- Общие данные -
1) Имя: Порка «Винки» Вучер
2) Пол: мужской
3) Раса: гаморреанец
4) Возраст: 27
5) Рост: 177 метров
6) Вес: 72 кг
7) Внешность: зелёный цвет кожи, два рога на голове (правый рог наполовину спилен), клыки. Янтарный цвет глаз. В отличие от своей расы, имеет менее мускулистое тело и не такой большой вес.
8) Особые приметы: Постоянно озадаченное выражение лица.
9) Характер: добрый и отзывчивый. Постоянно придаётся ностальгии и грусти от воспоминаний из прошлого. Свойственна внутренняя эмоциональность к происходящим вокруг событиям (войнам, убийствам, ссорам), в которой может выражаться как печаль, так и гнев.
10) Сторона Силы (для форс-юзеров): –

- Навыки и умения -
11) Бытовые/боевые: игра на бас-гитаре; приготовление некоторых блюд; навыки быстрого чтения (что обычно не свойственно мужчинам его расы); способен относительно быстро решать математические и физические задачи; способность к творчеству (написание стихов и музыки к ним), слабое владение гаморреанским топором и бластером.
12) Силы: -
13) Форма фехтования (для форс-юзеров): -
- Служебные данные -
14) Эпоха: Старая Республика
15) Родной мир: Гаморр
16) Место проживания на данный момент: Корусант (постоянно путешествует)
17) Политическая принадлежность:
Галактическая республика (формально)
Клан Вучеров (2004 ДБЯ; с 1991 по 1985 ДБЯ)
Клан Олн’овак (с 2004 по 1991 ДБЯ)
Картель Хаттов (с 1993 по 1985 ДБЯ)
18) Профессия/должность: ; воин (формально с 2004 по 1985 ДБЯ); музыкант, бас-гитарист, поэт и композитор. Член рок-группы «Дюрасталика» (с 1985 по 1978 ДБЯ).

- Личные вещи -
19) Имплантанты: -
20) Дроиды: протокольный дроид TT-64-GE3
21) Транспорт: -
22) Оружие: гаморреанский топор (раньше), спортивный бластерный пистолет «Защитник»

- Личное -
23) Биография:
Порка родился весенней порой в 1647 году по галактическому счёту от подписания Корусантского договора (2004 ДБЯ; хотя, никто ещё не знал, что такое «ДБЯ») в гаморреанской семье. Отцом его был Хрум - лидер небольшого клана Вучеров (возможно, происходит от гаморреанского слова v'lch, означающего незамужнюю женщину); мать звали Босс, она была одним из членов совета, который управлял территориями клана. С раннего детства Порка отличался от остальных детёнышей клана своими маленькими размерами и хилостью. Кроме того, он постоянно спал, что также было несвойственно гаморреанской природе. А родной клан в это время находился в тяжёлом положении. Близилось лето, а вместе с ним, после «времени грязи» и сезонной передышки, начинались новые войны. Кроме того, весенняя пора, которая обычно приносила большое потомство, в этом году была скудна на новое поколение. Число воинов было невелико, даже считая женскую половину, а Порка выглядел слабым и больным.

Родители Порки решили поступить, как и многие гаморреанцы: они обменяли своего сына на ребёнка из другого клана, немногим лучше их сына. Так маленький гаморреанец попал в другой клан – Олн’овак.

Едва ли раннее детство Порки могло отличаться от детства других коренных жителей планеты. С трёх лет наставники приспосабливали его к родной культуре, к необходимости проведения войн, в различии социальных сословий и росте по ступеням иерархии. Подобно всем без исключения молодым гаморреанцам, Порка мечтал стать не просто «клыкачём» (т.е. обычным неженатым воином), а военачальником, а ещё лучше - лидером клана.

Вместе с теорией приходила и практика, и Порка без устали старался повторять за наставниками-ветеранами все движения. Но тренировки не приносили должных результатов. Он по-прежнему оставался самым худым членом клана, за что не раз выслушивал оскорбления.

