Собственно, все сказано в названии темы. Небольшие фанфики, написанные о мире Звездных Войн.

Не уверен, что это сюда. С другой стороны - а куда?

[img]style_images/newgreen/mod_i.gif[/img] Сообщение модератора: Сюда, сюда. Вот только автора желательно указывать

Старый холокрон
Клавиша уходит в панель. Поначалу ничего не происходит, но потом раздается мерное жужжание, и над прибором возникает полупрозрачное лицо.
Меня зовут Лорн Эмерик, и я был рыцарем-джедаем.
«Был»… как странно говорить так о том, что было смыслом моей жизни. Что и было – моей жизнью…
Отвлекаюсь. Кому это интересно… и не для того я включил холокрон, чтобы записывать свои сожаления.
Сейчас двадцать тысяч первый год от основания Республики. Я нахожусь на планете, названия которой даже не знаю… Через пару часов я покину ее и оставлю здесь холокрон. Может, его кто-то найдет.
Несколько месяцев назад закончилась война с ситхами. Историки уже придумали ей красивое название – Великая Гиперпространственная Война.
Великая… как бы не так. Все случилось даже не за год – за какую-то пару месяцев. Впрочем, если считать по смертям, то имя «Великая» тут подходит…
Я не воин. Во всяком случае, не более, чем любой другой джедай. Я владею мечом, но меня всегда больше привлекали размышления и работа с Силой.
Но я прилетел на Корускант как раз к началу войны, чтобы повидаться с мастером Кальвом – моим учителем. Мы давно не виделись, а каждый разговор с наставником был для меня настоящим удовольствием. Я никогда более не встречал человека, так глубоко понимавшего чувства и мысли не-людей, – а ведь почти все его ученики не принадлежали к человеческому роду. Как и я…
Мы разговаривали, прогуливаясь по улице; я рассказывал мастеру Кальву о любопытных воздействиях Силы на неразумных животных. Он привел в пример несколько работ, написанных мастерами Ордена… и говорил о приезде мастера Надилла, утверждающего, что Республике грозит опасность…
И вот тогда из неба плеснул огонь. А затем на Корускант обрушились странные, уродливые корабли с краснокожими воинами на борту.
И я ощутил ненависть и ярость, исходящую от них. Подобной я ранее никогда не встречал.
Мы выхватили световые мечи, когда они бросились на нас, и отразили атаку. Мастер Кальв отбрасывал врагов Силой, а я, будучи более подвижным, сражался мечом. Как жаль, что соединяющий рукоять с энергоблоком провод не слишком длинный…
– Это ситхи! – закричал мастер Кальв, отбросив очередного. – Те, о ком говорил мастер Надилл!
Я лишь кивнул: мне требовалось сосредоточиться на битве.
Но потом я вонзил клинок в ближайшего противника – и умирая, он сжал пальцы на рукояти моего меча. Я подергал ее, пытаясь высвободить… и потратил на это драгоценные секунды.
А один из воинов их использовал, пробежав мимо меня и вогнав острие копья в энергоблок меча мастера Кальва.
Взрыв расщепил оружие; но он же разорвал бедро моему учителю и бросил его на землю. А встать он уже не успел; сразу четыре клинка вошли в его тело.
Наверное, я закричал. Не помню. Я знаю лишь, что отчаянным рывком сумел вырвать мой меч из мертвых пальцев и ударить… пропуская Силу через оружие.
Меч не выдержал такой нагрузки и перегорел – но на мгновение лезвие многократно удлинилось, синим пламенем распоров тела убийц мастера Кальва.
Может быть, меня это и спасло – моя ненависть выплеснулась в этом ударе и покинула меня. Я не поддался жажде мести и убийства. И выжил лишь чудом – благодаря тому, что подоспели на помощь другие джедаи.
Мастер Недилл рассказал мне о предупреждениях Джори Дарагон, и о начавшемся вторжении. И, конечно, о врагах.
«Ситхи». Странное, шипящее слово. Злое слово.
После атаки на Корускант даже самые консервативные мастера решили, что следует воевать. И я был согласен с ними – ведь перед моими глазами все еще стояла картина смерти мастера Кальва.
Через некоторое время я познакомился с императрицей Тетой и Джори Дарагон. Первая была сильной и яркой; взгляд второй был потухшим. К тому времени ее брат уже погиб, почти у нее на глазах, и Джори словно потеряла все чувства. На нее больно было смотреть.
