Размышляя над заявкой, я перебрала все возможные причины для ухода: разногласия идеологические, политические, социальные; собственное толкование концепции Силы, противное учению Ордена; свободолюбивых умников, знающих все лучше других и из принципа делающих все по-своему (романтический выбор между Орденом и гранд-амор я даже не рассматривала). И тогда в памяти всплыла давно позабытая идейка – и показалась уместной.
И, надеюсь, ничего страшного нет в том, что заявленный персонаж – не совсем главный.

- Учитель, это что же выходит - что мы приманка?

- Отчего же? Как посмотреть. Мы – приманка, которая на самом деле охотник. – Мастер перевел дух, прислушиваясь к ощущениям в Силе. – На сей раз он не уйдет, кем бы он ни был.

- Он? – переспросила Саалис. – Или «они»? Как вы думаете, мастер, а это не может быть... – голос упал до осторожного шепота, - какой-нибудь выживший ситх? Да, я знаю, это глупо, их же почти пятьсот лет как нет, но... Кому еще может быть выгодно убивать джедаев?

- Многим, падаван. В галактике немало сил, организаций, да и отдельных существ, которым есть за что ненавидеть Орден. Но здесь... – Мастер Ной Труан умолк, погруженный в раздумья, что мучили его уже несколько дней – с самого начала миссии. – Я не ощущаю тьмы в первозданном ее обличье. Скорее, отголоски ее – боль, ужас и... странную надежду.

- Я не понимаю, - призналась Саалис. – Все это как-то... - она поискала слова и подобрала то, что показалось ей точнейшим: - безумно.

- Да, - кивнул мастер. – Это безумно, потому что непонятно.

Миссия, которую поручил им Совет, в самом деле казалась непонятной. В этом и состояла их цель: выяснить, кто это делает, как, а главное – для чего.

Первый случай произошел больше стандартного года назад: во время обычного задания погиб рыцарь-джедай, а его ученик, мальчик двенадцати лет, бесследно исчез. Рыцарь был убит из бластера в упор, без всяких признаков сопротивления – световой меч так и остался бесполезно висеть на поясе. Исследуя тело, джедаи-целители обнаружили разве что следы некоего мощного энергетического воздействия – не парализатора, а чего-то иного. Подробностей же выяснить не удалось – как и разыскать пропавшего падавана. Он сгинул без следа.

Трагическое, но малозначимое происшествие – так решили в Храме... пока, спустя два стандартных месяца, не случилось подобное – на другой планете, в другом секторе, но состав преступления был таким же: учитель убит, ученик исчез. И вновь расследования ни к чему не привели.

После этого трагедии участились: за год Орден потерял больше дюжины рыцарей и их учеников. В убийствах и похищениях не виделось ни цели, ни закономерности; невозможно было угадать, где и как будет нанесен следующий удар. Сила оставалась мутной – не как мрак темной стороны, но, скорее, как вода в гнилом болоте. И все же джедаи сумели выяснить кое-что.

Во-первых, все пропавшие падаваны были не старше четырнадцати стандартных лет, независимо от вида. Во-вторых, таинственные преступники имели отличную техническую базу: узнать доподлинно, чем именно облучали погибших мастеров, не удалось, и на ум сразу же пришла мысль о некоем новом оружии, возможно, разработанном специально против джедаев. Не стационарный стазисный круг-ловушка, а нечто вроде местного, но столь же мощного воздействия, способного полностью обездвижить и не позволять сопротивляться. И что же следует, если сложить оба факта?

К такому выводу и пришли в Ордене: некий ученый или группа ученых поставили себе целью изучить джедаев или, возможно, саму Силу. Примечательно, что для этих исследований были нужны дети определенного возраста – старше одиннадцати, но младше пятнадцати. Сами же методы – захват пленников и убийство взрослых рыцарей – характеризовали таинственных преступников лучше любых слов.

