Автор: Pax Blank
Бета: MarizaKey
Персонажи: Хан,Люк,Вейдер,Палпатин,Лея,Кеноби, ОС...
Рейтинг: R
Жанры: Джен, Ангст, Драма, Экшн (action), Психология, Даркфик
Предупреждения: Насилие
Ссылка на оригинал:
http://www.fanfiction.net/s/6734329/1/








Он вышел из гиперпространства во всей своей красе,в сопровождении нескольких меньших кораблей. Этот небольшой флот остановился с точностью достойной разве что настоящего военного флота.

Это была огромная шикарная нубианская яхта новой модели ST 12000, чей шикарный внешний и внутренний дизайн были предназначены для самой богатой элиты общества. Яхта сопровождалась шестью небольшими кораблями и двумя истребителями, и каждый из кораблей был безупречен на вид, как и подобает путешествовать Королевской семье Альдераана.

Крупное построение перешло на досветовые двигатели и теперь после синхронизации систем и общего построения, начало сужать свои ряды.
Необычайно крупное построение , учитывая их назначение - хотя по правде, место их назначения , собственно говоря, и являлось поводом для путешествия.

Тем не менее, отказаться от присутствия на Государственном празднике, посвященному седьмой годовщине Имперского правления на Корусканте,который в свою очередь был переименован в Центр Империи, несмотря на то ,что люди все еще отказывались его так называть-было не вариант, даже для Бейла Органы-правителя Альдераана и его представителя в Имперском Сенате. Точнее в том, что осталось от Сената семь лет спустя после того,как Канцлер Палпатин в свете молниеносного переворота принял Присягу и объявил себя Императором.

Несмотря на то, что Бейл, а следовательно и Альдераан были на другой стороне в этом перевороте, ему удалось уцелеть. Скорее, это было благодаря показательной свободе слова в первые годы Империи.

Но конечно же, по мере того, как Император усиливал контроль за государством, такие свободы были давно упразднены. И Бейл прекрасно понимал, что должен скрывать свое несогласие с новым режимом, иначе в конечном счете, может закончить как Мон Монта-стать изгоем, которая в прошлом была его союзник в Сенате Республики.

Когда светящийся шар Корусканта стал виден с наблюдательного мостика яхты, он подумал о том, что для беспокойства у него были и другие причины, причины намного более личные и важные для него самого.



Пятнадцатью этажами ниже, дверь роскошных апартаментов гладко скользнула в сторону, и Брея Органа повернула голову, наблюдая как в воздухе на уровне ее живота появилась маленькая модель Альдеранского g-истребителя, полет кораблика сопровождался звуком "вррррр", которое подразумевало звук работающего двигателя, а маленький мальчик, который держал кораблик ,теперь закрыв один глаз, не спеша начал прохаживаться по комнате, волоча игрушку по стенам.

По пути, игрушка сделала небольшой крюк, прокатившись по поверхности низкого столика, на котором были разбросаны цветные карандаши и куча ярких смазанных рисунков, каждый из которых Брея повесит на стены в его комнате, как настоящая гордая мать,которая всегда поощряла своего сына в рисовании и во всем остальном.

-Что у тебя там?- спросила Брея и чтобы скрыть свое беспокойство перед сыном, снисходительно улыбнулась ему, пока он продолжал свой «полет». Копна светлых кудрей и круглые налитые румянцем щечки- все что было видно , когда он сосредоточенно наклонил голову , и рассеянно ответил:

-Этот истребитель-мой истребитель. Я-пилот и у меня самый быстрый корабль в Галактике.

-И кто его дал тебе?- улыбнулась Брея.

-Капитан Антилесс,- сказал мальчик.

Антилесс был троюродным братом Бреи и верным другом ее семьи, который всегда был у них под рукой. Несмотря на то, что даже Реймус Антилесс не знал правду о происхождении Люка, Брее казалось, что привести Люка к Имперскому двору, хотя бы на несколько дней- уже было слишком большим риском. Но «приглашение» было очень точным- Королевской семье Альдераана было приказано принять участие в трехдневном праздновании годовщины Имперского Правления.

Семь лет, семь лет со дня рождения мальчика. И это только усиливало волнение Бреи, но она скрывала это от сына для его же блага.

-И куда ты летишь, маленький пилот?

-Домой,-рассеяно ответил мальчик. -На сто тысяч миллионов километров быстрее.

-Быстрее, чем что? - нежно спросила она, и задумалась над тем, что он все-же должно быть уловил их с мужем волнение. Последние несколько ночей он очень плохо спал , хотя обычно любил бывать на яхте.

-Но ты ведь еще даже не видел Корускант, маленький пилот. Тебе не хочется увидеть центр Империи?

Остановившись, и все еще смотря своими большими голубыми глазами на кораблик в своей руке, он решительно покачал головой.

-Там...одни тени и тьма,- не посмотрев на нее сказал он, явно стараясь подобрать слова , чтобы выразить свои мысли. -Как в лесу ночью.

Его мать застыла на месте, а затем снова нерешительно улыбнулась.- Люк, лес-очень красивое место, даже ночью. Там полно фей и духов.

-Монстров и людоедов,- все еще не глядя на нее, пробормотал он.

Когда яхта совершила небольшой поворот , перед ними открылся величественный вид мегополиса Корусканта. Брея села ближе и взяла сына за руку, в надежде развеять его неохоту, но он начал упираться.

-Смотри!Смотри!Видишь как красиво? На Корусканте никогда не бывает темно,Люк. Он весь в огнях.

-Тогда посмотри на тени между ними,- он отдернул руку матери. Это было нехарактерно для его обычного нетерпеливого поведения при виде новой планеты. - Мне не нравится.

Обычно он практически прыгал от возбуждения на данном этапе путешествия, вихрем носясь ко кораблю от мостика до рампы и обратно. Было ли этом обычными детскими капризами или что-то большее?

-Как он может тебе не нравиться,Люк? Ты же еще там не был,- Брея присела рядом и сжала его в объятиях, а он наклонился к ней , чувствуя спокойствие, которое мог чувствовать лишь ребенок в руках матери.

-Там...тени,- зарывшись в изгиб ее шеи, невнятно повторил он и обнял ее одной рукой. -Тени и тьма.




Королевская яхта приземлилась на черной посадочной площадке вблизи почти законченного Имперского дворца-огромного, массивного строения,чьи изогнутые стены из серо-голубого камня формировали квадрат , который на закате отбрасывал длинную тень. Верхняя часть здания почти такого же размера тянулась так далеко, что казалось у него не было вершины. Лишь нечеткие линии бесконечных строительных лесов , на которых день и ночь трудились дроиды, давали полное представление об огромных масштабах этого строения.

Построенный скорее чтобы устрашать , чем вдохновлять, его невероятное великолепие провозглашало непоколебимое превосходство новой Империи...и абсолютную власть Императора.

Глядя на его мрачное строгое величие, Бейл Органа-вице-король Альдераана, мысленно приготовился для следующих несколько дней.Рампа опустилась, и он увидел перед собой восемь рядов солдатов в белых Имперских доспехах. Один ряд в знакомо халцедоново-голубых
оттенках- цвета дома Органы. Бейл посмотрел на своего сына, которого привела Брея. Ее волнение при помощи железной силы воли скрыто за ледяной маской на ее красивом спокойном лице.

-Три дня,Люк. И все,- заверил он, раздосадованный молчанием Люка, хотя по правде говоря, он и сам не знал кого он пытался убедить-сына, жену или себя.

Обычный обмен формальными любезностями с представителями Императора, которого даже здесь самого увидеть удавалось крайне редко. Пилоты поднялись на борт яхты, чтобы переставить на более дальнюю стоянку, «в связи с количеством кораблей, которые должны были прибыть на праздник».

А это означало, что теперь они застряли во Дворце , как и все другие сановники здесь. Даже не появляясь, Император был мастером в том, чтобы поставить самых влиятельных фигур в крайне хрупкое положение ради протокола, соблюдаемого во дворце.

И когда начались бесконечные тирады ,всё это шоу Имперской солидарности перед напуганной публикой с натянутыми улыбками и нервными взглядами, никто не осмелился сказать правду, и тем самым навлечь гнев Империи на свою планету-даже те, кому позволили присутствовать.

Император давно-давным как перестал обращать внимание на любые другие расы, закрывая глаза на их откровенную эксплуатацию на некоторых планетах Внешнего кольца, что было ничем иным, как рабством. Бейл уже давно критиковал Имперскую политику в этом вопросе, но добился лишь того, что Альдераан получил репутацию непокорности и недовольства.Ни Бейл, ни Брея не жалели о своих выступлениях во имя демократии, но со временем они стали понимать, насколько опасным становится инакомыслие, особенно когда у них был сын, которого они должны были защищать.

Так что теперь, в отчаянной попытке защитить его, они договорились о том, чтобы Люк на протяжении всего праздника всегда оставался в апартаментах,отведенных Альдераанскому Королевскому Дому во дворце. Отказавшись привезти его с собой сюда, означало бы лишь привлечь внимание к мальчику-лучше спрятать его у Императора под носом, в надежде на то, что его легендарная нелюбовь к детям означала бы, что несмотря на то, что они подчинились приказу прибыть на праздник, им не придется подвергать мальчика опасности больше, чем необходимо.

Тот факт, что Дарт Вейдер-ученик Палпатина и что более важно, чувствительный к Силе человек, не будет присутствовать на праздновании, было неописуемым облегчением для него и его жены. Они оба знали, что сын, которого они растили как своего родного, был плодом незаконного союза давно погибшего джедая и сенаторши, которую Бейл очень хорошо знал и по которой очень скучал-Амидала, отрекшаяся от престола Королева Набу.

Когда Бейл забрал мальчика у Кеноби, Мастер джедай заявил, что отцом являлся его бывший падаван. Несмотря на свою молодость, Скайоукер был признан одним из сильнейших джедаев, и они явно ожидали, что и его сын также станет могущественным джедаем, если только они будут обучать его.

Сама Амидала до гроба хранила в тайне личность отца, прекрасно осознавая тяжесть их преступления. Бейл знал, что джедаям строго воспрещались любые эмоциональные привязанности , учитывая какие трудности и проблемы могли вызвать эти чувства. Иметь детей было также запрещено, ведь давно стало известно, что как правило, в крови прямого потомка джедая будет содержаться аномально высокий уровень мидихлориан-их концентрация значительно выше, чем у родителя, что могло вызвать у ребенка беспрецедентную связь с Силой во всех ее проявлениях.

Именно поэтому, они считались довольно неуравновешенными, а их способности было слишком трудно контролировать.Их обучение считалось намного большим риском, чем обучение тех, кто имел случайную,природную чувствительность к Силе. Несмотря на это ,
таких людей не рождалось уже несколько поколений, Бейл слышал о том, как последняя несчастная была спрятана джедаями, и всю свою жизнь провела в пределах Храма джедаев, конечно же с ней обращались неплохо, но она находилась под постоянным контролем, а Совет наблюдал за каждым ее действием.Кто захочет такой судьбы для своего ребенка, даже руководствуясь самыми лучшими намерениями?

Если бы Амидала была еще жива, ее сын-один из близнецов все еще бы находился в смертельной опасности в новой Империи, просто из-за своего существования. Джедаи теперь считались врагами государства и подлежали казни , и через несколько недель после переворота, стало ясно, что этот указ касался всех чувствительных к Силе, независимо от возраста и уровня тренировки. Это свидетельствовало о том, что первым актом Империи был тотальный геноцид уникальной расы, основанный на безусловных предрассудках и исполненный с хладнокровной точностью.

Привезти своего приемного сына на Корускант тогда казалось Бейлу пугающей перспективой, тем более , если в то время Лорд Вейдер будет расхаживать по дворцу.

Занимая высокое положение при Дворе Императора, Вейдеру было поручено истребление всех джедаев и он выполнял приказы с легендарным рвением. Все выжившие джедаи, которым Бейл время от времени помогал избежать имперского «правосудия», в один голос твердили, что Вейдер чувствителен к Силе, возможно он даже был павшим джедаем-возможная причина, по которой ему с невероятной точностью удавалось выслеживать оставшихся джедаев.

Несмотря на то, что никто не знал истории приемного сына Бейла, многие из этих беглецов очень быстро понимали, что мальчик чувствителен к Силе, поворачивались к Бейлу с сочувствием в глазах и говорили о том, что мальчика стоит спрятать. Магистр Йода, который присутствовал, когда Кеноби впервые передал Бейлу новорожденного Люка, серьезным мрачным тоном предупредил его о том, что мальчик должен оставаться на безопасном расстоянии от Корусканта до того времени, пока станет достаточно взрослым, чтобы Кеноби смог его отправить к нему на обучение.

Его покойный отец был необычайно могущественным джедаем, который только успел встать на ноги, как галактика рухнула у него под ногами. Он все еще испытывал границы своих возможностей, когда начался переворот. Всегда было принято считать, что Анакин Скайоукер был другим. Что он, каким-то образом, сможет исполнить древнее пророчество, написанное в манускриптах. Когда этого не произошло, надежда на исполнение пророчества пала на плечи его сына.

Никто особо не хотел говорить о том, что произошло с ним после переворота Палпатина, но Бейлу казалось, что его Учитель Оби-Ван знал правду. Считалось, что он плечо к плечу сражался вместе со своими товарищами джедаями, но пал, несмотря на свои способности.

Из-за способностей своего отца, предполагалось, что он в один прекрасный день начнет свое обучение джедая и поведет за собой подпольное восстание, на основание которого Бейл вложил значительные средства и потратил на это несколько лет. Он знал, что имея джедая-особенно настолько одаренного джедая во главе войск, они смогут не только выстоять против Вейдера, но и будут иметь икону сопротивления для тех, кто в ней нуждался.

Также они намекнули на то, что судьба Леи также будет тщательно спланирована. Но казалось, что свои надежды и ожидания Кеноби и Йода сосредоточили именно на Люке.

Нависшая над его сыном тяжелая ноша иногда наполняла душу Бейла страхом настолько сильным, что он иногда жалел, что изменил свое решение удочерить сестру Люка вместо него. Но поговорив с Бреей , они изменили свое решение, и в дальнейшем он никогда не жалел о том, что выбрал Люка.

Ему было всего шесть дней от роду , когда Бейл привез его на Альдераан, и в хаосе гражданской войны, его появление прошло незамеченным.Перед его «рождением» Брея на несколько месяцев уехала из дворца, чтобы казалось, словно он-биологический ребенок регентов. Поэтому в свидетельстве о рождении дата его появления на свет была пятью месяцами позже его реального дня рождения. Но мальчик был маленьким и миниатюрным для своего возраста, такой же утонченный,как и его мать. Поэтому вопросов по поводу этого никогда не возникало.

С каждым днем он рос и с каждым днем он становился все больше и больше. Он рос так быстро. Бейл уже мог видеть черты упрямого юноши-идеалиста в этом энергичном любознательном ребенке, который с такой умилительной непочтительностью носился по тихим коридорам дворца, терроризируя своих воспитателей и переворачивая весь Королевский двор вверх-дном. Его сын стал центром его жизни. Полный рвения и оптимизма, полный безграничного энтузиазма и любопытства обо всех и обо всем на свете.

Бейл тепло улыбнулся, прекрасная понимая, что это было все равно, что остановить бушующий вихрь. Настолько сильный, что Бейл боялся вести Люка к вечно серьезному Мастеру джедаю, когда придет время. Он беспокоился о том, что его сын будет наматывать многочисленные круги вокруг почтенного джедая и превратит жизнь этого бедного существа в один сплошной поток ответов на бесконечные вопросы типа «как?» и «почему?».

Так же сильно он боялся, что будет скучать по мальчику, что будет скучать по этому маленькому торнадо неисчерпаемой энергии и суматохе, льющейся через край. Часто, Бейлу казалось, что единственная причина, по которой он позволит забрать Люка будет то, что это в конечном итоге, сделает галактику лучше как для самого Люка, так и для всего его поколения.

А теперь он оказался на Корусканте. Единственное место, посещение которого Йода воспретил. Но что Бейл мог поделать? Он пытался связаться с Магистром Кеноби, который все еще скрывался на Татуине и наблюдал за Леей, что было бы невозможно с Люком на Альдераане. Присутствие обученного джедая так близко к к центральным системам Вейдеру было бы очень легко обнаружить. Но он не получил ответа, поэтому они с Бреей решили доверить защиту мальчика своим людям.

Люк так долго был у них прямо под носом , а поскольку Вейдера- единственного известного им ситха и единственной угрозы для Люка там не будет, то они решили, что будет лучше все-таки совершить эту трехдневную поездку.

Три коротких дня...Но теперь , когда они прибыли сюда, каждый день казался им вечностью.

Возвращаясь с праздника в последний из дней, уставшие и измотанные Бейл и Брея направлялись в свои апартаменты, чтобы переодеться и подготовиться к праздничному государственному банкету сегодня вечером. Позади них шел почетный отряд охраны из четырех альдераанских солдат и двух одетых в темную форму гвардейцев. Но они шли довольно далеко от них, так что Бейл чувствовал себя не то чтобы комфортно, но по крайней мере, в безопасности.

В последнюю ночь праздника Император впервые будет присутствовать лично. Редкое явление для такого затворника , который судя по всему, лишь по ночам общался со Двором и как казалось, лишь изредка появлялся при свете дня.

Обратившись к адъютанту Императора-Сейту Пестажу, Бейлу вновь удалось оправдать отсутствие сына на празднике, опираясь на его совсем юный возраст. Бедный мальчик который последние три дня провел взаперти строгих безликих и мрачных апартаментов, отведенных Альдераанскому Королевскому Дому, все это время оставался странно тихим и спокойным, словно зная, что не должен поднимать лишнего шума. Словно это вовсе был не тот веселый жизнерадостный семилетний мальчишка, которого знал и так любил Бейл.

-Почти всё,- успокаивающе сказал Бейл своей жене. -Всего одна ночь и мы улетим отсюда.

Такого вида празднование было весьма необычным событием, и несмотря на то, что это был первый раз, когда были приглашены сверстники Люка, было очевидно, что так будет и впредь. Бейл тяжело вздохнул , и завернул за угол извилистого коридора, ведущего к шикарным апартаментам...

...и застыл на месте, а сердце ушло в пятки.

Восемь облаченных в алые мантии имперских гвардейцев стояли возле двери, а шесть явно напряженных нервничающих альдераанских охранников смотрели на них с недоверчивостью и беспомощностью в глазах.

Бейл сорвался на бег и ворвался в апартаменты, и сразу же направился к дверям, где стояли еще два гвардейца и адъютант Императора-Сейт Пестаж.

Он, запыхавшись, ворвался в комнату...

Люк сидел на длинной кушетке, спина прямая, еще слишком короткие ножки не доставали до пола, руки нервно сцеплены на коленях. Рядом с ним были разбросаны цветные карандаши и бумага, вспышка цвета в этой мрачной бесцветной комнате. Когда Бейл вошел, он поднял на отца свои бледно-голубые глаза, и несмотря на то, что он явно хотел подбежать к нему, он остался сидеть на месте, застывший в оцепенении.

Напротив него , облаченный в тяжелые темно бордового и черного цвета одежды , сидел Император.

Он повернулся и осмотрел Бейла с веселым высокомерием в ярко-желтых глазах. Его противный скрипучий голос дрожью прошелся по позвоночнику Бейла.

-Ааа..Сенатор Органа. У вас такой интересный сын, довольно интригующе, должен сказать.

В течении нескольких долгих секунд Бейл мог просто смотреть на него, не сказав ни слова. Он слышал , как вслед за ним в комнату ворвалась его жена. Слышал как она издала наполовину испуганный, наполовину шокированный невнятный звук.

Затем он собрал волю в кулак и низко поклонился, чтобы скрыть свое волнение.

-Ваше Величество, это неожиданная честь для нас.

-Да неужели? Неожиданная?- в его голосе четко слышалась насмешка. Бейл продолжал молчать, боясь, что каждое его действие может обречь его сына, он был до смерти испуган, что чувство вины будет написано на его лице, даже несмотря на годы политической карьеры.

Он ведь ничего не знает- он ведь не мог ничего узнать без помощи Вейдера, верно? Прекрати паниковать и думай!

-Простите меня, Ваше Величество! Вы уже знакомы с моей женой, Королевой Бреей дома Антиллесов. А это наш сын Люк,- говоря Бейл в приглашении протянул руку, но Люк оставался неподвижным, руки крепко сцеплены.

-Мы тут беседовали с вашим сыном,- полностью проигнорировав слова Бейла, Император повернулся к мальчику. -У нас с ним, оказывается, много общего.И Сейт сказал мне, что со времени вашего приезда, Вице-Король, вы все время держали этого бедного ребенка взаперти.

-С вашего позволения, Ваше Величество. Мне кажется, что он возможно еще слишком маленький...

-Глупости,- не дав закончить Бейлу, постановил Император. -Чем скорее ребенок поймет свое место в Галактике, тем скорее он станет на ноги. Вы так не считаете?- последняя фраза была произнесена ледяным тоном, и Палпатин сразу же отвернулся. Ответа он явно не ожидал.

Он посмотрел на маленького ребенка, который выпрямил спину и расширившимися глазами посмотрел на Императора, когда тот встал и тенью навис над ним.

