У тов. Дарта Теслы – не сильно лучше, впрочем.

Тропинка петляла между торчащих из земли каменных и дюрастиловых плит, ям с мутно-желтой водой и низких кустов с листьями нездорового коричнево-зеленого цвета. И все-таки этот мир был живым, удивительным и хрупким. Он безмолвно просил о помощи, ждал, уже очень долго, а сколько еще будет ждать...
И ведь находились желающие его спасти.
Такие, как Шорраган и Атим - чудаковатый ученый-химик и его лаборант. Конечно, сама Килу тоже очень хотела помочь, иначе она бы не взялась выполнять невнятно сформулированные поручения Шоррагана: достать им какую-то особую пробу из неточно определенных координат, проведя предварительный спектрометрический анализ грунта и воздуха вокруг. Собственно, в этом анализе она и допустила ошибку - не отнеслась с должной аккуратностью и в показаниях приборов разбиралась плохо. В результате оказалось, что у ученых весь эксперимент пошел насмарку, короткоживущий радиоактивный излучатель не сработал на неправильном образце.

Килу, разумеется, искренне извинилась, вызвалась все переделать, добыть и новые пробы, и облучатель. Лаборант Атим, из местных жителей, неуклюжий, неопределенного возраста человек, тер подбородок так яростно, что кожа под рыжеватой щетиной стала краснее всего остального лица - довольно смуглого, не считая мелких светлых пятен, оставленных каким-то химикатом. Зато Шорраган почти метался взад и вперед по комнате, нервно вскидывая руки, возбужденно сетуя на безголовых неучей-джедаев, которые за все подряд берутся, особенно за то, в чем не компетентны, мнят себя спасителями мира и подводят простых людей. Килу остро ощущала его досаду, напряжение, накопившееся за много дней, а может и лет. Он не злился по-настоящему, хоть и пытался это демонстрировать. Просто они так долго готовились, почти нашли формулу нейтрализатора для опасного токсина, отравляющего окрестные болота, оставалось только уточнить соотношения... И вот теперь, благодаря неучу-джедаю, испытание отложилось на неопределенный срок. Немного успокоившись, Шорраган отпустил горе-помощницу на все четыре стороны, без просьб или заданий. Когда она уходила, его тронутые сединой усы еще подрагивали от возмущения, разочарования и бессилия, хотя сам он замолчал, как будто погрузился в себя. Атим тер теперь уже правую щеку и хмуро смотрел исподлобья. Потом он догнал Килу у выхода из лагеря, нескладными фразами пытался смягчить резкие слова шефа и намекнул на то, что они в общем-то всегда не откажутся от помощи, просто вот так вышло... Последнее джедай скорее почувствовала, чем поняла из его речи.

На душе было мерзко, несмотря на технику контроля эмоций. Она действительно подвела этих людей. А ведь при первой встрече они вместе вдохновенно обсуждали мечты о том, какой прекрасной может стать планета, и тогда даже морщинки на лице Шоррагана лучились надеждой и энтузиазмом. Конечно, теперь они продолжат исследования, проведут эксперимент заново, наверняка скоро забудут случившееся и уж точно не станут долго держать обиду на Килу или Орден в целом. Она видела это в них. И оттого еще более ясно ощущала свою вину.

Надо было что-то сделать. Первым делом она направилась в магазин за приборами. Хорошая память позволила ей отыскать в точности те инструменты и устройства, которые ей давали ученые для выполнения задания, а запас кредитов - приобрести все, включая ультразвуковой отпугиватель ракгулов. Он, скорее всего, не сработает, но - на всякий случай. Потом она отправилась к координатам, записанным в падде, и вот теперь тропинка, петляющая между разбитых плит и арматуры, вывела ее к болоту, на другой стороне которого предстояло взять заветную пробу.

Место выглядело и пахло отвратительно. Респиратор шлема не спасал, потому что на душе было так же. Она пошла вброд, почти по пояс в мутной вязкой жиже. Периодически под ногами что-то взбулькивало - то ли живность, то ли испарения. Одежда уже давно пропиталась этим миром, его грязью, его ядом, его горем, его славным и бесславным прошлым… Выбравшись на кочку, Килу сверилась с навигатором и атмосферным сканером. Еще два шага вправо.
Ну что поделать, если она не сильна в химических экспериментах? Да, она глубоко уважала любую науку - первый учитель на всю жизнь привил ей интерес к познанию Вселенной. Но сама она была археологом, разбиралась в камнях и устройствах световых мечей, а не в том, как правильно снять молекулярный спектр. Впрочем, это никак не оправдывало ее невнимательности, неаккуратности и, в итоге, жестокости, добавившей щедрую порцию печали в и без того нерадостный мир. Шорраган не должен кричать и злиться, Атим не должен тереть до покраснения подбородок, все это неправильно…
А главная ошибка случилась в ней самой. В какой-то момент что-то словно разладилось и никак не хотело возвращаться на ровную направляющую линию Силы. Она не могла определить, что именно не так, но само ощущение было очень реальной, тянущей, непрекращающейся болью.

Предупреждение об опасности яркой вспышкой возникло в мозгу за секунду до того, как три ракгула один за другим выпрыгнули из ближайших кустов. Один из них сразу же напоролся на световой меч. Килу сделала пол оборота, поражая всех троих широким стремительным движением, зеленое лезвие на мгновение превратилось в диск. Четвертый монстр, большой и красный, прыгнул сверху и сзади, сбил джедая с ног и яростно заревел. Девушка сгруппировалась, вскочила, разбрызгивая вонючую жижу и ракгульскую кровь. Она почти ничего не видела сквозь прорези шлема, но знала с необычайной ясностью положение противников, которых стало уже восемь. Световой меч описывал фантастические фигуры и плоскости, они рассекали пространство - на отрубленные конечности и оскаленные морды; поток времени - на мельчайшие доли секунд; ее собственную вину и боль - на искры Силы, разящие точно и без колебаний. Казалось, весь мир слился в бешеном водовороте булькающего отравленного болота.

