Название: At the Brink of the Dawn and the Darkness, третья часть трилогии "The Son of Suns", AU

автор: Pax Blank

беттинг: Jediula

первая часть "В Шторме" находится здесь: https://www.jcouncil.net/topic26006.html

вторая часть "В Тенях и Темноте" здесь: https://www.jcouncil.net/topic26642s0.html?start=0

ссылка на оригинал: http://www.alongtimeago.org/page27.htm




Сообщение отредактировал Алита Омбра - 11.5.2013, 19:03

Рада, что вам нравится, master_Atavis! Не зря стараюсь:)
И спасибо за наводку на музыку, нашла красивый клип.

Добавлено через 22 мин.




Мара наблюдала, как Органа вышла из комнаты переговоров. Она не обронила ни слова; задумчиво обхватывая себя руками и судя по всему мысленно пребывая еще на встрече, глава Восстания направилась в сторону относительной безопасности станции, где ее ждало множество переодетых в штатское мятежников – под пристальным наблюдением их имперских коллег, конечно.
Дождавшись, когда Органа вместе с Соло исчезли в длинном коридоре, Мара вошла внутрь небольшой аскетичной комнаты.

Оставшийся внутри Люк был также тих, но Мара не могла не заметить исходящее от него напряжение. Его грудь часто вздымалась, и нервы явно были на пределе.

- Судя по выражению Органы, просветления не случилось. Похоже, ближе ты не подобрался.

- Мне пока этого и не нужно, - ответил Люк, расправляя плечи в попытке вернуть себе более спокойное и авторитарное умонастроение – понимая, что Мара уловит его душевное состояние. - Я говорил тебе, что здесь нет никакого расписания.

- Но цель есть?

- Цель есть всегда, - уклонился Люк, встав и быстро зашагав к двери.

И тогда Мара почувствовала, что его нервозность, мандраж, не имеют никакого отношения к только что закончившейся встрече… Эта комната. Дело было в комнате, она не нравилась ему. Мара оглянулась, пытаясь понять, что так выбило Люка из колеи. Он задержался на пороге, погрузившись в Силу и обводя резким взглядом коридор, по которому недавно ушли Органа с Соло. Казалось, он упорно ищет что-то… Но ощутив пристальное внимание Мары, Люк тряхнул головой и заставил себя вернуться к настоящей задаче.

- Мы достигли не только ее согласия прийти сюда. Мы добились того, что теперь у нее есть секреты от собственного руководства. Она утаивает информацию и принимает единоличные решения от их имени, о которых они ничего не знают. Даже если она никогда не приведет свой Совет на переговоры и все сведется к нулю, я смогу умело использовать эти факты.

- Ты расколешь их.

Люк кивнул.

- Мне необязательно встречаться с ними, чтобы сделать это.

- Ты хочешь слить информацию?

- Нет. И ты не вздумай. Все идет по моему плану.

Мара озадаченно переспросила:

- Нет? Но это сильно ударило бы по ней. Ее убрали бы с поста главы.

- И для чего? Чтоб на ее место пришел кто-то другой? Мадин? Тогда я буду вынужден убрать их всех.

Мара проницательно взглянула на него.

- А сейчас нет...? – тихо прозвучал вопрос.

- Прекрати пытаться загнать меня в угол, Мара, - в голосе стоящего к ней спиной Люка прорезалась сталь.

- Почему? – в возгласе Мары прозвучало больше вызова, чем она хотела, и Люк яростно развернулся к ней. Из того, с каким возбуждением он подлетел к ней, Мара ожидала некого взрыва, выговора, упреков, возражений… чего-нибудь. Но он лишь вперился в нее взглядом, играя желваками и подавляя изобилующие эмоции. Глаза пристально смотрящей в ответ Мары изумленно расширились.

Она поняла не сразу, но пазлы, по мере нарастания фактов, падали на свои места все быстрее, и наконец осознание правды пронеслось сквозь ее мысли как лесной пожар.