-Идем, мальчик. Я покажу тебе свою Империю. И покажу твое место в ней.

Люк в панике посмотрел на отца, ища помощи, но Палпатин заговорил еще до того, как Бейл смог сформулировать ответ.

-Твоим родителям нужно подготовиться к сегодняшнему банкету. Я отведу тебя на крышу и покажу Овал- место куда они поедут. Оно находится менее чем в миле отсюда, на уровне нижних этажей моего дворца.

Когда Люк не шевельнулся, голос Императора стал намного более резким, для Бейла он показался словно удар ножа в живот.

-Встань!

-Все хорошо, Люк,- быстро заверил его Бейл, отчаянно пытаясь скрыть страх в своем голосе и чувствуя как колотится сердце. -Все хорошо,правда. Иди.Мы будем здесь. Все хорошо.

Палпатин улыбнулся холодящей кровь улыбкой, обнажив гнилые зубы под бледной кожей.

-Ты сможешь смотреть как твои родители летят в Овал. Скажи им "пока".

Люк опустил ноги с широкой кушетки на пол. Светлые кудри подпрыгнули, когда он неуверенно встал на ноги, прижав руки к груди. Он был сильно напуган и явно чувствовал напряженную атмосферу, царившую в комнате. Чувствовал страх, который волнами исходил от отца. Чувствовал абсолютную самоуверенность этого одетого в темную одежду человека с желтыми глазами.

Он сделал крошечный шаг вперед и посмотрел на отца.

Бледная сморщенная рука с длинными скелетоподобными пальцами и длинными изогнутыми когтями появилась из под черной робы Императора и потянулась к нему.

-Дай мне руку, дитя.

*

*

*
Бейл и Брея Органа молча смотрели, как Император, сжав в своей руке маленькую хрупкую ручку их сына, медленно потащил его за собой.


Но что они могли поделать, кроме того, как отойти в сторону, когда Палпатин двинулся вперед. Проходя мимо, Люк потянулся, чтобы кончиками пальцев провести по матово-голубой ткани платья матери, и когда два гвардейца расступились и пропустив их вперед, снова встали на свои места, он оглянулся назад и затем неохотно пошёл за крепко державшим его человеком.


Император незаметно остановился и на мгновенье встретился глазами с Сейтом, который опустил свой взгляд в знак согласия.


Когда они завернули за угол и исчезли, Бейл схватил свою жену, которая со всхлипом рванулась вперед. Он прижал ее к себе, и шепотом стал убеждать ее в том, во что хотел бы верить сам.


- Все хорошо. Все хорошо, Брея. Он через час вернётся. С ним всё будет в порядке.


Затем он отстранился от неё, не желая устраивать сцену перед восемью гвардейцами, которые остались стоять за дверями, прекрасно осознавая, что так он подвергнет сына еще большей опасности. Император ничего не знает - без Силы Вейдера у него не было причин подозревать, что Люк являлся чем-то большим, чем казался на первый взгляд - сыном Бейла и Бреи Органа. Это просто была игра во власть - наказание за то, что Люка не было на празднике, о чем наверное ему доложил Пестаж.


Но все же, из-за того, что их сын оказался в таком уязвимом положении, Бейл не мог рисковать и тем самым вызвать еще больший интерес у Палпатина. С тихим заверением, он повёл жену к гардеробу, где уже лежали заранее приготовленные для них вещи и приказал капитану Антилессу следовать за ними.


Брея рухнула в кресло и поднесла к губам дрожащие руки, раздираемая изнутри видом того, как уводят ее сына. Сам Бейл был едва способен ее утешить, все еще вспоминая страх в огромных глазах Люка. Страх и непонимание того, почему его отец позволил ему уйти, почему он позволил чужому человеку забрать его с собой.


Капитан Антилесс наклонился и Бейл шепотом произнес:


- Мы должны сегодня же вывезти Люка с планеты - быстро и тихо, сразу же, как он вернётся. Отвезите его на один из корветов и уходите в гиперпространство. На Альдераан не возвращайтесь. Летите на Татуин и найдите Кеноби.


Антилесс сразу же кивнул в знак согласия, но всё же задал один единственный вопрос:


- А как же вы и королева, сэр?


В ответ Бейл лишь моргнул. Он не думал ни о чём, кроме безопасности сына. Сделав это, они обрекают себя на смерть. Но о другом исходе дела даже подумать было страшно.


Вся его жизнь, все его планы - на сына, на жену, его людей - все было перевёрнуто в мгновение ока...но картина того, как ладонь Палпатина обхватила руку Люка, и страх в глазах его сына при этом намертво впечатались в сознание Бейла.


- Мы уберёмся отсюда сразу же, как получим твое подтверждение того, что Люк в безопасности увезён с Корусканта. Мы улетаем сразу же после банкета, но нам нужно быть там, иначе они что-то заподозрят. Распорядись насчет охраны, мы вернемся обратно во дворец и сразу же поедем к посадочной платформе. Убедись, что яхта готова к полету - только тихо.


Реймус Антилесс быстро кивнул и сразу же ушел, в его голове уже складывался план дальнейших действий.


Он уже зашел в турболифт, думая о том, как и когда всё лучше сделать, когда ранее остававшиеся стоять возле двери гвардейцы вошли внутрь, чтобы привести в исполнение приказ Императора.
.

.

.

.


Люк стоял на открытом балконе в верхней части конструкций Императорского дворца, чьи бесконечные этажи переходили в строительные леса и голый трубопровод, уходящие далеко в ночь. Он видел, как мигали крошечные лампочки строительных дроидов высоко-высоко над ним и при рассматривании этой обширной конструкции в его мысли с абсолютной ясностью ворвалось воспоминание, от которого у Люка по спине побежали мурашки. Воспоминание о мертвом кобуке, на которого Люк наткнулся этой весной недалеко от дома. Кобуке, чьи белые тонкие кости торчали из расслоившейся плоти. Это место тоже походило на скелетообразное существо, чьи кости торчали из его неповоротливой мёртвой туши.


Темный человек крепко обхватил его запястье и повел его по бесконечному лабиринту абсолютно одинаковых коридоров из тёмного камня, и потому Люк понятия не имел, где он сейчас и как вернуться к своим родителям. Он встал как можно дальше от одетого в темную робу человека, упираясь в угол стены. Сильный ветер, пронизывающий тьму и пропасть под ними, трепал его светлые кудри.


- Смотри, - произнес тёмный человек, чьи ярко-жёлтые глаза не отрываясь смотрели на него и этим ещё больше пугали. - Посмотри вокруг, в любом направлении. Это - моя Империя. Это всё принадлежит мне. Всё.


Сказав это, он сделал широкий жест рукой - и в следующую секунду крепко схватив Люка за запястья, резко дернул его вперед и поднял вверх.


Люк задохнулся, но не закричал, шокированный скоростью, с которой двигался тёмный человек. Его подняли выше и толкнули вперёд: и на несколько долгих секунд его ноги повисли над пустотой. Затем его резко поставили на резные перила балюстрады. Он поскользнулся и быстро ухватился за эти руки, крепко сжимавшие его рёбра. Руки, державшие его на самом краю пропасти.


- Здесь все моё, и я могу делать всё, что захочу. Даже с тобой, - зловеще произнес темный человек, немного отклонившись назад, из-за чего Люк сразу же потерял равновесие и, чтобы не упасть, был вынужден прижаться к плечу человека. Руки, державшие Люка, разжались и он ухватился за них, но из-за сильного ветра, трепавшего его маленькое тельце, одна нога соскользнула с перил, а пятка зацепилась за край резного камня. Ботинок слетел с ноги и быстро исчез во тьме.


- Прекратите! - закричал Люк испуганным и одновременно злым голосом.


Тёмный человек застыл, словно что-то осознав.


- Ты боишься? - насмешливо произнес он и полностью разжал руки. - Встань, дитя. Я не отпущу тебя.


Люк пытался сохранить равновесие, отчаянно стараясь ухватиться за рукав Палпатина, но тот отступил назад и Люк остался стоять на неровной поверхности, расставив руки над пропастью.


- Неужели это так трудно? - спросил тёмный человек, и Люк повернулся, осознавая, что руки, которые, как он думал, будут готовы словить его - уже опустились по бокам тёмного человека. И Люк остался абсолютно один на узком выступе, без поддержки и страховки. Абсолютно один.


Сердце подскочило к горлу, и он осторожно повернулся, сделав два маленьких шага по узкому угловатому камню к краю балкона. Он ухватился за него, как за спасательный круг, когда ветер резко дернул его в сторону. Присел, ухватился за перила, наконец-то достаточно удерживая равновесие, чтобы слезть на надёжную поверхность пола. Его сердце колотилось в груди, а адреналин обжигал горло.


- Вы отпустили меня, - непонимающе произнес он. - Вы сказали, что не отпустите, но вы отпустили.


- Я солгал, - ответил тёмный человек, абсолютно равнодушный к возмущению Люка. - Это мой тебе первый урок. Первый и последний бесплатный урок. Мне нельзя верить. Никому нельзя. Никогда.


Слова были похожи на острие ножа. Бьющие без малейшей вины. И Люк остался стоять на все еще дрожащих ногах, абсолютно сбитый с толку. А тёмный человек продолжил:


- Ты один в этой жизни, дитя. Помни это. Никто тебе не поможет, никто не защитит. Всё, чего ты достигнешь, ты достигнешь сам - своими руками и волей. Ты абсолютно один.


- Моя мама...


- ...ничто, - насмешливо выплюнул он.


И в ту же секунду губы Люка сжались в тонкую линию. Подпитываемый страхом, злостью и адреналином, он сжал руку в кулак и отвёл её назад, готовясь ударить человека, который так грубо говорил о его маме.


Тёмный человек с легкостью поймал его кулак и дёрнул Люка вперед, почти подняв его с пола.


- Какой вредный у тебя характер. Нужно научить тебя уважению.


- Отпусти меня! - Люк отчаянно ухватился за сжавшую его запястье руку, на тонкой коже выступила кровь от впившихся в нее когтей. - Я хочу к папе!


Ехидный смех словно громом пронзил уши Люка, когда старик легко заломил ему руку за спину и потащил его вперед. Он прижал его к твердой резной балюстраде и Люк остался беспомощным перед силой его мучителя.


- Видишь? Там твои родители. Внизу.


Люк тут же забыл про все пререкания, как только увидел фигуру своего отца, идущего к одной из посадочных платформ дворца внизу и к ожидающему его спидеру. Все еще одетый в тот же серый костюм, его отец был чуть более, чем маленькая точка на фоне чёрной отполированной поверхности базальтовой посадочной площадки. Его мама шла следом за отцом, придерживая шлейф своего матово-голубого платья. Он вспомнил мягкость шелка, за который ухватился, когда тёмный человек уводил его прочь. И от этого воспоминания у Люка внезапно все сжалось внутри в приступе страха.


Он на цыпочках попытался вытянуться, чтобы окрикнуть их и вырвав одну руку, стал махать ею во тьме. Но они не слышали. Ветер, завывающий в трубах строительных лесов, уносил его слова, как только они успевали сорваться с губ.

Скоростной спидер-седан изящно поднялся с платформы.


- Попрощайся с родителями, дитя, - с предвкушением сказал тёмный человек.


Все еще стоя на цыпочках, Люк сделал глубокий вдох, чтобы как можно громче позвать отца... когда яростный взрыв разорвал спидер. Долей секунды позже его обдало жаром взрывной волны, уничтожив собой сразу и слово, и память, и надежду. Всё забрало с собой это пылающее, яркое, словно звезда, мгновение.
.

.

.

.

Всего три недели спустя после своего одиннадцатого дня рождения, Лея Скайоукер натянула на глаза шапку, щурясь от всепроникающих лучей двух солнц Татуина, всматриваясь в их блики и миражи. Но нет. По равнине действительно шел одинокий человек, и судя по всему, направлялся к ферме. Из-за марева казалось, что он словно парит над землей.


Она повернулась и побежала к уходящему вниз двору, крича на бегу:


- Тетя Беру! Тетя Беру! Там человек...он один и идет под солнцем.


Вытирая руки, Беру вышла из кухни в едва затененный от саднящего солнца двор.


- Это наш знакомый, милая?


Лея повернула голову и сняла шапку, тряхнув короткими кудряшками шоколадного цвета, выгоревшими под жаром двух солнц. После долгих лет, проведённых под их лучами её кожа была тёмной от загара, и её светлые штаны и туника были запорошены тонким слоем песка, как и всё здесь.

- Нет...не думаю.


Услышав шум, из гаража появился Оуэн.


- Лея, прекрати орать. Ты словно песчаный человек.


Лея оглянулась на равнину. Человек был уже близко и теперь было видно, как его ноги касаются земли. Одетый в длинный плащ с поднятым капюшоном, защищавшим его от безжалостных лучей солнца, он шел лёгким размеренным шагом, твёрдым, несмотря на невероятный жар Татуина.


- Там человек...


Дядя Оуэн уже поднимался наверх. Он становился, когда достиг верха и наконец-то сам смог все увидеть. Его вечная гримаса стала глубже, а губы сжались в тонкую линию.


- Лея, иди в дом. - он положил руку ей на плечо, чтобы поторопить её и повернулся к Беру.


- Это Кеноби.
.

.

.

Она мало что смогла расслышать из разговора, хотя и повышенные тона, на которых он шёл напугали её, пока она стояла, прижав ухо к закрытой двери своей комнаты. Отрывки злых фраз дяди, которые заглушали спокойный тон одетого в плащ человека, пришедшего из пустыни.


- Ты ведь не ожидаешь, что придя сюда... Мы можем защитить её - а ты сможешь?...Здесь безопасно...Чушь! Не пори чепухи! Все эти твои «возможно» и «может быть»...


Потом она снова услышала тихий настойчивый голос мужчины. Конечно же, она знала, кто он такой - она и раньше слышала как дядя с тетей говорили о нем, также как и другие люди из Анкорхеда - говорили, что он странный. Но лично она его никогда не встречала. Она была удивлена, что дядя пустил его в дом - учитывая все, что он слышал о нём.


Она услышала, как в гостиной включился голопроектор... затем повисла долгая пауза, и Лея слышала лишь приглушенный голос из голопроектора. Голос говорил про Корускант, о каком-то празднике... судя по голосу, это была запись новостей. Снова пауза... затем запись прокрутили еще раз. Любопытство все-таки перебороло страх, и Лея высунулась в коридор. Отсюда она могла видеть свет на дальней стене гостиной, идущий от проектора... и даже краешек самой записи. Увеличенное, нечёткое изображение обширного балкона, на котором стояли богато одетые люди с мрачными лицами. Они смотрели вниз.


- Вот! - человек в плаще нажал на паузу. -Вот! Видите его?


- Где?


- Вот - мальчик в черном! Подождите. Сейчас он выйдет из толпы. Палпатин вытащит его вперед.


Повисла долгая пауза, и Лея рискнула выглянуть из-за угла. Она успела увидеть нечеткое изображение перед тем, как ее дядя распрямил плечи, и ей снова пришлось спрятаться.


- Это может быть кто угодно.


- Мы улучшили качество изображения и...


- Ты же сказал, что он мертв! - резкий голос ее дяди как всегда не терпел возражений.


- Мы думали, что он мертв. Во дворце объявили, что никто не пережил покушения.


- Ну тогда...

- Мы знаем, что это он, Оуэн. Мы уверены. Мне жаль. Мне так жаль. Но здесь больше не безопасно.


- Конечно здесь безопасно! Кто будет её искать здесь?


- Анакин возможно будет. Оуэн, если он знает про сына, он наверное знает всю правду. Если мальчик жив, то мы можем предположить, что он всё это время был на Корусканте. Его прятали с момента смерти Бейла. И мы просто не можем позволить...


- Бейла убили четыре года назад. И всё что он знал, он унес с собой в могилу. Скорее всего, мальчик ничего не знает.


- Я не могу рисковать, Оуэн. Мне жаль.


- Это не тебе решать


- ...Хочешь сказать, ты серьёзно хочешь подвергнуть Лею такому риску?


Лея нахмурилась, услышав свое имя, прекрасно понимая что все это говорилось серьёзно.


Когда заговорила тётя, ее голос был полон эмоций и дрожал.


- Оуэн, мы знали...мы ведь знали, что так будет.


- Беру, он пришел сюда с едва различимой записью и утверждает, что этот мальчик...


- Оуэн, сейчас мы должны думать о том, что на данный момент лучше для Леи... Оуэн, пожалуйста.


- Он приходит сюда и...


- Подождите... - она услышала шорох ткани, когда человек повернулся. Лея задержала дыхание. - Она подслушивает.


Лея попятилась, когда тётя быстро шагнула к коридору, но та не стала кричать или ругаться, вместо этого сжав Лею в настолько крепких объятиях, что это её испугало.


- О, Лея.Ты всегда будешь моим маленьким пири. Моим маленьким пустынным цветочком.


- В чем дело?


- Ни в чём, солнышко. Ни в чём. Тебе просто ненадолго придётся уехать, вот и всё. Я буду очень по тебе скучать.


- Я не хочу уезжать, - в собственном голосе Лея услышала нотки паники.


Тетя Беру наклонилась, чтобы убрать локон волос, упавший на лицо девочки и заправила его ей за ухо.


- Я тоже не хочу, чтобы ты уезжала, солнышко. Совсем не хочу. Мы постоянно можем писать друг-другу, присылать сообщения и фотографии. Ты ведь будешь присылать мне фотографии, правда?


- Но...


- И Бен позаботится о тебе. Правда. Он отвезёт тебя в безопасное место. Иди, познакомься с ним, солнышко. Иди и скажи «здравствуйте».


Лея начала сопротивляться, когда тетя повела её с собой.


- Я хочу остаться тут.


- Но ты же будешь летать на корабле, Лея. Разве это не будет весело? На настоящем корабле, в космосе!


Лея немного расслабилась и оглянулась на прихожую. Выйдя из-за угла, человек грустно улыбнулся ей. Он присел, чтобы быть на одном уровне с ней, и протянул к ней руки, когда тете наконец-то удалось уговорить её. У него были седеющие тёмно-русые волосы такого же оттенка, как и его борода и как и голос, его глаза казались очень добрыми.


- Здравствуй, Лея. Я очень рад познакомиться с тобой. Какая красивая у тебя шляпа.


От этих слов, Лея немного смягчилась.


- Она защищает глаза от солнца...вам тоже нужна такая.


- Да, нужна.


- И вы не должны сами ходить по пустыне. Все это знают.


- И ты абсолютно права.


- ...У вас есть корабль?


- Нет. Но у меня есть подруга, у которой он есть. Она ждет нас в Мос-Айсли. Хочешь увидеть его? Может хочешь прокатиться? Мы можем посадить тебя в кресло второго пилота. Это будет твой первый урок. Хочешь?


- ...Да.


- Лея, - тётя положила руку ей на поясницу. - Это Бен Кеноби. Он уже давно на Татуине. Это он помогал нам заботиться о тебе.


- Помогал вам?- Лея в недоверии скривила лицо. Может она и не знала его лично, но она слышала, как дядя говорил о нем.


- Дядя Оуэн говорит, что он чокнутый.


Позади Бена, дядя выпрямился, а тетя Беру в ужасе вскрикнула:


- Лея!


- Нет, все в порядке, -весело произнес Бен. Он наклонился вперед и заговорщицки произнес:


- Я инкогнито.

- Это все равно что чокнутый, да?

- Лея! - в один голос произнесли тетя Беру и дядюшка Оуэн.


Бен лишь улыбнулся под бородой. Вокруг глаз у него были морщины. Он подмигнул ей, словно это была их общая шутка.

- Почему я должна уехать? - вцепившись в юбку тети Беру, завопила Лея.


- Так нужно, солнышко, - срывающимся голосом произнесла тетя.


Бен Кеноби склонил перед ней голову.


- Лея, случилось кое-что очень важное. Очень далеко от сюда...но из-за этого мы узнали, что ты теперь в опасности. Я отвезу тебя туда, где ты будешь в безопасности. Поэтому я здесь.


- Куда?


- Я пока не знаю. Но я знаю, что ты будешь там в безопасности...и мы должны улететь сегодня же.


- Но мне завтра в школу, - она знала, что это был ее последний отчаянный аргумент.


- Ты узнаешь много нового, Лея. Я обещаю.


Что-то в его голосе намекнуло ей, что это будет нечто большее, чем засыпанный песком школьный класс и одни и те же старые тексты на устаревших датападах.


Её тётя наклонилась к ней и мягко развернула её к себе.


- Лея, почему бы нам не пойти собрать твои вещи, что бы ты была готова ?


Кратковременные чары тут же растаяли.


- Но я ведь могу вернуться?


Тетя с дядей промолчали, но одетый в плащ человек, Бен - кивнул и она увидела его улыбку под седой бородой.


- Ну, нам сначала нужно решить одну довольно большую проблему, а это может занять довольно много времени, но я все же надеюсь, что да - сможешь. Возможно к тому времени... когда ты уже сама будешь управлять собственным кораблем. Как тебе тебе такое?


Поддавшись этой мысли, Лея улыбнулась, впервые с того момента, как пришёл Бен.


Это был ещё один ветхий ангар на окраине Мой-Айсли. Но когда они вошли в старую, потрепанную, шероховатую от вездесущего песка дверь, внимание Леи сразу захватил корабль, стоящий там и чьи плавные, красивые очертания и отполированный корпус казались явно неуместными здесь.


