Была когда-то великая империя, столь обширная и успешная, что все многочисленные миры, которых коснулось ее влияние, процветали и стремились присоединиться к ней, ибо они понимали, что быть частью чего-то большего означает стремиться к величию.

Империя - ничто без своих подданных, и все они, будь то инженеры или пилоты, шахтеры или солдаты, играли свою роль, как крошечные винтики в огромной машине, безупречной и упорядоченной, работающей на всеобщее благо.

Так было на огромных звездных флотилиях, которые рассекали пустоту, возвещая об империи всем многочисленным мирам, которые еще не узнали о ее великодушии. Каждый знал свое место, и, как хорошо отлаженная машина, корабли двигались, а люди делали свое дело без вопросов и забот.

Вопросы, конечно, могут быть опасными, и экипаж таких судов не поощрял их. Но однажды, когда имперского офицера по имени Алджер Денхольм, служившего на звездном разрушителе «Взыскатель», вызвали к капитану корабля и немедленно повысили в звании, он оказался в некоторой растерянности.

Большинство имперских офицеров в подобном положении преисполнились бы гордости, узнав, что командование корабля так отметило их, и хотя Денхольм был готов выразить самую искреннюю благодарность, его, по правде говоря, озадачили столь внезапные и неожиданные перемены.

Не то, чтобы Денхольм не желал повышения, - просто он не понимал причины. Непохоже было, чтобы он снискал расположение капитана, - на самом деле он почти не разговаривал с ним до той встречи - и даже, по его собственному признанию, за все недавнее время своей службы он мало что сделал, чтобы получить право на столь внезапное изменение положения.

Несколько месяцев Денхольм служил под началом другого офицера, лейтенанта Марсдена. Офицеры имперского флота редко сходились со своими подчиненными или поддерживали с ними нечто вроде дружбы, но Денхольм всегда считал Марсдена достойным человеком, и, насколько ему было известно, на борту «Взыскателя» все шло гладко, а Марсден более чем удовлетворительно исполнял свои обязанности. Лейтенант на самом деле заслужил немалое уважение среди остальной команды и был на хорошем счету у товарищей Денхольма. Кроме того, корабль в последнее время не участвовал ни в каких сражениях или столкновениях, и не было никаких известий о переводе Марсдена на другой пост или другой корабль.

На вопрос о Марсдене - чин которого Денхольм и получил – новоиспеченному лейтенанту просто сказали, что тот ушел, и поэтому пост освободился. Встревоженный -поскольку было во всем этом деле что-то зловещее, особенно в том, как старшие офицеры явно избегали этой темы, - Денхольм, тем не менее, был вынужден принять новую должность без дальнейших вопросов.

И все же он не мог избавиться от ощущения, что произошло что-то непредвиденное и дело замалчивается. Куда подевался Марсден? «Взыскатель» давно не заходил в порты, значит, лейтенант вряд ли мог сойти с корабля. Денхольм предположил, что, возможно, Марсден пересел на шаттл или даже получил задание - какую-нибудь тайную миссию. Такие мысли утешали Денхольма - он предпочитал думать, что его бывший начальник занят чем-то лучшим и более важным. В конце концов, разве сам он не идет тем же путем, что и Марсден? Может быть, когда-нибудь ему тоже поручат важное тайное задание?

Но Денхольму не давала покоя неясность, поскольку он всегда отличался любознательностью и хотя понимал необходимость осторожности, его нынешнего уровня допуска было достаточно, чтобы получить хоть какое-то представление о судьбе бывшего начальника. Денхольм с неохотой признавался себе, что тоже нервничает, потому что, если Марсден чем-то рассердил капитана, не лучше ли ему знать об этом, чтобы не усугублять и не повторять ошибку Марсдена?

Ответом на вежливые расспросы новых коллег тоже стало молчание, и вскоре товарищи начали явно избегать Денхольма, сворачивать в другую сторону в коридорах, входить и тут же выходить из офицерской столовой, стоило им заметить его. Однако, Денхольм решил не бросать им вызов, полагая, что обязан, как недавно произведенный в лейтенанты, привлечь их своими делами. Возможно, решил он, они просто не знают о его умениях, о пригодности к командованию. Это было бы легко исправить.

Итак, Денхольм продолжал выполнять приказы, брал на себя новые обязанности, принимаясь за каждое новое задание. Он всегда старался представить себя окружающим в лучшем свете. В самом деле, когда он освоился в новом звании, он показал себя более чем компетентным, получив похвалу от капитана за то, что он так быстро преодолел притеснения команды. Денхольм полностью отдался службе, отказавшись от всего остального в пользу своих обязанностей. Он больше не просиживал ночами за письменным столом, выискивая сведения о флоре лесной луны Эндора для своего исследования, и не коротал время с бывшими друзьями – а теперь подчиненными – за перекусом или партией в сабакк. Вместо этого он предпочитал еще раз обойти корабль, еще раз проверить униформу членов экипажа или изучить инструкции по этикету, чтобы убедиться, что любое его общение с командованием корабля не вызывает никаких нареканий.

