7 г. ДБЯ

По-моему, глупо спорить, где красивее. Ни за что не променяю строгую, но изящную простоту вида из окна моей квартиры в столице Империи на эти странные улочки, где современные технологии сочетаются с варварской пышностью. Кому ещё придёт в голову ваять из практичного дюракрита эти немыслимые строения, похожие на древние храмы не менее древних божеств. Но здесь так принято, и твоего неудовольствия фаллиины просто не поймут. Они убеждены, что именно их планета – настоящее средоточие цивилизации и высокой культуры. Возможно, по-своему они правы.

Шелдзора - не просто город, а настоящий город-парк, шикарное место отдыха. Плюс недалеко от столицы. Мне казалось, здесь будет не протолкнуться от богатых туристов, но за минувшие пять дней я заметил всего шестерых людей, не считая себя. Порой мелькают и инородцы, но их я привычно не замечаю. Не считая самих фаллиинов - вот уж кто нигде не останется незамеченным.

Красивое название - Шелдзора. У фаллиинов вообще красивый язык, особенно имена. Да и сами они очень даже ничего. Кто бы мог подумать, что какие-то зеленокожие рептилии окажутся таким удовольствием для глаз? Я много чего повидал за свои двадцать шесть лет, и могу сказать откровенно. А уж про фаллиинок вообще промолчу. Невероятные красотки. Особенно одна из них…

Аурза… Самое красивое имя, самая красивая женщина для меня – в нынешнем месяце. Когда я впервые встретил её на приёме у какого-то папиного знакомого, там, на Имперском центре, я реально позабыл обо всём на свете. Казалось, я никогда прежде не жил и не любил. Дня три мы с ней буквально не вылезали из постели. Не знаю, феромоны это или что другое, но сексуальный талант Аурзы поражал, оставляя далеко позади тви’лечек и зелтронок.

А потом ей настала пора возвращаться домой, к мужу. «Обязательно приезжай ко мне, Севис, - сказала Аурза на прощание. – Остановишься в Шелдзоре, это шикарное место, тебе понравится. Наздер постоянно пропадает в своей лаборатории, так что никто не помешает нам встречаться…»

Тоненько пикает комлинк. Гляжу на частоту: она! Мгновенно отвечаю и любуюсь её миниатюрным голоизображением. Аурза надела моё любимое платье – зелёное; оно сливается с цветом её кожи и обтягивает тело. И кажется, что на ней совсем ничего нет…

- Привет, милый, скучаешь? – начинает она и улыбается. – А у меня чудесные новости. Наздер останется в лаборатории на несколько дней, там что-то случилось, так что я скоро приеду за тобой.

- Приезжай скорее. – В горле пересохло, язык с трудом повинуется. Звёзды и планеты, какая женщина! И на несколько дней – полностью моя! Стоп, что там она сказала про лабораторию?

- А что случилось? – осторожно интересуюсь я. – Авария?

- Кажется, да, - следует беззаботный ответ. – И крупная, иначе всех сотрудников не задержали бы там. Это случилось ещё пару дней назад, а они до сих пор возятся. – Кокетливая улыбка.

- Вот и пусть возятся, да подольше, - улыбаюсь я в ответ. – Я в том маленьком парке с голо-фонтаном, помнишь? Рядом с нашей любимой беседкой.

Аурза снова кивает и отключает связь. Я подбрасываю комлинк, ловлю его. На меня недовольно косятся двое-трое фаллиинов. Ну и пусть, ничего вы не понимаете. Да я бы на всю планету заорал о том, как я счастлив, если бы не риск оказаться принятым за чокнутого.

Радужные брызги голофонтана не в силах успокоить меня. Так, лететь ей, самое большое, час на своём сверхскоростном «Валькее». Как же медленно тянется время! Зато моё ожидание будет щедро вознаграждено – и сегодня, и ещё несколько дней, пока муж Аурзы возится в имперской биолаборатории... И всё же любопытно: что там произошло? Вдруг что-то серьёзное?

Уже несколько лет Империя ведёт на Фаллиине какие-то научные разработки – сверхсекретные, разумеется. Таких тайн у нас хватает: уже года три болтают про какое-то супероружие, способное сокрушить любой флот. Глупости, понятно, и мне до них дела нет…

Радость вдруг разлетается мелкими брызгами. Накатывает недоброе предчувствие. Даже золотистое небо словно потемнело, хотя в этой местности туч не бывает, это вам не дикие джунгли. Я невольно поднимаю голову – и следом приходится поднимать челюсть.