В четыре года Порка впервые стал свидетелем большого сражения. Стоя рядом с другими детьми и наставниками у парапетов каменных стен мощной твердыни, он с восторгом глазел на воинов своего клана, которые защищали замок от клана Гругран. Все они выглядели свирепыми и бесстрашными, без колебаний проливающие кровь с помощью своих излюбленных боевых топоров. Победу праздновал весь клан Олн’овак; потву-пиво, которое варили женщины, поглощали даже дети.

Когда Порке исполнилось пять лет, в клане произошло событие, озадачившее его: многие члены клана, по большей части мужская часть, взбирались на громоздкие космические корабли и скрывались в небесах Гаморра. Прекратились на время и межклановые войны. Только спустя некоторое время Порка смог узнать причину такого движения: хатты, заведующие разного рода синдикатами и организациями, массово нанимали себе охрану. Годом ранее началась какая-то война, постепенно охватывающая всю галактику. И вот с этого момента Порка начинает мечтать о звёздах и о других мирах; его переполнял интерес – что там, за небесами Гаморра, вдруг ставшего ему слишком тусклым и невзрачным.

В шесть он перешёл в подростковый возраст, и, естественно, требования к его умениям становились жёстче. Порка постоянно тренировался, но был скорее мечтателем, чем реалистом, и нередко терял бдительность, за что и получал. Именно в этот период он узнал, что происходит из клана Вучеров, и стал терпеливо ждать совершеннолетия, чтобы вскоре по собственному желанию перейти в родной клан.

Между тем он подбегал к каждому прилетающему кораблю или приходящему путнику. Будь то гаморреанец или представитель другого вида, он донимал их расспросами. Слишком его интересовали события, охватывающие ту сторону неба.

Из этих событий он узнал, что какая-то там новообразованная Империя борется с Галактической Республикой, в которую входил Гаморр. Также он узнал, что гаморреанцев, борющихся на стороне Республики, совсем немного – большинство из них нанимали преступные синдикаты для защиты самих себя и своих интересов. Впервые он услышал о Корусанте – планете, поверхность которой полностью покрывали высоченные небоскрёбы, а ночью она погружалась в мириады огней. Молодой гаморреанец смотрел на фотографии и голограммы планеты и различных её достопримечательностей. Он искренне не понимал, почему возвращающиеся на родину земляки не ценили красоту планеты-города, и грезил, чтобы увидеть её воочию.

Ближе к тому времени, как Порке должно было исполниться одиннадцать, он с некоторыми воинами нанялся на один из кораблей и покинул Гаморр. Тот держал курс в Хаттское пространство, на Луну Контрабандистов. Несмотря на то, что, подобно Корусанту, поверхность луны покрывал один сплошной город, Порке не нравилось это место. Улицы, как и воздух, были грязны. Высокие дома смотрелись несуразно и жались друг к другу. Повсюду царило насилие и беззаконие. Но он часто смотрел на изображения Корусанта и уверял себя, что его мечта выглядит совсем не так.

Сам Порка, как и несколько воинов из его клана, служили в роскошном дворце Бурки Хатта. Едва ли этот хатт отличался вежливостью и добротой, хотя Бурбон, его коллега, говорил, что Бурка – один из самых добрых среди хаттов по их меркам. «По крайней мере, - уверял себя Порка, - платит босс хорошо».

И так на два года Порка «застрял» в однообразной и скучной рутине. В его жизни не было ничего, кроме дежурства у какого-нибудь участка дворца, сна в непонятное для Порки время (ибо ночь на Нар Шаддаа длилась, по его мнению, вечно), перекусов и короткого отдыха. Единственное, чему он смог научиться – это понимание хаттского языка и некоторых фраз и слов из общегала.

Когда Порке исполнилось тринадцать, немногочисленные члены клана коротко поздравили его с совершеннолетием. И вот теперь Порка, не имея близкой привязанности ни к кому из своего клана, перешёл в клан Вучеров.