- Ты не знаешь, да? Ты не знаешь, что на самом деле будешь делать: будешь ты ее использовать или нет...

Все эти расплывчатые, туманные утверждения, неопределенные доводы, которые каждый раз приводил Люк… Постоянно меняющиеся и развивающиеся. Но Люк никогда не был готов разъяснить все до конца, он никогда не отдавал столько, чтобы это могло как-то связать и ограничить его. Даже среди тех, кому доверял.

- Ты даже не уверен, что вообще исполнишь этот план… всю эту стратегию… Ты еще не решил.

Люк отвернулся и, выйдя из комнаты, механически пошел вдоль коридора.

- Моя цель остается той же, независимо от пути, который я выбираю, - ровно проговорил он.

Мара покачала головой, удивляясь больше всего собственной слепоте. Она же всегда утверждала, что хорошо выучила эту его черту: если что-то кажется совершенно логичным и очевидным выбором, то, значит Люк как минимум лукавит, и вполне вероятно - откровенно лжет. Именно это он сейчас и сделал; то что делал всегда, даже с Палпатином. Так он научился выживать. Он презентовал логические выкладки и заставлял вас видеть один единственный выбор, а затем скрывал свои реальные намерения под подаваемыми фактами - так чтобы это было не различить.

«Если что-то кажется логичным и безупречным выбором, то скорее всего Люк использует это, чтобы скрыть правду».

Она сотню раз говорила себе это! Надежно применяя данное правило даже к самым незначащим его действиям. И все же не подумала перенести это знание на большую картину.

- Почему у меня чувство, что я вообще не знаю, какова та цель? План, о котором ты заявляешь, совсем не тот, что ты на самом деле вынашиваешь... Так ведь?

Она дотянулась до его руки, и он вновь развернулся к ней, совершенный хладнокровный фасад раскололся во взрыве гнева.

- Я не знаю! Я не могу сказать тебе того, что не знаю сам! Потому что это меняется изо дня в день, Мара, иногда с минуты на минуту, и я не могу... - Он замолк, отворачиваясь, в расстройстве и явном замешательстве.

Дело было не только в плане... не только в Лее Органа, поняла Мара. Он говорил обо всем. Об Империи, о будущем... Обо всем. О Свете и Тьме, о его душе и здравомыслии... И это постоянно менялось, углубляя переломы и увеличивая трещины. Он просто не мог быть до конца тем, кем его вынудил стать Палпатин - но и не быть им тоже больше не мог. Не мог отойти назад, не мог стать прежним.

- Все пытаются предугадать меня. Ты, Нейтан, Хан, Лея Органа... Все смотрят и анализируют, и пытаются просчитать меня, мои замыслы, мой следующий шаг, когда я даже сам этого не знаю... Я не знаю, в безопасности Лея рядом со мной или нет! Я балансирую каждый день на острие ножа, и я не знаю, чего мне будет стоить, если я оступлюсь - я только знаю, что… рано или поздно это произойдет. Я всегда делаю это. И я не могу...

У Люка перехватило горло от невысказанных слов. Приблизившись, Мара подняла руку и обняла его за шею, сильно взволнованная его мукой, острым нервным отчаянием. В этом редком выплеске эмоций, перелившихся через дрогнувшие щиты, она за минуту увидела больше, чем в течение последних нескольких месяцев.

Она стиснула свое объятие, и почувствовала, как его рука обхватывает ее спину, крепко прижимая к себе. Тогда она покачала головой у него на груди и тихонько произнесла:

- Люк, ты не можешь продолжать так.

Он напрягся в ответ на ее искреннее беспокойство, и непроницаемые щиты тут же встали на место, отклоняя ее чувства; вспышка рвущего на клочки мучения свелась к привычной сдерживаемой резкости, все остальное было упрятано под замок.

– Точно, - бесстрастно заявил он. - Я просто возьму и прекращу все, да?

- Прекрати хотя бы это. Не встречайся с ней больше, найди другой путь.

