Peace is a lie.
Напиток был холодным и терпким на вкус. Откинувшись на спинку кресла, Вира́ссимаc сделала пару глотков. Она заслужила отдых. День прошел не зря: хорошо продуманный план с импровизацией в последнем акте удивил не только хаттов. А уж представить себе эмоции республиканских блюстителей порядка, которым, к слову, никто не позволял здесь качать свои права…
В просторной комнате, не богато, но со вкусом обставленной, одна из стен отсутствовала, ее заменял парапет, и за ним открывался вид на соседние здания. Большая часть уровней располагалась ниже квартиры Вирассимаc. Переливающиеся отблески неоновых вывесок отражались на потолке комнаты.
- Принести еще фруктов или… – мягкий голос молодой тви'леки вывел хозяйку из раздумий.
- Нет, - коротко перебила она, залпом допила пряный напиток и поставила бокал на поднос в руках рабыни.
Волны Силы, пронизывающие пространство, ритмично вздрагивали в такт музыке, что доносилась с развлекательного квартала почти на грани слышимости. Помедлив секунду, Вирассимаc полушепотом отдала еще одно приказание. Да, сегодня она развлечется на славу.
- Теперь уйдите, вы все, – кивнула она тви'леке и еще троим прислужницам, стоявшим справа в нескольких метрах от нее. – А ты останься.
Она метнула взгляд к противоположной стене, где на белоснежном ковре из меха вампы сидел, скрестив ноги, лучший из ее рабов. Девушки беспрекословно подчинились, и после их ухода несколько минут тишину в комнате нарушал лишь приглушенный шум огромного города.
- Подойди ко мне.
Она нашла его три недели назад, и сначала он сопротивлялся. Ей это нравилось. Как и то, что на самом деле он для нее не был рабом. Игрушкой? Источником силы? Или… Силы? А сейчас он даже не попытался защититься, когда она вторглась в его разум, наоборот, подался ей навстречу, открылся энергетическим фонтаном, встал и медленно пошел через комнату.
Я ждал тебя, госпожа.Его голос прозвучал в ее голове, как всегда, пронзительно ясно. Они видели друг друга насквозь. Вытянув руку, она рассмеялась и остановила его в трех шагах от своего кресла.
Сила в тебе растет. Опять медитировал сегодня?Он не ответил, но и замешательство не скрыл. Она с наслаждением впитывала его эмоции, его смущение, восхищение, страх. Горячий поток чего-то неудержимого, настолько мощного, что ее начального уровня владения Силой едва хватало, чтобы не потерять контроль.
Мы будем играть сегодня…Она рывком встала, подошла ближе. Темп ритмичных пульсаций пространства ускорялся, отдаваясь в каждом мускуле ее тела. Раб чуть склонил голову, качнулся вперед.
Я сделаю все, что ты скажешь.Она держала его жизнь на раскрытой ладони, и не было ничего прекраснее этого знания. Огонь разгорался, прокатываясь по нервам щекочущей энергетической волной. Вирассимаc чуть сжала пальцы, ноги раба оторвались от пола, а ей в ответ пришел отзвук физической боли. Что-то стремительно нарастало внутри нее и страстно желало прорваться – как будто со всех сторон натягивались невидимые цепи, и она уже предвкушала, как решительным ударом перерубит их. Если бы сейчас здесь стояла толпа врагов – джедаев или не важно кого – Вирассимаc кинулась бы на них, не задумываясь. И каждое погасшее сознание придавало бы ей новые силы...
Впрочем, она не была безрассудной, разве что совсем чуть-чуть. Она знала, что еще многого не умеет, но своей цели добьется: держать в руках чужие жизни так, как сейчас – этого очаровательного и жалкого паренька-тогрута.
Густой багровый туман увлекал Гху'оча в водоворот Силы. Он давно отказался анализировать происходящее вообще, а сейчас был и вовсе на это не способен. Проходящие сквозь него волны тьмы активировали такие неистощимые ресурсы, о существовании которых он не подозревал раньше. Вирассимаc играла с ним, он это видел, как и то, что игра становилась намного серьезнее, чем считала его "госпожа". А еще он впервые за свою короткую жизнь чувствовал нечто, похожее на счастье.