Я не выдержал. Предложил ей помощь целителей Ордена. Джори подняла на меня тусклые глаза и без всякой интонации ответила:
– Благодарю вас, рыцарь. Со мной все в порядке.
Она не была похожа на героиню, какой ее считали. Уже не была.
А императрица меня впечатлила – энергичная, стремительная, уверенная в себе. Женщина-воин, причем соверешенно непохожая на женщин-джедаев. Ее люди верили в нее, и командиром она…
запись прерывается треском, изображение идет полосами. Примерно с минуту из холокрона доносится лишь неразборчивый шелест, потом все восстанавливается
…адоу сумел сбежать, вместе с небольшой командой воинов. Он взорвал двойную звезду, утопив в огне посланные за ним корабли, и о судьбе Темного Лорда мне более ничего не известно.
Зато мне слишком хорошо известно о судьбе других.
Через месяц после исчезновения Садоу я сидел в каюте на главном корабле Циннагара и смотрел на свой меч.
Темно-зеленоватая металлическая рукоять, сантиметров двадцать длиной. Скобы на ней. Прочный силовой шнур, отходящий от торца к энергоблоку, пристегнутому к бедру.
Оружие джедая – оружие миротворца, как говорил мастер Кальв.
Оружие убийцы. Отныне и навсегда.
Война не была такой короткой, как может показаться. После бегства Садоу многие его воины продолжали сражаться, укрепившись на захваченных планетах. И войска Циннагара вместе с джедаями боролись с ними.
Я помню, как мы столкнулись в космосе с крейсером ситхов. Его канониры стреляли метко – но наша броня выдержала попадания. Однако огневой мощи нашего корабля недоставало для уничтожения, и мы взяли крейсер на абордаж.
Я помню, как мы бежали по коридорам, и воины ситхов падали под ударами наших мечей. Я, Лорн Эмерик, никогда не считавший себя воином, – сражался и убивал, разя без промаха и без пощады.
Мне встретился ситх в богато украшенных доспехах, с длинным металлическим мечом. Взмах моего клинка не разрезал металл, и я понял, что предо мной один из младших Лордов, умеющих укреплять свое оружие Силой.
Конечно, вокруг его меча не клубились молнии Темной стороны, как это было с оружием Садоу – но он был очень опасным противником. И в его глазах сверкала ярость, которой не было у меня.
Не было. Но она пришла.
Я видел, как ситхи убивали невинных людей и уничтожали города. Я видел, я помнил – и я ненавидел этого Лорда. Я ненавидел взмахи его меча, его бешеные глаза и яростную улыбку…
Но я был джедаем. Я плохо умел ненавидеть. А его этому учили – и его ненависть оказалась сильнее. Я был сбит с ног, ранен, и враг занес меч над моей головой.
Я не воин. Я мыслитель – и это помогло мне перебороть ненависть и обрести спокойствие и чистоту разума. И в этом состоянии я полоснул мечом по ногам Лорда, а потом встретил падающее тело восходящим ударом.
А когда я встал – то увидел, как о стену ударяется тело другого Лорда, а Феррех Каннир, рыцарь-анцат, склоняется над ним и развертывает свои лицевые щупальца, готовясь выпить побежденного противника – как это делают анцати.
– Стой, Феррех! – крикнул я. Рана не давала мне идти быстро, но я двинулся к нему, огибая тела.
Каннир сверкнул глазами в мою сторону.
– Не мешай, Лорн! Я выпью его нектар, как положено, – это сильный воин, и его вкус…
– Ты джедай, Феррех! Ты не должен так убивать! Ты джедай!
На мгновение мне показалось, что анцат бросится на меня… но затем жестокое пламя в его глазах погасло. Одним ударом он отсек голову умирающему Лорду и пошел прочь, сгорбившись.
Мы джедаи. Нас учат контролировать себя. Нельзя отрицать чувства, никакие из них… но нельзя давать им власть над собой.
Но что творит с нами война?
Феррех ведь всегда гордился своим самоконтролем, и тем, что с момента поступления в Орден никого не выпил. Что же произошло с ним… и что происходило со мной? Что пробуждало ненависть и ярость в душе Лорна Эмерика, никогда не умевшего долго злиться?
Я не знаю. Я не знаю этого до сих пор.

