и стремительным.
То, что творилось на орбите, было… восхитительно!
Десятки кораблей разных классов передвигались в космосе, как мон-каламарские балерины в воде. Плавные продуманные движения крейсеров, резкие и мгновенные полёты эскадрилий, всё это складывалось в одну объёмную картину военного искусства. У каждого корабля своя партия, своя цель, своя тема в общей симфонии происходящего. Ничего лишнего, никого лишнего. Абсолютный баланс – признак настоящей красоты. Всё чётко и изящно.
Падме никогда не видела ничего подобного. Она не могла предположить, что машины, созданные для того, чтобы нести смерть и уничтожение всему живому, могут быть настолько прекрасны!
— Каждый должен быть на своём месте, — сказал Император с довольной улыбкой на лице, — Величайший воин, одарённый тактик и стратег, в будущем он сможет возглавить весь флот Империи. Да, он станет великим главнокомандующим Империи!
Амидала оторвалась от монитора и внимательно посмотрела на собеседника, пытаясь остановить поток мыслей и расчётов, которые спровоцировало последнее заявление. Энакин безусловно сильный лидер и умелый командир, но этого не достаточно, что бы быть главнокомандующим флотом Империи. Тем более если учесть, что военная структура только начинает формироваться, размеры флота и армии Империи растут с невероятной скоростью. Ему не хватить опыта и практических навыков управлять такой сложной и несформированной структурой. Его это погубит! Скакйуокер всегда выкладывается на полную силу, но сейчас его не хватить на формирование и управление этим аппаратом.
— Но это только в планах, — с долей сожаления сказал Палпатин, — Вейдер ещё молод и неопытен, ему нужно ещё многому научиться, — в голосе ситха звучало отцовское тепло, — не хочу, что б он перегорел на работе. Так что давайте оставим это только между нами. А то наш Лорд опять попытается прыгнуть выше своей головы. Один раз у него это уже получилось, но второй раз… Побаиваюсь…
Сенатор понимающе кивнула головой, продолжая наблюдать за движением на орбите. Она посмотрела на время, считая минуты до окончания манёвров. С ней игрались, как домашний уркус играет с манером. Она безумно не любило это ощущение загнанного манера. И не видела выхода из этой ситуации, оставалась только одна надежда – окончание манёвров.
-Что касается вас, моя дорогая Леди, — продолжил Император, — то я абсолютно спокоен доверяя вам дела Империи. У вас достаточно опыта и в управление большой структуры власти, и в нахождении правильных решений в затруднительных ситуациях. В отличии от нашего Лорда, у вас было больше тренировочных площадок для набирание столь необходимого опыта. А время… у нас его достаточно.