Все это Саалис Тайя, тринадцатилетняя тогрута, знала не понаслышке: для всех падаванов-подростков последний год превратился в настоящий кошмар. Некоторые мастера даже опасались брать юных учеников на миссии. Пелена мрачного ужаса повисла над всеми детьми в Храме, как ни старались наставники успокоить их. И с каждой новой смертью и пропажей эта пелена сгущалась.

Последняя трагедия, случившаяся две недели назад, потрясла Саалис до глубины души. Она знала многих из тех, кто исчез, но на сей раз она потеряла не просто одноклассника, но верного друга.

Альтид был ее сверстником, они росли в Храме вместе и впервые расстались лишь тогда, когда их обоих выбрали падаванами. С тех пор дружба сделалась иной – более прочной, более глубокой; каждый миг встречи был прекраснее, чем минувшие годы, проведенные рядом. Они делились новыми знаниями, впечатлениями, победами и поражениями. Когда Альтид улетал с учителем на ту злосчастную миссию, Саалис спросила: «Ты правда не боишься?» По-мальчишески удалой ответ: «Не боюсь; Сила защитит нас» не успокоил ее, на душе сделалось тревожно. И все же она молила Силу сохранить Альтида и его учителя от беды.

Не сохранила.

Пытаясь найти подсказки везде, где это возможно, джедаи отследили все отлеты кораблей из космопортов, ближайших к местам преступлений. Аналитики трудились неусыпно, проверяли терабайты информации, и, наконец, обнаружился просвет: после каждого преступления из космопорта отлетал корабль в сектор Талдот. Джедаи начали осторожное расследование на бесчисленных планетах сектора, подключая к работе или только рыцарей, или учителей старших падаванов. Вскоре поиски сузились до одной системы - Реарку. И на одной из планет этой системы Альтид и его учитель встретили свою судьбу.

Саалис не оставляла мысль о том, что они тогда были приманкой, и приманка эта не сработала. Когда же мастер Труан сообщил ей, что им поручено лететь на ту же самую планету, невольный страх в душе смешался с жаждой справедливости. Возможно, они сумеют разыскать преступников и даже спасти похищенных... «Если только они живы», - печально закончил голос разума.

***

Старый завод по производству металлических сплавов... именно здесь обнаружили мертвое тело мастера Торефа, учителя Альтида. Судя по следам баридия на пермакрите, труп привезли сюда на спидере и просто бросили, то есть само убийство произошло не здесь. Это Саалис и мастер Труан и так знали. И все же решили начать поиски отсюда.

- Сосредоточься, падаван, - велел учитель и обратился к Силе.

Саалис последовала его примеру. По природе своей она была нетерпелива, хотя и старалась обуздать себя, зато тем самым уравновешивала чересчур, на ее взгляд, сдержанный, даже скрытный нрав наставника. В начале своего ученичества, когда она впервые столкнулась с этой чертой мастера, то не смогла сдержать удивления: зачем же он взял ее, такую непохожую на себя, в ученицы? И получила ответ: «Мне есть чему научить тебя, а тебе – меня». Эти слова мало что прояснили, зато она усвоила главное: слушаться и делать, что говорит учитель, даже если пока не понимаешь, для чего. Понимание приходило следом.

Несмотря на то, что прошло целых две недели, мастер Труан надеялся уловить незримые нити Силы, тянущиеся от места преступления к тем, кто его совершил. Саалис прислушивалась к живому голосу внутри себя и мысленно взывала: «Альтид, пожалуйста, если ты жив, ответь мне! Что бы с тобой ни произошло, ты не можешь забыть меня, забыть нашу дружбу, наше единство в Силе. Услышь меня, помоги найти тебя и спасти!»

«Да, он жив», - неожиданно зазвенела Сила, - «жив и здесь, на этой планете». Саалис вздрогнула от прикосновения руки учителя. Он смотрел на нее с выражением, близким к восхищению.

- Ты что-то нашла... – прошептал он; это был не вопрос. – Ты отыскала верный путь.