Она была уставшей и грязной, поэтому Бен нес ее через весь город к космодрому, закинув её сумку за одно плечо, а на другое опиралась головой Лея. Но она повернулась, когда он вошёл в ангар, представляющий из себя не больше, чем дыру, выдолбленную в земле и полную всепроникающего татуинского песка.

Из корабля вышла женщина.


Одетая в красивое белое платье свободного покроя, с золотой цепочкой на шее, красиво улыбаясь им, она спустилась по трапу. Высокая, с прямой осанкой, правильными чертами лица и рыжими волосами. Увидев её, Лея сразу же решила, что ей можно доверять.


Бен наклонился вперед, чтобы поставить Лею на землю и выпрямился с тихим стоном.


- Лея Скайоукер, это Мон Мотма - моя очень хорошая подруга. Она отвезёт нас туда, где нас будет ждать Альянс. Это то, где мы теперь будем жить - с ними.


Лея едва слышала его слова, охваченная трепетом перед этой женщиной...и она легко произнесла:


- Вы королева?


Женщина посмотрела на Бена, и её царственные черты стали ещё мягче.


- Нет. Я не королева, Лея...я политик - или точнее, была им.


- И вы больше не политик?


- Нет. Я отказалась от этого, чтобы путешествовать с одной очень особенной леди, по просьбе генерала Кеноби.


Лея оглянулась на Бена...генерал Кеноби?


- Мы должны... улетать, - посмотрев вокруг, сказал Бен.


Мон сразу же повернулась к нему. - Что-то не так?


- Нет. Но чем скорее Лея окажется под защитой флота, тем спокойней мне будет.


Они повернулись и зашагали к кораблю. Лея потянулась мимо Бена и провела рукой по гладкому, блестящему корпусу.


- Бен сказал, что я смогу посидеть в кресле второго пилота и поучиться летать, -увидев корабль, попробовала она, не особо надеясь, что ей позволят. И все же...если не пытаться, то совсем ничего не выйдет, верно?


Мон Мотма посмотрела на Бена, и даже Лея могла слышать в его голосе смущение.


- Я сказал... что ээ... я подумал...


Мон положила руку ей на плечо и произнесла теплым, полным веселья голосом:

- Ну тогда, посмотрим, что можно сделать. Не хочу быть ответственной за то, что мастер-джедай не держит своего слова.


Лея мельком взглянула вверх и прокрутила в голове слово «джедай». В школе их учили тому, что джедаи были предателями и изменниками... Но обычно тётя Беру опровергала такие вещи со спокойным презрением, и даже дядюшка Оуэн, у которого вообще был нулевой интерес к тому, что происходит за пределами Анкорхеда, не говоря уже о Татуине, называл это чепухой , непременно ругая правительство и правящие круги.


Тетя была как обычно, спокойной, но дядюшка Оуэн? У него были очень крепкие убеждения, шириной в Дюнное море, и если он называл это одной большой кучей навоза, то по мнению Леи, то это было окончательно. Что же было ей непонятно - так это то, почему ее учителя и учебники говорили неправду?


Она посмотрела вверх, чтобы озвучить свой вопрос, но разговор, судя по всему, продолжился без неё, и Бен, слегка наклонившись, положил руку ей на спину.


- Спасибо, Мон... Лея?


Все ее вопросы были тут же забыты в тот момент, когда она поняла, что она все-таки получит шанс посидеть в кресле пилота и поучиться летать. Она, Лея Скайоукер будет пилотом! Бен её подтолкнул и она уже зная что сказать, широко улыбнулась.


- Спасибо вам, мисс Мотма.


- Пожалуйста, Лея. И учитывая, что мы будем видеться довольно часто, я думаю, ты должна называть меня Мон.


Ухватившись за жёсткую материю плаща Бена, Лея позволила увести себя вверх по трапу корабля. Его мягкий голос уже стал достаточно знакомым, чтобы успокоить её.


- Мон, я очень благодарен тебе за то, что ты делаешь. И Лея благодарна. Вот только она ещё этого не понимает.


Когда они зашли в прохладу корабля, Лея уже не слушала, настолько ее впечатлило это чудесное судно. Мон говорила мрачным голосом, инкрустированным стальной решимостью.


- Если вы правы, мастер Кеноби, то это наша прямая обязанность подготовить её. И мы должны подготовить её ко всему... мы должны начать сегодня же.










 

Сообщение отредактировал Demendora - 9.5.2012, 18:59

Ларсы не могли иметь своих детей, а тут дите им привезли..новорожденное...да и внучка Шми...все-таки боком , а родня...Беру была очень доброй женщиной, которая по канону в Люке души не чаяла, а тут в Лее..и думает лишь о ее благополучии...раз так нужно, то она ее отпустит...даже дядюшка Оуен со своим характером очень любил ребенка, по-своему, но любил...

Это мы знаем, что они не могли. А Йода, хоть и суперджедай, навряд ли был осведомлен о семейных проблемах Ларсов.



Думаю, это от человека зависит: кто-то отпустит, потому что любит, а другой как раз поэтому и не отпустит.

а Йоду ваще мало что волновало...все же должны делать как он скажет и плевать...

Глава 2

Смотря прямо перед собой, Хан Соло шагал по офицерской палубе в уютно пристроенный офис на борту звездного разрушителя «Вызов». Он резко остановился и, щелкнув каблуками, отдал честь. После его последней увольнительной прошло уже три недели, и поскольку с тех пор он не услышал ни слова порицания по поводу той неприятности, то уже начал думать, что это сойдет ему с рук. Это было очень хорошо, учитывая, что ему и так грозил трибунал.

А теперь еще и это. Быть вызванным в офис дежурного офицера посреди смены, да еще и без объяснений ну никак не могло оказаться чем-то приятным.

Если бы это был его командир его собственной эскадрильи, то у него хотя бы был шанс оправдаться. Коммандер Тори был хорошим офицером, с большим трудом поднявшимся по служебной лестнице, и потому не считавшим себя выше того, чтобы делать небольшие поблажки для своих подчинённых. Но Хану и его ведомому с самого верха было приказано явиться сюда сразу после полета. Так что он все еще был в летном комбинезоне и с блестящим черным шлемом под рукой.

-Вольно, лейтенант,- дежурный офицер читал его дело с преувеличенным интересом, так что Хану лишь оставалось стоять и ждать, что тот скажет в его обвинение. Но он не поднимая головы, произнес:

-Здесь говорится, что вас ожидает слушание в суде по поводу серьезного проступка и нарушения субординации.

-Да,Сэр.

Офицер откинулся на спинку стула и посмотрел на него.

-Это серьёзно.

-На данном этапе это всего лишь обвинения, Сэр. Еще ничего не доказано.

-Вы говорите мне, что вы этого не делали?

-Я всего лишь говорю, что дело еще не дошло до суда. Вот и все, Сэр.

Дежурный офицер продолжал смотреть на него еще несколько долгих секунд.

-Вы ведь понимаете, что вас могут вышвырнуть из армии за то, что вы помогли вуки?- с неверием произнес он.

-Как я и сказал ранее, Сэр, дело еще не дошло до суда.

Офицер сурово взглянул на него, но поскольку Хан уже привык к такому от своего начальства, то выдержал его взгляд даже не моргнув.

В конце-концов, офицер вернулся к чтению его личного дела.

-Ну по крайней мере, к тому времени, когда дойдет, вы хотя бы не будете позором нашего корабля.

-Сэр?

-Вас переводят, лейтенант,- бесцеремонно произнес тот. - Вы отправляетесь служить на планету.

Хан нахмурился. Что за черт?

-Переводят?

-Могущественные друзья?-презрительно спросил дежурный офицер. -Семейные связи?Или просто переспали с дочкой нужного сенатора?

-...Переводят? -все что мог сказать Хан.

Офицер встал и швырнул деку на стол в сторону Хана.

-Подтвердите это отпечатком большого пальца и собирайте вещи, Лейтенант Соло. Теперь вы - не моя проблема.

Хан знал - что-то здесь не то. Что-то крупное. У него даже вспотели ладони.

Он перечитал приказ о переводе больше двадцати раз, но никак не мог понять, кто и почему пытается сыграть с ним столь злую шутку.

Сейчас он был одет в свою лучшую оливковую военную форму, и от высокого накрахмаленного воротника очень чесалась шея. Шагая по коридору, огромному настолько, что он свободно бы мог пролететь в нем на своем ТИ-истребителе, Хан шел следом за парнями в темно-синих формах и не переставал гадать, что же тут, черт возьми, происходит. Они шли уже довольно долго. Вероятно, это большое здание оказалось ну очень большим.

Каждый ребенок Империи знал, что выложенная из синего камня величественная пирамида Имперского дворца в высоту составляла ровно триста этажей, и сейчас Хану казалось, словно он прошел уже половину из них. Он и так провёл последние два часа в главном военно-промышленном комплексе своей базы, где каждый более-менее старший по званию офицер считал своим долгом остановиться, чтобы наградить его презрительным взглядом и проверить документы на перевод, после чего каждый из них умудрялся перевести стрелки и скинуть эту, как им казалось, огромную головную боль, на плечи кого-то другого. И наконец, когда, как он думал, винить уже было некого, и будь он проклят, если они не цеплялись к каждому, находящемуся в этом здании человеку, они решили связаться с людьми на другом конце мандата.

Еще один час, пока он сидел и слушал, как те люди безуспешно пытались избавиться от ответственности и доверить решение этой проблемы кому-нибудь другому. Наконец, когда у них просто не осталось отговорок, они сказали:

-Приводите его.

И вот теперь он оказался в Имперском дворце. Настоящем Имперском Дворце. Не каждый день такое случается с простым ТИ-пилотом, знаете ли. Особенно, не с теми, кого ждет трибунал.

Они зашли в турболифт, и проехав множество этажей, Хан понятия не имел, где же он сейчас находится. Зато он заметил, что постепенно одетые в белое штурмовики, по количеству стали уступать более элегантным темно-синим формам служащих дворца. Иногда, он видел окна, которые сплошной линией тянулись на двадцать или тридцать этажей. Он видел самые высокие этажи элитнейших зданий Корусканта, но поскольку и они один за другим стали уходить вниз, то он мог предположить, что они уже поднялись на второй уровень трехступенчатой громадной пирамиды. К тому же, спартанские коридоры сменились на более широкие и богатые на вид, а их темные мозаики на полу стали более сложными. Хану казалось, что чем выше они поднимались, тем больше по размеру становились залы. А это значило ,что они проехали уже половину пути. Это было хорошо, поскольку эта поездка его уже здорово достала. Сейчас он был настолько далек от родных глубин, что был уже на грани. Он был готов заорать нечто неприличное на всю эту тихую благоговейную пустоту строгого атриума в пятнадцать этажей, который они как раз сейчас проезжали. Может, тогда он наконец проснется.

Затем, облаченные в темно-синюю форму охранники вышли в атриум, в котором каждый звук отдавался эхом. Они направились в коридор, в котором, судя по всему, располагались личные апартаменты. По коридору было множество дверей, и он видел, что третья была уже открыта. Они вошли в темный коридор с деревянной отделкой, на стенах которого были развешаны холсты с абстрактными рисунками на них. Они служили небольшим всплеском цвета в этом темном безоконном пространстве.

Хан почувствовал облегчение после этих бесконечных строгих коридоров ,когда они вошли в первую комнату. Темные глянцевые стены сплошь завешены бордами ,автоматическими календарями и листками бумаги, на которых красовались разные стрелочки и частенько встречались пометки типа : «ПОСМОТРЕТЬ!». На широких деревянных столах был полный беспорядок. Разная канцелярия, которая каждый день использовалась всеми офисными работниками и офицерами. Двое мужчин в черной форме одновременно подняли на него глаза. На их лицах читалась смесь недоумения и интереса.

-Это ваш, я так полагаю,- сухо произнес один из охранников, после чего они с напарником развернулись и ушли не сказав больше ни слова.

По привычке, присущей каждому призывнику, Хан быстро взглянул на знаки отличия на груди мужчин и увидел, что несмотря на свою молодость, оба были уже Лейтенант-Капитанами. Поэтому он быстро отдал честь и стал ждать, когда начнется все это пуду.

Более молодой мужчина, который стоял ближе, смущенно отдал честь, и осмотрел Хана с головы до ног.

-Лейтенант Соло, я так полагаю?

-Младший Лейтенант, да, Сэр.

-А вы...ааа...случайно не знаете кто вас к нам направил, нет?

Ну вот...все это была одна большая ошибка. Просто что-то напутали. Спустись вниз на десять миллионов этажей, на подъем по которым ты только что убил последних два часа и больше не возвращайся.

-Нет, Сэр.

Хан молча стоял, пока судя по всему , настолько же недоумевающие мужчины, пялились на него и не знали что сказать. Молчание затянулось....

-Ээмм,- снова начал младший мужчина. -Я Горн. Терн Горн дома Икстлар Горн. Это Эштор из дома Кэйлор Эштор - большая семья,- Горн замолчал и выжидающе посмотрел на Хана.

-Ааа..ну..Хан. Хан Соло.

-Из..?-молодой человек продолжал смотреть на него, явно ожидая пока он перечислит свои звания и расскажет про родословную. Парень, казалось, был дружелюбным, но они явно были из разных миров.

-Из Кореллии...?

-Я...не думаю, что знаю семью Кореллианских Соло. Вы...часть аристократии? Политики?...Может коммерции?

-Даже не близко, Сэр.

Горн выпрямился и улыбнулся.

-О..тогда ладно. Между собой мы не используем воинские звания. Ну, разве что когда Индо рядом.

-...Ладно,- в собственном голосе Хан услышал удивление.

Вновь повисшее молчание было прервано резким звуком шагов по коридору. Хан повернулся, и впервые за день увидел хоть одно знакомое лицо.

Горн, казалось, тоже облегченно вздохнул.

-О, Сэр, это тот человек, которого назначили к нам. Я сказал им привести его, пока мы не разберемся в чем дело, но все документы, кажется в полном порядке. Мы все еще пытаемся определить, кто же назначил его сюда, но пока безуспешно. Это Лейтенант Соло, Сэр. Лейтенант, это виконт Индо.

Хан кивнул.

-Да, мы уже встречались.

Горн нахмурился и удивленно спросил:

-Правда?

-Да, - Хан понятия не имел как нужно приветствовать виконта, и поскольку тот не был военнослужащим, он остановился на том, что просто кивнул ему.

-Вы приехали, чтобы забрать пацана из участка в округе Дайжин.

Этот мужик -Индо ничуть не изменился с той встречи. Такая же дорогая одежда, такое же непроницаемое выражение лица. На девяносто процентов оно было высокомерным, и лишь на девять его можно было назвать снисходительным. Последний процент можно было отнести к презрению.

-Я полагаю, что вы ошибаетесь, Лейтенант.

-Эй, это же я был тем пилотом, вместе с которым его арестовали, помните?

-Вы ошибаетесь,- хладнокровно повторил Индо. -Люк никогда не выходит за пределы дворца без разрешения. Он никогда не посещает районы подобные округу Дайжин, и он уж точно не мог оказаться в участке.

Хан вдруг осознал, что в комнате повисло неловкое молчание. Отлично! Замечательное начало.

-Ага, точно...вы правы.

Виконт даже не моргнул глазом и напряженное молчание продолжалось до тех пор, пока Горн не додумался хоть как-то прервать его.

-Соло, Виконт является главным адъютантом и наставником Люка. Он воспитывал его с тех пор, как он был ребенком.

Индо тут же повернулся к Горну, одарив его хладнокровным взглядом и сделал замечание по поводу фамильярности его тона:

-Люк никогда не был <i>ребенком,</i> Лейтенант-Капитан Горн. Он был <i>несовершеннолетним.</i> Где детали касательно назначения Лейтенанта Соло?

Индо взял протянутый датапад и просмотрел его.

Этот мужик точно был тем, с кем он виделся в тот раз, да и малого звали Люк,- размышлял Хан. Это становилось ну очень странно. Нет, ну какие у него реальные шансы были снова встретить этого человека? Да еще и при таких обстоятельствах.

Индо поднял глаза.

-Документы в полном порядке.

Горн покачал головой.

-Мы согласны. Я все проверил, но...

-Кажется, я знаю в чем дело,- грозно произнес Индо, давая понять, что он знает кому Соло должен быть обязан своим назначением.

Но что-то не видно, что он собирается поделиться своими догадками с нами,- заметил Хан.

Индо посмотрел на Горна.

-Устройте Лейтенанту Соло экскурсию и покажите куда ему можно ходить, а куда нет. Также потрудитесь сделать ему пропускной.

Индо осмотрел Соло с головы до ног.

-И покажите ему, где можно найти достойного портного. Эта униформа выглядит так, словно была пошита по общим стандартам,- затем он развернулся и ушел.

Шаги Индо становились приглушеннее, но Хан повернулся к Горну и произнес тихим голосом:

-А что не так с общими стандартами? Ну конечно эта форма пошита по ним, я же пилот.

Горн оживился -Ты бы пилотом, правда?

-Я и есть пилот,- исправил его Хан.

Горн дружески подмигнул ему. - Ты видишь здесь хоть один истребитель, пилот?

Хан поджал губы, еще раз убедившись в том, что это все - одна большая ошибка и он тут даже быть не должен. Но Горн продолжал тараторить, ничего не замечая. Его дружелюбность казалась искренней.

-Если у нас будет время, я отведу тебя к портному после обеда. Индо любит все содержать в порядке. Если у тебя не будет приличной формы к концу недели, он будет тобой недоволен.

Хан посмотрел в сторону широкого коридора , и не заметив виконта поблизости, спросил:

-Так это он здесь главный?

-В большей степени. Он не военнослужащий, но старший адъютант, так что это он решает кого нанимать и кого увольнять. Он смотрит за порядком здесь - и его положение и связи достаточны для его назначения сюда, так что лучше не зли его. Не волнуйся, к началу следующей недели для тебя будут готовы сразу несколько форм лучшей ручной работы.

-А что не так с моей?

Горн добродушно рассмеялся.

-Никто здесь не носит одежду общего производства, Соло. И тем более, никто из адъютантов не носит оливковую форму-будешь как белая ворона. Тебе нужна черная формальная униформа. Даже не серая. Черная.

-А почему не серая?

-Потому что ты теперь должностное лицо, друг мой. Специальное назначение. Мы носим черное...все в этой должности носят черную форму. Тебе уже заплатили?

-Нет.

-Индо организует тебе аванс. Две формы как раз примерно и стоят, как твоя зарплата за месяц.

-За месяц!

-Да. Затем, по стандартам Индо тебе понадобятся две униформы, если придется идти в штатском, и одна форма для торжественных случаев...И я думаю тебе понадобится форма ведомого, если придется летать.

-И сколько все это будет мне стоить?

-Ну, скажу лишь то, что за первые пол года на деньги сильно не рассчитывай. Но мы начнем с простых ежедневных униформ. Многие люди здесь просто надолго не задерживаются, видишь ли.

-Спасибо,- скривившись произнес Хан.- Теперь мне намного лучше.

Горн вышел из офиса и Хан пошел следом за ним. Но стоило им пройти всего несколько шагов, как Горн снова завел разговор.

-Ты настоящая загадка, Соло. Никто даже не знает кто ты такой. Как ты получил назначение сюда?

-Ну, оно пришло.

-Серьезно, назначения на должность адъютанта во дворце просто так не приходят,- Горн улыбнулся, явно очарованный этой загадкой. -Да ладно тебе. Как?

-Я уже сказал. Оно просто пришло вчера. Появилось из ниоткуда.

Горн остановился, вглядываясь в лицо Хана.

-Ты в курсе, что люди тратят половину своей карьеры и целое состояние, чтобы получить назначение во дворец?

Хан пожал плечами. -Иронично, не так ли?

Горн весело покачал головой и они продолжили свой путь по этому длинному коридору. Он был такой безличный, строгий. Эхо их шагов создавало впечатление, словно они шли по какому-то храму. Хан не мог назвать ни одной причины, по которой людям бы хотелось получить здесь работу. Но судя по акценту, богатая семья Горна явно не разделяла его мнение. Кстати о родителях...

-Я так понимаю, этот Люк сын Индо, правильно?

-Люк? Нет. Его фамилия Антиллес. Он приемыш двора.

-Кто?

-Приемыш двора. Ну знаешь, ни родителей, ни родни. Император - его законный опекун, но Индо фактически воспитывает его. С самого начала воспитывал, ну...так говорят. Мне кто-то говорил, что именно Индо привел его ко двору. Но я не знаю, правда это или нет. Я слышал, что Индо знал его семью, но опять же, большинство говорят, что Люк появился здесь четыре года назад, но я уверен, что это не так. Ну...- Горн пожал плечами,- большинство вообще ничего не говорят, потому что Люк большую часть времени остается в тени. Но если послушать о чем говорят Люк и Индо...Не знаю. Лично я уверен, что Люк появился при дворе намного раньше. Но он точно уже был здесь, когда ему было одиннадцать. Ведь именно тогда было совершенно покушение.

Хан резко остановился.

-Подожди. Что?

-Да, повстанцы пытались убить его, когда ему было одиннадцать. Первый раз, когда Люка видели на Корусканте и через несколько месяцев на него было совершенно покушение. На ребенка. Представляешь,а?

