Название: Поэтический вечер

Автор: Гиллуин и Zayanphel

Рейтинг: G

Жанр: джен

Саммари: Поэтический вечер в храме джедаев.

Примечания автора: Всю прозаическую часть писала я, а все стихи - Zayanphel. Они написаны специально для этого фанфика, хотя публиковались и отдельно.

Изначально опубликован на Фикбуке: https://ficbook.net/readfic/8158932


Добавлено через 31 сек.
Сильхе возвращалась после обеда в свою комнату, когда повстречала по дороге мастера Эмериан.
- Мастер, - Сильхе низко поклонилась, не столько потому, что этого требовал этикет, сколько повинуясь чувству глубокого уважения. Мастером Эмериан она восхищалась с детства, когда-то пыталась подражать ей и мечтала стать ее ученицей. Сильхе давно переросла эти мечты, но чувство глубокого почтения сохранила.
- Я выбрала время для поэтического вечера, - сообщила мастер Эмериан. – Через три дня. Тема – «Выше и глубже». Надеюсь, вы сможете прийти и порадуете нас чем-нибудь интересным.
- Я постараюсь, мастер, - они снова поклонились друг другу и разошлись. Ученица мастера Эмериан, Тайони, такая же изящная и светловолосая, следовала за своей наставницей.
- Нас приглашают на поэтический вечер, - сообщила Сильхе мастеру Нарми, успевшей с обеда раньше нее. – Через три дня. Пойдем?
- Иди, конечно, если есть время, - ответила мастер Нарми, не отрывая от своей деки.
- А вы?
- Если успею.
Мастер Нарми занималась составлением расписания занятий. Несмотря на индивидуальное обучение падавана у своего мастера, в храме было множество групповых занятий на самые разные темы. Группы набирались в соответствии с уровнем знаний и умений и всегда были небольшими. Поэтому составить расписание так, чтобы каждый учитель и ученик успел на все свои занятия и при этом нагрузка была распределена по дням более-менее равномерно, было делом воистину непростым и без помощи Силы практически невозможным.
- Ты помнишь, что у тебя завтра с утра занятие?
- Когда это я забывала? Младшая группа, первое знакомство с архивом.
Одной из обязанностей Сильхе было знакомить юнлингов с устройством архива и учить их искать информацию. Это у нее получалось хорошо. Но найти подходящие стихи для вечера – задача не из простых, хотя поэтический раздел архива был довольно велик. Сильхе любила поэзию. Иногда она даже пробовала сочинять сама, но от всей души надеялась, что мастера ее сочинений не услышат. Нет, они, конечно, не станут смеяться и не скажут ей, как нелепо ее рифмоплетство, но ведь наверняка подумают! От одной этой мысли становилось ужасно неловко.
Но для участия недостаточно найти подходящее стихотворение, нужно еще привести себя в порядок. Поэтический вечер не был официальным мероприятием, так что форма одежды предполагалась торжественная, но свободная в пределах разумного. Для Сильхе главной проблемой была прическа. Ее рыжие кудри опять отросли и жизнерадостно торчали во все стороны, делая голову похожей на одуванчик.
- Мастер, можно я отращу волосы, чтобы завязывать их в хвост?
- Да хоть до пояса. Или можешь налысо побриться, мне-то что?
Нарми не придавала значения внешности. Одно время Сильхе задавалась вопросом, должна ли она стремиться к тому же. Но мастер объяснила ей, что стремление к красоте – дар, не недостаток. Просто сама она этого дара лишена. Не то чтобы она сожалела, ведь сожаления подобного рода бессмысленны. У каждого свои дары и надо учиться их ценить и использовать.
В данный конкретный момент дар понимать красоту приносил скорее огорчение, чем радость – волосы никак не желали лежать аккуратно.
- Кто-то смотрит на нас отовсюду, оценивающе и строго, - шептала Сильхе, пытаясь их пригладить. Стихотворение было желательно знать наизусть. Нет, никто не осудил бы за подглядывание в деку, но гораздо лучше смотреть на слушателей. И гораздо страшнее, если честно. Будто стихотворение – твоя душа и она стоит перед всеми, нагая и беззащитная…
Отчаявшись привести волосы в более-менее приемлемое состояние, Сильхе решила накинуть на них шарф. Главное не забывать следить, чтобы он не свалился. Носить на голове широкие шарфы-покрывала, не завязывая их - практически искусство. Мастер Эмериан, разумеется, владела им в совершенстве, и Сильхе, подражая ей, тоже время от времени пыталась. Не самый удобный предмет одежды, но для поэтического вечера подойдет. Она же стихи читать будет, а не с мечом тренироваться.
- Мастер, я пошла.
- Ага, - отозвалась Нарми из своей комнаты. – Я сейчас тут закончу и тоже подойду. Порядок выступающих уже определи?
- Нет, насколько я знаю.
- Ну, даст Сила – успею тебя послушать. Нет – извини.