Он выпрямился, выскальзывая из ее объятий, и пошел дальше. Челюсти его сжались.

- Я должен.

- Почему?

- Потому что факт остается фактом, у меня есть цели, и они здесь константа. Только то, как я достигну их... вариативно. Или я уничтожу ее, или включу ее в них. Так или иначе, но мои цели не меняются.

- Тогда удали Органу из уравнения.

- Нет. Я могу справиться с этим.

Мара покачала головой. Он все еще был самым упрямым человеком на свете.

- А что, если она использует тебя?

- Она не сделает этого, я не позволю, - прохладно ответил Люк, вновь полностью контролируя себя, хотя Мара знала, насколько хрупким было это самообладание на самом деле.

- Она говорит точно то же самое Соло прямо сейчас! - Мара мчалась за Люком, стараясь не отставать от его шага, расстроенная тем, что он не видит этого - не хочет видеть. - Она говорит: «Он не будет использовать меня, потому что я ему не позволю». Неужели ты не понимаешь этого? Неужели не видишь, как сильно вы похожи?

Люк почти улыбнулся:

- Я похож на главу восстания против меня?

- Да! Вы оба стали лидерами и достигли своих позиций, благодаря собственным достижениям, силе характера, вы оба всегда на передовой, вы люди действия, а не пустых слов. Вы оба думаете, что должны участвовать во всем сами и не бояться запачкать руки - или же вы больше не чувствуете себя причастными к тому, за что боретесь. Вы оба видите большие цели, большую картину. Вы упрямы, и своевольны, и как только выбираете путь, вы уже не сворачиваете с него и не уходите, независимо от цены для вас лично.

Люк остановился в проеме, ведущем к более общественным секциям, где патрулировали его охранники.

- Ты могла бы сказать это о половине людей, которых знаешь.

- Нет, не могла бы, - произнесла Мара затихшим голосом. - Ты просто не видишь этого, не знаешь, каким исключительным это тебя делает.

- И её?

Мара угрюмо отвернулась.

- Её это делает лишь опасной.

- На такой случай у меня есть ты, - отозвался Люк, поддразнивая ее; однако Мара не позволила ему уйти от темы.

- Да, но от меня не много пользы, если ты не говоришь мне, что на самом деле происходит.

- Ты знаешь все, что происходит в моей жизни, Рыжая.

О, как быстро он мог переключаться, стряхнуть с себя все ненужное, даже сейчас. Переходя от бурной нервозности к сильному смятению и затем к подкупающему очарованию, крутя собственные эмоции с той же легкостью, с которой он изворачивал факты, приспосабливаясь к моменту.

- Нет, я просто знаю больше, чем остальные - но это не значит «очень много».

- Ты же помнишь, я не в ладах с доверием, - обронил он, затем резко остановился и на краткий миг поднес руку к щеке Мары, проводя по ней тыльной стороной пальцев. И было так легко поддаться, обмануться этой предлагаемой близостью...

Но лазурные глаза смотрели слишком ярко и слишком маняще, а она слишком хорошо его знала, чтобы пойматься на это.

- И все же ты пришел сюда, взяв меньше двух десятков солдат.

Его рука опустилась - но улыбка осталась, на этот раз настоящая, без всякого ухищрения позади.

- Это не значит, что я доверяю ей, я лишь согласился с этой необходимостью в данном конкретном случае, точно так же, как и она.

Мара кивнула.

- Как и она. И ты точно знал, что она пойдет на это. Потому что она точно такая же как ты. Она сделает все, во что верит, что считает правильным... И ты тоже. Она будет страдать и претерпевать боль, но не перестанет бороться, она возьмет на себя любой вопиющий и неразумный риск ради того во что верит.

- Возможно, мы верим в одно и то же, - произнес Люк ровно.

Мара нахмурилась, настороженно; сказанное им было совершенно нелепо...

Тело пробила дрожь.