Отец его, Хрум, также покинул Гаморр годами ранее и на этот момент служил Даерке – очень сквернословной хаттше, огромной и толстой даже по меркам своего народа. Она проводила свои «тяжкие» дни на всё той же Нар Шаддаа. Хрум с радостью принял нового воина, а когда узнал, что это его сын, утверждал, что возлагает на него большие надежды. Но эта «радость» длилась всего несколько дней, после которых Хрум относился к своему сыну не лучше, чем к остальным членам клана. Порке такой расклад не нравился, и он мечтал проявить себя перед отцом. Но такая новая работа превратилась в новую рутину, почти ничем не отличавшуюся от прежней. Кроме того, Порка не дежурил у парадных ворот, не охранял покои Даерки или её фаворитов – ровным счётом, он не был приставлен к тем мессам, где хоть каким-то образом можно было себя проявить, и где постоянно нёс службу его отец.

Порка днями просиживал в инженерно-технических помещениях, в ангарах. Стараясь хоть чем-то скоротать время, он внимательно следил за повадками работников, их действиями. Гаморреанец внимательно следил за починкой дроидов и транспорта. В ремонтной мастерской, нацеленной на починку дроидов, его заметил мастер по имени Куллуб. Добрый дурос предложил Порке научиться ремонтировать дроидов, - впрочем, он всем подряд предлагал свои навыки наставника, даже только что починенным дроидам. Остальной персонал посмеивался над гаммореанцем, называя его расу тупой и не пригодной для таких вещей. Порка в ответ обнажал клыки и перехватывал топор, заставляя обидчиков умолкнуть.

Порке действительно трудно давалась эта наука, а его огромные руки порой творили небрежность и поломки. Но чудной наставник не сердился, а продолжал уроки. В конце концов, Порка научился чинить дроидов, хотя небрежность в его работе до конца не исчезла. Кроме того, он гораздо лучше изучил общегалактический язык, стал понемногу разбираться в дроидах, их конструирующих компаниях и планетах; узнал о некоторых традициях дуросов и других народов, о жизни персонала. Порка впервые нашёл для себя друга, и чувства, которые он от этого получал, переполняли его благоговением.

Куллуб быстро познакомил его со своими старыми знакомыми. Один из них, салластанин-техник по имени Лейва Кунн, тут же привязался к новому знакомому. Он расспрашивал про музыкальные интересы Порки, но гаморреанец не мог ответить на этот вопрос однозначно. На его планете существовало несколько музыкальных стилей, в том числе их местная опера и бака-рок, которые он любил, но широкой популярности на галактическом поприще эти стили не смогли достичь. Скорее, это всё из-за того, что другие расы не смогли принять их «ужасную» музыку.

Лейва рассказал, что раньше был музыкантом и писал песни. А ещё он за всю свою жизнь переиграл на многих инструментах и мог бы научить этому Порку. Порка согласился, но занимались они этим только вне рабочего времени. Лейва рассказывал ему о тонкостях музыки, о нотах и их благозвучном сочетании, об различных инструментах и их групповом звучании; затрагивал он также и историю групп, включал их песни, воспроизводил голограммы солистов. Лейва всегда находил, что сказать по этому поводу. Доходило даже до того, что в свободное время или в увольнительные Порка, Куллуб и Лейва покидали дворец и посещали окружные клубы. Его взору представали группы как из живого состава, так и из дроидов, искусно или не очень играющих фолк, техно или блюз. Но более всего ему нравились джаз, рок и его подвиды.

У Лейвы была старая электрогитара и усилитель к ней, но научить играть Порку было настоящей проблемой. Большие пальцы едва ли могли зажать простой аккорд или квинт, а правая рука не могла держать медиатор. Но мудрый старый музыкант быстро нашёл выход. Он, не пожалев своих денег, выкупил старую четырёхструнную бас-гитару и маленький комбоусилитель к ней. И не ошибся в своём выборе. Гриф бас-гитары был длиннее, а между струнами расстояние шире, что идеально подходило для Порки. Кроме того, гаморреанец не смог бы рвать толстые струны, как это делал на гитаре, а медиатор был не обязателен – ведь можно было играть пальцами.