- Альтид был моим... то есть, он же мой друг, - ответила Саалис. «Никаких «был» - ты же сама слышала, что он жив! Может быть, еще несколько часов, и мы спасем его».

- Молодец. – Такой сердечной похвалы падаван еще ни разу не слышала от учителя. – И все же, - мастер Труан вновь помрачнел, - что-то не так. Я ощущаю нечто... не присутствие, а словно... отсутствие чего-то.

- Или кого-то, учитель? – подхватила Саалис. – Но что это может...

- Кем бы они ни были, среди них есть чувствительный к Силе, возможно, не один, - был ответ. – Они чувствуют нас и прячутся. Но я уловил направление. Едем скорее.

***

Небольшой двухместный спидер обогнул завод и помчался к отгороженному сектору города – несколько лет назад этот участок признали сейсмически небезопасным и переселили всех жителей, но сами здания не тронули. Туда, в сердце пустующего комплекса, и тянулась нить Силы, зовущая, звенящая...

Саалис и мастер Труан заметили серебристо-голубую вспышку лишь мельком. Она остановила машину и полностью обездвижила обоих джедаев, лишив возможности говорить; даже дышать удавалось с трудом. Нельзя было ни обменяться взглядом, ни связаться в Силе: разум обоих оказался словно заперт в тесном подвале, стены которого медленно сжимались. Все мысли, казалось, тоже застыли, не оставив ничего, кроме недоумения и затаенного ужаса.

Остекленевшие глаза обоих смутно видели, как к ним приближаются несколько дроидов странной конструкции – похожих на медицинских, но более устойчивых и с меньшим количеством манипуляторов. Они втащили пленников в крытый спидер; туда же отправилась поврежденная машина.

В крохотном отсеке было темно, ни один звук извне туда не проникал. Или же так действовал на органы чувств неизвестный луч?

***

Ни мастер Труан, ни Саалис не смогли бы сказать, сколько длилась поездка: чувство времени тоже замерзло. Когда дроиды вытащили их из спидера, неожиданный свет не обжег глаза. Впрочем, освещение здесь было приглушенным и не позволяло разглядеть много. Нечто вроде ангара со множеством машин, из которого тянулись несколько серых коридоров, залитых таким же тусклым светом.

Когда один из таких коридоров остался позади, пленников поставили на ноги. Не было нужды в оковах, ибо стазис держал крепче любых пут. Мутное облако Силы клубилось вокруг и пугало своей неизвестностью. Саалис не могла посмотреть на учителя, уловить его взгляд, хотя бы прикоснуться в Силе. Кто знает, что чувствовал в тот миг он, но ей было страшно, как никогда прежде. А невозможность пошевелиться и подумать вызывала едва ли не физическую боль – вернее, вызывала бы, если бы ее не глушил стазис.

Они очутились в небольшой комнате вроде диспетчерской – мониторы на стене, под ними панель управления и несколько кресел. В тот же миг в комнату вошел высокий человек в серо-голубой лабораторной одежде. Он выглядел молодо, но взгляд выдавал иное: внимательный, сосредоточенный и... заинтересованный.

Человек вынул из кармана нечто вроде миниатюрного пистолета и направил по очереди на каждого пленника. Оцепенение не прошло, но вернулась способность говорить и думать. Столь резко вернулась, что Саалис едва не застонала от боли. Но ее оборвал голос учителя – чуть приглушенный и как будто с нотками неверия:

- Ни-Вара Шевв? Это в самом деле ты?

- Меня все еще помнят в Храме? – произнес человек. – Надо же, я удивлен. Сколько лет прошло...

- Мастера долго удивлялись, почему ты ушел, - сказал Труан. – Теперь ясно, почему. Ты обратился к тьме и убиваешь бывших собратьев по Ордену... если убиваешь сразу.