- Возможно. Ты веришь. Но если так - это самое опасное, что может вообще быть... Потому что ты будешь верить ей. В конце концов ситуация заставит тебя доверять ей, поскольку ты будешь думать, что у вас одинаковые взгляды, одинаковые цели. И это действительно самое опасное, что может быть, Люк. Потому что я чертовски уверена, что пути к этим целям у вас абсолютно разные.






Лея тихо сидела, свернувшись калачиком, в кресле навигатора «Сокола». Чуи вернулся в технический отсек - проверить субсветовые двигатели; после перехода на скорость света Хан заявил, что при взлете слышал непонятный тревожный звук. Впрочем, для Леи все звуки в "Соколе" были такими.

Но сейчас они ее не беспокоили; казалось, ее вообще ничего не беспокоит с самого начала полета. Она не повела бровью, когда Хан в десятый раз заворчал на то, что Люк не удосужился за четыре года заняться «Соколом» и разобраться со стуком в двигателях. И не моргнув глазом выслушала, как Чуи отвечал ему - словно претензия Хана была резонной - что время детеныша, наверняка, было заполнено более важными вещами. И никак не среагировала, когда Хан точно таким же образом проворчал: "Неважно. Тут немного работы. У него прорва инженеров шатается по кораблю, лишь скажи, что им делать."

Для них это все было настолько просто. Настолько ясно.

Чуи отправился на корму, а она осталась в кабине, раздумывая, снова и снова прогоняя в голове встречу на Хоске. Ей было над чем подумать. Много того, что нужно было оценить, взвесить. Личное отношение против высшего блага… То, что казалось правильным где-то внутри нее против многочисленных задач и обязанностей.

"Не название и не место определяют нас. Нас определяет только то, что мы делаем."

Слова ее отца, из далекого прошлого. Было ли то, что он делал так же сложно для него, как сейчас для Леи? Он всегда казался ей таким уверенным. Словно у каждой задачи было только одно правильное решение и к каждой цели вел только один путь. Что бы он сказал сейчас? Что бы сделал в этой ситуации? Посоветовал бы ей согласовываться только со своей совестью, как делал сам или убеждал бы помнить о тех, чьи жизни зависели от ее решений - что долг превыше личных чувств?

Но сквозь все тревожные мысли медленно просачивалась одна, и Лея не знала принять ее за правду или отнести к просчитанной манипуляции: большую часть разговора, что состоялся сегодня на Хоске, она вела с Люком Скайуокером. Не с Императором, не с сыном Вейдера, не с протеже Палпатина и не с вражеским агентом, который шпионил в Альянсе, а с Люком Скайуокером.

"- У всего что я делаю есть причины... Почему ты думаешь, что мои причины изменились?
- Ты что, серьезно? Потому что раньше ты утверждал, что хочешь разрушить Империю, которой теперь ты правишь.
- Я хотел изменить систему, которую считал несправедливой. И теперь у меня появилась хорошая возможность сделать это."

Сегодня человек в той комнате говорил так, словно Люк Скайуокер был настоящим.

Люк Скайуокер, который жил на Татуине и спас принцессу и присоединился к Восстанию, чтобы бороться за то, во что он верил. Люк Скайуокер, которого забрали силой из его мира, и он так катастрофически заблудился. Во время их встречи Лея совершенно не задумывалась об этом; она спорила, допытывала и ставила слова своего собеседника под сомнение и даже не осознавала, что все это она делает с Люком. Не c Императором, не с последователем Палпатина - она доказывала именно Люку Скайуокеру, что он сбился с пути... и его ответы, его аргументы оставались характерными для него, как будто все это было истинно...

И Лея снова и снова задавала себе один и тот же вопрос: а что если это действительно так и есть?




- Молчишь? - голос Хана нарушил круговерть ее мыслей.

- Хм?

- Я говорю, ты что-то тихая. Не то чтоб я жаловался, но твое молчание такая редкость, что я решил его стоит отметить.