Через пару недель после захвата крейсера мы пришли к планете, где ситхи захватили и удерживали город. Он был хорошо укреплен, и было бы непросто взять его штурмом.
Мы собрались в кают-компании флагмана императрицы – она, мастер-цереанин Рин-Ке-Арви, Каннир, рыцарь с Корусканта Гайвир Хальт и я.
– Мы можем провести переговоры, – предложил мастер Рин-Ке-Арви. – Все же их командиры – разумные существа, и они поймут, что у нас превосходящие силы.
– Вы уверены, что это поможет? – задумчиво спросила Тета.
– Конечно, – усмехнулся я. – В любом случае – что еще нам остается? Не бомбить же город…
Остальные джедаи улыбнулись – им тоже показалось совершенно невероятным такое развитие событий. Только императрица лишь сузила глаза, размышляя над какой-то мыслью…
А утром меня пробудили боль и страх, нахлынувшие в Силе… и лишь потом я понял, что корабль содрогается как в битве.
Я выбежал из каюты и добрался до смотровой площадки.
Мастер Рин-Ке-Арви был там. Он стоял, вцепившись тонкими пальцами в поручень; светлая кожа цереанина стала почти белой. И я застыл рядом с ним, глядя, как внизу тонет в пламени город, по которому бьют бомбы и ракеты.
Выпущенные с этого корабля. Согласно той абсурдной идее, что высказал я. Я, Лорн Эмерик, рыцарь-джедай.
Мои ноги подломились; только поручень не дал мне упасть. Мой народ редко плачет – но я вздрагивал всем телом каждый раз, как Сила доносила до меня гибель очередных людей там, внизу…
Чуть позже я присутствовал при том, как мастер Рин-Ке-Арви кричал императрице:
– Зачем? Зачем вы поступили так? – голос цереанина сорвался и он закашлялся.
– Зато мы не потеряли ни одного солдата, – спокойно ответила Тета. – А враги уничтожены.
– Но ведь погибли не только они! В городе были просто граждане…
– Жертвы войны, – пожала плечами императрица. – Под правлением ситхов они бы все равно погибли.
– Жестокость… – только и смог ответить мастер Рин-Ке-Арви.
Тета метнула на него холодный взгляд.
– Политику и командиру приходится быть жестоким, мастер-джедай. Я не объединила бы свои миры в одну империю, если бы не умела принимать решения.
Я не винил императрицу тогда, и не буду винить ее сейчас. Образ мышления военачальника отличен от того, как мыслят джедаи. Нам легче выйти против врага и скрестить с ним клинки; им легче уничтожить его, не обращая внимания на других.
Нет, я не могу обвинять в чем-то Тету… только не я.
А еще через полторы недели мы вновь столкнулись с кораблем ситхов – и на сей раз взяли пленных. Это было очень большой удачей; обычно воины Империи не сдавались.
Их поместили в камеры; по возвращении на Циннагар пленных ждал суд. Императрицы и Ордена.
А я сидел в каюте и смотрел на свой меч.
Оружие джедая. Оружие защитника.
Оружие убийцы.
Я не мог успокоиться, и прибег к обычному способу – размышлениям. Закрыл глаза и погрузился в Силу вокруг себя… позволил ей унести себя вдаль…
В первый раз в жизни я получил видение будущего – обрывочное… но эти обрывки были пугающе ясными.
Я видел, как пленных судят и предают казни. Видел, как полученные архивы ситхов переправляют в Орден, и самые мудрые Мастера принимаются за их изучение. Видел, как растет недоверие к тем, кто занимается этой работой… и как кто-то применяет знания Темной стороны, чтобы помочь… и получает в ответ ненависть.
Я видел ненависть, захлестнувшую Галактику. Ненависть джедаев к тем, кто соприкоснулся с Темной стороной… ненависть Темных ко всем джедаям… ненависть всех, неспособных владеть Силой – к способным…
Будущее ужаснуло меня – в нем была только ненависть.
И мы сейчас своими руками воплощали в жизнь этот путь.
Кто стал бы слушать меня, обычного рыцаря, не самого сильного и не самого мудрого? Кого бы я смог убедить? Разве что мастера Кальва – но он погиб…
Но если Орден не может остановить ненависть, если рыцарь-джедай не способен изменить будущее… то пусть это сделает не-джедай.
Когда я перестал быть джедаем? Когда шел по коридорам корабля, принимая одно решение за другим? Когда усыпил охрану у камер? Когда обрушил клинок на двери, выпуская пленных ситхов?
Или когда смотрел в глаза их командира и слышал его вопрос, заданный с сильным акцентом:
– Почему ты д’елаешшь это, джед’ай?
– Вас казнят, – откровенно ответил я. – А с меня хватит крови. Война… война есть война. Но это убийство.
– Мы уб’ивали, – пристально посмотрел на меня ситх.
– Мы тоже.
– Ты д’урак, джед’ай, – помолчав, сказал он. – Но и я буду дур’аком, ессли упущщу возможноссть.
Я провел их к одному из малых кораблей, стоявших в ангаре флагмана; попадавшиеся навстречу солдаты падали, усыпленные моей Силой. Ситхи хотели атаковать, но мне удалось убедить их обойтись без жертв. И прикрыть нас в Силе – так что мои братья по Ордену ничего не почувствовали. Кроме одного.
В самом ангаре я встретился с Феррехом Канниром.
Анцат стоял как раз между нами и кораблем; рука его покоилась на рукояти светового меча.
– Что ты делаешь, Лорн?
– Я собираюсь увезти их отсюда, Феррех. Прошу, не мешай мне.
– Ты увозишь их от суда!
– Ты сомневаешься в его исходе?
Я знал, что в бою мне с Феррехом не справиться. Но анцат не спешил нападать; он лишь тяжело вздохнул и отвел взгляд.
– Я буду молчать, Лорн. Но если меня спросят прямо, я расскажу все.
– Спасибо, – только и мог ответить я.

