Конец детства

Около 90 лет ДБЯ

Но кто мог знать, что он провод,
пока не включили ток?
Б.Г.

– И всё-таки я не могу понять, почему они переходили на Тёмную сторону, – сказал Дуку, придерживая ещё не совсем просохшую вторую декорацию, которую предстояло навесить на проволочный каркас позади первой, уже готовой. Его друг Сайфо-Диас, или попросту Саф, отошёл на несколько шагов, чтобы оценивающе осмотреть, что получилось.
Мальчики склеили обе декорации из четырех крупноформатных листов бумаги для каллиграфии. Получилось два больших квадрата, представлявших тот самый «великий квадрат, не имеющий углов». Углы у декораций действительно были аккуратно скруглены – Саф вовремя подумал об этом, ещё до склейки.
– Да делать им было нечего, вот и переходили. В принципе, выглядит неплохо. Можно вешать и эту.
– Ну, ладно, этот дурак Экзар Кан, – продолжал Дуку, в то время как его друг обстоятельно проверял крепость каркаса. – Но мастер Ксендор? Что он нашёл в Тёмной стороне?!
– Наверное, отравился самим её духом во время своих экспериментов, – пожал плечами Саф и не спеша полез на стремянку. – Дук, я буду потихоньку тянуть, а ты смотри, чтобы нигде не морщилось.
Если первая декорация была белой с красивым чёрным иероглифом «ос-шудай» (с оссу его можно было приблизительно перевести как «победитель получает всё»), то в центре этого, чёрного квадрата, иероглиф горел красным. Для эффекта Саф подмешал в тушь оформительского флуоресцента. Под направленным светом прожектора должно хорошо заиграть. Пока Сайфо-Диас рисовал этот иероглиф огромной кистью на отдельной склейке, а потом вырезал и прикреплял его к чёрной основе, Дуку успел навертеть множество больших бумажных додекаэдров, символов Вселенной, и раскрасить их в красный и синий цвет.
Пустой тёмный зал со сцены выглядел как Неизведанные Регионы. Дуку поделился этой мыслью с другом, когда они впервые оказались на этом помосте на первой репетиции. Им тогда было по шесть лет, в их задачу входило вместе с другими ребятами из массовки выпрыгнуть из-за кулис с красными лентами, изображая «нестерпимое сияние Огненного Цветка».
Это было полжизни назад.
Всем прекрасно известно: кто в детстве прошёл отбор для занятий в традиционном театре масок «ко-гири», оказавшись способным на феноменальную акробатику и высочайшую концентрацию в его пьесах без слов, тот станет выдающейся личностью в Ордене.
Дуку, не просто прошёл отбор, он стал настоящей звездой этой сцены. Сейчас он получил сложнейшую роль Экзара Кана в постановке «Школа красной нитки». Эту пьесу в последний раз давали около трёхсот лет назад; с тех пор просто не появлялись юные актёры с такими физическими данными, которые могли бы исполнить её.
А Сайфо-Диас должен был сыграть мастера Водо Сйоск-Бааса, погибшего от руки своего ученика-отступника. Они с Дуку тянули жребий, кто будет исполнять Экзара Кана, а кто мастера Водо. И судьба распорядилась.