И все же, по мере того, как Денхольм поднимался по служебной лестнице, он ощущал, что с каждым днем становится все более одиноким. Его товарищи все так же чувствовали себя неуютно в его присутствии. Все так же его избегали подчиненные - недавние друзья. И все так же он не мог не думать о том, что стало с лейтенантом Марсденом.

Денхольм успел прослужить некоторое время в новом звании, когда произошел первый из странных случаев. Было уже поздно, и Денхольм заканчивал последний обход, когда в коридоре впереди он мельком увидел Марсдена. Тот шел словно в спешке, опустив голову. Денхольм удивился, но обрадовался. Он поспешил к бывшему начальнику, выскочил из-за поворота и окликнул его по имени... но, к своему смущению, обнаружил, что тот исчез прежде, чем он успел его догнать. Более того, штурмовики и другие офицеры смотрели прямо на Денхольма, осуждая его за явное пренебрежение приличиями.

В замешательстве Денхольм выпрямился, его щеки вспыхнули. Не закончив обход, он направился к себе. Там он налил себе выпить и неуверенно пригубил, пытаясь избавиться от жгучего смущения. Неужели он всего лишь обознался? Неужели тот человек просто похож на Марсдена? Будь это Марсден, он бы отозвался на оклик. «Да, должно быть, так оно и есть», - заверил себя Денхольм. Обычное недоразумение.

Все еще чувствуя себя немного неловко, Денхольм отправился спать, уверенный, что к утру все образуется.

Он проснулся в темноте. В спальне было прохладно, но, когда Денхольм сел, плотнее завернувшись в простыни, по затылку его побежал холодный пот. Неужели ему что-то послышалось? Он был не совсем уверен. Просыпаться по ночам Денхольм не привык – ему было довольно мысли о штурмовиках, патрулирующих коридоры, чтобы хорошо спать, - но, возможно, напряжение последних недель оказало на него большее влияние, чем он думал. Денхольм глубоко вздохнул и вытер лоб. Наверное, не стоило ему пить на ночь.

Но как только он собрался снова улечься, из теней у изножья кровати раздался звук, словно кто-то откашливался. Вздрогнув, Денхольм вызвал свет, но, к его ужасу, автоматические системы не отвечали. Он оставался в темноте, сидя в постели, и ему казалось, что в комнате есть кто-то еще. Он окликнул: «Кто здесь?», но в ответ послышался другой звук, на сей раз похожий на бульканье, как будто кто-то задыхается и не может вдохнуть.

Денхольм в ужасе вскочил на ноги. Кто бы ни был в его комнате, ему трудно дышать. Нужно позвать на помощь. Он снова попытался включить свет, но ответа все не было. У изножья кровати виднелись очертания фигуры, схватившейся за горло. В отчаянии Денхольм бросился к двери и вылетел в коридор с криком о помощи.

Тотчас же в каюту Денхольма бросились несколько патрульных штурмовиков с оружием наготове на случай нападения. Но когда Денхольм, спотыкаясь, закутанный в простыню, вошел вслед за ними, то увидел, что свет ярко горит и в комнате никого нет. Штурмовики нерешительно обыскали каюту Денхольма, но не обнаружили никаких признаков незваного гостя.

Сбитый с толку, смущенный и опустошенный, Денхольм повел штурмовиков прочь, утверждая, что это, должно быть, дурной сон, хотя прекрасно знал, что, как только они окажутся вне пределов слышимости, то посмеются над ним. К утру над ним, наверное, будет смеяться весь корабль.

Злясь на себя за свою выходку, он плюхнулся на кровать, но и тогда не смог снова уснуть.

На следующий день, утомленный беспокойной ночью, Денхольм все же продолжал выполнять свои обязанности. Он был не настолько глуп, чтобы не замечать, как люди - в основном подчиненные - смеются над ним за его спиной, но решил не давать им пощады и оставался достойным во всем. Более того, в тот день он вел себя с экипажем чуть проще, чем в последние недели, словно хотел показать, что ему нечего скрывать и нечего доказывать.

