Ресторан «Облачный остров» был самым популярным, дорогим и изысканным рестораном Корусанта. Вся республиканская элита — от сиятельных столичных жителей, до сиятельных гостей столицы из других регионов, почитала за честь и невероятный престиж провести здесь свое время — или за праздными весельями, либо за деловой встречей, в ходе которой, обычно, завязывались новые знакомства и плелись различные интриги. Поговаривали, что львиная доля важных политических и бизнес сделок проходила в стенах этого ресторана.
Оби-Ван вошел в ресторан через украшенную замысловатыми узорами арку. В ресторане играла изысканная музыка, — классика, которая никогда не старела. Всюду сновали официанты, разносящие заказы — пользование обслугой из дроидов в этом заведении было запрещено. Посетители с любопытством рассматривали джедая, забредшего в это место неведомо зачем. Нельзя сказать, что кто-либо из членов Ордена никогда не посещал «Облачный остров», но все же нахождение джедая в таком пафосном месте было делом совсем не типичным.
Однако Кеноби прибыл сюда не для того, чтобы побаловать себя великолепной кухней от лучших поваров галактики — он искал интересующего его человека, с которым собирался обсудить один весьма немаловажный вопрос.
Он нашел его в особой ложе для дорогих гостей — открытой веранде на свежем воздухе. Посетитель сидел в кресле, читая книгу, время от времени потягивая вино из бокала. На столике рядом с ним стояла початая бутылка алдераанского вина, стоившая баснословных денег и корзинка с ягодами на закуску.
Оби-Ван остановился перед входом, внимательно наблюдая за ним. Тот, очевидно что-то почуствовал или услышал, и, повернув голову в сторону джедая, дружелюбно произнес.
— О, рыцарь Кеноби — какая встреча! — Это был кацлер Республики Шив Палпатин собственной персоной. Палпатин закрыл книгу, и отложил ее в сторону, на столик.
— Очень рад вас видеть, — продолжал говорить он, — Да вы не стойте в дверях, проходите, пожалуйста, — он указал на соседнее кресло.
— Я, знаете ли, решил немного почитать. Давно я этого не делал. Книга самая модная — «Знак судьбы». По мне так редкостная дрянь, настоящая графомания. Впрочем, извините меня за экспрессию.
Прежде чем воспользоваться приглашением канцлера, Оби-Ван довольно сдержанно поклонился ему.
— Думаю, что запрет на использование механизмов в данном заведении создал существенный пробел в системе безопасности. Обман разума, я полагаю? — спросил Палпатин.
— Совершенно верно, Ваше превосходительство, — ответил Кеноби, садясь в предложенное кресло.
— Вот как? Значит мне стоит позаботиться о собственной безопасности, и иметь в наличие хотя бы одного боевого дроида, замаскированного под протокольного.
Канцлер откинулся на спинку кресла, с интересом наблюдая за джедаем — зачем он ему понадобился. Палпатин обдумывал причину, по которой Кеноби сумел разыскать его в приватной обстановке, когда у главы Республики выпадали крохи свободного времени.
Выглядел джедай серьезно, но Палпатин решил разбавить напряженную атмосферу, иначе диалог получился бы с отрицательным результатом.
— Вы разделите со мной бутылочку этого вина? Алкоголь скрасит наше время, проведенное за разговором. Вы же не зря пришли ко мне, значит у вас есть какие-то вопросы.
«Сейчас джедай откажется» — подумал он про себя, и улыбнулся своей мысли.
— Может быть и разделю, — не дрогнув ответил Оби-Ван, закинув ногу на ногу.
В голову Палпатина мелькнула другая мысль, еще озорнее первой.
— А может чего покрепче? — спросил он у Кеноби, — Скажем, кореллианский виски с закуской из копченого лосося и дольками плодов дикорастущего шуура? Ну, что скажете?
Тот немного поерзал в кресле, но быстро собрался.
— Согласен, — с деланным спокойствием ответил Оби-Ван.
— Хорошо! — удовлетворенно хлопнул по столику Палпатин. Он вызвал официанта и сделал заказ.