Поэтические вечера мастера Эмериан были знамениты. Многие мастера и рыцари посещали их, временами заглядывал даже грандмастер Йода. Если он придет на этот раз, думала Сильхе, открыть рот будет не так-то просто. Выступать перед градмастером – это надо найти в себе смелость.
Она осторожно заглянула в дверь и выяснила, что грандмастера Йоды в комнате нет. И вообще почти никого нет, гости еще не собрались. Но в углу сидел, уставившись в свою деку, Тарен.
Сильхе приземлилась рядом.
- Что, мастер велел тебе повышать культурный уровень?
- Ага. Он говорит, что знания истории ордена недостаточно, я должен проникнуться его культурой, принимая в ней, так сказать, личное участие.
- Сидя в углу и глядя в деку.
- Ну так еще ничего не началась!
С декой Тарен расставался редко. Разве что за едой – правила строго запрещали читать за трапезой всем, кроме разве что членов совета в случае крайней необходимости – и во время фехтовальных тренировок. Впрочем, на тренировках он бывал редко. Ходили слухи, что мастера разошлись во мнениях, стоит ли ему вообще давать в руки световой меч. Он был катастрофически неловок. Зато очень умен, прекрасно знал историю и замечательно разбирался в текущей политической ситуации. Последнее вызывало у Сильхе восхищение, она пребывала в убеждении, что политика – нечто непостижимое. Но, к счастью, от нее и не требовалось составлять прогнозы и принимать решения, для этого есть Совет. А если что-то непонятно, всегда можно было спросить у мастера Нарми или Тарена. Они были в одной группе в яслях и дружили с детства.
- Может, ты даже стихи подготовил?
- Конечно! И даже по теме. Все как положено.
Тарен всегда стремился делать все как надо – если, конечно, признавал, что оно действительно надо. Сильхе вполне разделяла эту склонность.
- И что же ты выбрал?
- Услышишь.
По мнению Сильхе, Тарен в поэзии не разбирался. Художественное творчество – не по его части, как ученый он предпочитал факты. Как-то раз он заявил, что картина «Последнее сражение» исторически недостоверна, потому что в те времена, к которым она относится, современная конструкция световых мечей еще не существовала, да и одежду носили другую. На что мастер Эмериан ответила, что это художественная условность, показывающая принадлежность героя к ордену джедаев и что не стоит путать картины с историческими реконструкциями.
В двери вкатились кухонные дроиды с подносами, и Сильхе принялась снимать с них посуду, блюда с фруктами и печеньем и кувшины с напитками, чтобы красиво расставить все это на низких столиках. Такое нельзя было доверить кухонным дроидам, у которых чувство прекрасного отсутствовало по умолчанию.
- Ты бы помог, что ли…
- Ага, сейчас, отвечу только…
Тарен переписывался с огромным количеством народа, обсуждая последние решения сената и иные политические новости, и оторвать его от этого занятия было делом нелегким. К счастью, Сильхе на помощь пришла Тайони, падаван мастера Эмериан. Пожалуй, по части изящной сервировки стола от нее больше толку, чем от Тарена.
- У меня для тебя кое-что есть, - сказала ей Сильхе, доставая инфокристалл.
- Ух ты! И что же?
- Тебе понравится.
Сильхе снабжала Тайони книгами. Конечно, пойти в архив и скачать там что захотелось может любой, но разобраться, что тебе нужно, значительно сложнее. Особенно когда дело доходит до чтения для души. Тайони была младше Сильхе ровно в два раза, но их литературные вкусы совпадали. И скорость чтения тоже, все приносимые книги заканчивались у девочки очень быстро.
Они уже почти закончили, когда появилась мастер Тарья. Одна. Тарья занималась яслями и ее подопечные, младшие юнлинги, висели на ней целыми днями и ночью тоже не желали слезать. Поэтому мастер Тарья в полном одиночестве – весьма редкое зрелище. Сильхе хорошо это знала и не раз говорила, что если ее отправят работать в ясли, она перейдет на темную сторону. Нет, дети – милейшие существа, но очень уж утомительные. После двух часов в обществе подопечных мастера Тарьи Сильхе испытывала сильное желание кого-нибудь из них придушить. Она понятия не имела, как Тарья это выносит. Впрочем, нельзя сказать, что та никогда не сердилась. Ее прозвали Мастер Гром задолго до того, как совет официально пожаловал ей звание мастера. Сильхе временами ее побаивалась, хотя в числе ее подопечных никогда не была, да и не могла быть по возрасту.
- Неужели я успела? – искренне удивилась она.
- Ты как раз вовремя, - ответила мастер Эмериан, появляясь в дверях. За ней следовал Черный Мастер и другие гости. Когда все расселись и взяли со столов кто что хотел, а Сильхе толкнула Тарена в бок, чтобы он наконец отложил свою деку, мастер Эмериан вышла на середину и объявила вечер открытым.
- Как хозяйка, я начну.