- Я помню тебя младшим учеником, хотя запамятовал имя, - заметил Ни-Вара Шевв. Саалис не смогла не удивиться: сколько же ему тогда лет, если самому учителю не меньше сорока? – Еще в детстве ты был чересчур категоричным и резким в суждениях. Вижу, ты не изменился. Оглянись вокруг: разве ты чувствуешь здесь тьму – в этих стенах, во мне? Это не тьма. Это вынужденная маскировка, ибо мало кто из вас, джедаев, поймет всю глубину и величие моей миссии.

- Твоей миссии? – В окрепшем голосе Труана звучали непривычно резкие нотки. – Опыты над детьми – вот твоя высокая цель?

- Да. – Ответ – словно выстрел из мощного бластера. – Но я не стану углубляться в подробности, ты все равно не поймешь. Я был несчастен, как и все джедаи, хотя они лгут себе и уверяют, что это нормально и даже благородно. Себе я помочь не смог. Зато желаю помочь другим – и помогаю. Смотрите, оба, - да-да, и ты, девочка, тоже смотри. Ты будешь следующей.

- В чем? – закричала Саалис и едва не упала, но ее удержали сзади механические руки дроидов.

Ни-Вара Шевв не ответил, но включил один из мониторов. Экран показал внутренность обширной лаборатории, уставленной непонятными механизмами: столами со множеством датчиков, проводов и экранов. Саалис ощутила, что холодеет; все эти приборы показались ей неведомыми и жуткими орудиями пыток. А потом она разглядела...

В одном из кресел сидел с безучастным видом Альтид; его голову охватывал металлический обруч с датчиками на висках и темени, датчики поменьше усеивали монтралы и головохвосты. По маленькому монитору рядом бежали извилистые разноцветные линии. А чуть дальше, у стены, виднелись еще несколько знакомых фигур: не все пропавшие дети, но большая часть их. Всех их окутывало режущее глаза стазисное сияние, но на висках и темени у каждого серебрились все те же датчики.

Саалис прошептала только: «Альтид», и горло перехватило беззвучным рыданием. Труан же продолжил расспросы, хотя был явно потрясен не меньше.

- Ты делаешь что-то с их памятью, так? – Ни-Вара Шевв пожал плечами, лицо его оставалось бесстрастным. – Зачем? Ты хочешь вынудить их подчиняться тебе? Отыскать способ сломить волю джедая?

- Тебе не понять, - медленно качнул головой бывший джедай.

***

- Сила велика в тебе, - так говорил Ни-Варе учитель, - и твои умения велики не по годам. Как только мы вернемся, я представлю тебя Совету. Настало время родиться новому рыцарю.

И рыцарь родился. Молодой, уверенный, сильный, неуязвимый – вернее, мнящий себя неуязвимым. Как и все юные идеалисты, он мечтал нести в галактику справедливость. Для него не было полутонов, было лишь черное и белое. Мог ли он тогда знать, что полагал белым всего лишь то, что приходилось ему по душе?

Первая же самостоятельная миссия обнажила его сущность, показала ему правду о нем – настоящем, а не том надутом фасаде, который слепили для него и из него учителя в Храме.

Миссия была пустяковой – проследить за очередными переговорами между представителями двух соседних планет. Но запомнилась она ему не этим, а пьяными разборками, в которые он случайно угодил, выйдя как-то вечером по привычке на прогулку по столице.

Жалкое существо... сморщенная старуха в лохмотьях, грязная, провонявшая дешевым паленым пойлом... Она едва стояла на ногах, но сражалась, как разъяренная самка гандарка, размахивая длинным ножом-заточкой. Ни-Вара тогда успел перехватить ее, пока не подъехали полицейские и не арестовали всех участников потасовки. Женщина сперва пыталась вырваться, потом затихла, размазывая по лицу пьяные слезы, а другая рука ее по-прежнему сжимала нож.