«Посмотрим, как он будет пить» — лицо кацлера приняло добрейшее выражение. Вместе с тем он внимательно наблюдал за собеседником. Кеноби обреченно ждал виски.
Заказ не занял долго времени, и скоро перед джедаем возникла стопка, наполненная до краев.
— Ну, за встречу! — провозгласил Палпатин. Они чокнулись, и канцлер быстро опрокинул свою стопку. Оби-Ван же разгладил усы и, словно не веря, аккуратно пригубил.
Вообще-то джедаям запрещалось пить алкоголь и принимать какие-либо дурманящие вещества, но в его жизни случалось всякое, и с алкоголем рыцарь был знаком не по наслышке.
— Кхм. Ох! — крякнул от удовольствия Палпатин, закусывая виски лососем с долькой шуура, насаженными на зубочистку.
На Оби-Вана выпитый виски тоже подействовал приятно. А все не так плохо, как могло казаться, пусть сейчас он и нарушал кодекс в присутствии неслучайного человека.
— Итак, молодой человек — я вас внимательно слушаю, — обратился к нему Палпатин.
— Ваше превосходительство… — начал было Кеноби.
Неожиданно канцлер прервал его.
— Прошу прощения, один момент. Раз уж наша сегодняшняя встреча имеет имеет неофициальный характер, обращайтесь ко мне просто — Господин Палпатин.
Оби-Ван согласно кивнул и повторил вслед за ним.
— Господин Палпатин, разговор пойдет о моем ученике, об Энакине Скайуокере.
С этого момента Палпатин стал более внимательным. Как знать, о чем сейчас заговорит джедай.
— А что такое? — спросил канцлер.
— Дело в том, — продолжил джедай, — Он часто посещает вас, и вы вместе проводите много времени.
Палпатин не стал скрывать своего удивления.
— В самом деле? Мне-то казалось, что как раз и немного. В последний раз мы виделись, ээ… дайте подумать… ну да, ровно месяц назад. Я рассказывал ему о налоговой системе Республике, и беседа вышла довольно содержательной. Думаю, что эти сведения полезны для парня как ученика джедая, так и гражданина.
— С этим согласен, — не стал спорить Кеноби, — Я имел ввиду другое. Вы не замечали в ваших с ним разговорах, что Энакин стал радикальней — в политическом смысле — оценивать деятельность Сената?
Палпатин еще как замечал. Помотавшийся по галактике падаван Скайуокер многократно сталкивался с такой неприглядной изнанкой жизни, как разнузданная коррупция, разгул преступности, вооруженные конфликты, терроризм, экологические катастрофы, рабство и работорговля, голод, бросающаяся в глаза нищета населения целых планет, горестное отчаянье одних, и кичливое самодовольство других.
Энакин не раз высказывал главе республики свое возмущение происходящим беспределом, который зачастую происходил не где-то там, в регионах, прилегающих к Неизведанному пространству или Дикому космосу, а вполне себе в пределах «цивилизованного» пространства.
— Вы знаете — нет. Энакин славный юноша, но уж больно непоседлив. Мне всегда казалось, что политика интересует его постольку-поскольку, и он более всего ищет практического применения своим способностям как джедая.
— Джедай должен разбираться в политике, — заметил Оби-Ван, — Это необходимая часть нашего обучения.
Вместе ответа, Палпатин с мягкой улыбкой разлил новые порции виски в стопки. Эта вечерняя встреча была для него совершенно невероятной. Мало того, что у него незапланированный разговор с джедаем, так они еще и выпивают. Пьющий спиртное уважаемый рыцарь Ордена. Возможно джедаи не так уж и безнадежны.
— Ну что же, продолжим? — он вопросительно взглянул на Кеноби. Тот взял стопку и снова раздался стук стекла. Выпили, закусили. Крепкий виски на пустой желудок способствовал опьянению, и Палпатин, почувствовав шумок, доверительно обратился к Оби-Вану.
— Признайтесь мне — вы ведь не просто так говорите о том, что Энакин стал как-то плохо высказываться о нашем старом и добром Сенате?
Оби-Ван вздохнул. Начиналась неприятная часть диалога с канцлером, но все же он надеялся кое-что прояснить для себя.