Рывок Силы дернул его вниз, он упал на пол, на колени. Она сделала еще шаг, и совсем близко на линии его глаз оказалась ее бедра; на поясе – тонкая с искусной выделкой рукоять светового меча. Неистовый жар того пламени, что горел в них и вокруг, ощущался уже физически. Вирассимаc скинула верхнюю тунику, и блики уличных огней засверкали на ее темно-красной коже, на гладких черных волосах, зачесанных назад короткой стрижкой кроме двух прядей на висках. Резкие тени подчеркивали костные выступы на лбу и скулах. Гху'оч смотрел на нее снизу вверх, дрожа и улыбаясь.
Я безумен сейчас?Это - источник силы. Теперь ты понимаешь? Есть только страсть.Я… я не знал, что Темная сторона может такое.Темная сторона может все.Время перестало существовать. Прошлая жизнь – рваные пятна воспоминаний – отступила бесконечно далеко. Он целиком отдался потоку Силы, растворяясь в пылающих оранжевых глазах, которые жгли его больнее, чем лезвие светового меча, но эта боль лишь открывала грани иной реальности.
- У меня есть сюрприз для тебя, – сказала она вслух.
Голос ее, низкий и мягкий, вырвал его из алого тумана. Она посмотрела куда-то поверх его головы и сделала знак рукой. Гху'оч повернулся. Дверь открылась, и из коридора кто-то из слуг втолкнул в комнату человека, очевидно, в наручниках и со связанными ногами, потому что тот сразу же безвольно повалился на пол.
- Кто это?
- Посмотри, – в голосе Вирассимаc проскользнуло нетерпение.
Тогрут поднялся с колен и подошел к пленнику, который оказался женщиной – или девушкой, трудно было определить. Состояние одежды и вообще внешний вид представлял весьма унылое зрелище, с явными следами жестокого обращения, если не пыток. При приближении Гху'оча она подтянула ноги и рывком села, едва удержав равновесие. Сквозь накатившее отвращение он ощутил страх этого беспомощного существа, а еще – то, что в ней текла Сила.
- Ты хочешь, чтобы я ее убил? – спросил он.
- Не сразу. Я хочу, чтобы ты почувствовал власть над ней. Как я над тобой. Только власть приносит победу, и тебе стоит ее попробовать на вкус.
Вот и все, это конец, так не хочется умирать. Но все заслужено, ничто не зря, хотя что там – конечно, зря. Даже если Сила простит… Кэдиш знала, что подвела всех и теперь совсем недолго осталось жить. Ее разум был разбит и подавлен, тело пронзала боль от электрических разрядов, которыми ее щедро кормили в течение предыдущих нескольких часов. На искусственную полукибернетическую нервную систему – подарок ситов из самого страшного дня ее жизни – пытка оказывала настолько сокрушительный эффект, что никакие исцеляющие свойства Силы не могли его нейтрализовать. Часть ее сознания мечтала, чтобы все поскорее кончилось.
Она почти ничего не видела и не чувствовала наощупь, но мощная аура Темной стороны однозначно дала понять: враги рядом. Прищурившись, она попробовала разлепить веки, которые предательски дрожали, и успела разглядеть фигуру, возникшую прямо над ней. Она собрала остатки сил и села, сжавшись от резкого импульса в наэлектризованных имплантах позвоночника.
- Джедай? – глухо донесся голос сита.
Да, я джедай и буду им до конца, хотела ответить Кэдиш и вдруг поняла, что это неправда. Что она совсем не соответствует образу и роли джедая, а настоящим рыцарем вовсе уже не станет никогда.
- Я… защитник, – прошептала она, хоть и не была уверена, что голос ей повинуется.
Но к чему лукавство, кого она могла защитить? Сейчас или когда-либо? Да, она не предаст Свет, только бы хватило сил не предать Свет… Зачем ее взяли снова в Храм, зачем дали шанс, если она так феерически провалила простейшее задание, не справилась – и все потому, что здесь, на Нар-Шаддаа, поддалась эмоциям и ввязалась в разборки своих знакомых с Империей, возомнив, что уж теперь-то, после обучения на Тайтоне, непременно поможет им. Ни с кем не посоветовавшись, никому ничего не сказав. Даже добрые стремления часто приводят к глупостям, расплата за которые слишком велика. И вот, она в руках ситов, подвела всех: друзей здесь, Орден, учителей, боевых товарищей, Силу... Своего первого мастера, которая тогда, одиннадцать лет назад, подарила ей жизнь, отдав взамен свою – как и все остальные, те, кто был для Кэдиш семьей.