Мне удалось – никто не заподозрит джедая в спасении ситхов. Я высадил их на планете, где остался один из легких кораблей Империи; с ним они могли вернуться до…
запись вновь прерывается треском, помехи лишают возможности слышать и видеть. Через несколько минут восстанавливается
…ытые трофеи – холокроны, записи, артефакты – сейчас хранились в одном месте. Лишь один холокрон, созданный Нагой Садоу, унес Одан-Урр. Надеюсь, что он уничтожил его…
Стражники, охранявшие склад, отказались впустить меня; троих я сумел усыпить, но на оставшихся двоих моих умений не хватило. И я снял с пояса меч.
Может, тогда я окончательно лишился права на звание джедая – обратив клинок против своих? Может быть…
Я погрузил все трофеи на свой корабль и погнал его прочь – через системы, сектора… на какой-то безлюдной планете я выгрузил собранное и уничтожил его.
Пока в огне корабельных орудий плавились трофеи, я смотрел в другую сторону. Не могу видеть, как горит знание… чье бы оно ни было.
И в тот самый момент, когда последний холокрон треснул и рассыпался, меня вновь посетило видение будущего.
Иное. Совсем иное.
Я видел могучего рыцаря, в гневе сразившего своего учителя – и возвысившегося до звания Лорда Ситхов. Видел злую надменную улыбку – и два синих лезвия, разрубающие деревянный посох. Видел сцепившихся в смертельной схватке братьев…
Видел самое страшное – мастеров, стоящих с мечами над телами учеников, которых они заподозрили в переходе на Темную сторону…
Видел высокую фигуру в плаще и маске, стоящую над поверженным бритоголовым гигантом… видел мертвеца, пьющего жизнь, человека, создавшего себя из боли и женщину, сделавшую предательство основой существования…
Видел вновь отстроенную Империю, яростную войну с Орденом – и выжигающую сознание волну, сквозь которую проступает только две фигуры.
И в дальнейшем… только две… пока худощавая черная мантия не сминается в захвате столь же черной перчатки…
Галактика ушла с пути Ненависти. Но я, Лорн Эмерик, собственными руками толкнул ее на путь Страха. Джедаев перед ситхами. Адептов Тьмы перед Орденом. Простых людей – перед всеми одаренными.
Может быть, я переоцениваю свою роль… но ведь известно, что причина у великого может быть малой…
И в самом конце этого пути – надежда. Надежда есть всегда… ведь страх легче перебороть, чем ненависть.
Но что если я вновь сделаю что-то, изменяющее путь? Что если…
Нет. Я принял решение.
Мои сородичи живут долго; я могу своими глазами увидеть все, пришедшее ко мне из Силы. Но я не хочу жить в такое время.
Было бы трусостью покончить с собой; я не могу сбежать в смерть от своего пути. Но зато я способен лететь дальше и дальше, пока корабль не выйдет из строя полностью… а если в этот момент я буду поблизости от планеты, я проведу на ней оставшуюся жизнь.
Я не джедай. Я не ситх. У меня осталось только имя, меч и Сила. Все остальное я обменял на право своего пути.
Зачем я оставляю здесь холокрон? Даже не знаю. Может, просто потому, что хочу – пусть кто-то знает о том, что был такой рыцарь Лорн Эмерик, который совершал ошибки и пытался их исправить.
Могу сказать только одно…
изображение застывает; раздается треск, картинка пропадает, но тут же проявляется снова
Я сделал все, что мог. Пусть другие сделают больше.
треск, искры – и картинка исчезает. Еще мгновение – и старый холокрон перегорает, выходя из строя. Навсегда
13.10.2006 – 14.10.2006