— Такое отношение к Сенату недопустимо для моего ученика.
— Почему? — спросил Палпатин, — Насколько мне известно, критиковать Сенат и вообще власти, включая и меня, у нас не запрещено. Ну, может быть в вашем Ордене принято…
— Нет-нет, речь не об этом, — поспешно сказал джедай, — Проблема в другом. Джедаи преданы Республике, и отзываться о ней дурно не допустимо.
— Так значит, что дело не только в Сенате. Мгм. Выходит, что Энакину не нравится наш политический строй. Верно?
Оби-Ван почуствовал себя неудобно. Палпатин высказал первым то, о чем он думал, но нерешался сказать напрямую.
— Да, — со вздохом продолжал Палпатин, — Наша демократия неидеальна, увы. И это касается не только таких привычных, к сожалению, явлений как взяточничество и криминал. Недавно сенатор Падме Наберрие — вы ее знаете — лоббировала вопросы о гендерном просвещении для детей, готовила соотвествующий законопроект. Некоторые наши сенаторы из консервативного блока пытались урезонить эту даму, но ничего не вышло. Я пока наложил вето на подобные, гм.. идеи, но судя по-всему, оставлять свою затею она не собирается. Как знать, может быть после того, как мне придется оставить свой пост, на мое место придет политик, который будет более лояльно относится к подобным затеям.
Выпьем?
Кеноби, было задумавшийся, словно очнулся.
— А. Да, выпьем, — сказал он.
Виски было разлито и выпито, собеседники молча закусывали. Наконец, прожевав лосося, Палпатин изрек.
— Пожалуй, я закажу основное блюдо — как-то чрезвычайно сильно проснулся аппетит.
Он вызвал официанта и заказал мясо на жаровне с овощами, с гарниром из риса, политого кисло-сладким соусом, пару видов салата, и хлебцы на пару. Ожидая заказ, Палпатин продолжил.
— Сожаления Энакина можно понять. Он ведь родился на Татуине, в чудовищной дыре, которой заправляет мафиозный картель хаттов, и видел весь этот кошмар с детства. И рабом ему пришось побывать, тоже кстати.
— Я знаю об этом, — мрачно сказал Оби-Ван.
— Вот видите. И после своего явно негативного опыта он попадает в новую для него реальность. И с чем же сталкивается? Да с тем же самым. Про положение дел на нижних уровнях Корусанта вы и сами отлично знаете. У меня волосы дыбом встают, когда я ознакамливаюсь с генеральными отчетами столичного департамента полиции. А они, надо полагать, еще приглажены. Ну да ладно. И выходит так, что парень думает о том, что как раз-таки на Татуине ему было проще, не смотря на всю примитивность тамошнего бытия. По крайне мере, там живет его мама.
— Джедаям запрещены семейные отношения, — угрюмо ответил Кеноби, совея от выпитого виски.
— Да не врите, Оби-Ван! Мне не врите! — с необычайной жесткостью сказал Палпатин, прищурив взор, — Я знаю, что многие члены Ордена встречаются со своими семьями, из которых они были отобраны, ну, или, рекрутированы, если вам так больше понравится. Я наводил справки о матери Энакина — Шми Скайуокер. Несколько лет назад ее выкупил один фермер, освободил, и женился на ней. Думаю, что она вполне счастлива. Кроме одного… Вы понимаете, о чем я. И эта несправедливость тоже возмущает вашего ученика не меньше, чем все прочее.
Оби-Ван поднял глаза на Палпатина. Тот смотрел сурово и беспристрастно. Голубые глаза канцлера, будто бы превратились в осколки горного льда, которые совестили душу Кеноби, не давая ей замыкаться в себе.
— Таковы правила, основа которых — наш кодекс. Это все, что я могу сказать.
Палпатин покачал головой словно в назидание.
— А вы не задавались вопросом — интересует ли его вообще вся эта миссия, которой его «наградили». Сейчас он молод и задорен, любит сражения и гонки на подах, но если даже в своей отвлеченности он находит возможность подумать о таких серьезных вещах, как было сказанно выше, то что он станет делать, когда вырастет. Когда поймет, что его роль ему не подходит.