На орбите планеты – не над Шелдзорой, а ближе к столице – зависли несколько звёздных разрушителей. Терпеть не могу эти треугольные гигантские уродцы, но вид у них впечатляющий. Только зачем они там?

Похоже, корабли заметил не только я. Всегда спокойные фаллиины вдруг останавливаются, изумлённо глядят на небо, переговариваются. Я незаметно оглядываюсь на стоянку, где оставил свой спидер; думаю, он мне скоро понадобится. В воздухе начинает отчётливо пахнуть паникой. А в следующую секунду этот запах усиливается и едва не сносит меня с ног.

Корабли открывают огонь.

Разноцветные лучи вонзаются в горизонт, снова и снова. Летят снаряды, так часто, что кажутся издали тропическим ливнем. А потом корабли медленно начинают двигаться в сторону Шелдзоры. В нашу сторону. Намерения их не вызывают сомнений: с городом будет то же самое, что и со столицей.

Я не успеваю ни испугаться, ни удивиться, ни задуматься, что вообще происходит и зачем имперцы выжигают города Фаллиина. Меня опережают. Рядом слышится чей-то истошный визг, его подхватывают другие, в том числе и фаллиины. Кто-то из них пытается успокоить других, цвет их кожи меняется с зелёного на оранжевый, в воздухе клубятся феромоны. Похоже, напрасно. Толпа волной бросается туда, куда я давно уже посматриваю. К стоянке.

В спину мне врезается чей-то локоть. Я лечу вперёд. Нет, только не упасть, затопчут! Подныриваю под руку одного, путаюсь вдруг в широком плаще очередного местного франта. На плащ кто-то наступает, франт валится на землю, а я выпутываюсь и продолжаю бежать. К счастью, больше меня никто не свалил.

Стоянка уже близко, корабли в небе тоже. Кто-то бросается грудью прямо на энергетическую ограду – и вмиг превращается в жареные куски мяса. Но напор сзади пробивает ограждение, трупы выносит вперёд. А живые несутся следом.

- Станг! – дико ору я, когда рядом мелькают знакомые изящные обводы: какая-то тварь угнала мой спидер! Стоило тратиться на противоугонную защиту… Ну что ж, тогда не обижайтесь.

Рядом красный тви’лек вскакивает на миниатюрный гравицикл и заводит его. Руки и лекку дрожат, видно, что-то идёт не так. Я хватаю его за шиворот и резко сбрасываю с машины. Ещё секунда – и моя нога взлетает над сиденьем; вторая секунда – и непослушный мотор наконец-то ревёт. Никогда в жизни я не слышал звука сладостнее.

Я взлетаю. Ко мне тянутся, пытаются остановить гравицикл или стянуть меня вниз. Кажется, я всё-таки врезал кому-то по пальцам каблуком, но сейчас не до сожалений. Я не думаю ни о том, что же случилось, ни об Аурзе, от которой, скорее всего, не осталось и атомов. Одна мысль – выжить.

До космопорта не так уж далеко. Улицы Шелдзоры полны паникующих толп; вот бы не подумал, что фаллиины, всегда такие надменные, ничем не отличаются от людей, когда напуганы. Как ни крути, а жизнь дороже всего…

Ослепительная вспышка сбоку. Вторая. Третья. О нет, разрушители уже добрались до Шелдзоры! Нога вжимается в педаль до предела. Я злобно шепчу сквозь зубы самые грязные ругательства, какие знаю. Ну уж нет, не возьмёте! Я выживу, назло всем, пусть даже сам Император отдаст приказ о моём уничтожении.

Спидеры, гравициклы, свупы летят так густо, что не остаётся места для манёвров. Какой-то юнец-человек подло подсекает меня, бросив на лету что-то вроде «банта пуду». Разве такое убожество достойно жить? Наплечная кобура под пиджаком надёжно скрыта, и я умею пользоваться её содержимым. Выстрел – и юнец падает, а его свуп продолжает лететь и звонко врезается в зад шикарному «СороСуубу». Спидер начинает крутить, слышатся звуки новых столкновений, крики и визг, ничего не видно из-за дыма. Я выжимаю последнее из моего гравицикла и поднимаюсь выше – ненадолго. Зато успеваю оценить расстояние: осталось километров пять.

Машина сработала отлично – донесла меня почти до въезда в космопорт и там грохнулась. Я проехался на боку по дюракриту, здорово приложился головой. Поднялся: в висках стучит, кровь заливает глаза. Я стёр её рукавом; потом разберёмся, сейчас главное – раздобыть корабль и унести ноги.