Здесь было море. Здесь прошла волна,
Накрыла рынки и дворцы придворных
Смела и смыла слёзы, крики, споры.
Была волна — а стала тишина.
И стал песок, и блики на песке,
И крошево ракушек, гальки, пыли.
А имена людей давно уплыли,
И память разметало вдалеке.

Когда-то, в позапрошлый век людей,
На этом месте был огромный город,
Он полнился и радостью, и скорбью.
Где он теперь? Нигде, нигде, нигде.
А позже, в прошлый человечий век,
Здесь проплывали мощные каракки,
Надеялись достичь земного края,
И шли по бесконечной синеве.

Теперь настало время без времён.
О городе ни строчки не осталось,
Нет моряков, искавших мира тайны,
Никто теперь не вспомнит их имён.
И даже воды утекали прочь,
И обнажались горы и равнины,
Сокровища — как будто в старой книге —
Лежали на простом песке горой.

И с морем отступало бытие.
Но из ещё живых воспоминаний,
Чужих имён, придуманных не нами,
Над той пустыней собирался свет.
Над той пустыней собирался звук,
И складывались ноты и аккорды,
Звучали то пронзительно, то гордо
Без инструмента, голоса и рук.

А из теней исчезнувших домов,
Из эха схваток, веры и кошмаров
Рождались двое — женщина и арфа,
И наставало время новых слов.
И женщина стояла на песке,
И новый мир искал своё звучанье,
И арфа этим звукам отвечала,
И люди просыпались вдалеке.

Из серой гальки, тёмных валунов
Вставали девы, юноши, мальчишки...
А рядом пела женщина всё тише,
И люди имена давали вновь
И воздуху, и небу, и песку.
И тем вещам, которых не увидеть:
Любви и боли, счастью и обиде,
Улыбке друга, злобному смешку.

И женщина стояла на песке,
И люди подходили к ней всё чаще.
И ныне слово «женщина» звучало
Как слово «море» в прошлом языке.
Играла арфа, звук струился вверх
И люди слушали его в молчаньи.
И слово «арфа» в этот век звучало,
Как слово «город» в позапрошлый век.