Было в этом жесте нечто знакомое... знание не разума, но сердца, души, самой сущности. И пальцы женщины... когда-то на них не было ни мозолей, ни корост, а грязные, обломанные ногти были аккуратно подпилены... А еще на среднем пальце правой руки она раньше носила кольцо с оранжевым камнем...

Эта мысль заставила Ни-Вару похолодеть: откуда он знает про кольцо? Где он мог видеть раньше эти руки? Взгляд его пробежался по запястью женщины, по обнаженному предплечью – на котором вилась такая же змейка черной татуировки, как у него самого. Он яростно дернул собственный рукав, сличая рисунок.

- Кто ты? – в один голос воскликнули они оба.

Ни-Вара видел, что женщина тяжело дышит и столь же внимательно вглядывается в него. Возможно, происходящее казалось ей пьяным бредом. Или же время сдвинулось, смешалось, настоящее слилось с прошлым. И она вырвалась из его рук, и закричала – визгливо, страшно, на весь переулок, перекрывая полицейские сирены:

- Я не отдам! Не отдам! Будь ты проклят, джедай, не отдам!

Немалых трудов Ни-Варе стоило тогда успокоить ее – он сам не мог успокоиться, уже понимая, кто перед ним. Он искал в себе сочувствие, но не находил – был только ужас и отвращение. Как могла женщина, давшая ему жизнь двадцать четыре года назад, превратиться в такое... существо?

- Мама... – заставил он произнести себя. И она заплакала у него на руках. И рассказала все.

Когда-то у нее был муж, который, как она верила, любил ее. А он, Ни-Вара, был их единственным сыном, дочерей она не замечала и не любила, зато боготворила его. Когда явились вербовщики из Храма и принялись расписывать уготованную ему Силой судьбу, она была непреклонна. Зато муж просиял, как новый кредит, - развесил уши, болван, поверил в глупые россказни о чести и высоком пути! Тогда они впервые поссорились, крепко, до драки. Если бы она тогда могла знать! Надо было всюду брать ребенка с собой, не оставлять ни на миг. Но увы – однажды она вышла за покупками, а когда вернулась, сына уже не было. Лишь перепуганные дочки сообщили, что «папа отдал малыша джедаям».

Это погубило их семью. Они возненавидели друг друга, но почему-то продолжали жить вместе. Они оставили работу, пропили все, что у них было, вплоть до собственных дочерей. И однажды пьяный муж кинулся на нее с ножом, и она убила его бутылкой, защищаясь. И не жалела об этом.

Ни-Вара так и не понял, что произошло потом. Нежданная встреча с ним и жуткий рассказ словно помутили окончательно ее разум. Она перестала соображать, лишь твердила, как в бреду: «Не отдам, не отдам», и укачивала на руках воображаемое дитя. Сколько он ни взывал к ней в надежде вернуть и исцелить, она не желала возвращаться. Не желала помощи джедая.

Тогда Ни-Вара смалодушничал. Ему не было оправданий, но он растерялся. Он сам знал, что должен быть при матери, и плевать на запрет привязанностей – но он обязан был продолжать свою миссию. Кое-как завершив ее, он тотчас бросился на поиски – чтобы узнать, что несколько часов назад его мать умерла в одной из дешевых клиник для душевнобольных.

Именно это заставило Ни-Вару решиться. Никаким служением, никакими добрыми делами теперь не смыть ему этой смерти со своей совести. Орден погубил не только мать, но и всю семью. Как после этого он понесет в галактику мир и справедливость, если отнял их у собственных родных?

Он ничего не сказал мастерам Совета. Просто положил на стол световой меч и ушел. Другие уже уходили прежде. Не он первый, не он последний.
И он чувствовал, что это правильно. Сила по-прежнему пребывала с ним, а он – с нею. И теперь он знает, как и куда ее использовать.

Несколько лет Ни-Вара Шевв потратил на поиски пропавших сестер, пока не осознал их тщетность. Потом вспомнил о давних увлечениях медициной, которые учитель когда-то жестко зарубил. И однажды воля Силы столкнула его с очередной несчастной семьей – семьей, ограбленной джедаями. И тогда он задумался всерьез...