При виде столпотворения в космопорту у меня упало сердце. Потом всколыхнулось на миг: как будто что-то знакомое в рядах кораблей. Отлично, к нему и пойду. Сжимаю в руке бластер и ныряю в пёструю толпу аборигенов и инородцев. Чей-то кулак едва не прилетает мне по голове, я увёртываюсь, подсекаю нахала – топчите, ребята! Ещё один получает рукоятью в нос, брызги зеленоватой крови. Мой страх давно исчез, сменившись дичайшим возбуждением. Поднимаю бластер и разношу в куски голову бегущего впереди. Потом ещё и ещё. Кажется, это была женщина… ну и что? Ради спасения своей жизни я без раздумий пристрелил бы даже Аурзу.

Вот он, корабль! Приятно знать, что я не ошибся. Любопытно: что этот хаттов сын забыл на Фаллиине, сейчас, во время активных заседаний Сената? Надеюсь, не шпионил за мной. А то он давно уже ищет способы подсидеть моего папаню, да всё без толку.

Так, а вот и неприятный сюрприз. Какой-то родианец умело возится с запорами люка, и они, похоже, вот-вот поддадутся. Вряд ли этот тип – новый пилот сенатора Тетри, он не терпит экзотов. Впрочем, не будем спешить, хотя и стоит.

Я тихо подхожу к родианцу – он так увлечён своим делом, что не замечает меня, - и тыкаю дулом бластера ему в спину.

- Торопишься?

Родианец испуганно вскидывает вверх руки и роняет свои воровские прибамбасы. Осторожно оглядывается, но я бью его рукоятью по затылку.

- Я пилот, правда! – говорит он. – Хочешь, вместе улетим?

Я делаю вид, что размышляю. Родианец переминается с ноги на ногу.

- Чего тянешь, человек? Ещё минут пять, и нам крышка!

Пожалуй, он прав. Доверять ему, конечно, не стоит, но, если не врёт, что пилот, пусть поработает на меня.

- Ладно, - говорю я и отвожу бластер от его спины. – Поднимай своё барахло, открывай и заводи, если вправду пилот. А захочешь надуть меня, пристрелю, как вомп-крысу!

У родианца - его звали Гирао - не было при себе бластера, только вибронож, который я отобрал и выкинул. Через двенадцать секунд люк открывается. Самое время улетать – и вдруг в спину бьёт знакомый голос:

- Севис Офранн-Бет!

Я нехотя оборачиваюсь. Фейер Тетри поднимается по трапу, возясь с собственной кобурой. Я вскидываю оружие первым.

- Вот так встреча, - говорю. – А где же твой патрон?

В ответ – лишь хмурая гримаса. Фейер – не сенатор, а его помощник. Как двоюродный брат сенатора Тетри, он получил тёпленькое место при нём, но всегда мечтал о посте удачливого родственника. К слову, надеюсь, что сам Тетри уже мёртв.

- Он был в Фаллиинском троне, когда это началось, - говорит Фейер и прекращает терзать свою кобуру. – Вряд ли он успел выехать до начала бомбардировки.

- Слушай, - говорю я, на миг позабыв обо всех распрях, - а ты не знаешь, что там вообще...

- Эй, мы летим, или как? – перебивает нас голос Гирао. Двигатели судна давно урчат. – Я убираю трап.

Мы с Фейером переглядываемся. Да, сейчас не время для старых обид.

- Думаю, можно поговорить и потом, - замечает он, я киваю, и мы вместе заходим внутрь.

Ошеломлённый неожиданной встречей, я словно забываю о том, что творится в космопорту, – о панике, криках, убийствах, драках. Но мне услужливо напоминает об этом отчаянный крик сзади:

- Стойте! Стойте, ради всех звёзд! Пожалуйста, подождите!

Мы с Фейером оглядываемся. К кораблю бежит высокий фаллиин, за ним ещё несколько. Двое сталкиваются, дерутся, падают, по их телам бегут новые.

Короткий обмен взглядами. В этом вопросе мы с Фейером солидарны.

- Гирао, закрывай люк.

- Не-е-ет! Стойте! Я не хочу умирать! – несётся истошный вопль. Я отворачиваюсь и шагаю по коридору, но успеваю увидеть, как фаллиин крепко вцепляется в проём люка. В этот миг люк закрывается, его края начисто отсекают зелёные пальцы. Следующего вопля и падения тела мы уже не слышим.

Я вхожу на мостик. Там пока порядок, Гирао сноровисто возится с приборами. Но это я замечаю потом, не в силах отвести взгляда от картины, что разворачивается под нами.

Внизу, на планете – клубы огня и дыма. Звуков нет, и это ещё более жутко, потому что воображение услужливо рисует их. Дождь залпов прекращается, но пламя продолжает буйствовать.