Она говорила нараспев, неподвижно стоя посреди зала в своих синих с серой вышивкой одеждах, и Сильхе слушала, как завороженная. Стихотворение плыло от стены к стене, накатывало и отступало, подобно волнам… Когда мастер Эмериан замолчала, Сильхе не сразу пришла в себя. Требовалось время, чтобы отголоски прозвучавших слов затихли в Силе.
Но вот все потихоньку зашевелились, заговорили, обсуждая впечатления.
- По-моему, просто потрясающе, - прошептала Сильхе Тарену. – Интересно, она сама это сочинила?
- Думаю, да, иначе назвала бы автора.
- Кто желает быть следующим?
- Давайте я, - отозвалась Тарья. – Пока никто не заявился по мою душу.
Младшим детям участвовать в поэтических вечерах не полагалось – они были слишком малы, чтобы понять, что происходит, и только всем мешали. Но обойтись без появления кого-то из малышей удавалось редко. Обычно они врывались в неподходящий момент с криком или плачем, требуя немедленного внимания к себе. Поэтому мастеру Тарье действительно стоило поторопиться. Но Сильхе попросила:
- Нельзя ли подождать еще буквально полминутки?
Она чувствовала, что по коридору спешит Нарми и Силой притянула к себе подушку для наставницы.
- Я успела? – спросила Нарми, усаживаясь радом с ученицей.
- Почти, - ответила Сильхе.
- Теперь можно? Я сочинила это не так давно и оно показалось мне подходящим… Надеюсь, так и есть.

Лет семнадцать назад (или, может, семнадцать веков),
Я была... Или это не я? Или память чужая?
Но тогда было лето, и день, и дышалось легко,
И на тёплом несильном ветру паутинки дрожали.

А ещё была девочка. Ей — где-то год-полтора,
И она... Или я? Или я, но не я? Я не знаю.
Но та девочка встретила позднее лето с утра:
Тёплый день, мягкий свет и улыбка у ветра шальная.

Я ведь помню, ручей всё болтал и смеялся со мной,
Так украдкой болтают подруги во время занятий.
Я ведь помню и воздух густой, и полуденный зной,
И язык ветерка — необычный, но всё же понятный.

Я не знаю, откуда, но помню чужие слова.
Помню ясно, как будто вчера или даже сегодня.
Но при этом я будто бы вижу огромный провал,
Между мной и той девочкой, слышавшей ветер и воды.

Я вчера говорила с подругой о тайнах и снах,
И она мне сказала, что помнит и позднее лето.
И улыбку ручья, и нездешних цветов имена,
И истории — те, что когда-то рассказывал ветер.

Это лето когда-то случилось и с ней, и со мной,
И, наверное, с каждым, кто жил, и живёт, и лишь будет.
Это лето случилось когда-то настолько давно,
Что в то время границы ещё не придумали люди.

Это странное лето случается с кем-то сейчас,
И случится с какой-нибудь девочкой лет через триста.
Это лето — и вечность, и миг, и начало начал,
Это лето стучит в нашу память откуда-то снизу.

В глубине моей памяти я — это каждый, кто жив,
Это каждый, кто мёртв, и любой, кто ещё не родился.
Мы потом подросли, и создали себе рубежи,
И придумали личность, границы, своих и единство.

Но я помню, что нет ни чужих, ни своих, ни меня,
Только что-то огромное, настежь открытое миру.
...Вот девчонка, ей год, и так хочется лето обнять.
Ветер сказку расскажет, смеясь и куда-то маня,
В этой сказке услышишь, как вечность становится мигом.

Сильхе не знала, какое стихотворение понравилось ей больше. Так часто бывало – каждое следующее затмевало собой предыдущее. Потом их все вывесят в храмовой инфосети и можно будет вдумчиво перечитать.
- Я много пропустила? – шепотом спросила Нарми.
- Нет, только одно, это было вторым. Мастер, хотите чего-нибудь?
- Не откажусь. Что это вон в том большом кувшине?
В кувшине был морс. Сильхе наполнила бокал, сложила на тарелку всего понемногу и отнесла наставнице.
- Ты-то когда будешь читать?
- Не знаю… Думаю, еще много желающих.
- Что-то ни одного не слышу.
- Хотите нас чем-нибудь порадовать? – обратилась к ним мастер Эмериан.
Пока Сильхе собиралась с мыслями, Нарми ответила:
- Конечно. Раз уж я пришла, почитаю. Автор - Роэлт Ойхар.