Часть 9
От разноцветных нарядов присутствующих уже рябило в глазах. Первый Имперский бал поражал своим масштабом, как и манёвры, к которым приурочили сие событие. Падме отметила, что огромный зал был украшен скромно, но элегантно. Ничего лишнего. Освещение, немного изящных узоров по стенам и трон с широкой красной дорожкой. Из обслуживающего персонала только люди: никаких представителей других рас, ни, тем более, дройдов. Если «живое обслуживание» было нормой для такого уровня события, то отсутствие других рас несколько удивляло. Падме отвлеклась от своих мыслей и обратила внимание на своего собеседника, пытаясь сделать вид, что весьма заинтересована в их ненавязчивой беседе. Она теперь самая популярная персона этого вечера, разумеется, после мужа. Проведённые Лордом манёвры вызвали бурный восторг у публики, все жаждали поделиться своими впечатлениями и высказать ей свое восхищение. Так как самого Лорда ещё не было в зале, как всего вышестоящего командования флота, а просмотр манёвров по правую руку от Императора не остался незамеченным, так же как и обращение к ней: «Леди Вейдер». Все СМИ уже бурно обсуждали этот факт. Император сломал стену тишины, которую так тщательно создавал Энакин, и которую всеми силами она поддерживала. Разумеется, в Сенате почти все знали об их браке, и Амидала иногда использовала это в своих интересах, но любое обсуждение и выход этой информации в голосеть контролировал один из отделов огромного штаба Скайуокера.
А Императора это, по всей видимости, не устраивало, или он просто хотел втянуть её в дикий водоворот своих интриг?
Леди Вейдер вежливо кивнула своему новому собеседнику и с королевским достоинством вступила в этот безумный водоворот.
Политика и интриги — это её поле боя.
Новые лица, имена, комплементы, приглашения… Она подмечала и запоминала, принимая приглашения влиятельных и полезных людей высшего света молодой Империи.
«Связи правят миром!» — ещё одно любимое утверждения наставника.
Сенаторы, помощники сенаторов, бароны, графы, губернаторы, мофы… даже у нее голова шла кругом от такого количества важный людей, которые стремились поприветствовать её.
«Зачем Палпатин сказал мне, что хочет сделать Энакина главнокомандующим в будущем?»
— Миледи, вы выглядите просто великолепно, — галантно поцеловал её руки высокий мужчина с сединой в рыжих волосах, — и, наверное, вы это слышите сотый раз за сегодняшний вечер?
— Благодарю, губернатор Елар. Это так, но от вас это слышать особенно приятно.
— О! Я очень польщён, что столь высокая Леди осведомлена о моей скромной персоне…
Пару комплементов, пару смущённых улыбок и… конечно же, губернатор Мертперии приглашает посетить их знаменитый театр…
Театр Падме интересовал мало, но, а вот поставки продовольствий, которые могли бы помочь Хамбарину её интересовали больше…
— Конечно, губернатор Елар, я наслышана об искусстве Мертперии и не откажусь от возможности посмотреть на него в живую.
«Как Император может использовать это против меня?»
Скайуокер амбициозен и горделив, и не любит когда в нём сомневаются. Столь высокий пост удовлетворит его амбиции, позволит в полной мере раскрыть свои лидерские способности и реализовать военный потенциал. Если всё делать вовремя… Он нужен Палпатину.
— Сенатор Амидала, — ещё один галантный твилек целует её руку, — должен признаться, что ранее…
«Пост советника, Великая Сила, он же свяжет меня по рукам и ногам. И Энакин будет постоянно в разъездах… »
Ещё в голове не укладывалось странное ощущение чёрной дымки вокруг. Это проявление Силы, она была в этом более чем уверена, но раньше Падме не ощущала этого. Палпатин ситх, и возможно один из самых могущественных за всю историю республики, которую он разобрал… Видение, а теперь ещё и это… Может стоит поговорить об это с Энакином? Может он знает, как неодарённый может чувствовать такое. Возможно стоит ему всё рассказать?
«А о будущем назначении?»
Или Палпатин этого и хочет?
Общий гул разговоров в зале перебил фанфары, которые прозвучали у больших входных дверей. Резные тяжёлые двери открылись и выстроившись алым коридором появились гвардейцы Его Императорского Высочества. Среди них чинно прошёл и сам Император, по красному ковру, ведущему к трону. Все присутствующие, независимо от их месторасположения склонились в глубоком поклоне.
«Так встречали Бога спустившего с неба в день Озарения…» — вспомнилась строчка из древнего писания апнейской культуры — самой старой из известных на южном материке Набу. Внутри что-то вспыхнуло.
«Он не бог! Он – ситх!»
Но присутствующие в зале не могли слышать мысли сенатора Набу и продолжали стоять в поклоне, пока чёрная фигура не дошла до своего трона и не обратила внимание на толпу.
Лёгкий жест и все выпрямились, а Император начал свою торжественную речь, но Падме его не слушала, зная, что это пустые слова и обещания, которых она уже сегодня наслушалась. Её лицо выражало такое же восхищение и почитание, как у всех присутствующих, а расчётливый ум оценивал ситуацию.
— … Я благодарю всех собравшихся в этом зале. Это первый праздник нашей новой Империи…
Сейчас это был хорошо знакомый Канцлер Палпатин, хотя его лицо было изуродовано, он так же располагал к себе, полный сил, надежд и уверенности, которыми заражал всех присутствующих. Он не был похож на того, с кем она разговаривала сегодня днём. В лоджии был не человек, а сгусток чёрной липкой дымки, облачённой в такую же чёрную мантию. В этой дымке не было надежды, там была только Тьма, заполняющая всё пространство лоджии и пустота, пытающая пробиться внутрь её души. Падме невольно поёжилась при воспоминании беседы с Дартом Сидиусом. Он не прятался при ней и не скрывал свою Силу. Император, должно быть, знает о её осведомлённости о его статусе ситха. Падме Амидала — жена Дарта Вейдера, не её пугать ситхами, и не её заверять в своей светлости. Но что он пытался сделать? Чувство проникающей Тьмы ещё слабо отдавалось на краю сознания, вызывая дрожь. Несмотря на сметённые чувства, она знала наверняка – у него не получилось.
«Откуда такая уверенность?» — спросила она сама себя. И не смогла ответить.
-… и стражи мира в нашей Галактики. Люди днём и ночью обеспечивающие нашу безопасность и стабильность…
Огромные резные двери медленно открылись под первые аккорды нового гимна Империи. Гвардейский караул, все это время бдивший у трона Палпатина, церемониально отсалютовав, разошелся, формируя коридор к Императору, и в зал вошёл Лорд Вейдер в чёрном камзоле с защитными пластинами на груди и на плечах, за ним строем в четыре ряда шли адмиралы в парадной форме, за тем капитаны первого и второго ранга. Чёткий шаг строя совпадал с такими же чётками звуками фанфар. Новый гимн галактики был маршем. По телу пробежали мурашки, сердце замирало. Падме не сводила взгляда со своего мужа. Казалось, что эта музыка была написана для него, под его жёсткий шаг, под его манеру держаться. Лицо Лорда ничего не выражало, казалось, он не имел возраста, став живой статуей, застыв перед Императором. Она уже видела завтрашние заголовки газет, где на первой полосе будет именно Дарт Вейдер, стоявший на три ступени ниже императорского трона, а за ним строй высшего состава флота. Вся галактика наблюдала за их торжественным маршем по красной дорожке к трону Императора. Они олицетворяли собой силу и мощь молодой Империи, они внушали страх и восхищение.
Амидала непроизвольно откопировала любимую позу мужа, заложив руки за спину, вытянула шею, что бы лучше видеть Лорда. Сейчас её захлёстывал не только восторг, вызванный звуковым и эмоциональным эффектом, её захлёстывала гордость за мужа, за Лорда Вейдера. Это его час! Восхищение миллиардов существ по все Галактике!
Император продолжил свою пафосную речь. Падме сжала руки, в надежде, что Император не станет заставлять произносить что-нибудь такое же пафосное Скайуокера. Она была полностью уверена, что сейчас, в свой звёздный час, Лорд мечтает поскорей убраться с этого ковра подальше. Он любил внимание и был падок на похвалы, особенно когда они были заслужены, но то, что творилась в зале, было явно за пределами его тщеславия.
-… Прощу начать праздничный бал!
С разрешения Императора, офицеры, таким же ровным строем растворились в толпе, а Лорд поднялся на площадку около трона и статуей застыл подле Императора, который уже уместился на своём месте.
Падме посмотрела на мужа, не смотря на разделяющее их расстояние в в несколько метров, она надеялась, что он наградит её хотя бы взглядом. Но Лорд, как и красные гвардейцы, смотрел прямо перед собой, не обращая ни на что внимания.
Двухнедельные мечты о первом бале, проведённом вместе, разбились, как стекло о камень. За всё время подготовки к сегодняшнему событию, они вместе не провели и пяти часов. А за последнюю неделю, он ночевал дома один раз! Когда Падме пришла, он уже спал, а когда проснулась – он уже ушёл, не разбудив её. Она глубоко вздохнула, поворачиваясь к очередному собеседнику, стараясь, чтоб улыбка была искренней.
«Ничего, переживу! Тем более учения закончились!» — представив продолжения празднования дома, настроение поднялось и чужие комплименты стали более терпимы.
Леди Вейдер с лёгкостью завела разговор с невысокого адмирала Вариара, с которым уже была знакома с визита на «Истец».
-Должен признаться, Леди Вейдер, я был настроен крайне скептически появления во флоте такого человека, как ваш муж, — адмирал, как и большинство военных в этом зале, отличался сдержанностью, некоторой потерянностью и неумением вести пустую светскую беседу, тем самым вызывая больший интерес как собеседник у Амидалы. Адмирал, человек прошедший Войну Клонов, побывавший в сотни сражений, он знал цену и словам, и времени, — но не могу не отметить что его методы, хоть и очень жёсткие на мой субъективный взгляд, но крайне действены.
— Адмирал, а можно по подробнее, мне очень интересна деятельность супруга. В последние пару месяцев, он больше проводил времени с вами, чем со мной, — Амидала с адмиралом сдержанно, но искрене рассмеялись.
— Обсуждать начальство не принято во флоте, но, миледи, сочувствую вашему положению… Сам женат, моя супруга, до войны даже хотела развестись, мол, мужа хочу дома видеть, а не голокартинку с медалями!
— И война спасла ваш брак? – в этом вопросе и в этой интонации было всё. Все годы ужаса кровопролитной войны, все страхи Галактики, вся боль утраты и искреннее удивление, что война могла сделать хоть что-то полезное. Вариар с улыбкой посмотрел на маленькую женщину напротив. Они обменялись понимающим взглядом, так как могут только бывалые вояки. Адмирал, прекрасно знал, что за милым личиком и искренними карими глазами, скрывается стальная сила воли и бесстрашее, граничившее с безумием. Сенатор Амидала много раз участвовала в военных конфликтах той ужасной войны, которая наконец закончилась. Она не могла не вызывать уважения у Адмирала, ведь только единицы сенаторов, которые осмеливались вступать в такие опасные переговоры и боевые действия, которые проходили на внешней территории Галактики.
— Как ни странно, но да! Армана уже заявление подала, оставалось только мне прилететь и подпись поставить — у нас на Малостере свои особенности. А в это время сепаратисты на Торгриен напали, — увидев понимание в глаза хрупкой женщины, адмирал расслабился, позволив себе дружеский тон, — я тогда ещё кавторангом был, и нас перекинули туда. Думал не выберемся! Тогда я действительно понял, что война началась. Но после победы нам дали неделю на перегруппировку и меня отпустили на пару дней в увольнение, развод подписать. Так я не успел с трапа сойти, она мне на шею кинулась! Как давай реветь! — от эмоциональности момента, адмирал, широко улыбаясь, закрыл лицо руками, — Я ж испугался! Потом уже отошел, а она всё ревёт и ревёт! Я её успокаивать! А она: никому не отдам, никуда не пущу!
Падме смущённо опустила глаза, вспоминая, как сама первый раз встречала Энакина с войны.
…Ранее утро, ещё туман над городом стоял, только-только светать начало, её разбудил сигнал комлинка. Как чувствовала — мгновенно проснулась.
— Ты сейчас где, родная? – раздался звонкий голос. Она даже растерялась, пытаясь правильно подобрать слова, невнятно ответила...
-Сейчас буду… — и связь оборвалась. Ей показалось, что всё это сон… Но она соскочила с кровати и выбежала на холодный балкон. Синяя дымка в холодных утренних сумерках. Она смотрела на огни города в ожидании чуда и молилась, чтобы это был не сон. Но спящий город молчал, а тело начало трясти дрожью от холода…
-Ты такая красивая…
Она обернулась на голос… и кинулась в раскрытые объятья и тоже плакала, прижимаясь к нему. И тоже думала, что никуда не отпустит и никому не отдаст… и сквозь слёзы, что-то бормотала, о любви и страхах его потерять… Всего пару часов вдвоём, а затем ненавистное солнце встало… и он ушёл. А вернулся уже через месяц, на Корусант…
Она невольно посмотрела на мужа, стоявшего около Императора. Сейчас он не имел ничего общего с тем парнем на балконе. Тогда только появлялась сталь в нежных глазах, тогда он рассказывал обо всём в его жизни, тогда он крайне болезненно переживал каждую смерть в их рядах, он знал имя каждого солдата в его подразделении, тогда эти пару часов были для них сравнимы с глотком свежего воздуха, с маленьким уголком рая в то страшное время, тогда у них не было секретов… И она уже не похожа на ту девушку, что высматривала его движение с балкона… А сейчас она живёт в своём мире, а он в своём, и о нём ей приходиться узнавать разговаривая с его адмиралом.
«Великая Сила, почему?» — и она сама знала ответ на этот вопрос. Потому что всё меняется, время меняется, и они изменились. И их чувства изменились…
-Женщине свойственно плакать уже после сильных переживаний.
— Простите, миледи, но я не могу представить слёзы на вашем лице.
— Знаете, адмирал, это лучший комплимент за сегодняшний вечер! – она широко улыбнулась, смотря в понимающие глаза адмирала.
Да, она – Леди Вейдер, жена Лорда Вейдера! И вся Галактика должна это видеть! Никто не должен в ней сомневаться, никто в этом зале не должен даже представлять что-то другое. Она жена Вейдера.
— Я полагаю после столь тёплой встречи, развод отменился?
— Конечно, зато мне сделали выговор за отменённый развод!
— Ну, такая мелочь не повлияла на вашу дальнейшую карьеру, зато семью сохранили.
— Да, а можно личный вопрос, Миледи?
— Прошу.
— Вы тоже перед каждым рейсом обещаете Лорду сменить замок?
Падме искрене засмеялась.
— Ну, я боюсь, что подобные угрозы абсолютно бездействены против Лорда. Даже, угроза закрыть взлётную площадку — и та бесполезна! – со смехом ответила она, показывая возмущение.
-Да, попытка не дать Лорду зайти на посадку может быть крайне опасна, — продолжая улыбаться ответил адмирал, немного понизив голос, как будто эта была тайна или секрет. Падме чуть-чуть наклонила голову, прислушиваясь, всем своим видом демонстрируя крайний интерес, — адмирал Ранг, ранее командующий восьмым флотом, решил сразу поставить Лорда на место. Мы тогда его не знали. Молодой парень, ставленный Императором. Конечно, наш Император мудрый человек и его мнения оспаривать – это просто глупость несусветная! Поднять народ против сепаратистов! На мой взгляд, знаете ли, Республика давно уже изжила себя, а за Империей действительно наше будущее! Ну, я не об этом. Если честно, то Ранг тот ещё тип был, вечно от него какие-то проблемы были, на других выезжал, куда генералы смотрели? Ну так вот, летит к нам Лорд просит разрешения на посадку. Ему дают разрешение в тот док, на «Уртане», который при сражении над Корусантом повреждён был, его залатали, но он вечно сбоил, — Падме удивлённо посмотрела на адмирала. На флагмане одного из флотов сбоит док? Как такое допустили? — Не удивляйтесь, у нас такое сплошь и рядом! Было, — поправился Вариар, — кстати, тоже заслуга вашего мужа. Сразу кадровые чистки, обязательный ремонт! Всех загнал! Некоторым это даже жизни стоило. Но зато теперь наши корабли полностью исправны. Как он выбил финансирование ремонта? Для меня загадка! Три года воевали, солдат клепали, а за кораблями не следили! Но Вейдер знает что делать, и это обнадёживает. Я боялся, что он, так же как и прочие его… — Адмирал замялся, пожалев, что слишком разгорячился, и будет ли корректно сравнивать Лорда с прочими джедаями, которые сейчас были вне закона, — предшественники, — нашёлся Вариар, Падме поддержала его понимающей улыбкой, — важно ходили и умные лица строили, а что делать — толком не знали. Чуть весь флот не сгубили! Так вот, Ранг приказал, почти сразу после открытия шлюзов, сразу их захлопнуть, — в полтона продолжил он. Амидала невольно напряглась и, не спуская с адмирала глаз, слушала с напряжённым лицом. – Мол, хватило нам всяких назначенных. Хватит, сами со своим флотом разберёмся. Но мы-то не знали, что Вейдер – это …. – он опять замялся, зная, что имя Скайуокер стерто вместе с остальным Орденом. — Но его-то военные помнили и уважали — герой войны… Он многих в своё время из пекла вытащил. Мой первый помощник, утверждает, что пару жизней ему задолжал. Возвращаюсь к теме… что-то я больно разболтался, миледи…
-Адмирал, прошу вас продолжайте! Не томите! Для меня очень важно ваше мнение о нём! Вы же представляете, что такое жёны военных, — взмолилась Падме, с явным намерением узнать продолжения «тёплого приёма» — и как мало мы знаем о вашей жизни!
— Так вот, Ранг, решил что, если погибнет – несчастный случай! Лучше выговор получить, чем потом с ним маяться, не погибнет – будет опасаться. Только никто ни мог себе представить, что Лорд мало того, что успеет проскользнуть, так ещё и посадить шаттл на грузовое судно, которое там в глубине стояло! Вы бы видели наши лица, когда мы вошли в отсек, а почти у входа на грузовике шаттл стоит! Так Рангу пришлось почётный караул от этого грузовика выстраивать, ну, когда вышел Вейдер, я сразу понял, что Рангу лучше сразу в отставку подать… Но он был глупцом…
— И что с ним случилось?
— «Погиб при исполнении обязанностей».
— Ясно.
— Но кто-то должен был это сделать! — начал оправдывать ситха Вариар, — впрочем, как и остальные реорганизации и зачистки, которые он провёл. Знаете, миледи, его методы бесспорно, крайне радикальны и опыта всё же ему иногда не хватает, но за такие сроки привести четыре флота в полную стопроцентную готовность – это заслуживает уважения!
— Бесспорно, он выкладывается на сто процентов и требует этого от остальных.
— Это чувствуется, всё равно приятно иметь дело с человеком, которому не наплевать на свою работу, — понимающе продолжил Адмирал, — Лорд очень молод и он много на себя берёт, люди с таким рвением и выкладкой быстро сгорают. Или становятся равнодушными.
— Мне очень сложно представить Лорда равнодушного к своему делу, не тот характер.
— Да уж, нрав у вашего супруга – будь здоров! Вы очень сильная женщина, миледи, раз нашли своё место рядом с таким человеком. У меня дома, существует поговорка, что сильный мужчина может раскрыться, только если рядом будет сильная и мудрая женщина!
— Действительно правильная поговорка, и я сильно опасаюсь, что именно мудрости мне может не хватить.
— Леди! Я читал досье на вас, — во взгляде Падме было изумление, удивление и вопрос. – ну, я же не мог не знать, о женщине, которая так гармонично смотрится рядом с Лордом, — это был второй настоящий комплемент вечера. В интонации Адмирала было всё, что видела она в глазах простых офицерах в тот вечер на флагмане. Удивление, восхищение, интерес. И по сей видимости её визит тогда несколько поменял мнение о Вейдере. – И могу сказать, что у вас вполне хватит мудрости! Ведь сотрясти Сенат в четырнадцать лет, отвоевать независимость своего народа, выиграть наземное сражение при проигрышном раскладе – мидели, позвольте поцеловать вашу ручку, вы достойнее многих из тех, кто собрался в этом зале. И конечно, отдельные мои благодарности, что свергли старого Канцлера и позволили Палпатину прийти к власти! Он с поддержкой вашего мужа приведёт Галактику в порядок!
— За Императора Палпатина! – она торжественно подняла бокал. Это единственное, что она могла сейчас ответить, — За Новый порядок!
Толпа мгновенно подняла бокалы, подхватив её тост:
— За Императора Палпатина!!!
-За Новый порядок!!!
-За мир и порядок!!!
Да, именно она четырнадцать лет назад выдвинула вотум недоверия Канцлеру Велоруму. Эта она привела ситха к власти. Это она посадила Палпатина на трон. А теперь платит за это.
Она не стала пить за ситха, только формально пригубив бокал к губам, а за тем быстро отдала его официанту. Ещё один глубокий вздох.
— Адмирал, я слышала, что в Кореллианской академии великолепно преподавали вальс? – с самой обворожительной улыбкой спросила Амидала, решив отогнать от себя грустные мысли.
— Конечно, Миледи, нас учил сам король вальса! – весело ответил адмирал, – если вы позволите… и ваш супруг не будет против…
— Мой супруг не поклонник балов, поэтому он не будет против…
— Тогда я с радостью продемонстрирую вам старую школу!
Падме с огромным удовольствием кружилась в танце, позволив себе немного расслабиться. Только танец с адмиралом стал своего рода разрешением для всех прочих кавалеров, которые желали познакомится с важной дамой. Леди Вейдер приветливо улыбалась, принимала комплименты и расчётливо выбирала кавалеров для танца, вежливо и с уважением отказываясь от бесперспективных партнёров, но оставляя за собой право изменить решение. Падме повернулась в сторону трона, где за балом наблюдал Император, который так же принимал комплименты от своих подданных, которые небольшими группами подходили к правителю и с поклоном восхваляли его. Супруг продолжал статуей стоять за троном Императора, никак не проявив своего отношения ни к группе людей у трона, ни к постоянной толпы мужчин около неё, создавалось впечатление, что он вообще ничего не замечает вокруг.
К списку графов, мофов и послов добавились теперь и капитаны с адмиралами. Амидала из вежливости пригубила очередной бокал шампанского и деликатно отказалась от танца, который уже был занят. Отдав полный бокал первому же официанту, она обратила внимание на Артива, который копируя начальника, статуей стоял около одного из входов. Во время танца, Падме заметила остальных семерых помощников мужа, которые серой тенью стояли у главных выходов. Судя по одинаковым серым лицам и тёмным синякам под глазами, не один Лорд не спал последние пару суток.
«А сколько они не спали?». Скайуокер мог неделю обходиться без сна, всего на два часа в сутки уходя в медитацию, а адъютанты? Они же не могут подпитываться от Великой Силы! Нужно будет ещё раз поднять этот вопрос с трудолюбивым, но беспощадным мужем.
— Добрый вечер, Леди Падме. Если, конечно, разрешите подобное обращение?
— Леди Амидала, — поправила она, оглядываясь, — директор Айсард.
Арманд Айсард, директор Имперской службы разведки, хитро улыбаясь, поцеловал её руку.
— Как скажете, Леди Амидала. Наслаждаетесь вечером?
Продолжая держать маску уверенной «Леди Вейдер», ей резко захотелось, чтоб за её спиной оказался муж, который только фактом своего присутствия, может защитить её от внимания этого крайне опасного человека.
— Бал великолепен, а я не ожидала увидеть вас среди гостей. Мне спокойней, когда такие люди, как вы на своём рабочем месте, — Амидала обворожительно улыбнулась, чтоб прозвучавшее не казалась оскорблением.
— Должен признаться, что именно вы отвлекаете меня от своей прямой работы в этом зале, — Айсард с невинным видом взял бокал шампанского с подноса мимо проходящего официанта.
-Ах, прошу прощения, и чем же? Я немедленно прекращу это. Непозволительно, чтобы моя оплошность могла послужить причиной, какого-либо серьёзного недоразумения, — она испуганно захлопала глазами, чтобы её слова казались искреними. Это вызвало у её собеседника весёлую улыбку.
— Оставьте, моя леди, вашего супруга и пары его отделов в здании достаточно, чтобы ни один здравомыслящий человек не рискнул испортить праздник, — ухмыляясь, ответил Арминд, – а всё остальное гостей не должно беспокоить.
Если бы на её месте сейчас находилась бы любая другая дама из этого огромного зала, то поведение и улыбки собеседника могли бы ей подсказать, что директор ИСР с ней флиртует. Только Леди Вейдер, одна из немногих лиц государства, знала, что это за человек и его игривое поведение настораживало её ещё сильней.
«Его явно послал Император» пронеслось у неё в голове, она тут же запрятала эту мысль, подавив желание посмотреть на трон, где восседал Сидиус.
— Возможно, вы правы,
— А позвольте, моя леди, пока ваш супруг оберегает нашего Императора пригласить вас на танец?
— Секундочку, — она демонстративно достала свою танцевальную карточку, молясь Силе, чтобы этот танец был занят кем-нибудь поважней сенатора или мофа, — у меня столько эмоций, что голова идёт кругом! – если кто-то может отказать директору ИСР без серьёзных последствий, то только леди Вейдер, и то под очень благовидным предлогом. Этот шанс отпускать она совсем не хотела, — прошу прощения, но этот танец уже занят.
— Мы с лёгкостью можем решить эту проблему, — от беззаботной фразы Падме кинуло в дрожь. Это не тот человек, который так легко и непринуждённо кидает такие слова. Арминд Айсард, очень жёсткий и расчётливый человек, он возглавляет одну из самых опасных организаций Империи, после организации её мужа. А его поведение на этом балу абсолютно не укладывалось с его обычной строгой и сдержанной манерой. И эта «моя леди», почему директор позволил себе обратится к ней таким образом и по имени? Айсард не входит в список людей, которым знакомство с ней может быть хоть как-то полезным.
«Что здесь происходит?»
— Конечно, – ответила она, беззаботно удаляя имя кавалера в своей карточке, — но я не соглашусь на этот танец, если вы не удовлетворите моё любопытство, — Амидала не знала, что означают его слова и не хотела иметь никакого отношение к тому, что может сделать этот человек с её кавалером на один танец.
— М-м-м?
— Вы сказали, что именно я отвлекаю вас от работы. И чем же?
— Конечно, моя леди. Не знаю, как ваш супруг, но лично я не мог выдержать, глядя как эта толпа неумех пытается вальсировать с такой великолепной дамой.
Ей ничего не оставалось, как рассмеяться. Арманд был первоклассным разведчиком и внедрялся в любые организации, играя любую необходимую ему роль. Разумеется, в зале на столь важном приёме, где лишь немногие были осведомлены об его скромной персоне, он мог изображать из себя такого же светского кавалера, как и прочие присутствующие. Но зачем? Не отличатся от остальных, попытаться получить расположение столь важной дамы, как она? Но первое правило разведчика: не выделяться из толпы. А все её сегодняшние кавалеры, безусловно, попали под внимание остальных. А в первую очередь — прессы. Если у него что-то есть на неё? Если к нему попали какие-то данные о её связи с несогласными? Тогда тем более не имеет смыла вступать с ней в контакт. Сразу либо в кабинет Императора,или — к Вейдеру. А если данных недостаточно – слежка. Но зачем самому? Тем более на приёме у Императора, на празднике, где все восхваляют Империю. Поставить её против бывших союзниках сильней, чем сделал это сам Палпатин – невозможно.
— Тем более, как я мог лично не отметить ваш сегодняшней наряд, — продолжал директор, изображать из себя светского ловеласа, не подозревая о мыслях партнёрши.
«Или знает?»
Не нужно быть ситхом или джедаем, что уметь понимать мысли других людей. Амидале оставалось надеяться, что её многолетний опыт не подведёт её.
— Благодарю вас, — она специально театрально ярко произнесла это слово, — считайте, что галочку вы уже поставили.
Рассмеявшись, Айсард взял её за руку и повёл на площадку для танца. Танцевал директор действительно лучше большинства присутствующих в зале, поэтому Падме парила в танце, продолжая светскую беседу с главным разведчиком Империи, взвешивая каждое слово, которое произносила с небрежной улыбкой. Поблагодарив партнёршу за танец, он отвёл её на прежнее место и растворился в толпе. Через пару танцев, Амидала прогулялась по залу, осмотрев присутствующих, но директор, похоже, в действительности вернулся на рабочее место. Странно. Покинул пост, потанцевал с женой высокопоставленного ситха и вернулся обратно. И всё на приёме у Императора. Айсард никогда бы себе такого не позволил без разрешения Палпатина. Но зачем?
Из мыслей её выдернул очередной собеседник, и она решила разобраться в этом поздней. Во время очередного танца Амидала опять обратила внимание на несчастных адъютантов, которые, как и муж продолжали нести свою службу.
Наконец, Великая Сила сжалилась над измученными адъютантами, и Его Величество Император покинул зал, но, к сожалению леди Вейдер, с ним ушёл и Лорд.
«Ещё не ночь», — напомнила она себе.
С уходом Палпатина зал стал ещё веселее. Адмиралы смело пили большими глотками крепкий алкоголь, который появился на подносах у официантов, капитаны активней флиртовали с дамами, а пожилые сенаторы и консулы спешно покидали помещение, предоставляя больше места молодёжи.
Ещё пару танцев и Амидала закрыла для себя танцевальный вечер, поняв что ещё чуть-чуть и танцевать быстрые вальсы по кругу станет опасно для жизни.
В одном из углов огромного зала, адмирал Вариара рассказывая интересные истории из своего прошлого, собрал круг милых дам и молодых офицеров около себя. Падме решила присоединиться к компании, позволив себе бокал шампанского. Алкоголь быстро туманил рассудок, сказывалось напряжения длинного дня.
Ещё немного и весёлое общество начнёт ей надоедать и уже можно отправляться домой, но адъютанты мужа по-прежнему стояли на постах, поэтому она ещё надеялась, что может быть дождётся Лорда.
«А может он просто про них забыл? И уже видит десятый сон, спит в кровати?» — Падме невольно улыбнулась комичности подобной ситуации, но перспектива, вернувшись домой, увидеть спящего мужа была крайне велика, если учесть, что уже полночь. Но её, как наверняка, и адъютантам такая перспектива не нравилась. Падме ещё в тайне от себя надеялась на продолжение праздника в уединённой обстановке дома, но ещё не дремлющий голос разума обещал ей только спящего супруга. Она не выдержала и послала запрос домой узнать, как дети и нет ли Скайуокера дома. Дормэ ответила через пару минут: дети спят, мужа нет.
Компания громко смеялась, улыбка адмирала уменьшилась до обычной приветствующей, а Падме, почти физически ощущая приближение нового гостя, сделала последний глоток шампанского из бокала.
— Добрый вечер, — сдержанно поприветствовал знакомый голос, — Миледи можно вас отвлечь?
Лорд встал за спиной у Падме и подал правую руку, она, не оглядываясь, положила на неё свою правую, и вежливо кивнув, позволила себя увести.
— Получилось крайне эффектно, — прокомментировала она их уход, чувствуя провожающие их взгляды,
— Да, Ангел мой, ты сегодня в центре внимания.
— Это всё из-за тебя! – она обвиняюще посмотрела на него. Лицо Лорда, как обычно было спокойно, а в глазах сталь — спрятался за трон Императора…
— Да ты, как гунган в воде, — он подмигнул ей, — и танцуешь хорошо…
— А я так хотела потанцевать с тобой…
Они зашли на маленький балкон, двери за ними закрылись. Падме обняла его за шею, притягивая к себе.
— Ты даже не представляешь, как долго я этого ждала, — в его объятьях было тепло и безопасно, вести голову стало ещё сильней, — дома горячая ванна и бутылка коллекционного вина Герни…
— Отлично, но я думаю, что она нас подождёт. Как тебе? – он с интересом смотрел на неё. Падме улыбнулась ещё сильней. Конечно же. Какое вино и ванна? Кораблики!
— Энакин, это было восхитительно! Ты же знаешь, я не люблю оружие, но эти корабли… — она с восторгам рассказывала о своих впечатлениях. Щедро раздаривая комплименты ему самому, технике, адмиралам… В красках описывая восхищение манёвром его любимого «Истца», немного покритиковав за рискованность. Она вспоминала самые малейшие и незначительные детали учений, сравнивала их с творениями великих художников и композиторов, за компанию помянув имперский марш и эффектный выход Лорда с адмиралами. Падме могла бы ещё пару часов к ряду стоять с ним в обнимку, смотреть в его счастливые синие глаза, наслаждаясь его смущённой улыбкой, активно применяя на практике свое красноречие, дипломатические формулировки и многолетний опыт общения со старшей сестрой, которая могла часами обсуждать одну и туже тему, восхищаясь ею каждый раз по-новому. Она сделала паузу, чтобы перевести дыхание, а он её поцеловал, так нежно, что она забыла, о чем ещё хотела сказать.
— Теперь домой?
— Ну, вообще-то мне ещё рано домой, нужно ещё с техническими проверками разобраться и на орбите нет никого выше капитана второго ранга. Опасно.
— Ты издеваешься?
— Ангел…
— Вернусь домой вылью вино, а ты три дня будешь спать на веранде на диване…
— Может в гостиную?
— Не пущу.
— Родная моя… — он притянул её к себе, крепко поцеловав.
— Всё равно не пущу, — обижено сказала она, отодвигаясь, выбираясь из предательских объятий.
«Так нечестно!»
— Я ничего не могу с этим поделать…
— Ещё одно слово и неделю будешь спать на диване!
Раздался невыносимый звук его комлинка, но он, не отвечая, притянул её к себе для прощального поцелуя. Отвечал на звонок Лорд уже в зале. Падме вышла следом, посмотрела со стороны, как адъютанты подошли к начальнику. Пару команд и на молодых лицах помощников появилось облегчение, они разошлись в шумную толпу уже пьяных гостей Императора. Скайуокер исчез в толпе так же быстро, как и появился. Теперь, уже без сомнений, домой.