Когда реальность вернулась в нормальное состояние, вокруг громоздились тела поверженных монстров, Килу стояла по колено в мутной тине, по поверхности которой расплывались жирные бурые пятна. Она деактивировала меч и вышла на берег, прислушиваясь к жуткой, неестественной тишине. Словно тень легла на все - или визор шлема залило грязью? Ответ возник в голове сразу и неумолимо. Тень была внутри нее. Ее душа - в грязи.

Джедай медленно опустилась на липкую глинистую землю. Все казалось ненастоящим, словно во сне. Привычное, родное уже ощущение покоя, уверенности, силы - не приходило, вместо этого учащенным пульсом нарастала тревога. За себя… И, почему-то, за Шорранага и Атима. За мир. За мечту. За все! За жизнь, в которой так сложно друг друга понять, и так легко оборвать ниточки контакта, найденные с большим трудом. У Килу всегда имелись проблемы с дипломатией, несмотря на внимание, уделяемое данному предмету во время обучения. Джедайские способности ей порой даже мешали. Да и в целом девушку, найденную на задворках Галактики, трудно было назвать открытой и общительной. Ее саму некоторая самодостаточность вполне устраивала. Но неужели цена за это - неспособность правильно и вовремя понять других, тех, кому хочешь помочь, верно подобрать слова и действия? Что ж, вполне логично, ведь и она тоже многое никому не могла сказать.

Взгляд уцепился за что-то металлическое, торчащее из глины в полуметре от ее руки. Она аккуратно раскопала грязь и с удивлением обнаружила, что находка больше всего напоминает очень старый голопроектор. Без питания, разумеется, однако на то, чтобы подключить кое-как оттертое от глины устройство к своему голокомлинку, хватило даже ее технических познаний.
- ...конечно, сложно. Но иногда и не обязательно, - начало записи оказалось повреждено, звук воспроизводился с треском и слабо, маленькое мерцающее изображение человека тоже оставляло желать лучшего. - В одно мне хочется верить: ничего не бывает случайно. Случайные встречи и случайные люди иногда становятся самыми важными, и бессмысленно заранее спрашивать Силу. Просто ценить каждого… А потом случайный человек спасет тебе жизнь. Или предаст. Ты не знаешь. Но лучше доверить, помочь и обмануться. Мы все так нужны друг другу, даже если случайно, на время, разные, далеко, даже если враги. Когда колебания Силы придут к равновесию - наверное, это произойдет не скоро - я пойму сам. А пока просто верю и знаю. После выхода из состояния баланса... начинают чередоваться полосы света и тьмы. Но не навсегда. Сила найдет…

И без того едва слышный звук слился с фоновым шумом. Изображение - фигурка человека, предположительно, в одежде джедая, и, судя по голосу, примерно возраста Килу, если не младше, - погасло. Впрочем, годы или десятилетия в радиоактивном болоте могли совершенно исказить и звук, и картинку.
Девушка смотрела на голопроектор так, как будто он только что стрелял в нее в упор. Ее почти трясло. Словно яркий луч пронзил и расколол упавшую на нее тень, обнажая душу, ослепляя, оглушая, причиняя боль, но она сейчас знала, что это правильно, что так и должно быть. С трудом контролируя движения рук, она все-таки запустила научное оборудование для взятия проб, когда комлинк вдруг завибрировал.

- Атим на связи. Джедай, вы меня слышите?
- Слышу, - отозвалась Килу.
- Наш лагерь атаковали, мы эвакуируемся, на новом месте все равно будет все заново, так что ваши результаты в ближайшее время не нужны, - лаборант говорил быстро, на ходу. - Ну и да, если бы вы сделали правильно в первый раз, то оно бы все равно пропало, так что можете не переживать.
- Постойте, Атим! Кто напал? Вы в порядке?
- Какие-то бандиты, я не понял. Да, мы в порядке, нас увезли в безопасное место, но исследования… В общем, почти все придется заново делать.
- А куда… - джедай не успела задать вопрос, связь отключилась. Видимо, Атим тоже не блистал вежливостью и дипломатией.

Но главное, что они живы. Не случайные… А ведь могло сложиться по-другому. Если бы они не успели эвакуироваться?..

Килу сняла шлем. Солнечный свет упал на ее лицо, она знала, что больше не может сдерживать эмоции. Этот хрупкий мир, который так легко разрушить, люди, которых так легко потерять. Ответственность? Да. Но и смысл, и высшая ценность.

Она на несколько минут погрузилась в чуткую медитацию, прерванную шорохом на противоположном берегу болота. Пробегающий мимо детеныш ракгул, с виду не агрессивный, остановился у самого края и с любопытством посмотрел в ее сторону. Однако, встретившись взглядом с глазами джедая, он испуганно подпрыгнул и метнулся обратно в кусты. Килу закрыла лицо руками - шлем лежал на траве рядом - и сидела так, сгорбившись, все время, пока прибор завершал анализ. Потом собрала результаты, проверила их, насколько могла, надела шлем и направилась в сторону центральной дороги.