Здесь прозрачное серое небо, и поздняя осень,
И деревья стоят, прямые и голые.
А в наушниках слышится ровный и ясный голос:
«Десять, девять, восемь...»

Рядом напарник — с зажжённым мечом — за кормой.
Восемь секунд до старта. уже разместились штатские.
Он уже не поднимется, не успеет. Здесь не осталось шансов.
Догоняют ситхи.
Пятый, шестой, седьмой.

Облетают последние листья, слышится шелест
Листьев, упавших недавно и падавших когда-то давно.
Голос пилота ровный, как метроном.
«Семь, шесть...»

Сколько, напарник, сколько тебе — до смерти?
До короткого шага в едва знакомое никуда?
Ставишь блок, затем атакуешь. Наносишь удар —
Первый, второй, третий.

Я не вижу твоих атак, подсечек и поворотов,
Но откуда-то знаю, как точны твои движения.
Кто-то из ситхов гибнет. Это уже
Второй.

Ты как будто уже в другом, незнакомом мне мире,
Мире, где стёрта граница знания и незнания,
Мире, где слиты и бой, и осень, и наше задание.
Слышится твёрдое:
«Пять, четыре...»

Каждый твой шаг нечеловечески точный, невозможно простой
Ветер ходит тобой, небо смотрит твоими глазами.
Ты пока не ранен, но вот уже падает замертво
Шестой.

И корабль, и бой, и миссия — всё у тебя позади.
Ты не чувствуешь ни первой раны, ни даже усталости.
В этом мире тебя уже не осталось.
«Три, два, один».

И теперь ты идёшь в новый мир, начинаешь свой новый бой,
И теперь ты зовёшься всеми возможными именами.
И теперь я пытаюсь найти слова проститься с тобой.
Но выходит одно:
«Да пребудешь с нами...»

В зале наступила полная тишина. Лица мастеров застыли, словно они обрались внутрь себя, вспоминая и прислушиваясь к Силе. Сильхе вспоминать было нечего. Она никогда не была в настоящем бою, никогда не видала смерти товарищей. И сейчас как никогда была за это благодарна.
Мастер Нарми между тем неторопливо села на свое место и налила себе морса. Она, единственная из всех, казалась совершенно спокойной. Потому ли, что она встречалась со смертью так часто, что успела к ней привыкнуть?..
- Если мне будет позволено также сказать несколько слов… - начал Черный Мастер, но Сильхе, все еще под впечатлением стихотворения наставницы, слушала его невнимательно. Подходит ли она вообще для ордена джедаев? Она, конечно, чувствовала Силу, иначе не попала бы сюда, но вряд ли можно назвать ее по-настоящему храброй или самоотверженной. Конечно, Сильхе старалась стать такой, но не то чтобы ее усилия приводили к выдающимся результатам… Что, если надо будет сражаться, а она не сумеет? Испугается, промахнется и подведет всех? Конечно, джедаев из корпуса обслуживания крайне редко посылали в бой, но ведь могут возникнуть разные ситуации. Например, нападение на храм. Тогда придется драться всем, кто в состоянии держать в руках оружие. Сильхе изо всех сил надеялась, что такого не случится, по крайней мере при ее жизни.
Она была так занята своими переживаниями, что пропустила несколько стихотворений и очнулась только тогда, когда на середину вышел Тарен со своей неизменной декой.
- Арка Джет «Прощание», - провозгласил он.

Прощание. Отлёт. Холодная земля.
На лужах тонкий лёд. Я отправляюсь рано.
Вокруг стоят друзья. Остался шаг до трапа.
Остался взгляд на храм, короткий, скорый взгляд.

И в память вплавится: пожухлая трава,
И трап, и храм вдали, и слабый свежий ветер,
И кромка неба чуть белеет на рассвете,
И тихое «прощай», и бодрое «давай».