Часть 10
Утро пришло крайне рано, даже для неё. У Леи сбился график сна, теперь девочка просыпалась на два часа раньше положенного и устраивала скандал, будя брата и терроризируя мать. Падме уже начинала задумываться, что бы разделить малышей по разным колыбелькам, тогда у неё было хоть немного времени, унести из детской Лею, пока не проснулся сын. А то поднятый ни свет ни заря Люк, становился крайне капризным днём, засыпал ещё до двенадцати, а потом не давал спать сестре во время сончаса… А сдвинутый сончас у детей, требовал сдвига во времени и прогулки, но если своё расписание она уже давно утрясла под детей, то изменить расписание Энакина было практически невозможно. Особенно если учесть, что мужа она ещё не видела после бала. Идея разделить детей так же оказалась провальной: Люк отказывался засыпать без сестры, а Лея постоянно просыпалась без брата. У двойняшек вообще выявилась плохая особенность: если один начинала скандал, и его уносили в другую комнату, то второй независимо от настроения, так же начинал хныкать, даже не видя друг друга. К сожалению матери, спокойствие сына не передавалось его сестре, зато Люк великолепно копировал ее чрезмерную активность. Поэтому единственным способом хоть как то угомонить обоих детей стала утренняя прогулка по Центральному Парку Империи. Лея активно крутила головой, бренча погремушками, а Люк тихо спал рядом. А молодая мама теперь пыталась придумать, куда бы всунуть хоть часок сона для себя, начиная чёрной завистью завидовать мужу, который неизвестно какие сутки стоял на ногах и домой не спешил.
«Вернётся -на диване постелю!» — злобно подумала она, намереваясь выполнить своё обещание.
Утренняя прогулка, завтрак, тренировка в зале и тридцать минут на сборы… А она уже мечтала о постели…и большой кабинет в здании Сената с уже заваленным документами столом. Но сегодняшний день стал исключением – на огромном столе помимо документов, стоял огромный букет теаловых леонесов. Падме с интересом осмотрела букет.
— Кади, от кого цветы? – спросила она секретаря в комлинк, встроенный в стол.
— Отправитель неизвестен, принесли час назад. Капитан их уже проверил.
— Хорошо.
Падме невольно улыбнулась, принюхиваясь к мягкому аромату.
«Неужели помнит? Всё равно на диване постелю!»
Она бережно оглядывала лепестки нежных цветков. Теаловые леонесы были одни из немногих цветов, которые она любила, и росли они, в пригороде Тида. Падме не ожидала такого подарка от супруга, это было не в его стиле. Он мог подарить красивый камень, редкое оружие, кулон — то, что можно хранить долго, но не живые цветы, которые, несмотря ни на что, всё равно завянут. Падме еле касаясь, провела пальчиком по нежным лепесткам. Один лепесток развернулся от прикосновения, и на нём появилась едва заметная надпись:
«Спасибо за танец».
Она ещё раз осмотрела лепесток. В голове начали крутиться имена вчерашних кавалеров. Присылать цветы жене Вейдера?! Как это понимать? И откуда отправитель знал, что она любит именно эти цветы? На Корусанте можно найти несколько тысяч видов цветов, а леонесы нужно вести под заказ из Тида.
Падме села в кресло. Из всего списка её вчерашних кавалеров, у которых достаточно средств, чтобы за ночь не только цветы с другого конца галактики привезти, но и целый ботанический сад выстроить, подходил только один человек. У которого, к тому же, хватило бы связей узнать любимые цветы дамы, и храбрости, чтоб их прислать: Арманд Айсард.
«И что это значит?»

Обещание уложить супруга на диван оказалась невыполнимым, когда Скайуокер наконец вернулся домой. Она забыла в его руках обо всём: о том, что хотела высказать, о проблемах, о вопросах и об интригах, и о предстоящих дебатах на тему торговых путей. По-этому сейчас сенатор Амидала носилась маленьким ураганом по своему гардеробу в попытках подобрать что-то подходящее. Обычно на такие события наряд готовился заранее, подбирался маникюр и причёска с жёстким учётом всех культурных особенностей. А виновник всего безобразия вальяжно лежал на диване в одних штанах для сна, иногда лениво открывая один глаз, когда что-то из гардероба летело в комнату. Через десять минут, комната была завалена платьями и костюмами сенатора Набу.
— Может быть это? – спросила Дорме, доставая очередное платье с вешалки
— Нет, для народа Утапау жёлтый — цвет измены!
— Это?
— Дорме, под него нужна высокая причёска, Ера не успеет её сделать!
— Может это?
— Нет, здесь нужен другой маникюр!
— Надень перчатки, — предложил Энакин.
— Любимый, перчатки на Кайдине-Моди носят только низшие касты!
— Госпожа? – служанка достала бордовое платье.
— Нет, на Алине бордовый означает поражение!
— Надень чёрный, — лениво предложил Энакин, — чёрный — цвет Империи. Цвет силы и власти.
Падме замерла, обдумывая услышанное.
— Ты гений, любимый! – она подбежала к нему, чмокнула в губы, — Дорме, заплети мне «кренер», ЗПИО, сколько у нас времени?
— О! Госпожа, у вас есть ещё пятьдесят восемь минут до начала дебатов, — отозвался секретарь.
— Отлично, принести мне деку!
Скайуокер лениво приоткрыл глаза, наблюдая за супругой, которая сидя в центре комнаты посреди разбросанных тряпок, что-то печатала, а Дормэ, стоя сзади, заплетала волнистые волосы.
— Как всё сложно, – пробормотал он, комментируя происходящее.
— Так, 3ПИО, сколько у меня ещё времени?
— О! Я рекомендовал бы вам поторопиться, госпожа, потому что осталось сорок три минуты до начала, если вычесть время на дорогу, которое составляет ровно восемнадцать минут…
— 3ПИО, разошли это коллегии, — перебила его Падме, поднимаясь и передовая деку, — чёрный — цвет власти, — пробормотала она себе под нос и удалилась в гардеробную.