Подготовительные тренировки – слово «репетиция» тут не подходило – были засчитаны обоим мальчикам как выполнение нормативов в курсе физподготовки. Сегодня они под руководством наставницы театральной студии в последний раз отработали весь спектакль, без зрителей, но уже в костюмах. Впрочем, костюмы в театре «ко-гири» очень условны, главный из них – маска. А колокольчики, привязанные к локтям и коленям, создают музыкальный фон. Нужно очень правильно двигаться, чтобы их позвякивание звучало настоящей музыкой!
Последние три недели афиша спектакля регулярно появлялись на информтабло на каждом этаже Храма. Премьера была назначена на завтра.
Наставница отдала ребятам свою ключ-карту, чтобы они украсили сцену и закрыли зал до премьеры. Сейчас они развесят над сценой додекаэдры, и можно будет сгонять на озеро. Перед премьерой им разрешили отдохнуть до самого вечера.
Дуку отошёл к краю сцены, критически осматривая декорацию.
– Ну, как – нормально? – спросил Саф с высоты стремянки.
– Вроде да. Подожди, я ещё со светом проверю.
Программа освещения спектакля находилась на отдельном файле. Дуку перевёл управление осветительными приборами на ручной режим и направил свет одного из центральных прожекторов на иероглиф. Древний символ всех восьми школ Ордена вспыхнул ярко-алым цветом, контрастно выделяясь на чёрном фоне. Сайфо-Диас прикрыл глаза ладонью. Его светлые волосы сияли ауродиевым блеском, как у ангела с лун Иего.
– Здорово, Саф! – крикнул Дуку. – Просто потрясающе! Как будто сейчас загудит! Как в каком-нибудь ситхском голокроне!
– Подожди, не выключай, я тоже хочу посмотреть!
Светловолосый мальчик спрыгнул со стремянки и в несколько торопливых прыжков оказался в осветительной будке рядом с другом.
Дуку повернул рычаг управления декорациями. Сначала появился белый квадрат, потом его закрыл чёрный.
– Да, ничего, ничего, – удовлетворённо сказал Сайфо-Диас. – И даже как-то так... страшно! Скажи? А ведь это всего лишь бумага и краска!
– Не только бумага и краска, Саф. Там ещё есть сильный страх перед Тёмной стороной, мой почтенный мастер Водо!
Дуку произнес последнюю фразу гротескным басом и хотел ткнуть другу-брату под рёбра, но тот как всегда увернулся и рассмеялся, подхватывая игру:
– Ты нарываешься, мой глупый падаван!
И впечатал звонкий щелбан прямо в лоб Дуку.
Тому это было немного досадно. В искренней дружбе двух мальчиков всегда присутствовала маленькая толика соперничества, с самого первого дня их знакомства. Но Дуку не стал бороться с другом, хотя Саф задорно улыбался, слегка поводя плечами и корпусом в ожидании какого-нибудь ответного броска. Дуку пригладил свои чёрные волосы и тоном Экзара Кана произнёс:
– Завтра, когда вы упадёте убитым, а я переступлю через ваше тело, мы будем квиты, мастер Водо.
Конечно, Саф был бы не Саф, если бы промолчал.
– Ничего, я приду из Силы и дам тебе второй щелбан. Это будет моя сценическая находка. Современное прочтение старой пьесы!
И рассмеялся таким весёлым смехом, что Дуку тоже стало смешно.
– Слушай, а это идея! Жаль, что мы до неё не допёрли раньше...
– Не, – покачал головой Сайфо-Диас, – тогда бы это получилась уже комедия, а не трагедия. Всё впечатление пропадёт. Ну, пойдём теперь повесим твои оригами.
Он выключил прожектор, и зловещее пламя красного иероглифа погасло.