-Почему именно на него?

-О...,- Горн быстро отвел глаза, словно был пойман на горячем. -Ну...он может делать вещи, ну странные вещи, знаешь? Тогда все еще оставалось несколько джедаев-отступников, сражающихся вместе с повстанцами, так что они наверное узнали о нем. Да, должны были знать, учитывая что они послали джедаев на эту миссию. Я слышал, что именно тогда был убит последний член Совета джедаев. Гранд-мастер ,кажется. Его убили прямо здесь, во дворце.

-Так, ладно. Вернемся назад... Делать вещи?

-Ну, об этом я думаю, тебе стоит поговорить с Индо, - Горн неловко опустил глаза и быстро сменил тему. -Не пойми меня неправильно. Люк нормальный, правда. Он просто бывает немного...своенравным. Но Индо справляется. Он заботится о нем. Да, он много требует от него, но Люк умный парень и может это выдержать. Ты наверное и правда встретил его в том участке, хотя...Я имею ввиду, он - хороший малый, просто...немного непослушный бывает иногда. Ну а кто не бывает?

Хан кивнул. Ну вот, богатый малый из семьи виконтов. Резко сменил окружение, остался предоставленным самому себе и быстро испортился. Здесь было все, что угодно, кроме дисциплины, - сделал вывод Хан. И сейчас парень рос достаточно быстро, чтобы окончательно съехать с катушек...на самом деле, настолько быстро, что Индо пришлось дернуть за несколько ниточек, чтобы нанять малышу несколько военных нянек.

Горн пожал плечами и пошел дальше.

-Он иногда сбегает. Индо просто с ума сходит. Клянусь, этот малой может протиснуться даже через щель под дверью, - Горн нервно осмотрелся по коридору. И понизил голос. - Нам нельзя об этом говорить, даже между собой - правило Индо. И за что он загремел в участок на этот раз?

Хан не мог не услышать последних два слова.

-Он ввязался в драку в баре.

-Правда? Из-за чего началась драка?

Хан ухмыльнулся.

-Честно? Какой-то обдолбанный качок пытался его снять. Большой такой парень.

-Серьезно?И что Люк с ним сделал?

-Вообще-то , он хорошо дерется. Он без проблем справился с парнем, который был вдвое больше него. И я так подозреваю, что этот ваш хороший мальчик был обкуренный.

-Наверное поэтому он просто не убил его,- небрежно произнес Горн. А затем как-то очень серьезно посмотрел на Хана.-О, и никогда, слышишь, никогда не давай ему наркотики. Если Индо узнает, что ты дал ему спайс, сразу вылетишь отсюда. Уволит тебя на месте.И все твои вещи окажутся в коробке перед главными воротами. И это все, на что ты сможешь рассчитывать очень долгое время. Ты знаешь, что я имею ввиду, ведь в этом случае ты навсегда вылетишь из армии, и уже никогда не сможешь найти работу во внутреннем кольце. Не рекомендаций, не пенсии, ничего. Последним человеком, который это сделал, был даже не военный, он был графом Софани из дома Шести Софани Майдоских. Когда Индо узнал, он приказал офицерам разведки перевернуть его апартаменты вверх-дном и под конвоем выпроводил его из дворца и даже с Корусканта. К тому времени , как Софани вернулся на Майдос, все его счета были уже заморожены и все его инвесторы потребовали возвращения долгов. В течении одной недели, разведка сумела откопать какую-то информацию про его политические интриги. Информацию, которой хватило, чтобы немедленно взять его под стражу, к великой радости Императора, насколько я слышал. Он обанкротил и опозорил всю свою семью. С ними теперь даже никто разговаривать не хочет. Пошли, я устрою тебе экскурсию. Тебе уже выделили апартаменты?

-А, ну да. Но я туда еще не ходил...Слушай, насчет этого Софини, который загремел в тюрьму?..

-О, не беспокойся об этом. Просто, ну ты понимаешь, никогда не переходи Индо дорогу. Или Люку...но это уже совсем другое дело. С ним тебе ничего не грозит. Он сначала взрывается, а потом сразу же успокаивается.Индо больше похож на медленно тлеющие угли. Где твои апартаменты?

-Аа..ну..в центральном корпусе, на первом уровне. Это ведь низший уровень. Так ведь?

Горн снова улыбнулся и закатил глаза.

-Уровень? Какой уровень? Весь персонал и адъютанты живут в главном корпусе.

-А...комната 160, северный квадрант. Это далеко?

-Одну вещь здесь ты усвоишь быстро, Соло. Здесь все далеко. Ну кроме Индо конечно - его апартаменты рядом, - весело добавил Горн, и пошел дальше по отделанному черными панелями коридору безличных комнат. Рядом с ним, Хан чувствовал себя, словно должен ходить здесь на цыпочках, как в музее. И даже объяснения Горна никак не помогали.

-Итак, это свободные комнаты. Другими словами, ими никто никогда не пользуется. Люк использует библиотеку для уроков.Каждый день с восьми до восьми, если он во дворце. Если он исчезнет, прежде чем поднимать тревогу, в первую очередь проверь там...и крыши - всегда проверяй крыши. Крыши зиккуратов и башен...но чтобы войти в башню, понадобится разрешение.

-Подожди. Я думал это место принадлежит Индо.

-Индо?Нет, его апартаменты двумя этажами ниже.

-То есть ты хочешь сказать, что все это место принадлежит...малышу Антилессу?

-Да. Но он здесь сейчас бывает довольно редко. Он предпочитает путешествовать вместе с флотом, поскольку он становится непоседливым, когда задерживается во дворце. Ты же не против таких путешествий? Ты ведь наверное сам предпочитаешь космос?

-Да.Серьезно, это что - все принадлежит малышу?

-Поверь мне, по сравнению с другими местами во дворце, это очень даже скромненько. Я даже думаю, что ему бы это и не понадобилось, если бы не комнаты для персонала. К тому же, чем выше поднимаешься, тем больше и роскошнее становятся комнаты. И Император предпочитает держать Люка как можно ближе.

-Он живет здесь сам? Сколько ему лет?

-Ему пятнадцать. Он получил собственное жилище чуть больше года назад. Тогда он был на очень хорошем счету у Императора, что само по себе редкость. Он вернулся с Красной-Д-восемь, слышал о такой? Когда Хан покачал головой, Горн пожал плечами. -Это такая специальная военная база, где тренируют и подготавливают военную элиту. Люк с отличием закончил курс меньше чем за год. Точнее, чуть больше чем за шесть месяцев - как и ожидал Индо. Когда он вернулся, он достал кое-какие фрагменты информации о Лорде Вейдере, и не хотел терять возможность. Он продолжил копать глубже, как обычно, конечно. В итоге, он накопал нечто настолько важное, что непременно оповестил об этом Императора...и в общем, это долгая история. Но все закончилось тем, что Император выделил ему это место.

-И он в пятнадцать лет живет здесь один?

Горн кивнул. -Ну мы конечно присматриваем за ним - это наша работа. Сейчас стало намного легче. Когда я только начинал, Люк жил в одной из комнат в гостевом крыле апартаментов Императора. Те, что в башнях, а туда разрешался вход только Индо. А все мы жили шестнадцатью этажами ниже в верхнем зиггурате, так что это было просто невозможно....Сейчас мы находимся в Красной Комнате. Если у кого-то здесь назначена встреча, ты проводишь их сюда и ожидаешь вместе с ними.

Хан моргнул в ответ на резкую смену темы, и осмотрелся. Как и остальные комнаты, эта была строгой и безличной. Стены из темно-серого скаглатио отшлифованные до безупречного блеска, высокий бледно-серый потолок. Массивная аскетичная мебель с острыми углами отполированная до безупречного блеска, на которой Хан не заметил не единого отпечатка пальцев.

-Почему ее называют Красной Комнатой?

-Здесь раньше висел огромный красный холст,- указывая на стену, ответил Горн. - Понятия не имею куда он делся. Они здесь много чего поменяли, - он продолжил свой вводный курс без малейшего понятия о том, что столько информации за раз трудно осмыслить. - Гости у Люка бывают не часто, но сейчас конечно чаще, ведь он становится старше. И если гости приходят, то это обычно лакеи Императора, поэтому лучше все сделать правильно, ведь они тут же вернутся и доложат ему каждую деталь встречи.

- Показать им Красную комнату, понятно, - пытаясь запомнить, произнес Хан.

- Насколько далеко им можно заходить в анфиладу зависит от того, кто они такие. Красная комната для среднего класса, ну там адъютанты, военные, люди этого уровня. Эта комната...

-Что черт возьми такое - анфилада?

-Это место, где находятся комнаты для приемов, каждая из которых имеет выход к следующей. Все апартаменты выделены для слуг Императора, даже самых низших слоев, - Горн медленно пошел по длинному коридору просторных пустых комнат, комментируя каждую их них, и у Хана создавалось впечатление, словно это экскурсия за пятерку кредитов.

-Во вторую комнату мы проводим людей с более высоким чином. Высокопоставленных чиновников и военных,а так же губернаторов. Их ты приводишь сюда. Но они здесь появляются редко, иногда появляются Моффы, но это все.

-И я сейчас должен это все запомнить?

-Ага. Третья комната для титулованных гостей. Лорды, леди, графы и тому подобное. Если бы Индо был нашим гостем, то его бы пригласили именно сюда. Последняя комната для королевских лиц: принцессы, короли и так далее. Правда, таких гостей у нас еще никогда не было, за исключением Императора, разумеется. Но он-то может ходить там, где ему вздумается. В конце-концов, это ведь его дворец, так ведь?

-Подожди-ка минутку...здесь что и правда бывает Император?

-Ну да, был здесь уже несколько раз.

-Настоящий Император? Тот самый Император?- не веря своим ушам, переспросил Хан. Несколько ребят из его эскадрильи даже не верили в то, что такой человек существует на самом деле.

-Я же сказал, он - законный опекун Люка, поскольку его родители погибли. Он остается во дворце под опекой Императора. С самого начала так было.

Они прошли через всю анфиладу и остановились с противоположной стороны от широкой, ручной работы, зеркальной стены. В множестве зеркальных панелей их отражение исказилось из-за игры теней и света в темной комнате вокруг них. Из-за зашторенных окон был виден маленький кусочек белого зимнего неба, который еще сильнее искажал уже и так почти что абстрактный узор отражения.

-Это личные комнаты Люка. Никогда и не под каким предлогом не вздумай заходить туда без разрешения. У него от этого срывает крышу.

Хан рассматривал зеркальную стену и отъезжающие в сторону двери, едва различимые среди множества других панелей.

-Ты там был?

-Да, много раз. Но никогда без разрешения. Далее еще три комнаты. Чем дальше, тем более ограничен туда доступ. Заходишь лишь туда, куда приглашают, это понятно?

Хан то ли кивнул, то ли пожал плечами. Наверное, что-то среднее.

-Ну ладно.

-О, и никогда не давай Люку перо. Индо будет зол, причем очень долго.

-Перо?

-Ну да, чернильное перо. Ну что бы писать там и все такое.

-Я знаю, что такое перо,- отрезал Хан. - Но почему его нельзя давать Люку?

-Просто нельзя,- Горн загадочно пожал плечами. -И смотри, что бы он не украл ни одного из них. Он довольно часто это делает , но мы все равно забираем их у него...ну...Индо забирает. А ты даже не вздумай. Маско один раз попробовал забрать, и в итоге Люк проткнул ему руку этим пером...и после этого Маско покинул нас довольно быстро. Ах да...те комнаты немного отличаются от других. Не смотри.

-В каком смысле отличаются?

-Зависит от его настроения. Мы не ставим там мебель.

Хан уставился на отражение Горна в зеркале.

-И что это, черт возьми, значит?

-Ну мы просто ...не ставим там мебель. Индо-единственный, кто может войти туда без разрешения. Все остальным, чтобы зайти, сперва нужно его получить. Но ты сможешь открыть дверь, когда получишь свой пропускной. Просто подойти к ней и все.

Горн подошел к двери и Хан услышал как сработал внутренний замочный механизм. Дверь отъехала в сторону, и он заглянул внутрь. Но из-за полностью закрытых там окон, внутри было темно и что-то рассмотреть было крайне трудно. У Хана уже успело сложиться смутное представление о том, как выглядел остаток анфилады и ее комнаты, соединенные арками. Во тьме ближайшей комнаты, Хан успел рассмотреть лежащее на боку резное обтянутое тканью кресло, но кроме него в комнате, кажется, было пусто. Странно, но Горн не стал поднимать его, а наоборот - быстро отошел назад и двери скользнули обратно.

-Он любит когда темно? - хмурясь спросил Хан.

Горн пожал плечами. -Сегодня да. Ну, вообще-то последние три недели. Индо постоянно открывает окна, а Люк за это на него орет и снова их закрывает.

-Класс, - без энтузиазма пробормотал Хан. Дурдом какой-то.

-В основном, он нормальный, - пожимая плечами сказал Горн. -Просто если видишь, что он собирается что-то выкинуть, позвони Индо. Это единственное, за что Индо точно не будет на тебя зол. Можешь звонить ему в любое время дня и ночи, если считаешь, что Люк что-то задумал. В любое. Скорее, он будет зол, если ты не предупредишь его.

-Выкинуть что-нибудь?

-Конечно, со временем научишься читать знаки. Просто когда замечаешь что-то подобное, отойди в сторону. Лучше не вмешивайся. Он ломает вещи, и будет лучше, если это будешь не ты.

-Что это все, черт возьми, значит?

Горн снова пожал плечами, и пошел обратно по коридору тех строгих безличных комнат. Хан еще раз взглянул на зеркальную стену и пошел следом. Теперь он сомневался сильнее, чем никогда. Может, ему все-таки не стоит пока раскошеливаться на те униформы?

Оказалось, что для для визита к портному у него было куча свободного времени. Поскольку три следующие недели он просидел на стуле в той душной комнате и ни черта не делал.

Уже на первой неделе, он понял, что его перевод сюда был чей-то жестокой ошибкой...и он немедленно должен ее исправить. Ему нужен перевод отсюда. Он был пилотом, а не нянькой для какого-то богатого пацана, которого за все свое время здесь, он видел максимум раза три, да и то с затылка. Но все же...

После второй недели, за которые никто так и не удосужился сказать ему, что же он должен был делать здесь, а Горн тупо продолжал говорить ему , чтобы он не высовывался и ждал зарплаты, Хан решил искать способ выбраться отсюда.

Ну естественно, оказалось, что единственными, у кого было право на его перевод отсюда, был виконт Индо, который игнорировал его даже тогда, как они находились в одной комнате с ним, и возможно, тот таинственный добродетель, который и определил его сюда.

Только тогда, когда Хан однажды сидел и смотрел на мигающий календарь, он наконец-то понял, что уже как два дня малыша не было во дворце. И понял он это только из-за того, что Горн очень нервничал по поводу новости о возвращении Индо. Хан начал искать способ уволиться с работы, которая как он понял, состояла в том, чтобы сидеть в офисе и слушать треп Горна и Эштора о том, что-то кто-то кого-то расстроил, кто-то с кем-то переспал, кто-то получил повышение и более крутые апартаменты, и кто-то наконец-то вылетел от сюда.

С него хватит. Высокооплачиваемое место или нет, но он должен выбраться отсюда , пока не усугубил свое положение итак нависшим над ним трибуналом. Все, что ему нужно-так это приложить немножечко легендарной логики Соло...и к счастью, на это у него есть все время галактики.

К концу месяца здесь, ему стало казаться, что трибунал, возможно и не такая уж плохая альтернатива.

Сообщение отредактировал Demendora - 22.6.2012, 23:16

Глава 3.1

- Я знаю, как ты оказался здесь, - самодовольно произнес Горн, когда они однажды утром шли к апартаментам. Каждый нес по чашке кафа. Горн, как всегда, выглядел безупречно в его выглаженном, накрахмаленном костюме. Что касается Хана, ему казалось, что даже сшитый на заказ костюм за тысячу кредитов на нем все равно будет выглядеть немного изношенным - наверное потому, что именно так он чувствовал себя каждое утро.

Слова Горна разбудили его.

- Правда?

- Ага. Индо вчера случайно оставил включенным свой датапад, когда выходил из офиса на насколько минут, и я успел просмотреть пару страниц. Оказывается, когда месяц назад Люк в очередной раз отправился на прогулку, ему удалось пробраться в главный военный центр и, при помощи украденных кодов, взломать главную базу данных. Пока он там рылся, он успел перевести капитана Отила - ты его не знаешь, но он здорово разозлил Люка пару месяцев назад.Так вот, он перевел его на какую-то захолустную исследовательскую станцию во внешних регионах, приказал доставить новую военную модель свупа на звездный разрушитель «Бессмертный», на котором мы обычно путешествуем, и очевидно, так же включил в список личных помощников некого лейтенанта Соло.

- То есть это все дело рук малыша?

- Ага.

- И на хрена он это сделал?

Горн пожал плечами. - Не знаю. Ты же говорил, что встретил его в кантине, может ты ему понравился?

- Да, но зачем тащить меня сюда?

- Не знаю, - Горн остановился, чтобы осмотреть висящее на стене огромное полотно, а затем рассеянно добавил: -Может ты ему не понравился. Это что, новая картина?

Хан взглянул на черные и темно-красные ломанные узоры на полотне.

- А разве это не картина из библиотеки?

- Правда ?

- Кстати о порядке. Разве я не должен быть в армии? В настоящей армии? Летать там и все такое?

- И что ты в тебя стреляли? Зачем тебе это?

- Потому что я люблю летать.

- А как насчет быть подстреленным?

- Ты знаешь, это звучит все более и более заманчиво по сравнению с этой работой, - выразительно произнес Хан. - По крайней мере, я там хоть что-то делал. У меня была карьера...да, пусть она не шла, как бы мне этого хотелось, но все же она была.

-Это хорошая карьера. Здесь ты поднимешься по карьерной лестнице намного быстрее, чем если бы ты был пилотом. Просто покажи себя, знакомься с нужными людьми, делай карьеру в общем.

- Я что, похож на карьериста, который будет целовать чиновников в задницу? Я не хочу вечно торчать за этим столом. Я хочу получить звание коммандера эскадрильи.

- Не волнуйся, ты быстро получишь повышение. Индо не держит персонал Люка в низких рангах, и если подумает, что ты задержишься здесь, протолкнет тебя вперед. Да и срок обязанностей здесь всего два года. Индо не нравится, чтобы люди здесь задерживались дольше этого времени.

- А ты здесь уже сколько?

-Почти два года. Но я веду себя тихо, так что может еще на год здесь задержусь. Я получил уже два повышения, так что если уйду отсюда, то по-хорошему, и получу еще одно повышение, и даже руку пожмут. К тому же, у меня будут связи, с помощью которых я буду только продвигаться вверх, а дворец я покидать не собираюсь. Если сможешь продержаться здесь столько же, у тебя тоже будет все хорошо.

Хан закатил глаза. Но Горн был по-своему прав, и он задумался над тем, не рано ли он отказывается от этой возможности, и что может на всякий случай стоит задержаться здесь на пару лет. Возможно, ему удастся получить повышение. Быстрый путь или нет, но за два года, просиживая зад за столом, он растеряет все рефлексы, не считая того, что слушая бесконечную болтовню Горна, у него полностью высохнут мозги.

- Ты сказал, что хочешь быть коммандером эскадрильи, - вытянув шею, чтобы еще раз взглянуть на картину, продолжил Горн. - Нет, не думаю, что она из библиотеки. Скорее всего, она из комнаты Люка. Он наверное вернулся после вчерашней пересменки.

- Где он был?

- На этот раз? Во внешних регионах. Я слышал, как он несколько раз упомянул систему Хоруз - у Императора там какой-то секретный проект, - Горн наклонился в сторону, чтобы заглянуть в Красную комнату, чей строгий аскетизм нарушался яркими всплесками красок на картинах. - Да, он вернулся. И привез несколько новых картин. Они все стояли в анфиладе.

- Он покупает картины?

- Да, и другие произведения искусства. Если он открывает новую партию, то вешает картины у себя в комнатах - там, за зеркальной стеной. Но там уже нет места, поэтому чтобы вешать туда новые картины, старые он перевешивает в другие комнаты и поэтому здесь их так много.

- У парня много лишних денег.

Единственное, чего у него не было, как Хан начал понимать, так это собственной жизни.

Как оказалось, Люк Антилесс находился под строгим попечительством виконта Индо, чей четкий режим состоял из ежедневного обучения с восьми утра до восьми вечера семь дней в неделю, во время которых один за другим к нему приходили преподаватели разного профиля. График нарушался только в том случае, если как выразился Горн, он «отлучился по призыву Императора», а это значило, что его не будет от нескольких часов до нескольких дней без предварительного на то уведомления. Но даже это, кажется, не освобождало его от уроков. Вместо этого, Индо путешествовал с ним везде, усердно выбирая время на уроки даже ночью, если это было необходимо, и контролировал все по голосвязи.