— Как тебе? – выдернул из дремоты возбуждённый голос Падме. Скайуокер открыл глаза.
— А… так речь же шла о чёрном? – смутился он, осматривая женщину в серебряном платье.
— Серебро… вечером поясню, — сказала она приседа к нему на диван, — долго объяснять. Я точно детей оставляю на тебя?
— Точно, не волнуйся, — заверил её Энакин, — ты так говоришь, как будто я с ними совсем один буду.
— Ладно, Лея любит играть в ходунках, а Люка нужно посадить, подав палец, он за него ухватится и сядет, там он сам разберётся…
— Ангел, ты опаздываешь…
— Знаю, ты даже не пожелаешь мне удачи? – поинтересовалась она, рукой касаясь его щеки.
— Она тебе не нужна, ты и так выиграешь.
— Это предвидение? – с улыбкой поинтересовалась она.
— Нет, аналитический расчёт сил.
— Мне стало легче! Может, ты придёшь, поддержать меня?
— Не-а… любимая, не обижайся, но я в свой выходной ни ногой в Сенат!
— О! Госпожа, прощу прощения, что отвлекаю… — затараторил золотистый дройд.
— До вечера, — нежно поцеловав мужа, сенатор поднялась.
— Почему до вечера? – удивился Скайуокер, — ты там всех уморить решила?
— Почему это?
— Что там обсуждать целый день?
— Энакин, установленное время дебатов — два часа, затем голосование. Если мы победим, то в кабинете будет организован небольшой банкет, а если проиграем, нужно будет подать заявление на повторное голосование, и провести анализ аргументов противника…
— Ясно.

Сенатор Амидала вступила на свою трибуну ровно за две секунды до официального начала. Она видела, как с облегчением вздохнул Органа, который сегодня вместе с ней участвовал в дебатах. Если бы она опоздала, то их линию пришлось бы вести ему одному. Амидала глубоко вздохнула, приводя мысли в порядок, осмотрела присутствующих. Она давно не чувствовала себя такой уверенной, полной сил.
«Как гунган в воде,» — вспомнила она забавное сравнение Скайуокера.
Её била мелкая дрожь волнения каждый раз, когда она выступала в Сенате. Ей нравилось это чувство уверенности с адреналином в крови. Да, она любит чувство адреналина. Падме призналась себе в этом, но никогда не признается Скайуокеру, который утверждал это ещё на первой их тайной встрече. Но сейчас это было неважно.
Есть два мнения. Есть аргументы. И есть представители Сената.
«Она тебе не нужна, ты и так выиграешь!»

Было это предвиденье, или Энакин стал хорошим аналитиком, или у него в отделе хорошие аналитики, или всё было подстроено? Но судя по пришедшим на маленький банкет в честь её победы, так как ведущую роль сыграла именно она, не дав Органе даже рот открыть, голосование было честным. Или повлияла её репутация? Или замужество с Лордом Вейдером? Или любящий супруг просто всех припугнул? Или купил? Или она действительно сегодня превзошла саму себя?
Самолюбие настаивало на последнем, а разум утверждал, что в этом нужно будет разобраться, но потом. А сейчас…
— Благодарю всех собравшихся – для меня очень важна ваша поддержка, сенатор Органа, — она приподняла бокал в сторону алдераанина, он ответил ей тем же жестом, – Бейл, — она признательно кивнула, – твоя помощь неоценима! Представителю Бинксу, – такой же жест в сторону гунгана, — спасибо за невероятное терпение и безукоризненную работу, Хана твоя оперативная работа...
Она решила остановиться на своих первых помощниках, прикусывая себе язык, чтобы не упомянуть мужа — за моральную поддержку. Одна фраза, которая привела её к победе… Он, безусловно, получит свои благодарности, но Энакин не любил быть упомянутым в её делах или в любой другой деятельности на вторых ролях. Он должен быть во главе, на первых ролях, никак иначе. И к тому же они уже решили, что по-прежнему не будут афишировать свой брак.
Собравшиеся в её просторном кабинете, были намного более интересными собеседниками, чем гости Императора. Её не могло не радовать, что сегодня пришли поздравить её с победой те сенаторы, с которыми в дальнейшем она хотела бы работать. Кабинет был забит битком, Мон Мотма, как и Органа собрали около себя небольшую группку представителей, губернатор Елар и представитель Бинкс так же пользовались популярностью у присутствующих.
Поднявшись во второй раз на небольшую площадку, на которой стоял её рабочий стол, сенатор Набу произносила вторую речь, высказывая дальнейшие перспективы их проекта. Раздался гром аплодисментов, и, когда она уже хотел спуститься к остальным, ей подали руку в чёрной перчатке. Она подняла глаза на джентльмена и невольно улыбнулась, принимая помощь. Скайуокер, держал её правую руку своей правой, надёжно защищая от гостей со спины, и уверено вёл через толпу. К ним подходили сенаторы, высказывая свое восхищение, как на балу, но никто из них не решался заводить серьёзный разговор при Лорде Вейдере. Энакин продолжал уверено вести её к выходу. Падме, не сопротивляясь и по-прежнему приветливо улыбаясь, принимала заслуженные комплименты. Муж вывел её из кабинета, уверено провёл через приёмную и вывел в коридор.
— Ты же сказал, что твоей ноги в Сенате не будет в выходной? – не скрывая улыбки, спросила она,
— Я передумал и решил тебя похитить, — с абсолютно серьёзным выражением лица заявил он.
— Энакин, это я организовывала приём, — уже серьёзно сказала она, попытавшись замедлить шаг, — согласно установленному этикету, я должна проводить всех гостей.
— Успокойтесь, сенатор, я же сказал, это похищение, — при этих словах он, не сбавляя ходу, вёл её прямо в огромное окно в коридоре.
— Энакин, что… — она не успела договорить, как окно, которое должно быть запечатанным, открылось, и он легонечко её толкнул. Она приземлилась на ноги уже в хорошо знакомом чёрном флаере. Энакин перепрыгнул через неё, приземлился на своё место, сел и включил двигатель.
— Садитесь, сенатор, — велел он, Падме подчинилась и сразу же зафиксировала ремни безопасности, — открой бардачок.
Она открыла потайной отдел и с улыбкой вытащила бутылку коллекционного вина.
— А ты переживала, что оно не дождётся, – игриво подмигнул водитель, уверено направляя флаер в поток.
— Ты великолепен!

В большой гостиной все кресла и диваны были сдвинуты по кругу, все подушки, которые были найдены в доме, были раскинуты в центре, где вальяжно лежал Скайуокер, в лёгкой домашней одежде, поднимая на руках дочь. Падме, с сыном сидели рядом.
— … поставил Люка в ходунки.
— И? – произнесла Падме, зная ответ.
— Я не знал, что он умеет так орать, — запрокинув голову на подушке, Энакин выразительно посмотрел на жену. Падме не удержала улыбку и поцеловала сына в макушку. Малыша мало интересовали разговоры родителей, его больше увлекала светящееся разными цветами новая игрушка, задаренная отцом.
— Лея любит ходунки, а Люк их терпеть не может.
— Я уже понял, — не отрываясь от подкидывания дочери, сказал он, девочка весело визжала.
— А как прошло утреннее построение высшего командного состава?
Энакин тихо засмеялся, прижимая дочь к груди.
— Что такое?
— Я думал на «Истце» все иллюминаторы запотеют! – со смехом ответил он.
Лее надоело просто лежать, возмущённо пискнув, она попыталась сползти с широкой груди отца. Энакин приподнялся и посадил её в ходунки, которые стояли рядом. Люк потянулся за сестрой, и Падме посадив сына среди игрушек, вернулась на подушку рядом с мужем.
— Так что там у вас случилось?
— Массовое похмелье всего главного состава, у нас случилось! – возмущённо ответил он, потянувшись за ягодой на импровизированном столе, — я сначала думал, что всех к бездне, разжалую! А потом передумал, все же пришли без опоздания и мундиры наглажены. Но адмиралы, пытающиеся разучиться дышать – мне аж настроение подняли! Такое зрелище!
— Ты садист! – заявила Падме, кормя его ягодой.
— Кстати, о чём ты разговаривала с адмиралом Вариаром на балу?
«Ага, значит заметил!» — не без радости подчеркнула она.
— В основном о реорганизации флота, о плюсах твоих реформах, о его жене…
— Родная, ты не ангел, ты бесёнок какой-то!
— Почему же? – возмутилась она, не поняв причину «разжалования».
— Десять минут разговора с человеком, а ты его уже о семье разболтала! И какие ещё военные тайны он тебе выдал? – он перевернулся на живот и с интересом смотрел прямо в глаза.
— А у вас уже есть военные тайны? – отвечая тем же взглядом, спросила она.
— Вопросом на вопрос отвечаешь? Так о чём вы ещё говорили? – он не сводил с неё глаз, Падме отвечала тем же, её улыбка стала шире — ей нравилось его дразнить.
Энакин резко оттолкнулся руками об пол и прыгнул на неё, повалив на мягкие подушки. От неожиданности Падме взвизгнула.
— Так что? – горящая синева сводила с ума, но вместе с мамой взвизгнула и дочка, забив руками об маленький столик перед собой, разбросав игрушки. Родители синхронно повернулись в сторону детей, две пары удивлённых глаз смотрели на них.
— Не шали, — Падме аккуратно попыталась выбраться из-под мужа, — дети уснут, потом можешь допросы с пристрастиями устраивать.
Энакин облизнул губы, посмотрел на неё, не выпуская, затем повернулся к детям, малыши упорно наблюдали за родителями. Нехотя он поднялся на колени, а затем опять лёг на подушки в паре шагов от детей.
— Хорошо, что он тебе такого сказал?
— Обещай, что адмиралу ничего за это не будет? Империю он не предавал, и по сути информация значения для других не имеет, — сразу предупредила она, укладываясь напротив него так, чтобы они могли смотреть друг другу в глаза.
— Обещаю, но ты меня интригуешь, так о чём шла речь?
— О тебе, — просто ответила она, потянувшись за закуской.
— Очень интересно, — Энакин вытянул шею, дотянулся до ягоды в её руке, — и?
— Я попросила адмирала рассказать немного о твоей работе. Он тебя хвалит, сказал, что не ожидал таких резких и позитивных изменений. Удивлялся, как ты им, наконец-то, нормальное финансирование выбил, и вообще молодец, что провёл кадровые чистки и привёл технику в порядок, — она нежно поцеловала его в губы, — наконец-то тебя оценили по заслугам!
Люк неуклюже повернулся, не удержав равновесия, упал на спину, захныкал, маша перед собой руками в попытках подняться. Энакин протянул ему руку, мальчишка крепко сжал отцовский мизинец своими маленькими ручками, подтянувшись, сел, вернувшись к своим игрушкам. Падме с умилением смотрела на отношения детей и отца. Всего полдня вместе, а супруг умудряется вести себя так, как будто он с ними сутками проводит.
— А чего от тебя хотел Айсард?
— А это я у тебя хотела спросить, — немного отодвигаясь, сказала она, — он, по неизвестной мне причине, сначала обратился ко мне «леди Падме», что меня немного ошарашило. Затем раскритиковал моих партнёров, пригласил меня на танец, хотя, он уже был у меня занят, но я решила ему не перечить. Потанцевала, а потом он растворился в толпе. Как-то странно для директора ИСБ, тебе не кажется?
О букете она решила не упоминать, не будучи уверена, что послал его именно директор ИСБ.
— Странно. Я разберусь, — серьёзным тоном Вейдера пообещал муж, — а мне ты почему-то постоянно перечишь, – уже с мальчишечьей улыбкой, продолжил он.
— Не правда! – так же наигранно возмутилась она, — я очень часто с тобой соглашаюсь! А иногда бы не следовало! – она провела пальцем по его лбу, по переносице, когда довела до носа, то Энакин резко вскинул лицо, нежно укусив её за палец, — возвращаясь к теме адмиралов. Любимый, только пять часов на отдых, после длительного и выматывающего проекта, да ещё во время Императорского бала – это верх садизма над своими подчинёнными!
Энакин скептически приподнял левую бровь. Падме глубоко вздохнула, иногда ей казалось, что он действительно кроме Храма в жизни ничего не видел, и понятие «отдых» и «отдых после отдыха» ему абсолютно не знакомы. Хотя действительно, откуда?
— И ты ещё должен два выходных Тайфо! – пока не забыла, сказала она. Скайуокер приподнял вторую бровь,— твои же ребята на пост зашли вовремя?
— Да, они конечно, не сильно отличались от адмиралов, — подтвердил он, поднимая игрушку дочери, которую та сбросила на пол и громко затребовала назад.
— Потому что, когда ты их отпустил с бала, время было уже за полночь, и как полагается, после трудного дня, они так же как и все захотели расслабится, и поехали в ближайший бар, откуда собственно Грегор уже их выносил!
Энакин удивлённо смотрел на неё, демонстрируя возмущение. Сам же супруг не понимал подобного вида отдыха, он вообще к «вредным привычкам» относился негативно.
— Любимый,это нормально! – выразительно заявила она, — когда солдат выбирается на побывку, он первые пару дней из кабака не выходит, потом отсыпается, и только на пятые сутки, в лучшем случае, он становиться похож на члена общества. Я понимаю, что ты отпустил их, чтобы они поспали, но ребятам тоже нужен полноценный отдых, пусть даже в баре! И им очень повезло, что солдаты Тайфо пришли в тот же бар, и когда приехал Грегор, чтобы забрать своих, он и твоих оттуда вынес, дал проспаться, поднял, напоил горячим кафа и отправил к тебе!
Скайуокер смотрел дико удивлёнными глазами, похоже, вышесказанное было для него открытием.
— Да, это ещё одно отличие клонов и обычных солдат, — прочитав его мысли, подтвердила она.
— И как часто Тайфо твою охрану по кабакам собирает?
— Моя служба охраны работает круглосуточно, посменно, ребят которых он забирал, работали две смены подряд. Из-за бала, нам пришлось перекинуть группу в общее оцепление. Поэтому, ребят отправили на сутки в отгул. И не вздумай сделать своим выговор! Эта твоя ошибка как руководителя, потому что ты не смог правильно организовать рабочее время и время отдыха!
Он задумчиво посмотрел на неё, встретил укоризненный взгляд правительницы с многолетним стажем и виновато опустил голову.
— Хорошо, согласен, что перегнул палку с их графиком, но я же не виноват, что, когда нужно было отправляться спать, они в кабак поехали! – возмутился молодой Лорд.
— А ты себя вспомни? – запуская руку в его растрёпанные волосы, ответила она, — когда положено было спать, ты бежал в противоположную сторону.
— Конечно, — он ласково потёрся об её руку головой, — с тобой спать намного удобней, чем в одиночку, на жёсткой кровати. Так что, по-твоему, я должен был сделать?
— Тайфо обычно разделяет охрану на две группы, и они работают по двенадцать часов, одни днём, другие ночью. Это позволяет солдатам выработать свой режим дня. А конкретно в той ситуации нужно было либо одних отпустить пораньше, и приказать явиться на построение, а тем, кто стоял до ночи, сказать, чтоб прибыли на работу на пару часов поздней.
— И это бы спасло от ночного загула?
— Конечно же, нет. Тайфо в таких случаях самостоятельно парней из бара забирает, чтобы они успели выспаться и привести себя в порядок, но ты можешь кому-нибудь это поручить. А в связи со спецификой и важностью вашей работы, тебе лучше стать собственником какого-нибудь бара и организовать там всё, чтоб твои ребята там отдыхали. Это уменьшит угрозу их жизни в нетрезвом состоянии.
— Хорошая идея, — одобрил муж, переворачиваясь на спину и раскинув руки.
— Мой капитан — гений! – заявила она, поднимаясь и беря дочку на руки, — правда моя красавица? Я без него, как без рук.
— Переманить его, что ли?
— Грегора? Нет. Он к тебе не пойдёт. И к тому же, он находится на службе армии Набу. – возразила она в полтона, начиная укачивать дочь.
— Переведём его в армию Империи, — флегматично ответил Энакин, приподнимаясь, чтобы взять Люка.
— Не смей сманивать моего капитана! – почти шёпотом потребовала Падме, — кто тогда нас охранять будет?