Прости, Аурза. Мне правда жаль.

***

- Так что там случилось?

Мы с Фейером устроились в уютном салоне с бокалами виски в руках. Это было всё, что нашлось в мини-баре корабля, ведь отлёт оказался, мягко говоря, поспешным, и на борт не успели доставить запасы провизии и выпивки. Ну да ладно, не так уж долго нам лететь. Главное, что спаслись.

- Ну, ты же знаешь об имперской бактериологической лаборатории на орбите Фаллиина и на самой планете? – начинает Фейер.

- Об этом знают все борраты и нетопырки нижних уровней Имперского центра, - бросаю я в ответ. – Давай к делу.

- К делу… Так вот, два дня назад там случилась авария. И, похоже, очень серьёзная.

- Слушай, - я откидываюсь на спинку дивана и небрежно взбалтываю виски в бокале, - расскажи мне наконец то, чего я не знаю.

- А ты не знаешь, что во время аварии повредило резервуары с бактериями. Проще говоря, вся эта гадость вырвалась наружу и грозила затопить Фаллиин. Можешь себе представить, что бы там тогда было?

Я едва не роняю свой бокал на пол. Ну, если так, то всё понятно…

- То есть, звёздные разрушители выжгли все заражённые участки, чтобы спасти планету?

- Что-то вроде того. – Фейер залпом глотает свой виски. – Имперцы всё делают наверняка и с размахом. Я даже догадываюсь, кто мог отдать такой приказ.

- Лорд Вейдер? – угадываю я с ходу. И вдруг осознаю: что-то в словах Фейера зацепило меня. Ага, ну конечно! Пожалуй, это можно было бы использовать с толком – и для меня, и особенно для папани.

- Эй, парни, - раздаётся вдруг из корабельного коммуникатора голос Гирао, прежде чем я претворил свой план в жизнь, - подойдите-ка на мостик на пять сек. Надо кое с чем определиться.

Мы молча переглядываемся, позабыв о своих интригах. А ведь верно: корабль до сих пор не прыгнул в гиперпространство, мы же не сказали Гирао, куда нас отвезти. Сейчас исправим.

- Пошли.

На мостике родианец по-прежнему колдует над приборами. Он оборачивается, заслышав наши шаги, на его зелёном рыле появляется странное выражение – может, ухмылка. Но выглядит омерзительно.

- Ну, всё, ребята, поигрались, и хватит, - говорит он. – Я тут понял, что мне с вами дико повезло. Не каждый день сцапаешь таких важных шишек, любимых сыночков богатеньких папаш!

Моментально в руке Гирао появляется миниатюрный дезинтегратор. Где же он, ситхов сын, его раньше прятал?

- Знаете, что это? – продолжает он, поигрывая оружием. – Пыщ! – и от вас останется горстка пепла. Поэтому будьте умницами, сдайте стволы и шуруйте в каюту. А потом запишем сообщения вашим отцам. Думаю, по полмиллиона кредов они за вас отвалят. А теперь снимайте кобуры.

Мы медленно повинуемся, не сводя глаз с дезинтегратора. Я скидываю порванный пиджак, расстёгиваю ремни кобуры и при этом наступаю каблуком на ногу Фейеру, словно нечаянно. Он вопит от боли, внимание Гирао переключается на него. Всего секунда… но мне хватило.

Кобура летит в сторону, бластер уже у меня в руке. Стреляю. Луч впивается в пилотское кресло, Гирао успевает отпрыгнуть – шустрый, гад! И тут он палит в ответ.

Мы с Фейером падаем на пол, разряд свистит над нами, врезается в стену. Мини-взрыв, проводка искрит, серпантином падает на нас – еле успеваем откатываться. Гирао что-то орёт по-своему, вновь поднимает оружие. Его опережает Фейер – мимо, прямо в панель управления. Воет сирена, мигают аварийные огоньки. Я стреляю снова, зацепляю Гирао по бедру. Он с рёвом падает на колено, я подхожу, чтобы добить. И тогда он стреляет снова.

Но не в меня. В панель управления, которая и без того мигает не хуже голофонтана.

Я жму на спуск, но поздно. Корабль дёргается и стремительно мчит в гиперпространство – неизвестно куда.

- Станг, что нам делать? – Фейер перешагивает через труп Гирао и подходит к панели. Я созерцаю её уже секунд двадцать и понимаю, что дело безнадёжное. Почти всё разнесено вдребезги, чудом уцелел навикомп, но показывает он сейчас какую-то ерунду. Мне удаётся разобрать среди хаоса букв надпись «Случайные координаты заданы». М-да, ещё веселее.