- Спасибо, - сухо уронила Лея.

Хан отвернулся от глянцевых вихрей света на экране.

- Так, как все прошло?

Лея покачала головой, плотнее подтягивая к себе коленки.

- Это обозначает "хорошо", да? - Хан улыбнулся ей своей кривой ухмылкой.

Лея с длинным вздохом опустила голову на руки:

- ...Я думаю, мне нужно все рассказать Совету.

Она до сих пор не сделала этого. Должна была, но не сделала. Ей следовало все рассказать сразу же после ее первой встречи с Императором, а теперь она лишь усугубляла свой «грех»… потому что на самом деле по-прежнему не собиралась ничего говорить. Пока нет. Она сделает это, обязательно, но только после того, как узнает, что реально задумал Люк. Сначала у нее должно быть ясное понимание того, какую позицию они займут, будут помогать ему или будут препятствовать. Сейчас она этого не знала.

- Он дал мне кое-что.

- Ключи от Империи? - съязвил Хан.

Лея вынула из кармана маленький чип.

- Как знать. Он дал мне этот чип и сказал... что, если об этом кто-то узнает, он может лишиться трона.

Хан крутанулся к Лее вместе со стулом и уставился на ее открытую ладонь.

- Вот этот?

- Да.

- И что на нем?

- Понятия не имею. Он сказал, что координаты.

Хан взял чип.

- А ты не думала, упомянуть об этом пораньше?

- Я… не могла решить... - медленно заговорила Лея.

Но Хан явно не испытывал такой неуверенности и потому быстро воткнул чип в слот навигатора.

- Подожди! - взволновалась Лея. - Вдруг он ретранслирует сигнал или...

Хан выразительно скосил на нее глаза, показывая, насколько сильно считает ее слова нелепицей, и затем склонился над начавшим считывать данные пультом.

- Действительно, координаты. Хотя очень необычные. Что значит вся эта дополнительная хрень?

Лея наклонилась вместе с ним, не в силах теперь противиться, когда решение было принято за нее.
Она провела последний час в мучительных размышлениях: чем был жест Люка? Некой хитрой уловкой или доказательством его слов, или ни тем, ни другим...? И стоит ли смотреть этот чип, потворствуя игре Люка, или отдать его все же Совету?

А Хан просто взял и засунул дрянную штуковину по месту назначения.

Иногда она особенно остро понимала, за что любит его.

Лея хмуро смотрела на бегущий числовой ряд.

- Он что-то сказал о коде безопасности и частоте передачи.

- Это очень серьезный код, - Хан не отводил взгляд от экрана. - Высокого уровня. Он может продолжать так бесконечно. Взгляни... Он переписывает алгоритмы, пока мы смотрим на него.

По спине Леи поползла дрожь.

- Мне это не нравится.

Хан усмехнулся:

- Мы должны узнать, для чего это.

Лея кивнула:

- Как только вернемся.

- Брось... Ты что, правда не хочешь выяснить все прямо сейчас?

- Я не знаю, - неохотно проговорила Лея.

- Давай! Это займет лишь день, ну максимум два.

- А что, если мы вынырнем посреди Имперского Флота, получившего сигнальный код о нашем прибытии?

- Золотко, если бы он хотел поймать нас, он сделал бы это несколько часов назад. В любом случае это не идентификационный код, он слишком сложный. Это что-то более важное. - Хан повернулся к Лее и в ответ на ее сомнение выдал свою лучшую ухмылку - ту которую хранил как раз для подобных случаев, когда было нужно бросить вызов разуму и логике. - Давай, это же мы... Что с нами может случиться?







Они вышли из гиперпространства, чтобы изменить курс и послать краткое сообщение на "Дом Один" о своей задержке. При этом они потеряли эскорт, оставшийся на пути к флагману Альянса.

О причине задержки они не упомянули; какая-то часть Леи хотела верить Люку, хотела поддержать надежду, которую он зародил в ней, передавая чип, - но решить, достоин ли он такого доверия, она все же не могла.