Кроваво-красный закат залил большую комнату, проникая через окна во всю стену. Возвращаясь из детской, Падме не могла не обратить внимание, что именно сегодня закат, такой же, как и в тот вечер, перед страшной ночью, когда горел Храм. Тогда она сидела на диване в этой гостиной, смотрела на редкий красный закат Корусанта и понимала, что твориться что-то ужасное, но ни как не могла помешать этому. А ночью прилетел Энакин, и она впервые увидела в его глазах отголоски той его части, которую сейчас именует Вейдером. Тогда она этого не понимала. Она вообще ничего не понимала, просто сжавшимся калачиком ревела в своей комнате, молясь Силе, что бы происходящее казалось дурным сном. А на утро их собрал Канцлер — да, тогда ещё Канцлер, — и объявил об измене джедаев и об организации Империи… поздней прилетел Кеноби, а потом видение… Она тряхнула головой, прогоняя дурные воспоминания. Это был страшный вечер…
Скайуокер сидел на полу у огромного окна, вытянув одну ногу. Похоже, не только у неё одной этот закат вызвал дурные воспоминания. Падме тихо подошла к нему и присела сзади, обнимая за широкие плечи, и прижимая голову к спине. Он молчал, находясь где-то далеко от неё. Она продолжала обнимать его, не нарушая тишину.
— Я сразу же пошёл к Йоде, — тихо произнёс он, когда солнце уже почти скрылось за горизонтом, — он сказал мне, что я должен смириться, что ничего нельзя исправить. Мы — порождения Силы, из неё мы выходим и в неё мы возвращаемся. Что я должен смириться с этим и отпустить тебя. А я надеялся, что он поймёт и подскажет! Он похоронил сотни своих учеников и говорил о смерти так, как будто это ничего не значит! Для него мы не имеем значения, ничто не имеет значения! Только Великая Сила, которой мы должны подчиняться! Я помню все смерти, которые видел, а он, Великий магистр джедай, наставник уже не первое столетие. И для него они — пыль, мы –пыль! Которая то появляется, то исчезает! – Падме замерла, прижавшись к нему, боясь пошевелится и прервать его, — Ещё тогда, на Совете, никто из них не понял меня. Если бы ты не взяла на себя полёт на Татуин – меня бы наказали. Никто из Ордена не знал, что значит мать, никто из них не знает, что такое, когда тебя любят, и когда ты любишь. Просто так, просто потому, что ты есть, и этот человек есть! Я даже помню этих проклятых тускенов… и я ещё раз бы их убил, если бы у меня была такая возможность. Я вырезал целое племя, не разбираясь. И не жалею об этом, — она закрыла глаза, чувствуя, как по его щекам текут злые слёзы, такие же, как тогда в ангаре Ларсов. Это был слишком сильный удар для него. Слишком. Он до сих пор не мог простить себя, что не прилетел раньше, он не простит Оби-вана за то, что не отпускал его, не простит Орден с его равнодушием. Глубокий вдох и снова ровный голос, – но сейчас её нет, но есть ты и малыши. И я не мог и не могу допустить, чтобы и тебя не стало! Поэтому я стал искать информацию о видениях в архиве. Но там я не нашёл ничего мне неизвестного, нужен был доступ магистра, чтобы получить закрытую информацию. И назначение Палпатином меня в Совет могло бы в этом помочь, — он глубоко вздохнул, она чувствовала злость, которая жила в нём с тех не давних пор, — но Совет встал против меня! – резкий взрыв ярости утих так же, как и появился, — это всё были манипуляции Сидиуса, он знал, что Совет не потерпит такое. Он специально поставил меня в такое положение. Но джедаи ещё ухудшили эту ситуацию – заставили следить за Палпатином. Даже ситх поступил честнее! Он работал открыто, Совет перешёл все границы дозволенного. Они вторглись во все сферы правительства. Ни одни серьёзные переговоры не обходились без джедаев. Охрана, безопасность, как же! Один джедадай стоит десятков солдат, но и мозгов у него на столько же. Вся информация стекалась в Храм, магистры знали всё и обо всех лучше, чем Айсард. В течение десятилетий Совет поступал к Сенату, чтобы взять над ним контроль. Пока был Велорум, всё было ровно, никто не ограничивал Орден, Канцлер сам поощрял его, но как только пришёл Палпатин, он сразу взял ситуацию в свои руки, ограничив Орден. И эта слежка! Нарушить клятву защищать Канцлера! Я говорил Оби-Вану, что это нарушение кодекса, что джедаи так не поступают! Что это заговор! Но нет, же, Кеноби, как марионетка, выполнял приказы Совета, свято веря им! Тогда я начал понимать, что все эти годы, все эти слова о Кодексе и правила, всё это правила Йоды и Винду! Это они диктовали всем, что и как надо делать! А что в итоге? Великий Грандмастер джедай Йода проморгал Сидиуса, который почти пятнадцать лет был у него под носом! Тогда я ещё надеялся, что всё это обойдёт меня и не заденет тебя с детьми. Я хотел только одного, чтобы мне помогли разобраться с кошмарами. Я хотел предотвратить твою смерть, — он запрокинул голову, касаясь её, — и он помог. Он рассказал мне легенду о ситхе, который стал настолько могущественным, что смог одолеть смерть. И я поверил в это. Я готов бол зацепиться за любую ниточку, даже за самую невероятную, которую мог найти. Я не мог допустить, чтобы Люк и Лея не знали тебя, что бы они были лишены твоей любви. Никто из джедаев не знает, что такое мама, для них есть учитель, и в случае гибели наставника тебе дадут другого. Мать тебе другую никто не даст. Но я не хотел их смерти… Не хотел, что б всё это так закончилось, но уже не было другого выхода. Палпатин признался, что он ситх и отпустил меня. Я сообщил Винду и он, собрав магистров, направился к канцлеру, что бы арестовать его. Джедаи действительно захотели захватить власть над Сенатом, сместить канцлера. На каких основаниях Магистр Винду хотел взять под контроль Сенат? Только на основании силы джедаев. Они слишком засиделись в своих удобных креслах… — он замолчал, продолжая смотреть на последние краски угасающего дня, она вслушивалась в удары его сердца.
— Я сидел в зале Совета, и не смог смириться с мыслью, что упущу единственную возможность спасти тебя, — в голосе была боль, безысходность, — и я ворвался в кабинет Палпатина как раз вовремя, Винду, скорей всего, убил бы его, а я потерял бы тебя. И я напал на магистра, отрубил кисти, а Палпатин добил, выкинув из окна…
Вновь повисла тишина… Падме не была готова услышать всё это сразу, не была готова к такому объёму правды... Слишком много всего на него одного. Она не знала ни о слежке за Палпатином, ни о давлении Совета… она пренебрегла его видением и тем, насколько важно было это для него… Вместо того, чтобы поддержать его, помочь хотя бы морально, она, подливала масло в огонь, прося его поговорить с Палпатином, тем самым поддерживая джедаев. Но если бы она знала, если бы он тогда рассказал ей… Она ведь чувствовала, что что-то сильное гнетёт его, видела, как он закрывался от всего мира, даже от неё… и ничего не сделала…
Она была беременна. Это было единственное оправдание её ошибок.
— Тогда почти сразу я пожалел об этом, — продолжил он, — но назад дороги не было. Принёс ему клятву верности, что буду служить ему, если он тебя спасёт, — он тяжело вздохнул, — я помню их… всех… тех… кто был в Храме в ту ночь… — боль, сожаление, раскаяние, безысходность пропитывали его слова. Падме мгновенно прогнала всплывшую в памяти картинку поверженного Ордена и сильней прижала его к себе. Энакин понимающе сжал её руку своей, — но не было другого пути. Если бы хоть кто-то выжил, они бы продолжили войну, повергнув Империю в очередной кровавый конфликт.
Его идея объединение в Империю – она великолепна! – она почти видела его улыбку, а в голосе зазвучало восхищение, — Жёсткая военизированная структура с одним правителем! Единое сильное государство, где каждый гражданин работает на общее благо. Только объединив всех под началом одного правителя, мы сможет привести Галактику в порядок. Империя станет достаточно сильной, чтобы подавлять и регулировать любые угрозы, постоянно возникающие извне и внутри. Мы, наконец-то, сможем оперативно решать любые вопросы! Не нужно тратить впустую кучу времени, дожидаясь одного решения, чтобы потом его ещё раз двадцать подтверждали другие, пока ситуация выходит из-под контроля… Это ускоряет решение любых проблем! Возможно, мы могли прийти к этому другим путём, если бы Совет не вмешивался в политику, и не пытался подстроить всё под свой устаревший Кодекс! Палпатин – ситх, да, это так. Но вместе с этим, он великолепный правитель, его навыки владение Силой только придают ему ещё большей ценности на троне. Сама Сила подсказывает ему правильное решение. И не важно, какой стороне он подчиняется, Светлой или Тёмной. Все джедайские предрассудки основываются, только на том, что ситхам нужна власть. И что? Джедаям она тоже была нужна! Если бы они могли бы посмотреть на ситуацию с другой стороны… но это не возможно, – он как будто слышал её вопросы, которая она хотела задать, но не решалась прервать откровение, — обычно всех джедаев воспитывают с младенчества. На человеке с нуля пишут всё, что нужно Совету… они фанатики, такими их растят. Несмотря на всю мудрость и способность принимать другое мнение, они всегда считают, что только они правы, что только они знают, что лучше для всех! Поэтому меня боялись брать в Орден. Меня воспитывала мама, у меня была уже своя точка зрение на мир, на их кодекс, на всё. Знаешь, несмотря ни на что, я не жалею… — он подался назад, Падме разомкнула руки и немного отсела, позволяя ему лечь, — я каждый день убеждаюсь, что сделал абсолютно правильно. Ради вас стоило всё это вынести…
Она наклонилась к нему за долгим поцелуем.
— Прости, любимый, я не знала, что с тобой тогда творилось, — оторвавшись от нежных губ, произнесла она, — я бы никогда не стала бы тебя просить, если бы знала, — усевшись рядом, нежно водила руками по широкой груди.
— Это всё уже в прошлом… как и джедаи с их Орденом…
-Угу… только меня теперь Палпатин беспокоит, — мягко сказала она, расстёгивая на нём рубашку, продолжая гладить загорелую кожу, нежно касаясь кончиками ногтей.
— Ты опять о детях? – недовольно Энакин повернул голову.
— Не-а… — перекинув ногу, она села на него, перенеся вес на пятки, гладя плечи с руками, медленно проводя кистями рук по живой левой руке и по правой – протезу, – я о нас с тобой…
— Он не чего не имеет против, — кинулся защищать ситха его ученик, но руки не убрал, отвечая на ласковые движения.
— Ага, это он мне во время манёвров говорил, — расширив амплитуду движения рук, теперь поглаживая ещё и шею.
— Что он тебе ещё говорил? – с требованием в голосе спросил он, не скрывая заинтересованность в разговоре.
— Раздаривал комплименты… восхвалял наш союз… за тебя беспокоился, заботливый ситх… — мурлыкала Падме, её распущенные волосы сползли вперёд, закрывая её глаза, а кончики мягко щекотали ему лицо и шею.
Она столько ждала, пока он откроется, когда он доверится ей настолько, чтобы высказать то, что думает действительно. Теперь, когда она знает, что побудило Энакина пойти на такой шаг, почти забытое чувство доверия и понимания вернулось к ним вновь.
— Тебя это удивляет? – он внимательно следил за её движениями.
Ещё два года назад они нашли свой способ понимать друг друга — через пластику движения. Она слишком давно была сенатором, а он – солдатом… его сдержанные, плавные движения, которые в любой момент могли стать смертоносными, и её – элегантно-нежные, тщательно продуманные. Только когда они оставались вдвоём, он прекращал защищаться и защищать, а она – играть. Энакин даже провёл чёткую границу между ней и её маской сенатора, ещё в первые дни знакомства. Тогда он наблюдал за ней, изучал, ловил каждый жест и взгляд, и не мог не заметить её изменение, когда они покинули Корусант и направились на Набу. По его словам «Падме» и «Амидала» были разные люди с разными характерами, с разной пластикой движения, которую замечал только он.
— Нет… забавляет. А ещё меня очень позабавило его предложение… — Падме встряхнула головой, откидывая длинные волосы.
— Какое предложение? – Энакин обхватив её, перекатился, теперь она была прижата, потеряв ведущую роль.
— Стать его советником, — не скрывая своих эмоций, ответила она.
— Что тебе в этом не нравится? – мягко спросил он, продолжая смотреть в глаза, — Ты давно достойна большего, чем пост сенатора.
— Его слова цитируешь? – их пальцы были переплетены, она сильнее сжала их, не желая врать и что-то скрывать.
— Это моё мнение, — рыкнул Лорд, прижимая её руки к полу и нависая над ней, в глазах вспыхнул огонь. По спине пробежали мурашки, Падме невольно сглотнула, не ожидав разбудить Вейдера. Да, она тоже проводила чёткую грань между Энакином и Вейдером. Но теперь это совсем не задевало её, лишь иногда делая предпочтения сжигающей страсти Вейдера или нежной любви Скайуокера.
— И ты действительно считаешь, что мое место среди его советников?
— Я считаю, что твоё место рядом со мной, — он наклонился ещё сильней и властно поцеловал, заставив её непроизвольно прогнутся — пост советника так же достоин тебя, — его дыхание ещё ласкало губы.
Падме тяжело дышала, пыталась сохранить холодный расчёт и довести разговор до конца, к которому вела. Только предательское тело уже хотело совсем другого и отказывалось подчиняться.
— Энакин, я не скрываю свои взгляды от тебя, и для Палпатина это не секрет, хоть мы и играем… — дыхание сбилось от горячего поцелую в шею, — по-твоему, зачем ему назначать меня на этот пост, зная, что я не в восторге от правящего режима?
— Возможно, он хочет дать тебе второй шанс, — спокойным голосом ответил муж, целуя руку, которой она погладила его лицо, — позволив работать во благо народа. Ты многое можешь сделать на этом посту… — его резкие смены настроения ещё сильней выбивали из колеи, на которой она едва держалась, воюя с почти неконтролируемым желанием внутри.
— Как и многие другие…
— Но для меня важна ТЫ, — он отодвинулся, смотря на неё пронзительно синими глаза, давая немного привести мысли в порядок, — и я хочу, что бы ты нашла себе место в этой системе.
— А я его уже нашла, — воспользовавшись освобождением, она согнула одну коленку, подставляя под поцелуй, — рядом с тобой!
Ухмыляясь, он погладил её ногу, распрямляя.
— Выкладывай, я начинаю терять терпение, — велел супруг, начиная нежно целовать носочек.
— Палпатину нужен ситх… у которого нет семьи, нет дома, нет привязанностей…ты дал клятву верности, только ради меня, — пытаясь выровнять дыхание, выпалила она, — и моё присутствие рядом с тобой не выгодно.
— Допустим…
— Он хочет нас рассорить…
— Каким же образом? – усмехнулся он, не отпуская её ногу, спускаясь губами всё ниже.
— Столкнув нас на одной политической арене…
— Мы уже полгода работаем в одном здании, и что-то как-то не больно-то ссоримся.
— Я не о здании… — одна рука мужа уже развязывала халат, — ты находишься намного выше меня в иерархии власти и совсем в другой области, мы не можем столкнуться… должен быть, какой то экстренный случай… что бы мы столкнулись…а поставив меня выше тебя в некоторой сфере... это будет задевать твои амбиции…
— Почему это?
— Мы же обязательно столкнёмся мнениями… — она проигнорировала вопрос, боясь потерять мысль, предательское тело начинало брать верх над разумом, — и тогда все разногласия Сената переселятся в наш дом… мы сами разругаемся…
— А тебя устраивает твое положение сейчас?
— Я всегда в восторге, когда ты сверху…