Лейва старался передать другу всё, что когда-то узнавал сам. Салластатину резко бросилось в глаза то, что Порка не мог вывести ни единый символ на флимсипласте. На Гаморре существовал только рунический алфавит, которым пользовалась в основном образованная женская часть населения. Лейва, попутно с написанием нот, не скупился временем, чтобы научить друга ауребешу и хаттским рунам.

Преподаваемые ему уроки хоть и не давались ему со скорым успехом, но с течением времени становились даже любимым делом. Поначалу он рассказывал о своих приобретённых навыках клановым товарищам, но те не разделяли его чувств; для них не существовало ничего, кроме воинственного духа, грубой физической силы и родного топора.

Таким образом, шесть лет, которые Порка провёл во дворце Даерки, он потратил с пользой. Но в шестой год случилось весьма неблагоприятное обстоятельство: Даерка вела дела с Империей, и даже сумела несколько раз её обмануть. Сначала она продавала почти испорченный товар, затем продала Республике местоположение встречи её служащих с ситскими клиентами. Даерка открыто говорила, что ей всё сойдёт с рук, и не раз насмехалась над набирающим силу государством. За что и поплатилась.

Порка как раз был в инженерном крыле, когда прозвучала тревога. Он со всех ног ринулся к большой комнате перед тронным залом, где как раз, обхватив обеими руками топоры, собиралась многочисленная стража. Прожигая закрытые двери, к ним пробиралось несколько гуманоидов. В их руках были световые мечи с красными лезвиями. Ни один бластерный выстрел не мог их зацепить: мечи отражали их, отправляя их обратно к страже. Враги были прытки и увертливы. И жестоки. Кое-кто попытался даже сбежать, но неведомая невидимая сила задерживала их и возвращала обратно. Порка стоял за спинами своих товарищей и не спешил вступать в первые ряды. Его одолевало сомнение. Молнии, выпущенные из пальцев одного из противников, ударили прямо по стоявшим спереди стражам, частично задев и Порку. Все они замертво попадала на пол, но Вучер остался жив. Он знал, что стал трусом, но храбрости подняться так и не нашёл. Лишь, неподвижно замерев, наблюдал за умирающими коллегами.

Только когда все убийцы ввалились в тронный зал, Порка позволил себе подняться. И он бы вмиг скрылся, если бы не услышал голос отца. Тот ещё был жив и повторял одно слово: «трус». Порка попытался было ему помочь, но Хрум нашёл в себе силы плюнуть кровавой слюной прямо в лицо сыну. Порка видел, как отец, судорожно хватая воздух, пытается произнести что-то ещё, но так и не дождался слов: отец навеки замер. Порка испытывал непомерный стыд, но вспоминал и говорил себе, что отец его продал, традиция это или нет.

Порку сильно тянуло к выходу, был шанс ещё спастись, но он, вопреки своему внутреннему голосу, направился к ремонтным и инженерным комнатам. На его пути встречались стражи и слуги, застывшие в неподвижных позах. Эта картина заставляла Порку ускорять шаг, переходить на бег. Сначала он нашёл дуроса. Его внешний вид поверг его в шок: Куллуб был разрублен пополам. Затем нашёлся и Лейву, которого, из-за полностью обгоревшего тела, можно было узнать разве по тому, что тот был единственным представителем своей расы во дворце.

На тот момент Порке не хотелось думать ни над тем, кто это такие и почему они зверски убили даже безоружных, ни над тем, как они успели пробраться в эту часть дворца. Поначалу, кроме безмерного омута печали, гаморреанец чувствовал ярость. Он хотел отомстить. Но разум советовал ему бежать, пока не явилась полиция или прихвостни союзных хаттов. И Порка, бросив оружие, забрал все свои пожитки и бас-гитару и бежал через чёрный ход.