Разум сита оказался совсем близко, и у нее не хватало воли, чтобы поставить блок. Она не могла сдержать и горьких воспоминаний, картин прошлого, хлынувших вдруг с неумолимой ясностью, словно она за доли секунды вновь проживала годы, ощущая каждое туманное утро на Корусанте, каждый взгляд близких и случайных людей, каждую важную и неважную мысль, деталь, впечатление. Сейчас ей страшно хотелось жить – пусть больно, пусть хоть как, только бы жить, – а там уж она постарается все исправить, стать лучше… Но холодная пустота надвигалась, и в оцепенении она не могла вспомнить даже строки Кодекса. Она не заметила, что попытка противника проникнуть в ее сознание прервалась, споткнувшись об отчаянный вихрь образов и чувств, как будто в самом нападавшем оказалось нечто, отразившееся от ее эмоций – и липкий мрак накрыл их обоих.
- Ты… ты… – полный ужаса голос донесся до Кэдиш как из другой вселенной. Темным силуэтом она увидела его неправильной формы голову, качнувшуюся назад.
- Вы забрали у меня все. И не только у меня! Ваше зло убьет вас, – девушка не знала, говорит ли это вслух или только думает.
А потом резко кончились остатки сил, и тысячи картин слились в цветные круги перед глазами. Она еще пыталась держаться, но восприятие, такое яркое мгновение назад, уже выключалось, оставляя глухую тьму. Ей не вырваться отсюда, и никто не поможет, никто не станет искать ее – ведь даже о своем основном "пустяковом" задании на этой планете она не говорила никому, кроме непосредственных начальников, посчитав, что обернется за день-два, а Нар-Шаддаа знает как свои пять пальцев. Наверное, последней отчетливой мыслью было желание попросить прощения – у всех – и одновременно осознание того, что уже поздно.
Гху'оч отступил на шаг, тяжело дыша. Прикосновение к сознанию девчонки-пленницы произвело эффект снежной лавины, с шипением столкнувшейся с тем пожаром, что пылал в нем минутами ранее. Теперь его охватила злость, он понял, что разум джедая гаснет, а натянутый "поводок" Вирассимаc вот-вот порвется. С совершенной отчетливостью он видел, что та вовсе не планировала его чему-то научить: с первой минуты и до последней она использовала его, и оба всегда знали, что спектакль будет коротким. Но существовало еще нечто, что заставило бы его пойти на все…
Ты разочаровал меня, раб.Он никуда не мог деться от оглушительного звона в монтралах, словно его крепко ударили по затылку. Ему стало до тошноты противно от себя, от происходящего, от того, что холодной сетью сковало вдруг его тело и волю. Он ненавидел себя иррационально и слепо.
Я не думала, что ты настолько глуп.Нет! Нет, госпожа! Ты…Она расхохоталась, с безграничным упоением впитывая его панику и страх. Он обеими руками схватил за плечи пленницу, поднял, встряхнул ее, физически и Силой одновременно, так, что ее и без того обезображенное пытками лицо стало мертвенно бледным, голова безвольно запрокинулась, а на висках проступила тонкая паутина вен.
- Боишься… Оно сильнее тебя, да?.. – разбитые губы прошептали почти беззвучно. – Оборви.
- Что? Да кто ты такая?! – ярость буквально клокотала в его груди, с кончиков пальцев вот-вот готовы были сорваться молнии.
- Ты раб…
Ты раб!Смех Вирассимаc стал последней каплей.
- Да, я раб, но я только твой раб! – закричал он, отшвырнул девчонку к стене и резко повернулся. Его лицо стало совершенно серым, жуткая, мучительная гримаса исказила его, глаза горели ненавистью и тоской.