Прощайте же, друзья. Прощай и ты, мой храм.
Возможно, я теперь вас больше не увижу.
Светлеет небо — ярче, чище, ближе.
Уже подтаял лёд. Восход. Теперь — пора.

Опасения мастера Тарьи были не напрасны. Сначала Сильхе почувствовала возмущение в Силе, потом двери зала разъехались и внутрь влетел забрак лет полутора, один из подопечных Тарьи.
- Она меня ударила! – провыл он, захлебываясь рыданиями и размазывая слезу по лицу. – Она плохая!
Он подбежал к Тарье и вцепился в нее, не переставая горько плакать. Мастер Гром подхватила его на руки и поспешно вышла в коридор, чтобы разобраться, кто что не поделил в яслях. Когда Сила, взбаламученная появлением юнлинга, успокоилась, мастер Эмериан спросила:
- Есть ли еще желающие читать?
- Ну я бы хотела… - нерешительно произнесла Сильхе.
- Так давай, - Нарми подтолкнула ее в спину.
Сильхе вышла на середину, поправляю покрывало на голове.
- Автор - мастер Рестелли Квист.

В этом здании тишина поселилась, живёт век за веком.
В этих стенах ещё не звучали ни смех, ни крик.
Это старое правило: в библиотеке
Нельзя говорить.
Никогда, ни с кем, ни о чём нельзя говорить.

Мы не привыкли казаться скромными, мы вообще не умеем казаться,
Мы не привыкли стыдиться шуток и смеха.
Но мы входим под эти своды — и уже не смотрим назад,
И начинаем бояться эха.
Как в детстве ночами, мы начинаем бояться эха.

Кто-то смотрит на нас отовсюду, оценивающе и строго
Будто бы мы покрыты слоем слежавшейся пыли.
И мы боимся случайного слова, неловкого вздоха,
Неверной мысли.
Самой стремительной, но всё же неверной мысли.

Кто же смотрит на нас, кто запрещает нам переглядки и шепоточки?
Не даёт ни мечтать нам, ни перемигиваться?
Это просто чужие фразы и мысли, паузы, многоточия.
Это просто книги.
Повсюду, от пола до потолка стоящие книги.

В каждой книге есть что-то сильнее, страшнее простого набора знаний.
В каждой — от манускрипта и до папки новых контрактов.
Я боюсь представить, откуда в них эта власть над нами,
Эта сила... духа? характера?
Я боюсь представить, есть ли у книг характеры.

Я пытаюсь представить, когда кончается книжье детство,
Как мечтают и в чём сомневаются книги-подростки.
Как живут они, не уходя годами с одного места?
А для них это просто.
А для них это очень страшно и очень просто.

Каждая книга отчаянно, до шороха в корешке одинока.
Ей не дано видеть мир, искать знакомых или товарищей.
И она стоит, окружённая тишиной,
Ей хочется разговаривать.
Как в пустыне хочется пить, так же сильно ей хочется разговаривать.

Но когда мы перелистываем её страницы,
Разворачиваем свиток, жмём на экран,
То она заговаривает с нами, и уже не может остановиться,
Держится за нас, как мать и сестра.
Как будто бы после разлуки нас увидела мать, обняла сестра.

Ты пойми, ты поверь, не бывает чтения как такового,
А бывает сражение книги с обступающей тишиной,
А бывают напряжённые, настойчивые разговоры
Вновь и вновь.
И приходишь ты к книгам, и открываешь их вновь и вновь.

В этом здании тишина поселилась, вросла в широкие полки,
Создала бесстрашные, одинокие книжьи души.
Не отвлекайся ни на минуту, ни на секунду, только
Слушай.
Слушай и свитки, и книги, и файлы, внимательно слушай.