Основываясь на том, что рассказал ему Горн, Хану трудно было представить каким невероятным способом Индо удается усадить Люка за учебу. Но так же Горн сказал, что все его преподаватели отзываются о нем, как об образцовом ученике. Видимо, парень действительно был очень смышленым, и к тому же, схватывал все на лету. У него очень хорошие способности к языкам и технике. Что было удивительным, судя по количеству спайса, употребляемом малышом, если судить по тому вечеру в «Грязном Даге», ведь спайс довольно быстро убивает клетки мозга. Также Горн сказал, что Люк стал учиться просто потому, что так приказал Император, и в недвусмысленных выражениях и приглушенным голосом добавил , что единственным человеком, который может указывать Люку, что он должен делать, был Палпатин.

Когда Хан спросил, что же Император думает о своенравном поведении Люка, Горн как всегда беззаботно пожал плечами.

- Я думаю, что пока Люк делает все, что ему говорят и когда говорят, Императору плевать на все остальное...что касается Индо, если Палпатин не спрашивает о чем-то напрямую, то мы ему ничего и не рассказываем. Правило внутреннего распорядка.

Сам виконт Индо вернулся поздно вечером - явный признак того, что малыш Антилесс должен быть где-то во дворце, поскольку Индо, как казалось, никогда не отходил от малыша больше чем на десять шагов. Этим утром Люк проходил мимо офиса, на ходу поедая завтрак - он, кажется, никогда и не ел за столом. Обычно он бродил по коридорам с тарелкой или с одной салфеткой в руках, или же сидел на высоком столе за библиотекой в перерыве между уроками.

Горн откинулся назад на стуле, а затем встал, чтобы нажать кнопку «обновить» на электронном расписании. Оно обновилось и они увидели, что оно уже было забито.

- Да, он вернулся. Бедный парень, они уже полностью забили все его время. Я должен был догадаться - Сини, секретарша, она сказала, что сюда прибыл весь офицерский состав, и они какие-то нервные. Очевидно, где-то был побег из тюрьмы или что-то в этом роде.

- Ты знал, что он возвращается? - спросил Хан.

Горн мельком взглянул на Эштора,который все еще пялился на расписание.

- Нет, кроме тех случаев, когда мы летим вместе с ним, мы обычно никогда ничего не знаем.

Тот факт, что малыш вернулся и никто даже не знал об этом, Хана ничуть не удивил. Находился он во дворце или же на другой планете - в любом случае, Хану удавалось его увидеть равное количество раз. Единственной разницей было то, что если он находился здесь, он мельком появлялся утром после прихода Индо, затем его не было весь день, и затем он возвращался уже поздно ночью после долгих часов, проведенных в библиотеке с Индо или же другими преподавателями. Затем он закрывался в комнате за зеркальной стеной.

Постепенно, утро перешло в полдень, а в автоматическом календаре появлялось все больше и больше дел, и у обычно спокойного Горна начиналась паника. Ближе к ночи в календаре высветилось последнее новое обновление. Горн встал и закатил глаза.

- Ну отлично, он приглашен на сегодняшнюю конференцию. Бьюсь об заклад, что сегодня он снова сбежит...точно тебе говорю, сбежит. Черт побери! Нужно быть по-внимательнее.

- Сбежит?

- Он исчезнет после конференции, пойдет гулять ночью.

- Куда?

- Да куда угодно. Он и в лучшие времена ненавидел дворец, а теперь еще эта встреча с Императором. Из-за них он всегда становится непоседливым.

Горн посмотрел на Эштора. - Может, нужно вызвать дополнительную охрану?

Эштор пренебрежительно поднял бровь. - Ага, как будто это поможет. Лучше помалкивать и надеяться, что он вернется к утру.

Они замолчали, услышав звук шагов по коридору.
.

.

.

Перекинув через плечо черный с красными полосками пиджак, малыш не поворачивая головы, быстро прошел мимо офиса. Но большего Хан и не ожидал...

Затем тихие шаги остановились, и малыш зашел в офис. Все встали, а заметив Хана, парень нахмурился.

Хан застыл, смотря на недоумение на лице малыша. Ну вот, как он и думал, все это было одним большим недоразумением.

Затем глаза парня засветились, когда он наконец узнал его.

- Хан Соло - пилот!

- Так точно.

- Тебя с позором выгнали из войск.

- Эээ...нет.

- Я просмотрел твое личное дело. Какой-то капитан...Никлас...ходатайствовал по поводу твоего увольнения за грубое неповиновение прямому приказу. Что-то насчет вуки?

- Ааа...ты об этом увольнении, - сказал Хан. - Подожди-ка минутку, еще даже слушания не было.

- Да, это увольнение. Тебя вышибли, - малыш кивнул, словно это было уже не новость.

- У меня еще не было слушания!

Малыш улыбнулся, и Хан заново понял, насколько же он был юный. Худощавый, со смазливым лицом, но все же что-то в нем было тревожное, опасное - слишком уж его позабавила ситуация, в которой оказался Хан.

- Ну что я могу сказать. В файле было сказано, что слушание проводилось в твое отсутствие - они часто так делают. Тебя вышибли.

Хан посмотрел вниз. - Черт, ты хоть знаешь сколько денег я потратил на эту униформу?

- Я взял твое личное дело, - как ни в чем не бывало, сказал малыш. - Перевел тебя во дворец. Так что все хорошо.

Хан заколебался. - Так что, меня не выгнали?

- Нет. Теперь ты числишься здесь.

Так вот почему малыш...Хан посмотрел вверх. - Ээм...насчет этого...

Они снова услышали шаги по коридору, и Индо тоже остановился у двери. Он вытянул руку вперед, словно хотел увести малыша, но так и не притронулся к нему.

- Люк, мы опаздываем.

Люк даже не посмотрел на него. - Я так догадываюсь, что они начнут и без нас.

- И ты хочешь потом объяснять Императору, почему ты опоздал?

Люк уклончиво посмотрел в сторону, а Индо кивнул. - Я тоже. Так что нам нужно идти.

Люк посмотрел на Хана. - Давай возьмем с собой нашего нового лейтенанта.

- Нет-нет, мне и тут хорошо, - Хан сразу же попытался отвертеться.

- Он - пилот, Люк, а не профессиональный адъютант, - презрительно сказал Индо. - Его здесь вообще быть не должно.

- Да ладно. Все, что от него требуется, это сидеть и кивать. На таких собраниях все так делают.

- Я очень сомневаюсь, что на лейтенанта можно положиться даже в настолько малом, - снова пренебрежительно вставил Индо.

Хан ощетинился в ответ на тон виконта. - Все время, что я провел здесь, я больше ничем другим и не занимался. И у меня, кажется, неплохо получается.

Люк улыбнулся. - Видишь?

Индо полностью проигнорировал Хана. - Люк, подумай хорошо. Император и так не в духе. Ты действительно хочешь взять на себя ответственность за бестактное поведение этого человека?

- Большое спасибо, - обиженно произнес Хан.

- Да ладно тебе. Он будет сидеть в уголочке и молчать, - малыша явно забавляла эта идея. Казалось, он наслаждался шумихой, которую сам же и поднял.

Непроницаемое выражение лица Индо ничуть не изменилось.- Я спрошу снова. Подумай очень хорошо об этом. Что ты знаешь об этом человеке?

- Я знаю, что он спас меня от вышибалы с ножом у меня за спиной.

- В кантине района Даджин.

Малыш сделал шаг назад и изобразил на лице возмущенную гримасу. -Ты судишь о человеке по кантинам, в которых он пьет? И это я слышу от человека, который учил меня никогда не судить о человеке из предрассудков?

- Я сужу об этом человеке, исходя из его данных как на гражданке, так и военных, которые, я скажу тебе, далеко не блещут. И сейчас не время для этого спора.

- Ты прав. Соло, одевай свою парадную форму. Мы опаздываем.

Хан сделал шаг назад, внезапно задумавшись о том, на кой черт он стал спорить. - Вообще-то, я соглашусь с Индо в этом...

Индо повернулся к нему. - Виконт Индо.

Люк гаденько улыбнулся. - Видишь? Он быстро учится. А когда он еще и форму оденет...

- Люк, ты тянешь время.

- Да ладно. Это займет десять минут...
.

.

.

Следующее, что помнил Хан, было то как он застегивал пиджак своей парадной формы и гадал, каким образом вышло так, что еще секунду назад он отказывался от посещения этого чертова собрания, а в следующую - он уже шел по коридору, на ходу застегивая воротник пиджака своей новенькой формы. Все время, пока они шли по этому бесконечному коридору, Хан не переставал сверлить глазами спину Индо.

Рядом с ним, лукаво улыбаясь, шел малыш. - Я могу помочь тебе, если хочешь.

- Что?

- Твой взгляд. Я могу сделать его более...ощутимым.

Хан нахмурился, не понимая, о чем говорит парень. Он как раз хотел спросить, что он имел ввиду, но тут к ним повернулся Индо. Он явно был не в восторге от того, что Люк заговорил с Ханом.

- Люк, одень пиджак. Мы почти пришли.

Малыш стал одеваться, а Хан еще раз поправил воротник собственного пиджака. На самом деле, он не ожидал, что ему так скоро придется одеть эту форму...черт возьми, он вообще не ожидал, что ему когда-либо придется ее одевать. Хан взглянул вниз и очень удивился, когда увидел, что малыш был одет в форму военного образца. Он же еще ребенок...

Хан еще раз взглянул на него и затем быстро отвел глаза. Но несмотря на это, он не мог не заметить некоторые детали одежды.

На первый взгляд, или же для непосвященных в военное дело людей, форма была точно такой же, как и у большинства офицеров специального назначения: черный однобортный пиджак, черные штаны и ботинки. Но эту форму сразу выделяло отсутствие знаков отличия. Лишь на каждом краю по обе стороны воротника красовались тоненькие серебряные нашивки. Также Хан периферийным зрением заметил тонкую черную окантовку на внешней стороне штанов и пиджака. Эти знаки отличия были едва заметны, но вместе они говорили о том, что владелец этой униформы принадлежит к элитному подразделению Имперской Разведки, которое якобы должно было плотно сотрудничать с более открытым Бюро Имперской Безопасности, но в действительности, между ними существовало едва скрываемое соперничество.

Печально известный Имперский Убикторат был верхушкой военно-политической власти Империи, чья структура и численность были строго засекречены даже для самих представителей вооруженных сил Империи. Они имели абсолютную власть во всех гражданских и военных секторах, а их статус не имел равных. Их уважали, но редко где были рады их появлению, поскольку, зачастую, они ходили в гражданском, чтобы раствориться в толпе и лишь по окончанию задания, применяли свою власть. А этому пацану было - ну сколько? От силы лет пятнадцать.

Наверное, это просто была такая игра в солдатиков, - сделал вывод Хан. Не может же он действительно быть Убикторатом.
.

.

.
Высокий потолок приемной был богато отделан резными узорами на штукатурке. Круг внутри окрашенного квадрата с изображениями карт, старомодными октантами, квадрантами и астролябиями, чья яркая позолота красиво контрастировала с темно-синим фоном потолка. Оформление остальной комнаты выглядело довольно строго. Высокие алые скальоловые стены вместе с четкими линиями стульев вдоль стен придавали этой огромной комнате властный, почти что подавляющий вид.

Хан все еще рассматривал невероятное оформление потолка, когда к нему наклонился Индо и произнес едва различимым шепотом.

- Позвольте мне кое-что разъяснить вам, лейтенант Соло. Вы будете делать все, что я вам скажу. Вы будете во всем следовать моему примеру. Если я встану, вы тоже встанете. Если я поклонюсь, вы сделаете тоже самое. Опустите голову и смотрите вниз, а также не вздумайте открывать свой рот до тех пор, пока не будете уверены, что вы знаете, что здесь от вас требуется...но я боюсь, что это произойдет очень не скоро.

Стоя к ним в пол-оборота и улыбаясь, Антилесс добавил:

- И не разговаривай с моффами. Никогда не знаешь, кто из них исчезнет следующим. А когда они будут тонуть, ты же не хочешь чтобы водоворот затянул и тебя, верно?

Хан взглянул на толпу со знаками отличия самых высоких рангов. Но у всех были настолько нервные и напряженные лица, что Хан просто не знал, кто кого должен поприветствовать первыми.

Рядом стоящий с ним Индо тихо произнес: - Не отдавай честь до тех пор, пока кто-нибудь из них не заговорит с тобой напрямую, в чем я очень сомневаюсь.

Люк пошел впереди них, направляясь к высоким закрытым дверям на дальней стороне комнаты, охраняемыми двумя охранниками в синих мантиях. Он даже не замедлил ход, приблизившись к ним, но в последний момент охрана расступилась и он без лишних слов вошел через открывающиеся перед ним двери, за которыми оказалась комната еще больше по размеру, чем предыдущая.

Вот это я понимаю, по-королевски, - подумал Хан. Апартаменты малыша были большими, но они были темными и неуютными, можно даже сказать мрачными. Но эта комната...вот так и должен выглядеть настоящий дворец. Огромное по размеру, примерно в три этажа высотой овальное помещение в высокими от пола до потолка окнами, между которыми возвышались рубчатые колоны из малинового гранита. Через витражи в комнату падал алый свет заходящего солнца , и отражался на полированной поверхности громадного овального стола, который судя по размерам, был специально изготовлен для этой комнаты. На противоположной стене красовалось множество огромных темных портретов, чьи обитатели властно взирали на собравшийся внизу цвет Имперских вооруженных сил. Они были одеты в униформы, которые Хану прежде доводилось видеть разве что по голонету.

Как только они вошли внутрь, Индо свернул влево и занял свое место среди выстроившихся адъютантов, большинство из которых было одето в такую же униформу, как у них. Они почтительно разошлись в стороны, освобождая место для виконта. Хан последовал его примеру, но чтобы занять свое место, ему пришлось немного потолкаться, на ходу раздавая «извиняюсь» и «простите».

А малыш, кажется, сейчас делал именно то, о чем предупреждал Хана. Он не останавливаясь, расхаживал по залу среди собравшейся военной элиты. Никто из присутствующих не сидел за безупречно отполированным овальным столом, на котором лежали датапады, карты памяти и другие доказательства того, что собравшиеся тяжело трудились на благо Империи. Проходя, малыш кивал, а иногда даже заговаривал с некоторыми. Затем облокотился на стол, и казалось, стал изучать большую объемную 3D- голограмму в центре стола, которая выглядела как набор каких-то схем.

Хан наклонился к пристально наблюдающему Индо.

- И как так вышло, что малой трется с военной элитой?

Индо не повернулся и продолжал наблюдать за Люком.

- Во-первых, не называй его «малым». А во-вторых, у него за плечами годы знаний о политическом устройстве этого уровня, а также целая база сведений о личной и профессиональной жизни каждого из присутствующих здесь. Когда у тебя будут те же знания и сведения, а также его военное звание, ты сможешь войти в этот круг.

- Звание?

Все еще наблюдая за Люком, глаза Индо сузились.

- Мне показалось, или он что-то взял со стола?

Хан оскалился и повернулся к малышу, который отходил от стола. Явно намереваясь пойти следом за ним, Индо сделал шаг вперед , но тут двойные двери открылись, и в зал вошли два алых гвардейца и стали по сторонам. Алая гвардия! Настоящая Алая Гвардия! Он никогда в жизни не видел...

Стукающий звук чего-то твердого об каменный пол, казалось, ощущался где-то в центре головы Хана. Внезапно, все присутствующие резко выстроились как на параде.

Появление человека с корявой, но отполированной тростью в правой руке, прервало все мысли, витавшие в его голове.

Сообщение отредактировал Demendora - 22.6.2012, 20:13

Глава 3.2

Одетый в богатую, коричневого цвета робу с темно-красной и черной вышивкой, человек передвигался медленными мелкими шагами...Но тем не менее, его присутствие заставило толпу высокопоставленных и влиятельных людей, включая самого Хана, резко замолчать. В комнате повисла тревожная, напряженная тишина.

Человек ни разу не посмотрел по сторонам и даже не соизволил поприветствовать никого из присутствующих. Он медленно шел к овальному столу... и каждый низко поклонился ему... даже Хан, который и без подсказок Индо понял, что тоже должен это сделать. Это казалось... правильным, уместным что ли. Негласное требование, которому не нужны были лишние указания. Лицо человека было скрыто тенью капюшона богато расшитой робы, и его силуэт выделялся в закатных сумерках за высокими окнами зала.

Адъютант покорно отодвинул перед ним резной стул во главе стола, и Император, настоящий Император, сел. Хан все еще не мог толком разглядеть его лица, поскольку с того места, где он стоял, на ту сторону стола падала глубокая тень.

Кивок из-под тяжелого капюшона, и получив разрешение, офицеры начали занимать свои места за столом. Хан тоже уже собрался сесть, но мертвая хватка Индо на руке остановила его. Оказалось, им нельзя было садиться до тех пор, пока не сядут все те люди вокруг стола.Только после этого, стоящим по обе стороны комнаты адъютантам разрешалось последовать их примеру. В этой серьезной атмосфере Хана на секунду охватило опасение, что он может промахнуться мимо стула и шмякнуться на пол, что несомненно привлечет все внимание к нему... но он занял свое место без происшествий и облегченно вздохнул. И почему он здесь чувствует себя как на иголках?

Он снова взглянул на человека, который говорил таким тихим, требовательным голосом - ага... вот почему.

В зале оставалась вся та же напряженная, нервная атмосфера, но постепенно заседание плавно перешло к рассмотрению дел, и собравшиеся начали обсуждать какие-то новые технологии и проблемы, возникшие с ними. Как оказалось, таких было много и все они были сложными. Хан перестал вникать в суть обсуждения, и тихонько оглядел зал . Кто бы мог подумать, что Хан Соло когда-нибудь попадет в Имперский дворец? Причем законно!

Хан все еще мысленно поздравлял себя со своими достижениями, когда услышал как Индо тихо и нервно произнес:

- О нет...

Хан повернулся и увидел, что Индо все еще наблюдал за малышом. Люк сидел спиной к высоким окнам, вдалеке от всех военных и адъютантов. Его кресло стояло почти на одном уровне с креслом Императора, разве что немного в стороне от него. Казалось, его мало интересовали грандиозные презентации военных. Вместо этого, он смотрел по сторонам, словно искал что-то. Хан нахмурился, не понимая что задумал малыш...Затем он заметил в его руке перо и в голове тут же всплыло предупреждение Горна : «Никогда не давай ему перо...»

На огромном овальном столе вместе с датападами лежали аккуратные стопочки бумаг напротив каждого из сидящих, а через каждых два места стояли открытые коробочки. Взгляд малыша упал именно на них. Он немного выпрямился... а сидящий рядом с Ханом Индо наоборот напрягся.

- Люк, не надо, - он произнес это так тихо, что даже Хан едва мог расслышать его слова. Но как ни странно, малыш поднял глаза на Индо.

Люк нахмурился, и откинувшись в кресле, снова посмотрел вокруг, ясно в поиске уже чего-нибудь другого. Он быстро посмотрел на стену позади себя, и стал рассматривать длинные ленты бледной ткани, обрамляющие высокие окна. И тут Хан впервые услышал как Индо своим идеальным крахмальным голосом стал бормотать проклятия себя под нос. Он наклонился вперед и серьезным тихим голосом произнес:

- Не смей...

Словно размышляя, малыш продолжал рассматривать шторы еще несколько секунд...а затем снова откинулся в кресле и принялся заново осматривать комнату. Но, не найдя ничего другого, через пару секунд он поднял свою левую руку ладонью вверх и начал что-то писать на ней.

Сидящий рядом с Ханом Индо облегченно опустил плечи. Следующие два часа военные обсуждали какое-то супер-оружие, о котором Хан раньше никогда не слышал, а малыш все еще сидел с пером в руке. Поначалу Хан думал, что он там что-то записывал, но почему тогда у Индо чуть ли не случился припадок, оставалось для него загадкой. Что бы он там не писал, когда место на ладони закончилось, малыш перешел на тыльную сторону руки, а когда и там писать стало негде, продвинулся дальше по запястью. И что было очень странно - когда место закончилось даже там, малыш намочил слюной палец и все вытер, чтобы начать писать по новой...

* * *

По окончанию собрания, Император встал и распустил своих генералов. Малыш было собирался уйти вместе со всеми, но когда он проходил мимо Императора, тот быстро схватил его за руку. Рядом стоящий Индо застыл на месте. Он схватил Хана за рукав и потащил к двери. Он остановилcя уже перед самым выходом.

- Стой смирно и молчи.

Огромная комната пустела по мере того, как уходили офицеры и адъютанты. В итоге, там остались только Хан и Индо с одной стороны комнаты, а Люк и Император с другой. Палпатин все еще держал теперь уже поднятую словно в знак обороны руку малыша. В остальном, Люк оставался неподвижным и смотрел в пол.

Когда двери наконец-то закрылись, Палпатин подтащил малыша к себе ближе.

- Похоже, этим вечером ты не можешь даже нормально сконцентрироваться.

- Нет, Учитель.

Это был первый раз, когда Хан услышал нервные нотки в голосе малыша. Впервые он вел себя как пятнадцатилетний ребенок.

Палпатин все еще удерживал руку мальчика, а его лицо оставалось скрыто падающей на него тенью капюшона... но его глаза... когда он немного наклонил голову, стали видно темно-желтые пылающие глаза. Их взгляд был полностью сосредоточен на мальчике.

- Нет? Где именно вспыхнул бунт заключенных?