Докажи.Стиснув зубы, Гху'оч снова шагнул к поверженному телу. Невероятно, но она приподнялась ему навстречу, словно другая Сила вступила в действие, когда кончились ее собственные.
- Зачем ты делаешь это? – он впился взглядом в ее невидящие глаза. – Темная сторона есть в тебе, сама знаешь, кем бы ты ни была. Но она может давать не только зло! Она может давать счастье и свободу, я понял это!
Это не счастье Темной стороны, – голос, возникший в его сознании, по контрасту с хохотом Вирассимаc показался прохладным и спокойным, как ветер после дождя. –
То, что ты принимаешь за счастье, могло бы стать куда большим, настоящим, если бы его не исказила Темная сторона. Она дает лишь подделку, короткую иллюзию. Она берет самые прекрасные идеи и стороны жизни и превращает их в обман. Свобода – одна из них, не единственная. Ты и сам видишь, так ведь?Да что ты знаешь о свободе и… всем остальном?! Что, если именно здесь и сейчас в моей жизни появился смысл? Ты никогда не поймешь!Пойму прекрасно. Ведь смысл жизни джедая – в служении. И счастье – в нем же. Вопрос лишь в том, кому и как ты служишь.Гху'оч замер в оцепенении, он хотел спорить, хотел ответить гневной тирадой, но не мог. Огромный болезненный нарыв вскрывался в его душе, багровый туман рассеивался, как от ветра.
Темная сторона показала тебе лишь жалкую подмену счастья. А свобода… Разве ты не чувствуешь яд? Ситский яд в твоей крови.Все встало на свои места. Теперь он видел. Стыд, обида, злость – на себя, на Вирассимаc, на пленницу – подступили к глазам. И в этот момент мощный толчок Силы ударил его в спину, свалив с ног, впечатав в стену его и едва живую девушку-джедая.
Он перекатился сразу в боевую стойку, в прыжке выхватывая и активируя световой меч. Вирассимаc шла ему навстречу, окутанная мерцающим защитным полем. Упругими волнами от нее разбегались во все стороны сгустки Темной энергии. Ее Сила была дикой, неуправляемой, бесконтрольной, что, с одной стороны, давало элемент внезапности и неожиданности, с другой – существенно ограничивало возможности сита-самоучки. В то же время, несмотря поврежденную память и искаженное восприятие реальности – последствия жестокого эксперимента много лет назад – Гху'оч, прошедший уроки мастеров и испытания в Академии, а затем и опыт участия в имперских операциях, мог оказаться опасным соперником.
Он выпрыгнул вперед и нанес удар по диагонали, тут же развернул меч и вторым клинком блокировал выпад Вирассимаc. На короткий миг он увидел ее совсем близко – сверкающие глаза, обнаженные плечи, пальцы, сжавшие рукоять, плотно сомкнутые губы, которые так недавно обещали ему многое… Он успел подумать, что она безумно красива сейчас.
- Ты предал меня! – яростный шепот надломил что-то у него внутри.
- Ты отравила меня! – оскалился он в ответ.
Внезапно она торжествующе рассмеялась.
- Наконец-то! Я и не думала, что когда-нибудь это увижу.
Гху'очу потребовалась доля секунды, чтобы понять ее слова. Шквал эмоций, захлестнувший его, уверенно и легко направлял руки, подсказывал движения противника на несколько мгновений вперед. Впервые за все время своей жизни он осознанно черпал Силу из собственной боли и ненависти.
- Но ты нарушил правила. Ты должен был повиноваться мне!
- Игра окончена, госпожа.
- Как и жизнь. Твоя жизнь.
Она выбросила вперед руку, придав себе ускорение, вцепилась ногтями в его лицо. Он вскрикнул и выронил меч, но успел отклонить Силой удар ее клинка, занесенного другой рукой. Она была выше его на полторы головы, стремительная, гибкая, полная ярости и уязвленного самолюбия. Они повалились на пол, и Гху'очу удалось вывернуть ее запястье, разжать пальцы, державшие меч. Поймав момент, он оттолкнул Вирассимаc от себя к противоположной стене и тут же метнул два пучка сине-фиолетовых молний. Лишь в последний миг она подняла защиту. Разряды отразились в нескольких сантиметрах от ее груди и улетели в потолок. Сверху посыпались искры, послышался треск сгоревшей проводки.