12.03.18.
00:35 - 03:42

Толкая перед собой тележку-антиграв, доверху груженую запчастями, Кэдиш и ее напарник джава пришли в ангар первыми. Остальные четверо членов команды, которые тоже разбежались по местным рынкам в поисках полезных вещей для их начинающего, но вполне успешного бизнеса, пока даже не выходили на связь.
- Вот всегда так, - девушка уселась на край тележки и посмотрела на обшарпанный корабль. – Загрузим?
Джава разразился оживленным щебетанием.
- Да ладно! Какие еще гоночные машины?
Только они успели загнать ящики в грузовой отсек и наскоро составить опись, как пискнул комлинк. Вполне ожидаемо, это оказался капитан.
- Кэдиш, ты просто обязана тут быть! Ты не представляешь, как это впечатляет! Новая модель снежных спидеров несравнима со всем тем, что мы видели раньше, такое гибкое управление, такая скорость, такая динамика! Тебе, как технику, просто необходимо попробовать.
- Хорошо-хорошо, но у нас до отлета три часа. Мы точно успеем? Вы все, что ли, сейчас там?
- Успеем, конечно! Да, мы все тут, и уже прошли первую испытательную трассу. В общем, ждем тебя.
Он отключился. Кэдиш покачала головой и посмотрела на джаву. В потоке чириканья, который тот немедля выдал, даже без знания языка однозначно читалось очень сильное желание принять предложение капитана.
- Ладно, пойдем, - с усмешкой сдалась девушка.
Пока они добрались до каньона, снежная пурга успела смениться ярким солнцем, а затем снова – легкой метелью. Погода на этой планетке отличалась сильным непостоянством. На просторной площадке у края каньона собралась толпа. Кэдиш и не подумала бы, что в таком захолустье Внешнего Кольца случаются мероприятия подобных масштабов. Представители самых разных рас шумели, обсуждали, спорили, шарахались от трогающихся с места спидеров и с азартом наблюдали за мониторами, на которых демонстрировалась трасса.
- Они что, разрешают всем желающим участвовать в тест-драйве? – спросила Кэдиш, протолкавшись, наконец, к своим.
- В том-то и дело! – хлопнул ее по плечу инженер, высокий широкоплечий тви’лек, чья зеленоватая кожа от мороза стала цвета морской волны. – Я уже прокатил первый маршрут, и капитан тоже. Давай, не отставай!
Девушка огляделась по сторонам. Внезапно она обнаружила, что вовсе не против попробовать. Оживленная суета приглушила тот необъяснимый дискомфорт в Силе, который она почувствовала, едва ступив на поверхность планеты. Все эти дни оно маячило какой-то немой тенью, словно смотрело из прошлого – упреком, шрамом, дыркой в пространстве-времени. Джедай-недоучка пыталась даже рыться в исторической базе данных и Голонете, чтобы узнать, не случилось ли тут чего, но так и не напала на след.
Ей выделили новенький, изящный спидер, раскрашенный белым и красным. Управление оказалось не совсем знакомо, но интуитивно понятно. Покружив немного по стоянке, она, недолго думая, взяла курс на отправную точку первой трассы – в конце концов, время аренды ангара в космопорту было уже на исходе.
- Покажи всем, как надо летать! – подбадривал голос капитана из комлинка. Все-таки команда явно переоценивала ее способности.
- Ну, держитесь, - откликнулась Кэдиш.
Она чуть притормозила на подсвеченной линии старта. А потом – снежная пыль била в лобовой транпаристиловый щиток, расходясь вихрями в обе стороны, и репульсорная тяга несла на гребне воздушной волны, все быстрее, все легче, все стремительнее. Еще не вполне уверенно зная управление, девушка положилась на Силу. Ее руки выполняли нужные движения раньше, чем мозг успевал среагировать, и в этом было что-то пьянящее, захватывающее, в некоторой степени даже запретное, но единственно верное здесь и сейчас.
На третьем вираже ее слегка занесло, пришлось сбавить скорость, впрочем, уже на следующем прямом участке каньона она наверстала упущенное. Выглянувшее в этот момент солнце хлестнуло по глазам, оно казалось слишком ярким для этого места, планеты в целом. Сбоку ударил порыв ветра, залепив половину шлема снегом. Поймав секунду, Кэдиш одной рукой сорвала шлем – он больше мешал, чем помогал – и сунула его в кармашек возле ног. Внезапно она почувствовала себя намного свободнее, слившись с обжигающим морозным воздухом, несущимся навстречу.
Она сама не заметила, как оказалась на финише. Конечно, ее время было не рекордом, многие здесь проехали трассу уже по десятку раз и управлялись значительно быстрее и профессиональнее. Но она не соревновалась ни с кем, кроме себя.
- На вторую? – спросил дежурный дроид-распорядитель.
- Конечно, - выдохнула девушка.
Снова полоса старта мигнула, и снова репульсоры вынесли ее в поток. То ли она стала частью машины, то ли спидер превратился в продолжение ее самой, их словно соединила прочная тугая нить, прикосновение к которой отдавалось звоном в ушах. Четыре поворота остались позади, довольно крутых и опасных. Кэдиш притормаживала на них, аккуратно огибая препятствия. Какая-то часть ее сохраняла необходимую долю осторожности и бдительности, она понимала риск и не теряла головы. Пока.
А потом повалил снег, густыми хлопьями. Небо, десять минут назад ясное, заволокло облаками. Едва слышимое предупреждение по громкой связи настоятельно рекомендовало снизить скорость до минимума. Стало как будто на несколько градусов холоднее. Еще один затяжной поворот, довольно резкий спуск и стремительный подъем – вторая трасса оказалась на порядок сложнее предыдущей. Кэдиш ничуть не жалела, что ввязалась в эту авантюру. Не только вокруг, но и внутри нее что-то неумолимо неслось к туманной черте, не к финишу, а гораздо ближе…