Почитал начало, заинтересовался, может потом почитаю (сейчас времени нету). В принципе очень интересно. Только вот не "оружее", а оружие.

Сообщение отредактировал Критик Павел - 26.4.2012, 19:32

а тут правильно будет "понравится"

после первого же поста такие ошибки отбивают всякое желание читать дальше

Так может она имела ввиду себя, а не фан-фик?

Надеюсь, Дайрэ извинит меня, что вступлюсь за нее.

Дело в том, что автор, уже не раз предупреждала и объясняла (на других ресурсах) о своих проблемах с письмом.
Есть такие вещи, как дислексия и дисграфия. Как мама, ребенок которой столкнулся с незначительной формой последней, знаю, что они очень трудно поддаются коррекции. Возраст здесь никак не помогает. Поэтому не стоит так резко по поводу ошибок. Редактора автор нашла не сразу, и в начале могут оставаться какие-то недочеты.

А фик стоит того, чтобы быть прочитанным:)

Сообщение отредактировал Алита Омбра - 27.4.2012, 0:58

Алита - спасибо за щиту
Я извеняюсь перед форумчанами за свою неграммотность и могу извеняться ещё раз 100, но от этого она лучше не становится к сожелению, но мне всё таки интересно: Вам не чего не хочеться отметить по мимо моей грешной граммотности?

Сообщение отредактировал Дайрэ - 28.4.2012, 23:26

Пока еще мало написано, могу также сказать, что фик, как AU интересен)