- Тюремный корпус 21.8. Это корпус для политических преступников.

- Где началась перестрелка?

- В ангарах возле экватора станции.

- Точнее.

- Ангары 84-G, 85-G, и на пульте управления лазером.

- Процентное отношение первичной мощности станции после подсчета деградации Лемелиска?

- Семьдесят процентов на орбите, два процента в космосе. Пятнадцать в боевых условиях.

- Экваториальная огневая мощь?

-Число возросло до сорока орудий по периметру. Пушки-гибрид орудий ближнего боя, ионной пушки и турболазерного орудия.

- Сколько может быть использовано одновременно?

- Семьдесят процентов. Это можно изменить как через выборочную конфигурацию, так и через новую аналитическую систему автонаведения Сьенар.

- Расстояние отражательных щитов от поверхности?

- Шестьсот футов.

- Толщина покрытия?

Малыш замялся, и Император тут же поднял руку и наотмашь ударил его по лицу, вложив в удар достаточно силы, чтобы мальчика пошатнуло в сторону.

Хан в шоке уставился на сцену, разыгравшуюся перед ним, а Индо лишь сильнее ухватился за его рукав. Сам он стоял с удивительно спокойным лицом и опустив глаза в пол, пока Император отчитывал парня грубым презрительным тоном.

- Ты - бесполезен. Пустая трата моего времени и сил. Стой смирно и смотри на меня, когда я говорю с тобой!

Люк выпрямился и поднял голову под уничтожающим взглядом Императора.

Он сузил глаза на несколько долгих секунд, прежде чем Император снова заговорил тоном полным едкого неодобрения.

-Ты всегда был и будешь разочарованием, несмотря на мою веру в тебя. Маленький слабый голубоглазый мальчик... когда ты уже подрастешь?

Выпрямив спину, малыш продолжал стоять абсолютно неподвижно, с полностью непроницаемым выражением лица. Он продолжал смотреть Императору прямо в глаза.

Не веря своим глазам, Хан словно прирос к месту, не считая удерживающего его Индо.

Император пренебрежительно отвернулся в сторону. - Убирайся.

Малыш механически поклонился ему и отошел назад, прежде чем развернуться и уйти. Когда он проходил мимо Хана, он смотрел прямо перед собой, на лице идеальная маска спокойствия, только щека покраснела от удара.

* * *

Хан снова обрел дар речи лишь тогда, когда они прошли несколько шагов от теперь уже опустевшей, если не считать красногвардейцев, внешней комнаты. Он повернулся к Индо.

- Нет, это что мне не приснилось?

Индо продолжал смотреть прямо перед собой и произнес резким тихим голосом:

- Тихо!

Несколько следующих коридоров они прошли молча. Хан все еще не мог отойти от шока после того, как увидел действия Палпатина. Он периодически косился на малыша, который в свою очередь шел с низко опущенной головой и сжав челюсть. Они прошли еще как минимум коридоров десять, прежде чем Индо спокойно обратился к Люку:

- Скажи мне толщину покрытия щитов станции?

Не поворачивая головы, малыш ответил:

-Девяносто семь процентов от общей площади поверхности.

- Люк, ты не можешь очиститься под таким давлением.Тебе нужно сохранять чистый разум.

- Я знаю.

- Это тебе ничего не дает. От этого только одни проблемы.

- Я знаю.

- Единственный человек, которого тебе нужно впечатлить... больше ничего не требуется.

- Я знаю это.

Хан больше не мог молчать.

- Эй, отвали от парня. Я бы собственное имя забыл, если бы вот так стоял лицом к лицу с этим мужиком!

Индо повернулся к нему.

- Этот мужик - Его Императорское Величество, и если ты хотя бы еще раз назовешь его в моем присутствии иначе, я тебя сгною под трибуналом, это понятно?

- Ага, как скажешь. Еще один факт, который можно добавить к моему «гарантированному сценарию жизненной катастрофы».

Люк посмотрел на Хана с явным удивлением и непониманием, и Хан задумался над тем, заступался ли кто-нибудь здесь за него вообще?

Индо, конечно же, казалось, был более взволнован самими действиями Люка, чем их последствиями.

- Благодарю вас за ваше мнение, лейтенант Соло. Но Люк здесь жил почти всю свою жизнь, а Император является его опекуном и наставником. Уже много лет, Люк живет под его крышей и покровительством, - он повернулся к парню и произнес тихим но строгим голосом, - И он больше никогда-никогда не должен повторять такой ошибки.

- На этот раз в схеме триста одиннадцать изменений, - раздраженно произнес малыш. - Триста одиннадцать! Ты знаешь, что это значит? Тебе кажется, что это звучит так, словно это уже полностью завершенная, оснащенная боевая станция или так, словно просто кто-то пытается заделать трещины? И нахрена мне это запоминать? Черта с два я еще хотя бы раз приближусь к этой штуковине. Это всего лишь часть маленький игры Таркина за власть. Доктрина Таркина, - последние слова прозвучали с явным презрением.

Хан нахмурился. - Доктрина Таркина?

Люк повернулся и на секунду дотронулся до щеки, по которой его ударил Палпатин.

- Лишнее доказательство очевидного, написанное ослепленным своими амбициями человеком.

-То есть, ты говоришь, что Император не прав, ратифицируя этот документ? - спокойно спросил Индо.

- Нет! - шок и отрицание были очевидны в скорости, с которой последовал ответ малыша. Затем его голос немного успокоился. - Нет, я не говорю, что Император не прав. Я лишь говорю о том, что Таркин виновен в политическом оппортунизме не меньше чем те, кого он критикует. Я считаю, что эта станция слишком большая, чтобы контролировать ее строительство, не говоря уже о ее возможностях в битве. Он даже не смог подавить бунт в своем тюремном отсеке... никто ведь даже не знает, были ли переданы те частичные планы и кому... это полный провал!

- Ты говорил с Императором по поводу своих опасений?

Люк молча уставился в пол и несколько минут они шли в тишине.

- Сегодня два дополнительных часа ты проведешь, изучая протокол заседания и изменений в схеме.

- Что?

Хан тоже повернул голову. - Что?

Люк посмотрел на Хана, явно позабавленный их общим негодованием. Индо же наградил Хана куда менее чем впечатленным взглядом, ведь он явно ожидал, что тот поддержит его, а не Люка. Затем Индо снова повернулся к малышу.

- Если ты не хочешь завтра встретиться с Императором снова, будучи настолько не подготовленным, сегодня ты выделишь время на это. Потому что, я тебе гарантирую - в следующую вашу встречу он устроит тебе проверку.

- Ладно, - сдавшись, сказал Люк.

Снова Индо заговорил лишь тогда, когда они достигли Красной Комнаты. Его тон был как всегда безупречно деловым.

- Иди переоденься. Я закажу тебе обед и перешлю всю нужную информацию тебе на датапад в библиотеке, - он замолчал и взял Люка за запястье. Хан успел заметить кусочек кожи на его руке и понял, что малыш оказывается не писал на ней, как он до этого думал. Вместо этого, за долю секунды Хан успел рассмотреть скетч двух нервных моффов, которые сидели напротив малыша за столом сегодня раннее. Индо повернул руку, и на тыльной стороне ладони оказался еще один скетч одного из гвардейцев, который стоял возле двери зала.

- И смой это,- пренебрежительно произнес Индо.

Малыш выхватил свою руку и не говоря больше ни слова, пошел по направлению к своим комнатам.

- Люк?- голос Индо внезапно смягчился. - Нужен лед для щеки?

- Нет, все нормально.

- Люк?

Малыш остановился и сделав шаг по направлению к нему, Индо протянул руку.

- Перо, пожалуйста.

Люк вздохнул и потрусил рукой... украденное перо выпало из рукава. Он отдал его и снова, не говоря ни слова, пошел дальше. Дойдя до комнаты, он исчез во тьме и следом за ним закрылась зеркальная дверь.

Индо смотрел ему вслед, пока он не исчез, затем развернулся и также молча ушел, оставив Хана стоять в пустой темной анфиладе.

- Дурдом,- пробормотал Хан и направился к сравнительно уютному маленькому офису в передней части апартаментов. - Полный дурдом.

* * *

- Лекарства, - без лишних объяснений произнес Индо, как только вошел в библиотеку.

Сам Хан пришел сюда десять минут назад, когда Индо позвонил сотрудникам офиса, чтобы спросить, присматривает ли кто-нибудь за Люком в библиотеке в его отсутствие, ведь кто-то же должен убедиться, что он там действительно учится. Горн сказал виконту, что за Люком конечно же присматривают. Одновременно Горн ожесточенно жестикулировал, говоря Хану пойти найти Люка.

Нашел Хан его именно там, где он и должен был быть. Он сидел, положив локти на широкий библиотечный стол, на котором валялись несколько датападов, карт памяти и три каких-то странных, абсолютно одинаковых темно-красных камня. По одним из них валялись обломки карты памяти. Некоторые острые осколки торчали из полированной деревянной поверхности стола. Хан несколько секунд продолжал смотреть на них, но в конце-концов так ничего и не сказал. Он не видел смысла в том, чтобы начинать общение, если при первой же возможности он свалит отсюда. Поэтому он просто сел рядом и молча пожал плечами, когда парень поднял на него глаза из-под непослушной челки.

- Индо послал меня сюда, - просто сказал Хан.

- Ну конечно, - снова вернувшись к датападам, сухо прокомментировал малыш.

Несколько минут они сидели молча, а затем малыш начал рыться среди горы карт памяти. Наконец вытащив одну из них и вставив в датапад, он поставил на нем отпечаток большого пальца для получения доступа к информации.

- Вот. Документ 1044.92: Доктрина Таркина.

- Что это?

- Это то, о чем я говорил раньше. Гранд-мофф Таркин переписывает уже всем и так известные вещи. Палпатин дал ему власть над внешними регионами, чтобы превратить их в Сверхсектора.

Хан беспокойно взглянул на датапад. - Разве мне можно читать это?

- Нет, - ответил парень. - Так ты хочешь прочитать или нет?

Не в силах устоять перед соблазном, Хан взял у Люка датапад и проигнорировав его полный веселья комментарий "Слабак!" , начал читать.

Кому: Его Императорскому Величеству, Императору Палпатину.

От кого: Губернатора Таркина, Сектор Сесвэнна, Эриаду.

По поводу: Усиления безопасности Империи.

Ваше Величество, в недавнем времени до меня дошла информация, что то, что ранее можно было назвать тихим недовольством инакомыслящих из внешних миров, теперь стало распространяться на более цивилизованные системы...

Хану уже и так было не по себе, поэтому он стал читать выборочно.

...Имперский Флот...всеобъемлющий...быстрый, систематический ответ восстанию... реагировать на угрозы быстро ... избегать любых задержек, вызванных политическим оппортунизмом ...

Ничего нового - подумал Хан. Но внезапно он стал читать более внимательно. Когда он понял смысл следующих фраз, то почувствовал как что-то словно сжало горло.

...править через страх перед силой...подчинить тысячи миров...одним неоспоримым и подавляющем символом власти... оружие настолько мощное...покорить тысячи миров...достаточно мощное, чтобы опустошить целую систему, уничтожать целые планеты...позволить страху контролировать целые системы...

Я готов приступить к реализации этих планов по вашему приказу.

Хан поднял глаза и увидел, что малыш пристально наблюдает за ним. Он снова посмотрел на датапад.

- Серьезно, неужели ты думаешь, что это реально?

Люк пожал плечами. - Так считает Император. Очевидно, он увидел что-то между строк. Что-то стоящее.

Хан положив датапад обратно на стол. - Ничего стоящего я там не увидел.

Малыш улыбнулся. - Может поэтому Император он, а не ты.

- Этот мужик, серьезно, что-ли?

- Таркин? Его эго такое же раздутое, как и его амбиции. Но говорил он это вполне серьезно.

- О чем он вообще, черт возьми...- Хан выпрямился. - Суппер-оружие! Это о нем сегодня говорили на собрании!

- Его кодовое название "Звезда Смерти".

... достаточно мощное чтобы опустошить целую систему...

- Ее реально построили?

Малыш кивнул. - Да, построили.

...одним неоспоримым и подавляющим символом власти...

- И она работает?

Люк забрал датапад и пожал плечами. - Они уже испытали ее на ДК где-то возле Кесселя.

- ДК?

- Доказательство концепции. Супперлазер, способный уничтожать целые планеты, - он произнес это так, словно это был пустяк. А затем снова вернулся к началу разговора. - Я имею ввиду - если Таркин думает, что он может построить костяк этой штуки, то он сможет реально обеспечить ее эффективность, как в бою, так и при обороне. Но на самом деле, у этой штуки пятнадцать тысяч лазерных пушек, громадный реактор, двадцать четыре командных пункта... Да они каждую неделю вносят по сотне изменений. Там сто двадцать три генератора для гипердвигателей, связанные с одной-единственной навигационной матрицей. И все это, чтобы эта штука хоть как-то смогла двигаться. Доказательство концепта еще не доказывает его жизнеспособность. Таркин военный стратег, но его эго слишком раздутое, чтобы передать проект таким специалистам как Сьенар или Куат. Вместо этого, он держит его в строжайшем секрете, собирая по частям, и нет никого, кто бы стал рассматривать проект в целом. А Таркин, в свою очередь, опирается на маленькую группу специалистов, которые, я тебе точно скажу, так как я встречался с ними лично, до смерти боятся за свою работу, карьеру и жизнь вообще. Несмотря на все вновь и вновь возникающие проблемы, когда им наконец-то удастся соединить все эти системы от абсолютно разных производителей, как ты думаешь, какова будет вероятность того, что возникнет одна большая проблема, на устранение которой, я имею ввиду притирку оборудования - уйдут месяцы или даже годы? У них серьезные проблемы с энергообеспечением. Супперлазер, которым они так гордятся, может стрелять на полную мощность лишь раз в двадцать четыре часа, а сверхбольшой реактор и генераторы гипердрайверов поглощают настолько много энергии, что щиты держатся только на девяносто семи процентах поверхности. И это только те проблемы, которые вижу лично я. Я!

- Ты думаешь, эту штука не будет работать?

- Я думаю, что они смогут прицелиться и выстрелить во что-то. Я даже думаю, что они смогут перевозить на ней большое количество солдат и отправлять их с самой дорогой, когда-либо построенной военной платформы. Но кроме этого...

Хан ждал, что он скажет дальше, но малыш продолжал молчать. Хан задумался над тем, что несмотря на все проверки и перепроверки Индо касательно знаний Люка, задавал ли он ему единственный по-настоящему важный вопрос.

- Ты думаешь, это правильно?

- Правильно?

- Создавать нечто подобное. Которое способно на такие массовые разрушения?

Люк немного сузил глаза.

- Палпатин считает, что это правильно. Для меня этого достаточно.

- Эй, это не был вопрос с подвохом. Я просто спрашиваю твое мнение.

- Я думаю, что Палпатин здесь Император, и поэтому он единственный, кто имеет право задавать такие... ты не должен задавать вопросы. Он - Император. Я делаю так, как он скажет.

- Но я сейчас спрашиваю у тебя, - Хан продолжал гнуть свое. - Что, если бы твой палец оказался на кнопке выстрела?

* * *

- Лекарства.

Приход Индо сразу прекратил их обсуждение. Виконт, сузив глаза, смотрел то на малого, то на самого Хана. Как только открылась дверь, малыш быстро достал карту памяти из датапада. Так что, к тому времени, когда Индо вошел в комнату, Люк, положив голову на руки, тупо смотрел на как бы случайно открытую страницу. А его светлые локоны торчали сквозь пальцы во всех направлениях.

Индо шагнул вперед и поставив на стол стакан воды, поднял со стола один из камней. Он посмотрел на осколки карты под ним. Хан впервые понял, что малой при помощи острых обломков выцарапал на столе изображение женщины, правда ее черты были не более чем выцарапанным контуром.

Индо камнем подтолкнул осколки карты.

- Что это было?

- Я так полагаю, это были факопиды семейства трилобитов из девониаского периода на Чаде, - не поднимая глаз, сухо произнес малыш.

- Я имею ввиду карты памяти, а не камни.

- Этого я не знаю...мне было скучно. Я так подумал - наверняка этих древних факопидов достали из-под земли при помощи молотка, так что это будет справедливо, если и они раздробят что-нибудь.

Индо зыркнул на Хана. Но тот быстро выпрямился и произнес:

- Эй, когда я пришел, они были уже сломаны.

В последний раз взглянув на разломанные карты, Индо положил перед Люком три маленькие голубые пилюли. - Твои таблетки.

- Они мне не нужны сегодня.

- В таком случае, какая тебе разница, если ты все же примешь их? - голос Индо был серьезным, а это значило, что подобные споры проходили ежедневно.

Люк взглянул на него глазами полными озорства.

- Хитро. Это что, какой-то психологический прием, чтобы сбить меня с толку?

- Нет, это такая концепция, называемая правдой. Прими таблетки, - Индо поднял стакан воды и протянул его парню. Малыш колебался примерно секунду, и Хан уже думал, что он их все-таки примет, но затем он вздохнул, взял три маленькие таблетки и положил их на экран своего датапада.

Разинув рот, Хан наблюдал за тем, как Люк несколько долгих минут потратил на то, чтобы разложить таблетки в одну идеальную линию. Прикрыв глаза, он вновь и вновь убеждался, что они лежат на равном расстоянии друг от друга. Все это время Индо молча ждал. Кажется, это действительно повторялось каждую ночь. Наконец, Люк взял стакан и быстро принял все три таблетки, периодически запивая их водой.

- Покажи рот, - произнес Индо и наклонился, чтобы убедиться, что Люк их действительно проглотил.

Когда этот ночной ритуал был окончен, Индо прошелся по комнате и уселся в кресло.

- Ты скачал и прочитал весь протокол заседания?

- Читаю.

Индо смотрел на него нескольких долгих секунд.

- Я так полагаю, ты уже закончил домашнее чтение?

- Да.

- До семнадцатой главы?

- Да.

- Ты закончил курсовую?

- Да.

- Языки?

- Курсовая и есть мое задание по языкам, - не поднимая головы ответил малыш.

- И ты все сделал?

- Да.

- Астрофизика?

- По астрофизике тоже курсовая.

- Все девять страниц?

- Да.

-Ты написал доклад для Адмирала Дерна?

- Да.

- Ты поужинал?

- Отстань от меня! - это было сказано тихо и без злости, но было понятно, что малыш говорил серьезно. Индо замолчал и без дальнейших комментариев включил собственный датапад.

Хан подавил ухмылку, прекрасно понимая, что его бы начало дергать еще после первого вопроса. И все же, увидев их теперь вместе, становилось понятно, что между ними были деловые, не слишком близкие отношения. Хотя между ними и присутствовала какая-то легкость, ощутимая неформальность. Судя по тому, что рассказал ему Горн, кроме Палпатина, в жизни малыша, Индо был единственным постоянным человеком. И наконец встретив Императора, Хан не был уверен, что это было так уж хорошо.

* * *

Когда он вернулся в офис, несмотря на поздний час, Горн все еще сидел за столом.

- Индо снова напрягает малого, - заходя в офис, сказал Хан.

Горн пожал плечами. - Он его всегда напрягает. Это его работа.

- Может, если бы иногда давал ему передохнуть, малой бы не создавал столько проблем.

- Эй, ты полегче с ним. Судя по тому, что я слышал, жизнь у него была не сладкая.

- А что ты слышал? -спросил Хан. От Горна всегда можно было узнать свежие сплетни.

На этот раз Горн не улыбнулся. - Его жена умерла при родах.Ну ты в курсе, да?

Хан даже выпрямил плечи. - Я даже не знал, что он был женат. Не говоря уже про то, что у него оказывается есть ребенок.

- У него нет детей. Его единственный сын погиб пять лет назад.

- Правда? - на Хана нахлынуло искреннее сочувствие.

Горн кивнул и, взглянув на дверь, понизил голос еще сильнее.

- Ему было четырнадцать. Индо вложил в него кучу сил и времени, заставив его пройти несколько интенсивных курсов в лучших школах . Он всегда получал самые высокие оценки. У Индо были на него большие планы. В конце концов, Дубраил - кажется именно так его звали, получил место в академии имени Д.Обри, что на Корулаге. Ты слышал о такой?

- Нет.

- Внутрипланетарная Академия Передового Опыта Управления, - вот что она из себя представляла. И название ничуть не преувеличивает. Это быстрый способ по продвижению к самым высоким военным кругам Империи. Я имею ввиду, ее выпускники получают звания Адмиралов и Моффов уже к сорока годам. Каждый год, они набирают около ста кандидатов и выбирают только самых лучших. Место в этой академии получить очень трудно - примерно триста человек на одно место. Добираются лишь те, кто смогут набрать нужное количество балов. Дубраил с легкостью попал в этот список. Причем в десятку лучших студентов академии, и он оставался одним из лучших каждый раз - на каждом тесте. Парень был создан для этого - я имею ввиду, вся его жизнь была уже распланирована. Он достигал всего, чего хотел от него Индо. Полтора года спустя он умер. Всего четырнадцать лет. Какая трагедия. Для Индо его смерть стала настоящим ударом - ну а для кого бы не была смерть ребенка? Мальчик был центром его жизни, он делал все, чтобы Дубраил поднимался все выше. Он ради него был готов горы перевернуть. И вот его не стало. Индо был...