Путь по указанным координатам занимал сутки, и, казалось, почти все это время Хан без конца, опять и опять, спрашивал Лею о том, какие инструкции дал ей Люк.

- Я же уже сказала: это все, больше он ничего не говорил, - устало вздохнула Лея в очередной раз. - На орбите будет звездный разрушитель, но если мы транслируем основной код на данной частоте, как только прибудем туда, он нас не тронет.

Хан и Чуи провозились несколько часов с кодом, пытаясь разобраться в нем, но хоть они и добрались до выделения двух индивидуальных кодов, одного - комплексного, другого - более стандартного, кода распознавания, они не смогли распутать многоступенчатый самопишущийся шифр, обеспечивающий чрезвычайную пропускную способность передачи.

От дальнейших расспросов Лею спас предупреждающий сигнал навигатора, и все помчались к кабине, готовые послать наконец код на давно загруженной частоте.

- Подключаем резервный режим, - Хан положил руки на рычаги субсветовых, пока Чуи щелкал многочисленными тумблерами, подтягивая щиты и перенаправляя мощность к ракетным установкам. На всякий случай...

Лея от волнения встала и облизала пересохшие губы, огненное море сменилось мерцающими полосами различаемых звезд, и они вынырнули в реальное пространство посреди системы газового гиганта, один из спутников которого пылал как яркий изумруд в кромешной тьме.

Лея не сразу поняла, что видит... Где-то секунду, тихую долгую секунду… И затем ее ноги подогнулись и она упала в кресло позади, тогда как Хан в тот же момент приподнялся. Взгляды обоих смотрели не на сияющий спутник, а на место чуть выше него. Голос Соло прозвучал хрипло и недоверчиво:

- Какого чёрта... Это то, что я думаю?

Планета называлась Эндор.




Лея, окаменев, неотрывно смотрела на мерзость, висящую, словно смерть, над крошечным цветущим миром. Невероятного, огромного размера. Металлические серые поверхности отражали в безжизненных тонах свет сочно-зеленой луны Эндора.

Тысяча воспоминаний навалилась на Лею: об Альдераане, о мгновении - мгновении - когда весь ее мир был уничтожен в одной яркой горящей вспышке немыслимой энергии. О Таркине, самодовольном, высокомерном, гордящимся тем, что он сделал, гордящимся жестоким массовым убийством, расправой над целой планетой, от имени Палпатина.

О времени, которое она провела в маленькой камере, серой, холодной и пустой... О Вейдере. О Вейдере, с его машинами и злыми требованиями, с равнодушными безжалостными командами.

И о Люке. О Люке, который освободил ее. "Я пришел, чтобы спасти вас." О Люке, сыне Вейдера, по его собственному признанию. О чудо-вундеркинде Палпатина...

Чуи досадливо и яростно взвыл, и его рев, заполнивший маленькое пространство кабины вернул Лею в реальность, какой бы невероятной та ни была.

Хан опустился в кресло, качая головой.

- Да, да, я знаю! За каким чёртом он послал нас сюда?

- Разве не очевидно? - с горьким разочарованием спросила Лея. - Это угроза. Или мы подчиняемся, или он подчиняет нас.

Хан несогласно помотал головой:

- Нет, он так не действует.

- У тебя есть другое объяснение?

Но Хан лишь вновь покачал головой, продолжая смотреть на исполинское чудище перед ними.

Лея изо всех сил старалась собраться с духом, рассерженная на себя за то, что фактически начала верить Люку, начала доверять ему. Черт побери! Какая же она дура, если хоть на секунду поверила ему.

- Эта штука активна?

Хан взглянул на приборную панель.

- Да, похоже на то. В наличии энергия и внутренняя атмосфера... Хотя огромное количество сил она тянет с того спутника. Структурная целостность, тяга на двигателях... Масса... почти в два раза превышает оригинал.

Лея обвела взглядом раскинувшийся вокруг космос.