Решил посягнуть на монополию Ви-Зета и выложить сюда свои мини-рассказики, эдакие зарисовки из недавно зарожденного цикла "Вариации в миноре". Чтение крайне депрессивное, а, может, попросту глупое. Но тем не менее, если есть, что сказать, буду рад.

***
Сухо щелкнул затвор перезаряжаемой винтовки. На спине выступили маленькие капли пота. Я закрыл глаза, чтобы не видеть того, что сейчас произойдет... Было страшно, очень страшно - страшно за то, что жизнь сейчас оборвется и не будет больше ничего. Ни планов на будущее, ни глупых и самонадеянных поступков, ни любви, ни грусти, ни злости. Лицо станет недвижимой маской.
Было страшно заканчивать жизнь именно так. Хотелось спасения, пусть невероятного, пусть чудесного, пусть... невозможного? Да уж, пожалуй, теперь уже спастись невозможно. Да и раньше нельзя было - Восстание рано или поздно привлекло бы к себе активное внимание Империи и это произошло бы так или иначе. Я не питал иллюзий на свой счет и знал, вступая в реды повстанцев, что могу погибнуть с очень большой долей вероятности. Что мне не повезет. Снова.
Мне вообще по жизни не везло - такая злая карма. Родился не на Кореллии, а на простом Алдераане, который хоть и дал этой Галактике благородное семейство Органа, но особыми баловнями судьбы, увы, никогда не блистал... Жизнь начала проноситься у меня перед глазами смутными образами, отдельными картинами - верный признак того, что сейчас будет конец.

Я увидел, как впервые пятилетним мальчишкой-сорванцом упал с дерева. Как мир неожиданно накренился и понесся вверх, как потные пальцы не удержали ветку, как раздался сухое урчание срываемой коры, как было больно... Как светило через листья этого дерева солнце, каким синим было небо, как прекрасны были пушистые кораблики облаков, как нежен был запах травы, на которую я шмякнулся. Было больно... и чудесно.

Я увидел, как уже постарше, десяти лет от роду, провалился в глубокую холодную пещеру. Как было одиноко, как дрожью всего тела ощущалась собственная беспомощность, как было темно и сыро, как холодно, страшно... И насколько красивы были отблески падающего через отверстие света на мокром камне, как чиста и прозрачна была вода, как упоительно шершавы были стены на ощупь. Было страшно... но прекрасно.