Жгучий мороз окатил ее волной, почти выбив из кресла. Она вцепилась в руль, она была готова, хоть и не могла сказать, к чему. А впереди сквозь белую пелену явственно проступила высокая фигура в темном плаще.
Кэдиш словно повисла в пространстве – не было уже ни трассы, ни спидера, только метель, и они замерли друг напротив друга.
- Ты проиграла, - голос был тихим. Ветер искажал его.
- Почему? Кто ты?
- А ты? Зачем ты здесь? Жаждешь повторить мою ошибку? Ты уже ее повторила!
- Что здесь произошло?! – тень, висящая над планетой все эти дни, надвинулась, плеснула в лицо ледяным ветром. Кэдиш больше не могла делать вид, что не замечает. – Ты знаешь!
- Конечно… - смех показался неестественно легким. Фигура двинулась вперед.
- А я ничего не знаю, и ничего не проиграла, и не отступлю!
- Тот, кто поддался Темной стороне, навсегда останется в ее власти. Мне продолжать?
- Это еще к чему? Пытаешься запугать меня? Темная сторона накладывает отпечаток, но пока я живу, я могу отказаться от нее и выбрать другой путь.
- Тебе так только кажется!
Человек в черном сделал еще несколько шагов навстречу. Вдруг в его руках активировались и взметнулись вверх два световых меча: один – небесно-голубой, другой – огненно-красный.
- Нет, – прошептала Кэдиш, ее ладонь инстинктивно метнулась к поясу. Девушка почти не удивилась, нащупав знакомый предмет, которого так давно не касались ее пальцы.
Первую атаку она отразила без труда, блокировала один клинок, увернулась от другого, и тут же, не теряя времени, нанесла свой удар. Лезвия скрестились с яростным шипением, но даже сейчас, когда они оказались так близко, Кэдиш не видела лица противника.
- Ты даже не хочешь понимать.
- Нет. Я не хочу верить.
- И ты готова драться за идею того, что шаг во Тьму - не приговор?
- Да. я. готова. драться, - каждое слово было ударом меча. – и умереть… за это.
- О, ну в таком случае амнистия тебе уже не пригодится.
- Значит, ей воспользуются другие!
Метель кружила волнами колючей снежной пыли, сверху, снизу, со всех сторон. Шаг за шагом Кэдиш отступала – сдерживать натиск становилось сложнее, хотя ловкость была явно на ее стороне. А еще с ней оставалась Сила, в которой что-то отчаянно дрожало, словно умоляя не сдаваться, как будто сейчас от нее, от исхода этой битвы, действительно зависело то ли прошлое, то ли будущее.
- Умереть чуть раньше или чуть позже, чуть менее или более счастливым – неужели это важно? Итог одинаков! Все забудется, все исчезнет, а такие как ты – быстрее прочих.
Девушка не отвечала. Она сосредоточилась на движениях меча, ощущая вибрацию воздуха и снежных вихрей. Следующая атака противника заставила ее нырнуть вперед и вбок.
- Чувствуешь вину за то, что осталась жива? – продолжал настойчивый голос. – Ты говоришь: нет смерти, есть Сила – так, как будто эти вещи противоречат друг другу. Типичная джедайская ложь. Где сейчас твой учитель? Кто вспомнит о нем?
- Я вспомню! – горячая волна боли подступила к глазам, и не только ее, но и чья-то еще боль, на критический процент уже ставшая ее собственной. Тьма, отпечатавшаяся на всей этой планете, в ее морозной дымке, в почти не греющем жестоком солнце, в ее льду и ее правде.
- Ты? А когда закончится твоя бесполезная жизнь, о тебе самой хоть кто-нибудь вспомнит? Ты никогда не станешь джедаем!
- Я не повторю твоей ошибки, - ответ сорвался в хриплый шепот. - Я исправлю ее!
- Какая смешная самонадеянность! Существуют ошибки, которые исправить нельзя.
Кэдиш рванулась вперед, но серия ее ударов наткнулась на прочный силовой барьер, окруживший фигуру в черном.
- …те ошибки, которые ты сама себе не можешь простить.
Алый меч описал широкую дугу с намерением лишить ее ног, но Кэдиш подпрыгнула, и клинок лишь кончиком задел ступню. Недоученный падаван вложила в ответный бросок всю свою упрямую надежду, без расчета и ожиданий, на один короткий миг поверив в то, что если не сдастся сейчас, то мрак отступит, и не только для нее... может, даже вовсе не для нее. И это сейчас стало важнее жизни. Меч вонзился в защитный барьер, расколол его, брызнув трещинами и вспышкой света. И сквозь фейерверк, от которого не удалось увернуться, она увидела наконец лицо противника.
Это было ее собственное лицо - полное раскаяния и горькой тоски.
Она отшатнулась.
- Ты знаешь все, - тихий голос доносился как сквозь вату. – Потому что ты – это я.
- Это неправда. Это случилось… со мной?
- Конечно. Или случится. И да, разумеется, все неправда. Но ведь ты сама решила быть в ответе? Чего ты хочешь добиться? Хотя.., возможно, ты победишь. Когда-нибудь. Только оно будет тогда уже никому не нужно.
- Это мы еще посмотрим!
Остатки барьера растаяли, и Кэдиш провалилась вперед; белая метель заполнила все. В следующую секунду она почувствовала, что лежит неподвижно, уткнувшись лицом в снег. Была только резкая боль в правой лодыжке и осознание того, что все кончилось. Над планетой по-прежнему висела тень, но она больше не давила и не мучила, лишь обозначилась шрамом в памяти.
Кэдиш подняла голову. Так и есть, она врезалась в ледяной столб, перелетела через руль и распласталась в пятнадцати метрах от поваленного на бок спидера. Губы залипли в чем-то, она провела по лицу ладонью – ну да, кровь… Ох же сит!.. По-хорошему, надо вызвать меддрона, но ей сейчас не хотелось по-хорошему. Морщась от боли, ощупала переносицу и скулы: косточки вроде целы. Зачерпнула горсть снега, умылась. Нога, возможно, сломана, но разве это важно?
Она села, запрокинула голову в небо, бездонное, безграничное, прощающее все, ослепительно белое, и рассмеялась.