Фан-фик понравился жду продолжения и удачи в дальнейшем творчестве

Часть 11
Её ещё била крупная дрожь, в голове не умолкал крик детей. Падме глубоко вздохнула и обернулась убедиться, что Энакин с детьми в безопасности. Случившееся утром никак не выходило из головы. Вчера вечером она молила мужа, что бы он взял их с собой в рейд на верфи, но Скайуокер был непреклонен, убеждая её, что на Корусанте они в полной безопасности. А сегодня утром во время прогулки по оранжереи она наблюдала, как Лорд с подчинёнными направлялся по взлётной площадке к своему шаттлу. Ещё секунда и Лея ни с того, ни с сего начала реветь, разбудив брата, который тут же откопировал её. Падме лишь наклонилась к коляске, чтобы понять, что так обеспокоило детей, как взрывная волна ударила в стёкла, и те громко зазвенели. Адреналин хлынул в кровь, она сразу же активировала защитную капсулу в коляске, закрывая детей. Падме резко выпрямилась, смотря в окно, пытаясь понять происходящее. К ней уже подбежал Тайфо, схватив за плечи, попытался оттащить от окна. Падме в панике искала глазами мужа. На том месте, где стоял шаттл – уже груда покорёженного метала, а на самой платформе только фигура мужа с горящим синим лучом в руке…
«Жив».
… и она позволила увести себя в безопасное место. Последний день перед вылетом Лорда Вейдера. Он обещал, что на пару часов поднимется на «Истец», проверит последние приготовления и весь день проведёт с ними. Полёт на орбиту отменился, вместо этого Лорд остался на планете лично разбираться с покушением, но выход «Истца» в рейд будет вовремя.
Паника и страх сковывали прежде бесстрашного сенатора при звуках испуганного рёва детей. В течение двадцати минут она не могла никак их успокоить. Потом пришёл Марк, проверяя всё ли у них в порядке. Падме в приказном порядке велела, чтобы адъютант сообщил Лорду о происходящем дома, куда их сразу же привёз Тайфо, и чтобы Лорд немедленно прибыл туда же. Рыжеволосый адъютант никогда ранее не видел Леди Вейдер в таком состоянии. Резко побелев, увидев разгневанное лицо супруги ситха, которая в тот момент ничем ему не уступала, помощник ушёл. Ей самой удалось успокоить детей. И к её удивлению, через десять минут домой вернулся Скайуокер с заявлением, что они уже поймали группу диверсантов. Взрыв был не единственным, что утроили нападавшие, что значительно облегчило их поиски. После взрыва взлётную площадку произвели обстрел, в попытках убить находящихся на ней. К счастью, обошлось без жертв, потому что либо нападавшие были совсем новичками в своём деле, или они не знали на кого охотятся. Помощников Энакин откинул в ангар Силой, а сам отразил все выстрелы в свою строну. Его «показательное выступление» дало время Артиву с остальными помощниками, найти транспортное средство и кинуться вдогонку. В шаттле никого не было, потому что Лорд всегда сам предпочитал управлять своими кораблями. Весь план покушения был провальным изначально, если учесть на кого планировалось покушение. Поэтому Скайуокер, в отличии от жены и охраны был спокоен, даже попытался преподать это как маленькое недоразумение. Но Падме была на взводе, последней каплей стала новость, что он всё же улетает сегодня же вечером, несмотря на случившееся. Отведя Энакина в другую комнату, она во второй раз попыталась убедить супруга, что они с детьми должны полететь с ним, но уже в более жёстком тоне. Разговор окончился крупной ссорой, первым серьёзным скандалом, но решения муж не изменил. К её утешению, Энакин уехал на час, а когда вернулся, сделал вид, что ничего не произошло.
- Там никого нет, - мягко произнёс Энакин, приобнимая её за плечи. Падме вздрогнула от неожиданности и поняла, что всё это время всматривалась в серый пейзаж Корусанта, - мы уже всё проверили.
- Сколько было покушений на тебя за эти полгода?
- В сотни раз меньше, чем за прошлые полгода, - с усмешкой ответил он.
Она ничего другого не ожидала. Он прошёл войну, где каждый день его жизнь подвергалась смертельной угрозе. Он пережил сотни взрывов и терактов, и его больше беспокоило ранение одного из его ребят, и чтобы информация о взрыве не попала в СМИ.
Падме повернулась, положив руки ему на грудь, уткнулась носом в кожаный мундир, он привычно обнял её, отгораживая от окружающего мира.
- Всё будет в порядке, - заверил он её, - ты говорила с Императором по поводу на значения?
-Да, - шёпотом отчертила она, глотая наворачивающиеся на глаза слёзы, - он согласился, Аммеда будит высылать мне некоторые данные.
- Хорошо.
- Директор?
- Любой его шаг в твою сторону – и я первый же узнаю об этом.
- Спасибо. Энакин…
- У всей моей службы безопасности ты с детьми теперь в приоритете, - перебил её Скайуокер, зная, о чём она хочет сказать, - Тайфо заверил, что у него спецов более, чем достаточно. Ты в полной безопасности.
- Император…
- Мы же уже выяснили его план, – он немного отодвинулся, посмотрев ей в глаза, - не надо ему помогать в его исполнении. Я своего решения не изменю.
Ничего не ответив, она прижалась к нему, прячась в тёплых объятьях от жестокой реальности. Энакин обнял её сильней.
Она не тешила себя пустыми надеждами, что то взаимопонимание, которого они достигли с таким трудом, можно будет поддерживать на расстоянии. У Императора будет масса времени и возможностей зародить в Энакине сомнения касательно их отношений. Также он сможет более открыто давить на неё, используя весь арсенал своих методов, которые он использовал на других политиков, которых не мог позволить при Вейдере. Энакин ещё находится в слишком неустойчивом положении между новым учителем и семьёй, каждый шаг одной из сторон может быть решающим в их «холодной войне». Падме ещё не до конца понимала, как именно Палпатин воздействует на Скайуокера, но чем грозит это ей и детям, если она проиграет, представляла достаточно отчётливо, чтобы просто смириться с этим, так же, как смирилась, что супруг теперь ситх.
Император и весь водоворот его интриг, друзья-враги и враги-друзья из сената… Она глубоко вздохнула, принимая, что мирного пути уже нет, и проглотила аргументы, которые уже крутились в голове. Энакин прав, не стоит портить его отлёт ещё одной ссорой. Он, конечно, сделал вид, что пропустил мимо ушей все её объявления о безразличии к ней и судьбе детей, но она-то прекрасно знала, что это всего лишь видимость, спрятанная ещё под одной его маской, которую она хотела снять.
- Прости, - так же шёпотом сказала она, - я была неадекватна утром, - с трудом признала она, переступая через гордость, - я знаю, что этот шаг для тебя такой же тяжёлый, как и для меня. Просто… я стала … трусихой с рождением детей. И ничего с этим не могу поделать.
- Доктор в центре сказал, что это пройдёт, - с долей облегчения ответил он, продолжая прижимать ее к себе.
Падме улыбнулась, мысленно поблагодарив заботливого врача за то, что тот успел провести пояснительную беседу с молодым папочкой за её спиной. Теперь понятны его терпимость и столь адекватное отношение к таким её паническим истерикам, которые она, несмотря на прилагаемые усилия, не могла сдержать в трудную минуту.
- Я надеюсь, - с облегчением произнесла она, ощущая, как рассыпался ещё один барьер между ними.
- Я тоже, - с улыбкой в голосе отозвался Энакин, - у меня, кстати, есть для тебя подарок. Падме подняла голову, с детским интересом посмотрела на него.
- Два часа назад Кариф улетел на Набу за Солой…
- Что? – губы непроизвольно начали растягиваться в улыбку. Она больше года не видела старшую сестру, - Сола летит к нам?
- Угу. Они должны быть на Корусанте к вечеру.
- Ты серьёзно? – она сияла улыбкой, ещё не веря.
- Конечно.
Падме обняла его за шею и притянула за поцелуем.
- Ты самый лучший, любимый. Ты даже не представляешь, как я по неё соскучилась, - она ещё раз притянула мужа, сделав вид, что уже забыла об утрешнем инциденте и о вечернем его отлёте.
Это был в действительность лучший подарок.
«Не то, что какие-то цветы,» - ехидно подумала она, отпуская из объятий любимого человека, который несмотря ни на что, оставался добрым, чутким и заботливым, ясно зная, что действительно ей и детям сейчас нужно.
Печальный вечер украсило волнительное ожидание связанное с приездом Солы. Падме стояла на веранде наблюдая как маленький флаер с знаками садиться на её частную лётную площадку.
- Падме!!! – с оглушительным криком, Сола, как восьмилетний ребёнок, выскочила из флаера и кинулась к младшей сестре. Падме с радостью ступила ей на встречу, обнимая её, - Великая Сила, как же я рада тебя видеть! Ты такой красавицей стала, а то всё куклой нарисованной была! – начала Сола, беря её за руку и демонстративно рассматривая. Падме от возмущения аж рот открыла, но потом улыбнулась, зная, что с сестрой спорить бесполезно.
- А ты ещё упиралась! Я же говорила тебе, лучший рецепт красоты – хороший муж! – продолжала тараторить Сола, смущая и шокируя сестру. Падме улыбаясь покосилась на супруга, который только что отправил Карифа, радуясь, что адъютант уже успел выгрузить вещи и улетел.
- Энакин, – переключилась на мужа сестры Сола, она восхищённым взглядом осмотрела его, заставляя отвести глаза, - я смотрю и тебе семейная жизнь с такой занудой как моя сестра только на пользу!
Старшая Наббери открыто улыбалась и смотрела на смущённых родственников, явно довольная результатом.
- Ладно, показывайте уже моих племянников! – спасая светских граждан, так же непосредственно заявила она, - детям уже полгода, а вы их до сих пор родной тётке не показали!
Смущённо улыбаясь, Энакин отступил в сторону, за его спиной, около диванов стоял большой мягкий круг с высокими бордюрами, где и играли двойняшки. Сола быстрыми шагами подошла к детям, аккуратно присела на краешек бортика. К ней обернулся Люк, с интересом рассматривая незнакомую женщину. Незнакомка нежно улыбалась, смотря на него, Люк потянул в рот любимую игрушку, с любопытством не отводя ярко синих глаз.
- А ты, должно быть, Люк, - догадалась незнакомка, дружески протягивая открытую ладонь. Малыш внимательно посмотрел на пустую руку и поднял глаза на женщину, - давай знакомиться? Я - Сола, твоя тётя, - она улыбнулась ещё шире, мальчик ответил ей тем же, посмотрел на родителей за спиной у тети, и только потом положил свою маленькую ладошку на пальцы Солы, - привет, красавец! – поздоровавшись с мальчиком, Сола уверено его подняла и посадила к себе на колени. Ребёнок с интересом рассматривал новую тётю, - ой, а глазки-то у нас, как у папы, да?! – она приподняла малыша и поцеловала в лоб. Люк смущаясь завертел головой, уворачиваясь от чужих губ. Сола посмотрела на Энакина, который вместе с Падме наблюдал знакомство родственников, - и вообще, сын - копия отец! – постановила она, снова рассматривая лицо мальчика. Люку уже надоело сидеть на руках, и он потребовал, чтобы его вернули к сестре, которая с недоверчиво наблюдала за странной женщиной. Сола обернулась и улыбнулась ей, возвращая Люка на его место.
- А ты у нас Лея? – радостная улыбка не помогала - девочка все еще смотрела на новое лицо настороженно, - ах, глаза уже потемнели и такие хитрый, настороженнее. Точно наша девчонка! - Сола так же протянула раскрытую ладонь и ей, - пошли знакомиться? – весело кивнув, - я твоя тётя! Не бойся, я тебя не обижу, - Лея внимательно смотрела на весёлую женщину, явно не доверяя ей, но ту это ничуть не смущало, и она протянула руки, чтобы поднять девочку. Падме закрыла глаза, прижимаясь к мужу в ожидании бурной реакции дочери, но к её удивлению, было тихо. Когда она открыла глаза, Сола уже подняла Лею на уровень своего лица, и они с интересом смотрели друг на друга, - Ох, красавица, ты наша! – тетка не удержалась и поцеловала её в щёку, на что Лея громко заявила свой протест к подобному своеволию. Сола рефлекторно отодвинулась, ещё с большим интересом глядя на племянницу, – точно Наббери, сразу чувствуется наша кровь! – кровь резко дала о себе знать в виде громкого возмущения, и Сола усадила Лею около брата, решив больше не раздражать ребёнка, - я думаю, мы подружимся. Я на недельку, так что будет время! – сообщила она, поворачиваясь к счастливым родителям. – Падме, а кто старший?
- Люк, на минуты на две.
- А… тем более, - Сола игриво посмотрела на Скайуокера, и вернулась к детям, которые уже забыли о тёте и бренчали своими игрушками, - сразу видно, кто глава семейства.
Энакин вопросительно посмотрел на Падме, ожидая пояснений.
- На Набу, на нашем континенте было суеверие, что первый ребёнок рождается похожим на того, кто дома хозяин, - неохотно объяснила она
Энакин иронично-восхищённо вздохнул.
Сола почти профессионально умела ставить младшую сестру в неудобное положение, всегда делая это только в кругу семьи, но не упуская ни единой возможности. Старшая сестра уже много лет строила из себя провинциальную дурочку, заставляя думать о себе, как о наивной и непосредственной глупышке, которую не нужно брать в расчёт. Под маской простодушной деревенской дурочки скрывался холодный и тонкий ум, которому сама Падме завидовала с малых лет. В отличие от самой Падме, Сола всегда прятала свой ум и характер, считая, что излишнее внимание ни к чему. В детстве Падме много раз спорила с сестрой. Младшая Наббери считала, что старшая запирает себя, не развивая то, что ей дала природа, да к тому же уклоняется от общественных работ, которые были очень уважаемы на Набу. Но старшая всегда утверждала, что Падме «глупая женщина», что ум должен быть её тайным оружием, и не нужно демонстрировать его каждому встречному. Падме много часов провела в споре с ней, в честных попытках убедить в обратном. В итоге к тому времени, когда Амидала стала сенатором, в поте лица работая на Корусанте, Сола обзавелась семьёй, удачно вышла замуж за любимого человека и родила ему двух прекрасных девочек. И в каждый приезд на Набу корила сестру за отсутствие личной жизни, утверждая, что «твоя республика никогда тебя не оценит и не будет заботиться так, как любимый человек! ». И сестра оказалась права – республики больше нет, а она, только благодаря настойчивости Скайуокера и тонким подколкам Солы, сейчас обнимает человека, который её любит и ценит. И готов пойти на многое ради неё и, она очень надеялась, простить ей многое…
- Сколько прислуги у тебя Падме? – возмутилась Сола за столом, - ты, похоже, уже и готовить разучилась совсем!
- Нет, Сола я готовлю, - запротестовала Падме, - но редко.
Сестра не поверив вопросительно посмотрела на Скайуокера, который сидел рядом с женой.
- Готовит и очень вкусно, - подтвердил Энакин, выдернутый из своих мыслей. И это была правда, Падме иногда готовила ему ужин, когда получалось освободиться пораньше, и когда точно знала, что сегодня муж вернётся домой. Но эти два условия совпадали крайне редко.
«Спасибо,» - Падме незаметно подвинула свою ногу под столом и коснулась его ноги. Он мягко улыбнулся ей в ответ.
- А нашла себе защитника, - не успокоилась Сола, - а ещё упиралась! Ты же эту неделю отдыхаешь?
- Да, но мне нужно будет присутствовать на двух очень важных совещаниях.
- Это ерунда. Так что отпускай свою прислугу тоже отдыхать, а я помогу тебе по дому, - распорядилась старшая, - и с племяшками понянчусь.
Её реакция на прислугу была предсказуема, поэтому Падме уже сама поговорила с Дормэ и остальными. Неделя с сестрой будет ей крайне полезна. Только Падме искренне сомневалась, что выдержит любимую сестрёнку столько времени.
Сола продолжала болтать, иногда критикуя сестру и хваля её мужа, делая вид, что упорно не замечает их полу взгляды и полуулыбки. Соле хватило ровно две минуты, чтобы раскусить смущённого падавана, ещё во дворе в Тиде, когда они первый и единственный раз прилетели вместе.
- Ставлю на парня! – заявила она, когда Падме сказала, что они уезжают в Озёрный край, - он тебя уломает.
- Сола! – возмутилась она, - иди в казино и там делай ставки! Но не надо относиться к моей жизни как к игре!
- Да ладно тебе! – отмахнулась та, помогая укладывать вещи, - ты слишком серьёзно ко всему относишься!
- О! Со своей жизнью я как то не привыкла шутить, - парировала Падме.
- Глупышка, ты хоть видела эти глазки? М? А как он на тебя смотрит замечала?
- Сола, видела и замечала, - серьёзно посмотрела Падме на весёлую сестру, - и ничего хорошего в этом нет. Энакин скоро станет джедаем, а им не положены никакие отношения.
- Ой, как нахмурилась, - посмеялась та, - точно зацепил.
- Сола, прекрати немедленно! – не выдержала Падме.
- Это ты прекрати, строит из себя недотрогу! И посмотри наконец-то правде в лицо: ты сенатор уже пять лет, а до этого была королевой два срока. Ты собираешься всю свою жизнь отдать Республике, которая выжмет из тебя всё и нечего не оставит в замен?
- Это не так, - вяло возразила сенатор.
- Так, и ты это знаешь! – Сола взяла в руки её лицо и посмотрела в такие же карие глубокие глаза, как и ее собственные, – Падме ты молода, красива и умна, не закапывай себя! Не руби с плеча, он же тебе нравится, я же вижу. Я понимаю, что этот парень – огонь, и ты боишься, что все твои надежды на семью и детей превратятся для него в мимолётное увлечение. Но в нём что-то есть, ты же это тоже видишь? Это что-то тебя никогда не отпустит. Если он тебя любит, то он на многое пойдёт. Дай ему шанс. Дай себе шанс на простое женское счастье. Всех проблем в Галактике ты не решишь.
Падме невольно улыбнулась внезапному воспоминанию. «Дай себе шанс,» - и она дала. Как сильно повлияло на её решение слова сестры? Она посмотрела на мужа. Не сильно, Скайуокер всё равно не успокоился бы, не получив желаемого. А она оказалась права, во всем, а в первую очередь в нём. Только рядом с ним Падме могла позволить себе быть слабой, заставляя себя уступать и задавливая гордость, которой порой было через край. Только он обеспечивал ей полное ощущение безопасности, не сильно балуя чрезмерным вниманием. Заставлял постоянно двигаться вперёд и учил не оглядываться в прошлое, а ещё именно он научил её летать. Летать по-настоящему, не чувствуя груза ответственности и долга, просто быть и лететь, не касаясь тягостной земли. Только своим появлением Скайуокер разрушил почти все рамки - оковы, державшие её прежде, сломал устои и попрыгал над устаревшими принципами. А потом в течение трёх лет, рамки вновь выстраивались вокруг неё, но уже с поправкой на мужа. И вот полгода назад он опять их разрушил, освобождая её. Почему же тогда, почти четыре года назад, она так легко сломала свой мир, ради него, почему же теперь это происходит так болезненно?
«Не оглядывайся назад, иди только вперёд,» - с этими словами Шми Скайуокер отпускала своего маленького Эни в безумно большой и чужой мир, именно с этими словами он и шёл по жизни, не оглядываясь и только вперёд. А она, найдя мир около него, шла следом. И пыталась не отстать.
И сейчас он опять уходил… не оглядываясь.
После ужина, Энакин ушёл к детям, Сола понимающе кивнула, и Падме зашла к ним.
- Ну всё приятель, я полетел по делам, - сказал он сыну, держа на руках, - а ты остаёшься за главного, понял? - мальчишка поднял на него глаза, как будто в полной мере понимал слова отца, - под твоей ответственности помимо сестры, ещё мама и тётя, присматривай за ними, - Люк нахмурился и надул губки намереваясь заплакать, - эй! – позвал его отец, - лётчики не плачут, так что заканчивай, - Энакин поцеловал сына, и тот раздумал реветь,- ну всё, не обижай тёти и не позволяй принцессе обижать маму, - он ещё раз поцеловал сына и посадил его обратно к сестре. Лея посмотрела она отца, Энакин погладил её по голове, поцеловав в лоб, - всё принцесса пока, видите себя хорошо, - и резко встав, направился к Падме, которая наблюдала за картиной у входа. Он обняв вывел её из детской.
Ровно минута тёплой безопасности, один горячий поцелуй:
- Жди меня, я скоро вернусь, - и он ушёл.
На веранде он попрощался с Солой и сел в свой чёрный флаер, где его уже ждал верный Р2.
«Не бросай меня, любимый, не бросай меня, любимый,» - как заклинание повторяла она, стоя с закрытыми глазами на веранде и вслушиваясь в звук чёрного флаера, который уже слился с ровным гудением планеты-города.
«Не бросай меня».
Её обняли тёплые руки сестры, слёзы навернулись на глаза, впервые за долгие месяцы, и она позволила им пролиться. Сола была, пожалуй, единственным человеком, которому она могла рассказать всё, без оговорок и умалчивания. Старшая сестра поддержит за ручку, погладит по головке, внимательно выслушает, а потом, не стесняясь в выражениях, выскажет ей все о её глупости.
Уже сидя на диване, поджав ноги и обнимая сестру, Падме рассказывала Соле всё, что случилось за прошедший год, ведь только старшая сестра знала о её браке, о её внезапной беременности. Сёстры рассказывали друг другу всё, что нельзя было никому другому рассказать. Даже родители сестёр Наббери не знали и половины жизни своих дочерей.
Сола внимательно слушала, руками закрывая себе рот, чтобы не перебивать младшую.
- И теперь я осталась здесь одна, с Императором, который хочет заполучить Лею и Люка, чтобы сделать из них ситхов, Органой, который очень сильно хочет, чтобы я возглавила восстание за восстановление республики, кучей сенаторов, которые жаждут моего общества, и ситховыми проблемами, в которых я даже разбираться не хочу. Директор разведки Империи, который явно бьёт ко мне клинья, только зачем? - продолжала возмущаться Падме, шмыгая носом и начиная тараторить на манер сестры, - нет, конечно, я знаю зачем, это приказ Императора, этот ситх всеми силами пытается разлучить нас с Энакином…
- А он симпатичный? – вклинилась Сола.
- Кто?
- Директор, - удивлённо ответила та, - Император страшный как десять банд, а Энакин у тебя прелесть – я тебе это ещё тогда сказала.
- Сола!!! – не выдержала Падме и, от безысходности закрыв ладонями лицо, продолжила реветь.
- Я только поинтересовалась, - оправдывающимся тоном, сказала сестра, поглаживая младшую по голове, - пореви, легче станет.
Плечи перестали вздрагивать, Падме приподнялась, встряхнула головой и рёбрами указательных пальцев стёрла слёзы, как будто она была накрашена.
- Всё? – поинтересовалась сестра, глядя на нее, - полегчало?
- Угу…
- Ну что я могу тебе сказать сестрёнка?
- «Глупая ты женщина, Падме» - догадалась она.
- Нет, Падме, ты - дура! - выразительно заявила Сола, - во-первых, какого ситха ты попёрлась фиг знает куда на девятом месяце беременности?
- Ты не понимаешь…
- Нет, не понимаю! Если ты боялась, что с тобой что-то случиться, нужно было идти в посольство, ложиться в больничку под его опекой и рожать там спокойно!
- Энакин…
- Плевать на твоего Энакина, надо было о детях думать!
- Я о них и думала!
- Ладно, родила здоровых – молодец, но ты мне объясни, зачем против мужа пошла? А?
- Сола… - Падме бессилен наклонилась на спинку дивана, неужели она её не слушала, - потому что он стал ситхом!
- Ну и что? Ты слишком давно в этом улье беспредела и интриг, ты забыла древние законы Набу и семьи? Они, между прочем, кровью таких глупых как ты писались!
- Я не забыла…
- Первое правило женщины: жена всегда остаётся с мужем, – последнюю фразу они проговорили в месте, - женщина всегда поддерживает и помогает тому, кого сама выбрала!
- Я его не нарушала! – искренне возмутилась Падме.
- Конечно, сама его ночью обнимаешь, а днём врагам данные сдаёшь!
- Сола, - прошипела она, не в силах терпеть такие обвинения, - я предала Империю, – сжав зубы, шёпотом признала она, - но не его! Только ради детей и него я пошла на такую крайность. Палпатин не даст нам быть вместе, ему нужен монстр, убийца без жалости и сострадания, а я этого не допущу. Только джедаи смогут помочь восстанию против Палпатина, если у меня не получиться, они спрячут детей и не отдадут Сидиусу.
- Ты себя уже хоронишь?
- Нет, но сейчас только я стою между Палпатином и его замыслами.
- Почему ты так в этом уверена?
- Я видела Вейдера в видении, не такого … калеченого. Это монстр, бездушный убийца с огромным могуществом. А Люк и Лея… встанут против него.
- Сестрёнка, - Соле стало страшно смотреть в эти карие родные глаза, она придвинулась и обняла её, - я верю тебе, но я мало верю в предвиденье, тем более в твоём исполнении. И могу принять, что это дети тебе показали, если они действительно обладают способностями Скайуокера…
- О… я тебя уверяю, они тебе их покажут во всей красе.
- Но ты сама себя загоняешь в угол, давая массу предлогов ситху вас рассорить…
- Если Энакин узнает, то ссоры не будет, - холодно ответила Падме, - он меня просто убьёт.
- Признай есть за что, - весело ответила старшая, не желая понимать истину слов сестры.
- Есть, - без сомнений согласилась та, - и теперь у меня две цели: первая - дать время Энакину и детям, чтобы он привязался к ним и не отдал Сидиусу…
- Брось ты, он на них смотрит…
- Храм он зачищал, - она почувствовала как у Солы всё перевернулось внутри, - второе: дать возможность Бейлу и выжившим развиться настолько, чтобы они могли противостоять тирании. Если я не выполню первую задачу, то Кеноби позаботься о Люке с Леей.
- А если ты достигнешь обе цели?
- Идеальный расклад. Если Энакин пойдёт против Палпатина, ему нужно будет его убить и захватить власть, он не сможет в одиночку, ему нужна будет поддержка.
- Республиканцы никогда не поддержат Лорда Вейдера.
- Поддержат, - уверено заявила Амидала, - «враг моего врага - мой друг». Им нужен будет сильный лидер в Империи, чтобы удержать Галактику от развала. И к тому же у нас целая куча правящих режимов, я не думаю, что в будущем будет стоять вопрос: Республика или Империя. Они найдут другой вариант.
- Но тебя в этом будущем нет? Судя по твоим рассуждениям.
- Сола, я реалистка, я буду бороться до последнего удара сердца, и единственный способ выжить - это быть рядом мужем, - она иронично улыбнулась такой надежде.
- «Если жить то вместе, если помирать то вдвоём», - закончила за неё Сола.
- Он выживет, он в любом случае выживет.
- Почему это?
- Слишком вредный характер, - отшутилась она, зная, что Сола не поверит, что в её видении, он выжил на берегу огненной реки.
- Дурнее, чем у тебя? – понимая недосказанность, поддержала её сестра.
- Да, в этом он меня превосходит, - печально улыбаясь, ответила Падме, - но когда он узнает, а это непременно произойдёт…
- Бороться за человека, который в любой момент может тебя убить, Падме…
- Я лучше умру от его руки, зная, что заслужила это, чем получу выстрел в спину в неведении.
- Падме, - сестра прижала её к себе, - не говори о смерти так, как будто всё уже решено.
- Так уже всё решено.
- Не сдавайся, Энакин тебя любит, он поймёт… - она замолчала, видя обречённую улыбку младшей сестры.
- Любит и не простит. Не меня.