***

Ни один из пленников не заметил, как Ни-Вара погрузился в воспоминания и вынырнул из них. «Тебе не понять», - медленно повторил он. Сколько раз он пытался достучаться до упрямых джедаев, разъяснить им ту страшную ошибку, которой оплачивается каждый новый рыцарь Храма. Если то, что он делает, - преступление, пусть так, он не боится правды. Но Сила знает, что он прав.

- Если хочешь, я расскажу, - заговорил все же он, хотя без надежды на понимание. – Ко мне обратились родители одного из падаванов. Да, я давно не скрываю своих достижений в сфере нейрофизиологии и психофизиологии, хотя занимаюсь ею чисто по-любительски. Они желали вернуть свое дитя – но я знал, что это невозможно, Орден не отдает добычи. Оставалось лишь похитить несчастного ребенка и попытаться вернуть его домой – увы, учителем пришлось пожертвовать. Полное удаление памяти я отверг сразу, ведь это превратило бы ребенка в бездушного дроида, чистый лист без малейшего характера и чувств. Я поставил себе четкую задачу: сохранить самые нежные, ранние воспоминания – о доме, о родителях – и при этом убрать все, что связано с Храмом. Сделать детей вновь детьми, а не рыцарями абстрактных идей, способными лишь слепо повиноваться.

- Это неправда! – закричала юная тогрута, не выдержав. – Мы не такие! И мы счастливы в Храме, все... – Она часто заморгала, словно сдерживая слезы. – И Альтид тоже... был...

- По-твоему, это справедливость? – произнес рыцарь. – Это насилие.

- Пускай так, - качнул головой Ни-Вара. – А отбирать детей у родителей против воли – не насилие? Обрекать отцов и матерей на жизнь в пустоте и горе – не насилие? И не насилие ли – решать за маленькое еще существо, кем ему быть? Сперва дайте ему вырасти, а потом пусть выбирает сам. Но этого не допустят, ибо кто, будучи в здравом уме, согласится нести столь бессмысленное служение? – Он тяжело выдохнул, словно ожидал возражений, но их не последовало. – Я не ждал, что вы поймете. Ты не поймешь точно, ты безнадежен. Зато твоя ученица еще сможет вернуться... Я почти отыскал верный путь. Последние опыты оказались удачнее прочих.

- Нет! – закричала девочка, так, что Сила зазвенела болью и Ни-Вара поневоле поморщился. – Я – джедай! Я не хочу никуда возвращаться!

Было видно, как яростно она пытается вырваться из стазиса. Ни-Вара переключил на пистолете крохотный рычажок и выстрелил ей в лицо. Оно вновь застыло, ярость и боль ушли, готовые хлынуть рыдания замерли, как и голос.

- Я этого не планировал, - медленно пояснил Ни-Вара безмолвной девочке. – Но, раз уж ты здесь, придется заняться тобой. Я разыщу твою семью. Думаю, они будут рады получить тебя обратно. Тебе сейчас кажется, что я сотворю с тобой нечто ужасное, но на самом деле ты благодарила бы меня потом – если бы помнила.

- Полагаю, мою участь ты уже решил, - сказал неподвижный рыцарь. Только тот, кто хорошо знал его, ощутил бы в его голосе вселенскую горечь и страдание. – Но ты напрасно считаешь, что сможешь творить свои злодеяния безнаказанно...

- Пусть о моих злодеяниях судят те отцы и матери, которым я вернул потерянных детей и верну еще, - ответил Ни-Вара. – А ты напрасно грозишь мне. Думаешь, я не чувствую, что ты пытаешься подать сигнал в Силе своим напарникам? Не знаю, где именно они прячутся, но явно неподалеку. Но ты стараешься зря: я умею не только сам скрываться в Силе, но и скрывать других, пускать ложные следы и стирать истинные. Они не найдут ничего.