Через два часа старенький частный кораблик покинул космопорт. Он направлялся к Нар-Шаддаа, вечно шумной, сверкающей, грязной и безликой городу-луне. Кэдиш сидела возле иллюминатора, опустив правую ногу в автоматическую аптечку, в транспаристиловом окошке отражалась ее физиономия с красочным фиолетовым фингалом на полщеки. Угораздило же так впечататься на ровном месте. Гонщик-испытатель. Хорошо хоть капитан на смех не поднял.
А внизу, сливаясь в серебристый шарик, стремительно уменьшались и исчезали поселения, каньоны, горы. Вечная метель закрывала прошлое, не уничтожала его совсем, просто накладывала сверху чистый белый лист – новую страницу жизни. Кэдиш знала: должно пройти время, прежде чем она решится на ней писать. Но она попробует, потому что ничто не зря. Сила, Сила, за что же ты с нами так?..

28.03.18.

Напиток был холодным и терпким на вкус. Откинувшись на спинку кресла, Вира́ссимаc сделала пару глотков. Она заслужила отдых. День прошел не зря: хорошо продуманный план с импровизацией в последнем акте удивил не только хаттов. А уж представить себе эмоции республиканских блюстителей порядка, которым, к слову, никто не позволял здесь качать свои права…
В просторной комнате, не богато, но со вкусом обставленной, одна из стен отсутствовала, ее заменял парапет, и за ним открывался вид на соседние здания. Большая часть уровней располагалась ниже квартиры Вирассимаc. Переливающиеся отблески неоновых вывесок отражались на потолке комнаты.
- Принести еще фруктов или… – мягкий голос молодой тви'леки вывел хозяйку из раздумий.
- Нет, - коротко перебила она, залпом допила пряный напиток и поставила бокал на поднос в руках рабыни.
Волны Силы, пронизывающие пространство, ритмично вздрагивали в такт музыке, что доносилась с развлекательного квартала почти на грани слышимости. Помедлив секунду, Вирассимаc полушепотом отдала еще одно приказание. Да, сегодня она развлечется на славу.
- Теперь уйдите, вы все, – кивнула она тви'леке и еще троим прислужницам, стоявшим справа в нескольких метрах от нее. – А ты останься.
Она метнула взгляд к противоположной стене, где на белоснежном ковре из меха вампы сидел, скрестив ноги, лучший из ее рабов. Девушки беспрекословно подчинились, и после их ухода несколько минут тишину в комнате нарушал лишь приглушенный шум огромного города.
- Подойди ко мне.
Она нашла его три недели назад, и сначала он сопротивлялся. Ей это нравилось. Как и то, что на самом деле он для нее не был рабом. Игрушкой? Источником силы? Или… Силы? А сейчас он даже не попытался защититься, когда она вторглась в его разум, наоборот, подался ей навстречу, открылся энергетическим фонтаном, встал и медленно пошел через комнату.
Я ждал тебя, госпожа.
Его голос прозвучал в ее голове, как всегда, пронзительно ясно. Они видели друг друга насквозь. Вытянув руку, она рассмеялась и остановила его в трех шагах от своего кресла.
Сила в тебе растет. Опять медитировал сегодня?
Он не ответил, но и замешательство не скрыл. Она с наслаждением впитывала его эмоции, его смущение, восхищение, страх. Горячий поток чего-то неудержимого, настолько мощного, что ее начального уровня владения Силой едва хватало, чтобы не потерять контроль.
Мы будем играть сегодня…
Она рывком встала, подошла ближе. Темп ритмичных пульсаций пространства ускорялся, отдаваясь в каждом мускуле ее тела. Раб чуть склонил голову, качнулся вперед.
Я сделаю все, что ты скажешь.
Она держала его жизнь на раскрытой ладони, и не было ничего прекраснее этого знания. Огонь разгорался, прокатываясь по нервам щекочущей энергетической волной. Вирассимаc чуть сжала пальцы, ноги раба оторвались от пола, а ей в ответ пришел отзвук физической боли. Что-то стремительно нарастало внутри нее и страстно желало прорваться – как будто со всех сторон натягивались невидимые цепи, и она уже предвкушала, как решительным ударом перерубит их. Если бы сейчас здесь стояла толпа врагов – джедаев или не важно кого – Вирассимаc кинулась бы на них, не задумываясь. И каждое погасшее сознание придавало бы ей новые силы...
Впрочем, она не была безрассудной, разве что совсем чуть-чуть. Она знала, что еще многого не умеет, но своей цели добьется: держать в руках чужие жизни так, как сейчас – этого очаровательного и жалкого паренька-тогрута.