- И куда мы летим? – вновь интересуется Фейер. Я пожимаю плечами. Ситх его знает, куда нас занесут эти «случайные координаты». Только бы не в звезду.

- Всё из-за тебя, идиот! – орёт вдруг Фейер. – Какого криффа ты вздумал стрелять? Может быть, мы бы выбрались потом, без всякой стрельбы! Но ты всё испортил, и теперь мы в жопе у хатта!

С каждым словом он наступает на меня, пока я не оказываюсь прижатым к останкам панели. Крифф, ещё горячая! Я отдёргиваюсь, боль и бессильная злость пробуждают во мне жгучую ярость.

- Да пошёл ты, придурок! – Я от души луплю Фейера кулаком в челюсть, потом поддаю ногой в живот. Он задыхается, летит в сторону входа – и падает прямиком в кольца проводов. Ещё искрящих голубоватыми разрядами.

Истошный крик, вонь горелого мяса, и всё кончено. Я остаюсь один.

***

Не знаю, сколько времени прошло – час, два, или сутки. Мне уже всё равно. Сперва я уверял себя, что не для того спасся из одного пекла, чтобы погибнуть в другом. Потом пришли неожиданные мысли о жизни и её смысле. Их я отбросил сразу – ненавижу копаться в себе. Я не могу погибнуть, не хочу, не должен, не смею! Я хочу жить! И никто не посмеет мешать мне!

Когда корабль вышел из гипера, я долго глядел в чёрный космос, пока не сообразил посмотреть в навикомп. На экране по-прежнему творилось что-то невообразимое. Потом мелькнула надпись «координаты достигнуты», но как я ни пытался определить местоположение, ничего не выходило. В отчаянии я разнёс экран из бластера и тут же пожалел об этом. Ведь он единственный хоть немного рассеивал красное аварийное освещение.

Становилось трудно дышать. Похоже, где-то разгерметизация. Еды тоже нет, а есть хотелось уже всерьёз. Я отыскал брошенную Фейером бутылку виски и допил её. Не полегчало.

Что это? Там, впереди? Я протираю глаза, но они не подводят меня. Яркая искорка звезды, а рядом – голубая точка. Планета.

Я подскакиваю в кресле и ору, как сумасшедший. Я спасён! В голову даже не приходит, что планета может быть непригодна для жизни или что она мне мерещится. Нет. Это жизнь, это спасение. Это – справедливость.

Я выберусь из этой ситховой задницы, вернусь к папе и всё ему расскажу. Жаль, что я не успел вырвать признание у Фейера. Но ничего, гибель обоих Тетри нам на руку: папа без проблем поставит на их места своих людей. А я продолжу жить, как жил: по виду обычный прожигатель отцовских кредитов, любитель удовольствий. А на самом деле – неплохой шпион и авантюрист.

Планета приближается медленно, и порой кажется, что воздух в кабине закончится раньше, чем я окажусь в атмосфере. О том, как мне посадить корабль, я пока не думаю. Только дышать, дышать, наслаждаться каждым вздохом и крепко держаться за жизнь.

Гравитационное поле планеты хватает корабль и стремительно тянет в атмосферу. Я мчусь всё быстрее, под крутым углом среди плотных облаков. Постепенно вокруг делается светлее, и я уже вижу огромный материк. Рядом ещё один, и ещё. Вокруг них обширный океан. Только бы корабль упал не туда.

Корабль раскалён, дышать ещё тяжелее. Горло сдавило спазмом, по лицу катится пот. Я злобно смаргиваю его, рву воротник, но не помогает. Вряд ли я сумею катапультироваться: все системы вышли из строя, и аварийный выход в потолке не откроется. Спасательные капсулы? Так выход с мостика начисто перегородили эти проклятые провода. Нет, это невозможно! Я по-прежнему отказываюсь верить; не для того я спасся от бомб на Фаллиине, чтобы погибнуть здесь в горящем корабле.

Но чуда не происходит.

В такие минуты невольно задумываешься: а, собственно, почему тебе всегда должно везти? Порадовался жизни – и довольно.

Нос корабля направлен в землю под прямым углом. Жар невыносим. Потерять бы сознание – так нет, чувствуешь всё, видишь всё, слышишь всё. Знаешь всё. Всё, что с тобой сейчас будет.

Сейчас. Или через пару минут.

Я – раскалённый огненный шар. Горло горит огнём, нечем кричать. Помогите! Один только вдох, один глоток свежего воздуха – и я отдам вам всё на свете. Пожалуйста, кто-нибудь! Постойте, я не хочу умирать!

Кажется, я недавно уже где-то слышал подобное.