Когда всё было готово, они закрыли дверь зала на ключ, что означало просьбу не входить. Всякая закрытая дверь в Храме – это просьба, не преграда. Для любителей театра премьера – всегда сюрприз. Юные актёры хотели, чтобы оформление сцены не было известно до того момента, как раздвинется занавес.
– Может, пока я буду мыть руки, ты отнесёшь ключ? – предложил Саф, разглядывая пятна красной флуоресцентной краски на своих пальцах.
– Хорошо, – кивнул Дуку. – Встретимся у озера, на нашем месте. Глянь, у меня на лбу не осталось пятна от твоей краски?
– Не, всё в порядке, – усмехнулся тот. – Без последствий.
Мальчики снова рассмеялись, и Саф ушёл в сторону туалета.

Повернув по коридору, Дуку вдруг ощутил присутствие Лориана Нода, пацана из параллельной группы.
– Здорово вы там прыгали, мне понравилось, – сказал Нод вместо приветствия.
– Просили же не подглядывать!
– Прыгали-то здорово, но меня даже не почувствовали! – хитро улыбнулся Лориан. – Мой кокон Силы никто не пробьёт!
Дуку фыркнул:
– Будто нам больше делать было нечего, как только тебя выискивать!
Но сказал он это без раздражения (скорее просто для порядка, чтобы Лор не зазнавался) и подумал, что Саф вовремя ушёл.
Вернее, это Лориан правильно рассчитал время появления: после своей последней «хохмочки» (и в самом деле, неприятной подставы, когда Сафу пришлось выскочить из душа голышом – и при этом, по закону подлости, налететь прямо на Дори, единственную девочку в их группе) ему и впрямь лучше было не нарываться на новый конфликт.
Хотя Дуку ещё тогда, после душа, постарался замирить мальчишек, он знал, что его лучший друг с неприязнью относится к Лориану и товарищеские отношения с ним считает иллюзией.
Более того, Саф полагал, что Лор никогда не станет джедаем. Его комментарий был краток («Сельхозкорпус, если чего не похуже») и прозвучал только один раз, но Дуку знал, что так запросто и на ровном месте его друг не стал бы никого оскорблять.
И всё-таки Лориан тоже был важный человек для Дуку. Пусть с ним было совсем не так просто и надёжно, как с Сафом (вернее, совсем непросто и ненадёжно), но зато потрясающе интересно!
Взять хотя бы такой пример: в компьютерной игре, которая недавно захватила всё Детское крыло Храма, есть одно место, где висит надпись «В дырку не прыгать». Первое, что сделал Дуку, когда увидел её – сразу прыгнул. И тут же вылетел. Сафу пришлось отбиваться за них двоих, Дуку потом долго выслушивал его недовольное фырканье.
«Ну, написано же: «Не прыгать!» – так какого ситха тебя туда понесло?!»
И в этом был весь Саф.
А Лориан сказал, что на месте разработчиков он бы такой квест в этой дырке нарисовал, что выбрать именно эту опцию было бы самым смаком. Его рассказ о воображаемом виртуальном приключении восхитил Дуку.
И в этом был весь Лориан.
Сам Нод, впрочем, не играл по сетке, только в одиночку. Стеснялся своих ошибок. Вслух он, конечно, говорил, что не хочет ни от кого зависеть, поэтому любит сражаться с компьютером один на один, – но это была отговорка, и минокку понятно. Дуку иногда удивлялся, до чего же несхожими могут быть люди, которые живут бок о бок, занимаются по одной программе, читают одни и те же книги и смотрят одни и те же фильмы.
Ведь нельзя же сказать, чтобы Сайфо-Диас не любил приключения или – тем более! – был трус. Уж с кем идти в разведку, то только с Сафом. Но с Лорианом...
С ним было страшно интересно. Именно так: страшно интересно.
– А чего это ты прогуливаешь? – как бы между прочим спросил Дуку, предвкушая некий неожиданный поворот в событиях дня.
– Я не прогуливаю, я иду в библиотеку. Шёл в библиотеку и подумал: загляну-ка на вашу генеральную репетицию, это мне, может, зачтётся по древней литературе. Кстати, давно хотел тебя спросить... А ты не боишься… ну… надевать ситхскую маску?
Он спросил почти шёпотом, и Дуку вначале даже растерялся, потому что тайны, которой искательно ждал Лориан, у него просто не было.
Вернее, так: тайна Тёмной стороны, конечно же, была, но ключ от неё вряд ли лежал в театральной постановке. Уж очень всё просто: самомнение, гордыня...
– Да нет, чего же тут бояться, – пожал плечами темноволосый мальчик. – Это же просто игра. Театр.
– Да? Разве «ко-гири» – просто театр? Это же… в изменённом состоянии, правда?
Дуку остановился.
Нод никогда «не прыгал в дырки» сам – о нет, для этого он был слишком осторожен. Но он умел их видеть. К этому можно было по-разному относиться, но невозможно было отрицать. И не признавать, что это тоже – сила.
И ещё с ним можно обсуждать всё. Даже то, что в принципе не… Нехорошо. Не произносится.