- А что насчет звездного разрушителя?

- Меньше чем в тысяче щелчков от нас, позади и выше. Видишь его? Это "Шпора".

- Он идет к нам?

- Нет, он игнорирует нас. Хотя знать о нас должен, мы явно попадаем на его радары. - Они по-прежнему медленно скользили вперед, массивный корпус "Звезды Смерти" все больше закрывал поле зрения. Хан вновь взглянул на приборы: - Подожди-ка... я не вижу ни одной формы жизни.

- На ИЗР?

- Нет, на этой… штуке. Старшем брате "Звезды смерти". Пригодная атмосфера, но ни одной жизни, вообще.

Чуи что-то вопросительно проголосил, и Хан внимательно взглянул на один из экранов.

- Нет, щиты есть, но только оборонительные. Я могу просканировать все, так что...

С панели громко пропищал сигнал, и Хан склонился к ней.

- Умм...

Лея вскочила на ноги:

- Умм…? Что значит это "умм…"?!

- Похоже, мы сделали что-то не то… Подожди. – Прошло несколько долгих секунд, глаза Леи метались между фактически достроенной "Звездой смерти" и ИЗР вдали, пока Хан переключал показания приборов; Чуи неподалеку проверял свои данные. Наконец Хан откинулся назад.

- Точно… так и есть, мы определенно что-то запустили.

- Что именно?! - Лея услышала панику в собственном голосе. - Что мы запустили?

- Я не знаю. Я только...

Чуи вновь разразился долгим завыванием, и Хан, повернувшись на стуле, встал, чтобы посмотреть на данные дальней консоли.

- Что? - спросила Лея.

- Этот чертовый, проклятый код, вот что, - ответил Хан. - Этот бесконечный код передается на "Звезду смерти", это...

Хан замолчал, застыв на месте, и Лея с трудом удержалась, чтобы не потрясти его. Чуи наклонился к нему, что-то тихо пробухтев.

- Умм… - вновь повторил Хан, и каким-то образом это прозвучало еще хуже, чем в первый раз.

- Соло, если ты еще раз скажешь это, клянусь, я задушу тебя.

- Код изменился, - сказал Хан. - Он идет в обратном порядке.

- И что?

- Я думаю нам следует сильно волноваться из-за этого "что", - ответил Хан, быстро протискиваясь через тесную кабину к своему креслу и врубая двигатели на полную мощность; "Сокол" тут же ответил грохотом под ногами.

- О чем ты?

Исходя из моего опыта, в конце всех обратных отсчетов происходит большой "бум".

Лея растерянно посмотрела на "Звезду смерти".

На пульте Хана высветилось предупреждение, и он, склонившись, напряженно прочел его вслух.

- Две минуты до безопасного расстояния.

- Безопасного от чего?

- Ну, я вижу только три варианта, дорогая. Не думаю, что "Звезда смерти" будет стрелять в собственный разрушитель, и тому тоже довольно бессмысленно стрелять в нее... Поэтому остается лишь одно: "Звезда смерти" и та зелененькая луна.

Сердце Леи замерло, она буквально почувствовала, как то перестало биться и затем заколотилось с удвоенной силой.

- Она обитаема?

Хан уже проверял это.

- Никаких технологий... но... изобилует жизнью.

Лея в ужасе вскинула руки ко рту; в голове вновь вспыхнула яркая картина взорванного Альдераана.

- Мы можем остановить этот код?

- Я пытаюсь, - произнес Хан. - Я не понимаю... Он только ускоряется. Уровни передачи зашкаливает.

- Мы должны что-то сделать!!!

- Против этого?! При полностью поднятых щитах? Нам даже не подойти к ней. Да если бы и подошли - что тогда? - Несмотря на свои слова, Хан все еще не свернул с курса. "Звезда смерти " уже заполняла четверть обзорного экрана, становясь все более и более пугающей.

- Ты не можешь допустить, чтобы она выстрелила, Хан... Мы должны что-то сделать.