И все же в течение дня у него несколько раз возникало тревожное ощущение, что за ним наблюдают. Он чувствовал на себе взгляд, холодный и расчетливый, отслеживающий каждое его движение, когда он шагал по коридорам, сидел на совещаниях и отдавал приказы подчиненным. В таких случаях Денхольм вздрагивал от внезапного озноба, его сердце бешено колотилось, а лоб покрывался потом. Он ощущал, что не один, что его преследует по всему кораблю некое зловещее присутствие. Порой он оглядывался, быстро поворачиваясь на месте, и, хотя это вызывало у проходящих по коридорам странные или озадаченные взгляды, он не мог разглядеть преступника. Денхольм предположил, что это агент его товарищей, приставленный неусыпно следить за ним и приносить любую пищу для сплетен. Но его угнетали одиночество и тревога.

Так продолжалось, и следующие несколько дней Денхольм ощущал присутствие почти ежечасно. Он привык к нему, стал вести себя по-другому, даже когда оставался один, пытаясь убедиться, что его не поймают ни на чем, что могло бы опозорить его в глазах капитана. Денхольм пытался догнать преследователя, возвращаясь по привычному маршруту по кораблю, неожиданно сворачивал в коридоры и нырял в кладовые или пустующие помещения. Но несмотря на все это, он так и не увидел преследователя.

Во сне его тоже продолжало тревожить то, что он принимал за ночные кошмары, - в которых он видел во мраке бледное, искаженное лицо и просыпался от звука удушья.

Вскоре состояние Денхольма привлекло внимание капитана, потому что следующее видение пришло во время одного из совещаний. Лейтенант Марсден шел мимо зала совещаний, склонив голову и заложив руки за спину. Пока Денхольм таращил глаза, Марсден повернулся и посмотрел на него сквозь окно, его остекленевший взор вспыхнул узнаванием. Денхольм, еще более встрепанный от недосыпа, тотчас вскочил на ноги, подошел к двери и вышел в коридор на середине речи капитана. Все в ужасе смотрели, как разочарованный Денхольм бегает по коридору взад-вперед в отчаянной погоне за человеком, которого, как все они знали, уже нет.

И вот, непривычно обеспокоенный капитан отвел Денхольма в сторону и велел явиться на обследование к дроиду-медику. Денхольм испугался, но исполнил волю капитана и сделал то, что приказали. Однако меддроид не нашел у него ничего плохого, кроме сильной усталости, и дал ему успокоительное, а затем два дня полного отдыха.

Впервые за несколько недель Денхольм крепко спал под присмотром дроида и в назначенное время встал на ноги. Он чувствовал себя отдохнувшим и готовым с новой силой приступить к своим обязанностям, желая только одного - позабыть все мысли о Марсдене.

Однако через пару часов после смены он снова увидел Марсдена, спешащего по коридору впереди него. На этот раз Денхольм подавил желание броситься в погоню. Это, рассуждал он, последствия снотворного, или же он все еще страдает от истощения и нуждается в дальнейшем отдыхе. Он стряхнул неловкость и продолжил свои дела, решив лечь сегодня пораньше и отчаянно пытаясь притвориться, что все будет в порядке.

Следующий день принес новые, похожие видения, но Денхольм, как и прежде, не обращал на них внимания, стараясь сосредоточиться. И все же в последующие дни он вел себя все более странно: то видения отвлекали его на полуслове, то он говорил в предполагаемом присутствии Марсдена, то странно дергался при звуке кашля рядом. Денхольм обезумел от мысли, что за ним кто-то следит и что его таинственный преследователь - сам Марсден. Возможно, бывший начальник пытается сказать ему что-то, поговорить с ним наедине или предупредить о жуткой задыхающейся фигуре, но почему-то не мог показаться, когда рядом кто-то есть. Неужели Марсден настолько опозорился, что не мог даже показать свое лицо? И вот, Денхольм стал скрываться один в укромных уголках корабля, надеясь на тайную встречу с Марсденом, но встречи этой не предвиделось, и, хотя он чувствовал холодное, скрытое присутствие, он понял, что может увидеть Марсдена разве что в самое неподходящее время.

Все на корабле держались подальше от Денхольма, и после того, как он попытался довериться одному из бывших друзей, рассказав о своих странных видениях, даже подчиненные стали избегать его, когда это было возможно.

Таинственная задыхающаяся фигура все чаще отравляла краткие, мрачные часы ночи, и Денхольм не спал до самого утра, пытаясь избежать жуткого посетителя. Однако он так устал, что в конце концов поддавался дремоте, но просыпался от страшного звука в изножье кровати и видел бледную фигуру, которая в ужасе хватается за горло.