Если откровенно — я тоже недоволен тем непорядком, что происходит в Республике. Но даже я, канцлер, человек облеченный верховной властью мало что могу поделать. Это печальный факт. Так что я не удивлен настроем Энакина. На вашем месте я бы больше доверял ему. Возможно тогда он переосмыслил бы свою позицию. Наша система одряхлела, она с большим трудом справляется с вызовами, и зачастую реагирует весьма неадекватно. Вся моя надежда на молодежь. Возможно она сможет найти правильный путь и предложить новые смыслы. Но только при условии того, что ее не будут ограничивать и вечно не доверять.
— Вы хорошо рассуждаете, господин Палпатин. Но вы не джедай. Вы не можете понять все те вызовы и сложности, с которыми мы сталкиваемся ежедневно… Ежеминутно. Энакин ведет себя как чужак, который невообразимым путем попал в совершенно новое для него и неизвестное общество. И он не знает, или притворяется, что не знает, о том, как он будет оценен в глазах других людей, — последнюю фразу Оби-Ван закончил на высокой ноте.
Но Палпатин не дал ему поблажки.
— Как оцениваете его вы? — внимательно спросил он.
— Я?
— Да.
— Он мой ученик, — ответил Кеноби.
— А как вы относитесь к своему ученику? Насколько вы внимательны к его тревогам и сомнениям, уж коли на то пошло он ваш воспитанник? Вы пришли сюда для того, чтобы спросить меня о том, почему Энакин так порицает Сенат и избирательную демократию. Неужели вы подумали, что он готов поделиться со мной своим особым мнением, не делясь с вами? С человеком, который заменил ему, я думаю, старшего брата минимум. Или, быть может, вы считаете, что это я его как-то настраиваю на подобный лад? Судя по выражению вашего лица, я оказался прав, не так ли?
— Та история со Шми. С матерью Энакина, — замялся Оби-Ван, надеясь сменить тему.
— О, я ему не скажу, не беспокойтесь. Мальчику незачем пока про это знать. Как я уже говорил, у нее все хорошо. Когда Энакин станет рыцарем, и получит больше выбора в своих действиях, он, вероятно, посетит ее. Не смотрите на меня так недоверчиво — от материнских объятий, поцелуев и благословлений, а также ягодных пирогов, морса и кафа за праздничным столом, на темную сторону силы еще никто не переходил.

Время пролетало незаметно. Уже стояла глубокая ночь, но Корусант — шумный и суетливый в любое время суток, совсем не собирался сдерживать свою активность.
Палпатин и Оби-Ван допили бутылку виски, после чего джедай попрощался с канцлером и покинул ресторан. Он был изрядно навеселе, и потому отправился не в Храм, в котором Кеноби, конечно, не мог появиться в таком виде, а направился к своему давнишнему другу Дексу, который держал харчевню неподалеку.
Палпатин же остался размышлять над тем, где это Энакин нахватался авторитарных тенденций — ведь разговоров о политике они совсем не вели. Надо будет его спросить при случае.
Ну что же — завтра выходной, а сейчас его превосходительство просто хотел немного расслабиться. Подошедший официант поклонился ему, и угодливо произнес.
— Ее сиятельство, герцогиня *Аделаида Тепельская просит разрешения подсесть за ваш стол.
Палпатин оживился. Он помнил эту статную, красивую женщину с пышными формами еще тогда, когда не так давно принимал делегацию от королевства Сенекс и Джавекс, и уже тогда она произвела на него очень приятное впечатление. Значит, этим вечером она находится в ресторане. Кажется, у него есть все шансы завершить сегодняшнюю ночь более приятным образом.
— Конечно зови, — ответил он, — Ну и принеси все, что полагается в таких случаях, когда угощают даму.
— Вас понял, — снова поклонился официант, и отправился к герцогине с ответом.

Палпатин усмехнулся, и выбросил книгу через перила в ночь.

*Вымышленный персонаж

Сообщение отредактировал Aivas Hartzig - 22.5.2023, 19:39