Густой багровый туман увлекал Гху'оча в водоворот Силы. Он давно отказался анализировать происходящее вообще, а сейчас был и вовсе на это не способен. Проходящие сквозь него волны тьмы активировали такие неистощимые ресурсы, о существовании которых он не подозревал раньше. Вирассимаc играла с ним, он это видел, как и то, что игра становилась намного серьезнее, чем считала его "госпожа". А еще он впервые за свою короткую жизнь чувствовал нечто, похожее на счастье.
Рывок Силы дернул его вниз, он упал на пол, на колени. Она сделала еще шаг, и совсем близко на линии его глаз оказалась ее бедра; на поясе – тонкая с искусной выделкой рукоять светового меча. Неистовый жар того пламени, что горел в них и вокруг, ощущался уже физически. Вирассимаc скинула верхнюю тунику, и блики уличных огней засверкали на ее темно-красной коже, на гладких черных волосах, зачесанных назад короткой стрижкой кроме двух прядей на висках. Резкие тени подчеркивали костные выступы на лбу и скулах. Гху'оч смотрел на нее снизу вверх, дрожа и улыбаясь.
Я безумен сейчас?
Это - источник силы. Теперь ты понимаешь? Есть только страсть.
Я… я не знал, что Темная сторона может такое.
Темная сторона может все.
Время перестало существовать. Прошлая жизнь – рваные пятна воспоминаний – отступила бесконечно далеко. Он целиком отдался потоку Силы, растворяясь в пылающих оранжевых глазах, которые жгли его больнее, чем лезвие светового меча, но эта боль лишь открывала грани иной реальности.
- У меня есть сюрприз для тебя, – сказала она вслух.
Голос ее, низкий и мягкий, вырвал его из алого тумана. Она посмотрела куда-то поверх его головы и сделала знак рукой. Гху'оч повернулся. Дверь открылась, и из коридора кто-то из слуг втолкнул в комнату человека, очевидно, в наручниках и со связанными ногами, потому что тот сразу же безвольно повалился на пол.
- Кто это?
- Посмотри, – в голосе Вирассимаc проскользнуло нетерпение.
Тогрут поднялся с колен и подошел к пленнику, который оказался женщиной – или девушкой, трудно было определить. Состояние одежды и вообще внешний вид представлял весьма унылое зрелище, с явными следами жестокого обращения, если не пыток. При приближении Гху'оча она подтянула ноги и рывком села, едва удержав равновесие. Сквозь накатившее отвращение он ощутил страх этого беспомощного существа, а еще – то, что в ней текла Сила.
- Ты хочешь, чтобы я ее убил? – спросил он.
- Не сразу. Я хочу, чтобы ты почувствовал власть над ней. Как я над тобой. Только власть приносит победу, и тебе стоит ее попробовать на вкус.

Вот и все, это конец, так не хочется умирать. Но все заслужено, ничто не зря, хотя что там – конечно, зря. Даже если Сила простит… Кэдиш знала, что подвела всех и теперь совсем недолго осталось жить. Ее разум был разбит и подавлен, тело пронзала боль от электрических разрядов, которыми ее щедро кормили в течение предыдущих нескольких часов. На искусственную полукибернетическую нервную систему – подарок ситов из самого страшного дня ее жизни – пытка оказывала настолько сокрушительный эффект, что никакие исцеляющие свойства Силы не могли его нейтрализовать. Часть ее сознания мечтала, чтобы все поскорее кончилось.
Она почти ничего не видела и не чувствовала наощупь, но мощная аура Темной стороны однозначно дала понять: враги рядом. Прищурившись, она попробовала разлепить веки, которые предательски дрожали, и успела разглядеть фигуру, возникшую прямо над ней. Она собрала остатки сил и села, сжавшись от резкого импульса в наэлектризованных имплантах позвоночника.
- Джедай? – глухо донесся голос сита.
Да, я джедай и буду им до конца, хотела ответить Кэдиш и вдруг поняла, что это неправда. Что она совсем не соответствует образу и роли джедая, а настоящим рыцарем вовсе уже не станет никогда.
- Я… защитник, – прошептала она, хоть и не была уверена, что голос ей повинуется.
Но к чему лукавство, кого она могла защитить? Сейчас или когда-либо? Да, она не предаст Свет, только бы хватило сил не предать Свет… Зачем ее взяли снова в Храм, зачем дали шанс, если она так феерически провалила простейшее задание, не справилась – и все потому, что здесь, на Нар-Шаддаа, поддалась эмоциям и ввязалась в разборки своих знакомых с Империей, возомнив, что уж теперь-то, после обучения на Тайтоне, непременно поможет им. Ни с кем не посоветовавшись, никому ничего не сказав. Даже добрые стремления часто приводят к глупостям, расплата за которые слишком велика. И вот, она в руках ситов, подвела всех: друзей здесь, Орден, учителей, боевых товарищей, Силу... Своего первого мастера, которая тогда, одиннадцать лет назад, подарила ей жизнь, отдав взамен свою – как и все остальные, те, кто был для Кэдиш семьей.
Разум сита оказался совсем близко, и у нее не хватало воли, чтобы поставить блок. Она не могла сдержать и горьких воспоминаний, картин прошлого, хлынувших вдруг с неумолимой ясностью, словно она за доли секунды вновь проживала годы, ощущая каждое туманное утро на Корусанте, каждый взгляд близких и случайных людей, каждую важную и неважную мысль, деталь, впечатление. Сейчас ей страшно хотелось жить – пусть больно, пусть хоть как, только бы жить, – а там уж она постарается все исправить, стать лучше… Но холодная пустота надвигалась, и в оцепенении она не могла вспомнить даже строки Кодекса. Она не заметила, что попытка противника проникнуть в ее сознание прервалась, споткнувшись об отчаянный вихрь образов и чувств, как будто в самом нападавшем оказалось нечто, отразившееся от ее эмоций – и липкий мрак накрыл их обоих.
- Ты… ты… – полный ужаса голос донесся до Кэдиш как из другой вселенной. Темным силуэтом она увидела его неправильной формы голову, качнувшуюся назад.
- Вы забрали у меня все. И не только у меня! Ваше зло убьет вас, – девушка не знала, говорит ли это вслух или только думает.
А потом резко кончились остатки сил, и тысячи картин слились в цветные круги перед глазами. Она еще пыталась держаться, но восприятие, такое яркое мгновение назад, уже выключалось, оставляя глухую тьму. Ей не вырваться отсюда, и никто не поможет, никто не станет искать ее – ведь даже о своем основном "пустяковом" задании на этой планете она не говорила никому, кроме непосредственных начальников, посчитав, что обернется за день-два, а Нар-Шаддаа знает как свои пять пальцев. Наверное, последней отчетливой мыслью было желание попросить прощения – у всех – и одновременно осознание того, что уже поздно.