Едва различимый шум, но Хан резко повернул голову, давая понять Горну, что кто-то стоял за дверью. Секундой позже, Индо вошел в офис с абсолютно непроницаемым выражением лица, и сразу же посмотрел на Горна.

- Я предполагаю, что сегодня дежурит капитан-лейтенант Эштор?

Горн выпрямился. - Да,Сэр. Он придет через...

- Он должен был прийти пять минут назад. Его смена началась пять минут назад. Сообщите ему, что я сделаю соответствующую запись в журнале и к утру ожидаю его объяснения по поводу опоздания.

- Да,Сэр.

Индо посмотрел на Хана. - Вы свободны, лейтенант Соло. Капитан-лейтенант Горн, пожалуйста, останьтесь до тех пор, пока не явится Эштор и убедитесь, чтобы офис был закрыт после вашего ухода. Я надеюсь, вы понимаете?

- Да, сэр.

- Лейтенант Соло...

Хан остановился на полпути из офиса. Ну и плевать, он все равно ожидал чего-то подобного.

- Могу я предположить, что вы уже подписали контракт о неразглашении информации за пределами дворца?

- Не знаю. Я уже подписался на отказ от личной жизни, свободы и большей части внутренних органов, когда только поступал в армию, если это конечно то, что вы имеете ввиду.

Индо сухо улыбнулся. - Сегодня на собрании вы были посвящены в секретные материалы вооруженны сил - информацию, которая может подвергнуть опасности все государство. Это было был далеко не последний раз. Вы ведь понимаете, что пока вы здесь, от вас потребуется соответствующее поведение...во всех отношениях.

- Что это значит?

Индо не моргая продолжал смотреть ему в глаза. - Вы знаете, где библиотека, лейтенант Соло. Вы имеете полное право при первой необходимости посмотреть в словаре значение непонятных вам слов.

Хан выдержал его взгляд. Запас сочувствия к этому человеку тут же закончился. Было уже поздно и он был очень уставший. Нарваться на скандал сейчас очень просто. И он мог побиться об заклад, что Индо знал об этом.

В конце-концов, он просто полу-улыбнулся и ушел, продолжая размышлять об утреннем разговоре с Горном по поводу двух лет, которые по плану должны были обеспечить продвижение Хана по карьерной лестнице. В лучшем случае, он продержится здесь еще месяца два.

Demendora, большущее спасибо за то, что продолжаешь перевод такого сложного текста!
Очень интересная глава

Глава 3.3.

Когда лейтенант Соло на мгновение заколебался, Индо сделал шаг назад, все время пристально наблюдая за кореллианином...но затем тот быстро прошел через двери офиса и направился к главному выходу. Сузив глаза, Индо смотрел ему вслед. Кореллианин ему, мягко говоря, не нравился,ведь даже перед лицом признанного авторитета и общепринятых правил, он сохранял свое упрямство, что вряд ли могло поспособствовать его дальнейшему пребыванию во дворце, и тем более, он никак не мог сойти за достойный пример для подражания для уже и так слишком импульсивного и неуправляемого Люка Антилесса.

Ему и без того было довольно трудно сдерживать мальчишку под пристальным взором Вейдера и Императора. Иногда ему приходилось применять неортодоксальные методы для этого - но он, тем не менее, справлялся. День за днем. И теперь, достигнув невозможного, в нем закипал гнев от одной мысли, что какой-то человек с улицы может просто прийти сюда и начать разрушать его хрупкую, выстроенную тяжелым трудом, структуру.

Но он переживет его здесь. Он, конечно же, хоть завтра мог убрать кореллианина, если захотел бы. Сегодня же вывести его из дворца под конвоем, или же просто заставить его «исчезнуть»...Но он не станет этого делать. Чтобы вычислить человека, с которым он был знаком всего несколько часов, Люк даже не поленился вломиться в военную базу в главном зиггурате дворца. Когда в день прибытия Соло, Индо спросил Люка о чудесным образом появившихся из ниоткуда документах на перевод, тот ответил, что он доверят этому человеку. Или по крайней мере, думает, что может доверять.

Но если Индо не хотел, чтобы Соло стал яблоком раздора между ним и Люком, то вмешаться сейчас для него будет крайне опрометчивым шагом. А это было неприемлимо и очень нежелательно сейчас.

Индо был уверен, что кореллианин вскоре окажется очень плохой компанией для Люка...и тогда он устранит его тем или иным способом, как и многих других до него, по приказу Императора.

А Индо окажется не при чем. Его руки, а главное ум будут чисты перед Люком...и все его недовольство и гнев будут направлены куда угодно, но только не на него. Это позволит Индо сохранить необходимую для него стабильность....по крайней мере, в плане его места здесь. И после нескольких недель, или даже месяцев, пыль уляжется, и все снова пойдет своим чередом. До следующего раза.

Соло являлся лишь временным неудобством, всего лишь еще одним мимолетным лицом, каких за эти годы было огромное множество. Император позаботился об этом. Обеспечить Люку малейшую стабильность, или же чувство уверенности хоть в чем-то, было последним, чего желал Император.

Что же касается самого Люка...то мальчик понятия не имел о том, что это такое. Так что он никогда не скучал по тому, что потерял, и в конце-концов, разучился надеяться на большее. Смерть Бейла и Бреи, а Индо был одним из немногих, кто был в курсе обстоятельств покушения на семью Органа, оставила мальчика без защиты, которую бы ему обеспечило их положение. Но даже это было иллюзией. Когда Император нашел его, Индо думал, что независимо от его происхождения, Люка ожидал тот же конец. Конечно, мальчика сразу же отрезали от всех связей с семьей и лишили прав, как наследника Бейла Органы. Это было сделано, чтобы превратить его в невидимку. Сделать его никем.

Люку пришлось самому найти способ выжить под гнетом бескомпромисной власти Палпатина. Жестокие уроки оставили неизгладимый след в его впечатлительном юном уме. Но несмотря на все то, что с ним сделал Император, или же как раз поэтому, мальчик был слепо предан и верен ему. Благодарности к своему наставнику он не испытывал, ведь в конце-концов, именно Палпатин был виноват в том, что он оказался здесь совсем один, и Люк знал об этом. Но годы манипуляций Палпатина зародили в Люке отчаянное желание угодить этому человеку. Поскольку он был уже достаточно взрослым, то он прекрасно понимал, что Император всегда будет считать его ущербным, неспособным достичь чего-то. И по мере его взросления, этот факт лишь сильнее подогревал его уже и так разыгравшееся безрассудство.

Со своей стороны, Индо очень быстро понял свое место в этой схеме. Также, как свое понял мальчик. Не делая исключений из-за юного возраста ребенка, Палпатин в своей обычно резкой манере лично объяснил ему это.

Индо знал, что его место здесь стабильно. Постоянно. С тех пор, как он приступил к своим обязанностям, которые ему также лично разъяснил Император, он строго придерживался их, и наверное поэтому, в то время, как многих других убрали из жизни мальчика, он все еще оставался здесь. Или же потому, что он, как и Сейт Пестаж, который также знал про связь между тихим, сжавшимся в клубок маленьким оборванцем и погибшим при покушении наследником альдеранского престола, знал цену молчания.

По сути, он был его учителем. Опекуном одиннадцатилетнего мальчика без какого-либо образования, и без малейших контактов с внешним миром целых четыре года, за которые под он под наблюдением Палпатина, растерял даже самые примитивные социальные навыки. А затем его просто вернули обратно в общество.

Были единицы тех, кто в те ранние годы помнил неизвестного ужасно заброшенного ребенка под контролем Палпатина, не говоря уже о том, чтобы ассоциировать его с талантливым юношей в черной форме Убиктората после четырех лет воспитания Индо. По правде говоря, в то время, как многие приходили и уходили, а ему позволяли остаться, причина этого заключалась в том, что он уж очень хорошо справлялся со своими обязанностями.

Но в его воспитании были и недостатки. Люк не только потерял свое детство благодаря Палпатину, но и вся его юность прошла под сводом строгих правил, которые Индо ввел с целью не только дать ему образование, но и обеспечить упорядоченность и стабильность, необходимые Люку просто, чтобы выжить. Даже сейчас, были такие моменты, когда Люк за долю секунды мог превратиться из собранного юноши в рассеянного запуганного ребенка. Или, что еще хуже - впадать в молчаливую невосприимчивость к внешнему миру на целые дни, как это часто бывало с ним в детстве...но в последнее время, он нашел новый способ подавления этих приступов.

Долгие годы истории, которую Соло просто не понимал. Хотя, ему, вероятно, было плевать и на это. Он просто возразил, рефлекторно конечно, строгому надзору над мальчиком и образу его жизни, даже не потрудившись понять, зачем это было нужно. Он понятия не имел, на что он пошел ради мальчика. Не знал о том, что ему каждый день приходится делать, чтобы просто держать Люка на плаву. Чтобы дать ему если не защиту, то хотя бы способ борьбы за себя.

Так было не всегда, но на это у Индо были свои причины.

Впервые он встретил Люка сразу же после покушения на Бейла и Брею Органа. Он был ужасно напуган. В то время, весь дворец стоял на ушах, так что он даже не понял, кем был ребенок, которого привели к нему в квартиру, поскольку никто даже не упомянул про связь между покушением и маленьким ребенком, которого привел Сейт Пестаж. Единицы во дворце знали о том, что сын и наследник Бейла и Бреи Органа вообще был здесь, поскольку за три дня праздника он не посетил ни одного мероприятия.

Почему выбрали именно его, Индо не знал и по сей день. К тому же, до этого времени он даже ни разу лично не встречался с Императором. Он начал посещать двор только из-за амбиций, связанных с сыном - Дубраилом, который уже тогда делал успехи в учебе, и тем самым подпитывал надежды Индо на его будущую успешную карьеру. Возможно, его выбрали потому, что при дворе было известно, что Дубраил был примерно одного возраста с Люком, или, возможно, из-за успехов Дубраила в учебе. Или же просто потому, что его амбиции насчет сына были очевидны.

Какова бы не была причина, Индо очень четко помнил шок, в котором оказался, когда ответив на вызов к своим апартаментам в нижнем зиггурате, он увидел главного помощника Императора Сейта Пестажа...с ребенком.

Все еще одетый в тяжелую мантию и многослойный головной убор Двора, Пестаж сразу же зашел внутрь, и держа маленького мальчика за запястье, потащил его за собой. Мальчишка полу-бежал, чтобы не отстать, и все еще пытался вырваться из рук мужчины. Его золотистые кудри подпрыгивали над его загорелым личиком.

Мальчика ему передали, лишь кратко объяснив кем был этот ребенок, и что он делал с Пестажем. Акцент был сделан на важность его молчания в следующие несколько дней - прямой приказ самого Императора. Пестаж уже собирался уходить, но остановился и еще раз повторил, насколько необходимо его молчание. Были даже сделаны намеки насчет будущего Дубраила. Индо не понял, было ли это обещание или угроза, но правила игры он понял.

У него было мало опыта обращения с такими маленькими детьми. В отсутствие матери, его собственный сын находился под пристальной опекой подготовленных в этом деле профессионалов, к тому же эти люди любили детей. Самого Индо заботило интеллектуальное развитие Дубраила, а не его материальные ежедневные нужды. И все же, ему потребовалось совсем немного времени, чтобы понять, что этот бедный ребенок пережил тяжелую психологическую травму.

Он не был уверен в том, что должен делать дальше. В ушах все еще звучали слова Пестажа о том, что никто не должен узнать об этом. Индо приказал принести мальчику еды из кухни, но он к ней не притронулся. Теперь Индо находился в полном недоумении насчет того, что еще можно сделать. Он отвел мальчика в гостевую комнату апартаментов.

Он, конечно, смутно осознавал, что такого маленького ребенка не следует оставлять без присмотра, но проблема была в том, что он понятия не имел что включал этот самый присмотр. Так что он просто отвел мальчика в гостевую комнату, показал где рефрешер, указал на кровать, и уходя, запер за собой дверь. Он понимал, что в действительности таким образом он утешит ребенка не больше, чем это, как казалось, делали другие.

Незадолго до полуночи, Индо вернулся, чтобы посмотреть, как там мальчик. Он нашел его именно там, где оставил три часа назад. Он все еще сидел возле двери, обняв колени руками. Хоть он и сомневался, что ребенок сегодня заснет, Индо сказал ему ложиться спать. А поскольку кровать была довольно большой и высокой, и ребенок сам не мог забраться на нее, ему пришлось поднять мальчика на руках и уложить его на кровать.

Пестаж вернулся утром. И не для того, чтобы проверить, как там мальчик, но чтобы спросить Индо о том, проболтался ли он кому-нибудь насчет существования ребенка. Когда Индо вновь открыл дверь, то увидел, что мальчик, кажется не пошевелился с тех, пор как он уложил его в кровать. Он лежал полностью одетым, сжавшись в клубок у изголовья кровати с красными и опухшими от слез глазами. Пестаж равнодушно наклонился над мальчиком и осмотрел его с головы до ног. Затем, не говоря ему ни слова, он ушел. Но на выходе посоветовал Индо последовать его примеру и всегда держать дверь запертой.

В течении нескольких дней, Индо изредка слышал доносящиеся из гостевой комнаты, всхлипы. Иногда он не выдерживал, и заходил в комнату, но опять же - он понятия не имел, что следует делать в такой ситуации. Он забирал еду, к которой мальчик ни разу не притронулся. Сначала, он говорил ему перестать плакать, и несколько раз поглаживал по спине, пытаясь успокоить его...никакого эффекта.

А если бы он тогда знал правду? Это было невозможно, поскольку рано утром следующего дня во дворце официально заявили, что при покушении на королевскую семью Альдераана, виновниками которого предположительно было тогда еще молодое восстание, выживших не оказалось. Ему конечно в голову приходила мысль, что мальчик как-то связан с событиями прошлого вечера. Возможно, это сын раненного охранника, который был знаком Пестажу. Но все его попытки хоть что-то разузнать у травмированного ребенка оказались четными. Мальчик оставался невосприимчив. Теперь он либо сидел уставившись в пустое пространство, либо тихо продолжал плакать. Только вот слез уже не было.

Прошло еще четыре дня, прежде чем королевская семья Альдераана объявила, что единственный сын и наследник монархов, который вместе с родителями приехал на Корускант, также погиб при покушении.

Именно тогда Индо увидел фотографии и понял правду. Но также он понял, что было уже слишком поздно. Он конечно мог заявить об этом, и он возможно так бы и сделал, если бы это реально что-то изменило. Но к тому времени, Император четко дал понять, что мальчик принадлежит ему, Также очень четко он объяснил ему, что его «милость» , в которою входит его положение и будущее сына, сейчас целиком зависит от того, промолчит ли Индо насчет происхождения мальчика.

За ним Палпатин он послал на следующий вечер после его прибытия. Сейт Пестаж заявился к нему в сопровождении четырех алых гвардейцев и с приказом Императора, который сейчас же желал видеть ребенка. С собой он также принес вещи, которые по качеству явно были намного ниже тех, что сейчас были одеты на мальчике. В действительности, это была стопка каких-то... тряпок. Пестаж приказал мальчику одеваться, а Индо выйти из комнаты.Через несколько минут, мальчика вывели из комнаты.Индо стоял и смотрел,как он тупо уставился в пол своими все еще опухшими красными глазами, а его золотистые кудри были острижены до короткого ежика.

В сопровождении гвардейцев, они направились прямиком в тронный зал. Они прошли мимо зала советов, который оставался для Индо по-прежнему также недосягаем, как и раньше, даже после пяти лет при дворе. Индо с мальчиком оставили в комнате ожидания под пристальным взором алой гвардии. Он изо всех старался не обращать внимания на отрывистое дыхание ребенка, прижавшегося к его ноге, но тут к нему в голову пришла мысль о том, что он сейчас, по сути, отдает ягненка стаду волков на растерзание. Он взглянул вниз на маленького мальчика, который смотрел на него глазами, полными тревоги. Его волосы были острижены так коротко, что Индо мог видеть, где зубцы ножниц дотронулись до скальпа. Он почувствовал отчаянное желание успокоить мальчика.

- Это Император, - сказал Индо, прекрасно понимая, что нервозность в его собственном голосе лишь сильнее пугала ребенка.- Поклонись следом за мной, и молчи, пока с тобой не заговорят. Помни об этих правилах, и все будет хорошо.

Затем перед ним открылись двери высотой от пола до самого потолка. За ними оказалась толпа людей с хладнокровными, расчетливыми и любопытными лицами. Они вытягивали шеи, чтобы лучше рассмотреть их, и мальчик тут же отпрянул назад. Испугавшись, что он может убежать, Индо схватил его за запястье, и тут же удивленно посмотрел на него, потому что мальчик ухватился за него своей маленькой ручкой, словно за спасательный круг.

Тронутый этим жестом, Индо наклонился к нему и прошептал свое последнее наставление.

- Не показывай, что ты боишься.

Ему пришлось приложить силу, чтобы потащить ребенка за собой. Они остановились в центре затемненной комнаты, а мальчик молча уставился на Императора. Он не поклонился, как говорил ему Индо. Чтобы освободить руку из мертвой хватки мальчика, ему пришлось вырвать ее у него, и он тут же почувствовал сильную вину при этом.

Наконец, после долгой неловкой паузы, Император встал, не отводя взгляда от ребёнка и подошел к мальчику, который в свою очередь, к удивлению Индо, остался стоять на месте. Сам Индо сделал два шага назад. Протянув руку, Палпатин схватил мальчика за подбородок, поднимая на себя его взгляд. Его длинные когти впились в загорелую кожу.

- Так это и есть тот мальчик, нуждающийся в опеке, - Император улыбнулся, обнажив желтые зубы и наклонился к мальчику. - Ты очень похож на отца.

Индо отчетливо помнил, что тогда он еще нахмурился, потому что, как оказалось, Император знал мальчика. Тогда ему следовало взять из этого разговора намного больше, ведь услышав слова Императора, подразумевающие, что это Индо привел сюда мальчишку, чтобы просить покровительства Императора, он должен был сразу заподозрить неладное. Но опасаясь за себя и сына, у него было ни малейшего желания спорить с Императором. К тому же, иметь таких врагов, как Сейт Пестаж было очень опасно, поэтому он не видел смысла перечить.

В ретроспективе, Индо был одним из тех немногих, кто знал не только о связи Люка с королевской семьей Альдераана, но и о том, что это семья была приемной. Его биологическим отцом был беглый джедай, и Люк с ранних лет внешне очень его напоминал. Возможно, именно это всегда так раздражало Императора.

В ту минуту, все внимание Индо сосредоточилось на мальчике, который, до этого времени не проронивший ни слова, внезапно выпрямился, и сделал шаг вперед.

В его охрипшем от плача голосе прозвучала нотка надежды.

- Где он?

Император наклонил голову и посмотрел на Индо так, словно это именно он принес ему эти вести.

- Мне жаль, дитя. Ты теперь абсолютно один. Ты же знаешь это.

Завернув один рукав в другой и прижимая руки к груди, мальчик тихо произнес:

- Я хочу домой, - он посмотрел на человека, который по его мнение, единственный мог помочь ему.

Палпатин развернулся и медленно пошел назад. Затем он не торопясь сел обратно на трон,и вновь сосредоточил взгляд своих охристо-желтых глаз на испуганном ребенке.

Он долго молчал, но когда наконец-то заговорил, голос его не терпел возражений.

- Это теперь твой дом. Все, что у тебя было до этого, теперь в прошлом. Ты останешься здесь, со мной.

От этих слов у Индо по шее и затылку побежали мурашки. Тогда он в первый и последний раз постарался спасти ребенка.

Положив руку на плечо мальчика, он произнес: - Простите меня, Ваше Величество, но мальчик еще слишком юный, чтобы оставаться...

- Он останется со мной, - Палпатин даже не посмотрел на него и не сменил тон, но Индо с абсолютной уверенностью стало ясно, что мальчик уже потерян...Он убрал руку с его плеча.

Но как только он это сделал, ребенок тут же ухватился за ткань его мантии. Сейчас он казался еще более напуганным, чем раньше, хоть и не мог понять важности слов.

- На сегодня двор распущен, - объявил Император и наконец отвел глаза от мальчика.

Придворные поклонились и стали расходиться. Наконец, в великолепном тронном зале остались лишь Индо и мальчик, стоящие перед Императором и Пестажем, а также стоящие у двери гвардейцы.

Когда зал покинули последние придворные, Индо стал рассматривать варианты, которых кстати было не так много.

Он может возразить, и мальчика заберут силой. А его самого отлучат от двора, что бесповоротно навредит положению его сына...или он может просто уйти, оставив этого незнакомого ребенка на милость Императора. Но он и так принадлежал ему, это было уже ясно.

По крайней мере - рассуждал Индо, даже если он сейчас ничего не сделает, он останется при дворе и сможет хотя бы издалека наблюдать за ребенком.

Он всегда был рационалистом, и поэтому он знал, что на самом деле, выбора у него не было. Воля Императора - закон. Если он хочет получить ребенка, он его получит.

Низко поклонившись, Индо сделал три шага назад и только тогда спокойно пошел к двери. Уходя, он слышал, что Император что-то прошептал Пестажу.