Денхольм боялся, что сходит с ума - что стресс от новой работы и неясная судьба Марсдена довели его до галлюцинаций. И все же ему было не с кем поговорить. Он знал, что не справляется с работой, так как, измученный и напуганный, он не мог должным образом выполнять свои обязанности. И все же он должен был пройти через все это, чтобы не получить наказание и не отправиться под трибунал. Одно лишь оставалось стабильным в его жизни - работа, и он убедил себя, что если сумеет удержать ее, то сможет вернуть себе рассудок.

Вот так он и оказался - несмотря на очередную бессонную ночь, во время которой странное привидение показалось ему особенно жутким, - в главном ангаре корабля, в парадной форме, вместе с дюжиной штурмовиков в сияющей броне, и ожидал прибытия важного гостя. Денхольм желал одного - как можно скорее покончить с любезностями и передать посетителя коллеге. Его тошнило, он был не в духе и постоянно поглядывал краем глаза, не покажется ли бродящий по ангару Марсден или не появится ли рядом знакомое присутствие.

Он оглядел плотные ряды штурмовиков, чьи лица скрывали бесстрастные маски. О чем они думают? Знают ли они, кто следит за ним? Или это знают все на корабле? А может, им известно, что случилось с Марсденом? Возможно, подумал он, стоит спросить – припереть их к стенке, выспросить обо всем, что им известно. Его рука задрожала. Он шагнул вперед - и тут его заставил вздрогнуть и отступить гул приближающегося шаттла.

Корабль мягко проплыл сквозь мерцающий шлюз, развернулся и с шипением опустился на сверкающий пол. Денхольм выпрямился, сцепив руки за спиной. Скоро все закончится. Важный гость, вероятно, какой-нибудь старый тощий посол, который ждет – не дождется капитанского раболепия. Проводить его во временную каюту – и дело с концом.

С пневматическим шипением дверь шаттла открылась, вытянулся трап, пока не коснулся пола. В проеме люка виднелась фигура в черном, высокая и внушительная. Денхольм напрягся. Воздух вокруг внезапно похолодел. Он вздрогнул, на лбу выступил холодный пот.

Вновь прибывший начал спускаться по трапу, грохоча сапогами при каждом шаге. Черный плащ волочился следом. Тяжелое дыхание со свистом вырывалось из-под величественной черной маски. Лорд Вейдер во всей своей ужасающей славе.

Позади Денхольма кто-то задохнулся. Он почувствовал, как волосы на затылке встали дыбом, когда его тела словно коснулись холодные пальцы.

Денхольм закричал. Резкий, пронзительный вопль эхом разнесся по безмолвному ангару. Денхольм корчился на месте, выпучив глаза при виде призрачного Марсдена; тот хватался за горло, словно от страшной боли, губы в ужасе и отчаянии шептали что-то. Все, что слышал Денхольм, был жуткий удушливый кашель, который заполнял его слух, его разум, заглушая все прочие мысли.

Вот что случилось с Марсденом. Вот что появлялось по ночам в его комнате, вот что он видел в коридорах корабля, вот что преследовало его шаг за шагом - призрак бывшего начальника.

Денхольм отшатнулся, спотыкаясь и дрожа. Он столкнулся со штурмовиком, но ему было все равно. Единственное, о чем он мог думать, - бежать как можно дальше от этого жуткого, кошмарного видения.

Чья-то рука схватила Денхольма за плечо и сжала так сильно, что он застонал. Он почувствовал, как его развернуло, толкнуло этой обжигающей хваткой... и обнаружил, что столкнулся не со штурмовиком, а с самим лордом Вейдером.

Темный лорд смотрел на него сквозь прозрачные глазницы маски, и Денхольм видел в них свое отражение. Из глаз его хлынули слезы, тело содрогнулось от отчаянных рыданий. Он пробормотал что-то неразборчивое, ткнув пальцем в сторону призрака. Но лорд Вейдер не ответил.

Денхольм в ужасе пытался понять, что происходит. Но лишь когда он почувствовал, как вокруг его собственного горла сомкнулись незримые пальцы, он понял, что призрак Марсдена пытался предупредить его. Слишком уж буквально он последовал примеру Марсдена. Судьба, постигшая его начальника, вскоре станет и его судьбой.

Тело Денхольма дернулось, оторвавшись от пола. Пальцы потянулись к шее, хватаясь за страшные невидимые руки, которые сдавили ему горло. Вновь послышался звук удушья, только на сей раз он знал, что этот звук сорвался с его собственных губ.

Последним, что увидел Денхольм, прежде чем рухнуть на пол, было его собственное отражение в страшной маске, а последним, что он услышал, - довольный хрип поврежденных легких лорда Вейдера.

На следующий же день молодого офицера по имени Саул Тотен вызвали к капитану, и он неожиданно получил повышение по службе.