Не было и мысли оставаться на Нар Шаддаа. Потому, купив себе билет на пассажирский транспорт, он отправился на Корусант, о чём так давно мечтал. Приступы депрессии не отпускали его всю дорогу. Только то величие, которое предстало ему, - планета, испещренная яркими линиями и кругами, с активным движением кораблей даже в космосе, - лишь частично помогла улучшить настроение. Пережив неприятную для себя встряску, которая образуется при вхождении в атмосферу, он, спустя столько долгих лет, увидел Корусант воочию. Сначала показались облака, через которые проглядывали сверкающие вершины небоскрёбов, а затем – бесконечный город, уносящийся за горизонт, конца которого не было видно даже под собой.

Прогулка по улицам верхних уровней доставила много радости и восторга от города, но работу он себе найти так и не смог. Ни люди, являющиеся основным населением планеты, ни другие виды не хотели нанимать гаморреанца. Одни не понимали его языка, другие, возможно, вспоминали знаменитый стереотип о тупости его расы. Из-за этого Порке пришлось постепенно спускаться на всё более низкие уровни.

Нижние уровни никогда не значились среди рекламы Корусанта – разве что их самых солидные клубы. Чем ниже он спускался, тем больше разочаровывался в планете: нижние уровни мало отличались от Нар Шаддаа: тут царило беззаконие и нищета, а ещё ходили слухи, что на самых низах живут злобные твари, никогда не видевшие света дневного. Но, как бы то ни было, ему приходилось жить именно в такой обстановке.

В одной из заброшенных квартир Порка обнаружил поломанного дроида. Это был протокольный дроид TT-64-GE3, которым часто пользовались больше тысячи лет назад. Порка на свои скромные средства купил детали и починил дроида. К сожалению, блок памяти TT-64 был повреждён, потому дроид не смог ничего рассказать о своём прошлом. Зато в нём сохранились изначально заложенные программы. Он мог понимать десятки тысяч языков, в том числе гаморреанский. Такое обстоятельство бы кардинально изменило жизнь Порки. Последний не рад был разве что излишней многословности дроида. Тот постоянно говорил (с весьма редкими паузами); любил наставлять гаморреанца, что тому тоже не нравилось; также называл его «сэром», но в целом был дружелюбным и полезным, и вышел из него хороший друг. Порка называл его ТиТи.

Очень скоро, благодаря переводческим услугам нового друга, гаморреанец сумел подрабатывать на сценах различного рода клубов. Как-то раз, после очередного концерта, его окружила шпана. До этого её отпугивал сам вид гаморреанца, но теперь та не собиралась отступать. Их смелость объяснялась бластерным оружием в руках. ТиТи не смог обойтись без своей фирменной статистики убийств на Нижних уровнях и теории вероятности, чем только раздражал и преступников, и самого гаморреанца. Но последнему пришлось всё-таки уступить. Он как раз отдавал недавний заработок, когда к нему на помощь, с двумя бластерами наперевес, явился сниввианин. Тот безудержно орал и без устали палил по стенам и прямо под ноги бандитам. Бандиты поспешили удрать, хотя часть денег Порка всё-таки им отдал. Запомнив этот урок, позднее он прикупил себе спортивный бластер «Защитник».

Снивианина гаморреанец узнал: это был Мад Псимилит, ударник, с которым он играл на последнем концерте. Они вернулись в клуб, и Мад угостил Порку выпивкой. В разговоре Порка узнал, что сниввианин раньше служил в республиканской армии, и даже был ветераном, пока не был контужен и, в звании лейтенанта сухопутных сил, не ушёл в отставку. Теперь же он зарабатывал себе на жизнь с помощью хобби. Свои барабаны он называл «Мадова Афродита». После долгого и душевного разговора Мад предложил новому знакомому собрать свою группу и выступать самим. Порка согласился, но сомневался, что их материальное положение сможет потянуть на себе такой груз. Но бывалый солдат заверил его, что денег хватит и, в случае успеха, всё с лихвой окупится.
На следующую ночь, после очередного концерта, Порка предложил Холли, зелтронке-гитаристке, с которой он пересекался уже несколько концертов, вступить в их новую группу. Та долго относилась к этому скептически, но после твёрдых заверений Порки, которые излагал за него Тити, а ещё представленной дроидом его фирменной статистики и расчёта теории вероятности, Холли согласилась. Мад привёл клавишника/ритм-гитариста расы никто по имени Байзер Шан, который заверял их, что является прямым потомком Дарта Ревана. Порка понятия не имел, кто такой Дарт Реван, но сниввианин предупредил, что Байзер тот ещё шарлатан.

