https://pluggedin.ru/images/upload/1694453653.jpg

— Энакин, я стою выше тебя!..

Крик Оби-Вана, стоявшего на склоне оврага, мощный и провокационный, стал последней каплей для его бывшего ученика.

Собрав всю свою силу, Энакин совершил большой прыжок с репульсионной платформы, но… совсем не в ту сторону, где Кеноби рассчитывал подловить его, сразив неожиданным выпадом.

Оказавшись на берегу, Энакин продолжил сражение с Оби-Ваном столь же неумолимо и яростно, как и два часа назад на посадочной площадке, когда они впервые скрестили светомечи как враги и противники. Глядя юноше в лицо, джедай с нарастающим страхом видел его мрачную решимость покончить с ним. Словно в калейдоскопе перед глазами Оби-Вана блестками пролетела вся жизнь Скайуокера — вот скромный и доброжелательный мальчик отвечает на вопросы насупившихся магистров Совета, успешно проходит проверку способностей и… получает отказ. А здесь Энакин празднует победу на Набу, в которой он сыграл ключевую роль, уже будучи падаваном с видом серьезным и важным — таким и полагается выглядеть ученику рыцаря-джедая. За секунды проносятся другие события, в прошлом длившиеся невероятно долгими годами жизни и изнуряющих тренировок. Учеба в Храме перемежается с первыми настоящими заданиями, которые принесли тандему Кеноби-Скайуокер известность сначала в джедайской среде, а много позже и в целой Республике. Их многочисленные подвиги сделали Оби-Вана уважаемым и популярным рыцарем даже в Совете магистров, а Энакина… а Энакина не сделали. Что же, он смолчал. Юноша, привыкший к работе чуть ли не с младенческих пеленок, отличался потрясающим трудолюбием. Он довольно скоро стал первым мечом среди всех падаванов Ордена, но вместо справедливого признания своих талантов, Скайуокер получал лишь шушуканье и смешки за спиной, а порой и открытые издевки. Фраза:

— «Он всего лишь раб!», быстро сделалась мемом в ученической среде.

Многие другие даже гнушались, когда Энакин открыто и искренне предлагал им свою дружбу. И парень страдал, понимая свою инаковость, которая выделяла его из всей невообразимой массы словно белую ворону. Лишь несколько учеников, имевших совесть и честь, откликнулись на его призыв, разделив с ним радость и тревоги приятельских отношений. К большому сожалению, они не продлились слишком долго. Некоторые его друзья погибли, выполняя свой долг, с другими же он был разлучен. А один подло предал его в последствии.

Джедай уже порядком утомился, и медленно, шаг за шагом отступал под напором Скайуокера. Юноша сражался уравновешенно и ловко, превосходно владея собой. Кеноби в ужасе взирал на подавляющую мощь Энакина и ничего не мог ей противопоставить. Ему уже начало казаться, что он проигрывает в этой отчаянной схватке. Спутанные волосы, прилипшие к потному лбу лезли в глаза, мешая видеть картину сражения. Правая рука уже начала предательски дрожать, и ему пришлось подкрепить ее левой, и теперь он сражался одвуруч. Энакин, напротив, с поразительной быстротой орудовал светомечом в одной руке, и его синяя молния подавляла молнию Оби-Вана все больше и больше, склоняя его к поражению, которое Кеноби тщетно пытался отсрочить. Энакин был грозным в своем гневе на все, что ему пришлось претерпеть в недавнем прошлом, когда сам глава Совета Мейс Винду обращался с ним грубо и неуважительно перед остальными магистрами, в глазах которых юноша ясно видел недоброжелательность к себе. Магистры не верили ни в него, ни в пророчество об Избранном, они презирали молодого человека, держа только в качестве своего агента при Палпатине. Они, наконец, не считали его джедаем. Скайуокер был для них всего лишь удобным исполнителем до поры до времени, который должен был выследить и уничтожить для них ситхов, только и всего.

Оби-Ван сумел отбить атаку Энакина, и бросился было наутек, но почувствовал сильный удар сапогом себе под седалище. Получив пинок, мужчина перелетел через небольшой валун, торчавший из вулканической почвы, и кувыркнувшись, выронил рукоять меча. Он был ошеломлен падением, но, собравшись, помчался прочь на четвереньках, поднимая облака удушливой пыли. Вслед за ним на камень вскочил Энакин. Световой меч пылал в его руке, издавая устрашающее гудение. Золотистые волосы трепал горячий, почти обжигающий ветер, но ярко-голубые глаза продолжали излучать ледяной холод. Видя фиаско врага, он был спокоен. Необычайно спокоен. Скайуокер словно заново родился в пылу этой битвы. И он мстил — нет, не за Палпатина. Энакин мстил за себя. Учитель предал его, когда намеревался убить своего бывшего ученика. И Кеноби был нераскаявшимся джедаем — тем, кем перестал быть юноша даже в своем собственном понимании.