Яркое солнце слепило глаза, Падме закрыла лёгкой тканью коляску малышей, чтобы яркие лучи не попадали на них.
- Падме, мы должны сюда зайти, - заявила Сола, потянув её в очередной бутик. Осталось ещё пару дней, и Соле нужно будет возвращается домой, поэтому сейчас они гуляли по торговому комплексу, выбирая подарки семье. На расстоянии в пару метров за ними следовали Тайфо и Кариф в штатской одежде. Телохранители заметно нервничали. Никакие запреты охраны не могли удержать двух Наббери, которые решили пойти по магазинам. Тайфо сдался уже на десятой минуте, хорошо зная сенатора и её старшую сестру, а вот молодой адъютант Лорда, которому было поручено обеспечивать безопасность семьи начальства, боролся до последнего. Его последней попыткой было связаться с руководством с просьбой разрешить сложную ситуацию. Лорд, безусловно, встал на сторону адъютанта, но когда в разговор вступила обожаемая супруга с аргументом «мы же в безопасности», даже ему пришлось отступить и разрешить шопинг. Весьма довольные собой сёстры отправились на прогулку.
- Ладно, пойдем, - сказала Сола, поднимаясь из-за стола кафе, куда они зашли перекусить, - это, конечно, хорошо, но нам пора домой купать детей и готовить.
- Сола сколько можно есть? – возмутилась младшая сестра.
- Явно больше, чем ешь ты! Ты же детей кормишь, глупая, ты должна хорошо питаться.
- Сола прекрати, - Падме уже надоели поучения сестры, она уже слишком давно сама знала, что ей нужно, - у меня нормированное питание и сбалансированная диета. И мне, и детям прекрасно всего хватает. Давай ещё посидим, у меня что-то ноги устали.
- Да брось ты Падме, мы тут прошли всего ничего, - удивилась Сола, - ты же всегда за своей формой следила. Всегда выносливей меня была, или мягкое кресло сенатора разленило?
- Как тебя Зар выносит? – поинтересовалась та.
- Как тебя Скайуокер выносит? – парировала старшая.
Тем не менее, они направились к выходу.
«Иногда это похоже на искру, которая проносится мимо,» - вдруг вспомнились слова мужа, когда он рассказывал в Силе во время боевых действий.
- Сола, давай зайдём в ювелирный? – предложила Падме, уже направляясь туда.
- Зачем? Мы же уже всё купили.
- Пошли, посмотрим, может чего и приглянется.
- Сестрёнка, тебе украшения на заказ делают лучшие ювелиры Набу, - в полтона сказала сестра, когда они уже заходили внутрь, - чего ты ещё хочешь?
- Не знаю, чего-нибудь, что не сделают дома, - она бесцельно осматривала витрины с драгоценностями. Сотни разноцветных ценных металлов и камней ослепляли своей красотой.
«Не знаю с чем сравнить, как будто ты держишь в руках тысячи белых нитей, и только одна из них - золотая».
На одной витрине, где были выставлены тёмные камни, её привлёк багровый отблеск.
- Чем то могу помочь? – из ниоткуда появилась старая женщина по акценту, похоже, с Чадрилы.
-Да, покажите вон ту подвеску, - Падме указала на маленький чёрный цилиндр с красным отблеском.
Женщина достала его с витрины. Серебряная цепочка проходила сквозь маленькое отверстие вдоль чёрного цилиндра.
- Что это за метал? – тут же поинтересовалась Сола, высунувшись из-за плеча сестры.
- Это не метал, юная леди, это камень, - женщина поднесла его к яркой лампе. На просвет камень оказался чёрным у края цилиндра и насыщено бордовым к центру. Внутри него, как пыль, застыли золотые песчинки, - камень Хаут. Хаут чаще всего переводят как «власть, властитель, повелитель или господин». Так же существует перевод – судьбоносец. Он очень редкий, юная леди.
- Ни разу не слышала о таком, - недоверчиво сказала Сола, Падме продолжала рассматривать странный камень.
- Ничуть не удивлена, - ответила продавец, - камень Хаут встречается только в отдельных породах на Мустафаре.
- Где? – вырвалось у Падме.
- Мустафар – это планета на внешних рубежах, между Хидийским путем и Девятым квадрантом. Там занимаются добычей лавы, которую в дальнейшим преобразуют в эластичный метал. Этот камень находят в лаве при температурной обработке. Этот экземпляр великолепно…
- Беру,- перебила ее Падме.
Женщина приветливо улыбнулась.
- Мустафарианцы остерегаются этого камня, - терпеливо продолжила она, считая, что обязана сообщить покупательнице о редком камне все, - только очень храбрые и сильные духом лидеры способны его носить. Прочих же этот камень угнетает.
- Я вас поняла. Беру, - повторила Падме, - Сколько?
- Пятнадцать тысяч.
- Сколько? – вырвалось у Солы, рассматривавшей цилиндр в несколько сантиметров длиной и пару в диаметре на простенькой серебряной цепочке, - не-а, Падме пошли отсюда!
- Хорошо, - Падме потянулась в сумку за кредиткой.
- Юная леди, этого камня не зря остерегаются, - старая женщина посмотрела в карие глаза Падме, - он может принести вред.
- Я знаю, - просто ответила она, протягивая карту.
- Падме, я, конечно, понимаю, что для тебя такая сумма не существенна, что один твой наряд стоит больше, но…
- Это в подарок, - прервала её сестра, - и к тому же ты сегодня потратила больше, чем стоит этот камень.
- Но я купила подарки всей семье…
«А когда ты держишь весь мир в одной руке, остаётся только правильно сформулировать и поставить цель».
Падме не слышала сестру, её мир медленно менялся перед глазами, её вселенная сдвигалась, все оси и пути велись к одной точке.
«Главное выждать момент».
Они шли через главный вход в здание. С сестрой и коляской и двумя телохранителями они не помещались в обычный флаер, а большой плохо помещался на маленькой взлётной площадке.
«Если противник взял паузу, не стоит упускать момента».
Зато они комфортно разместились в большом лифте.
«Лучше напасть самому, вывести противника на свою территорию, заставляя его принимать твои условия».
Большие двери лифта открылись, и вместе с ними Падме отпустила страх и отчаяние жившее внутри с того момента, как Скайуокер покинул систему…
«В первую очередь доверяй себе, но всегда помни, что у тебя за спиной ещё пару десятков чужих жизней».
… и дети не подвели, разразившимся громким рёвом…
- Что случилось? – спросила мать, глотая слёзы, всего на полшага отходя от лифта, - Что стряслось? – дрожащими руками она подняла дочь, - Сола возьми Люка, - начиная покачивать девочку, она не тронулась с места…
«Если решил - действуй, не думай, Сила сама укажет».
Тётя подняла Люка на руки, начиная качать. Прижав к себе дочь, она нажала на маленький предмет, который весь день держала в руке…
Громкий взрыв раздался со стороны квартиры, Тайфо немедленно заслонил собой Падме роняя её с дочерью на пол, а Кариф закрыл Солу, тогда, когда оглушая остатки взрывной волны донеслись до них…
Падме поднялась на локти, она ничего не слыша, но вибрацией тело ощущало крик дочери. Панически ощупала Лею – та не пострадала, и тут же повернулась в сторону сестры, которая уже осматривала её сына. Сола подняла голову и посмотрела на сестру, в этом взгляде были все эмоции матери защищавшей своего ребёнка, и не важно, что малыш был лишь её племянником, сейчас она могла убить тысячи солдат и наемников, покусившихся на этот маленький комочек жизни… и она сама знала, что ровно такое же выражение в глазах было и у неё самой…в карих глазах отчаянной Наббери…
… но глубоко в душе:
«Простите, любимые».