Порке нравилось разговаривать с Холли, и его порой раздражало, что ТиТи постоянно крутится рядом, вставляя в их душевные разговоры свои научные и технические фразы и термины. Гаморреанец узнал, что Холли выросла здесь и никогда не покидала нижних уровней, не знала никакой другой жизни. Её гитары достались ей от отца, который тратил на них все свои немногочисленные деньги. Она всю жизнь провела, зарабатывая игрой. Хотя отметила, что в какой-то период подрабатывала в борделе. Имела при себе нож и бластер и даже призналась, что приходилось давать порой и жестокий отпор. Говорили они совершенно обо всём: о жизни, интересах, цивилизационных устоях.

Очень скоро Холли не понадобился и переводчик, чтобы понимать речь гаморреанца. ТиТи был возмущен, когда Порка и Холли удалялись, и нередко следил за ними. А потом при всей компании вставлял различные фразы из их разговора, чем ещё сильнее раздражал Порку.

Вокалист нашёлся совершенно случайно. Это был человек по имени Хоберт Клоан. Он пришёл из ниоткуда и подсел за столик к группе. Холли подозревала, что он скрывался, но Клоан, узнав, что группа нуждается в вокалисте, предложил себя. Мад и Байзер как раз закупили некоторое оборудование, а Холли договорилась со знакомым из студии «Х’чу апенки пидункел» (хат. H’chu apenkee peedunkel – Приветствую, неудачник). И для ТиТи нашлась работа: он должен был заведовать звуком на концертах и на студии.

На этой ночной встрече, 1985 ДБЯ, была основана группа. Её решили назвать «Дюрасталикой». В первые дни на студии был записан сингл «Куллуб и Лейва навеки». Это был простой лиричный рок, близкий к хеви-металу. Слова и все партии к ней подобрал сам Порка. Песня не принесла большую славу группе, но понравилась хозяевам нескольким клубов.

С лейблом был заключён контракт на шесть лет, а через год записан первый альбом «Син вэтин» (манд. - прошлое в прошлом. Дословно: метель метёт). Написан он был в стилях трэш-метал и хеви-метал, но не лишался и лиричных песен. В него вошёл и первый сингл. Стихи к песням составляли все члены группы, основываясь на своём прошлом. Правда, Клоан сочинил текст слишком замысловатым, не раскрывающим о нём почти ничего.

Альбом прославил группу на нижних уровнях. Хотя доход был получен скорее от выступлений на концертах, чем от продажи самого альбома, который многие «диванные пираты» нелегально скачивали.

За четыре года было выпущено ещё два альбома: «Трэш-ауребеш» и «Долой ИмпРеспу», набравшие более высокий рейтинг. И хотя в верхние уровни их не пускали, «Дюрасталика» гастролировала по разным экуменополисам, в том числе была и на Нар Шаддаа. Порка взял себе прозвище Винки (хат. winkee - сон). Так его иногда называла Холли за любовь к кровати и сну. Мад предложил ему назваться «свинорылом», уверяя, что так брутальнее. В итоге, сниввианина самого стали называть Свинорылом.

Деятельность группы продолжалась ещё два года. Холли и Винки (и как же без ТиТи) оставались верными друзьями. Мад Свинорыл не давал никому лишний раз притронуться к «Мадовой Афродите», всё время гладил её и протирал, называя своей красоткой. Байзер Шан, взявший себе прозвище ДартПрямойПотомокРеван, постоянно травил байки о своих предках и о своих «приключениях», даже когда его никто не слушал (даже любознательному ТиТи это было не интересно). Хоберт Клоан, несмотря на свою вполне искреннюю дружелюбность, часто пропадал между концертами – порой надолго. Всё это оставалось неясным, пока прямо во время концерта не нагрянули полицейские отряды и группы республиканских солдат. С трудом пробиваясь через толпу, командиры призывали убрать руки за голову и не шевелиться, просили выдать Клоана. Часть публики разбегалась, другая - нарочно мешала продвижению людей в форме.