То есть, безусловно, и с Сафом можно говорить совершенно открыто, без стеснений. Например, о девчонках. Или о том, как он, Дуку, мечтает после совершеннолетия приехать на свою родину («…знаешь, Саф, может, это глупости, но когда в том фильме он поцеловал родную землю, я понял, что тоже так сделаю, когда приеду на Серенно…»). Или делиться мыслями о том, как будет выглядеть кристалл для собственного светового меча. Или рассказывать свои сны, даже самые неприятные.
А вот с Лорианом можно не только говорить, но и подглядывать за Дори. Или обсуждать, каково это – быть абсолютным монархом на целой планете. Или строить допущения о том, что кристалл для меча можно не только получить в дар от учителя, но и случайно добыть – например, в Музее геологии, там ведь есть минералы исключительной красоты, которые пропадают абсолютно зря, и никто не узнает...
– Знаешь, Лор, – наконец, сказал Дуку, – я об этом всё время сейчас думаю. Почему они переходили на Тёмную сторону? Что в ней такого привлекательного?
– Ты же играешь Экзара Кана, – усмехнулся Лориан. – Как мне кажется, для того и наш театр, чтобы что-то чувствовать в этих ролях. И моделировать.
– Да, наверное…
– Ну, и что ты чувствуешь?
– Скорее всего, это из-за жажды власти. Говорят, она как наркотик. И есть некоторый процент людей, которым это действительно важно.
– Как твоему Диасу, правда?
Дуку предпочёл промолчать.
– Только я думаю, что жажда власти – это частный случай. Есть более общий закон.
– Какой же? – немного свысока спросил Дуку, который был выше Лориана. Это было легко – смотреть на него сверху вниз.
– А общий закон тот, что Силе на тебя плевать. Её заботят только собственные замыслы. А чего хочешь ты сам – это ведь ей без разницы, ты будешь делать только то, что она захочет. Как говорит мастер Йода, «в мире есть всё». Все ответы на все вопросы. Не зря же падать легче, чем подниматься. Это потому, что в самом мире есть изъян. В мгновение ока всё может рухнуть для отдельного живого существа – а система и не поморщится. Ей хоть бы хны. Это ты должен прислушиваться к Силе, а не она к тебе. «Что ни делается, то всё к лучшему». Для кого – к лучшему, Дук? Для неё – может быть. Но не для тебя.
Дуку растерялся. Меньше всего он ждал размышлений над такими вопросами от Нода, который хранил в своём электронном блокноте непристойные картинки.
– Ну, для мира, для Вселенной, – проговорил он менее уверенно, чем хотел бы. – Значит, и для меня как её части. «Когда работаешь против энтропии, надо выкладываться полностью», – ввернул он фразу, не раз слышанную от учителя фехтования их группы. – И… и прости, мне нужно занести ключ от зала.
– Именно, – кивнул Лориан. – Я так и знал. Ты тоже боишься думать и хочешь бежать.
– Но Лор, это такие вопросы... Которые лучше задавать кому-то взрослому. Кто знает больше, чем мы с тобой. Мастеру Йоде или мастеру Ранцисису. Или мастеру Тэйму.
– Я не хочу у них спрашивать, – тихо сказал Лориан. – Тут чужой головой не додумаешься, Дук. Вообще, чем больше я узнаю на занятиях и думаю сам, тем больше понимаю, что взрослые понимают в таких вещах не больше нашего. И сами… просто прячутся от ответов. Вот смотри: Силе зачем-то нужен закон регулирования энтропии – тебя и поставили на твоё место. А меня на моё. Диас болтает, будто меня выгонят в Корпус. Ну, допустим. А ты, Дуку… Ну, вот ты быстрее, выше, сильнее, чем я. Но так ли всё у тебя здорово? Ты, конечно, не останешься без учителя, вырастешь джедаем... Ты мог стать правителем своей планеты, но раз уж Силе ты нужен для чего-то большего... Если твои родители не отдают тебя в Орден, они погибают от смехотворного несчастного случая, ведь так?
В Силе ощутились знакомые колебания – это Саф позвал. Дуку уклонился. Он мучительно искал слова, чтобы сказать что-то правильное.
Кажется, нашёл.
– И что поменяется, если перейти на Тёмную сторону? Сила перестанет быть всемогущей? – наконец сказал он, не уклоняясь от взгляда Лориана. – Это просто глупо.
– Для тебя, конечно, всё поменяется. Для Силы – ничего. Но это, как мне кажется, единственная возможность ей что-то… доказать.
– Доказать? Чушь какая... Так же можно доказывать току, что в темноте лучше, чем когда лампочка включена.
– Возможно, в темноте, по крайней мере, перед глазами нет… всяких гадостей и подлостей. И вообще... Там всё – другое.
– Откуда ты знаешь?
– Ниоткуда. Просто знаю, и всё.
Дуку скептически хмыкнул и произнёс как можно более веско:
– Если гадости и подлости есть в жизни, нужно с ними бороться. А не закрывать глаза.
– Бороться? Как? – усмехнулся Лориан. – Сшибая световым мечом головы тех, кто тебе не нравится? Так ты только умножаешь подлость. Нет, Дук, в этом есть что-то такое, о чём невозможно думать. И невозможно не думать. Может быть, в темноте есть дверь, которую не видно при свете.
– Хорошо, Лор, я тоже над этим подумаю. Я и у взрослых спросить не боюсь. А сейчас извини – я действительно должен бежать.