Тогрут уже был на ногах. Оба световых меча – его и Вирассимаc – скользнули в его раскрытые ладони, еще наэлектризованные и горячие. По лицу струйками текла кровь и капала с подбородка на пермакритовый пол.
- Ты слаб и жалок! Ты не смог убить ее, – девушка-сит тоже приняла боевую стойку, хотя преимущество было явно не на ее стороне. Усилия, потраченные на отражение молний, сделали ее почти беззащитной сейчас.
- Зато я могу убить тебя. Ты многому научила меня.
Бесконечно долгую секунду они смотрели друг другу в глаза. Да, он мог убить, они оба знали. Вдруг, в самый последний миг этой секунды, что-то словно взорвалось в пространстве между ними, лопнула до предела натянутая струна, хлесткий удар в оба конца заставил почти физически вздрогнуть. И тут же все погасло, аннигилировало – зияющей дырой в Силе. В прищуренном взгляде Вирассимас осталось лишь холодное презрение, а Гху'оч развернулся и быстрым шагом направился к двери. Прислужницы, стоявшие в коридоре, в ужасе шарахнулись в стороны, когда он проходил мимо них.
Яд медленно покидал его тело, и это сопровождалось ноющей болью, которую, впрочем, не составляло особого труда игнорировать. Ненависть и прочие эмоции, придавшие ему сил во время драки, схлынули полностью, разбросав в душе липкие, отвратительные клочья безумия с горьким привкусом во рту. Как и в целом эти несколько недель, выпавшие из его жизни, ставшие расплатой за сомнения и психическую неустойчивость, все то, чему совершенно не место в окружающей его действительности.
Но что теперь?...
Неужели теперь он навеки повиснет в полушаге от Тьмы, не способный ни отдаться ей полностью, ни отвернуться от нее?
Вирассимаc положила ладони на парапет и медленно выдохнула. Поправила волосы и сбившуюся тунику. Она сама удивлялась, как легко отпустила Гху'оча: несмотря на то, что он действительно стал ей не нужен и безразличен, она проиграла бой и потому не могла не злиться. Впрочем, с усмешкой подумала она, ведь его роль изначально состояла в том, чтобы питать ее эмоции, оттачивать способности, служить каналом Темной стороны. В конце концов, просто развлекать и доставлять удовольствие. И вот даже теперь злость и досаду, связанную с его уходом, она сможет обратить в Силу. Она всегда отдавала себе отчет в том, что страсть – лишь инструмент, первая ступень на пути к величию.
Раб, который оказался проворнее во владении мечом, так и не увидел, не почувствовал и не осознал главного – ради чего вообще было все. Он не убил никого, ни ее, ни джедая, хотя мог убить обеих. Он даже не попробовал взять власть над жизнью. Какие еще нужны доказательства? Когда она выучится и сделает себе новый меч, то, возможно, найдет Гху'оча и оборвет его жалкое существование. Ее губы тронула улыбка, в глазах еще горел огонь. Ничто не заставит его погаснуть. Потому что таков путь к силе, могуществу, победе и, в конечном итоге, настоящей свободе. Темная сторона уничтожает тех, кто не может или хочет подчинить себе ее.
Подойдя к двери, она краем глаза заметила скрюченное в углу тело пленницы. Жизнь еще теплилась в нем, кисти рук бесконтрольно подрагивали, волосы, когда-то собранные в пушистый хвост на затылке, свалялись грязными темными патлами. Вирассимаc не хотела сейчас думать, что делать с этим уже не похожим на человека созданием, доживающим последние часы. Ее занимали куда более важные мысли: как бы прекрасно ни владел трюками Силы ее личный инструктор, она взяла от него все, что могла, и теперь твердо решила найти способ попасть в Академию на Коррибане...
Картинки. Весьма условные, насколько позволяет графика SWTOR 
Сообщение сайта
Коротенькие заметочки, про мысли и всякое
Narvec'il'usero
30.1.2018, 1:25
Narvec'il'usero Коротенькие заметочки 30.1.2018, 1:25