Сильхе читала, сосредоточенно уставившись в одну точку. Она боялась ошибиться, перепутать слова, сбиться с ритма, весьма непростого, надо заметить. Но слова текли одно за другим, и слушатели внимали им в спокойном молчании. Наконец, стихотворение кончилось и Сильхе со вздохом облегчения вернулась на свое место.
- Весьма интересно, - сказала Нарми, и Сильхе довольно улыбнулась. Нарми нечасто кого-то хвалила.
Фрукты и печенье были съедены, напитки выпиты, стихотворения прочитаны, и вечер постепенно подошел к концу. Мастер Гром так и не вернулась – вероятно, конфликт в яслях полностью ее поглотил.
- Я благодарю всех, кто был сегодня с нами, - сказала напоследок мастер Эмериан. – Мне было очень интересно слушать всех вас и надеюсь, что вы получили не меньшее удовольствие.
- Да, вечер определенно удался, - заметила Сильхе, когда они с Нарми возвращались к себе. – По-моему, мы прекрасно провели время. Интересно, какая тема будет в следующий раз?..

Сообщение отредактировал Гиллуин - 31.12.2019, 15:54

О, вы его сюда выложили! Нет, правда, как же я люблю этот фик, перечитываю и поражаюсь таланту. Такая простая, лёгкая атмосфера (да-да, джедаи не только мечами махать умеют!), и эти потрясающие стихи. Наверное, любой по-настоящему творческий человек воспринимает искусство всем телом, пропускает его через себя - как джедай Силу. Такие разные стихи, такие разные джедаи, и всё же они едины. Едины в своём порыве, в стремлении к прекрасному.

Уже писала в другой теме, что вопросы искусства в ДДГ затронуты весьма слабо, потому что неинтересны большинству. Приятно, когда талантливые люди заполняют этот огромный пробел.

Весьма неплохо и интересно, хотя бы не мешало отредактировать фик для облегчения чтения ;) Много неплохих стихов. Ну и мне понравилось виденье быта в Храме джедаев и образы его обитателей. Более человечные и сложные, чем принято считать )

P.S. а кто такой Черный Мастер? ) Винду, Скайуокер?

В плане?


Кем принято? В фильмах все это почти никак не раскрыто, но там нет времени на такие вещи. В сериале Война Клонов тоже, потому что война. А в книгах каждый пишет кто во что горазд. И мало внимания уделено быту, потому что ЗВ - это в первую очередь приключения. В Мандалорце с этим получше, но все равно маловато. А ведь в реальной жизнь быт - 95% времени.


Они еще не родились ;) К тому же Энакин выражал свои мысли много проще :) Это неканонический персонаж, который произносит длинную затейливую речь, но мне лень было ее сочинять, поэтому Сильхе пропустила ее мимо ушей. Он на самом деле персонаж очень интересный, но в этом фике у него не было шанса проявить себя.

В плане разбивки текста на абзацы, не в обиду будь сказано )

Это да... Причем мне кажется, была нормальная разбивка изначально, видать, поехала при переносе на форум.

Да, такое тоже бывает.

Сейчас лучше?

, я бы диалоги полностью отделила от текста и друг от друга.

Просто и красиво. А главное, умиротворяюще. Джедаи не только ведь миротворцы, воины и путешественники. У них должен быть дом, где есть место для мира и покоя, знания и гармонии. Как гласит кодекс. И где помнят тех, кто ушел в Силу. Над кем уже не властна смерть.

Я считаю, впрочем, что еще должно быть место для любви земной и семейного очага... но, не буду свои еретические учения навязывать, впрочем)

Сообщение отредактировал green jedi - 4.1.2020, 19:17

Я считаю, что орден джедаев был по сути целой культурой. Причем очень цельной и гармоничной. Те, кто читал мою квенту на конкурсе квент знаю, что Сильхе с Эмериан ее исследовали и написали книгу. Причем получился научный труд весьма приличного объема. Я бы хотела вкратце ее придумать, но это очень сложно. Я по образованию не культуролог и недостаточно разбираюсь в теме, увы...

Безусловно. Он возник значительно раньше, чем Галактическая Республика.




С этим можно и поспорить, учитывая неоднократные расколы и появление орденов пользователей ТСС. Но здесь это оффтоп будет уже)

Добавлено через 1 мин.


С чужими квентами я пока не знакомился почти еще, но планирую скоро начать всерьез. И вашу прочитаю, конечно же)