Мальчик тут же попытался побежать следом за ним, и уже почти добежал до двери, когда Пестаж вынырнул из темноты и схватил его из-за спины. Ребенок вскрикнул.

Индо не остановился, и даже не повернулся...он не оглядываясь продолжал шагать вперед, а неистовые детские крики звучали в ушах еще долго, после того, как сами крики наконец затихли на расстоянии.

Сообщение отредактировал Demendora - 1.7.2012, 13:30

Глава 4.1

Хан осмотрел главную анфиладу вплоть до входа в апартаменты. Индо не было на месте и, после шести проведенных здесь недель, Хан чувствовал себя уже достаточно комфортно, чтобы сделать нечто подобное. Сделав глубокий вдох и набрав по-больше воздуха в легкие, он что было сил заорал:

- Люк! Люк!!!

Из бокового коридора выбежал выпучивший глаза Горн.

- Господи, Соло! Я думаю, твои вопли даже Индо у себя в апартаментах услышал.

-Ты нашел его?-спросил Хан.

- Не-а...а ты?

- Ага, нашел. Ты думаешь, с чего бы я еще так орал? - говоря, он заметил, что двойные высокие двери, ведущие из Красной комнаты на узкий балкончик, который по своему предназначению выполнял скорее декоративную функцию, были слегка приоткрыты. Он направился туда, на ходу бормоча себе под нос.

Как он и ожидал, Люк Антилесс сидел на каменном полу, изминая свежевыглаженную парадную форму, которую Индо ему принес только час назад.

Хан открыл двери до конца.

- Не смей говорить, что ты не слышал, как я орал.

- Я слышал, - даже не взглянув на него, ответил малыш. В сумерках зажженный кончик его сигареты вспыхивал каждый раз, когда он затягивался ею. Красный дым от сигареты закручивался в спираль, а мгновение спустя его уносил ветер. Рубин - так назывался этот вид спайса. Его маленькие кристаллики были глубокого красного цвета. Кажется, его можно было употреблять двумя способами - курить или есть.

- Нет, ты прикалываешься, верно? - произнес Хан. - Индо знает, чем ты здесь занимаешься?

- Ну тогда беги и доложи ему, - все еще не глядя на него, ответил малой.

- А давай ты лучше уберешь эту гадость, чтобы мне не пришлось ему докладывать. Ты же знаешь правила. Что еще я должен делать в такой ситуации?

Малыш поднял на него глаза, а затем сделал еще одну затяжку. Хан оглянулся, и сделав шаг вперед, уселся на пол рядом с ним.

- Где ты вообще берешь эту гадость?

- Маленькая спайсовая фея ложит его мне под подушку, когда я веду себя, как хороший мальчик. Какое тебе вообще дело?

Хан полностью проигнорировал его ответ. - Это поэтому ты лазишь по кантинам? Чтобы купить спайс?

- Нет.

- Тогда где ты берешь его?

Малыш не ответил и Хан, вздохнув, стал всматриваться в сумерки.

- Знаешь, а ведь последний человек, который принес тебе наркоту - Граф Софани, оказался в тюрьме за это.

- Я полон раскаяния, - смотря на горизонт, сухо произнес малыш.

- Эй. Он обанкротился и его засадили в тюрягу за то, что он дал тебе наркоту.

- Я тебя умоляю. Ты ведь даже не знаешь, что он потребовал взамен.

Хан резко повернулся к нему.

- Нет. Этого я не делал. Но в следующий раз не спеши делать выводы, не зная половины фактов.

- Ну тогда посветишь меня в них?

- В факты, которые тебе нужно знать?, - малыш посмотрел в небо, изображая задумчивость. - Давай-ка посмотрим... Ну, короче говоря, не переходи мне дорогу, и я тебя не трону... ну если только я не буду испытывать к тебе личную неприязнь. В любом случае, это только начало.

- Ты сама доброта.

- Да неужели? - малыш сделал еще одну длинную затяжку, - А ведь большинство людей говорят, что я хамло, а я уверен, что не могу быть и тем и другим одновременно.

- Ага. Нет, ну я согласен, что ты хамло,- сказал Хан. - Серьезно, тебе что, приспичило обкуриться сейчас? Я спрашиваю потому, что ты через полчаса должен быть на этом... балу...или ужине... конвенции... неважно. Но судя по тому, что я успел увидеть, готов поспорить на деньги, что старый желтоглаз не очень-то хорошо относится к опоздавшим.

- Старый желтоглаз? - эта фраза заставила малого наконец-то улыбнуться и выражение его лица стало уже не таким непроницаемым. - Это официальный прием. Был когда-нибудь на таких?

- К счастью, нет.

- Ну тогда мы снова вернулись к тому, что ты не все знаешь. А значит, не имеешь права судить. Я посещал такие приемы с тех пор, как мне стукнуло тринадцать, и я с уверенностью могу сказать: да, спайс мне сейчас очень и очень необходим, - малыш несколько долгих секунд смотрел на Хана, словно оценивая его. - Но я тебе вот что скажу. Я с тобой поторгуюсь. Я отдам тебе сигарету, если...

Хан уже протянул руку, чтобы забрать спайс, но малыш продолжил:

- ...если ты пойдешь сегодня со мной.

Хан тут же отдернул руку. Малой поднял брови и с подозрительно спокойным выражением лица произнес:

- Ага, видишь? Уже не хочешь? Подумай, о том, что сейчас творится в твоей голове, Соло. Подумай о том, насколько же тебе не хочется идти на это бессмысленное собрание дряблых стариков с огромным количеством медалей, которые говорят, говорят и говорят до тех пор, пока уже и не смогут вспомнить, каково это - оказаться на поле боя вместе со своими солдатами, если такое и было когда-то на самом деле. И сейчас мы говорим лишь о сегодняшнем вечере. Лично я прошел через пару сотен таких пыток. Именно поэтому мне нужен спайс.

- Ага, но ведь это твои обязанности.

- Но это не значит, что мне это должно нравится.

- Не значит. Но я думаю, после двухсот приемов ты, по крайней мере, привык.

Снова затянувшись сигаретой, Люк продолжал смотреть на него сквозь кольца красного дыма. - И ты абсолютно прав. Пришло время, чтобы и ты к ним привык.

- Я? Я ничего не говорил...

Малыш улыбнулся внезапной панике Хана. - Доставай парадную форму, Соло.

- Подожди. Обычно Индо сопровождает тебя. Я не хочу ему на пятки наступать.

- Судя по тому, что успел увидеть я, раньше тебя это не волновало.

- Я не подходящий для этого человек, - решительно произнес Хан. - Я не только не знаю, что делать, но мне еще и плевать на это.

- Как сказал мне Палпатин два года назад - пора учиться.

- Ну...тебе полезно. Ты живешь в этом мире, а мне-то это всё зачем?

- А где именно ты живешь и работаешь, Соло?

- Ну да, но это пока я не выберусь отсюда.

Малыш встал и произнес серьезным голосом. - Да, я ждал того же с тех пор, как мне было семь. Не задерживай дыхание.

- Серьезно, мне здесь не место. Вообще! Почему бы тебе не отдать это назначение кому-то, кто действительно хочет попасть сюда?

- И с какой стати я должен это делать?

- Да ладно, есть люди, которые реально хотят получить эту работу. Сделай запрос на кого-нибудь из них. Осчастливь их на год.

- Я что, похож на человека, который ищет способы, что бы осчастливить кого-то?

- Сейчас самое время начать это делать. Они тебя, может, даже полюбят за это.

- Мне не нужно, чтобы меня кто-то любил. Я как-то отлично прожил и без этого. А теперь одевай пиджак, отполируй туфли и приготовься к битве.

- Битве? - Хан встал и его лицо перекосила гримаса. - Я думал, мы идем на ужин?

Люк пожал плечами, и кивнул в сторону дворца позади него. Сделав последнюю затяжку, он затушил окурок и выбросил его во тьму. - Здесь это одно и тоже.


* * *


Зал для приемов оказался длинным узким помещением с черным полом и высокими стенами, выложенными огромными темными плитами полированного камня, которые тянулись к изогнутой темно-синей резной поверхности потолка. С каждой стороны величественного зала простиралась огромная апсида, каждая из которых была выложена в виде зеркальной мозаики, в деталях которой частично отображались те, кто проходил под ними.

Посреди одной массивной апсиды возвышалась огражденная от остального зала, трибуна. Вдали от суеты толпы, Палпатин восседал на тяжелом резном кресле, наблюдая за собравшимися с расчетливым интересом в глазах. Со своего места, он легко мог наблюдать за отдельными людьми. Несмотря на то, что предмет его пристального внимания почти что затерялся в толпе и внимание самого мальчика было полностью сосредоточено на подозреваемом промышленнике, которого Палпатин ему приказал проверить, он был единственной чистой нотой среди какофонии умов.

Люк Антилесс находился в зале менее пятнадцати минут, практически моментально вычислив свою цель, и с тех пор, следовал за нею на почтительном расстоянии, изучая привычки, о которых он, скорее всего, заблаговременно узнал из разведданных. Но виконт Индо хорошо выполнял свою работу, и благодаря этому, мальчик знал, что прежде чем планировать план нападения, сперва нужно было удостовериться в деталях. Палпатин знал, что сегодня он снова использует свое мальчишеское личико и худощавую комплекцию, способные убедить кого угодно в его подростковом энтузиазме и благоговейном трепете. Мальчик будет улыбаться столь очаровательно и так искусно изображать наивность, что никто даже и не подумает засомневаться в его искренности.

Но в действительности - в мальчике уже кипела ненависть, и Палпатин это чувствовал. Но эта ненависть была обычным делом - она уже стала рефлекторной - последняя частица самозащиты от галактики, которая, как усердно проиллюстрировал Палпатин, была абсолютна безжалостна и жестока. А мальчик всегда учился очень быстро, и очень хорошо научился играть в эти игры. Через год, или даже меньше, его обучение подойдет к концу и он станет Рукой Императора. Служение и верность станут его жизнью, по крайней мере до тех пор, пока он будет беспрекословно подчиняться ему.

Какая находка - какой дар ему поднесли прямо сюда - в Имперский дворец!

Тонкие губы Палпатина изогнулись в улыбке - да, это был настоящий дар, во многих смыслах.

Они пытались спрятать от него мальчика, так же как они пытались спрятать Энакина, но Темная сторона всегда верно служила ему, и конечно же, указала ему на мальчика. Еще один инструмент, который он использовал по своему усмотрению, такой же, как и его отец.

Иногда он был так похож на Энакина...но к счастью, по строению мальчик был меньше и куда худее, чем отец. Сочетание наследственности матери и тягот первых четырех лет жизни здесь определило его телосложение. И несмотря на светлые волосы и голубые глаза, он все еще походил на Кеноби достаточно, чтобы на протяжении многих лет Вейдер оставался убежден в том, что мальчик был сыном Кеноби. Большая игра Палпатина продолжалась.

Палпатину довольно легко было изменить прошлое мальчика, который уже и так находился под защитой лжи и махинаций, для собственных целей. Дать мальчику другую личность, в то время, как его собственная, вплоть до даты рождения, была спрятана настолько хорошо, что сам мальчик не знал, кто он на самом деле. И кто бы лучше подошел на роль козла отпущения, чем человек, которого Вейдер уже и так винил в смерти жены и их не рожденного ребенка - Оби-Ван Кеноби - бывший наставник Энакина. Проложенная между ним и мальчиком связь будет означать, что для Вейдера этот ребенок всегда будет чужим и ненавистным.

Что касаемо самого мальчика...Благодаря его незнанию о самом себе и годам, проведенным с Палпатином, он принял и смирился со всем, что удосужился рассказать ему Учитель.

Изменить медицинские данные Кеноби, взятые из нетронутой базы в разрушенном Храме Джедаев до прибытия Вейдера не составило труда. В попытке защитить мальчика, его прошлое никак не было задокументировано, но все же Палпатин прятал мальчика до тех пор, пока не исчезла последняя возможность, что его могут узнать...ну и конечно до тех пор, пока Палпатин не удостоверился в том, что его власть над мальчиком была абсолютной.

Конечно же, мрачный и замкнутый ребенок, которого Палпатин впервые представил публике на корускантском праздновании одиннадцатой годовщины государства, мало походил на семилетнего мальчика, который предположительно погиб вместе с родителями при покушении. Пухленький румяный херувимчик превратился в болезненного вида истощенного ребенка, чьи волосы потемнели, а кожа стала очень бледной после нескольких лет, проведенных без солнца. Но все же, внешность мальчика была четко подогнана для того, чтобы привлечь внимание определенной аудитории, чтобы выманить Кеноби и Йоду из своих укрытий, что позволило Палпатину наконец-то достойно завершить дуэль с миниатюрным мастером-джедаем, которую они начали одиннадцать лет назад в палате Сената.

Несмотря на то, что связь была очень сомнительной, Королевский Дом Альдераана начал задавать вопросы уже через неделю после появления мальчика на публике. Было ясно, что на эти вопросы их натолкнул Кеноби, которому удалось сбежать несмотря на всю поисковую работу, проделанную Вейдером. Сам же мальчик вырос с мыслью о том, что он - тайный незаконнорожденный сын Кеноби, и к тому времени, когда у него появилась возможность отречься и очернить любую связь со своим биологическим отцом-отступником, он теперь так же не чувствовал никакой связи и с Альдерааном, поэтому никак не отреагировал на интерес со стороны семьи Органа, и что было еще более отрадным - в этом вопросе он полностью доверился Палпатину, позволив ему решать, какой должна быть его реакция.

Тем не менее, разделить таким образом внимание мальчика для Палпатина было абсолютно неприемлемым. Он уже давно игнорировал Альдераан, несмотря на все его недовольство, но это стало последней каплей. Его правительство было распущено, а королевские привилегии сняты, что стало очень хорошим уроком всем королевским домам. Таким образом он показал, что даже они были далеко не неприкасаемы для Императора. С тех пор, планета и система была оккупирована его войсками - показательный урок о том, что никто и никогда не смеет сомневаться в Императоре.

Мальчик всецело принадлежал ему одному - власть, обещанная Палпатину с того момента, когда он узнал о существовании Энакина, снова оказалась в его досягаемости. И какая это была милая забава - сын Вейдера, который каждый день находился под носом у своего отца при том, что ни один из них не знал правды.

По сути, мальчик оставался в живых лишь благодаря ежедневному вмешательству самого Палпатина. Вейдер жаждал расправиться с сыном Кеноби раз и навсегда, но подостыл, когда Палпатин заявил свои права на мальчика, и таким образом, превратил жизнь ребенка в кромешный ад.

Мощь Вейдер и его связь с Силой было всем, что должно было быть у Палпатина. Несмотря на всю свою власть, Палпатин знал, что Энакин был воплощением власти намного большей его собственной. И этот факт всегда грыз его - это должен был быть он. Тот, у кого была эта невероятная мощь и беспрецедентная связь с Силой. Он, а не Энакин.

Он единственный заслуживал этой власти для собственных целей. Использовав ее на полную мощность, он бы достиг всего намного раньше и легче! Эта сила должна была принадлежать ему. И ему бы не пришлось оставлять Вейдера в живых, несмотря на то, что он был полезен. Ему бы не пришлось полагаться на кого-то другого...сила должна была быть его.

Он сжал губы в знак досады. Даже теперь, когда связь была нарушена и ослаблена, при мысли о способностях Энакина внутри все еще вспыхивало негодование. Даже сейчас он его ненавидел лишь потому, что он был ему нужен.

А потом еще и его сын! Сын с силой отца и связью - той же глубокой безупречной связью, возмутительной по своей мощи.

Все казалось таким многообещающим: ребенок Вейдера...ребенок Энакина. Еще один шанс на власть, которая по праву должна была принадлежать Палпатину. Но на этот раз эта сила была цельной и незапятнанной, не сломанной и искалеченной, как у Вейдера. Поэтому он взял семилетнего мальчика, чтобы сделать эту силу продолжением собственной, сделать ее полностью подвластной ему. И все это на глазах у Вейдера. Прямо у него из-под носа Палпатин забрал единственное, что как он знал, имело бы для Вейдера значение... Он отнял у него это...изуродовал...покалечил...и сделал своей собственностью. Он узурпировал то единственное, что для Вейдера значило бы больше всего на свете, так же, как для Палпатина значила власть.

Око за око. У Вейдера была сила, на которую, как считал Палпатин, он единственный имел право...и за это Палпатин забрал у него ребенка.

Он усмехнулся и довольный собой, снова откинулся в кресле. Он не просто спрятал ребенка, но и получил от этого куда больше...поскольку Вейдер ненавидел мальчика, который как он думал был сыном Кеноби, настолько, что одно его присутствие вызывало в нем гнев, из-за которого он начинал походить на подожженный фитиль бомбы.

Сколько раз Палпатину приходилось вмешиваться, когда эмоции в очередной раз грозили перерасти в действия? Сколько раз Вейдер неосознанно бы убил собственного ребенка, появись у него такой шанс? И как же восхитительно знать, что именно он устроил это.

Потому что каждый день, смотря на Вейдера, Палпатин видел власть, коей он никогда не обладал...и каждый день он ставил перед собой цель - обладать тем единственным, что так много значило для Вейдера.

Идеальная маленькая игра, которую он придумал для собственного увеселения. И эта игра оказалась весьма полезной. Возможно, в первые годы он...переусердствовал, в первую очередь вымещая злость, вызванную одним только фактом существования мальчика, а во-вторых потому, что он оказался абсолютно неуправляемым. Но они проделали свой путь, он и ребенок. Со времени его первого приезда сюда в качестве семилетнего наследника альдераанского престола, Палпатин потратил многие часы на уникальное обучение без условий и ограничений. Часы, переходящие в дни, и дни, которые растянулись на целые годы, он формировал молодой и все еще гибкий разум, связывая его тысячами нитей жесткого контроля в ожидании, когда семена дадут рост и его власть расцветет ко времени его возвращения в галактику уже в качестве неизвестного одиннадцатилетнего мальчика. Палпатин стал для ребенка всем, его жизнью, его вселенной. Он позаботился об этом. Для него больше не существовало никого другого. Не осталось ничего другого - плохого или хорошего.

Он знал, что его власть над мальчиком была абсолютной, а его слово для него было законом. Он наконец получил, то то хотел, и решил вернуть свой маленький проект в большую галактику... но возникли проблемы.

С мальчиком всегда были проблемы.

Это оказалось тяжелым процессом, но Палпатину не нужно было, чтобы мальчик чувствовал себя комфортно или безопасно. Все, чего он требовал от него, так это то, чтобы он оставался полезным. И все же, после того, как мальчик столько времени пробыл в изоляции, для постепенного возвращения в галактику требовался тщательный контроль. Жесткий отбор среди воспитателей и занятий, и его состояние стабилизировалось. Хотя прежним он уже никогда не будет.

Несмотря на все тренировки, у мальчика были лишь краткие хаотичные всплески Силы, которые спадали на нет в течении нескольких дней, а иногда и часов. Связь была крепкой - она то вспыхивала, то снова меркла. Моментальная вспышка, похожая на то, когда смотришь на солнце, а затем...она потухала, несмотря на все попытки разжечь ее вновь. Мрачный спад в посредственность. Он мог взять любого чувствительного к Силе ребенка, и добился бы не больше, чем добился от мальчика.

И он не скрывал это от ребенка - своего разочарования, недовольства и неодобрения. Никакой разницы. Мальчик по-прежнему сохранял свою защитную настороженность и отчуждение, разрываясь между желанием угодить своему Учителю, который всегда требовал от него невозможного, и блеклой тяге к независимости, которую, как он знал, Палпатин ему никогда не даст.

Конечно, он знал, что мальчик давно-давным подсел на спайс, пытаясь снять напряжение от жизни под давлением. Он знал, что именно это подогревало вину и ломало суждения в разуме виконта Индо, который пытался контролировать своего неуравновешенного и импульсивного воспитанника. Но такие эмоции он чувствовал касательно и многих других аспектов его отношений с мальчиком, и эти незначительные слабости не имели значения. Что было важно на самом деле, так это то, что Индо подчинялся приказам Императора. Что он был преданным, надежным и, без превращения профессиональных отношений в личные, был способен раскрыть огромный потенциал, который Палпатин разглядел в мальчике.

Спайс не имел значения. Мальчишка лишь однажды попался на глаза Палпатину под его воздействием...и с тех пор ни разу этого не повторялось. Палпатин позаботился об этом, очень доступно разъяснив ему свою точку зрения по этому поводу.

Мальчишка все еще оставался своенравным и непокорным. Часто он был черств и вреден по отношению к другим, но только не к Палпатину. Ценные уроки ранних лет научили его резко чувствовать эту разницу и здоровую долю страха по отношению к Учителю, который столько лет правил с помощью железного кнута. Это было замечательное сочетание жестоких и резких черт характера, по крайней мере до тех пор, пока его власть над мальчиком оставалась абсолютной. Если он даже на мгновение засомневается в этом...мальчик тут же потеряет всякую значимость.


Палпатин улыбнулся, смотря на худощавого юношу, затерявшегося в толпе и отдаленно ощутил его тревогу. Пятнадцать лет...он на самом пороге вступления во взрослую жизнь...и он прекрасно понимает, насколько короткой может оказаться эта жизнь.

Сообщение отредактировал Demendora - 17.7.2012, 12:02