Я увидел себя и в пятнадцать лет. Глупый самонадеянный мальчишка угнал родительский свуп и на очередном повороте слетел в кювет. Сначала было страшно, потом больно. Но чувство, которое испытываешь, когда твое тело отрывается от земли и свободно летит в воздухе, волшебный момент, когда сердце бьется быстрее, а разум затуманивается - это чувство непередаваемо. Это восторг, короткий и острый, словно боль. Это счастье, заставляющее кровь застыть в жилах, чтобы оно продолжилось как можно дольше, словно страх. Это...

Я открыл глаза и взглянул на них - одинаковых, будто спущенных с конвейера. Чистеньких, белых и бесстрастных. Испытывали ли они те же чувства, что и я? Понимали ли то, что и я? Любили ли жизнь, с ее болью и счастьем, как я? Наверное, нет. Я не знаю, что делает с людьми Империя. Мне хватает и того, что она делает со мной. Но я не боюсь... или боюсь?
Но даже страх меня не беспокоил. Он - это жизнь.
И боли я не боялся. Она - это жизнь.
И тот короткий промежуток между страхом и болью - тоже жизнь.
А моя жизнь... оборвалась.


Глаза
...Глаза. Его глаза врезались мне в память, словно высеченные грубым куском стекла. Глаза, в которых была видна его любовь, настоящая, любовь души, любовь сердца. Глаза... застывшие, когда он согнулся и неловко, будто марионетка, брошенная кукловодом, упал на колени. И даже когда его голова опустилась на песок, эти глаза все еще смотрели на меня: такие чистые и невинные, зеркало души человека, которым он был.
Вокруг него ложились, подкошенные выстрелами, тела, закованные в белую броню. Воздух, казалось, накалился от перестрелки. Каждую секунду что-то взрывалось, поднимая воронками песок и унося с собой чью-то жизнь. Слышались крики, приказы, мольбы... но не мне. Я не слышала больше ничего, перестало видеть что-либо, кроме этих глаз. Я сделала несколько шагов в его сторону. Мимо проносились выстрелы, бежали гуськом клоны, кто-то кричал, чтобы я пригнулась. Но я не слышала. Или мне было попросту наплевать. Чувства словно пропали все разом, я будто была во сне...
Да, точно. Это сон. Это просто дурной сон. И когда я проснусь, он будет жив, эти глаза будут снова смотреть на меня, а я буду смотреть на него, мы будем счастливы и будем любить друг друга до скончания времен... Да. Да, да, именно так. Лишь бы только проснуться, лишь бы вновь вернуться к нему, в его объятия, ощутить его любовь, лишь бы...
Мир стремительно терял резкость. Но меня и это не волновало. Я шла вперел, уверенная, что когда дойду до него, все закончится. Война прекратится. Хотя бы для меня и него. Пожалуйста, пожалуйста!.. Я ощутила на щеках горячие потоки слез. Плевать. Это лишь сон. Он жив, жив, не может не быть жив! Я даже не заметила, как прямо передо мной вдруг оказался солдат. Он повернул ко мне голову и явно что-то говорил? Неважно, я все равно его не слышала. Затем он вдруг схватил меня за плечи, затрясся и запрокинул голову. Я отбросила мертвое тело. Плевать. На все плевать.
Еще несколько шагов. Переступить через труп. Еще пара шагов... Неожиданно я поняла, что лежу на земле, а из ушей сочится кровь. Похоже, зацепило взрывом. Плевать. Я встала и нетвердо, спотыкаясь, пошла вперед. Всего пара метров. А эти глаза все смотрят, будто уверяют, что я права... Я знаю, что права. Это все сон. Я опустилась на колени рядом с ним и прикоснулась к его плечу. Теплое, живое. Он жив, жив! А это все действительно сон!.. Я не отрывала взгляда от его глаз, таких живых и таких влюбленных, счастливых, чувственных, нежных, умных, добрых - я могла подобрать тысячу эпитетов, чтобы описать их, но ни один не был бы достаточно правдив, чтобы показать его, всю его любовь.
Я начала гладить его по руке, самозабвенно, стараясь проснуться и пробудить его. При этом я что-то говорила, кричала, молила. Бессмысленный набор слов. Зачем слова? Эти глаза и без слов все говорят. И я им верю. Все неправда - война, клоны, Республика, даже джедаи. Все это лишь сон. И сейчас мы пробудимся, я и он. Я знала, что пробудимся, я знала, что мы живы. И я знала...
Меня отбросило от него. Кто-то схватил меня за плечи, поднял, и, крепко взяв за руку, потащил за собой. Я пыталась вырваться, пыталась вернуться к нему. Пыталась все исправить - ведь я знала, как. Я знала, как могу исправить. Надо лишь проснуться.
-Пусти! Пусти! Я смогу!
Мои собственный крики эхом раздавались у меня в ушах. Я протянивала к нему руки, боялась оторвать взгляд от его глаз, боялась, что, если я сейчас уйду, брошу его, то сон никогда не закончится, что я не успею все исправить. Затем на глаза неожиданно пала тьма. Я больше не видела его глаз, я больше не чувствовала его... И я все поняла.