Холли предложила бежать через чёрный ход. В ответ ТиТи вновь заверял о своей фирменной провальной статистике побега от полиции и военных. Мад Свинорыл, несмотря на свой небольшой рост, пытался взвалить на себя все части барабанной установки. Хватал даже зубами, но, к своему неудовольствию, постоянно ронял, при этом отчаянно вскрикивая. Не выдержав, он достал свои бластеры и заорал, целясь прямо в приближающихся солдат. Винки обхватил его подмышкой и под ворчание понёс к чёрному входу. Другому безумству подвергся ДартПрямойПотомокРеван, выкрикивая республиканцам нецензурные оскорбления, напоминая им, как его «предок» ****** их Республику. Хоберт кое-как уговорил ритм-гитариста ретироваться. Барабанные установки всё же подобрали и, гремя ими, убежали.

Укрывшись в одной из заброшенных квартир, «Дюрасталика» словесно набросилась на своего вокалиста. Но Хобирт долго хранил молчание. Сказал, что выведал на этой планете столько тайн, что неудивительно, что за ним охотились. Также сказал, что ему пора возвращаться к истинным хозяевам. Оставив в недоумении всю группу, он ушёл навсегда.

«Дюрасталика» осталась без вокалиста. Едва ли её репутация была испорчена прибытием полиции (на нижних уровнях это считалось нормальным), но теперь они были в розыске. Тем более, все видели, как безумный сниввианин целился оружием в республиканцев. Было принято решение распасться.

1978 ДБЯ «Дюрасталика», находясь в грязной квартире, прекратила своё существование. ТиТи, Порка и Холли, оставшись близкими друзьями, покинули Корусант и отправились путешествовать, хотя постоянно возвращались на нижние уровни. Мад Псимилит оберегал свою «Мадову крошку». А Байзер Шан купил космический корабль и отправился на поиски планеты Лехон и легендарной «Звёздной Кузни», так и не догадавшись заглянуть в архивы.
24) Канон: Легенды


Послесловие:
Некоторые имена составлены из слов одного из наших земных языков.
К примеру, имя Порка взято из португальского «porco» (свин). А Мад Псимилит образован от английских слов madman (безумец), psycho (психопат) и military (военный).
И ещё хочу отметить, что ДДГ наполнена миллионами обитаемых планет, на которых строились сотни тысяч цивилизаций. Имя Афродита (греческая богиня любви и красоты) с весьма большой вероятностью (как сказал бы ТиТи) может встретиться на просторах галактики. То же относится ко всем остальным именам.

Музыкальные стили. Да, многим может показаться, что рок – совсем не музыка из ДДГ. Наверное, ДДГ настолько отстала от Земли, что у неё во все времени ни разу не было рока, - как бы сказали некоторые. При составлении квенты обращался к английской вукипедии, а оттуда – к некоторым источникам. Рок есть как отдельный поджанр. Гаморреанский бака-рок действительно существовал. Не знаю, существовали ли именно трэш-метал и хеви-метал, но решил включить их при составлении (отсылка к группе Metallica). Не знаю, были ли электрогитары и бас-гитары, но струнные предметы, очень похожие на гитары, в ДДГ точно встречались.

Период относится к тому времени, когда Дарт Руин, падший джедай, основал Новую Империю ситов.
Из всех кланов каноничным считался клан Гругран. Все персонажи выдуманы (кроме упоминаемого Ревана). Все планеты легендарно-каноничны. Традиции гаморреанцев соблюдены.

Сообщение отредактировал Alex Fett - 21.11.2017, 2:01

Вот это неожиданные личности пошли.) Гаморреанцы в биографиях – редкие гости, тем более такие.
Оригинальность – 5.
Литературность – 5. Нареканий нет.
Логичность в мире ЗВ – 5. Редко, но возможно.
Каноничность – 5. Уточнил, вопросов не возникло.
Продуманность биографии – 5.