Из-за вопросов проклятого Нода вечер был безнадёжно испорчен. Глядя на то, как Саф двигает ячейки головоломки, чтобы маленький шарик прошёл через лабиринт и соединился со своим собратом, Дуку впервые не захотел подключиться к игре, а с раздражением подумал о том, что Сафу для счастья достаточно вот таких глупых детских игрушек.
«Буду вспоминать это день, как конец детства», – хмуро подумал мальчик, оглядывая общий холл своей группы, куда выходили двери всех их спален. Когда он впервые попал сюда, здесь были горки, большие кубики и разноцветные мячики, а сам он, оглушённый усталостью от долгого перелёта, держался за руку воспитательницы. Самое плохое в жизни с ним уже случилось, он откуда-то знал это без объяснений. Его папа и мама умерли, их нет, а дядя привёз его сюда и уехал, и это теперь навсегда.
Сейчас комната казалась намного меньше, и игрушек здесь уже не было, только столы и стулья.
– Дук, что-то случилось? – спросил Саф, не отрываясь от головоломки.
– Да так, ничего. Думаю о нашем спектакле. Всё-таки Сила… страшно эгоистична. Как и всё в мире, наверное. Таков уж наш мир, где каждый сам за себя.
Сайфо-Диас выключил игрушку.
– Ты о чём это?
– «Он говорил, что мир не страшен, что он зари грядущей князь, но только духи тёмных башен те речи слушают, смеясь». Понимаешь?
Саф, только что всматривавшийся в лицо друга с тревогой, улыбнулся от уха до уха:
– А, входишь в роль? Ну, давай-давай, Экзар мой свет Кан!
Но потом он, конечно, разогнал все тучи, которые напустил Лориан Нод. Он говорил, что если вдруг кажется, будто «в кипящем котле нет холодного места» (по словам мастера Ксендора в известной легенде), то это бывает только тогда, когда думаешь исключительно о себе. Это предупреждающий сигнал от Силы. Если кажется, что всё вокруг подчинено закону эгоизма, это индикатор твоего собственного состояния.
Саф действительно знал много интересных коанов, ведь он продвинулся в оссу и каллиграфии даже дальше, чем Дуку.
В конце концов, они открыли «Знаки» и методом тыка – единственным правильным методом – начали искать цитаты, которые помогли бы разобраться.
«Всё выходит из земли, но доходит ли до неба? Мы развиваемся из состояний очень далеких от исправленных. Непросветлённое эго не только не понимает и не ощущает духовного, но и само в нем не существует ни одним своим свойством. Однако земля долговечна лишь потому, что живет не для себя».
– Понимаешь, Дук? Эгоизма в Силе не существует! Это только кажется, что он есть, а на самом деле его нет. У него нет никаких свойств. А Сила – вот же она! Используй Силу! Она же открывается нам, чтобы мы использовали её, она служит нам сама! Чего же тут непонятного?