Это не сон.
Он мертв.

Вся пустота, образовавшася сейчас внутри, вдруг навалилась на меня. Я ослабла и безвольно повисла в хватке того, кто уносил меня с поля боя, от него. Я все еще продолжала кричать, но теперь больше без слов - это были простые, звериные крики боли. И, что самое страшное, теперь я их слышала. Я все понимала и все чувствовала. Чувствовала, как пропала невидимая ниточка в Силе, связывающая нас воедино. Чувствовала, как меня подняли и посадили на какое-то сиденье. Чувствовала, что с каждой секундой я отдалялась от него все больше и больше. Я осознала, что преграду с глаз убрали и попыталась выглянуть через еще не закрытое дверное отверстие эвакуационного корабля. Я искала его глаза, хотела вернуться к ним, протягивала к ним руки... Нашла! Вот они, полные бесконечно любви, нежности,..
И тут я снова ощутила, как кто-то сильно сжал мои плечи и потянул назад. Контакт снова прервался. Я снова пыталась кричать. Но что толку?
-Мразь! Пусти!
-Ты его все-равно уже не вернешь, - раздался шепот над моим ухом.
-Я все исправлю! - застонала в бессилии я.
-Ты ничего не сможешь исправить.
-Почему?
-Потому что ты ни в чем не виновата, - хрипло проинес голос, который я, наконец, узнала. Магистр Талин, длинноволосый старик, один из лучших рыцарей Ордена. Выглядел он ужасно. Но не только физически - внутренняя боль исказила его лицо, один глаз казался больше другого, а кожа словно набухла. Я развернулась к нему и вложила в вопрос всю горечь и пустоту, накопившиеся во мне.
-А кто тогда виноват?!
-Да какая разница?! Какая! Разница?!
Он закричал, закричал страшно, как кричала раньше я. Только он не мог утешить себя тем, что это был сон. Он знал, что не проснется. Магистр присел на корточки рядом со мной и зажмурил глаза, тщетно стараясь удержаться от слез. Я почувствовала, как что-то внутри меня замирает. Неужели это так выглядит со стороны? Неужели боль настолько извращает человека, что даже самые сильные и мудрые теряют над собой контроль? Он тихо произнес, словно в никуда:
-Это я виноват, - затем помолчал и добавил, - И они, они тоже виноваты. Мы все...
Палуба под нами задрожала - корабль поднялся в воздух. Талин откинулся на переборку и спрятал лицо в ладонях. И лишь тогда я заметила, что рядом с магистром нет его падавана...

Глаза не врали - это всего лишь сон. Кошмарный, без видимого конца и перспектив проснуться. Но все же сон. Ибо в жизни так не бывает, просто не может быть.

...Будь проклята война.


Вот, пока что, и все. Но в будущем обязательно появятся новые вариации, уж чего-чего, а депрессивных идей у меня много.
P.S. Если у вас возникло чувство, что диалог во втором рассказе вам знаком, то не удивляйтесь. На то и расчет, под то и писалось.