Гху'оч отступил на шаг, тяжело дыша. Прикосновение к сознанию девчонки-пленницы произвело эффект снежной лавины, с шипением столкнувшейся с тем пожаром, что пылал в нем минутами ранее. Теперь его охватила злость, он понял, что разум джедая гаснет, а натянутый "поводок" Вирассимаc вот-вот порвется. С совершенной отчетливостью он видел, что та вовсе не планировала его чему-то научить: с первой минуты и до последней она использовала его, и оба всегда знали, что спектакль будет коротким. Но существовало еще нечто, что заставило бы его пойти на все…
Ты разочаровал меня, раб.
Он никуда не мог деться от оглушительного звона в монтралах, словно его крепко ударили по затылку. Ему стало до тошноты противно от себя, от происходящего, от того, что холодной сетью сковало вдруг его тело и волю. Он ненавидел себя иррационально и слепо.
Я не думала, что ты настолько глуп.
Нет! Нет, госпожа! Ты…
Она расхохоталась, с безграничным упоением впитывая его панику и страх. Он обеими руками схватил за плечи пленницу, поднял, встряхнул ее, физически и Силой одновременно, так, что ее и без того обезображенное пытками лицо стало мертвенно бледным, голова безвольно запрокинулась, а на висках проступила тонкая паутина вен.
- Боишься… Оно сильнее тебя, да?.. – разбитые губы прошептали почти беззвучно. – Оборви.
- Что? Да кто ты такая?! – ярость буквально клокотала в его груди, с кончиков пальцев вот-вот готовы были сорваться молнии.
- Ты раб…
Ты раб!
Смех Вирассимаc стал последней каплей.
- Да, я раб, но я только твой раб! – закричал он, отшвырнул девчонку к стене и резко повернулся. Его лицо стало совершенно серым, жуткая, мучительная гримаса исказила его, глаза горели ненавистью и тоской.
Докажи.
Стиснув зубы, Гху'оч снова шагнул к поверженному телу. Невероятно, но она приподнялась ему навстречу, словно другая Сила вступила в действие, когда кончились ее собственные.
- Зачем ты делаешь это? – он впился взглядом в ее невидящие глаза. – Темная сторона есть в тебе, сама знаешь, кем бы ты ни была. Но она может давать не только зло! Она может давать счастье и свободу, я понял это!
Это не счастье Темной стороны, – голос, возникший в его сознании, по контрасту с хохотом Вирассимаc показался прохладным и спокойным, как ветер после дождя. – То, что ты принимаешь за счастье, могло бы стать куда большим, настоящим, если бы его не исказила Темная сторона. Она дает лишь подделку, короткую иллюзию. Она берет самые прекрасные идеи и стороны жизни и превращает их в обман. Свобода – одна из них, не единственная. Ты и сам видишь, так ведь?
Да что ты знаешь о свободе и… всем остальном?! Что, если именно здесь и сейчас в моей жизни появился смысл? Ты никогда не поймешь!
Пойму прекрасно. Ведь смысл жизни джедая – в служении. И счастье – в нем же. Вопрос лишь в том, кому и как ты служишь.
Гху'оч замер в оцепенении, он хотел спорить, хотел ответить гневной тирадой, но не мог. Огромный болезненный нарыв вскрывался в его душе, багровый туман рассеивался, как от ветра.
Темная сторона показала тебе лишь жалкую подмену счастья. А свобода… Разве ты не чувствуешь яд? Ситский яд в твоей крови.
Все встало на свои места. Теперь он видел. Стыд, обида, злость – на себя, на Вирассимаc, на пленницу – подступили к глазам. И в этот момент мощный толчок Силы ударил его в спину, свалив с ног, впечатав в стену его и едва живую девушку-джедая.