Но когда на следующий день Дуку надевал маску Экзара Кана для выступления, он вспомнил, что его родители погибли от глупейшего несчастного случая для того, чтобы он мог использовать Силу, выполняя её неведомые замыслы.
И это позволило ему сразу войти в роль.

Сообщение отредактировал old-diplomat - 15.6.2012, 10:06

А не ДБЯ?

У меня как-то сложилось "до Явинской битвы" (я именно так думаю и произношу), но если строго принципиально "до битвы при Явине", то можно и поправить, спасибо.

Первое, наверное, что обращает внимание по прочтении, - хорошо проработанный "бекграунд". Та же, наверное, разработанность чувствуется в композиции: текст весьма гармоничен, и в нём нет обрывистости. Но всё-таки каждый раз, принимаясь за Ваши тексты, чувствую, как же много значит разница в восприятии - той же Силы, может быть.)
Пожалуй, некоторые элементы фамильярности в речи-назывании персонажей (лично у меня) вызывают диссонанс.) И - всякие "восточные" элементы. Конечно, нельзя утверждать, что подобного не было во вселенной ЗВ, но, наверное, для меня каллиграфия и коаны слишком явственно ассоциируются со спецификой дзэнского буддизма и прочими вполне земными и реально существующими вещами.
Спасибо за текст.)

Rebelle, ведь Лукас вглядывался в свой мир через оптику "дзидаи гэки", и потому, ИМХО, дзэн – это имманентная черта ДДГ. "Дзидаи" – то Слово, которое было в начале мира "ЗВ", Лукас не раз об этом говорил.
Во всяком случае, для меня это маркер, и в своих вещах по "ЗВ" я его использую вовсю, потому что он сразу бросился мне в глаза (и пленил) в оригинале.
А бэкграунд проработан, конечно – ведь я балуюсь фанфиками по "ЗВ" с 2002 года, за это время много чего наработано :)
Спасибо за Ваше внимание. Собственное восприятие – вещь настолько личная, что когда хоть что-то нравится другим, это вызывает благодарное удивление.

Высказываю свое честное впечатление от прочитанного:
ИМХО, безбожно сентиментально и надуманно
выражения типа "Экзар мой свет Кан" - пошлость
так же, как и упоминания коанов и иероглифов
последнее - кстати! - могло бы сработать и здОрово сработать, если бы было в меру, но в тексте с этим перебор
одно, только одно, упоминание "иероглифа" и было бы изящно и красиво
А вообще, когда я читаю фразы типа:
"В искренней дружбе двух мальчиков всегда присутствовала маленькая толика соперничества, с самого первого дня их знакомства", я выпадаю в осадок.
Потому что читатель должен понимать, что у мальчиков искренняя дружба с толикой соперничества, без отдельных пояснений, из контекста - и существует тысяча способов косвенно дать это понять читателю.
мальчики в авторском тексте общаются друг с другом как "хорошие мальчики -гимназисты" из книжек для "хороших детей" еще царской России)))
чтоб реальные мальчики так говорили, будь они трижды джедаи - не верю)
ну не могу я поверить в такую канцелярскую положительность)))

Элейн Эванс, когда речь идёт о художественном творчестве, восприятие только и может быть "нравится" или "не нравится". Если Вам не нравится мой стиль - это Ваше мнение и впечатление, которое имеет место быть.
Когда я был маленьким, то мы с моими близкими друзьями общались без агрессии и грубости. Правда, можно считать, что это было в дореволюционной России :) Вы, конечно, можете не верить, но так тоже бывает. Как только ни бывает в жизни - просто диву даёшься...

Мне кажется, дети вполне могут так разговаривать, тем более, что речь идёт о художественном произведении.
Вообще сейчас в литературе наметилось новое направление "новая лиричность" или "новая сентиментальность", что дает надежду на свежий глоток воздуха после непроглядного пессимизма последних десятилетий с девизом полного отрицания человеческого в человеке.
Тем более, что авторская эмоциональность может быть любой - от трагического и героического до идиллического и сентиментального, или сочетать всего понемногу.
Вы хорошо пишете, и идеи вашего творчества мне нравятся.