- Ты безумен! – в ужасе воскликнул джедай.

- Увы, таким я кажусь тебе, как и всему Ордену. Мне жаль тебя и всех вас. Ты мог бы выбрать иначе, но слишком упрям. – Ни-Вара печально вздохнул. – Отпустить тебя я не смогу, как не смогу и сделать что-нибудь с твоей памятью. Прости меня, если можешь, и с миром уйди в Силу, что дала всем нам жизнь. – Он подал знак дроиду.

- Говоришь, ты возвращаешь детей домой? – быстро заговорил джедай, по лицу его пробежала легкая судорога – видно, услышал щелчок за спиной. – Тогда окажи мне последнюю услугу: не бросай мой труп где-нибудь на пустыре, как ты велел делать с прочими. Лучше доставь на Корусант, в Храм – уверен, ты сможешь это сделать. – Он помолчал, поглядел на застывшую ученицу, в глубине глаз сверкнули слезы. – Я тоже хочу вернуться домой.

Приглушенно щелкнул выстрел. Стазис не дал крови расплескаться вокруг.

***

- Ну что ж, девочка, - тихо говорил Ни-Вара, направляя тонкий оранжевый луч в широко распахнутые глаза юной тогруты, - ты готова вернуться?

Порой терпеть становится невмочь,
А ты, увы, столь многим крепко связан…
Джедай не может каждому помочь,
Но попытаться все-таки обязан.

Чужой закон совсем чужих планет.
Здесь все не так, Республика забыта,
А права подвести кого-то – нет.
Нельзя вмешаться чересчур открыто.

Так что же, лгать, что вовсе не джедай?
Творить добро, лукавя, как политик,
И собственную совесть убеждать:
«Дела важней того, что говорите»?

Быть может, так. Но это темный путь.
Не в первый раз встает подобный выбор.
Я не могу, не в силах обмануть,
Но бросить все как есть?.. А вы смогли бы?

Простите.
Боль разрыва – всей душой.
Решение мучительно, но твердо.
Ведь тот, кто сам из Ордена ушел,
Уже не сможет бросить тень на Орден.

В рассказе логические рассуждения и последующие действия у джедая-отступника как у злодея в сказке для детей 6-8 лет или старом комиксе Марвел/DС.
Его мать не хотела отдавать ребенка в Орден, отец – хотел, и, пока, матери не было, это сделал. Жизни всей семьи пошли под откос: спились, поубивались, поумирали. Выводы главгера: "Орден погубил не только мать, но и всю семью. Как после этого он понесет в галактику мир и справедливость, если отнял их у собственных родных?"
Здесь нужен Призрак Оби-Вана из "С определенной точки зрения. Империя наносит ответный удар":
"Поскольку никто не указывает на очевидный изъян в этой логике, я чувствую необходимость наконец вмешаться. «Ты с чего так решил?», - сухо говорю я."
Дальше джедай включил чумного доктора.

Я не поняла от слова никак. В принципе, рейтинг рассказа в условия не входил, сказка хорошая вышла. Продолжение может сделать из нее полноценную историю.

В стихотворении у главгера была причина, которая должна была, по моему скромному мнению, приводить к тому, что из Ордена джедаи пачками уходили. Спасать тех, кого государству выгодно, и стоять и смотреть, как остальные гибнут? Исподтишка вопреки законам помогать людям? К ч*рту такую систему. Как скатились джедаи к Приквелам, что это терпели и даже оправдания себе придумывали, что все правильно делают? HR обязана дать ответ.
"Легендарные миротворцы, которые прибывают на вашу планету только для того, чтобы сказать вам, что их нет здесь, чтобы освободить вас от варварской системы, частью которой вы являетесь? Что легендарное правосудие джедаев предназначено для других? Здесь нет правосудия."
- чуточку модифицированная цитата того же Призрака Оби-Вана.