Он перекатился сразу в боевую стойку, в прыжке выхватывая и активируя световой меч. Вирассимаc шла ему навстречу, окутанная мерцающим защитным полем. Упругими волнами от нее разбегались во все стороны сгустки Темной энергии. Ее Сила была дикой, неуправляемой, бесконтрольной, что, с одной стороны, давало элемент внезапности и неожиданности, с другой – существенно ограничивало возможности сита-самоучки. В то же время, несмотря поврежденную память и искаженное восприятие реальности – последствия жестокого эксперимента много лет назад – Гху'оч, прошедший уроки мастеров и испытания в Академии, а затем и опыт участия в имперских операциях, мог оказаться опасным соперником.
Он выпрыгнул вперед и нанес удар по диагонали, тут же развернул меч и вторым клинком блокировал выпад Вирассимаc. На короткий миг он увидел ее совсем близко – сверкающие глаза, обнаженные плечи, пальцы, сжавшие рукоять, плотно сомкнутые губы, которые так недавно обещали ему многое… Он успел подумать, что она безумно красива сейчас.
- Ты предал меня! – яростный шепот надломил что-то у него внутри.
- Ты отравила меня! – оскалился он в ответ.
Внезапно она торжествующе рассмеялась.
- Наконец-то! Я и не думала, что когда-нибудь это увижу.
Гху'очу потребовалась доля секунды, чтобы понять ее слова. Шквал эмоций, захлестнувший его, уверенно и легко направлял руки, подсказывал движения противника на несколько мгновений вперед. Впервые за все время своей жизни он осознанно черпал Силу из собственной боли и ненависти.
- Но ты нарушил правила. Ты должен был повиноваться мне!
- Игра окончена, госпожа.
- Как и жизнь. Твоя жизнь.
Она выбросила вперед руку, придав себе ускорение, вцепилась ногтями в его лицо. Он вскрикнул и выронил меч, но успел отклонить Силой удар ее клинка, занесенного другой рукой. Она была выше его на полторы головы, стремительная, гибкая, полная ярости и уязвленного самолюбия. Они повалились на пол, и Гху'очу удалось вывернуть ее запястье, разжать пальцы, державшие меч. Поймав момент, он оттолкнул Вирассимаc от себя к противоположной стене и тут же метнул два пучка сине-фиолетовых молний. Лишь в последний миг она подняла защиту. Разряды отразились в нескольких сантиметрах от ее груди и улетели в потолок. Сверху посыпались искры, послышался треск сгоревшей проводки.
Тогрут уже был на ногах. Оба световых меча – его и Вирассимаc – скользнули в его раскрытые ладони, еще наэлектризованные и горячие. По лицу струйками текла кровь и капала с подбородка на пермакритовый пол.
- Ты слаб и жалок! Ты не смог убить ее, – девушка-сит тоже приняла боевую стойку, хотя преимущество было явно не на ее стороне. Усилия, потраченные на отражение молний, сделали ее почти беззащитной сейчас.
- Зато я могу убить тебя. Ты многому научила меня.
Бесконечно долгую секунду они смотрели друг другу в глаза. Да, он мог убить, они оба знали. Вдруг, в самый последний миг этой секунды, что-то словно взорвалось в пространстве между ними, лопнула до предела натянутая струна, хлесткий удар в оба конца заставил почти физически вздрогнуть. И тут же все погасло, аннигилировало – зияющей дырой в Силе. В прищуренном взгляде Вирассимас осталось лишь холодное презрение, а Гху'оч развернулся и быстрым шагом направился к двери. Прислужницы, стоявшие в коридоре, в ужасе шарахнулись в стороны, когда он проходил мимо них.

Яд медленно покидал его тело, и это сопровождалось ноющей болью, которую, впрочем, не составляло особого труда игнорировать. Ненависть и прочие эмоции, придавшие ему сил во время драки, схлынули полностью, разбросав в душе липкие, отвратительные клочья безумия с горьким привкусом во рту. Как и в целом эти несколько недель, выпавшие из его жизни, ставшие расплатой за сомнения и психическую неустойчивость, все то, чему совершенно не место в окружающей его действительности.
Но что теперь?...
Неужели теперь он навеки повиснет в полушаге от Тьмы, не способный ни отдаться ей полностью, ни отвернуться от нее?

Вирассимаc положила ладони на парапет и медленно выдохнула. Поправила волосы и сбившуюся тунику. Она сама удивлялась, как легко отпустила Гху'оча: несмотря на то, что он действительно стал ей не нужен и безразличен, она проиграла бой и потому не могла не злиться. Впрочем, с усмешкой подумала она, ведь его роль изначально состояла в том, чтобы питать ее эмоции, оттачивать способности, служить каналом Темной стороны. В конце концов, просто развлекать и доставлять удовольствие. И вот даже теперь злость и досаду, связанную с его уходом, она сможет обратить в Силу. Она всегда отдавала себе отчет в том, что страсть – лишь инструмент, первая ступень на пути к величию.
Раб, который оказался проворнее во владении мечом, так и не увидел, не почувствовал и не осознал главного – ради чего вообще было все. Он не убил никого, ни ее, ни джедая, хотя мог убить обеих. Он даже не попробовал взять власть над жизнью. Какие еще нужны доказательства? Когда она выучится и сделает себе новый меч, то, возможно, найдет Гху'оча и оборвет его жалкое существование. Ее губы тронула улыбка, в глазах еще горел огонь. Ничто не заставит его погаснуть. Потому что таков путь к силе, могуществу, победе и, в конечном итоге, настоящей свободе. Темная сторона уничтожает тех, кто не может или хочет подчинить себе ее.
Подойдя к двери, она краем глаза заметила скрюченное в углу тело пленницы. Жизнь еще теплилась в нем, кисти рук бесконтрольно подрагивали, волосы, когда-то собранные в пушистый хвост на затылке, свалялись грязными темными патлами. Вирассимаc не хотела сейчас думать, что делать с этим уже не похожим на человека созданием, доживающим последние часы. Ее занимали куда более важные мысли: как бы прекрасно ни владел трюками Силы ее личный инструктор, она взяла от него все, что могла, и теперь твердо решила найти способ попасть в Академию на Коррибане...