— Бери свой меч, вставай и сражайся! — громовым голосом произнес ему Энакин.

Притянув себе рукоятку, с перемазанным черной сажей искаженным лицом, Оби-Ван вскочил на ноги. Энакин уже спустился к нему, вынуждая продолжать битву. Кеноби затравленно оглянулся и понял — отсюда не сбежать. Можно попытаться лишь обмануть мстителя, но открыто победить не выйдет. Попробовать второй раз? Оби-Ван так и сделал. В несколько прыжков он поднялся выше Энакина, резко оттолкнулся и прыгнул вверх, намереваясь поразить Скайуокера в спину.

Энакин словно ждал его маневра.

Что?!... Что это?!...

Оби-Ван шмякнулся на землю, ощущая одновременно и легкость и чудовищную боль. Повернув голову, он увидел свои отрубленные ноги. Кеноби больше не чувствовал их, и взвыл так, что его вопль услышали бы и на орбите Мустафара. Он проиграл и был повержен в прах.

Лишившись обеих ног, обрубленный по-колено, он попытался опереться на локоть, затуманивая в разуме боль Силовой завесой. На губах появилась пена — как же больно.

Энакин, в свою очередь, поймал его оружие, и теперь с двумя включенными светомечами подошел к нему.

— Тебе пришел конец, учитель, — властно повторил свою угрозу Скайуокер.

— Нет… Нет… Умоляю, нет! — губы Оби-Вана тряслись. Он выставил вперед руку, словно пытаясь защититься от неминуемой угрозы.

И еще — он боялся глядеть в лицо человеку, которого предал так же, как предал Энакина в свое время падаван Тру Вельд. Тупо глядя на черную, выжженную почву перед глазами, Оби-Ван просто не мог поднять голову.

— Ты хотел убить меня! — гневно крикнул юноша.

Оби-Ван выдохнул — его обуял сильнейший страх, который он прежде никогда не испытывал.

— Да… Признаю это, — пробормотал Кеноби. — Я выполнял приказ Йоды, и не мог ослушаться главы Ордена…

— Ордена предателей и убийц — его больше не существует. Вы развращали все и всех, ваши люди убили юнглингов! — возмущенно заявил Энакин.

Оби-Ван наконец осмелился поднять голову. Он был изумлен — ведь Йода сказал, что это именно Энакин расправился с детьми.

— Но Йода заявил, что ты… — дальше джедай не решился продолжить.

Энакин прищурил глаза, негодуя на явную ложь.

— Один ученик, мальчик, позвал меня. Я хотел вывести детей в безопасное место, но в этот момент привратник из Храма выстрелил в мою сторону из гранатомета. Я сумел увернуться и отскочить. А вот дети… — Энакин сказал это с неподдельной горечью — Дети погибли от взрыва гранаты. И это тоже полностью ваша вина.

Кеноби был потрясен. Он сам видел на храмовых записях, как Энакин на равных сражается против нескольких джедаев и побеждает их. Он не мог убить юнглингов. Йода солгал.

— Что ты сделаешь со мной? — задыхаясь, спросил Оби-Ван Энакина.

— Я убью тебя, — ответил он.

И Кеноби понял, что пришел конец его существованию. Он многое не успел в этой жизни. Не успел съездить еще раз на свою родную планету Стьюджон, хотя планировал сделать это как раз перед началом войны. Не успел стать настоящим мужчиной, хотя женщин рядом с ним было более чем достаточно. Он не успел… Он многое не успел.

Пересиливая себя, он попытался взять себя в руки.

— Тогда не будем тянуть, — прохрипел Оби-Ван, приподнимаясь на руках.

Энакин возложил Оби-Вану на плечи включенные светомечи, взяв его горло в плен гудящей синей энергии.

Их взгляды встретились — один путанный и затравленный, другой ясный и прямой.

— Сделай это — давай! - просипел Кеноби.

Его слова послужили сигналом к действию. Синие молнии соединились и разошлись. Обезглавленное тело рухнуло обратно в прах, а голова, кувыркаясь и подпрыгивая, покатилась вниз по склону.

Юноша выключил мечи, стоя над трупом бывшего учителя. Где-то в глубине души, он не хотел, чтобы случилось то, что случилось. Оби-Ван мог бы стать ему другом, но так и не сумел возложить на себя эти обязанности, облеченные чувством высокого доверия. Он вынудил Скайуокера убить его.

Тяжело вздохнув, Энакин повернулся спиной к останкам Кеноби и отправился искать выход.