- Придумай что, и я сделаю!

Глаза Леи обследовали стальную поверхность, ум мучительно пытался найти выход, зацепку, хоть что-то...

- Я жду...

- Выхлопной порт!

- Я не знаю, где он. Слишком мощные щиты. К тому же не думаю, что имперцы настолько идиоты, чтобы повторять эту ошибку.

- Тогда стреляй в чашу!

- Ты серьезно? Хочешь, чтобы я выстрелил в чашу суперлазера? Из "Сокола"? С тем же успехом я могу просто попинать ее ногой.

Однако "Сокол" изменил слегка курс, колоссальный шар завращался в поле зрения Леи.

- Целься в излучатели.

- Лея, их отверстия шире "Сокола". Я мог бы пролететь по одному из них.

- Мы должны сделать что-то!

Но "Сокол" уже закладывал дугу, звезды переместились, и массивная "Звезда смерти" начала уходить за линию обзора.

- Постой, что ты делаешь?! - отчаянно закричала Лея.

Хан покачал головой:

- Мы ничего не можем сделать, Лея. Не на этот раз. Мы даже не успели бы добраться туда, и теперь не успеваем вовремя улететь.

"Сокол" мчался на огромной скорости, стремясь пройти как можно большее расстояние в сторону безопасного пространства, в кабине все напряженно молчали. Лея судорожно дышала, не в силах унять суматошные мысли; чувство беспомощности буквально раздавило ее. В последние секунды Хан развернул корабль, выставляя все щиты на перед. Три пары глаз смотрели на экран в немом, мрачно-болезненном ожидании, не в силах отвести взгляд, пока цифры на пульте отсчитывали вслух последние десять секунд…



Взрыв был невероятен, огромен; чернота космоса исчезла в разорвавшемся ярком свете. Лея дернулась и вжалась в кресло. Когда она вновь открыла глаза, жмурясь и моргая, взрывная волна несла горящие развалины, размером с целые здания; они вращались в яростном пламени, сталкивались, разваливались на части и гасли, когда сгорал последний кислород. "Сокол" с грохотом и треском рвался изо всех сил, ударная волна хлестнула совсем рядом и прошла мимо, на мгновение полыхнув по щитам.

Когда все закончилось, и последние очаги огней потухли в темноте, все трое потрясенно уставились на крошечную зеленую луну, которая по-прежнему висела перед ними, абсолютно целая и невредимая.

"Звезда Смерти" исчезла. Разрушилась. Была уничтожена буквально за мгновение.

Тишину нарушил громкий смех вскочившего на ноги Хана.

- Да!!! – ликующе воскликнул он и, бросившись к Лее, схватил ее в объятия и поцеловал. - Как я не понял? Как я не понимал?! Что за чертовщина происходит со мной? Он показал нам, Лея! Показал, какое оружие у него было, какая возможность была, и показал, что он никогда бы его не использовал!

Чуи тоже усмехался и радостно ревел, размахивая длинными лапами. Облегчение, сменившее страх и напряжение, было настолько явным, что буквально ощущалось в воздухе, наполнявшим маленькую кабину. Хан снова торжествующе завопил, не переставая широко улыбаться.

- Мы передавали команду на самоуничтожение, вот почему код был настолько сложным! И он был связан с кодом распознавания, чтобы нас не тронули. Лея! Это послание для нас!

Лея медленно села, пытаясь справиться с головокружением. Послание. Доказательство его намерений, именно это он ей и сказал. Жест доброй воли. Неужели это было реально? Звезды, пусть это будет реально! В голове звенело от сумасшедшего поворота событий, от вспыхнувшей, как яркая звезда, надежды: что сегодня она говорила с Люком Скайуокером.

Это было глупо, конечно, наивно и крайне доверчиво; и каждый раз, когда Лея думала так, она затем находила сотню веских причин, дабы отклонить мысль о том, что это может быть правдой.

Но что... если это все-таки правда?